355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » А Каплан » Путешествие в историю. Французы в Индии » Текст книги (страница 1)
Путешествие в историю. Французы в Индии
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 19:24

Текст книги "Путешествие в историю. Французы в Индии"


Автор книги: А Каплан


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Каплан А. Б
Путешествие в историю, французы в Индии

Введение

Борьба Англии и Франции за господство над Индией в XVIII в. сравнительно малоизвестный эпизод в истории. Но рассказ о событиях, связанных с англо-французским соперничеством, поможет читателю наглядно представить отдельные страницы прошлого колониализма, тем более что история Французской Индии мало изучена в советской науке (эта тема затронута в работе Е. В. Тарле «Очерки истории колониальной политики западноевропейских государств»).

Известный советский индолог К. А. Антонова в своих работах подробно останавливается на англо-французском соперничестве в Индии. Ей принадлежит исследование «Англо-французская борьба за Индию и роль государства Майсор в 1769–1784 гг.», освещающее последний период истории англо-французской борьбы за Индию, мало изученный во Франции. В работе, посвященной английскому завоеванию Индии, К, А. Антонова весьма подробно останавливается на событиях, связанных с англо-французским соперничеством, дает четкую характеристику основных этапов французской колониальной политики в Индии. Существенным вкладом в историю вопроса является опубликование в 1977 г. К А. Антоновой дневника французского капитана Клода Гюго «Записки об Индии», снабженного обширной вступительной статьей и ценными комментариями.

Единственной специальной монографией, посвященной интересующей нас теме, является книга профессора Н. И. Радцига «Страница из истории французского империализма XVIII в. Дюпле в Индии. 1722–1754». Эта книга представляет собой биографию генерал-губернатора Французской Индии Дюплекса [* В русской литературе встречается различное написание этого имени – Дюплекс и Дюпле. Мы употребляем написание, принятое в «Советской исторической энциклопедии»]. Использовав большую литературу на разных языках, Н. И. Радциг в основу своей работы взял многотомное исследование французского историка Мартино «Дюплекс и Французская Индия». Действительно, монография Мартино – фундаментальный труд по истории французов в Индии, и мимо него не может пройти ни один историк, занимающийся этой проблемой. Но этот труд обрывается 1764 годом, годом отставки генерал-губернатора Дюплекса. Мартино сам некоторое время был генерал-губернатором крошечной Французской Индии в начале XX века. Он сделал попытку подробнейшим образом рассказать о жизни и времени своего далекого предшественника. Пятитомный труд Мартино является, по существу, подробной сводкой фактов, собранных на основе изучения тысяч документов, которые хранятся в архивах Франции и Индии. Автор почти не вмешивается в изложение фактов, стремясь избежать какой-либо тенденциозности, но это ему не всегда удается; вольно или невольно Мартино остается пристрастным к своему герою.

Н. И. Радциг, талантливо изложивший в небольшой книге биографию Дюплекса, во многом следует настроению Мартино. Он концентрирует внимание на личности Дюплекса, не уделяя достаточного места другому крупному деятелю Французской Индии – Бюсси. По нашему мнению, роль Бюсси в истории англо-французского соперничества в Индии не менее важна, чем роль Дюплекса. Отнюдь не идеализируя Бюсси, который прежде всего был дисциплинированным офицером французских войск и ревностно служил интересам французской колониальной политики, укажем, что все же он не был похож на типичных колонизаторов своего времени, для которых захваты чужих земель являлись главной жизненной целью. Представляется не случайным, что видные индийские ученые, занимающиеся историей Индии XVIII века, в своих работах высказывают явную симпатию к Бюсси [См.: J. Sarkаr. Fall of the Mughal Empire. Calcutta, vol. 2, 1950, с. 244; S. P. Sen. The French in India. 1763–1816. Calcutta, 1958, c. 412–415. Одной из последних работ Мартино явилась биография Бюсси, поскольку огромный материал, поднятый историком в предшествующей работе о Дюплексе, свидетельствовал о Бюсси как о ведущей фигуре колониальной Индии XVIII в.].

