Текст книги "Задание выполнено"

Автор книги: А. Вайда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

ВСТРЕЧА

В тот же день в одном из переулков у площади Бэлческу остановилась легковая машина, из которой вышел элегантно одетый мужчина. На нем был новый, с иголочки, макинтош, модная шляпа и коричневые модельные туфли, гармонировавшие с общим стилем одежды. Расплатившись с шофером, он не спеша направился к улице Каля Виктории, вошел в магазин «Академическая книга» и, подойдя к прилавку, стал сосредоточенно перелистывать книги. Затем он отобрал три объемистых тома, среди которых был словарь румынского языка, расплатился и, получив книги, направился к Центральной телефонной станции. Он задержался на миг у Театра эстрады, пересек улицу и, остановившись против кинотеатра «Максим Горький», стал рассматривать фотовитрину. Одновременно он внимательно приглядывался к снующим в разных направлениях прохожим. Несколько минут спустя он уже был в подъезде дома недалеко от кинотеатра, поднялся на второй этаж по крутой лестнице с металлическими перилами и остановился у двери квартиры, на которой красовалась табличка с надписью: «Инженер Иоргу Емелиан».

«Не забыл еще, где он живет», – подумал человек и после некоторого колебания нажал кнопку звонка. Послышались приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина лет пятидесяти пяти, в скромном домашнем костюме, с циркулем в руках – звонок оторвал его от работы. Внимательно посмотрев на стоявшего перед ним человека, он, видимо, не узнал его и недовольно спросил:

– Вам кого?

– Иоргуле, не узнаешь меня? – тихо произнес незнакомец.

Инженер вздрогнул. Он узнал голос своего брата Эмиля.

Братья обнялись. Иоргу поспешно закрыл входную дверь и, взяв под руку гостя, направился с ним в кабинет.

– Положи книги, раздевайся, будь как дома… Ну что ты стоишь? – засуетился инженер. Видно было, что этот неожиданный визит взволновал и обрадовал его. Он хлопотал возле гостя, засыпал его вопросами и, не дожидаясь ответа, задавал новые. Эмиль не спеша уложил книги на рабочем столе брата, с наигранным пренебрежением бросил макинтош на стул, опустился в кожаное кресло, стоявшее перед письменным столом, и спросил:

– Как поживает София? А ваша девочка?

– Что ты, мой дорогой, Санда уже не девочка, вот уже три года, как она замужем, – с заметной гордостью ответил Иоргу.

– Боже мой, как летят годы!

– Санда в городе, а София у зубного врача, но должна скоро вернуться. За ужином увидишь всех. Ну, рассказывай, когда вернулся на родину? Каким образом?

Эмиль, ожидавший этих вопросов, отвечал медленно, не торопясь, время от времени бросая взгляд на чертежи, разложенные на письменном столе инженера.

– Спрашиваешь, давно ли я вернулся? Да уже около двух месяцев, как я приехал сюда с группой земляков. Ты не удивляйся, что я так долго не заходил к тебе. Мне пока запретили встречаться со знакомыми или родственниками. Люди вправе сомневаться и не доверять человеку, так долго находившемуся за границей. Не так ли? Я хорошо понимаю их. Прежде всего нужно доказать, что я прибыл на родину с самыми хорошими намерениями. Вот и сейчас я нахожусь у тебя вопреки запрету встречаться с кем-либо. Но я не мог больше терпеть.

– Вот как, – краснея ответил Иоргу. – А я полагал, что ты живешь у Мари! – Затем, спохватившись, он добавил:

– Ты не придавай большого значения этой проверке, стало быть, так полагается. Правда, я плохо разбираюсь в подобных вопросах. Ты даже с Мари не встречался?

– Я же тебе сказал, что это мне запрещено. И тебя прошу, Иоргу, пожалуйста, никому не говори обо мне. Ни Мари, ни София – никто не должен знать о моем возвращении на родину. Больше пока мне нечего тебе сказать. Мне не хочется из-за пустяков попадать под подозрение. Я честный человек, мне нечего скрывать, но не следует усложнять положение. Ты сам должен понимать – это не долго продлится.

