Текст книги "Встречи с тем, что мы называем смертью"

Автор книги: А Ландсберг

Соавторы: Ч Файе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Не так давно казалось несложным определить, умер человек или жив. Нужно было поднести к его лицу холодное сухое зеркальце или капнуть в глаз табачного сока и ждать реакции. Или можно было нащупать пульс и слушать сердцебиение. Всё это считалось надёжными методами, так как смерть означала прекращение сердечной и лёгочной деятельности. Случай Луси Смит включил в дефиницию смерти в штате Северная Каролина определение активности головного мозга. Уточнения множатся. Аппаратура, используемая для поддержания жизни, делает почти невозможным определить момент смерти. Аппараты искусственного дыхания или аппараты искусственное сердце-лёгкие поддерживают в теле жизнь, а электроэнцефалограф свидетельствует, что у человека могут быть отмечены мощные биотоки мозга даже после прекращения деятельности сердца и лёгких. И действительно, многие врачи в настоящее время придерживаются мнения, что может вовсе не существовать того, что мы именуем "моментом смерти"

"Не существует магического момента, когда жизнь исчезает, говорит Роберт С.Морисон, профессор Корнельского университета. – Смерть больше не является отдельным, ясно очерченных моментальным явлением, как и детство, отрочество, средний возраст". Постепенность смерти становится сейчас заметнее, чем когда бы то ни было, говорит Морисон. "Мы знаем, что различные органы тела могут оставаться живыми в течение месяцев, после тоге как его центральная система отказала". Этот факт имеет не только медицинские или юридические последствия, но также и религиозные. Если смерть – процесс постепенный, то когда душа или то, что французский философ Анри Бергсон называл l'elan vital*, то, что отличает человека от остальных живущих на земле существ, покидает тело? Теологи могут и так и этак трактовать этот вопрос, но врачи и юристы нуждаются в ответе безотлагательно.

В этом отдаёт себе отчёт Майкл Скуед. В июле 1977г. его пятилетняя дочь Лора заболела тяжёлой болезнью горла. Определили, что у неё гемофилический грипп типа Б, захватывающий надгортанник и препятствующий дыханию. Болезнь развивалась настолько быстро, что прежде чем Скуед доставил дочь в медицинский центр Нэссоу Каунти на Лонг-Айленде, её дыхание уже около часа было затруднено. Лора находилась при смерти и поприбытии была помещена под аппарат искусственного дыхания. Врачи были убеждены, что её мозг сильно повреждён. Прошла неделя, и для определения размеров повреждения была сделана энцефалограмма, показавшая совершенное отсутствие мозговой деятельности. Лора Скуед была мертва. Или нет? Законодательством штата Нью-Йорк не принято определение "смерть мозга", хотя в больницах оно в ходу. Майкл Скуед доказывал, что, пока тело его дочери живёт, он требует, чтобы были приложены все усилия, чтобы вернуть её к жизни, и он возбудил дело против больницы, когда врачи ослабили усилия в отношении Лоры. Майкл Скуед считал, что в его дочери ещё "теплится жизнь". "На мой взгляд, – говорил он, – чудо ещё возможно, и я сделаю всё, чтобы дать Лоре шанс вернуться". Успехи медицины в возвращении людям жизни вселяют во многих надежды – иногда оправданные, иногда нет.

В 1968г. группа гарвардских врачей дала определение "смерти мозга". По широко распространённому определению у человека должна вычерчиваться прямая самописцем ЭЭГ в течение двадцати четырёх часов, затем, после какого-то времени, ЭЭГ должна быть снята ещё раз для проверки, и, если окажется, что вычерчивается прямая, человек мёртв. Это означает, что человек находится в необратимой коме, и если даже будет выведен из такого состояния, то принуждён будет влачить растительное существование.

Многие штаты не узаконили определения "смерть мозга". Теперь новый прибор, сконструированный доктором Арнолдом Старром, неврологом Калифорнийского университета в Ирвине, может внести уточнения в определение смерти мозга – и в некоторых случаях отменить его. Прибор Старра в тысячу раз чувствительнее ЭЭГ, показывает активность глубоко в центре мозга. Доктор Старр уже доказал, что двадцать шесть человек, которые считались мёртвыми по данным, установленным ЭЭГ, были живы, и нескольких из них удалось вернуть к жизни – без мозговых повреждений!

Определение "смерти мозга" может быть очень затруднено. Невролог из Онтарио недавно доказал, что прочтение ЭЭГ не всегда может оказаться верным. Доктор Эйдриан Антон из Макмастерского университета в Гамильтоне, в Онтарио, произвёл анализ биотоков студенистой массы формой и размером с человеческий мозг. К удивлению многих, он получил запись, которая легко расшифровывалась как свидетельство жизни. Эксперимент проводился в отделении реанимации, и волнистые линии, даваемые студнёобразным веществом, отражали случайные электрические сигналы, идущие от включённых рядом аппаратов искусственного дыхания, аппаратов внутривенного вливания и человеческой деятельности. Опыт был произведён как бы в шутку, но доктор Антон при обсуждении, как определишь смерть, подчеркнул следующее: "Необыкновенно трудно получить прямую линию ЭЭГ даже при наличии смерти мозга. Существуют сотни явлений, которые могут приводить к неверному прочтению".

Доктор Хенри Бичер, известный врач, возглавлявший в 1968г. Гарвардский комитет, который предложил определение смерти как необратимой комы, когда были оглашены гарвардские критерии, настаивал: "Какой бы уровень [активности биотоков мозга] мы ни выбрали, это произвольное решение, если иметь в виду, что электронное оборудование становится всё более сложным, что то, что когда-то расценивалось как прямая линия ЭЭГ, может быть рассмотрено как характерные для жизни волны". Прибор доктора Арнолда Старра подтвердил предсказание доктора Бичера. Очень трудно ответить на вопрос: когда умерший оказывается за гранью, откуда его нельзя вернуть к жизни? Разумеется, какие-то определения должны существовать, на которых бы сошлись юристы, врачи и теологи. Но до согласия далеко, так как проблемы, связанные со смертью, становятся ещё сложнее, если мы рассмотрим процесс умирания.

Что такое смерть – процесс или явление? Это не просто игра словами. С одной стороны, считается, что смерть – это ясно очерченное событие, которое означает конец жизни. С другой стороны, умирание рассматривается как долгий, растянутый процесс, начинающийся вместе с началом жизни и не завершающийся, когда гибнет последняя клетка тела.

Первая точка зрения более традиционна, она глубоко укоренена в нашей литературе, искусстве и законах. Понятие "момент смерти", очевидно, основано на наблюдении драматического, единичного, резкого действия, наподобие последнего вздоха. "Те, кто наблюдает напряжённую агонию, легко могут счесть, что это особое, с важными последствиями событие произошло, – говорит доктор Морисон, – что смерть пришла, а жизнь ушла". Этот взгляд принят и некоторыми врачами и теологами, потому что освобождает их от внимания к некоторым невписывающимся фактам.

Если непредвзято рассмотреть биологические факты, определяющие понятие смерти, то обнаружится, что они так же нечётко выражены, как и понятие рождения. Человеческое существо начинает жить неприметно, неосознанно и в неизвестное время, в результате соединения случайных клеток. Через несколько часов клетка делится. Число живых клеток в организме продолжает возрастать в течение примерно двадцати пяти следующих лет, затем медленно начинает убывать. (Здесь проходит линия биологического деления на "молодых" и "старых"). Если это рассмотреть таким образом, то большую часть жизни мы проводим в умирании.

"По многим причинам, – говорит доктор Морисон, – легче определить начало процесса, рождение, чем конец, смерть". Считается, что растущий плод становится постепенно более "ценным" с течением времени; его строение усложняется, и его потенциал здоровой, продуктивной жизни возрастает. На другом конце жизни процесс идёт в обратном направлении; принято думать, что жизнь умирающего пациента постепенно становится всё менее сложной и богатой и в результате меньше заслуживает продолжения или сохранения. Таким образом, то, что когда-то было ценным, обесценивается. Верно или нет, но так выглядит традиционное рассуждение.

По обычному медицинскому определению, клиническая смерть происходит, когда самопроизвольно необратимо прекращаются дыхание и сердцебиение. Кровь перестаёт циркулировать, в мозг не поступает кислород. Если не начать немедленно искусственно возвращать человека к жизни, наступает смерть мозга: мозг при нормальной температуре тела не может выдержать без кислорода дольше пяти минут. Опираясь на этот факт, помощник прокурора округа Томас Дж. Манди доказал летом 1976г. перед Верховным судом штата Массачусетс пограничный случай смерти мозга.

