Текст книги "Цена ошибки (СИ)"
Автор книги: ZZTOP
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
По жёстокому лицу короля градом покатились слезы и, не в силах больше сдерживать рвущуюся из него наружу запредельную тоску и боль, словно в чёрный омут затягивающую его с головой, он завыл… Он выл страшно, по-звериному, раскачиваясь от рвущей его на части страшной душевной боли, словно в этом крике пытаясь избавиться от неё, слово стараясь сбросить оковы, тянущие его ко дну. Но избавления не было… И Хрящ знал, что ничто уже в этом мире не принесет ему избавления от пожирающей его изнутри смертной тоски и отчаянья, ничто уже не избавит его от душевных мук и боли, ничто уже и никогда не сможет заполнить ту чёрную пустоту, леденящим холодом выедающую его душу… И, зная это, он выл, выл жутко, прижимая к себе, словно живое существо, маленький женский ботинок, и этот страшный крик эхом отдавался на старом кладбище, нарушая его многолетний покой.
Генерал Зулу, гвардейцы и старый могильщик оцепенело стояли на месте, боясь даже пошевелиться и не зная, что им делать, когда жуткий вой, исходящий от короля, вдруг внезапно стих и на поляне, с разрытой могилой девушки, воцарилась звенящая тишина. Хрящ всё так же стоял на коленях, низко опустив голову и продолжая прижимать к себе чёрный полусгнивший маленький ботинок, абсолютно не подавая никаких признаков жизни. Когда встревоженный генерал всё же сделал шаг по направлению к королю, чтобы узнать, в чём дело, Хрящ внезапно ожил и, медленно поднявшись с колен, поднял голову.
Зулу, только намеревавшийся спросить Хряща, не нужна ли ему помощь, взглянув в открытые глаза короля почувствовал, как волосы вдруг встали дыбом у него на голове, а под ложечкой неприятно засосало, и он так и остался стоять на месте с полуоткрытым ртом, не смея даже пошевелиться. В глазах того, кого они некогда называли королём Хрящом больше уже не было ничего от него прежнего… В них двумя лютыми огнями полыхало одно лишь безумие, чёрными бездонными озерами неподвижно глядящих на оцепеневших от страха бергенов.
– Старик, – Хрящ слегка повернул голову по направлению к старому могильщику, всё ещё продолжавшего сидеть возле поваленного дерева. Тот вздрогнул, полными ужаса глазами смотря на изменившегося короля. – Возьми лопату и приведи всё здесь в порядок, – безжизненным голосом продолжил Хрящ. – Сделай так, как всё было прежде, и быстро. Ты меня понял?
– Да. Конечно, Ваше Величество! – старый берген торопливо вскочил со своего места и, схватив лопату, начал закапывать яму обратно. – Не беспокойтесь, я всё сделаю так, как надо!
– Генерал Зулу! – Хрящ вперил свои чёрные глаза на неподвижно стоящего генерала, тем самым заставив его встрепенуться и вытянуться по струнке. – Идите и немедленно начинайте подготовку к завтрашнему походу всю нашу армию! