Текст книги "Задание выполнено"

Автор книги: А. Вайда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

В ИНСТИТУТЕ СПЕЦИАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

В научно-исследовательском институте специальных исследований капитана встретил директор института – инженер Раду Василеску.

Это был человек лет пятидесяти, весьма предупредительный и не очень словоохотливый. Последнее особенно понравилось капитану. Чтобы не отнимать у директора много времени, капитан сразу же, без предисловий, протянул ему фотографию:

– Вы знали этого человека?

Инженер надел очки и внимательно посмотрел на фотографию. Лицо его вдруг побледнело, глаза тревожно расширились. Видя замешательство директора, капитан Попеску переспросил:

– Вы знали его?

– Это инженер Емелиан, – невнятно произнес Василеску, – наш сотрудник… А что с ним случилось?

– Инженер Емелиан убит.

– Убит? – фотография выпала из рук директора. Дрожащей рукой он налил из графина стакан воды и, отпив немного, срывающимся голосом проговорил: – Как это могло случиться? Это невозможно!

Капитан Попеску подождал, пока Василеску немного успокоится, затем добавил:

– Ваш сотрудник, товарищ директор, убит врагами, и мы надеемся, что вы поможете нам найти убийцу.

– Я к вашим услугам, – прошептал Василеску, вытирая выступившую на лбу испарину. Он не мог смириться с мыслью, что его друг и коллега, инженер Иоргу Емелиан, убит. Только вчера, почти в это же время, он с ним разговаривал. Как счастлив был Иоргу, закончив свой многолетний труд!

Только теперь Василеску задумался над словами инженера Емелиана при сдаче работы: «Имейте в виду, товарищ директор, нами интересуются». Тогда Василеску принял это за шутливый намек на Академию наук, которая давно предлагала инженеру перейти к ним.

– Вы предполагаете, что совершенное убийство имеет непосредственную связь с работой инженера Емелиана? – спросил Попеску директора.

– Да. Скажу вам больше, я не допускал бы этих мыслей, если бы…

– Работа инженера Емелиана была засекречена? – прервал его капитан Попеску.

– Не вся работа… Но в ней содержались сведения, представляющие государственную тайну.

– Понимаю. Вы полагаете, ученый подозревал, что его работой интересуются?

– Несколько минут назад у меня и в мыслях этого не было, но то, что вы мне сообщили, заставляет меня думать именно так.

– Когда вы виделись в последний раз с инженером Емелианом?

– Вчера. После обеда. Примерно в это же время, может быть, немного раньше. Да, немного раньше, потому что сотрудники института еще не расходились. Он принес мне свою работу и просил доложить о ней нашему министру.

– А где находится работа в настоящий момент?

– Пока у меня. – Василеску покосился на массивный сейф. – Я хотел ее сегодня же отвезти в министерство и ждал, когда министр сможет принять меня.

Капитан Попеску слушал его с большим вниманием. Гипотеза, что убитый человек был сообщником шпионов, постепенно рассеивалась. Но каким образом удалось диверсантам заманить инженера Емелиана в лес Бэняса?

– Товарищ Василеску! А вы твердо убеждены, что работа инженера Емелиана находится на месте?

Директор не сразу понял, о чем говорит капитан. Потом он поднялся и молча направился к сейфу. Капитан нетерпеливо следил за директором. В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Слышался только шелест перелистываемой бумаги. В эту минуту Попеску подумал, что, может быть, сначала украли или подменили чертежи ученого, а затем его самого завели в лес и убили, чтобы работа инженера не была восстановлена. Но по лицу Василеску капитан понял, что ошибается. Может быть, инженер сначала согласился передать чертежи шпионской группе, а закончив работу, отказался сделать это и сдал их директору института? И поэтому его убили?

– Товарищ капитан, документация в порядке, – облегченно вздохнул директор. – Признаться, вашим вопросом я был крайне удивлен. Да и кто может выкрасть или подменить документацию, если ключи от кабинета и сейфа находятся только у меня? Никому другому я их не доверяю.

– Могу ли я знать, товарищ директор, какую проблему разрабатывал инженер Емелиан?

– Простите меня, но ничего существенного о его работе я вам сказать не могу. Но вы сами можете представить характер работы, если она проводилась в рамках нашего института…

– Кто еще знал о работе инженера Емелиана?

– Руководство института и министр. Но конкретно, кроме меня и министра, никто ничего не знает. По крайней мере, я так считаю.

– Товарищ Василеску, как вы думаете, что заставило диверсантов покончить с видным сотрудником вашего института?

Инженер, не зная, что ответить, только пожал плечами.

– Покажите мне, пожалуйста, рабочий кабинет Емелиана.

– Иоргу Емелиан работал больше дома, сюда он приходил только для сверки некоторых подсчетов. У него была привычка работать ночью. Кроме того, считаю необходимым добавить, что Иоргу Емелиан пользовался у нас абсолютным доверием.

– Не было ли у него каких-либо помощников?

– Нет, он работал один.

– Вам, вероятно, не раз приходилось беседовать с ним о его работе или просматривать чертежи. Никто не был свидетелем ваших разговоров? Постарайтесь припомнить…

– Никто.

– Может быть, машинистка или уборщица?

– Машинисток у нас нет ни у кого. Работу они получают только через секретариат. Уборщица – неграмотная женщина, и если она приносила во время нашей работы с инженером Емелианом кофе или чай, то, смею вас заверить, она ничего не могла понять из нашего разговора.

– А вчера, когда инженер Емелиан сдавал вам документы, эта уборщица была здесь?

– Да. Я попросил ее задержаться… Я сейчас пишу отчет о работе института для министерства, и мне приходится работать до поздней ночи. Вот и сегодня придется задержаться. А завтра вместе с отчетом я передам министру документацию инженера Емелиана. Уборщицу я попросил сходить в магазин и купить мне что-нибудь перекусить. Хочу сказать, товарищ капитан, что эта женщина у нас не вызывает никакого подозрения. Она уже несколько лет работает у нас. Думаю, что это человек хорошо проверенный, иначе ее не рекомендовали бы в наш институт.

– Еще одна просьба к вам, товарищ Василеску.

– Пожалуйста.

– Дайте мне домашний адрес инженера Емелиана.

– Пассаж Виктории, три, этаж второй, квартира восемь.

Капитан Попеску попрощался с директором института и вышел.

ГОРЕ ЖЕНЩИНЫ

Стоя у дверей квартиры № 8, капитан Попеску некоторое время не решался нажать на кнопку звонка. Ему тяжело было сообщить семье покойного о страшном известии. Он не знал, как сказать об этом супруге инженера Емелиана, которая, конечно, ничего не знает. Постояв немного у двери, Попеску позвонил.

В прихожей послышались шаги, дверь открылась, и на пороге появился высокий молодой мужчина в очках. Увидев перед собой офицера госбезопасности, он пригласил его войти.

«Должно быть, доктор Петку…» – подумал капитан. Прежде чем ему открыли, он успел прочесть табличку, на которой рядом с фамилией инженера стояла фамилия доктора Петку.

– Капитан госбезопасности Алексе Попеску, – представился офицер и добавил:

– Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из семьи инженера Емелиана.

– Можете говорить со мной, товарищ капитан. Я доктор Николае Петку, зять инженера. Прошу вас…

– Очень рад, что мне представилась возможность сказать о случившемся сначала вам, доктор.

Петку изменился в лице:

– Что произошло, товарищ капитан? Он арестован?

– К сожалению, дело обстоит хуже. Он убит.

Некоторое время доктор оставался неподвижным. Известие было настолько ошеломляющим, что ему показалось, будто он ослышался. Петку тяжело опустился в кресло.

– Убит? – глухо переспросил он. – Где? Когда? Кто мог сделать это, товарищ капитан, и зачем? Он только вчера вечером ушел из дому.

Капитан рассказал ему о том, что случилось в лесу Бэняса.

Затем он попросил рассказать подробности последних дней жизни инженера. Но доктор Петку не мог сказать ничего особенного.

– У меня к вам просьба, товарищ Петку: посоветуйте, как лучше начать разговор с женой инженера.

Доктор смотрел на него отсутствующим взглядом. Он старался собраться с мыслями, но, видимо, это ему не удавалось.

– Не нужно пока ничего говорить. Она ничего не подозревает. Она ждет его. Я успокоил ее, сказав, что он задержался в институте и, вероятно, вместе с коллегами решил отпраздновать успешное завершение работы.

– Он часто встречался с друзьями?

– Что вы! Последнее время он так был увлечен работой, что, кроме института и своего кабинета, никуда не выходил. Именно поэтому-то я и беспокоился, что он не вернулся домой. Откровенно говоря, успокаивая тещу, я сам мало верил в свои доводы и уже решил, если он не вернется сегодня вечером, обратиться в милицию.

В эту минуту дверь в столовую открылась, и вошла женщина с седеющими на висках волосами. Умное, волевое лицо еще хранило следы былой красоты. Доктор взволнованно поднялся с кресла, не зная, что сказать, но, увидев капитана, женщина сама помогла ему начать разговор:

– Все же сообщил в милицию, Нику?

– Да, мама, и капитан Попеску, узнав о нашем беспокойстве, не счел за трудность навестить нас.

Женщина старалась сдерживать себя, но лицо ее выдавало тревогу. Она протянула руку капитану и пригласила всех в гостиную. Как только они сели, она спросила капитана:

– Как вы думаете, что могло с ним случиться? Вы не представляете себе, как я беспокоюсь!

– Я ничего не могу сказать, пока не выясню хотя бы какие-нибудь детали… Собственно, за этим я и пришел к вам.

– Я готова ответить на все ваши вопросы.

– Не замечали ли вы каких-нибудь странностей в поведении вашего мужа в последнее время?

– Нет, ничего особенного не замечала.

– Может быть, он получал какие-нибудь известия или письма? Он ничего не говорил вам об этом?

– Говорить он мне ничего не говорил, но кто знает, возможно, он узнал что-либо о своем брате Эмиле. Может быть, Мари, моя невестка, знает что-либо. Когда он вчера вернулся из института, она была здесь, пила с нами чай. Иоргу хотел было зайти к нам в столовую, но почему-то раздумал, прошел прямо в свой кабинет. Пока я готовила ему чай на кухне. Мари прошла к нему, и они о чем-то беседовали. О чем они говорили, не знаю, но я заметила, что потом, собираясь в город, он очень нервничал. Я удивилась, что он ушел из дому на ночь глядя. Было уже половина десятого. Я спросила его, куда он собрался, но он сухо ответил мне, что идет подышать воздухом, и предупредил, чтобы мы не беспокоились, если он задержится. Представьте мое состояние теперь, когда он до сих пор не вернулся.

Разговор с женой Емелиана дал возможность Попеску предположить, что инженер Емелиан получил какое-то известие, по всей вероятности о брате, пропавшем без вести десять лет тому назад. Во всяком случае, в жизни инженера случилось что-то неожиданное и в то же время неприятное. И не для того, чтобы получить удовольствие, он направился в ресторан в парке Бэняса…

– Возвратимся на минутку к началу нашего разговора, – попросил капитан. – Вы сказали, что на днях вы мельком видели, что у вашего супруга в кабинете был неизвестный человек, которого ни вы, ни ваша дочь никогда раньше не видели. – Женщина утвердительно кивнула головой. Попеску продолжал: – Не получал ли ваш супруг за последнее время какие-либо бумаги или деньги?

– Бумаги или деньги? Нет.

– Может быть, ему кто-нибудь часто звонил в последнее время?

– Чаще всего ему звонили коллеги по институту. Других разговоров по телефону я не слышала. Да еще Мари, которая считается своей в нашей семье.

– Ссорились ли вы с ней когда-нибудь?

– Ссориться мы никогда не ссорились, но с тех пор, как ее муж пропал без вести на фронте, отношения между нами стали более прохладными. За последние пять лет мы очень редко виделись.

– Почему?

Она замялась, и капитан, видя ее нежелание говорить об этом, поспешил переменить тему разговора:

– Как выглядит Мари?

– Высокого роста, недурна собой. Бедняжка Мари! Она тоже обеспокоена исчезновением Иоргу. Когда я сказала ей об этом, она едва не лишилась чувств.

– Вы можете сказать мне адрес Мари Емелиан?

– Она живет в старом доме, где раньше жил мой муж, улица Ликурга, дом четыре.

«М-да, понемногу дело проясняется», – подумал капитан, продолжая задавать вопросы.

– Ваш муж работал над чертежами дома?

– Мне кажется, что большую часть работы он выполнял дома, хотя об этом он никогда не говорил мне. Могу сказать: в те дни, когда муж не ходил в институт, он целыми часами просиживал в своем кабинете. Он очень не любил, когда ему мешали, поэтому мы старались не спрашивать его о работе. Часто он работал целыми сутками и отдыхал всего два – три часа.

– И последний вопрос: у вас есть домашняя работница?

– Вот уже месяц, как она не живет у нас. Сейчас к нам два раза в неделю приходит уборщица из института и помогает мне. Это пожилая, очень порядочная женщина. Но в кабинете у него, кроме меня, никто не бывает, я сама убираю там.

«Опять уборщица из института», – мелькнуло в голове у капитана. Потом, как бы вспомнив что-то, он торопливо перелистал записную книжку, вынул оттуда фотографию и протянул ее госпоже Емелиан. Последняя некоторое время смотрела на фотографию и, возвратив ее капитану, произнесла изменившимся голосом:

– Не думаете ли вы, господин капитан, что задержка Иоргу связана с какой-то женщиной?

Офицер немного смутился и, извинившись, опять положил в книжку копию фотографии, найденной в комнате Стратулата. Госпожа Емелиан молча сидела в ожидании следующего вопроса, а доктор Петку в замешательстве перекладывал с места на место книги. Было заметно, что он избегал взгляда тещи.

В связи с новыми данными Попеску решил, что следующим этапом должно быть посещение госпожи Мари Емелиан. Но прежде чем пойти на улицу Ликурга, он счел необходимым позвонить полковнику.

– Могу ли я воспользоваться вашим телефоном? – спросил Алексе хозяйку дома.

– Почему же нет, пожалуйста! Телефон стоит в комнате зятя. – Доктор Петку провел капитана в комнату и, оставив его одного, вернулся в столовую. Боясь, что женщина снова заведет разговор о пропавшем муже, доктор постарался опередить ее: – Где Санда?.. Она не искала меня? Может быть, она звонила?

Госпожа Емелиан недоуменно посмотрела на Николае. Его странный вопрос и растерянный вид показались ей подозрительными. Недавно, при этом был и Николае, Санда сказала, что идет в магазин купить кое-что. Он сам провожал жену, а теперь спрашивает, где она. Поймав на себе пытливый взгляд, доктор смутился, снял очки и без надобности машинально стал протирать их. Затем, не выдержав пристального взгляда госпожи Емелиан, он подошел к окну и, нервничая, стал бессмысленно смотреть на улицу.

Но пожилую женщину провести было трудно. Она встала со стула и подошла к доктору. Надвигался момент, которого Петку боялся больше всего. Он готов был говорить о чем угодно, лишь бы избежать разговора об Иоргу. Разве он мог сказать ей, что муж ее убит и что напрасно она мучает себя?

Почувствовав на своем плече руку, доктор вздрогнул, хотя и ждал этого момента.

– Нику, дорогой мой, ты что-то скрываешь от меня!

– Мне нечего скрывать, мама!

– Ты знаешь! С Иоргу что-то случилось! Скажи правду, за что он арестован?

– Арестован?

Не дождавшись ответа, женщина продолжала в том же тоне:

– Иоргу ни в чем не виноват, не так ли? Не пытайся скрыть от меня правду.

– Мама, ты же сама знаешь, что всю свою жизнь Иоргу был честным и трудолюбивым человеком, настоящим ученым.

Жена инженера сразу как-то сникла. Она не могла больше сдерживаться. Силы изменили ей.

Непрошеная слеза покатилась по морщинистой щеке.

– Тогда что же с ним? Почему он не вернулся домой? Зачем вы мучаете меня? Зачем скрываете правду?

– Мама, прошу тебя…

– Что бы ни было с ним, я хочу знать правду! – женщина зарыдала. – Он мой муж, и я вправе знать о его судьбе раньше, чем кто бы то ни было!

Ее ласковый взгляд стал холодным и требовательным. Плотно сжатые губы побелели. Доктор Петку не знал, что сказать. Он попытался было успокоить госпожу Емелиан, но та все время твердила: – Хочу знать всю правду!

Из соседней комнаты вышел Попеску. Увидев капитана, доктор Петку ухватился за него, как за последнее средство опасения:

– Мама, послушай, если ты не веришь мне, спроси товарища капитана.

Женщина повернулась к офицеру и решительно спросила:

– Господин капитан, умоляю вас, скажите мне, что с мужем? Я в силах перенести самую горькую правду, только скажите мне, умоляю… И после долгого молчания добавила: – Я хочу знать все!

По выражению его глаз, по безнадежному жесту руки женщина поняла все прежде, чем капитан успел что-либо сказать. И капитану стало ясно, что скрывать от нее правду бесполезно. Его голос, сдавленный спазмой, прозвучал в гробовой тишине комнаты:

– Ваш муж убит!

– Убит?! Иоргу? Не может этого быть?! – Женщина едва удержалась на ногах. Зять поспешил ей на помощь, но она отстранила его руку и отказалась от предложенного капитаном стула. – Убит?! – повторила она. – Нет, это неправда! Кто мог убить Иоргу? За что?

– Его убила банда шпионов.

АГРОНОМ МИХАЙЛЯНУ

Было около двенадцати часов ночи, когда капитан Попеску вышел из управления. День был напряженным, полным всяких неожиданностей и волнений.

Пересекая площадь Бэлческу, капитан прошел мимо ресторана. Он хотел было зайти туда перекусить, но усталость взяла верх, и капитан отказался от этой мысли. Он предпочел лишний часок отдохнуть.

Обгоняя пешеходов, капитан ускорил шаг. На улице Спэтарулуй, около своего дома, он увидел агронома Михайляну.

– Поздновато сегодня, товарищ капитан, – заговорил агроном. – Как здоровье супруги?

Алексе радостно ответил:

– У нас родился сын.

– О, поздравляю вас. Желаю здоровья малышу и мамаше!

– Большое спасибо, товарищ Михайляну.

У двери он вспомнил, что ему необходимо поговорить с агрономом.

– У меня есть к вам одно дело, товарищ Михайляну.

– Я к вашим услугам. Сейчас или завтра утром?

Попеску ответил не сразу. Усталость свинцом разлилась по всему телу. Но ему не терпелось выяснить у агронома некоторые детали, связанные с происшествием в лесу Бэняса. В частности, необходимо было выяснить личность сторожа питомника, находящегося сейчас под следствием в милиции. Он встряхнул головой и решил поговорить с соседом сегодня же. Открыв дверь своей квартиры, капитан посторонился, приглашая агронома войти.

– Зайдем на полчасика ко мне, товарищ Михайляну? Выпьем по чашке кофе и побеседуем. – Агроном с минуту колебался.

– Что ж, пожалуй, можно… Если вы считаете…

– Заходите, заходите, пожалуйста, товарищ Михайляну, – приглашал Попеску настойчивее.

Войдя в квартиру, агроном сел в кресло, предложенное хозяином. Михайляну опустил глаза, избегая взгляда капитана. Было видно, что агроном чем-то обеспокоен.

Усадив гостя, Алексе отправился на кухню готовить кофе. Вскоре он появился с двумя чашками кофе и бутылкой холодной минеральной воды.

– Выпьем по чашечке, а потом поговорим. Угощайтесь, пожалуйста!

Михайляну, не допив кофе, поставил чашку на круглый столик и закурил сигарету. Жадно затягиваясь табачным дымом, агроном пытливым взглядом старался угадать мысли капитана.

– Кстати, не вы ли интересовались мною сегодня утром в питомнике? – спросил агроном с наигранным безразличием.

– Вы угадали, я спрашивал о вас. Мне хотелось поговорить с вами об одном из ваших работников. Речь идет о стороже Букуре.

Агроном молчал. Затем, взглянув исподлобья на капитана, он произнес:

– Вы арестовываете совершенно невинных людей.

– Кого же это?

Помолчав немного, агроном ответил:

– Хотя бы Букура, нашего сторожа! Выходит, его арестовали только за то, что он сообщил милиции о случившемся… а убийца… гуляет на свободе. Если бы Букур не сообщил вам об убийстве, он был бы на воле. Теперь же вместо того, чтобы быть на работе, он сидит в милиции. По-моему, это неправильно. Человек он честный, и за то, что он выполнил свой гражданский долг, его посадили. Я убежден в невиновности Букура.

– Если он честный человек, – заговорил капитан, – то я не вижу причины беспокойства за него. Невиновный человек никогда не будет наказан. А если его задержали, то только в интересах следствия.

– Что ж, вам виднее, – пожав плечами, неохотно согласился Михайляну.

– Букур нам заявил, что вчера вы работали допоздна в питомнике.

– Совершенно верно! Вчера я вернулся домой только в двенадцать часов ночи, мне необходимо было закончить срочный отчет.

– А вечером, когда вы уходили с работы, ничего подозрительного не заметили?

– Нет, абсолютно ничего. Только сегодня утром я обнаружил, что у меня из кабинета пропал шнур, которым я пользовался при измерении площади участков.

– Когда вы узнали об убийстве в лесу?

– В восемь утра, когда пришел на работу. Тогда же мне сообщили и об аресте Букура.

– Вы не подумали о том, что исчезнувший шнур мог быть использован при убийстве?

– Нет, об этом я совершенно не подумал. Только потом мне пришла в голову мысль, что…

– Почему же вы не сообщили в милицию?

– Откровенно говоря, товарищ Попеску, после ареста сторожа я побоялся сделать это, ведь и меня могли бы задержать…

– Вы можете изложить в письменной форме все, что рассказали мне сейчас?

– Почему же нет?! Пожалуйста! Только прошу вас отложить это до утра: я очень устал и не могу сосредоточиться.

– Хорошо. Только прошу: о нашем разговоре – никому ни слова.

Для капитана Попеску показания Михайляну имели большое значение. Поэтому он еще раз напомнил агроному, чтобы тот написал подробнее, а затем, как бы между прочим, спросил:

– Товарищ Михайляну, как вы полагаете – мог в вашем питомнике укрыться кто-нибудь посторонний?

– Не думаю. А там, кто знает… – Агроном замолчал, избегая пытливого взгляда капитана. Он некоторое время сидел в каком-то замешательстве, чему-то бессмысленно улыбаясь. Потом, все еще не глядя на капитана, произнес:

– Мне трудно ответить на этот вопрос. Может быть, кто-нибудь и мог проникнуть в питомник, но для этого нужно или очень хорошо знать питомник и подружиться со сторожевыми собаками, или иметь кого-нибудь из знакомых, кто мог бы провести неизвестного. Иначе, мне кажется, что…

– А кто ночью у вас остается там?

– На территории питомника живет дворник с женой. Так что они находятся там постоянно. Ну, и Букур охраняет питомник по ночам… Изредка, когда есть срочная работа, остаюсь я, главный бухгалтер или директор.

– Выпьем еще по чашечке, товарищ Михайляну?

– Нет, нет, большое спасибо. – Агроном поспешно поднялся и стал застегивать пиджак. – Извините, я очень устал, сегодня был такой напряженный день…

– Еще раз прошу вас никому не рассказывать о нашем разговоре.

– Разумеется. Вы уже предупреждали меня об этом. Я понимаю.