В два часа десять минут пополудни 24 августа 1975г. Роналд Салем, белый, тридцати четырёх лет, остановился купить сигарет в угловой лавке на Коламбия Поинт, в заселённом преимущественно чёрными новом квартале в Дорчестерском районе Бостона. Когда он шёл обратно к своей машине, ему в голову попала бейсбольная бита, брошенная Зигфридом Гоулдстоном. Салем перенёс две операции в Бостонской городской больнице, они не увенчались успехом; два сделанных теста на биотоки мозга не обнаружили ничего. Роналд Салем был мёртв. Врачи отключили аппаратуру, поддерживающую жизнь Салема, а Гоулдстон был обвинён в убийстве без смягчающих обстоятельств. Манди выдвинул обвинение: не Гоулдстон, а врачи убили Салема, если бы врачи приложили больше усилий, Салем мог бы остаться в живых. Во всяком случае, настаивал помощник прокурора, подсудимый виновен только в том, что нанёс удар погибшему, но не в том, что убил его. Наконец, весной 1977г. массачусетский суд разошёлся во мнениях и, приходя к соглашению, первым из верховных судов страны принял определение смерти мозга. "С медицинской точки зрения, – объяснил Манди суду, – даже если сердце и кровообращение остановились, человек не считается умершим, пока не умрут клетки мозга".

Все десять миллионов клеток мозга? Половина их? Манди, разумеется, не уточнял сколько. И даже не задумывался над этим. Но врачи, которые пытаются определить смерть, должны будут иметь в виду и это.

Поскольку тело умирает постепенно, значит, мозг также. При кислородном голодании сначала умирает высокоразвитая мозговая кора, та часть мозга, где регистрируется восприятие и откуда идут импульсы волевых актов. Мозговая кора – часть мозга, которая участвует в накоплении памяти, которая вырабатывает решения и где происходят мозговые процессы, связанные с языком, логикой, математикой. Затем умирает средний мозг и, наконец, ствол. При необратимом разрушении высших уровней головного мозга, при неповреждённом стволе – примитивном жизненном центре нижних уровней нервной системы – человек будет постоянно пребывать без сознания, но его сердце и дыхательные органы могут продолжать работать. Несомненно, большая часть мозга Салема была повреждена, поэтому его дыхание нужно было поддерживать при помощи аппаратуры. Когда все части мозга умирают, наступает биологическая смерть, или полное пресечение биологической жизни. Но даже после биологической смерти органы мёртвого тела могут какое-то время сохраняться живыми при помощи химических и механических методов. Так, сейчас можно сохранить в течение нескольких дней лёгкие, сердце и конечности гильотинированного.

Множество клеток тела, однако, продолжает какое-то время жить своей собственной жизнью после биологической смерти. Мускулы, например, реагируют на электрические раздражители до двух часов после смерти. Волосы и ногти могут продолжать расти в течение суток или дольше. Известно много случаев эксгумации трупов, при которых отмечались сильно отросшие волосы и ногти. С другой стороны, некоторые группы клеток даже могут быть удалены из тела после смерти и сохраняться живыми и функционировать, в некоторых случаях – бесконечно, в искусственной среде.

В выяснении сути жизни и смерти бывает трудно определить различие между живой и неживой материей. Если определять жизнь как способность воспроизводить и группировать – обычное определение в биологии – границы термина будут неясны. К примеру, рабочая пчела бесплодна и потому не может воспроизвести себя. Разумеется, это не значит, что она мертва. Особенно парадоксальны вирусы, которые обладают способностью воспроизводиться и группироваться, подобно живым организмам, в то же время имея структуру неживого кристалла. Это представляет интерес в связи с попытками обнаружить жизнь на других планетах нашей Солнечной системы. Третья возможность, редко рассматриваемая, состоит в том, что иногда нельзя определить считать ли что-то живым или нет.