Инженер успокоил брата. Эмиль закурил и протянул сигареты Иоргу, но тот отказался:

– Ты что, забыл? Я же не курю.

– Ах да, я совсем забыл. – Гость некоторое время молча затягивался сигаретой, потом спросил:

– Ну, а ты как поживаешь? Чем занимаешься?

– Все тем же, Эмиль. Работаю по своей специальности, очень доволен. Ни в чем не нуждаюсь. Единственно, чего хочу, – чтобы у меня хватило сил и времени осуществить все свои замыслы.

– Одним словом, по-прежнему увлекаешься физикой?

– Да, и даже больше, чем раньше.

– Честное слово, можно только позавидовать тебе!

Эмиль поднялся с кресла и с безразличным видом облокотился на письменный стол, чтобы лучше рассмотреть чертежи инженера. Иоргу поспешно подошел к столу и стал собирать с него бумаги. В кабинете воцарилась неловкая тишина. Эмиль, смяв в пепельнице только что прикуренную сигарету, опустился в кресло.

– Секрет? – с наигранной наивностью спросил он. Инженер не отвечал. Гость закурил вторую сигарету. В кабинете нарастала гнетущая тишина. Чтобы выйти из неловкого положения, Эмиль спросил:

– Как поживает Мари?

– Мари? Изредка навещает нас. Не теряет надежды встретиться с тобой.

– Как? – удивленно воскликнул Эмиль. – Разве она не вышла замуж? Она имела на это полное право!

Иоргу внимательно посмотрел на брата. Он хотел что-то сказать, но раздумал. Подойдя к Эмилю, он спросил:

– А чем ты занимался там все эти годы? – На этот раз голос его звучал более сурово.

– Трудновато было. Работал не жалея сил. Потом женился во Франции и уже имею двоих детей. – В подтверждение своих слов он вынул из кармана пиджака фотографию и протянул ее брату. Инженер взял фотографию и, не посмотрев на нее, проговорил:

– Я не понимаю тебя, а как же Мари?

– Я несколько раз писал ей, но она не отвечала. Я думал, что она забыла меня и снова вышла замуж. Теперь все кончено! Но, разумеется, мои чувства… понимаешь… такое нелегко забывается…

Иоргу надел очки и с любопытством взглянул на фотографию, с которой на него весело смотрели два детских личика. Мальчик и девочка улыбались инженеру большими темными глазами. Лицо Иоргу сразу же просветлело, прежнюю суровость как рукой сняло.

– Да, – продолжал Эмиль, – ты не мог слышать ничего обо мне. Я вел скромную жизнь, много работал. Работа и семья – вот и все! Не могу сказать, чтобы я уж очень мучился. Но я страшно скучал по родине, по тебе и по всем вам. В результате не вытерпел и вот приехал. Как ты думаешь, правильно я поступил?

– Ну конечно, ты поступил правильно, что вернулся! Тем более, если ты хочешь честно работать. Поживешь – увидишь. У нас совершенно новая жизнь, совсем другой мир…

– На Западе много болтают о Румынии всякой всячины. Правда, кое-что они там признают. Например, твои заслуги! Там тебя очень ценят! Мне прямо надоели с вопросами – не брат ли я известного румынского ученого. На Западе знают о твоих исследованиях в области ядерной физики, и все ученые проявляют к ним исключительный интерес.

Иоргу снова помрачнел. Он знал, как ценят многие ученые его опыты и открытия, но он также знал, чего хотят от него некоторые круги на Западе. Несколько месяцев назад один из его бывших коллег по университету, работающий в той же области, предложил ему поехать в Западную Германию якобы для того, чтобы проверить там свои исследования в одной знаменитой лаборатории. Иоргу категорически отверг это предложение, сказав, что он работает в достаточно хороших условиях и может продолжать свои испытания на родине.

Все еще не подозревая, какую цель преследует Эмиль, инженер сказал:

– Похвальные слова некоторых ученых меня совершенно не радуют.

– Ты остался таким же наивным, Иоргу! Почему же ты не радуешься, если во всем мире говорят о тебе как о большом ученом?

– Какой это мир!.. – Инженер хотел еще что-то добавить, но, вспомнив, что ему не следует особенно распространяться о своей работе, поспешил переменить тему разговора.

СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ

Уже спустились густые сумерки, когда капитан Попеску добрался до улицы Магнетулуй. Улица, вернее переулок, была абсолютно пустынна. На редко расставленных столбах мерно покачивались на ветру фонари, рассеивая тусклый бледно-желтый свет. Попеску без особого труда разыскал дом: он уже дважды бывал здесь вместе с капитаном милиции Фирей.

Госпожа Палуда встретила капитана государственной безопасности как старого знакомого. Она была опрятно одета, редеющие седые волосы собраны в пучок. Старушка пригласила капитана в комнату. Там был идеальный порядок. Все вещи, казалось, занимали специально отведенные для них места.

Хозяйка ходила плавно и осторожно, как бы боясь сдвинуть стул или еще какой-нибудь предмет со своего постоянного места. Когда капитан, входя в комнату, задел кресло, стоявшее у порога, Палуда бросила на него недовольный взгляд. Однако она сразу смягчилась и пригласила гостя сесть, сама же присела на краешек кровати.

– Господин капитан, есть ли еще надежда, что убийца будет разыскан? Откровенно говоря, я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, что этот изверг находится в руках милиции.

Капитан Попеску не был расположен долго объясняться с госпожой Палудой и прямо перешел к делу:

– Не беспокойтесь, все будет в порядке. Убийцу обязательно найдут. Лучше скажите, как вы себя чувствуете? Здоровы ли? Где бывали в эти дни?

– Господь с вами! – начала причитать старуха. – Куда же мне ходить в такую погоду? Видите, что творится на улице? Совсем не скажешь, что стоит май месяц. – Госпожа Палуда хотела добавить еще что-то, но капитан прервал ее:

– Скажите, пожалуйста, за все это время никто не интересовался вашим бывшим квартирантом?

– Как же, интересовались. Я даже подумывала на днях зайти к господину Фире и сказать ему об этом. Все ждала теплой погоды: в ненастные дни у меня болят все суставы.

Офицер с нетерпением слушал старуху. Он хотел как можно скорее узнать, кто же интересовался Стратулатом, но та, не обращая на него внимания, подошла к буфету, взяла чайник и, извинившись, вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с полным чайником и поставила его на поднос, потом принесла стакан, ложечку и розетку со сливовым вареньем. Не спеша она поставила все это на стол и пригласила капитана выпить чайку с вареньем. Расправив складки на широком платье, она села и, как бы вспомнив о начатом разговоре, стала рассказывать:

– Не знаю, с чего начать… На днях здесь была одна женщина. Она приходила по просьбе родственников убитого.

– Женщина? – воскликнул капитан. Рука, в которой он держал ложечку с вареньем, застыла в воздухе. Он отодвинул розетку, вынул из кармана блокнот и приготовился писать.

– Убедительно прошу вас рассказать мне об этой женщине подробнее: как она выглядит, в чем была одета, где с вами разговаривала, о чем спрашивала. Постарайтесь все припомнить.

Старуха привстала со стула, оправила платье, откашлялась, опять села и лишь тогда начала говорить:

– Я как раз возвращалась от госпожи Топалы – вы знаете ее, это моя соседка Анета, которая живет поблизости. Мы с ней старые приятельницы. Подхожу к дому, и тут меня встречает шикарная дама лет тридцати, стройная, блондинка, в хорошем шелковом платье голубого цвета…

– Ну, и… – торопил ее офицер.

– Дальше она спросила, не я ли госпожа Палуда. «Госпожа Палуда – это я, что вам угодно?» – говорю. «Я из провинции, – отвечает дама. – Пришла по просьбе родственницы господина Стратулата».

Старуха подробно пересказала весь разговор с женщиной.

Сведения, сообщенные Палудой, имели большую ценность. Капитан Попеску бегло перечитал записанное: молодая, элегантная особа интересовалась вещами убитого, мотивируя это просьбой родственницы Стратулата. Особенно она интересовалась фотографией какой-то женщины. Не будет ли это той нитью, которую столько времени пытаются найти органы безопасности?

– И как же она хотела достать эту фотографию? – спросил капитан.

– Она попросила меня разыскать фотографию и взять пока ее себе. Через несколько дней она обещала зайти за ней. Да, она еще сказала, что если ей не удастся заехать самой, то она пришлет своего родственника или мальчика из деревни.

– Вы искали эту фотографию?

– Как можно, бог с вами! – недовольно заерзала на стуле старуха. – Господин капитан Фиря строго-настрого приказал мне не дотрагиваться ни до одной вещицы в комнате квартиранта. Ни мне и никому другому.

Капитану Попеску было ясно, что таинственная фотография представляет особый интерес для диверсантов. Не удивительно, если обе женщины – та, которая приходила к старухе, и та, что была изображена на фотографии (а возможно, это одно и то же лицо), окажутся замешанными в убийстве Стратулата. Ему также было ясно, что любые предположения будут беспочвенны, пока не найдется фотография.

– Госпожа Палуда, вы мне разрешите еще раз осмотреть комнату вашего покойного квартиранта? – спросил он.

– Конечно, господин капитан! Я думаю, что господин Фиря, запрещая кому-либо входить в комнату квартиранта, не имел вас в виду.

– Безусловно, – успокоил ее капитан, – запрещение капитана Фири не распространяется на меня, можете быть совершенно спокойны.

В комнате Стратулата пахло чем-то затхлым, чувствовалось, что здесь давно не открывалась форточка. Едва переступив порог, капитан быстро осмотрел все находившиеся в комнате предметы, как бы решая, с чего начать. Он остановился у гардероба, затем подошел к этажерке и начал перелистывать лежавшие на ней книги. Прислонившись к косяку двери, старуха молча наблюдала за капитаном, ее заметно передергивало, когда офицер клал ту или иную вещь не на свое место.

Время приближалось к полуночи. Почти все вещи уже прошли через руки капитана, а фотографии он еще не нашел. Поглаживая подбородок, капитан стоял посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Ему было досадно, что поиски оказались тщетными, хотелось еще раз осмотреть каждую вещь, но было жаль старуху, продолжавшую стоять у двери. Он уже был готов прекратить поиски и прийти в другой раз с капитаном Фирей или с другим сотрудником, когда вдруг заметил, что Палуда упорно смотрит на простенок между окном и гардеробом. Там, на стене, висела большая фотография в массивной раме.

– Черт возьми! Как я до сих пор ее не заметил?! – воскликнул капитан, подходя к фотографии. Старая женщина умоляюще посмотрела на него:

– Оставьте ее, господин офицер, это моя фотография. Это единственное воспоминание о моей молодости.

– Но поймите, гражданка, – начал объяснять капитан, – долг службы обязывает меня проверить все досконально. Вы, пожалуйста, не беспокойтесь, я повешу ее на прежнее место, вы даже не заметите, что кто-то дотрагивался до вашей фотографии.

Однако старуха не думала сдаваться. На ее лице отразилась решительность, она даже повысила голос. Едва сдерживая досаду, капитан строго сказал:

– Гражданка Палуда, если вы будете мешать, мне придется вас удалить.

Испугавшись, что капитан выполнит свою угрозу, старуха опять отошла к двери, села на стул и стала ревниво следить за действиями офицера. Попеску снял со стены портрет и подошел с ним ближе к свету. С фотографии на капитана смотрела красивая молодая женщина. Трудно было представить, что это портрет той самой старухи, которая сидела сейчас перед капитаном. Впрочем, его интересовало другое. Осторожно он извлек фотографию из рамки и отделил ее от картона – тоже ничего.

Наконец, сжалившись над старухой, которая сидела на стуле, боясь поднять на него глаза, капитан вставил фотографию в рамку и попытался повесить ее на место, но это ему никак не удавалось. Он встал на стул и надел кольцо рамки на гвоздь. Слезая со стула, капитан услышал звук какого-то падающего предмета: на полу лежала разбитая ваза, которую он нечаянно задел локтем.

Старуха ахнула и запричитала. Капитан нагнулся, чтобы собрать осколки, но так и застыл с протянутой рукой: среди черепков он увидел пожелтевший от времени конверт, из которого выглядывал уголок картона. Это была фотография – фотография женщины.

ДИРЕКТИВА ФАУ-5

– Пойми, – говорил Эмилю высокий, атлетического сложения мужчина, – если ты не завладеешь чертежами в течение сегодняшнего дня, завтра уже будет поздно. Представляешь, какими это чревато последствиями? Ты отлично знаешь, что Фау-пять шутить не любит. Тебе известно, что тебя ждет, если ты не выполнишь задание?

– Опять Фау-пять, – раздраженно ответил Эмиль. – Скажи, пожалуйста, кто этот Фау-пять и почему до сих пор он не удостоил меня своим вниманием, хотя я уже давно нахожусь здесь?

– Ну, конечно, ему следовало бы встретить тебя на аэродроме с букетом цветов!

– Избавь меня от своих идиотских шуток! Я вовсе не претендую на это, но не понимаю, почему я должен держать с ним связь через третье лицо. Когда меня отправляли, мне было сказано, что я буду работать непосредственно с Фау-пять.

– Уж очень ты высокого мнения о себе. Ты думаешь, я непосредственно связан с ним? Ошибаешься, дорогой! Никто из нас не знает Фау-пять. Достаточно, что мы получаем от него деньги и задания.

– Откуда взяла эта важная персона, что инженер Иоргу Емелиан намерен сдать свои чертежи именно завтра? – более спокойно спросил Эмиль. – Я, кажется, достаточно ясно сказал, что был у него всего лишь два дня назад. Ему еще нужно проверить некоторые расчеты, и на это уйдет не менее пяти дней. Ясно? Какого черта вам еще нужно? У меня есть свои планы. Я должен завладеть папкой с законченными чертежами и документацией? К чему спешить без толку? Эта операция поручена мне, а не Фау-пять, и я лучше знаю, как ее осуществить! Если вы мне не доверяете, незачем было вызывать меня сюда! В конце концов, с этим легко справилась бы Мари.

Его собеседник бросил на него злой взгляд. Он уже готов был снова накричать на Эмиля, но сдержался: какой от этого толк, лучше поговорить с ним спокойно. Поведение агента ему не нравилось. Уж не думает ли он идти на попятную? Не бывать этому! Если только Эмиль не выполнит задания, легко можно найти средство от него отделаться. Глядя в упор на Эмиля, он произнес тоном приказа:

– Если выкрасть документы поручено тебе, это еще не значит, что тебе предоставлена полная свобода. Ты лишь маленький винтик в колесе. Отвечать мы должны все вместе. Один ты ничего не сделаешь, пойми это раз и навсегда! Задание Фау-пять должно быть выполнено, иначе…

– Хорошо! – быстро сдался Эмиль. – Я иду! Но я еще раз повторяю вам, господин Гереску, что мы совершаем большую ошибку! Вы думаете, что я струсил или пожалел брата? Ерунда! В случае нужды я, не задумываясь, выпустил бы целую обойму в кого угодно. В этом отношений вы можете на меня положиться, господин Гереску! Жаль только, что меня заставляют ломиться в дверь, которая и без того для меня открыта.

Пока Гереску курил сигару, Эмиль принял прохладную ванну и, одеваясь, спросил:

– Выходит, что после посещения брата мне еще нужно встретиться с этим идиотом Панайтеску?

– Обязательно! Как только завладеешь чертежами, немедленно передай их Панайтеску, как было условлено.

– Ладно, – пробормотал Эмиль, – все будет сделано. – Он пожал руку Гереску и вышел.