Следует остановиться на одной особенности зарубежной буржуазной историографии. Ни Мартино, ни предшествующие и последующие историки не уделяли большого внимания индийскому народу, его жизни, его страданиям. Лишь по мере необходимости при изложении материала встречаются редкие упоминания об индийских носильщиках, сопровождавших войска, о крестьянах, с которых собирали налоги. Индийские военные наемники сипаи упоминаются чаще как непосредственные участники событий, но о них говорится очень мало. Мемуары современников, также обычно скупые на описания жизни индийского народа, все же содержат кое-какие сведения на этот счет.

* * *

Позволим себе коснуться нескольких событий и фактов прошлого Индии, чтобы затем приступить к рассказу о попытках французов завоевать Индию.

В конце XVII века на территории Индии было, по одним подсчетам, 100 миллионов, по другим – 150 миллионов жителей. Но это население не составляло единого народа. Народности, населявшие Индию, – бенгальцы, маратхи, тамилы, телугу, каннара и другие, чаще видели друг в друге чужеземцев, чем, соотечественников. Но и каждая народность была разделена на замкнутые социально-этнические группы – касты. История каст уходит в далекое прошлое, но на протяжении тысячелетий проявляется их жизнеспособность.

Средневековые касты произошли из древнеиндийских варн. Таких варн насчитывалось четыре. К самой привилегированной из них принадлежали жрецы-брахманы. Вторую по значению варну составляли кшатрии-воины. Менее привилегированной Варной являлась та, члены которой именовались вайшьи; это были купцы, торговцы, а также часть ремесленников и крестьян. Самой низкой варной считалась варна шудр, к ней принадлежали закабаленные крестьяне и ремесленники. Часто их положение можно охарактеризовать как полурабское или даже рабское. Вне варн находился наиболее презираемый слой индийского общества – неприкасаемые.

В Индии было великое множество каст. Отдельные из них могли расчленяться или, наоборот, сливаться воедино, менять свое место в кастовой иерархии. В средние века, да и в новое время, каждый индиец прежде всего осознавал себя членом касты. Касты в ряде случаев защищали своего члена от внешних опасностей, но они же закрепляли взаимную изоляцию, увековечивали привилегии одних и унижение других, содействовали массовому равнодушию к судьбам своей страны.

К. Маркс писал: «Страна, где существует рознь не только между мусульманами и индусами, но и между одним племенем и другим, между одной кастой и другой; общество, весь остов которого покоится на своего рода равновесии, обусловленном всеобщим взаимным отталкиванием и органической обособленностью всех его членов, – разве такая страна и такое общество не были обречены на то, чтобы стать добычей завоевателя?»

Даже среди индийских мусульман, чья религия провозглашает равенство всех людей перед богом, возникали своеобразные касты. Сейиды (так называют людей, считающихся потомками пророка Мухаммеда и первых арабских халифов) являлись самыми знатными мусульманами. Они занимали в мусульманской кастовой иерархии место, близкое по значению к привилегированным брахманским кастам в индийском обществе. Среднеазиатские и иранские феодалы, оседавшие в Индии, образовывали своего рода касту моголов и фактически были самой высшей из военных каст. Конечно, понятие «мусульманская каста» весьма условно. Кастовость приверженцев ислама – лишь некоторое подобие кастового строя, освященного индуистской религией. Но распространенность кастовых обычаев у индийских мусульман и есть доказательство устойчивости такого явления, как каста.

Отношение между мусульманской и индуистской религиями было сложным. Наряду с взаимной враждой наблюдалось и взаимное влияние, ведь четверть населения Индии исповедовала ислам.

Начиная с 1000 года нашей эры Индия периодически подвергалась нашествиям с севера. Разноплеменные исламские армии проникали все далее в глубь страны. На протяжении веков на территории Северной и Центральной Индии возникали и гибли, сменяя друг друга, мусульманские султанаты. В XVI веке на этой земле появилась новая держава. Ее основатель среднеазиатский эмир Бабур был потомком крупнейших монгольских завоевателей: по материнской линии – Чингисхана, по отцовской – Тимура. В 1526 году Бабур захватил Дели и провозгласил себя императором. Индийцы называли его Великим Моголом (искаженное «монгол»). Наиболее распространенным названием государства, в котором правили потомки Бабура, стало – держава Великого Могола.

Внук основателя империи Бабура Великий Могол Акбар даже попытался создать единую синтетическую религию для всей страны. Враждебность и равнодушие индуистов, отчужденность многочисленных сект и, наконец, религиозный фанатизм правоверных мусульман стали непреодолимым препятствием на пути объединительной политики Акбара. После его смерти нетерпимость мусульман к другим религиям даже усилилась. Стремление Акбара покончить с религиозными распрями отражало централизаторскую политику Великих Моголов. Ей противостояла центробежная тенденция феодалов, стремившихся закрепить раздробленность страны. Характерно, что в борьбе за свои классовые привилегии объединялись феодалы различных религий и каст.

Наиболее распространенным видом крупного феодального землевладения в Индии был джагир. Великий Могол – верховный земельный собственник предоставлял своим феодалам во временное пользование большие земельные владения (в некоторых случаях они превышали 50 тысяч гектаров). Такое земельное владение и называлось джагиром. Джагирдар – временный хозяин джагира – иногда владел им всего несколько лет. Каждый джагирдар должен был на средства, собранные со своих владений, содержать войско. Система джагиров на первых порах сдерживала феодальную раздробленность и даже содействовала расширению Могольского государства, но она же содействовала росту эксплуатации крестьян и ремесленников, ибо джагирдары всегда стремились получить побольше доходов из своего кратковременного владения. Наряду с джагиром в Индии существовала и феодальная собственность на землю. Феодальные собственники – заминдары не обладали такими огромными угодьями, как джагирдары. Впоследствии джагир постепенно стал наследственным. Превращение джагирдаров в наследственных собственников во многом обусловило распад Могольской империи в XVIII веке.

Сельские жители составляли подавляющее большинство населения Индии. Крестьяне жили общинами. Индийская община, как правило, состояла из одной деревни. Большинство деревень походили друг на друга. В центре храм и главная площадь, здесь также находились кварталы чистых каст брахманов, купцов, земледельцев, ткачей. За пределами основной территории деревни жили люди, принадлежавшие к более низким кастам, их поселки – черри были расположены на отшибе. Наиболее удаленными, черри являлись поселки неприкасаемых.

Индийская община себя кормила, одевала и даже снабжала предметами роскоши. Судьба каждого человека в ней была предопределена до его рождения, и сын брахмана становился брахманом, сын земледельца земледельцем, сын презренного брадобрея – брадобреем. Даже сын вора должен был оставаться вором.

Консерватизм индийской общины усиливался тем, что разделение труда было закреплено кастовым строем. «Эти маленькие общины, – указывал Маркс, – носили на себе клеймо кастовых различий и рабства». И среди неприкасаемых существовали кастовые различия: члены высших неприкасаемых каст отказывались пить воду из одного колодца с низшими. Неприкасаемые находились в полурабском состоянии, они считались собственностью общины, Индийская община развивалась крайне медленно, но при многовековом разделении труда сохранялся опыт поколений. Крестьяне, пользуясь довольно примитивными сельскохозяйственными орудиями, благодаря трудолюбию, бережному отношению к природе, развитой оросительной системе добивались весьма высоких урожаев. Ремесленники – ткачи, красильщики, отбельщики, ювелиры и т. д. были виртуозами своего дела. Многие ремесленники жили в городах, столицах феодальных княжеств.

Как бы ни был консервативен характер индийской общины, она изменялась под влиянием общественного развития, Феодализация Индии усиливалась. Общинная верхушка превращалась в мелких феодалов, эксплуатировавших остальных общинников. Росли потребности крупных и средних феодалов. В XVI и XVII веках в Индии довольно быстро развивались товарно-денежные отношения, складывались экономические связи между отдельными районами. Усиливалось влияние торговых и ростовщических каст, К середине XVII века Могольская империя включала в себя всю Северную, Восточную и Центральную Индию. Только на юге страны сохранились два крупных мусульманских султаната – Биджапур и Голконда – и несколько независимых индусских княжеств – Танджур, Мадура, Майсур и т. д. Юго-восточная часть полуострова называлась Карнатик.

В 1658 году Великим Моголом стал Аурангзеб – хитрый, жестокий и подозрительный человек. Он захватил трон силой, убив своих трех братьев и заточив в темницу отца.