3 ноября 1977г. учёные из Университета Иллинойс объявили, что обнаружили редкую группу бактерий, которые живут в водороде, двуокиси углерода и при высоких температурах и не выносят кислорода – кислород убивает их. Организмы, которые, как предполагается, ещё старше, чем известные нам – четыре биллиона лет, генетически настолько отличны от того, что существует, что доктор Карл Веуз, руководитель исследовательской группы, расценивает их как новое "третье царство" живой материи. Бактерии, встречающиеся в лишённых кислорода условиях, таких, как пищеварительная система жвачных животных, гниющие нечистоты и геотермальные горячие источники, содержат также витамины, нигде больше не обнаруженные. Поскольку в ранние эпохи атмосфера Земли состояла по большей части из водорода и двуокиси углерода и было намного жарче, чем сейчас, доктор Веуз полагает, что новообнаруженная форма жизни могла служить для "поглощения" вредной атмосферы и, таким образом, создавать кислородную среду, в которой развивалась животная жизнь: удивительная бактерия была вытеснена в бескислородные условия. Принимая во внимание различные химические условия других планет, трудно даже предположить, какие формы жизни могут быть обнаружены и насколько возможно будет классифицировать их как живую или неживую материю, исходя из земных стандартов. Спектр жизни может оказаться намного шире, чем мы предполагаем.

Клетки Ха-Эл, например, представляют собой случай, заслуживающий глубокого внимания с биологической и философской точки зрения. Клетки принадлежат женщине, умершей в Балтиморе более четверти века назад, – женщине, которая, возможно, оказалась ближе к реальному бессмертию, чем кто-либо ещё на этой планете. Хотя она уже давно умерла и похоронена, клетки, взятые из её шейки матки, живут в лабораториях мира. Ха-Эл это её инициалы, которые до сих пор часто появляются в научных журналах, а её ферментативная и хромосомная сигнатуры до сих пор являются стандартами, по которым измеряется поведение других клеток. История миссис Ха-Эл заслуживает внимания.

В феврале 1951г. в гинекологическую клинику больницы Джо на Хопкинза в Балтиморе обратилась молодая негритянка. У неё наблюдались частые и нерегулярные вагинальные кровотечения. При обследовании обнаружили мягкую кровоточащую область на шейке матки, перерождавшуюся в раковую опухоль. В то время учёные не умели выращивать и культивировать для изучения раковые клетки. По неизвестным причинам для нескольких раковых клеток этой женщины технические условия оказались благоприятными, и вскоре врачи больницы Джона Хопкинза стали рассылать большое количество выращенных раковых клеток, которые стали мировым стандартом в исследованиях рака. С ними работали во всех лабораториях. Если бы не было клеток Ха-Эл, исследования рака отстали бы на десятки лет от сегодняшнего уровня. До сего дня сохранённые клетки содержат генетическую информацию о женщине из Балтиморы, которую врачи годами именовали Хелен Лейн. Однако в 1971г. было выяснено её подлинное имя – Хенриетт Лак, и журналисты принялись атаковать семейство Лак дурацкими вопросами: что они ощущают по поводу того, что их мать продолжает жить в виде клеточной культуры? Сначала семья была шокирована открытием – они никогда не слышали о клетках Ха-Эл, но постепенно они стали расценивать это явление как вклад их матери в науку. Некоторые жертвуют для науки свои органы после смерти. Хенриетт Лак, сама не ведая о том, пожертвовала предавшие её клетки. Клонирование, то есть создание организма по генетической информации, содержащейся в одной клетке, ещё невозможно в отношении людей, но производится в отношении некоторых низших уровней жизни. Если клонирование людей когда-либо станет реальностью – многие учёные полагают, что это вопрос времени, – сможет ли Хенриетт Лак "вернуться"? Если да, будет ли она обладать душой? Будет ли любой человек, клонированный из генетической информации, содержащейся в одной клетке, обладать душой? Это может ввергнуть теологов в сомнения, до тех пор не испытанные.

Столь же важен и к тому же требует неотложного ответа вопрос: сохраняется ли жизнь в мускулах, которые дают реакцию спустя два часа после смерти? В волосах и ногтях, которые продолжают расти в могиле? Разумеется, большинство из нас ответит: "Нет!" Поскольку, употребляя слово жизнь, мы имеем в виду личность человека. Папа Пий XII на вопрос, когда наступает смерть, ответил: "Жизнь человека продолжается столько, сколько его жизненные функции, которые следует отличать от просто биологической жизни органов, действуют самопроизвольно без помощи искусственных процессов". Но какая жизненная сила заставляет некоторые клетки расти после смерти? И каким образом эта сила соотносится с жизненной силой, характеризующей живого человека в целом? Хотя мы говорим о "биологических силах" и "духовных силах" и делаем различие между физической электромагнитной аурой и духовными аурами, подобными душе, мы должны признать, что в настоящий момент ещё далеки от окончательных ответов. Что же касается определения, данного папой Пием XII, то многие учёные-физики и исследователи-психологи доказывают, что в нём имеются серьёзные пробелы. Например, в какой момент точно в процессе умирания личность навсегда покидает тело, чтобы никогда не вернуться? И как воспринимать те тысячи случаев возвращения к жизни личности или сознания, которое может парить, останавливаться, удаляться или возвращаться.

