355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » А. Гречко » Годы войны » Текст книги (страница 3)
Годы войны
  • Текст добавлен: 29 апреля 2017, 18:30

Текст книги "Годы войны"


Автор книги: А. Гречко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Это были первые успехи кавалеристов и начало фронтовой биографии 34‑й кавалерийской дивизии. Конники с честью приняли боевое крещение. В этом большая заслуга командования полков и эскадронов. Все командиры показали свое умение правильно управлять частями и подразделениями в сложных условиях боевой обстановки. Действуя на фланге кавкорпуса, дивизия помогла частям конно–механизированной группы осуществить прорыв фронта и выйти в тылы противника. Удерживая в течение двух дней важный тактический рубеж на подступах к Каневу, кавалеристы обеспечили перегруппировку войск армии.

В ходе боевых действий на подступах к Днепру бойцы и командиры 34‑й кавалерийской дивизии проявляли мужество и отвагу. Самоотверженно дрался с врагами личный состав 2‑го эскадрона 134‑го кавалерийского полка. Командир этого эскадрона лейтенант Н. М. Колосков умело вел бой, проявляя при этом разумную инициативу и личную храбрость. Так, в ночной атаке под Ковалями он уничтожил несколько огневых точек противника и, несмотря на ранение, продолжал командовать эскадроном.

Столь же смело воевал и командир 1‑го эскадрона этого полка младший лейтенант Ф. И. Купецкий. С группой бойцов он прорвался в расположение гитлеровцев и уничтожил их огневые средства. На следующий день младший лейтенант с двадцатью бойцами в числе первых вышел к Ковалям, захватил пленных и до ночи оборонял свои позиции от превосходящих сил фашистов.

Бесстрашно дрался с врагом помощник начальника политотдела дивизии лейтенант И. Н. Степанов. С трофейным немецким автоматом, с вмятинами от пуль и осколков в каске, он появлялся там, где было наиболее трудно и опасно, личным примером поднимал людей в атаку. Своей храбростью в боях лейтенант Степанов снискал себе глубочайшее уважение воинов.

В боях под Ямчихой и Ковалями отличились: комсомольский вожак младший политрук С. П. Семко, который своей храбростью воодушевлял бойцов и лично уничтожил из автомата три огневые точки противника; сержант П. С. Артемов захватил двух пленных; красноармеец С. Е. Безверхий три дня вел борьбу с гитлеровцами в окружении, прикрывая отход своих боевых товарищей.

В полдень 13 августа гитлеровцы, подтянув резервы, после сильной артиллерийской подготовки повели наступление на Литвинец и Ковали. 227‑я стрелковая дивизия не выдержала натиска противника и начала отходить на юг. Одновременно до двух пехотных батальонов немцев при поддержке артиллерийско–минометного огня атаковали из леса южнее Масловки 584‑й стрелковый полк 199‑й стрелковой дивизии.

Вскоре гитлеровцы открыли сильный артиллерийский огонь по Степанцам, где находились подразделения 12‑й танковой дивизии, артиллерия и штаб корпуса. Поселок Степанцы пылал от взрывов авиационных бомб и крупнокалиберных снарядов.

Это было хорошо видно с командного пункта дивизии, который находился северо–восточнее поселка.

Обстановка с каждым часом осложнялась. Наступила ночь. Зарево пожарищ в населенных пунктах и осветительные ракеты боевого охранения противника ярко очерчивали его передний край с угрожающе нависшими над дивизией флангами. Соседей справа и слева у нас не было. Попытки установить связь с командиром корпуса результатов не дали.