На первый взгляд кажется, что царствование Аурангзеба было периодом апогея державы Великих Моголов (завоевана почти вся Индия, в том числе и Голконда, славившаяся на весь мир своими алмазами). На самом деле пятидесятилетнее правление Аурангзеба – медленная прелюдия к распаду империи. Император, фанатичный мусульманин, ненавидел все остальные религии. Люди, исповедовавшие индуизм, оказались в крайне униженном положении. Аурангзеб ввел тяжелые налоги для трех четвертей населения страны, по его приказу разрушались древние храмы, сжигались деревни и города непокорных. Дж. Неру в книге «Открытие Индии» писал, что Аурангзеб повернул стрелку часов истории назад. Но окончательно изменить ход времени фанатичный император не мог: его жестокая политика способствовала развитию народных движений. Наибольшую опасность для державы Великих Моголов представляли маратхи – воинственный и свободолюбивый народ, обитавший на западе полуострова. Восстание возглавил талантливый полководец Шиваджи. Легкая кавалерии маратхов была неуловима. Неповоротливое могольское войско оказалось бессильно уничтожить маратхскую конницу. На протяжении пятидесяти лет, Аурангзеб вел войны с маратхами, он разрушал их города, сжигал деревни, но сломить сопротивление не смог. Наряду с маратхами против государства Великого Могола выступали и другие силы: мощная секта сикхов в Пенджабе, воинственная каста джатов в районе Дели, раджпуты в Центральной Индии. Все эти восстания также не были окончательно подавлены.

Армии Аурангзеба совершали карательные походы, опустошали страну. Могольские военачальники и джагирдары отправлялись на войну вместе со своими гаремами и слугами. Наемные солдаты также тащили за собой семьи и наложниц. К войску присоединялись ремесленники, торговцы, бродячие астрологи, факиры – таким образом в 300-тысячной армии могло оказаться только 100 тысяч боеспособных воинов. Вся эта хаотическая масса людей, медленно двигаясь, оставляла поели себя пепел и руины. Многие знатные военачальники предпочитали длительную бессмысленную войну пребыванию при дворе императора, где они всегда могли навлечь на себя гнев подозрительного монарха.

Аурангзеб чувствовал себя самодержцем лишь в своей ставке. Во всех районах огромной империи царили голод, разруха и недовольство. Императору приходилось идти на уступки крупным феодалам, он уже не противился, как правило, наследственной передаче джагиров, которые превращались из временных держаний в постоянные. Он был вынужден мириться с фактически бесконтрольным правлением своих губернаторов-субадаров (или субабов), довольствуясь лишь получением от них денег. В могольских армиях служили наемниками ненавистные ему маратхи. И хотя к концу правления Аурангзеба территория империи достигла огромных размеров (императору формально принадлежала вся Индия, за исключением крайнего юга), держава Великих Моголов была неизлечимо больна.

Между тем к концу XVII в. европейцы прочно обосновались на берегах Индии. Первыми пришли в страну португальцы. Еще в 1498 году флот португальского адмирала Васко да Гамы появился у западного побережья полуострова Индостан, морской путь из Европы в Индию был открыт. Через десять лет португальцы уже хозяйничали в Индийском океане. Они организовали Морскую блокаду Индии, грабили индийские и арабские купеческие корабли, нападали на прибрежные селения.

На смену откровенному пиратству пришла упорядоченная колониальная система, основателем которой стал наместник короля д'Албукерки. В 1510 году он овладел городом Гоа, который стал резиденцией португальцев.

Вооруженные бомбардами и аркебузами, португальские солдаты захватили многие приморские пункты на побережье, и к середине XVI века цепь из колоний опоясывала весь субконтинент: на западном (Малабарском) побережье – Каликут, Гоа, Диу, Даман и др., на восточном (Коромандельском) побережье – Транкабар, Негапатам, Сен-Томе, в Бенгалии – Хугли, Дакка, Читагонг. Быстро вырастали крепостные окружения портов, из бойниц грозно глядели жерла пушек. На захваченных землях население обращалось в католицизм, с 1560 года здесь начала действовать инквизиция. Португальские завоеватели, неслыханно обогащались – только на продаже пряностей (перец, корица, гвоздика и т. д.) в Европу они получали тысячу процентов на за траченный капитал.

Португалия, превратившаяся в крупнейшую колониальную державу мира, оставалась неразвитой, феодальной страной. Чудовищно богатели отдельные феодалы и купцы, воздвигались дворцы в португальской столице Лиссабоне, но в целом страна нищала. Колониальная империя дорого обходилась португальскому народу: каждый год корабли увозили сотни молодых мужчин в далекие крепости на побережье Индийского океана, где их ждала быстрая смерть. Существует мнение, что на протяжении XVI века население Португалии уменьшилось вдвое – с миллиона до 500 тысяч. В конце XVI века начался закат португальской колониальной империи.

В XVII веке на берегах Индии стали появляться многочисленные колонии [* Колонии – основанные европейцами города на приобретенной земле. Фактории возводились в индийских городах] двух самых сильных морских держав того времени – Голландии и Англии. Голландцы прежде всего закрепились на Коромандельском берегу, но их многочисленные фактории быстро возникали и в других районах. Голландская Ост-Индская компания, созданная в 1602 году, быстро богатела. Купцы крупных торговых городов активно поддерживали Компанию. В середине XVII века она достигла расцвета. Вывоз только тканей с Коромандельского побережья приносил прибыль в несколько миллионов золотых монет. По всему миру голландские корабли развозили тончайшие ткани.

В Англии – главной сопернице Голландии – в это время происходила революция, бушевала гражданская война, и деятельность английской Ост-Индской компании была во многом парализована. Но во второй половине XVII века английские купцы укрепили свои позиции, с каждым десятилетием английская Компания все более теснила своих конкурентов-голландцев.

Англичане и голландцы торговали различными индийскими товарами, но самыми выгодными были ткани. В погоне за прибылью европейские купцы стимулировали развитие местного ткачества. Вокруг английских и голландских колоний и факторий вырастали многочисленные поселения. Так, на побережье появились большие города: голландские торговые центры Негапатам, Масулипатам, Дакка и др., английские – Мадрас, Бомбей, Калькутта. Возникали экономические связи между европейскими купцами и индийскими скупщиками тканей и ростовщиками. Обе стороны взаимно обогащались. Могольские губернаторы также получали подношения.

К концу XVII века стало ясно, что голландцы не смогут выдержать английской конкуренции. Мощь Англии как торговой и военной державы возрастала. Голландская Ост-Индская компания медленно отступала из Индии, сосредоточивая основное усилие на развитии своих главных колоний на Малайском архипелаге. Казалось, что англичане могли себя чувствовать победителями в Индии, но у них появился новый соперник – Франция.

Глава первая
ОСНОВАНИЕ ПОНДИШЕРИ. ФРАНСУА МАРТЕН

Франция первой половины XVII века не была морской державой. Поэтому французские торговцы не могли соперничать ни с голландскими, ни с английскими негоциантами. Тщетно купцы из Руана, Бордо, Нанта, Сен-Мало обращались к голландским кораблестроителям и пытались нанять голландских матросов: власти Нидерландов стремились помешать созданию сильной французской компании. Первая французская компания по торговле с Индией возникла в 1604 году, но быстро обанкротилась. В 1615 году ее сменила другая. Эта компания существовала дольше, ибо ей покровительствовал кардинал Ришелье. Корабли компании редко достигали берегов Индии, французские купцы пытались зацепиться на Мадагаскаре и некоторых других островах Индийского океана; но, едва возникнув, поселения первых колонистов быстро пришли в упадок. В 40-х годах XVII века во Франции началась смута (Фронда), скудная помощь казны прекратилась, и компания вскоре фактически перестала существовать.

Создателем новой компании, которая называлась Компанией Восточных Индий, был Кольбер. Сын торговца сукном из Реймса, получивший пост министра молодого короля Людовика XIV в 1661 году, стал вторым человеком королевства. Вся хозяйственная жизнь страны оказалась под его жестким контролем. Кольбер работал по 15 часов в сутки и всюду успевал. Иногда министра называли «административной машиной». Это не совсем справедливо. Кольбер был мечтателем, он верил, что при помощи мероприятий, проведенных сверху, французская абсолютная монархия станет экономически самой мощной державой мира. Но повсюду царил голландский флот – 12 тысяч кораблей под флагом Нидерландов хозяйничали в океанах. Голландская Ост-Индская компания приносила своим акционерам немыслимые по тем временам прибыли. Акции, стоившие в 1613 году 3 тысячи флоринов, в 1666 году продавались за 18 тысяч.

Кольбер, имевший большое влияние на короля, стал действовать крайне энергично; его агенты в Париже и в провинции быстро завербовали многих сторонников. Но главную надежду Кольбер возлагал на короля и его окружение. Людовик XIV пожертвовал на Компанию огромную сумму – 3 миллиона ливров. Другие вельможи также стремились не отставать от короля. Крупные торговые города и порты собрали большие суммы. Лионские купцы внесли миллион. Только Париж, где продолжали господствовать традиции Фронды, не оправдал надежд Кольбера. К тому же купеческие старшины и парламентские советники Парижа были так же осторожны в делах, как и их предки – средневековые торговцы, в то время как негоцианты из Амстердама и Лондона уже прониклись духом капиталистической наживы, связанной с риском.

Кольберу удалось собрать более 8 миллионов ливров, и в 1664 году король подписал торжественный акт об образовании Компании. Ей были предоставлены значительные права, в том числе монополия торговли на восток от мыса Доброй Надежды. Король обещал регулярную финансовую помощь Компании и поддержку ее интересов силами военного флота.

Первым президентом Совета директоров Компании Восточных Индий стал сам Кольбер. Король торжественно объявил, что заморская торговля почетный долг дворянина. В городах были расклеены афиши, призывавшие французов всех сословий послужить во славу Франции и короля.

Среди многих других, кто решил найти счастье на чужбине, был Франсуа Мартен. Незаконный сын богатого купца, он после смерти отца, не оставившего завещания, оказался без всякого состояния и поступил приказчиком к соседнему торговцу. Вскоре он женился, и хозяин, не желавший иметь женатого приказчика, выгнал его. Несколько лет Мартен перебивался случайными заработками, поэтому афиша с приглашением ехать в далекую страну заинтересовала его. В 1665 году он уже находился в составе экипажа первой эскадры из четырех кораблей, направлявшихся к Мадагаскару (остров Дофина).

Мартен не был по природе авантюристом, не мечтал о легкой наживе и приключениях. По своему характеру и образу действий он напоминал своего современника Кольбера – работоспособный, смелый и, главное, всегда реально мыслящий человек, не любящий нелепых фантазий. Но во Франции XVII века такой тип предпринимателя встречался не как правило, а как исключение. И на этот раз вместе с Мартеном плыли в основном случайные люди. Путешествие до Мадагаскара оказалось трудным. На кораблях постоянно возникали ссоры. Однажды на «Белом орле» произошла настоящая драка между католиками и протестантами, в которой участвовали и матросы, и пассажиры. Только страх перед кораблекрушением в конце концов остановил их. Все же эскадра благополучно добралась до Мадагаскара.

Завоеванный французами в 1642 году Мадагаскар нельзя было назвать процветающей колонией. Белое население – несколько десятков человек ютилось в главном колониальном центре Форт-Дофине. За ветхими заборами стояли полуразрушенные дома и пустые склады. Над всем витал дух упадка и запустения. Общую картину дополняли заброшенные земли. 30 оборванных солдат и 9 пушек охраняли колонистов от враждебного им населения.

500 человек, прибывших на остров, должны были, по мысли Кольбера, возродить погибающую колонию. Мартен возглавил небольшой отряд поселенцев и начал строить форт Гаяр на новом месте. На Мадагаскаре быстро проявились его способности: он сумел создать запас риса для своей колонии, начать возведение домов, установить неплохие отношения с местным населением. Мартен и его помощник Бланшар в сопровождении туземцев совершали путешествия в глубь острова. Здесь они находили районы с плодородными землями. Но людей для их обработки не было. Французов, прибывших на Мадагаскар, людей по преимуществу городских, гнала с родины либо жажда наживы, либо долги. Тяжелый труд земледельца был им незнаком. Отправляясь в дорогу, первые колонисты заботились о туалетах: их одежда – камзолы с огромными манжетами, кружевные воротники, высокие ботфорты, украшенные шпорами, огромные парики отнюдь не соответствовала тропическому климату и через несколько недель превращалась в лохмотья. Люди быстро опускались, многие не выдерживали климата и погибали, и только некоторые выдерживали испытания и приспосабливались к новой обстановке.

Хотя форт Гаяр рос и укреплялся, дела французов на острове шли плохо. Невежественные и высокомерные губернаторы Мадагаскара сменяли друг друга. Туземцы не доверяли пришельцам, творившим грабежи и насилия, и уходили в глубинные районы, отказываясь торговать с ними. Напрасно корабли привозили новых колонистов; Мадагаскар приносил метрополии одни убытки.

Жители острова встречали французов враждебно. Мартену не раз пришлось рисковать жизнью. Его храбрость и трудолюбие были отмечены одним из директоров Компании, Кароном, присвоившим ему звание купца Компании. За три года, проведенные на Мадагаскаре, скромный торговец превратился в опытного администратора. Некоторое время спустя директор Компании Фэ объявил Мартену, что его направляют в Индию.

В 1668 году Мартен отправился в Сурат, расположенный на западном побережье Индии, где находились крупные английские и голландские фактории. Здесь скрещивались морские и караванные пути. Хлопок, шелковые ткани, ладан, драгоценные камни, амброзия и мускус, индиго и алоэ – все, чем была богата Индия, вывозилось через Сурат в Европу. Европейские купцы расплачивались, как правило, золотом или серебром. В это время Индия по отношению к Европе имела активный торговый баланс. Драгоценные металлы, проходя через руки мастеров, превращались в сокровища индийских раджей и навабов.

В статье «Британское владычество в Индии» К. Маркс писал: «Ручной ткацкий станок и ручная прялка, породившие бесчисленную армию прядильщиков и ткачей, были главными стержнями в структуре индийского общества. С незапамятных времен Европа получала великолепные ткани продукт индийского труда – и посылала взамен свои драгоценные металлы, снабжая, таким образом, материалом местного золотых дел мастера, этого необходимого члена индийского общества, любовь которого к украшениям так велика, что даже представители низшего класса, которые ходят почти нагими, имеют обыкновенно пару золотых серег и какое-нибудь золотое украшение на шее. Всеобщее распространение имели также кольца, надевавшиеся на пальцы рук и ног. Женщины, так же как и дети, часто носили массивные ручные и ножные браслеты из золота или серебра, а золотые или серебряные статуэтки богов встречались среди домашнего скарба».

Мартен отметил в своем дневнике, что столько золотых слитков, золота и серебра, как в Сурате, можно увидеть лишь в испанском порту Кадиксе, но если оттуда они расходятся по всему свету, то здесь они оседают на месте.

За год до прибытия Мартена в Сурат к императору Аурангзебу явился посол французского короля с письмом Людвика XIV к «своему дорогому другу» и богатыми подарками. Среди них были прекрасные гобелены, орнаменты которых могли угодить строгому вкусу фанатичного мусульманина Аурангзеба. Подкуп вазира позволил Компании Восточных Индий быстро получить фирман на такие же права, которыми обладали голландские и английские соперники. Аурангзеб и сам был заинтересован в усилении соперничества между европейскими компаниями.

Радушный прием ожидал в Сурате и директора Компании Карона: ему предоставили один из лучших дворцов. Француз, родившийся в Голландии, Карон долгое время служил в Компании Объединенных провинций – как часто называлась голландская Ост-Индская компания. Начав с простого матроса, он довольно быстро сделал карьеру, вошел в правление Компании, но ссора с другими членами правления заставила его покинуть службу и принять предложение. Кольбера стать одним из директоров французской Компании.

Когда Франсуа Мартен прибыл в Сурат, энергичный Карон уже сумел развернуть там активную торговлю. Мартена встретили как вельможу, посадили в паланкин и торжественно понесли по улицам города. Проницательный Мартен сразу оценил хитрость и проворство индийских торговцев из касты банья. Он был одним из немногих европейцев, которые проявляли терпимость и торговых отношениях. Французская фактория в Сурате быстро становилась влиятельной. Но в начале 1670 года произошло событие, поставившее под угрозу всю торговлю. Второй раз на Сурат напал вождь маратхов Шиваджи. Вновь город с 200-тысячным населением, где жили богатейшие купцы и почти всегда находились индийские вельможи-мусульмане, направлявшиеся в Мекку и Медину или возвращавшиеся из святых мест, оказался во власти пятитысячного конного отряда предводителя маратхов. Могольский гарнизон бежал при первых известиях о приближении всадников. Подвергнув город полному разгрому, Шиваджи не тронул, однако, французскую факторию. Налеты Шиваджи и вымогательства местных властей заставили англичан перенести свою главную резиденцию в Бомбей, да и французы подумывали о том, чтобы найти более безопасное место.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю