Текст книги "Годы войны"

Автор книги: А. Гречко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

К 10 сентября фашистские войска, которые наступали с севера, ломая оборону сильно ослабленных соединений 40, 21 и 5‑й армий, быстро продвинувшись на юг, захватили Бахмач, а затем – Нежин, Ромны, Лохвицу, Хорол, Лубны, перерезали последнюю железнодорожную магистраль Киев – Полтава – Харьков, которая связывала Киев с восточными районами страны.

Командующий войсками фронта генерал М. П. Кирпонос продолжал настойчиво просить у Ставки разрешения о выводе войск из Киева. Но Ставка медлила с принятием решения.

14 сентября начальник штаба Юго – Западного фронта генерал–майор В. И. Тупиков по собственной инициативе обратился с телеграммой к начальнику Генштаба и к начальнику штаба главкома Юго – Западного направления, в которой, охарактеризовав тяжелое, положение войск Юго – Западного фронта, закончил свою телеграмму следующей фразой: «Начало понятной Вам катастрофы – дело пары дней»{18}.

В тот же день командующий Юго – Западным фронтом просил разрешение перенести свой командный пункт из Прилук в Киев, намереваясь стянуть к Киеву все свои войска, чтобы, опираясь на оборону в районе Киева, организовать боевые действия в условиях окружения. Ответ начальника Генштаба по этому запросу гласил:

«Без разрешения главкома ЮЗН КП из Прилук не переносить. В случае крайней необходимости КП переносить ближе к войскам»{19}.

Вскоре штаб Юго – Западного фронта переместился в район Пирятина. В Ставку по радио была послана телеграмма: «Москва, товарищу Сталину.

Обстановка требует немедленного вывода войск из КИУРа со стороны Козельца, противник стремится отрезать Киев с востока. Резерва для парирования этого удара нет. Противник к исходу 14.9 находился в 40 км от Киева.

Кирпонос, Бурмистренко, Рыков».

В этот же день состоялись переговоры маршала Б. М. Шапошникова с маршалом С. К. Тимошенко, который докладывал начальнику Генерального штаба:

«Новое в обстановке – активность кременчугской группировки противника, которая развивает свои действия в северном и северо–восточном направлениях, отбрасывая ослабленные части 38‑й армии».

Далее маршал Тимошенко докладывал о том, что мероприятия, проводимые генералом Кирпоносом, не преследуют решительных целей для нанесения удара в направлении Ромн, где противник слабее.

«Кирпонос не совсем ясно представляет себе задачу уже потому, что он просится со своим командным пунктом в Киев…».

Маршал С. К. Тимошенко дал указание командующему Юго – Западным фронтом организовать оборону непосредственно на подступах к Киеву, основные силы имея на восточном берегу. Ставка согласилась с решением главкома Юго – Западного направления.

Все это свидетельствует о том, что вышестоящее командование преувеличивало надежды на предпринятое наступление Брянского фронта с целью оказания помощи северному крылу Юго – Западного фронта.

Время шло. Вражеские 1‑я и 2‑я танковые группы все глубже обходили войска Юго – Западного фронта, охватывая их в кольцо окружения.

Лишь 17 сентября Б. М. Шапошников сообщил о том, что Верховное Главнокомандование разрешает оставить Киев{20}. Глубокой ночью командующий фронтом М. П. Кирпонос отдал всем армиям фронта приказ с боем выходить из окружения.

В середине сентября войска Юго – Западного фронта оказались расчлененными на части.

19 сентября по приказу Ставки 37‑я армия оставила столицу Украины.

Оборона Киева продолжалась 71 день. Войска Киевского укрепленного района и созданная в августе на их базе 37‑я армия, а также 5‑я и 26‑я армии, авиация фронта, Пинская военная флотилия стойко сражались на подступах к столице Украины. Вместе с частями Советской Армии ее отстаивали пограничные полки по охране тыла и народные ополченцы. Все попытки врага прорваться на левый берег Днепра в районе Киева как в июле, так и в августе были сорваны.

В двадцатых числах сентября в Ставку и штаб Юго – Западного направления поступают сообщения одно тревожнее другого. Командующий 26‑й армией генерал–лейтенант Ф. Я. Костенко доносит: «Пробиваемся в общем направлении Лубны, Миргород». Ослабленная, не имея достаточного количества боеприпасов, горючего, армия вела жестокие оборонительные бои. Генерал–майор И. И. Трутко, руководивший тылом 26‑й армии, просил подбросить по воздуху в район Драбова боеприпасы и бензин, а также прислать санитарные самолеты для эвакуации раненых. Но этого уже нельзя было сделать, потому что к этому району с севера подходили три немецкие дивизии.

Кольцо окружения 26‑й армии сжималось все теснее. Дальнейший ход весьма тяжелых событий этой армии можно представить себе из текстов сохранившихся телеграмм:

21 сентября: «Армия находится в окружении… С армией окружены все тылы ЮЗФ… Все попытки пробиться на восток успеха не имели. Делаем последнее усилие пробиться на фронте Оржица, Остановка…

Костенко, Колесников, Варенников» {21}.

На следующий день: «159‑я стрелковая дивизия ведет бои в окружении в Кандыбовке, 196‑я и 264‑я стрелковые дивизии отрезаны и ведут бои в районе Денисовки. Остальные части окружены в Оржице. Попытки прорваться оказались безуспешными. В Оржице накопилось большое количество раненых, посадка санитарных самолетов невозможна в связи с малым кольцом окружения.

22 сентября делаю последнюю попытку выхода из окружения на восток. Прошу ориентировать в обстановке, и можно ли ожидать реальной помощи.

Костенко, Колесников, Варенников».

23 сентября: «Положение исключительно тяжелое. С наступлением темноты попытаюсь с остатками прорваться в направлении Оржица, Исковцы, Пески. Громадные обозы фронта и раненых вынуждены оставить в Оржице, вывезти которых не удается.

Костенко, Колесников» {22}.

До 24 сентября в районе Оржицы воины 26‑й армии продолжали кровопролитные бои в окружении. Солдаты и командиры дрались до последнего патрона, до последней капли крови. В этот день в Москве была получена телеграмма от командира 1‑го воздушно–десантного корпуса генерал–майора М. А. Усенко:

«Начальнику Генштаба Красной Армии. Нахожусь в Мацковцах. Боевых частей не имею. Продержаться могу не более суток. Будет ли поддержка?»

Но оказать помощь войскам армии в той обстановке уже не было возможности…

Большая группировка наших войск оказалась в районе Пирятина. Здесь находились: полевое управление фронта, штабы 5‑й и 21‑й армий, а также различные тыловые части и учреждения.

Как отмечалось, 17 сентября командующий фронтом отдал приказ армиям на выход из окружения. Однако приказу этому не суждено было осуществиться, так как к Пирятину с востока уже подошли части гитлеровцев.

Командующий фронтом поставил задачу командиру 289‑й стрелковой дивизии полковнику Д. Ф. Макшанову прорваться из окружения в общем направлении на Лохвицу и прикрыть отход штабов фронта и армий. Отступающим предстояло переправляться через реку Удай около Пирятина. Но, к сожалению, через эту реку переправить удалось лишь небольшую часть штаба фронта.

20 сентября в Городище перед р. Многа эта группа была остановлена противником и в ходе боя раздроблена. В тот же день в бою в роще Шумейково, южнее Лохвицы, погибли командующий фронтом генерал–полковник М. П. Кирпонос, член Военного совета, секретарь ЦК КП(б)У М. А. Бурмистренко, начальник штаба генерал–майор В. И. Тупиков, многие бойцы и командиры. Все мы глубоко переживали потерю наших представителей командования Юго – Западного фронта.