Оценив обстановку, я сделал вывод о том, что если ночью дивизия не выйдет из мешка, то с рассветом она окажется в тяжелом положении. Прежде чем принять решение оставить занимаемый рубеж, я посоветовался с офицерами штаба. Комиссар дивизии П. И. Козлов был против отхода, так как не поступило приказа свыше. Мы все тоже это хорошо понимали. Но ведь из–за отсутствия связи с корпусом такой приказ мог вообще не поступить. А гитлеровские подвижные части уже почти сомкнули кольцо окружения. Медлить было нельзя. От правильно принятого решения зависела судьба дивизии. Вопрос стоял так: или, сжатые в кольце, мы потеряем людей, или, сохранив их, выведем на новый рубеж, чтобы завтра вновь вступить с врагом в жестокую схватку. Меня поддержали начальник штаба дивизии П. Д. Беценко и комиссар штаба Н. А. Бойко. Вскоре с этим согласился и Павел Иванович Козлов. Как показали события, принятое решение отойти на новый рубеж было верным. Мы сохранили людей и продолжали сопротивляться.

Я вспомнил этот случай, чтобы показать на примере, как важно для командира в сложной обстановке боя найти верное решение, проявить инициативу и волю. Именно такая крайне тяжелая обстановка и сложилась тогда под Каневом.

Мы отстаивали исторические места. Неподалеку от Канева над многоводным Днепром возвышается памятник великому поэту Тарасу Григорьевичу Шевченко.

Тяжело было на душе от сознания того, что мы отступаем. Глядя на все происходившее, честно признаться, иной раз думалось: «Зачем же мы оканчивали академии, если вот теперь не можем остановить врага?» А разве можно забыть те теребящие душу мгновения, когда женщины со слезами на глазах натруженными руками хватались за стремена. Мы слышали их отчаянные голоса: «Куда вы уходите? На кого нас покидаете?»

Нелегко было нашим войнам оставлять эту землю. Они делали все, что возможно было сделать в той невероятно трудной обстановке. Русские и украинцы, казахи и узбеки, представители всех народов нашей Отчизны сражались до последней капли крови, отстаивая советскую землю.

Если сегодня кто побывает в Каневе, то увидит в городском саду на берегу Днепра могилу известного советского писателя Аркадия Гайдара. В суровую пору 1941 г. в этих местах он, будучи пулеметчиком партизанского отряда, пал смертью храбрых в бою с фашистскими захватчиками.

14 августа 26‑я армия перешла к обороне. Более суток наши части отбивали натиск врага, но имеющимися силами удержать каневский плацдарм было уже невозможно. По приказу командования в ночь на 16 августа соединения армии стали отходить на восточный берег Днепра. 5‑й кавалерийский корпус и 12‑я танковая дивизии вводились в резерв фронта. Корпус должен был в течение ночи оторваться от противника, передать свои участки 227‑й и 289‑й стрелковым дивизиям. Переправившись у Канева, его соединения и части сосредоточивались в лесах западнее Хоцок.

В районе Канева имелись один железнодорожный и один автодорожный мосты. Условия переправы были чрезвычайно тяжелыми. Разрывы снарядов и мин, шум моторов танков – все это сливалось в общий гул и грохот.

В этой трудной обстановке самоотверженно действовали саперы. Переброску войск на левый берег Днепра обеспечивали четыре понтонных, инженерный и саперный батальоны. В дополнение к имевшимся мостам понтонеры в короткий срок навели еще три наплавных моста.

Прикрывала отход войск 14‑я кавалерийская дивизия генерал–майора В. Д. Крюченкина. В течение двух суток она отбивала жестокие атаки врага северо–западнее Канева. За это время по мостам прошло более тысячи автомашин, большое количество повозок с различным грузом, отдельные артиллерийские подразделения.

Противник принимал все меры, чтобы захватить мосты и отрезать нашим войскам пути отхода. Он непрерывно бомбил железнодорожный мост, обстреливал его крупнокалиберной артиллерией. И хотя переправа была сильно повреждена, уничтожить ее полностью гитлеровцы не сумели.

Ценой крайнего напряжения к рассвету 15 августа частям 5‑го кавалерийского корпуса удалось переправиться на восточный берег Днепра. А на следующий день корпус был выведен во фронтовой резерв. В ночь на 19 августа закончили отход на восточный берег Днепра и заняли оборону на рубеже Ржищев, Чапаевка войска 26‑й армии.

К этому времени состав 38‑й армии постепенно увеличивался. Кроме принятых от 26‑й армии 116‑й, 196‑й стрелковых и 212‑й моторизованной дивизий из резерва главкома Юго – Западного направления прибыли 37‑я кавалерийская, 297‑я и 300‑я стрелковые дивизии. Соответственно с боевым пополнением была увеличена полоса обороны армии. На 17 августа она достигла 180 км.

Войска армии укрепляли позиции на черкасском плацдарме и вели разведку в своей полосе. Разведка собрала ценные данные как о подготовке немецкого наступления на черкасском плацдарме, так и о подготовке форсирования немцами Днепра в районе Кременчуга.

17 августа началось наступление гитлеровцев на черкасском плацдарме. В результате умелых боевых действий и самоотверженности личного состава на черкасском плацдарме наступление 57, 24 и 297‑й немецких пехотных дивизий удалось временно остановить.

Вскоре этот предмостный плацдарм перестал иметь прежнее значение, так как ухудшилось общее положение на фронте. Назревала опасность глубоких охватывающих ударов противника по войскам, прикрывающим киевскую группировку.

Говоря о действиях пехотинцев, танкистов, кавалеристов в оборонительных боях на Днепре, нельзя умолчать и о летчиках, которые делали все возможное, чтобы прикрыть с воздуха наши части и нанести врагу как можно больший урон. Основные задачи, выполняемые авиацией Юго – Западного фронта, заключались в поддержке войск, оборонявших Киев. Именно под Киевом авиация работала наиболее интенсивно, совершая ежедневно до 300 самолето–вылетов. Под Каневом авиация главным образом привлекалась на прикрытие переправ и мостов.

Когда вспоминаешь те тяжелые дни, то всякий раз представляется картина: вздыбленная боями земля и усеянное разрывами зенитных снарядов голубое небо, наполненное гулом авиационных моторов.

Радостное чувство испытывали фронтовики при появлении в воздухе наших самолетов. И хотя тогда господствовала в небе вражеская авиация, советские летчики старались во что бы то ни стало облегчить положение наземных войск. Активно действовала в этих боях 15‑я смешанная авиационная дивизия. Летчикам на устаревших машинах приходилось трудно в воздушных боях. Но, чем тяжелее складывалась обстановка, сложнее и опаснее становились полеты, тем напряженнее и целеустремленнее трудились авиаторы этой дивизии. Все, начиная с командира соединения опытного летчика генерала А. А. Демидова, повседневно изучали тактику врага, совершенствовали приемы своих действий. Штабы дивизий и полков разработали с участием летчиков своеобразный порядок барражирования. Суть его заключалась в том, что маневренные, но относительно тихоходные истребители И-153 и И-16 занимали над прикрываемыми объектами высоту 1500–2000 м, а скоростные МиГ‑3 – несколько выше их. Этот способ был успешно применен при защите переправ через Днепр у Канева и черкасского железнодорожного моста. Вражеские бомбардировщики под прикрытием истребителей по нескольку раз ежедневно пытались прорваться к мосту. Советские истребители, не ввязываясь в бой с «мессершмиттами», встречали бомбардировщиков еще на подходе и на встречных курсах атаковывали их. Гитлеровские летчики не выдерживали натиска, сбрасывали бомбы где попало, не долетев до цели.

15‑я смешанная авиационная дивизия контролировала район Черкассы, Кировоград, Чигирин и участок р. Днепр от Черкасс до Переволочной. К середине августа 1941 г. летчики этого соединения сбили 83 вражеских самолета.