Медсестра нью-йоркской больницы Флауэр Фифе-авеню рассказала волнующую историю тринадцатилетней девочки, мать которой вернули к жизни после клинической смерти, наступившей во время операции. Позднее, дома, миссис Шэрон де Марко поделилась впечатлениям" от испытанного ею ОВТ с мужем, двумя сыновьями и дочерью. Она оказалась на операционном столе, и, пока она наблюдала за процедурой своего "оживления", часть её сознания путешествовала по городу, к средней школе дочери, где она видела класс дочери во время урока. Почти сохраняя по временам двойное сознание, Шэрон де Марко впоследствии пересказала врачу отрывки разговорив в операционной. "Он побледнел как полотно, – говорит она, – и не подтверждал, не отрицал того, что я слышала". Её врач до сих пор отказывается обсуждать этот случай, но на дочь миссис де Марко, Донну, произвёл впечатление рассказ матери о школе. Шэрон де Марко видела дочь, сидящую в конце классной комнаты (обычно она сидит ближе к центру класса). Она не могла определить, какой был урок, кто присутствовал ещё – словом, ничего, что могло бы быть проверено и подтверждено. Однако Донна, оказывается, думала ещё и о другом.

Позже, вечером, когда мать зашла в её комнату пожелать спокойной ночи, та призналась: "Я боюсь быть похороненной заживо". Сначала мать не поняла, откуда этот внезапный страх, но, пока она сидела на краю кровати дочери, до неё дошёл весь смысл сказанного. "Почему ты подумала об этом?" – спросила она, догадываясь, что знает ответ. Дочь ответила ей вопросом: "Если ты была в сознании, когда они сочли тебя мёртвой, разве они не могли похоронить тебя, а ты бы наблюдала за этим?". Вдруг Шэрон представила, как её сознание продолжает жить во время похоронной процессии и самих похорон. Она ответила: "Нет, конечно нет. Это совершенно невозможно". Но вопрос заставил её провести ночь без сна. Чем дольше она размышляла, тем правдоподобнее казалось ей рассуждение дочери. Была она, Шэрон, мертва или нет? Что случилось бы, если бы врачи сочли дело безнадёжным? Продолжала бы она осознавать события, происходящие в операционной?

Один леденящий вопрос порождал другой. Шэрон было известно, что для успешной пересадки некоторые органы должны быть взяты в течение часа после смерти, иначе в них произойдут необратимые разрушения. Её интересовало, может ли случиться, что врачи прекратят свою деятельность, направленную на то, чтобы вернуть пациента к жизни, сочтут его мёртвым и примутся удалять важные органы, в то время как пациент, не испытывая боли, наблюдает за происходящим на операционном столе. "Я вполне осознавала всё, что они делают с моим телом", – говорит она. Брюшная полость Шэрон де Марко была вскрыта, и врачи удаляли женские органы, в то время как она "наблюдала". Если бы они прекратили попытки оживить её, когда её сердце остановилось, и решили бы взять для трансплантации её почки, разве она не увидела бы и это?

В прошлом людей не раз по ошибке считали мёртвыми и хоронили заживо. Сегодня, поскольку тела бальзамируют, возможности быть похороненным заживо практически не существует. Но Шэрон де Марко так и не получила ответа, который бы полностью её удовлетворил.

Многие врачи, с которыми мы беседовали, обеспокоены тем же: когда начинает и когда перестаёт работать сознание?

Случай Шэрон де Марко произошёл в 1973г., за четыре года до экранизации бестселлера "Без сознания". Рассказ бостонского хирурга-офтальмолога Роберта Кука повествует о приключениях молодой женщины-врача, пытающейся раскрыть причину подозрительно внезапных смертей в бостонской больнице. Она обнаруживает, что группа врачей, замешанных в торговле на чёрном рынке человеческими органами, убивает пациентов, чтобы воспользоваться их жизненно важными органами. Рассказ Кука производит огромное впечатление, поскольку основан на существовавших относительно докторов и юристов подозрениях; подобные подозрения появились около двадцати лет назад, с момента, когда впервые начали пересаживать органы. Сегодня органы доставляются в критически короткий срок; жизнь множества людей зависит от быстроты смерти донора.

Взгляд на статистические данные обнаруживает ряд проблем и, возможно, серьёзность их последствий. Вот потребность в семи важнейших органах, которая существовала в США в 1977г.

Почки. К концу 1975г. более четырнадцати тысяч людей в Соединённых Штатах получили трансплантированные почки. Около восьми тысяч людей умирает каждый год, поскольку нет достаточного количества почек. Почки должны быть удалены в течение часа после смерти.

Глаза. Около четырёх тысяч операций трансплантации роговицы глаза производится за год. Врачи считают, что около тридцати тысяч мужчин и женщин, частично или полностью слепых, могли бы вернуть себе зрение, если бы было больше годной к употреблению роговицы. Глаза удаляют в течение шести часов после смерти.

Уши. Используется только механизм среднего уха. Во времённом хранилище в Мэриленде даже не представляют, насколько больше глухих могли бы слышать, если бы больше необходимых органов были пригодны. Врачи полагают, что число этих людей измеряется тысячами, и здесь существует огромный дефицит.

Сердце. Несмотря на всё внимание, уделяемое этому виду трансплантации начиная с 1969г., поскольку операция сложна и высок процент неудач, насчитывается около 250 произведённых трансплантаций. Однако существует огромная нехватка сердец для кардиологических исследований. Цифры не приводятся, поскольку для исследовательской работы может быть использовано любое сердце.

Кожа и кости. Кожа и костная ткань берутся сразу же после смерти Морским хранилищем тканей Соединённых Штатов в Безезде, Мэриленд. Кожа совершенно необходима при тяжёлых ожогах большой площади; она более эффективна, чем применение обыкновенных повязок. Поскольку кожа бывает нужна часто и в больших количествах, здесь всегда существует дефицит.

Гипофиз. Этот величиной с горошину орган располагается и нижней части мозга. В настоящее время около пяти тысяч детей страдают от недостаточности гипофиза, в результате чего они остаются карликами. Каждому из этих детей необходима вытяжка из 120 взрослых желез ежегодно, пока они не достигнут полностью нормальных размеров. Другими словами, чтобы полностью удовлетворить потребность в гипофизарных гормонах, нужно железы семидесяти процентов всех умирающих в стране отдать в Национальное гипофизное агентство и, таким образом, вырастить больных детей нормальными.

При такой огромной нехватке жизненно важных органов в настоящее время ходит множество разговоров о том, что врачи не всегда ждут достаточно долго, прежде чем взять орган для пересадки. В одном нашумевшем случае доктор Норман Шимуэй, известный специалист по сердечной хирургии Стэнфордского университета, удалил сердце у убитого и пересадил его одному из своих пациентов. Хотя ЭЭГ могза жертвы давала прямую линию, что соответствует смерти, сердце ещё мягко пульсировало, когда доктор Шимуэй принялся вырезать его из груди. Защитник обвиняемого в убийстве адвокат Эндру Д.Лайонз утверждал, что не его подзащитный убил человека выстрелом в голову, что причиной смерти стал доктор Шимуэй, удалив ещё "бьющееся" сердце, стремясь получить этот орган для одного из своих пациентов. Судья отклонил аргумент защиты, но другой судья в Калифорнии в подобном случае счёл, что удаление бьющегося сердца или сердца, которое поддерживают в живых аппараты, затрудняет определение причин смерти.

В попытке избежать конфликта между лечащим врачом и трансплантационной бригадой было принято общее, хотя и неписаное правило: признание человека мёртвым и удаление его органов производится раздельно, и решение принимает каждая бригада независимо. Другими словами, врач, который констатирует смерть, не может быть тем, кто удаляет жизненно важные органы. К сожалению, в больницах не хватает врачей, а в отделении "Скорой помощи", когда орган следует удалить немедленно, а работает лишь один врач, правило не может быть соблюдено. Но большинство больниц придерживается этого, гарантирующего безопасность правила. Поскольку известно, что сознание может сосуществовать с клинической смертью, оно может с тем же успехом существовать, когда у человека официально констатируют смерть мозга, и даже продолжаться во время биологической смерти и за её пределами. Эти возможности несут с собой новые аспекты проблемы своевременности удаления органов. Разумеется, ни один пациент не очнётся, если у него удалены жизненно важные органы. Но можно себе представить, как "мёртвый" пациент, очнувшись, обнаруживает, что у него изъята роговица глаза или удалена и пересажена кому-то почка. Возможно, в подобных случаях преждевременного удаления органов астральное тело мудро отказывается от возвращения в неполное физическое тело, превращая смерть, которая могла бы оказаться временной, в постоянную.

Часть врачей полагает, что в человеке во время смерти перемены происходят постепенно, но многие придерживаются противоположной точки зрения. Лион Касс, профессор биоэтики Центра биоэтики имени Кеннеди в Джорджтаунском университете, утверждает, что, "в то время как умирание часто представляет собой длительный процесс, смерть – нет".

Умирает, по мнению Касса, организм в целом. Это, как он полагает, не постепенный процесс, а мгновенное явление. "Такова эта смерть, – говорит Касс, – смерть индивидуального человеческого существа, имеющая значение для врачей и для общества, а не смерть органов или клеток, представляющих собою не более чем части". Сторонники холистического понимания смерти указывают, что жизнь, в особенности человеческая, не может быть сведена к своим физиологическим, биологическим и физико-химическим компонентам. В отношении человеческого существа, утверждают они, целое определённо больше, чем сумма его частей. Далее они полагают, что все попытки затемнить различие между жизнью и смертью ошибочны и опасны. По их мнению, физическое и астральное тела расстаются резко и необратимо, серебряная нить не растягивается и перетирается, а резко обрывается.

Очевидно, что философия, этика и верования каждого столь же важны при определении смерти, как закон и медицина. Роберт М.Витч, доктор философии и теологии, в своей книге "Смерть, умирание и биологическая революция" излагает гипотетическую ситуацию, которая когда-нибудь станет реальной, и касается сути вопроса о жизни и смерти.

Сначала, говорит Витч, кажется, что необратимое прекращение сердечной и лёгочной деятельности представляет собой традиционное понимание смерти. Но после размышлений даже оно представляется неверным. "Если пациент просто потерял контроль над деятельностью лёгких и нуждается в аппарате искусственного дыхания, он остаётся живым, пока получает кислород. Если современная технология будет производить эффективно действующие компактные аппараты "искусственное сердце лёгкие", которые можно будет носить в рюкзаке или в кармане, люди, применяющие эти приборы, не будут считаться мёртвыми, даже если их сердце и лёгкие постоянно не будут функционировать. Некоторые могут счесть таких людей оскорблением человеческого достоинства, другие могут утверждать, что прибор такого рода никогда не удастся соединить с человеком; но даже они вынуждены будут согласиться, по всей вероятности, с тем, что такие люди будут живыми".

Даже недолгое размышление показывает, что так или иначе в центре всей проблемы "жизнь и смерть" находится душа. Если бы душа могла быть определена, помещена, закреплена в каком-то одном или нескольких местах, к радости большинства людей, исчезла бы большая часть сложностей. Во времена Аристотеля люди считали, что душа находится в сердце. Декарт располагал душу в шишковидной железе у основания мозга. Принимая современное определение смерти мозга, говорим ли мы тем самым, что душа человека располагается в его мозгу? Похоже, что именно так. Витч доводит эти рассуждения до пугающих крайностей. Допустим маловероятную возможность перенесения при помощи записывающих устройств электрических импульсов мозга на компьютерную ленту. Была бы эта лента вместе с несколькими видами минимально сенсорных приборов живым человеческим существом и могло бы стирание записи с ленты быть расценено как убийство?

Это не такая отвлечённая проблема, как может показаться на первый взгляд, особенно если познакомиться с исследованиями доктора Роберта Уайта. В кливлендской больнице Метрополитен Дженерал в отделении нейрохирургии доктор Уайт работает над лабораторным исследованием мозга обезьян. Сначала он даёт обезьяне наркоз и аккуратно удаляет мозг. Тело выбрасывают за ненадобностью, а мозг помещают в физиологический раствор и подают под давлением кислород. Доктор Уайт поддерживает несколько десятков обезьяньих мозгов в течение недели живыми и даже "думающими", электроды показывают, что мозг реагирует на электрические раздражители нормально.