Помню, каким уважением и авторитетом среди командного состава Красной Армии пользовался Михаил Петрович Кирпонос. Выходец из крестьянской семьи, он принимал активное участие в борьбе с врагами Советской власти. В мае 1918 г. М. П. Кирпонос стал бойцом 1‑й Советской Украинской повстанческой дивизии, затем командиром 22‑го Советского Украинского полка, участвовал в боях под Коростенем, Радомышлем, Житомиром, Бердичевом, в освобождении Киева. В декабре 1939 г. его назначают командиром 70‑й стрелковой дивизии.

Отмечая большие заслуги дивизии в период советско–финляндского конфликта, Президиум Верховного Совета СССР наградил ее орденом Ленина. За активное участие в разгроме выборгской группировки врага командиру дивизии М. П. Кирпоносу было присвоено звание Героя Советского Союза.

В апреле 1940 г. Михаил Петрович командует корпусом, затем его назначают командующим Ленинградским военным округом, а в начале 1941 г. ему было доверено возглавить войска Киевского Особого военного округа.

С высоким чувством ответственности и глубоким сознанием необходимости всемерного повышения боеспособности войск М. П. Кирпонос на этом посту за короткое время проделал большую работу по укреплению юго–западных рубежей нашей Родины. Он много внимания уделял полевой выучке личного состава, требовал от войск упорной учебы в условиях, максимально приближенных к боевым. Проводимые им полевые, и штабные учения приносили солдатам и командирам всех степеней неоценимую пользу.

Когда грянула Великая Отечественная война, войска Юго – Западного фронта с первых же дней вступили в кровавую схватку с сильным и коварным врагом, оказали ему героическое сопротивление. Тяжелые бои на левобережье и правобережье седого Днепра, оборона столицы Украины Киева навсегда останутся в памяти народной. Войска Юго – Западного фронта делали все возможное, чтобы обескровить и остановить фашистские полчища. Мужество и самоотверженность советских воинов вынужден был оценить даже враг. Героическая борьба войск Юго – Западного фронта вынудила гитлеровское командование перенацелить часть своих сил с центрального – московского – направления на юго–западное – киевское. Михаил Петрович Кирпонос до конца выполнил свой солдатский долг и погиб на боевом посту.

Выйти из окружения удалось штабу 21‑й армии во главе с командующим генерал–лейтенантом В. И. Кузнецовым. Вышла из окружения и часть штаба фронта под руководством начальника оперативного отдела генерал–майора И. X. Баграмяна.

Да, суровые испытания выпали на долю войск Юго – Западного фронта в те трагические дни осени 1941 г. Неясность обстановки, бои в окружении отдельными разрозненными очагами без авиационного прикрытия – все это требовало от командования больших усилий по управлению войсками, объективной оценки обстановки, принятия быстрых и наиболее целесообразных решений.

Правда, главком Юго – Западного направления принимал решение организовать конно–механизированную группу в составе 2‑го кавалерийского корпуса, 100‑й стрелковой дивизии, 1‑й и 129‑й танковых бригад под командованием генерал–майора П. А. Белова и ставил этой группе задачу овладеть Ромнами, чтобы создать в этом районе коридор для выхода войск.

Выполняя этот приказ, 2‑й кавалерийский корпус 17 сентября перешел в наступление на Ромны, но встретил упорное сопротивление вражеских частей. И даже подошедшая и вступившая в бой 18 сентября 129‑я танковая бригада не смогла помочь корпусу добиться успеха. Дело в том, что у танкистов не было средств для переправы танков через р. Сула.

Ночью 20 сентября в штабы 26‑й, 37‑й армий и Юго – Западного фронта поступили радиограммы о том, что в районе Ромн ведется наступление. Армиям приказывалось нанести удары в направлении Лохвица, Гадяч. К этому времени 2‑й кавалерийский корпус уже завязал ожесточенные бои с вражеским гарнизоном в Ромнах. Следует заметить, что наша авиация в эти дни добилась крупных успехов.

После 20 сентября конно–механизированная группа в составе 100‑й стрелковой, 9‑й и 5‑й кавалерийских дивизий упорно атаковала противника в районе Ромн, но не достигла цели.

23 сентября 2‑й кавалерийский корпус по указанию главкома Юго – Западного направления выделил 5‑ю кавалерийскую дивизию и 1‑ю танковую бригаду для удара на Лохвицу. Но, к сожалению, уже было поздно. К тому же 5‑й кавалерийский корпус, выйдя на рубеж Гадяч, Решивка, Шашки, Решетиловка, ограничился оборонительными действиями. Корпусу пришлось сражаться с усиленными частями 16‑й мотодивизии и 101‑й легкопехотной дивизии врага.

2‑й кавалерийский корпус генерала Белова продолжал наступательные действия в районе Ромн до 23 сентября, а 25 сентября уже не наши войска, а немецкие наступали восточнее Ромн и оттеснили корпус на восток.

Анализируя все принятые решения, состав выделяемых войск, организацию боя и характер самих боевых действий, следует отметить, что меры по выводу войск из окружения оказались малоэффективными. И хотя 2‑й кавалерийский корпус нанес в районе Ромн контрудар, но это были действия местного тактического значения. Кавалеристам сильно препятствовала авиация противника. Они несли большие потери, авиация сковывала их маневр в дневное время, наносила удары по нашим громоздким обозам. Тяжело приходилось конникам и в боях с вражескими танками, поскольку эффективных средств борьбы с танками кавалерийские части и соединения не имели. И все же, несмотря на это, 2‑й и 5‑й кавалерийские корпуса в условиях отхода, а также при необходимости быстрой перегруппировки войск и нанесения внезапных ударов сыграли в тот период войны большую роль. Конники проявили несгибаемую силу духа, стойкость, и массовый героизм.

Харьковское направление

К середине сентября на харьковском направлении в распоряжении советского командования остались войска 40‑й и 38‑й армий, 2‑го и 5‑го кавалерийских корпусов и около пяти авиационных дивизий. Соединения 40‑й армии удерживали позиции по р. Сейм. Однако под ударами противника они вынуждены были 20 сентября отойти на рубеж Веселое, Ворожба, Белополье, Терны, где к 26 сентября и закрепились.

После того как из 38‑й армии убыл 5‑й кавалерийский корпус, она осталась в составе четырех ослабленных дивизий, которые противостояли семи усиленным пехотным дивизиям 17‑й армии врага. Под натиском превосходящих сил противника соединения 38‑й армии стали отходить к Полтаве. Наши войска с боями отступали в полосе местности, которая разделялась рекой Ворскла. Это, естественно, расчленяло силы армии пополам, затрудняло управление войсками и взаимодействие. 226‑я и 169‑я стрелковые дивизии, включенные в состав армии из резерва главкома, своевременно не прибыли и не успели занять оборону у Старых Санжар и у Полтавы.

В это время части 3‑го моторизованного корпуса гитлеровцев повернули от Миргорода на юго–восток. Создалась угроза для наших войск на путях отхода из Решетиловки на Полтаву. Противник пытался ворваться в город с запада. Командование армии тут же сняло с позиций у Белоцерковки 12 танков из 142‑й танковой бригады подполковника В. Е. Григорьева. Танкисты уничтожили до двух батальонов мотопехоты, захватили железную дорогу и шоссе в районе Решетиловки. Экипажи всех двенадцати танков смело громили гитлеровцев. Группа наших танков, возглавляемая капитаном А. В. Вороновым, отбила атаку восьми фашистских танков, обеспечив отход стрелковых подразделений. Другая группа во главе с лейтенантом А. В. Захарчуком прикрывала перегруппировку частей 226‑й стрелковой дивизии. Лейтенант А. В. Захарчук, командир орудия Н. И. Зенушкин, механик–водитель П. Т. Мартынов и стрелок–радист В. И. Стадниченко отважно вели бой с гитлеровцами. Все они погибли и посмертно были награждены орденом Ленина. Ордена Ленина был удостоен и подполковник В. Е. Григорьев, ордена Красного Знамени – капитан А. В. Воронов.

Тем временем командованию армия поступило сообщение о том, что на Полтаву вдоль Ворсклы пробиваются 57‑я и 100‑я дивизии противника. С утра 18 сентября у Мачехи их контратаковали вновь прибывающие в 38‑ю армию соединения.

Командарм генерал Н. В. Фекленко решил атаковать врага у Мачехи по сходящимся направлениям. 226‑й стрелковой дивизии комбрига А. В. Горбатова с танковым батальоном 10‑й бригады предстояло наступать на юг, в направлении Мачехи. Навстречу ей удар должны были нанести от Старых Санжар 169‑я стрелковая дивизия под командованием подполковника Н. Н. Зелинского и 34‑я кавалерийская дивизия, которая была усилена мотострелковым батальоном 10‑й танковой бригады.

Наши атаки начались, когда часть сил была еще на подходе. Дивизии противника в это время тоже перешли в наступление. Разгорелись встречные бои, в которых численное превосходство было на стороне врага.

Как и другим отступающим соединениям, нелегко приходилось конникам 34‑й дивизии. В те дни в ее полках и эскадронах было крайне мало людей. Не хватало боеприпасов. Буквально по нескольку патронов на винтовку оставалось у каждого бойца, на всю дивизию имелось всего десять автоматов. А участки обороны полкам определялись по–прежнему такие, как при полном составе. К тому же зачастую мы не имели связи со штабом армии и не были сориентированы в обстановке. Иногда случалось так, что кавалеристы вели почти круговую оборону. Отрываться от противника приходилось лишь ночью, так как справа, слева и даже у нас в тылу уже был враг. Всякое бывало. Расскажу такой случай.

Когда мы заняли оборону на северо–западной окраине Новых Санжар, мне необходимо было лично встретиться с командующим армией, штаб которой, как нам сообщили, находился в школе в центре поселка. Оставив за себя подполковника И. Д. Беценко, я с ординарцем поспешил в штаб армии. Рассветало. Мы въехали в одну из улиц и тут же увидели танки с крестами на броне. Навстречу бежали немцы и, что–то крича на ходу, открыли огонь.

Нам чудом удалось невредимыми вернуться в расположение дивизии. Спасли, как говорится, добрые кони и высокие подсолнухи колхозного поля.

Из Новых Санжар мы в пешем строю пробивались ночью. Справа и слева от нас двигались вражеские танки, в небо взмывали ракеты, освещая местность. Продвигались мы медленно. Впереди колонны шли комиссар дивизии П. И. Козлов, начальник штаба И. Д. Беценко, комиссар штаба Н. А. Бойко. Все они вселяли уверенность в бойцов, не давали возникнуть паническим настроениям.

Бывший преподаватель военного училища, Николай Алексеевич Бойко умел найти подход к сердцу каждого. А в те дни и ночи это особенно было необходимо. Будучи сам физически сильным, волевым, самостоятельным, Николай Алексеевич отлично сознавал, что люди далеко не одинаковы. Он умел оценить сильные и слабые стороны каждого. Это позволяло ему всегда и в короткое время создать ту здоровую атмосферу в штабе дивизии, во взаимоотношениях с командирами всех степеней, которая имеет первостепенное значение для проявления инициативы, творческих способностей каждого человека. А проявление инициативы, творчества командиров, политработников, всех бойцов в то время было и трудной, и жизненно необходимой задачей. Н. А. Бойко слыл в дивизии как опытный и смелый политработник. В боях он всегда находился там, где было особенно трудно.

Под Полтавой мужественно дрались части 10‑й танковой бригады. Мастером танковых боев зарекомендовал себя командир батальона капитан В. Г. Богачев. К месту боя выступил весь его батальон со стрелками на броне. Под огнем врага на подходе к селу Мачеха танк капитана Богачева загорелся. Комбат пересел в другой танк. Но вскоре и тот был подбит огнем вражеской артиллерии. Тогда отважный офицер, возглавив подоспевший десант стрелков и экипажи подбитых танков, повел их в атаку. Отважно сражались советские воины. Но силы были неравны. Враг, несмотря на потери, теснил наши подразделения к Полтаве.