Там, где действовали наши летчики, они, несмотря начисленное и техническое превосходство врага в воздухе, решительно и мужественно сражались с фашистами. Военком эскадрильи 66‑го штурмового авиаполка Петр Битюцкий совершал на своем истребителе до 4–5 боевых вылетов в день. Смелый летчик, имеющий на своем счету уже два сбитых фашистских самолета, постоянно был готов оказать помощь товарищу. 13 августа ему пришлось прикрывать боевых друзей, наносивших бомбовый удар за Днепром. Когда появились «мессершмитты», Битюцкий первым ринулся на врага. Один против трех вражеских самолетов. Сбив одного из них, израсходовав боекомплект, он пошел в лобовую атаку… Битюцкому Петру Семеновичу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В боях с фашистскими стервятниками отличился 28‑й истребительный полк, летчики которого были в числе первых, принявших воздушный бой с фашистами. Лейтенант Е. М. Горбатюк в первый день войны был ранен, но не покинул полк. В воздушных боях над Днепром он проявил особое мужество и отвагу. Вскоре он стал Героем Советского Союза.

Отважно действовали в этих боях и летчики 282‑го истребительного авиаполка, которым командовал майор Г. И. Солдатенко. Командир эскадрильи капитан Н. Я. Асафов, летчики лейтенанты Б. И. Коровин, М. В. Рыков, Ф. А. Устинов, И. В. Шмелев и другие много раз штурмовали моторизованные колонны врага, смело завязывали воздушные бои с истребителями противника.

В итоге боевых действий на южном крыле советско–германского фронта с 8 по 19 августа немецко–фашистским войскам не удалось выполнить свои планы. Группа армий «Юг» понесла значительные потери и была вынуждена временно отложить наступление в районе Киева и нижнего течения Днепра. Однако общая обстановка на Юго – Западном направлении продолжала оставаться напряженной.

Но если говорить о стратегическом положении на советско–германском фронте к середине августа в целом, то следует отметить, что линия фронта на трех основных стратегических направлениях несколько стабилизировалась. В районе Смоленска германское верховное командование вынуждено было приказать группе армий «Центр» перейти к обороне. Группа армий «Север» была остановлена под Ленинградом, а группа армий «Юг» – под Киевом.

Такая обстановка на советско–германском фронте серьезно встревожила руководство гитлеровского вермахта и вызвала разногласия между ОКВ (верховное командование вооруженных сил Германии) и ОКХ (верховное командование сухопутных сил). Эти разногласия возникли по вопросу дальнейшего направления главного стратегического удара. На стороне ОКВ были Гитлер, Кейтель и Йодль, на стороне ОКХ – Браухич и Гальдер.

Дело в том, что план «Барбаросса» не выполнялся, стремление немецко–фашистских войск уже в первые месяцы войны окружить и разгромить Вооруженные Силы СССР не осуществилось. Из этого Гитлер и ОКВ сделали вывод, что Советская Армия должна быть окружена и разбита не в обширных, оперативных, а в небольших тактических котлах. Гальдер же считал, что изменение тактики приведет к утрате инициативы.

Генеральный штаб германских сухопутных сил считал, что главные усилия, несмотря на угрозу флангам, следует сосредоточить для захвата Москвы. Гитлер и ОКВ, напротив, требовали решающих действий групп армий «Юг» и «Север». Они считали, что ударами группы Гудериана с севера от Гомеля на юг и группы Клейста от Кременчуга на север достигался не только разгром советских войск под Киевом, но и захват юга СССР, богатого экономическими ресурсами. В этом споре победил Гитлер. 21 августа 1941 г. он издал приказ, в котором говорилось:

«1. Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа; на севере – окружение Ленинграда и соединение с финнами.

2. Благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате достижения линии Гомель – Почеп, должна быть немедленно использована для проведения операции смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Нашей целью является не оттеснение советской 5‑й армии за Днепр частным наступлением 6‑й армии, а уничтожение противника, прежде чем он отойдет на рубеж Десна, Конотоп, Суда» {11}.

Перед группой армий «Юг» была поставлена задача: 6‑й армии наступать севернее Киева в районе Окуниново с целью отрезать нашу 5‑ю армию от переправ через Днепр и группой Шведлера в составе пяти дивизий форсировать Днепр в районе Ржищева. 17‑й и 1‑й танковой армиям овладеть плацдармами на восточном берегу Днепра в районах Черкасс, Кременчуга и Днепропетровска; 11‑й армии овладеть плацдармом в нижнем течении Днепра, на участке Каховка, Херсон; 4‑й румынской армии ускорить овладение Одессой.

После войны некоторые буржуазные историки, главным образом западногерманские, пытаясь извратить истинные причины провала плана «молниеносной войны», явно преувеличивают значение разногласий в руководящих кругах гитлеровского вермахта летом 1941 г., забывая о том, что само вышеупомянутое решение Гитлера явилось началом краха первоначального стратегического плана. Гальдер в своем дневнике еще 11 августа записал так: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия… был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских» {12}.

К середине августа 1941 г. выяснилось, что за первые 50 дней войны против СССР потери в офицерском составе исчислялись примерно 10 тыс. человек, то есть 200 человек в день. К концу года в армии должны были быть замещены 16 тыс. офицерских должностей, а в наличии было только 5 тыс. офицеров запаса. До 30 июля гитлеровцы потеряли 318 333 человека, то есть 9,63 процента немецких вооруженных сил на востоке{13}.

Вернемся, однако, к августовским событиям в полосе действий Юго – Западного фронта.

Следует заметить, что Ставка Верховного Главнокомандования правильно оцепила общую обстановку, сложившуюся на правом крыле Юго – Западного фронта, и 19 августа поставила фронтам Юго – Западного направления задачи: упорно обороняясь за р. Днепр по восточному его берегу от Лоев (иск.) до устья, прочно удерживать Киевский и Днепропетровский районы, укрепления у Борислава, Днепровского лимана и прикрыть с суши и воздуха Левобережную Украину, Донбасс и Северный Кавказ.

Юго – Западному фронту предстояло во что бы то ни стало удержать за собой Киев и прочно прикрыть направление на Чернигов, Конотоп и Харьков.

На Южный фронт возлагалась задача не допустить противника на восточный берег р. Днепр и прочно прикрыть Днепропетровск, Запорожье, Херсон.

Ставка требовала иметь резервы: в Юго – Западном фронте – 8 стрелковых дивизий, в Южном фронте – 5 стрелковых дивизий, а в резерве главкома направления – не менее 4 стрелковых и 3 кавалерийских дивизий{14}.

Если учесть, что в момент отдачи этой директивы правый фланг Центрального фронта уже был охвачен и обойден группой Гудериана, то линия обороны Юго – Западного фронта по Днепру от Лоева до Киева вообще теряла свое назначение.

Велико было желание Ставки иметь фронтовые резервы в Юго – Западном фронте (восемь дивизий) и в Южном фронте (пять дивизий). Но откуда можно было взять их в то время? Для создания резервов «свободных» войск во фронтах не имелось. Ко всему этому организация обороны на левом берегу Днепра велась медленно, особенно в полосе 38‑й армии.

Встал вопрос о дополнительной мобилизации местного населения на строительство оборонительных рубежей. По просьбе Военного совета армии, бюро Полтавского обкома партии 26 августа были приняты экстренные меры. Для создания инженерных сооружений привлекалось 8600 человек, для борьбы с парашютистами и диверсантами были сформированы на Полтавщине 44 истребительных батальона, в основном из молодежи. На демонтаже предприятий Кременчуга без устали трудились 35 комсомольско–молодежных бригад.

В то напряженное время требовалась мобилизация всех материальных и духовных сил, железная стойкость и упорство войск в защите своих рубежей. Известную роль в тот период сыграл приказ Ставки ВГК № 270 от 16 августа о борьбе с боязнью окружения, паникерством и трусостью.

Генеральный штаб был обеспокоен положением Юго – Западного фронта, командование которого недооценивало действия вражеской группировки на правом фланге, и особенно на черниговском и кременчугском направлениях.

Как же складывалась обстановка в последующих числах августа в войсках Юго – Западного фронта?

Часть сил 37‑й армии с 24 августа вела сражение за окуниновский плацдарм. На фронте Киевского укрепрайона и в полосе 26‑й армии на восточном берегу Днепра наступило затишье. Кроме действий разведки с обеих сторон, других событий до конца августа не произошло.

Более драматичным было положение в полосе 38‑й армии. В ночь на 22 августа после ожесточенных боев, взорвав мосты, наши войска вынуждены были оставить черкасский плацдарм. Особенно упорные бои развернулись за острова в районе черкасской поймы Днепра, и в частности за остров Кролевец.

Своими настойчивыми атаками в районе Черкасс противник, по–видимому, демонстрировал подготовку форсирования Днепра главными силами. А тем временем в районе Кременчуга против левого фланга 38‑й армии создавалась сильная группировка. На этом участке оборонялись части 5‑го кавалерийского корпуса, ослабленные в предыдущих тяжелых боях. В ходе подготовки к новым сражениям большое внимание уделялось повышению боеспособности 34‑й кавдивизии. Командир 5‑го кавалерийского корпуса генерал–майор Ф. В. Камков докладывал Военному совету и штабу Юго – Западного фронта:

«34‑я кавалерийская дивизия, сформированная из одного запаса и значительно уступающая по своей боевой устойчивости 3‑й и 14‑й кавалерийским дивизиям, нуждается в присылке кадровых командиров и в некотором сколачивании частей после тяжелых боев на западном берегу реки Днепр… Минометов 34‑я кавалерийская дивизия не имеет ни одного… Не имеет дивизионной артиллерии и ни одного телефонного аппарата, почему управление осуществляется исключительно делегатами связи и посыльными…

Опыт последнего месяца боев позволяет мне доложить, что если дивизии, особенно 34‑я кавалерийская, снова будут направлены на фронт недостаточно вооруженными, то будут неизбежны ненужные большие потери и потом на восстановление корпуса потребуется несравненно большее количество времени, чем это требуется теперь при удовлетворении заявок дивизий и предоставлении им некоторого времени на это».

25 августа 34‑я кавалерийская дивизия занимала район Соколки, Лучки, вела разведку р. Днепр на участке Калиберда, р. Ворскла.

В этот день главнокомандующий войсками Юго – Западного направления отдал директиву командующим войсками Юго – Западного и Южного фронтов о срыве подготовки форсирования противником р. Днепр на фронте Кременчуг, Запорожье.

С этой целью командующему Юго – Западным фронтом было приказано силами 5‑го кавалерийского корпуса в полном составе ночными переходами к утру 28 августа сосредоточиться в 50–80 км восточнее Кременчуга. Перед корпусом ставилась задача – быть готовым во взаимодействии с 47‑й танковой дивизией и авиацией отразить попытки противника форсировать Днепр на участке Кременчуг, Переволочная, Днепропетровск. С выходом в район сосредоточения корпус поступал в непосредственное подчинение главкома Юго – Западного направления.

31 августа противник на участке Калиберда, остров Молдаван начал переправу на левый берег Днепра. Оборонявшиеся здесь части 300‑й стрелковой дивизии встретили врага пулеметно–артиллерийским огнем. На участке 1049‑го стрелкового полка майора В. И. Ермилина, занимавшего оборону на правом фланге, было потоплено и разбито свыше двухсот десантных лодок и катеров с пехотой.

Однако, несмотря на героические действия воинов дивизии, войскам противника удалось переправиться через Днепр. В условиях обороны на широком фронте командиру 300‑й стрелковой дивизии полковнику П. И. Кузнецову и военкому старшему батальонному комиссару П. Ф. Балакиреву нелегко было изыскать резервы для ликвидации переправившихся гитлеровцев. Тем не менее подразделения дивизии частными контратаками пытались задержать продвижение врага. Так, одну из контратак возглавил батальонный комиссар И. Н. Войнаровский, который повел подразделения на противника, обходившего правый фланг полка южнее Мотрино. К этому времени к Мотрино и Григоро – Бригадировке выдвинулись авангарды дивизий 5‑го кавалерийского корпуса.