Оставшись один, Гереску подошел к окну и из-за шторы стал наблюдать, как Эмиль, выйдя на улицу, смешался с толпой пешеходов. Убедившись, что за Эмилем никто не следит, Гереску отошел от окна и прямо в ботинках лег на кровать, заложив руки за голову. «Если этому болвану удастся выкрасть чертежи, то можно будет считать, что с миссией в Румынии покончено!» Закрыв глаза, он мысленно представил себя где-нибудь на побережье океана. На миг перед его глазами встала женщина. «Нет! Только не Мари! Хватит, надоела. За границей она мне не будет уже нужна. Ей ничего не остается, как опять сойтись со своим мужем…»

Вспомнив, что у него еще есть дело, он соскочил с кровати, опять посмотрел в окно и, убедившись, что опасности нет, поспешно накинул пальто и вышел. На первом же углу он остановил такси и приказал шоферу:

– На Северный вокзал!

НЕУДАВШАЯСЯ ПОПЫТКА

Полчаса спустя Эмиль позвонил у двери инженера Емелиана. Последний был дома, как всегда, один. Он очень обрадовался приходу брата.

– Можешь поздравить меня, Эмиль: закончил проверку расчетов и чертежей. Все в порядке! Ты себе представить не можешь, как я рад, что все кончил. Сколько лет я работал над этими чертежами и расчетами. Это труд всей моей жизни, – с удовлетворением произнес инженер, указывая на объемистую папку, лежавшую на письменном столе.

Эмиль подумал, что благодушное настроение брата поможет ему осуществить задуманное. Только бы не было каких-либо осложнений. В конце концов, это не имеет значения! План его был хорошо продуман: сначала он попытается сыграть на родственных чувствах брата; если не удастся – остается другое, более радикальное решение… Он притворился очень огорченным, страдальчески улыбнулся, проронив какие-то непонятные слова; можно было подумать, что на его голову свалилось большое несчастье.

Вначале, в приливе радостных чувств, Иоргу не обратил внимания на состояние брата, но, когда он привел в порядок папку с чертежами и посмотрел на Эмиля, в его взгляде выражалось беспокойство.

– Что с тобой? – озабоченно спросил он брата. – Что-нибудь случилось?

Эмиль сокрушенно вздохнул и опустился в кресло.

– Не спрашивай меня ни о чем, Иоргу. Ты сам знаешь: тяжело мне без жены, без детей.

– Не расстраивайся, приедут и они.

Эмиль отрицательно покачал головой:

– Ничего ты не знаешь! Я до сих пор молчал, не хотел огорчать тебя, но мое терпение лопнуло. Не могу больше…

– Но скажи, пожалуйста, что случилось? О чем ты говоришь?

– О чем, о чем! О своих детях, Иоргу, которые находятся в плену! В плену, понимаешь? Если я не выполню одного задания, то дети… мои дети, Иоргу, будут убиты! – и Эмиль громко и прерывисто зарыдал. – Пойми, Иоргу, пойми мою трагедию – ужасную трагедию! – Он закрыл руками лицо и опустил голову. Ему трудно было плакать, но он заставил себя это сделать. Некоторое время инженер недоуменно молчал: он ничего не мог понять.

– Но ведь ты мне сказал, что вернулся по доброй воле. Соскучился по родине.

– Я сказал тебе правду!

– Тогда я ничего не понимаю! О каком задании идет речь? Кто держит твоих детей в плену? И почему в плену?

Эмиль, не поднимая головы, безнадежно махнул рукой. Инженер ждал ответа. У него щемило сердце при виде страданий брата. Кто же может угрожать его детям, которых он видел улыбающимися на фотокарточке?

– Скажи мне, наконец, Эмиль, что случилось? – спросил Иоргу. – Отвечай! – Он подошел к брату и положил ему на плечо руку. – Говори, не стесняйся! Может быть, мы вместе что-нибудь придумаем. – Но Эмиль безнадежно покачал головой.

– Ничего нельзя сделать, ничего! – он снова затрясся от рыданий.

– Тогда… ты все лгал мне! Не так ли? Обманывал?

– Обманывать тебя, лгать?! Как ты мог подумать об этом?

– Ну, хорошо… Тогда я ничего не понимаю, говори толком.

– Как ты не можешь понять меня?.. Мне разрешили вернуться с условием, что я выполню их задание, понимаешь? Дети мои взяты в качестве заложников. Вчера мне передали, что если я в течение суток не выполню их задания, то мои дети будут убиты.

– Как же это можно?.. – ужаснулся Иоргу.

– Ты не представляешь себе, чего мне стоило возвращение на родину. Но я надеялся на своих друзей. Они обещали мне спасти моих детей… Вчера я узнал, что их увезли неизвестно куда и я их больше никогда не увижу, если… – Эмиль поднял голову, вытер глаза и с мольбой посмотрел на Иоргу. – Все зависит исключительно от тебя! Только ты можешь облегчить мою участь! Помоги мне! Спаси жизнь моих детей, Иоргу!

– Хорошо, но… Конечно, я помогу тебе! Если только это в моих силах, я с большой радостью сделаю это. Но как?

– Всю жизнь буду признателен тебе, брат! Мои дети будут тебя боготворить, ты будешь им вторым отцом.

– Но говори же, в чем дело? – Эмиль уловил в голосе брата сочувственные нотки и снова застонал:

– Мои дети! Прости меня, Иоргу, презирай меня, но помоги мне… Мне нужна копия твоей работы.

Инженер отшатнулся как громом пораженный. Он решил, что ослышался. Все еще не веря своим ушам, он тихо спросил:

– Что? Что ты сказал?

Ответа не последовало. Эмиль с закрытыми глазами, без признаков жизни лежал в кресле. Инженер испугался. Он наклонился над братом, прислушался к его дыханию, потом стал трясти Эмиля за плечи. Через некоторое время Эмиль, как бы придя в себя, чуть приоткрыл глаза и едва слышно прошептал:

– Воды.

Забыв обо всем, инженер кинулся на кухню за водой. Войдя обратно в комнату, он застыл в дверях: Эмиль, тот самый Эмиль, который только что лежал без сознания в кресле, теперь твердо стоял на ногах и с лихорадочной поспешностью засовывал в портфель чертежи инженера.

Иоргу пришел в такую ярость, что одним прыжком набросился на брата и резко вырвал портфель с чертежами из его рук.

– Негодяй! Вон из моего дома, чтобы глаза мои больше тебя не видели!

– Иоргу, брат! Пойми меня… Дети…

Но Иоргу не слушал Эмиля и, с трудом сдерживая негодование, настойчиво повторял:

– Немедленно убирайся прочь! Тебе нечего делать в моем доме!

Лицо Эмиля исказилось злобой. «Промахнулся, ну ничего, есть другое решение». Он сунул руку в карман и решительно шагнул к инженеру, который, не сходя с места, ждал, когда брат покинет комнату. В этот момент в гостиной послышались шаги.

– Папа, ты дома? – раздался звонкий женский голос.

– Да, дорогая.

– Мама просила тебя не уходить из дому. Она сейчас придет вместе с Нику…

– Хорошо, Санда, – ответил инженер. Затем он резко повернулся к Эмилю: – Прошу тебя уйти немедленно! Больше нам не о чем говорить!

Эмиль сделал шаг назад. В одну секунду в голове промелькнула мысль, что он упускает единственный подходящий момент завладеть чертежами. Но попытаться сейчас довести дело до конца было бы глупо: в соседней комнате дочь инженера и вот-вот придут еще жена и зять. Как показаться им на глаза? Ведь никто из них не знает, что он в Бухаресте. Ему ничего не оставалось, как только немедленно уйти, не дожидаясь, пока Иоргу позвонит в милицию. Приходилось отступать, и как можно скорее. Он поспешно надел макинтош и направился к выходу.

– Ты напрасно осуждаешь меня, Иоргу, – сказал он, сделав обиженное лицо и избегая взгляда инженера. – Ты не понимаешь меня. В тебе нет души…

Не отвечая на его упреки, Иоргу открыл дверь кабинета и жестом показал на выход. Едва Эмиль покинул комнату, инженер сразу же закрыл дверь и, стиснув до боли зубы, произнес:

– Каналья! Негодяй!