Полтава – один из древних городов. Ее история связана с героическим прошлым нашего народа. Еще в годы освободительной войны под руководством Богдана Хмельницкого против шляхетской Польши Полтава была одним из значительных центров борьбы за независимость. В конце XVII века крымские татары разрушили Полтаву. В начале XVIII века вновь отстроенный город представлял собой небольшую крепость, гарнизон которой выдержал в 1709 г. трехмесячную осаду шведской армии. А 27 июня этого же года под стенами города произошло знаменитое Полтавское сражение, приведшее к победе русской армии, руководимой Петром Первым.

Город боевой славы нашего народа за годы Советской власти стал одним из крупных промышленных, административных и культурных центров Украины.

В те тяжелые сентябрьские дни, когда мы с боями отходили к Полтаве, город готовился к отпору врагу. На его центральной площади и расходящихся от нее прямых улицах строились баррикады, устанавливались противотанковые ежи, многие окна домов оборудовались под огневые точки.

Гитлеровцы бомбили город, обстреливали его из дальнобойной артиллерии. Полтава горела. Тяжелый запах гари перемешивался с терпким запахом спелой антоновки. Город утопал в садах, а урожай яблок в ту осень выдался отменный.

Вслед за артиллерийской подготовкой на наши позиции пошли эшелон за эшелоном густые цепи вражеской пехоты в сопровождении танков. Гитлеровцы наступали, полукругом охватывая город с запада на юг. В это же время наши позиции и штаб дивизии вновь подверглись сильной бомбардировке противника.

Когда в город ворвался враг, советские воины отчаянно дрались за каждую улицу, за каждый переулок, за каждый дом.

Вместе с кавалеристами сражались с врагом подразделения НКВД, милиции, курсанты Полтавского автотракторного училища и танкисты полка капитана Архипова. В течение нескольких часов 18 сентября они вели уличный бой против танков и противотанковых орудий гитлеровцев. На наиболее опасных участках отважно действовал экипаж под командованием старшего политрука М. А. Галкина. С коротких дистанций смельчаки уничтожили средний танк и два орудия. А комсомольский экипаж под командованием заместителя политрука Б. А. Прокофьева подбил три танка, уничтожил семь орудий, пять грузовиков с пехотой врага.

Храбро сражались танкисты и кавалеристы. Надо отметить, что, несмотря на отсутствие опыта, и милиционеры воевали самоотверженно. Но удержать Полтаву мы не смогли: силы были слишком неравными. 18 сентября наши подразделения получили приказ выходить из боя и прорываться к Ворскле.

Когда наши войска оставили Полтаву, в дивизию приехал представитель армии и от имени Военного совета передал требование – выбить немцев из города. При этом нам было обещано два полка подкрепления. Но прибыло всего два батальона молодых, необстрелянных парней, вооруженных старыми винтовками без ремней. Патронов у каждого из них было считанное количество, гранат не было совсем.

Взвесив наши возможности, мы решили занять оборону по левому берегу р. Ворскла. Трудно приходилось нашим поредевшим частям сдерживать натиск значительно превосходящих сил противника.

В период боев на Ворскле произошла смена командования 38‑й армии. Вместо убывшего в распоряжение главкома генерала П. В. Фекленко 21 сентября в армию прибыл новый командующий – генерал–майор В. В. Цыганов. Это был высокообразованный командир, прошедший суровую школу первом мировой и гражданской войн. Несколько лет он был начальником одной из кафедр Харьковской академии тыла. Вместе с ним прибыл в армию и новый начальник штаба – генерал–майор А. Г. Маслов, который также имел широкий оперативно–тактический кругозор.

Вскоре войскам 38‑й армии удалось ликвидировать разрыв в нашей обороне на реке Ворскла и 5‑м кавалерийским корпусом в междуречье Псела и Ворсклы.

Через некоторое время 5‑й кавалерийский корпус был усилен артиллерией. Это позволило возобновить контратаки на путях движения гитлеровцев из Миргорода на Полтаву.

Под хутором Байрак, близ Диканьки, 25 сентября ударили по врагу «катюши» 4‑го гвардейского минометного полка под командованием майора А. И. Нестеренко.

Внезапно возникший гул реактивной артиллерии ошеломил врага. Некоторое время на переднем крае и в тылу противника было замешательство, а затем наша конница начала преследование панически бегущих гитлеровцев.

Действия кавалеристов поддержала 34‑я мотострелковая бригада полковника А. А. Шамшина, которая нанесла удар в направлении на Диканьку, Милорадово, чем несколько облегчила положение на правом фланге армии.

Но враг упорно рвался к Харькову. Создав значительное превосходство в авиации и артиллерии, он нанес мощный удар. Между 38‑й и 6‑й армиями образовался разрыв около 30 км.

В этот разрыв и устремились гитлеровцы, надеясь кратчайшим путем прорваться от Краснограда к Харькову. Здесь насмерть стояли бойцы 27‑й железнодорожной бригады полковника Б. И. Павлова, но им трудно было сдержать натиск врага. Тогда генерал В. В. Цыганов, чтобы преградить путь фашистам, перебросил в район села Карповка 304‑ю стрелковую дивизию, а также часть сил 199‑й и 169‑й стрелковых дивизий.

Восточнее Полтавы враг пытался навести переправы через притоки р. Ворскла. Здесь оборонялись малочисленные части отходивших дивизий, и они не в силах были противостоять гитлеровцам. В этой обстановке большую роль сыграли бронепоезда. Особенно отличился дивизион майора И. А. Крохина. Курсируя по железной дороге восточнее Полтавы, бронепоезда всячески препятствовали гитлеровцам наводить переправу.

Наши войска делали все возможное, чтобы остановить врага и отбросить его к Полтаве. Для этого командующий 38‑й армией создал специальную группу в составе 300‑й, 226‑й стрелковых и 34‑й кавалерийской дивизий. Эта группа, поддержанная почти всей артиллерией армии, вела ожесточенные бои с противником. Но враг, наращивая силы, парировал удары наших войск. Отбросить фашистов к Полтаве не удалось. Тогда генерал В. В. Цыганов ввел в бой свой подвижный резерв – 10‑ю танковую бригаду. А летчики 76‑й смешанной авиационной дивизии произвели массированные налеты на аэродромы и артиллерийские позиции гитлеровцев в районе Полтавы.

Кровопролитные бои продолжались и днем и ночью. До конца выполняя свой воинский долг, ожесточенно дрались с врагом отважные танкисты капитана В. С. Архипова.

Экипаж младшего сержанта П. П. Ткаченко подавил несколько огневых точек врага, захватил вражеское орудие и отбуксировал его в свою часть. В бою под Войновкой доблестный экипаж, несмотря на сильный огонь орудий ПТО, искусно прикрывал отход своей пехоты, в результате чего стрелковые подразделения оторвались от врага и без потерь заняли оборону на новом рубеже. Младший сержант П. П. Ткаченко был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

Танкисты батальона капитана В. Г. Богачева за время боев под Полтавой уничтожили 24 орудия, 11 танков, много автомашин и живой силы врага. В одном из боев отважный комбат был смертельно ранен. Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Под Войновкой и Александровкой отважно действовали воины 34‑й кавалерийской дивизии. Они не только стойко оборонялись, но и часто переходили в контратаки. В неимоверно сложных условиях они делали все возможное, чтобы удержать каждую пядь родной земли. В борьбе с врагом многие отдали свою жизнь. Здесь погибли П. И. Никитин и А. М. Трущенко – командир и комиссар 139‑го полка, а командир 134‑го полка Н. М. Хмель был тяжело ранен.

В ходе боев под Войновкой гитлеровцы пытались окружить эскадрон 142‑го кавалерийского полка. Тогда капитан И. Г. Самойлов повел кавалеристов в контратаку. Личным примером он увлек бойцов. Фашисты были выбиты из села. Под его командованием группа воинов удерживала этот населенный пункт до подхода резервных частей. За этот подвиг капитан И. Г. Самойлов был награжден орденом Красного Знамени.

Командир отделения пулеметного эскадрона 134‑го кавалерийского полка А. А. Яворский метко разил из станкового пулемета наступающих гитлеровцев. Прикрыв отход полка, он затем умело вывел пулеметный расчет из окружения. Велико было стремление всех воинов остановить врага, внести свой личный вклад в разгром фашистских захватчиков.

Кто из ветеранов тех боев не вспомнит добрым словом наших отважных врачей, медицинских сестер, которые, находясь на передовых позициях, часто под огнем противника выносили раненых с поля боя! Только младший врач 139‑го кавалерийского полка Раиса Алексаночкина спасла жизнь более пятидесяти бойцам и командирам. За этот подвиг киевлянка была награждена орденом Красной Звезды. В том же полку отважно действовал военврач А. А. Дмитриев. Еще под Озерами он спас раненого командира полка. 25 сентября его самого ранило, но Дмитриев не оставил поля боя и продолжал оказывать помощь раненым.

В гвардейском полку «катюш» майора А. И. Нестеренко был старшим врачом Н. С. Халманеких. Он не только обеспечивал лечение раненых своего полка, но и оказывал помощь раненым кавалеристам. А в тяжелой обстановке боя возглавил группу бойцов и отразил атаку гитлеровцев, прорвавшихся к медсанбату. Старший врач был награжден орденом Красной Звезды.

Отражая ожесточенные атаки превосходящих сил противника, мы теряли боевых товарищей. Большим огорчением для всех нас была утрата начальника штаба дивизии подполковника И. Д. Беценко. 26 сентября он вместе с комдивом и военкомом Козловым находился на наблюдательном пункте северо–западнее Войновки. Гитлеровцы вели интенсивный артиллерийский обстрел. Один из снарядов разорвался возле окопа недалеко от командования дивизии. Осколки сразили подполковника Беценко. Комиссар дивизии П. И. Козлов бережно достал из кармана гимнастерки пробитый осколками окровавленный партийный билет. Тело убитого начальника штаба под ураганным минометным и автоматным огнем вынесли заместитель политрука П. Ф. Притыка и красноармеец В. Ф. Пряжников.

Все мы тяжело переживали потерю своего боевого друга. Иван Дмитриевич пользовался большим авторитетом среди бойцов и командиров дивизий. Он был замечательным штабным работником, исполнительным и инициативным. Мне, как командиру дивизии, приходилось повседневно ощущать его помощь в обучении кавалеристов, в мобилизации их на решение поставленных задач. Перед каждым боем И. Д. Беценко все досконально продумывал, старался не упустить ни одного вопроса, от решения которого зависел успех боевых действий полков и эскадронов дивизии.

Иван Дмитриевич был похоронен в городе Валки. Штаб дивизии возглавил капитан А. О. Муратов. Войну он закончил командиром стрелковой дивизии, с которой прошел боевой путь до Праги.

Восточнее Полтавы войска 38‑й армии понесли немалые потери. Но они в тяжелых боях выиграли время, которое позволило командованию фронта подтянуть резервы и приостановить наступление врага на Харьков.

Во время отступательных боев наши бойцы и командиры проявляли силу воли, несгибаемость духа, мужество. И годы наших неудач на фронтах Отечественной войны были годами грозной эпопеи, порой трагической, но исполненной высокой героики и стойкости.

Закончился один из трудных этапов первого периода войны. Сражение под Киевом завершилось окружением основных сил Юго – Западного фронта. Наши войска, лишенные управления и необходимой помощи, проявили небывалый героизм и отвагу, оказывая упорное сопротивление противнику и стойко обороняя свои рубежи в условиях окружения.

Усилиями 40, 21 и 38‑й армий, 2‑го и 5‑го кавалерийских корпусов, а также прибывших соединений из резерва Ставки советскому командованию удалось восстановить оборону Юго – Западного фронта. Привлечение 6‑й армии Южного фронта к совместным действиям с 38‑й армией в районе Краснограда способствовало повышению устойчивости Юго – Западного фронта.