1 сентября противник занял острова на Днепре от Кременчуга до Переволочной и устремился южнее Мотрино на северо–запад и северо–восток. Упорно обороняясь, активно контратакуя, советские войска остановили врага, а затем и отбросили его в район южнее Мотрино.

Сильный удар по гитлеровцам был нанесен 34‑й кавалерийской дивизией юго–восточнее Мотрино, у Григоро – Бригадировки. Ее боевой порядок, исходя из обстановки, пришлось построить следующим образом: головным шел 134‑й полк майора И. В. Хозиева, наступая с западной окраины Григоро – Бригадировки на юг. Уступом за ним с северо–восточной окраины этого населенного пункта действовал 139‑й полк, которым командовал подполковник II. С. Арефьев. С востока от села Солошино на юго–запад, под основание вражеского вклинения, наносил удар 142‑й кавалерийский полк.

Военком дивизии П. И. Козлов находился с 142‑м, а комдив – с 134‑м полком, оба на решающих участках боев. Среди атакующих бойцов всегда находились начальник политотдела батальонный комиссар И. Ф. Маркин и военком штаба дивизии старший политрук Н. А. Бойко.

Нелегко было кавалеристам наступать в спешенном строю. Их атаки при сближении с противником, как правило, заканчивались огневым боем. Особенно тяжело было правофланговому полку майора И. В. Хозиева. Здесь гитлеровцы сопротивлялись наиболее яростно. На помощь кавалеристам пришла полковая батарея старшего лейтенанта Н. Ф. Каркача. Метким огнем артиллеристы обеспечивали продвижение эскадронов.

Противник, усилив свои боевые порядки танками, к 16 часам сумел задержать наступление наших частей, затем дополнительно ввел в бой три пехотных батальона и при поддержке танков повел наступление на Мотрино. Правда, кавалеристов тоже поддержали танкисты 47‑й танковой дивизии, однако охватить и разбить врага у Григоро – Бригадировки не удалось.

Следует заметить, что громко звучащее «поддержали танкисты 47‑й танковой дивизии» фактически не могло принести желаемого результата. Танковая дивизия имела в наличии всего 34 танка. После форсированного марша из–под Полтавы танкистам надлежало развить удар 34‑й кавалерийской дивизии. Но время было упущено. Пока они выдвигались, неприкрытым оказался левый фланг кавалеристов. В этих условиях танкистам пришлось частью сил с ходу атаковать врага в стыке между 34‑й и 14‑й кавалерийскими дивизиями.

Несмотря на тяжелые условия, противнику был нанесен большой урон: подбито 6 танков, уничтожено много артиллерийских орудий, минометов и стрелкового вооружения. Умело и самоотверженно действовал в этих боях механик–водитель А. Ф. Алферов. Даже после второго ранения он продолжал управлять тридцатьчетверкой, уничтожая огневые точки врага.

В целом первый день боев за ликвидацию вражеских плацдармов завершился неудачно. Дело в том, что войска вводились в бой, как правило, с ходу, без разведки, при слабом артиллерийском и авиационном обеспечении и в слишком рассредоточенном построении. К сожалению, недостаточно четким было и взаимодействие с танкистами. Противник на этом направлении продолжал наращивать силы.

2 сентября, не выдержав мощного натиска врага, вынуждена была отойти 3‑я кавалерийская дивизия. Ее отход прикрывал 158‑й полк. Особенно стойко держались расчеты противотанковых орудий. Расчет младшего сержанта В. Г. Гнедовского уничтожил несколько пулеметных точек гитлеровцев. В ходе боя наблюдатели полка обнаружили две пушки и два пулемета врага, охранявшие мост. Младший сержант приказал подкатить орудие как можно ближе, и меткими выстрелами был снят огневой заслон у моста. Но тут с фланга показались пять вражеских танков. Отважные артиллеристы с нескольких десятков метров открыли огонь и уничтожили три вражеские машины. За этот подвиг младший сержант В. Г. Гнедовский был удостоен ордена Красного Знамени.

В это же время гитлеровцы вновь предприняли яростные атаки у деревни Овчаренки. Здесь метким огнем встретила вражеские танки батарея капитана И. И. Шевченко. Открыв беглый огонь, артиллеристы отсекли пехоту от танков. Прямой наводкой батарея уничтожила три гитлеровские машины. В разгар боя комбат был ранен, но продолжал руководить огнем. Артиллеристы тут же подбили четвертый танк. До последнего вздоха сражался в бою командир батареи. На родину артиллериста, в станицу Анастасьевскую на Кубани, было послано сообщение о награждении Ивана Ивановича Шевченко орденом Ленина посмертно.

Южнее Григоро – Бригадировки 34‑я кавалерийская дивизия продолжала отбивать контратаки превосходящих сил гитлеровцев. В этих неравных боях отличились многие конники. Среди них был и лейтенант В. И. Вышинский. Он со своим пулеметным взводом надежно прикрыл фланг 142‑го кавалерийского полка. Заменив в тяжелый момент пулеметчика, Владимир Вышинский лично расстрелял более взвода гитлеровцев. За мужество и отвагу лейтенант был удостоен ордена Красного Знамени. Бесстрашно громил врага и расчет орудия старшего сержанта Даниила Клименко. За один день артиллеристы уничтожили три орудия, два миномета и до взвода фашистов. Будучи раненным, старший сержант не оставил орудие и прямой наводкой уничтожил два вражеских НП и этим нарушил управление двумя батареями противника.

Подтянув свежие части, гитлеровцы вновь предприняли попытку переправиться южнее Переволочной. Здесь отважно дрался 76‑й кавалерийский полк майора А. И. Покровского. Эскадроны этого полка активно оборонялись на широком фронте. Однако силы сторон были слишком неравны: против конницы наступала хорошо укомплектованная 76‑я пехотная дивизия, которая захватила и затем стала расширять плацдарм.

Тем временем из междуречья Ворсклы и Ореля подошли два полка 14‑й кавалерийской дивизии генерал–майора В. Д. Крюченкина. Они решительно атаковали врага с востока и достигли южной окраины Мотрино.

Но обстановка в целом для корпуса с каждым днем все более усложнялась. 3 сентября 76‑й кавалерийский полк был выбит из Переволочной. Командир полка майор А, И. Покровский пал в бою смертью храбрых. На помощь полку подоспели десять танков 94‑го танкового полка майора Н. М. Бубнова. Вместе с кавалеристами они контратаковали врага, но вернуть населенный пункт Переволочная не смогли.

Чтобы воспрепятствовать дальнейшему продвижению гитлеровской дивизии, захватившей Переволочную, командир корпуса выдвинул в район западнее Солошино 99‑й кавалерийский полк под командованием майора А. Н. Инаури.

У села Семенки, на левом фланге 34‑й кавалерийской дивизии, 142‑й полк провел смелую контратаку. Во фланг вражеской пехоте, следовавшей за танками, ударили два эскадрона. Враг не выдержал стремительной контратаки и был отброшен на исходный рубеж.

К этому времени сложилась тяжелая обстановка в полосе 38‑й армии. Управление войсками армии, действовавшей в широкой полосе, все более усложнялось. Поэтому штаб армии был разделен на два пункта управления: основной оставался в Глобино для руководства войсками в полосе западнее р. Псёл, а вспомогательный, для подготовки и осуществления контрудара войск левого фланга армии, развернулся в междуречье Псёла и Ворсклы. Вспомогательный пункт управления лично возглавил генерал И. В. Фекленко.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю