Текст книги "Встречи с тем, что мы называем смертью"

Автор книги: А Ландсберг

Соавторы: Ч Файе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Для исследования границ этой гипотезы придумали "бассейн для прыжков в воду". Это электрическое поле, которое окружает лёгкий предмет, подвешенный на струне; чувствительная электронная аппаратура регистрировала его малейшее движение. Большинству людей, имевших ОВТ, не удавалось шевельнуть предмет на струне, но Тану удалось покачнуть струну и прикреплённое к ней перо самописца. Пат Прайс, другой экстрасенс бывший шеф лос-анджелесской полиции, умерший в 1976г. сумел настолько успешно "нырнуть" в бассейн, что заставил перо просто подскочить. В другом эксперименте на чёрной поверхности была рассыпана тончайшая пудра, а Тану должен был в качестве астрального тела дунуть на неё. Его результат был слишком незначителен, чтобы иметь статистическое значение.

По результатам проделанной работы выясняется, что для астрального тела относительно легко увидеть происходящее и услышать звуки, но сравнительно непросто двигать предметы. Принимая во внимание эфирную природу астрального тела и физическую массу той же пудры, возможно, здесь нечему удивляться. Лабораторные свидетельства в полной мере совпадают с рассказами людей, перенёсших клиническую смерть. Тем тоже нетрудно видеть людей, окружающее, происходящие события, слышать звуки, но те, кто пробовал коснуться кого-либо из членов семьи или постучать по какому-нибудь предмету, чтобы привлечь к себе внимание, обнаруживали, что задача, в сущности, невыполнима.

ПРИГЛАШЕНИЕ К САМОУБИЙСТВУ?

"До того как я начала работать с умирающими, я не верила в жизнь после смерти. Сейчас я верю в неё без тени сомнения". Когда доктор Элизабет Каблер-Росс в 1974г. сделала такое заявление, она поразила научную общественность, и в особенности своих коллег-психиатров. Много лет она была признанным авторитетом во всех аспектах смерти и умирания. Она изучала эмоциональные аспекты смерти, как она действует на пациента и его семью, записывала рассказы умирающих и вернувшихся к жизни. Но принимать ли эти рассказы в качестве доказательств о существовании жизни после жизни?

Удивительно, что некоторые религиозные деятели тоже обрушились на неё. "Уверенность доктора Каблер-Росс должна быть благосклонно встречена, так как может поддержать слабеющую веру многих христиан, – сказал один священник, – но на меня её высказывание не действует подобным образом". Преподобный Роберт М.Херхолд, священник лютеранской церкви Воскресения в Сан-Бруно, Калифорния, считает, что доктор Каблер-Росс зашла слишком далеко. Его возражения таковы: "Жизнь после смерти выходит за рамки научного исследования; она в сфере сверхчувственного, а не чувственного. Если жизнь после смерти может быть эмпирически выверена так, что не оставит и "тени сомнения", тогда, очевидно, не будет большой потребности в вере". Ещё один священник доказывает, что "не нужно будет пасхи, если душа возрождается, если жизнь длится". Кажется, критиков больше всего беспокоит перспектива, что наука докажет существование жизни после смерти и на долю религии мало что останется.

Более неожиданными оказались замечания некоторых психиатров. Они подвергли достаточно резкой критике работы всех исследователей, собирающих и анализирующих рассказы людей о встречах со смертью. В основном критика сосредоточена на том, что опыт вернувшихся к жизни людей может оказаться просто галлюцинацией. Один из основных критиков – доктор Рассел Нойз-младший, психиатр медицинского факультета Университета штата Айова. Доктор Нойз изучил сто четырнадцать случаев, когда люди вышли живыми из ситуации почти-встречи-со-смертью, но не находил, что они свидетельствуют о жизни после смерти.

Доктор Нойз заметил, что ОВТ, о которых рассказывают жертвы несчастных случаев и встреч со смертью, могут быть основой "адаптационной схемы нервной системы". Он рассматривает это как "деперсонализацию", а не астральный полёт. "Деперсонализация может быть почти универсальной реакцией на угрозу для жизни", – говорит он. Внезапное отступление боли, о котором свидетельствуют рассказы множества людей, и появляющееся ощущение покоя и тишины, говорит доктор Нойз, может оказаться "аварийным механизмом, некой расслабляющей реакцией", чтобы мы не страдали. В отношении рассказов, которые, как кажется, свидетельствуют о жизни после жизни, доктор Нойз согласен с Фрейдом, который считал, что подсознание не может видеть собственного поражения и, столкнувшись с неизбежной смертью, вызывает приятные, успокоительные вымыслы. Доктор Нойз говорит: "Наша собственная смерть действительно непредставима, поэтому мы представляем, что выживем в качестве зрителей. Таким образом, перед лицом смертельной опасности мы обнаруживаем, что человек становится наблюдателем, ограждая себя от опасности". Доктор Нойз расценивает религиозную окраску многих рассказов о смерти как галлюцинации, основанные на вере. Эти взгляды разделяют фактически все научно мыслящие критики.

Кажется, что эти аргументы рациональны и основаны на серьёзных психиатрических и медицинских теориях. Однако они затрагивают в основном лишь встречи первого рода со смертью, основанные на чисто субъективном опыте, возбуждающем научное любопытство, но не требующем научной проверки. К сожалению, встречи первого рода со смертью наиболее известны, их раньше всего начали собирать, и, возможно, таких встреч больше всего. Но свидетельства встреч второго, третьего и четвёртого родов разрушают аргументы критиков, что ОВТ клинической смерти это галлюцинация. Когда события, происходящие рядом или в отдалении, воспринимает человек, у которого нет сердцебиения, нет активности биоритмов головного мозга, лишённый сознания, и когда эти события подтверждаются как факт, тогда возражения критиков можно считать несостоятельными. Когда кто-то нутром ощущает, что член семьи или близкий человек в большой опасности или, возможно, умер, и в тот же самый момент человек, о котором идёт речь, оказывается в опасной для жизни ситуации, в таком случае критикам следует искать другие аргументы. Когда человек видит, слышит или чувствует паранормальные ощущения, поддающиеся проверке, критикам нужно всерьёз задаться вопросами, каким образом такие вещи возможны? Может ли сознание отделяться от тела? Реальна ли жизнь после смерти? Возможно, мы сочтём всё это правдой, когда исследователи изучат встречи высшего рода со смертью.

Критика другого толка, возможно, более обоснованная, направлена против рассказов переживших смерть. Фактически все эти рассказы описывают мирные и спокойные ощущения: величественные панорамы, небесную музыку, светящиеся, лучистые создания, встречи с умершими родными – в высшей степени прекрасные и желанные ощущения. Не могут ли такие блистательные рассказы о смерти вдохновить кого-нибудь на совершение самоубийства? Как об этом сказал один психиатр: "Многие эмоционально неуравновешенные или глубоко подавленные люди не решаются расстаться с жизнью, поскольку не уверены в том, что ожидает их. Если бы они были убеждены, что их ожидает прекрасный загробный мир, то действовали бы решительнее". Доктор Роберт Кастенбаум, профессор психологии Массачусетского университета, полагает, что это вполне может произойти, если ещё не произошло, и думает, что исследования жизни после смерти не успокоят людей, а, наоборот, причинят больше страдания и боли. Только когда общество начнёт понимать, какой эмоциональный и физический дистресс испытывает неизлечимо больной, говорит доктор Кастенбаум, мы переменим своё мнение и решим, что умирание в конечном счёте счастливый момент. Точка зрения, что "всё хорошо, что хорошо кончается", предполагает, что каждый проходит через определённый момент смерти, говорит доктор Кастенбаум. Эта концепция сомнительна и не сильно согласуется с клиническим опытом.

Некоторые критики говорят, что мы располагаем лишь рассказами людей, "вернувшихся" после клинической смерти, что же можно сказать о миллионах миллионов, отправившихся в путешествие без возврата, навсегда? Было ли их путешествие счастливым? Была ли у них возможность вернуться, от которой они отказались, выбрав более спокойное существование? Досталось ли некоторым из них пережить ужас и страдания ада? Мы не знаем этого. Как не знаем и того, почему лишь около пятнадцати процентов людей, переживших клиническую смерть, рассказывают о своём опыте, большинство же не рассказывают ничего.

Зов временной смерти может в корне отличаться от ухода из жизни насовсем, говорит доктор Кастенбаум.

Другие критики опыта "счастливой смерти" подчёркивают негативные аспекты. Часть их аргументов имеет смысл, остальные бьют мимо цели. Они приводят в пример людей с дыхательной недостаточностью – подавившихся косточкой, сражённых жестоким приступом эмфиземы, испытывающих ужас от побочных эффектов приёма наркотиков – и справедливо замечают, что эти люди схватываются один на один со смертью. Характерно, что эти критики ссылаются на истории, сообщающие о жутких случаях преждевременного захоронения: эксгумированные тела с пригоршнями выдранных в ужасе волос, лица, на которых застыл невероятный ужас, стенки деревянных гробов, исцарапанные ногтями в тщетных попытках выбраться. Но при ближайшем рассмотрении критика такого рода оказывается несостоятельной. Вспомните три стадии умирания, о которых говорил доктор Рассел Нойз: "Сопротивление, обзор жизни и переход. Ужас преждевременного захоронения, агония в автомобильной катастрофе или в огне, отчаянная борьба с нераскрывшимся парашютом – всё это происходит на стадии "сопротивления", в первом акте, в котором человеческое эго отчаянно пытается удержать жизнь. Когда танатологи говорят о мирной смерти, о "счастливой смерти", они имеют в виду конечную стадию – "Переход". Страдание и борьба часто предшествуют этой стадии, но занавес опускается именно в третьем акте".

Доктор Кастенбаум разыскивал случаи подлинно негативного опыта смерти. Он рассказывает о медсестре, попавшей в автомобильную аварию и доставленной в госпиталь с травмой, парализовавшей её и лишившей голоса, хотя она была в состоянии слышать звуки и голоса. Доктор Кастенбаум рассказывает:

"С этой всё кончено, – произнёс голос, – пошли за следующими". Медсестра поняла, что это именно её сочли мёртвой. Как она отреагировала? "Я пришла в ярость – настоящую ярость! Я ничуть не собиралась оставаться для них мёртвой". Она решила пройти через невидимую границу, отделяющую жизнь от смерти. Собрав все силы, она наконец сумела привлечь к себе внимание еле заметными движениями и слабыми звуками. "Про себя я кричала: "Я ещё не умерла, подонки". Я не уверена, дошло ли это до них, но какие-то звуки раздались, и я не переставала двигаться и говорить, пока не убедила их, что я не ПМ [поступила мёртвой]".

Доктор Кастенбаум приводил этот рассказ как "опыт женщины, совершенно отличный от случаев, которые предлагают доктор Каблер-Росс и доктор Моуди. Она была "достаточно мертва", чтобы принять её за покойницу, и пережила критический период – станут или не станут заниматься с нею. Но она не парила над собственным телом, счастливо и удивлённо поглядывая вниз. Она не противилась усилиям вернуть её к жизни и не ощущала, что райская тишина нарушается безжалостными врачами. Эта женщина хотела жить, и она сделала всё, что было в её силах, чтобы вернуться к жизни, глубоко травмированная смертным приговором".

Этот случай никоим образом не влияет на гипотезу "счастливой смерти" или значимость ОВТ. Получившая травму женщина страдала от так называемой "социальной смерти", когда человека считают мёртвым, хотя биологические факты могут противоречить этому. Опыт медсестры явно относится к стадии "Сопротивления". В поисках свидетельств, могущих опровергнуть гипотезу "счастливой смерти", исследователи должны тщательно различать стадии умирания. Более того, факт, что многие испытывают краткий период "Перехода" перед смертью, может остаться неотмеченным докторами и медсёстрами, не следящими за длительными недомоганиями безнадёжно больных. Мысль, что жизнь кончается моментом счастья, никогда не окажет влияния на то, как общество рассматривает уход за хронически больными, медленно умирающими пациентами.

Остаётся в силе один вид критики, что распространение рассказов о "счастливой смерти" может побудить людей совершить самоубийство. Возможно, это могло бы помочь выяснить, даёт ли смерть самоубийцы тот же опыт, что обычная или клиническая смерть. Если опыт тот же самый, для некоторых самоубийство покажется лёгким уходом от их проблем. С другой стороны, если обычная или клиническая смерть ведёт к мирному исходу, то смерть от собственной руки может оказаться адским путешествием – в таком случае самоубийство выглядит не столь привлекательно.

К сожалению, имеющиеся у нас свидетельства противоречивы. Во многих религиях самоубийство строжайше запрещено, как исключение известны некоторые восточные секты, разрешающие самоуничтожение в качестве протеста против социальной или моральной несправедливости. Кара за самоубийство варьируется от вечного проклятья и горения в адском пламени, одиночества в царстве снега и ледяного ветра до перевоплощения в звериный облик. Ни одна кара не выглядит лёгкой и любая способна помешать расстаться с жизнью.

Наши теперешние знания о ментальных нарушениях изменяют градиционное видение самоубийства. Многие религии полагают, что человек, доведённый до крайности и лишающий себя жизни, неуравновешен по определению и потому не может отвечать за свои действия; он не может быть обречён на вечный ад.

Этот аргумент человечен и помогает успокоить родственников самоубийцы.

В этом неоднозначном и спорном вопросе-опыте смерти путём самоубийства – мы обладаем одним бесспорным фактом: судя по литературе о встречах со смертью, все те, кого вернули к жизни, отрицают самоубийство как способ попасть на тот свет. Вернулись ли они к жизни в результате усилия врачей или из чувства долга перед близкими, они твёрдо знали, что самоубийство табу, запрещённый путь.

Часть тех, кто вернулся к жизни, утверждают, что, находясь в состоянии-вне-тела, они обрели знание, что самоубийство презираемый акт и влечёт суровую кару. Один человек рассказывал доктору Моуди:

"Когда я был там, я почувствовал, что две вещи совершенно запретны для меня: убить себя или убить другого человека… Если я совершу самоубийство, я брошу Богу в лицо его дар… Убив кого-нибудь, я нарушу заповеди Бога".

Женщина, которую вернули к жизни после приёма смертельной дозы снотворного, говорит:

"У меня было явное ощущение [пока её приводили в себя], что я сделала нечто дурное. Не по нормам общества, а по высшим. Я была настолько уверена в этом, что отчаянно хотела вернуться в тело и жить".

Доктор Моуди – один из немногих исследователей, кто рассматривал самоубийство, но даже его работа в этой области отрывочна, основана на нескольких случаях. Однако доктор Моуди приходит к выводу, что если существует какое-либо различие встреч со смертью по причине самоубийства или по другим причинам, то она в следующем: естественная смерть отличается ощущением успокоенности и чувством: "всё верно, это завершение моей судьбы", в то время как самоубийство характеризуется смешанными чувствами, беспокойством и очень определённым ощущением, что "это неверно, мне следует вернуться и дождаться своей смерти".

Эта информация именно в таком виде – всё, что у нас есть на сегодня. Но этого может оказаться достаточно, чтобы удержать людей от попыток проникнуть в загробный мир раньше срока.

ЖИЗНЬ ДО ЖИЗНИ

Если вы загипнотизируете человека и постепенно вернёте его в пятилетний возраст, он станет говорить так, как говорил тогда. Если вы попросите его нарисовать что-либо, он примется проводить такие же кривые, ломаные линии, какие чертил, когда ходил в детский сад. Это явление чрезвычайно интересно наблюдать, хотя ничего таинственного в нём нет. Поскольку в нашем подсознании хранится память обо всех событиях и схемах нашего поведения в прошлом. Если вы возвратите человека ещё дальше, в младенчество, и на некоторое время оставите его одного, он начнёт издавать знакомые звуки, какие обычно издаёт младенец, желая привлечь к себе внимание. Он может начать неразборчиво лепетать и быстро шевелить руками и ногами.

Каждого, кого можно вернуть в младенчество, можно возвратить и ещё дальше во время, когда они не родились. В этих случаях на вопрос о том, что ощущают, около двадцати процентов испытуемых не дают никакого ответа. Восемь-десять процентов свободно отвечают часто непохожим на свой голосом и часто о событиях, им неизвестных. Когда их спрашивают, кто они, они называют имена тех, кем они, по-видимому, были в иной жизни. Некоторые учёные настаивают на том, что это подтверждает перевоплощение. Другие явно несогласны, "Это вымышленная жизнь, – говорит один нью-йоркский психиатр, – заимствования из исторического романа или фильма, жизнь того, кем испытуемый подсознательно хочет быть. Под гипнозом он может легко отождествлять себя с кем-то, не впадая в противоречие с собственной реальной личностью". В теории аргументы за и против могут звучать весьма убедительно, но на практике слишком много случаев, которые трудно счесть вымыслом.

Извлекать рассказы о прошлых жизнях – это лишь одно применение возврата в прошлое под гипнозом; в настоящее время он применяется также при изучении опыта рождения и смерти. Доктор Элен Уомбач, психолог из Уолнат Крик, Калифорния, занималась возвращением людей в прошлое под гипнозом в течение многих лет и изучала истории их прежних жизней. Её основная тема – впечатления людей от их рождения и младенчества. "Моя работа за последние десять лет показала, что люди могут впечатляюще рассказывать о своём рождении". Один из пациентов рассказал, что, появившись на свет, увидел "два окна, два кресла и рядом со спинкой кровати стол, на котором стояла корзина, и большие перины на постели". Собрав множество таких свидетельств, доктор Уомбач стала задаваться вопросом: "Считать ли эти рассказы результатом ОВТ при рождении или чистым вымыслом?". Современные исследования по парапсихологии помогли ей найти ответ.

У неродившихся младенцев и новорождённых наблюдаются быстрые движения глаз в течение более чем двадцати часов ежедневно, что является показателем сна у детей и подростков.

Обычное медицинское объяснение быстрого движения глаз у младенцев – произвольное движение нейронов глаз. Но столь произвольное поведение настолько точного органа, как глаз, кажется невероятным. Доктор Стэнли Криппнер из Центра травматологии в Бруклине предполагает, что длительные периоды быстрого движения глаз – это периоды, когда эмбрион или новорождённый телепатически общаются с матерью. Тело младенца находится в физической зависимости от матери, так почему же его мозг не может быть в равной мере зависим от мозга матери? – задаёт вопрос доктор Криппнер. Он также считает, что младенцы могут видеть сны во время некоторых периодов быстрого движения глаз, эта мысль противоречит положению современной медицины относительно того, что младенцы не могут видеть снов, поскольку у них нет опыта, о котором можно видеть сны. Это удивило доктора Уомбач и побудило её заняться некоторыми совершенно новыми исследованиями.

Доктор Уомбач в настоящее время считает, что эмбрион и новорождённые видят сны об опыте прежней жизни. Одна из женщин, находясь под гипнозом, рассказала, что была убита во время войны, выплыла из своего тела и плыла, пока не увидела женщину с заметной беременностью. Она тут же вошла в эмбрион, перебрала воспоминания о своём военном опыте и почувствовала себя в безопасности – вплоть до самого дня рождения. Некоторые из пациентов доктора Уомбач рассказывают о новом рождении, последовавшем за смертью на войне, и это привело к мысли, что взрыв деторождения, непременно следующий за войной, может давать возможность многим душам, чья жизнь внезапно оборвалась, вернуться и закончить то, что осталось несвершённым.

"Необязательно попадать в автомобильную аварию, чтобы испытать, что такое умирание, – говорит преподобный Джеймс Даймонд из Епископального центра Университета Миннесоты. Мы все умирали в прошлых жизнях, и под гипнозом можем засвидетельствовать этот опыт". Работая с психиатрами, Даймонд применяет возвращение в прошлое под гипнозом, сначала вернув испытуемого в прошлую жизнь, затем заставляя его вновь пережить смерть. Испытуемые описывают умирание совершенно теми же словами, что люди, пережившие клиническую смерть. "Мы получили подтверждение рассказам людей, перенёсших клиническую смерть, с другой стороны", – говорит Даймонд. Его испытуемые рассказывают, как выплыли из своего тела, оказались в тёмном туннеле, преодолевали его, направляясь к яркому свету в конце туннеля; они слышали музыку, видели духов вокруг ceбя сначала ощущали испуг, затем полный покой в себе и кругом. Различие только в том, что они достигали света, в то время как люди, перенёсшие клиническую смерть, никогда не могут сделать этого.

Даймонд и его коллеги составили необыкновенно удачную группу для исследования опыта смерти и того, что он несёт в себе относительно жизни после смерти. Такое сочетание духовных и научных дисциплин представляет нечто, с чем мы, несомненно, станем чаще встречаться в будущем. Их испытуемые различались по возрасту – от девятнадцати до сорока четырёх лет, но одинаково легко поддавались гипнозу. Во всём остальном это были обычные люди. Психиатр гипнотизировал человека и "поддерживал связь с ним", в то время как Даймонд задавал вопросы. Каждый опыт записывался на магнитофон. Они утверждают, что, пережив опыт смерти под гипнозом и получив указания врача запомнить его при пробуждении, человек перестаёт бояться смерти. "Это может оказаться совсем простым способом изгнать страх смерти из мыслей каждого", – говорит Даймонд. Помня о встречах со смертью, испытуемые Даймонда становятся более религиозными, убеждёнными в существовании жизни после смерти и Бога и в том, что, прожив жизнь в прошлом, они проживут ещё жизнь в будущем.

Наш век свидетельствует о возрождении веры в перевоплощение и наряду с этим в идею кармы. Карма подразумевает существование вселенской морали и делает человека ответственным за любой его поступок в жизни. Карма означает, что любое решение имеет свои последствия и что решения, принятые в прошлой жизни, порождают последствия, которые формируют нашу теперешнюю судьбу. Нет ни одной души без прежних ошибок. Понятия кармы и перевоплощения лежат в основе современной парапсихологии, и психиатр Джан Стивенсон из Виргинского университета в большой мере ответствен за популярность и моральную ценность этих понятий.

Увлечённость доктора Стивенсона началась после того, как он написал получившее признание эссе "Свидетельства о Жизни после Жизни, почерпнутые из Воспоминаний о Прежних Жизнях" на конкурсе в честь Уильяма Джеймса, первооткрывателя в психологии. В своей работе он продемонстрировал новые грани мыслей о жизни после жизни. Он говорит: "Анализируя медиумов, мы сталкиваемся с проблемой, как доказать, что явно умерший продолжает жить. При оценке же воспоминаний о прежних воплощениях проблема состоит в том, чтобы доказать, что кто-то из сейчас живущих уже умирал. Эту задачу, на мой взгляд, решить легче".

Доктор Стивенсон взялся за это и проанализировал более шестисот случаев. О многих он рассказал в престижном журнале "Джорнэл оф Нервез энд Ментал Дизиз". Двадцативосьмилетняя бразилианка Мария Жануария де Оливейро, находясь на смертном одре, сказала своей лучшей подруге, сидевшей около неё, Иде Лоренс, школьной учительнице: "Я обещаю тебе, что вернусь и появлюсь на свет как твоя дочь. Когда я начну говорить, то расскажу многое из своей теперешней жизни, и ты узнаешь, что я говорю правду". Спустя месяц после смерти подруги миссис Лоренс обнаружила, что беременна. Во время беременности она не переставала думать о предсказании умершей Марии и после рождения дочери, которую она назвала Мартой, стала внимательно наблюдать за развитием девочки. В два года Марта поразила родителей упоминанием точных подробностей своей прежней жизни – жизни Марии Жануарии де Оливейро. Доктор Стивенсон интервьюировал Марту в 1962г. и вновь в 1972г. и обнаружил, что, подрастая, она сделала 120 сообщений относительно своей прежней жизни, и они все подтвердились. Марта точно описала своего отца в прежней жизни. Она рассказала, что подарила своему крестнику двух коров, когда он ещё был жив. Она узнала одного из бывших поклонников Марии; и ей было известно, что Мария и её мать, Ида Лоренс, в один день купили себе одинаковые сёдла для верховой езды.

Доктор Стивенсон также обнаружил случаи перевоплощения, которые подтверждались вескими доказательствами. Виктор Винсент, индеец племени Тлингит, навестил свою племянницу миссис Корлисс Чоткин в Ситке, Аляска, примерно за год до смерти и напугал её, сказав: "Я вернусь в твоём следующем сыне. У него будут вот эти шрамы". Тут он задрал рубашку и показал ей шрам на спине от операции, затем другой, короткий, неправильной формы, справа от носа. Спустя полтора года после его смерти, 15 декабря 1947г. миссис Чоткин родила мальчика, который уже при рождении весьма напоминал своего дядю Виктора, – и невероятно, но у него были родинки, похожие на шрамы Виктора. Когда Корлисс-младший начал говорить, он объявил, что его зовут Какоди, это было племенное имя Виктора Винсента. В два года он узнал в женщине на улице падчерицу Виктора, Суси, крепко обнял её и повторял: "Суси, моя Суси!". В тот же год он узнал сына Виктора, Уильяма, и воскликнул: "Вот Уильям, мой сын!". Через год он узнал вдову Виктора, Роуз, а когда стал старше, подробно рассказывал о многих событиях из жизни Виктора. Корлисс младший верно указал, в какой комнате их дома останавливались Виктор и его жена, когда приезжали к ним в гости, до его рождения.

Все эти захватывающие истории подтверждаются… Работа доктора Стивенсона, несомненно, вызывает интерес к дальнейшему изучению жизни после смерти, но в то же время некоторые парапсихологи разделяют точку зрения отца американской парапсихологии Дж.Б.Раина, что проблема жизни после жизни сложна и неразрешима, что по ней не может быть произведено результативных исследований. Другие, как психолог Гарднер Мёрфи и его последователи, считают, что проблема не поддаётся разрешению, поскольку не существует свидетельств, что человек переживает смерть, это находится за пределами научного метода. Жизнь после смерти стала считаться стоящим объектом исследования, когда были получены тысячи свидетельств людей, переживших клиническую смерть. Совпадение этих рассказов и их близость к древнейшим восточным учениям, обнаруженным в тибетской "Книге мёртвых", возбудили новый интерес к предмету. Чтобы лучше понять изменения научной перспективы происшедшие за последнее время, рассмотрим рассказ семидесятипятилетней давности, хорошо известный парапсихологам. Сестра Ф.Г. умерла в восемнадцатилетнем возрасте от холеры. Спустя девять лет Ф.Г., путешествуя, очутился в Сент-Джозефе, Миссури, и однажды днём просматривал деловые ведомости в своём гостиничном номере. Что-то привлекло его взгляд, и, обернувшись, он увидел сестру, которая пристально смотрела на него. Он был удивлён, увидев большую красную царапину у неё на щеке. Когда Ф.Г. вернулся в Сент-Луи, он рассказал родителям эту поразительную историю. Мать чуть не лишилась чувств и рассказала, что уже после смерти дочери случайно поцарапала её лицо, но тщательно запудрила царапину. Никто, кроме матери, не знал об этом. Это не придуманная история, поскольку доказательства всех подобных свидетельств стали собирать и печатать в 1903г. Но подумайте, насколько неубедительно в научном отношении звучала подобная история в 1903г. и как она звучит теперь, когда существуют исследования ОВТ и клинической смерти. Чувствительная аппаратура обнаруживает астральные тела, астральное тело может двигать предметы, слышать музыку, пугать животных во время клинической смерти человек находится полностью в сознании, перемещается на далёкие расстояния, замечает подробности, которые можно проверить; фотографии и магнитофонные записи дают возможность думать, что умершие досягаемы. А ведь это лишь малая толика существующих свидетельств. Мы должны добавить, что рассказ Ф.Г., который в своё время выглядел чрезвычайно, странным, сейчас выглядит совершенно обычным по сравнению с современными случаями, которые мы рассматривали. Можно лишь предполагать, как изменятся наши взгляды лет через десять, поскольку рассказы о клинической смерти высших видов систематически собираются и подвергаются статистическому анализу: В статье в "Джорнэл оф Нервезэнд Ментал Дизиз" доктор Зтивенсон приходит к выводу: "Свидетельства о жизни человека после смерти достаточно убедительны, чтобы сделать возможной веру в неё. В самом деле, существует масса свидетельств о жизни человека после смерти". Издатель журнала Юджин Броуди, профессор психиатрии Мэрилендского университета, делает следующее примечание: "Это один из немногих случаев, когда в престижном медицинском журнале публикуется работа такого рода".

Вера в перевоплощение несёт с собою вопросы, относящиеся к этой жизни. Если, к примеру, некто в прошлом прожил скандальную, преступную, исполненную страстей жизнь, законы кармы говорят, что он должен расплатиться в течение этой жизни или следующей. Раньше или позже все мы должны будем расплатиться. Женщина средних лет из Виргинии, которая в прошлой жизни покинула своё новорождённое дитя, чтобы продолжать существовать без забот, рассказывает, что её карой стала нынешняя бездетность – по медицинским причинам они с мужем не могут иметь детей. Человек, страдавший от импотенции, чей недуг не поддавался психотерапевтическому лечению, пошёл, согласившись на уговоры друга, к экстрасенсу, чтобы тот прочёл его прежнюю жизнь. Не зная о характере проблем пациента, экстрасенс сказала ему, что в прошлой жизни он был насильником. Человек ушёл, смирившись с судьбой.

Наказание не всегда сразу же следует за преступлением. Человек из Нью-Джерси узнал при гипнотическом погружении в прошлое, что он когда-то был убийцей. Он считает, что его постоянная борьба с невезением (дважды сломана нога, трижды попадал в автомобильные аварии, чуть не утонул, плывя на лодке, дважды был уволен с работы) – это результат действия кармических законов. Такие случаи заставляют предполагать, что подсознательная память о прошлом поведении и травмах может в физическом и психологическом отношении разрушать нашу теперешнюю жизнь. Другими словами, наше прошлое в ответе по крайней мере за некоторые из наших теперешних проблем, нервные или умственные блокировки. Если это так, это может послужить для излечения тех случаев, которые не поддаются обычному психоанализу и психотерапии.