Текст книги "Путешествие в историю. Французы в Индии"

Автор книги: А Каплан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

В мае 1670 года Франсуа Мартен, купец Компании, его помощник Гужон и Маркара, армянский купец на службе Компании, по приказу Карона стали собираться в путешествие по Индии. На восточном побережье, на земле, принадлежавшей султану Голконды, находились английская и голландская фактории в городе Масулипатаме. Этот город являлся конечной целью путешествия. Первым в сопровождении офицера Компании отправился Маркара, он должен был подкупить вельмож султана Голконды и подготовить к приезду Мартена фирман на право торговли. На это Карон отпустил сравнительно большую сумму-160 тысяч ливров. 8 мая 1670 года двинулся на юг и Мартен. В сопровождении свиты он отправился в путь через весь полуостров.

Путевые заметки Мартена отражают противоречивые дорожные впечатления. Его удивляла населенность деревень Южной Индии, плодородие земель и одновременно беззащитность населения: везде виднелись следы грабежей и убийств.

Пока караван шел по земле Великого Могола, путешественники двигались беспрепятственно. Но на земле султана Голконды охранные грамоты Аурангзеба не внушали должного страха. На караван вскоре напали всадники, вооруженные мечами и мушкетами. Это были воины султана Голконды. Их предводитель потребовал уплаты огромной пошлины, но встретил решительный отказ. Хладнокровие Мартена несколько обескуражило воинов султана. Окружив караван, они двигались вместе с ним к столице Голконды. Так продолжалось два дня, пока у ворот одного города навстречу им не вышла толпа людей под звуки труб и барабанов. Мартен увидел во главе большой свиты купца Маркару, который торжественно приветствовал своего господина и предъявил командиру конвоя фирман султана Голконды.

Вскоре путешественники прибыли в большой торговый город Бхагнагар, переименованный впоследствии в Хайдарабад. Неподалеку от города находился дворец султана Голконды. Здесь Мартен и его спутники любовались прекрасными садами, мраморными павильонами и огромным бассейном с богато украшенными стенами (в нем, по словам Мартена, «султан имел привычку развлекаться с дамами из своего сераля»). Богатство Голконды поражало европейцев. Обилие драгоценных камней, изысканные ткани, сравнительная дешевизна местных товаров привлекали купцов из многих стран. Но получить право торговать в центре ткацкого ремесла – Масулипатаме было нелегким делом. Султан Голконды никого не принимал, а его многочисленные сановники требовали взяток. Наконец, получив за большую сумму желанное разрешение, Мартен и Гужон приехали в Масулипатам. В скромном доме на окраине разместилась французская фактория. Расходы на дорогу и подкупы оставили посланцев Компании без денег. Но главный директор Карон, занятый борьбой с другими чиновниками Компании, забыл об их существовании. Письма к нему оставались без ответа. Голландцы и англичане, чьи фактории процветали в Масулипатаме, с презрительным безразличием наблюдали за попытками французов обосноваться на восточном берегу Индии.

Осенью 1671 года пришли вести о войне между Францией (союзницей которой была Англия) и Голландией. Накануне войны Кольбер снарядил большую эскадру, получившую название персидской. Она состояла из 9 кораблей и 1600 человек экипажа. Командовал флотом адмирал Бланкет де ла Гей. Это был типичный мушкетер времен Людовика XIII и Фронды, человек самоуверенный и храбрый, но крайне невежественный. Когда математик Мишель обратился к Бланкету с просьбой о поездке, адмирал с иронией заметил: «Королевская академия посылает математика в Индию, чтобы заводить там маятники».

Персидская эскадра двинулась в путь в 1669 году, плавание продолжалось 18 месяцев. Только в сентябре 1671 года она прибыла в Сурат. Во французской фактории Сурата шла борьба между новым представителем Кольбера Бароном и старым директором Кароном. Прибытие Бланкета не смягчило напряжения. Командующий эскадрой объявил себя вице-королем Индии. После долгих споров о главенстве было решено считать Бланкета де ла Гея представителем короля, а Карона – представителем Компании. Последний принял участие в экспедиции.

6 января 1672 года французский флот из пяти военных кораблей и четырех кораблей Компании взял курс на юг, вдоль побережья. Через некоторое время показалась главная резиденция португальцев-Гоа. Французы удивленно смотрели на соборы и европейские дворцы, на 400 пушек вдоль огромной крепостной стены города. Португальские офицеры со страхом наблюдали с берега за французскими кораблями. Еще одна великая держава приблизилась к берегам Индии. Бывшие властители Индийского океана вновь ощутили свое бессилие. Они неприветливо встретили французов. Зато правитель государства Каликут, носивший титул заморина, чей предок первым в Индии увидел корабли Васко да Гамы, оказал французскому адмиралу радушный прием. Заморин рассчитывал на помощь французов против голландцев. Погостив некоторое время в Каликуте, французы двинулись далее на юг, к Цейлону.

Бланкет де ла Гей ничего не знал о франко-голландской войне: небольшой пакетбот, посланный ему вдогонку, был захвачен пиратами. Поэтому пушки французских кораблей молчали при встрече с небольшой голландской эскадрой у мыса Коморин к великому удивлению и торжеству голландцев, которые сразу же обвинили французов в трусости.

Персидская эскадра прибыла на Цейлон. Здесь около города Тринкомали французы начали возводить небольшой форт. Только когда корабли французской Компании, везшие припасы для военного флота, были захвачены, голландцами, вице-король решил дать сражение, но к этому времени в его эскадре начались голод и болезни. Оставив на Цейлоне небольшой гарнизон, Бланкет и Карон двинулись искать голландский флот. Как только французские корабли исчезли за горизонтом, у берегов Цейлона появилась голландская эскадра. 400 матросов высадились на берег. Французский форт быстро капитулировал. Голландцы захватили 31 орудие, боеприпасы и взяли в плен 50 солдат.

Наконец французский адмирал узнал о войне с Голландией, но появилось новое препятствие для решительных действий против голландцев: разгорелась ссора между ним и Кароном. Обозленный грубостью и самоуправством Бланкета, Карон стал всеми способами чинить препятствия самозванному вице-королю. Он даже не дал ему карты Коромандельского побережья. Впрочем, отсутствие карты не остановило упрямого адмирала, решившего во что бы то ни стало захватить плацдарм на берегу. Он остановил свой выбор на полуразрушенной бывшей португальской колонии Сен-Томе, где стояли дружески настроенные к голландцам войска султана Голконды.

24 июля 1672 года начался штурм. После небольшом бомбардировки 500 человек высадились на берег, и Бланкет повел своих людей на приступ. Голкондскис войска не ожидали такого натиска и, оказав вялое сопротивление, бежали. Над фортом Сен-Томе взвился флаг с бурбонскими лилиями. Но эта победа не принесла французам большой пользы. Бланкет не проявил никаких способностей администратора. Карон покинул эскадру, а вскоре и Индию, и Бланкет остался полным властителем своего крошечного вице-королевства. Его жестокое обращение с солдатами-наемниками вызвало обычную реакцию – массовое дезертирство. Многие бежали в соседние Мадрас и Негапатам. Тем временем к Сен-Томе подошла армия голкондского султана (12 тысяч пехотинцев и 600 всадников). И хотя у Бланкета осталось только 200 человек, старый солдат смело повел свой маленький отряд на вылазку, и опять войска Голконды, потеряв несколько десятков убитыми, отступили. Но тут в игру вступили голландцы. Они снабдили индийцев мушкетами и порохом, в лагере индийцев появились голландские артиллеристы. Бланкет обратился за помощью к союзникам – англичанам. Известно, что английский король в это время полностью подчинялся диктату версальского двора, однако мадрасские власти отнюдь не желали стараться ради интересов французской короны. Кольцо осады медленно сжималось вокруг Сен-Томе. Бланкет де ла Гей не был этим обескуражен, напротив, его неукротимая энергия росла, и все попытки штурма города со стороны «мавров» (так называли европейцы индийцев, чьи государи были мусульманами) оканчивались неудачей. Индийцы, находившиеся на службе у султана Голконды, не проявляли особенной охоты рисковать жизнью ради немедленного штурма и предпочитали длительную осаду.

16 января 1673 года вице-короля, уставшего после напряженного дня, внезапно разбудили. Выйдя из спальни, он увидел перед собой человека, по виду обычного французского купца. Это был Франсуа Мартен, который прибыл из Масулипатама и беспрепятственно прошел в город через лагерь осаждавших. Единственное, что ценил в людях старый адмирал, – храбрость, а Мартен вскоре еще не раз доказал свою смелость. Он участвовал во многих вылазках, пробирался в Мадрас, где пытался купить у англичан оружие и продовольствие. Его поддержка ободряла военачальника. Бланкет воспользовался тем, что индийские войска не решались идти на приступ и начали разбегаться. 22 февраля французы предприняли решительную вылазку и на следующий день повторили атаку. Ночью все голкондское войско отступило. Адмирал торжествовал.

Мартен тем временем сумел наладить отношения с соседними европейскими колониями. Один из французских офицеров, посланный Бланкетом де ла Геем к королю Биджапура, сопернику султана Голконды, договорился с его наместником о передаче французской Компании приморской деревни Пандичерри, насчитывавшей несколько убогих хижин. 4 февраля 1673 года Пандичерри (во французском произношении название деревни звучало Пондишери) стала французским владением.

Воодушевленный своей победой, Бланкет направился в Масулипатам с эскадрой, а Мартена послал договориться с представителями султана Голконды о судьбе Сен-Томе. Мартен пытался предложить за город выкуп, но Бланкет отказался утвердить подобный договор. Он с презрением отверг всякие сделки и дал понять Мартену: то, что привычно купцу, нетерпимо для дворянина.

Переговоры были прерваны, и Сен-Томе ускользнул из рук французов. Пока Бланкет находился недалеко от Масулипатама, у берегов Сен-Томе появились голландская эскадра и большие отряды воинов султана Голконды.

Вице-король вернулся в Сен-Томе, горя желанием еще раз сразиться с индийцами. Он присоединил к солдатам матросов своих кораблей и набрал таким образом до 500 европейских солдат и 400 индийских наемников. Ночью он напал на лагерь своих противников, перебил многих людей и поджег обозы. Индийцы разбежались. На следующий день они вернулись, но сломить каре французов не смогли и отступили. Бланкет вновь торжествовал и слал победные реляции в Версаль. Но радость его была преждевременна. Сильный голландский флот из 22 кораблей подошел к Мадрасу. Голландский адмирал Рейклоф заставил англичан, союзников французов, держать нейтралитет. Подойдя к Сен-Томе, он под прикрытием своих пушек высадил двухтысячный десант. Ободренные присутствием голландцев, войска султана Голконды снова появились у стен злополучной крепости. Многие наемники французов тем не менее ушли, Бланкет продолжал сопротивляться. Он даже отдал приказ потрепанным французским судам атаковать голландские корабли, но лишь один из девяти кораблей персидской эскадры смог сделать несколько выстрелов.

600 человек сидели в Сен-Томе, осажденные голландской армией и 18-тысячным войском султана Голконды. Осаждавшие не шли на приступ, а стремились взять форт измором. Снова Мартен тайком пробрался из Сен-Томе в Пондишери. Он встретился с раджей Ширханом Лоди, с правителем крепости Джинджи – Насир-Мухаммадом и другими врагами султана Голконды, но никто из них не послал своих войск на защиту осажденной крепости. Гарнизон Сен-Томе голодал, хотя Мартен сумел оказать небольшую помощь. Он перехватывал голландские баржи с продовольствием и тайком переправлял их в крепость. Этого было слишком мало. Солдаты ели траву, им угрожала голодная смерть. 31 августа 1674 года Бланкет начал переговоры, а 6 сентября подписал договор о сдаче города. В соответствии с условиями капитуляции голландцы торжественно проводили французский отряд.

Бланкет де ла Гей со своими солдатами отбыл во Францию. Франсуа Мартен остался в качестве губернатора Пондишери. Французы еще некоторое время стремились к захвату Сен-Томе, по оказалось, что их главной колонией на Коромандельском берегу стал Пондишери. Небольшие соседние деревни быстро сливались с Пондишери. Местные ткачи за бесценок продавали ткани Мартену и его людям, возводились первые здания складов.

Спокойствие в Южной Индии длилось недолго. Началась война между биджапурским наместником Ширханом и правителем Джинджи Насир-Мухаммадом. Французы поддержали биджапурского наместника. Мартен составил небольшой отряд и успешно действовал против войск Насир-Мухаммада. Последний потерпел несколько поражений подряд и заперся в неприступной крепости Джинджи. Он выжидал. Вскоре обстоятельства сложились выгодно для Насир-Мухаммада. На границах Голконды показалась армия маратхского вождя Шиваджи, который воспользовался междоусобной войной южноиндийских феодалов и выступил защитником Насир-Мухаммада. Маратхи ворвались на земли Шир-хана, и его армия разбежалась без боя. Встревоженный Мартен ждал, что маратхи нападут на колонию. Но Пондишери не интересовал маратхского раджу. Наступило относительное спокойствие.

Европейская война закончилась в 1678 году. Мирный договор был заключен в городе Нимвегене. Франция значительно расширила свои границы на востоке, Но король Людовик XIV и Кольбер мечтали о полном покорении Голландии. Их привлекали не столь Амстердам, Гарлем, Гаага, сколь огромные и богатые заморские владения Нидерландов. Поэтому сразу же после войны Кольбер стремился укрепить все колонии Франции. Но в 1683 году Кольбер умер, и главной фигурой во французском правительстве стал маркиз Лавуа. Интерес к Компании при дворе уменьшился. Регулярный ввоз индийских тканей и шелка во Францию вызвал протест парижских, лионских и реймских торговых цехов. После отмены Нантского эдикта, когда тысячи протестантских ремесленников были изгнаны из страны иезуитами, изделия французских мануфактур и ремесленных цехов не смогли более конкурировать с индийскими товарами.

Маркиз Лавуа подписал декрет об ограничении ввоза. Закон предписывал сжигать всю окрашенную ткань, которая будет ввезена в страну. Имеющуюся цветную ткань было приказано сжигать сразу же после опубликования декрета. Виновных в хранении индийских тканей приговаривали к штрафу в 3 тысячи ливров. С большим трудом директорам Компании удалось продать товары, ввезенные раньше и скопившиеся на складах, и получить разрешение ввозить во Францию неокрашенную ткань. Абсолютистский протекционизм парализовал деятельность Компании.

Несмотря ни на что, город Пондишери рос, обгоняя другие колонии, строились новые укрепления, возводились склады и магазины. В это время на территории Карнатика шли ожесточенные бои между войсками Аурангзеба и маратхского князя Рама Раджи, нового повелителя Джинджи.

Дело в том, что в 80-х годах XVII века в Индии произошли серьезные перемены. В 1686 году войска Аурангзеба вторглись в Биджапур. В 1687 году Великий Могол стал государем Голконды. Только крайний юг полуострова еще не входил в состав владений императора. В 1680 году умер маратхскпй магараджа Шиваджи. Его сын и наследник Самбахаджи не проявил себя талантливым полководцем. В 1689 году он потерпел поражение в битве с войсками Аурангзеба, был взят в плен и казнен. Значительная часть Махараштры (так называлась земля маратхов) оказалась под властью Моголов. Второй сын Шиваджи, Рама Раджа, бежал на юг, в Карнатик, и завоевал княжество Джинджи. Его двоюродный брат Шахджи стал магараджей древнеиндийского княжества Танджур. Большинство маратхских феодалов признали Рама Раджу своим законным монархом. Аурангзеб, пытаясь окончательно уничтожить влияние наследников Шиваджи, стремился изгнать их из южных княжеств. Спасаясь от бедствий войны, многие жители Карнатика бежали в европейские колонии, которые быстро росли, в том числе и Пондишери.

Сохранилось довольно подробное описание Пондишери конца XVII века. Корабли, приплывавшие к городу, бросали якорь на расстоянии полулье от берега. На обычных шлюпах нельзя было перевозить людей и товары из-за почти никогда не стихающего здесь бриза. Пассажиров и товары доставляли к берегу на индийских лодках-челингах, плоских суденышках. Дно их не было осмолено, вода проникала туда постоянно, и двое индийцев все время вычерпывали ее. У реки находилось два водоема, откуда жители брали воду. За небольшим фортом находилась церковь капуцинов, а неподалеку от нее – церковь враждующих с ними иезуитов (обе были построены в 70-х годах XVII века). Высокий забор окружал здание Компании. Близ Пондишери селились ткачи, отбельщики. Их убогие хижины теснились в беспорядке, но уже появились красивые дома, принадлежавшие купцам. В 1690 году был разбит городской парк, в нем обычно прогуливались служащие Компании. На рынке шла бойкая торговля. Здесь продавались шелк-сырец, неокрашенные ткани, хлопок, перец, селитра, а также цветные ткали, которые французские купцы перепродавали в Другие страны. По вторникам на рынок съезжалось до 10 тысяч индийцев. «Белый город» насчитывал 300 человек. Некоторые чиновники и купцы заводили здесь семьи, беря себе в жены топасок [* Топасами называли потомков от браков португальцев с индийскими женщинами]. Французы не так чурались местного населения, как англичане в Мадрасе.

Резиденция главного администратора Французской Индии была перенесена Франсуа Мартеном из Сурата в Пондишери. Здесь он чувствовал себя хозяином положения. Долгое время он безуспешно пытался найти жену и дочь, четверть века назад оставленных в Париже. Наконец служащие Компании разыскали на парижском рынке в развалившейся лавке женщину лет сорока пяти и ее дочь, голодных и оборванных. Они вели жизнь полунищих парижских торговцев, которые мечтают лишь о заработке на завтрашний день. Госпожа Мартен испугалась, увидя двух богато одетых господ. Но ей сообщили радостную весть: муж, уже давно ею похороненный, нашелся, благоденствует и зовет их к себе. Вскоре мать и дочь, принаряженные на средства Компании, плыли на корабле в Индию, где их ждал пышный прием. Через несколько лет губернаторша вполне освоилась со своей новой ролью. В важной даме трудно было узнать бывшую рыночную торговку.

Хотя авторитет губернатора вырос, Мартен, естественно, желал большего, с завистью наблюдая, как богатеют голландцы и англичане. Он засыпал генерального контролера Шангалье письмами, требуя солдат и кораблей, рисовал планы франко-португальской католической коалиции против, англичан и голландцев. Но Версаль относился к письмам из Индии с безразличием. Приказ из Парижа о запрещении ввоза окрашенных тканей во Францию нанес торговле и ремеслу в Пондишери большой урон. Целые селения красильщиков и ткачей остались без работы… Эти люди покидали французский город, уходя в Негапатам к голландцам и в Мадрас к англичанам. Вся хозяйственная жизнь Пондишери оказалась под угрозой. У Мартена не было денег, чтобы платить жалованье солдатам. И только то, что индийские купцы задолжали ему некоторые суммы, спасло его от окончательного разорения.

На территории Карнатика вновь вспыхнула война между маратхами и моголами, затихшая на некоторое время. Маратхские феодалы требовали от Пондишери постоянных субсидий. Могольская знать также занималась вымогательством. Маратхские князья Рама Раджа, сидевший в Джинджи, и владевший Танджуром его двоюродный брат Шахджи требовали денег. Их требования возрастали с каждой неделей. Из союзников французов маратхи могли превратиться во врагов, ибо с ними заигрывали голландцы. Мартен проявил себя неплохим дипломатом и умело лавировал между моголами и маратхами.

Тем временем обстановка в Европе становилась все менее выгодной для Франции, ибо ее союзник по прошлой войне – Англия перешла в анти-французский лагерь после «славной» революции 1689 года. Внешняя политика Якова II Стюарта, правившего; Англией до 1688 года, встретила резкое противодействие английской буржуазии. Яков II был полностью предан интересам Франции, от короля которой он: лично получал миллионные субсидии. Английские промышленники и торговцы понимали, что если французские войска займут Голландию, то Людовик XIV провозгласит себя господином голландских колоний, и не могли мириться с такой перспективой. Свержение Якова II Стюарта и избрание на английский престол правителя Голландии Вильгельмa означало создание прочного англо-голландского союза.

В 1692 году вспыхнула война, теперь уже между Францией и англо-голландской коалицией. 21 августа 1693 года к Пондишери подошла голландская эскадра, и Мартену пришлось эвакуировать из города женщин. Все мужчины были вооружены, и гарнизон из 600 человек ждал приступа. Однако 15 тысяч голландцев и их наемников на приступ не пошли, а, придвинув пушки к самому городу, открыли огонь. Загорелись дома. Начались паника и дезертирство. Пондишери был обречен, после двухнедельной осады он капитулировал. Мартена перевезли в Батавию (нынешняя Джакарта), откуда голландские победители хотели отправить его в Европу, но упрямый француз перехитрил их и вскоре оказался в Бенгалии, где взял на себя руководство всеми французскими факториями в Касимбазаре и Шандернагоре (по-индийски Чандер-нагар).

После того как в 1697 году в Рисвике был заключен мир, Мартен приехал в Пондишери, перешедший по договору в руки французов. В городе стала налаживаться жизнь. Во Францию разрешили ввозить отбеленный ситец, корицу, перец и другие товары, вскоре появились ткачи – около 500 человек. Уже в 1700 году Пондишери вновь занял преобладающее место среди французских колоний и факторий.

Мартен добился от Компании многих привилегий. Он стал фактически полновластным губернатором. В его руках находилась гражданская и военная власть. Верховным органом был объявлен Высший совет. Председателем его назначили губернатора, советники выполняли различные функции: первый советник был верховным судьей, второй – военным комиссаром, третий наблюдал за торговлей, четвертый ведал корабельными делами, пятый являлся прокурором и контролировал работу еудьи. На первых порах между советниками вспыхивали ссоры. Однажды, когда они грозили перерасти в междоусобную войну, Мартен своей властью сменил двух советников и установил порядок. Многое французская администрация заимствовала у своих голландских и английских соседей. Так же, как англичане и голландцы, французы собирали подоходные налоги с местного населения.

Вокруг Поидишери по-прежнему было неспокойно. Теперь Голконда и Биджапур оказались под властью могольского императора и территория, на которой находился Пондишери, управлялась субадарами Великого Могола, обладавшего практически номинальной властью. В окрестностях французской колонии бродили отряды, возглавляемые маратхскими, биджапурскими и другими феодалами. Но небольшой гарнизон Пондишери успешно отбивал атаки.

Внутренняя жизнь Пондишери была сопряжена со многими трудностями. Корабли привозили из Европы слитки серебра и золотые монеты. Вначале Мартен пытался разменивать их на рупии. Тамильские купцы расплачивались монетой низкого качества, и французы проигрывали на обмене. Мартен решил чеканить собственную монету с изображением индийской богини Лакшми. Но монета не получила распространения потому, что, во-первых, индийцам не понравилось изображение и, во-вторых, местные капуцины и иезуиты объявили святотатством наличие силуэта языческой богини на французской монете. Пришлось губернатору на этот раз уступить. Не успело стихнуть недовольство церковников, как разразился новый религиозный конфликт.

Францисканцы-капуцины поссорились с иезуитами. Францисканцы первыми обосновались в Пондишери, но вскоре сюда прибыли иезуиты. Стареющий король Франции Людовик XIV все больше подпадал под влияние своего исповедника иезуита Ла-Шеза, и поэтому Орден Иисуса чувствовал себя во французских владениях полновластным хозяином. Иезуиты стали настаивать на своем первенстве. Однако францисканцы не уступали. Ссора превратилась в открытую вражду. На глазах у индийцев святые отцы открыто проклинали друг друга. Напрасно Франсуа Мартен призывал строптивых церковников успокоиться, писал генеральному контролеру в Париж. Министр боялся поднимать щекотливый вопрос перед королем. Тем временем конфликт обострялся. Обе духовные конгрегации пожаловались в Рим Папа Климент XI был серьезно озабочен и послал в Пондишери специального духовного легата кардинал Турпона, католического патриарха Антиохийского. Высокий церковный сановник, опытный дипломат быстро разделил сферы влияния между иезуитами и францисканцами и призвал местных церковников к умеренности.

Францисканцы весьма терпимо относились к языческим церемониям, в которых участвовали новообращенные христиане. Иезуиты же проявляли фанатическую ненависть ко всему индийскому. Изображения индуистских богов вызывали бешеную злобу последователей Лойолы. Они неоднократно требовали разрушения всех индуистских храмов на территории «христианнейшего» короля Франции. Иезуиты нападали на брахманов с руганью и угрозами. В ответ на это брахманы настраивали местное население против служителей Ордена. Голландские агенты активно подогревали возмущение индийцев.

Франсуа Мартен оказался между двух огней. Он не хотел ссориться с главным иезуитом, другом всемогущего Ла-Шеза отцом Ташаром. Однако терпение индийцев иссякало. Мартен решил сначала воздействовать на индийцев. Он вызвал старейшин всех каст и объявил, что во имя спокойствия в городе запрещает религиозные праздничные шествия и разрешает молиться только в храмах. Индийцы выслушали приказ губернатора молча и, не сказав ни слова, удалились. На следующий день Мартен узнал, что тысячи людей собираются покинуть город. Губернатор приказал закрыть городские ворота. На следующий день у Мадрасских ворот стояло 15 тысяч ткачей – члены самой многочисленной касты Пондишери требовали открыть ворота.

Так впервые французы познакомились со стойкостью индийцев, их кастовой организацией. Касты, которые равнодушно взирали на изменение политической власти в Индии, внезапно проявили удивительное упорство в сопротивлении грубому вмешательству в их религиозную жизнь. Пришлось Мартену созывать старейшин касты и умолять их остаться в городе. В конце концов губернатор вынужден был разрешить индийцам религиозные шествия вокруг храмов. В Пондишери наступило спокойствие, хотя иезуиты продолжали открыто высказывать свою ненависть к индуистской религии. Многие индийцы покидали Пондишери, переселяясь в Негапатам и Мадрас. За два года из города уехало две тысячи семей.

В сентябре 1705 года разразился новый скандал.

Ткачи получили разрешение от губернатора на торжественное шествие. Огромная толпа прошла по улицам «черного города», неся изображения индуистских богов к священному пруду. Наблюдали эту картину и иезуиты; их возмущение было безгранично. Отец Ташар собрал всех иезуитов и своих слуг. Поздним вечером они проникли в никем не охраняемый храм. В священном гневе благочестивые отцы срывали шелковые и золотые ткани, украшавшие статуи, разбивали светильники. Один из жрецов заметил иезуитов и поднял тревогу. Собралась огромная толпа, и иезуиты удалились. Толпа не расходилась всю ночь, а утром старейшины каст явились к губернатору и потребовали наказания иезуитов. Трое слуг Ташара были схвачены и посажены в тюрьму, но индийцы требовали наказания всех иезуитов. На следующий день мастерские опустели. Толпы индийцев потянулись в Негапатам и Мадрас. Мартен собрал всех церковников города и потребовал подписать решение Высшего совета о невмешательстве католиков в религиозные дела индийцев. С большим трудом удалось уговорить старейшин каст остаться. Иезуиты продолжали упорствовать, однако открыто нападать более не осмеливались. Мартен написал письмо генеральному контролеру с требованием образумить их. Только в 1707 году, уже после смерти Франсуа Мартена, пришло послание от отца Ла-Шеза к иезуитам Пондишери, в котором предлагалось быть сдержанными по отношению к индийцам.

В последние годы губернаторства Мартена Пондишери активно укреплялся. Был построен мощный форт. Вокруг города возникали один за другим бастионы, и вскоре Пондишери стал наиболее укрепленной французской колонией в Индии.

В 1701 году началась война за испанское наследство. Внук Людовика XIV стал королем Испании. Возникла возможность франко-испанской унии и превращения Франции в мощную колониальную державу. Этого не хотели допустить ни Англия, ни Голландия. Война тянулась 14 лет и окончилась фактическим поражением Франции. Хотя на испанском троне остались Бурбоны, единого франко-испанского государства не образовалось. В ходе войны выявилось значительное преимущество англо-голландского флота над французским.

Положение Компании Восточных Индий становилось все хуже. Мартен умер в 1706 году, в разгар войны за испанское наследство. Его последним дипломатическим. успехом было заключение джентльменского соглашения о нейтралитете колоний во время войны в Европе. Многолетняя война за испанское наследство разорила королевство Людовика XIV. Торговля между Францией и Индией почти прекратилась. Ткачи и другие ремесленники начали покидать «черный город». «Белый город» также опустел: многие купцы и чиновники уехали из Пондишери. Высший совет колонии почти не собирался. Вновь вспыхнула война между иезуитами и брахманами. Насилия и грабежи стали повседневным явлением. Казалось, что Пондишери переживает свои последние дни, что пройдет несколько лет и на месте бывшей колонии останутся нищие деревни. Но события развернулись иначе: разорившуюся Компанию Восточных Индий сменила другая.

Ее основание было связано с именем известного финансиста эпохи регентства – Ло. Сын шотландского ювелира, он сочетал в себе качества ученого-экономиста, хорошего организатора, безрассудного авантюриста и азартного игрока. По его мнению, большое количество денег в обращении само по себе должно было стимулировать торговлю, развивать хозяйство страны. Он долго и безуспешно предлагал свои более чем смелые финансовые планы различным европейским дворам, пока наконец не встретил горячей поддержки регента Франции Филиппа Орлеанского.

Пушкин в своем незаконченном романе «Арап Петра Великого» так кратко и образно описал эпоху регентства: «По свидетельству всех исторических записок, ничто не могло сравниться с легкомыслием, безумством и роскошью французов того времени. Последние годы царствования Людовика XIV, ознаменованные строгой набожностью двора, важностию и приличием, не оставили никаких следов. Герцог Орлеанский, соединяя многие блестящие качества с пороками всякого рода, к несчастию, не имел и тени лицемерия. Оргии Пале-Рояля не были тайною для Парижа: пример был заразителен. На ту пору явился Law: алчность к деньгам соединилась с жаждою наслаждений и рассеянности; имения исчезали; нравственность гибла; французы смеялись и рассчитывали, и государство распадалось под игривые припевы сатирических водевилей».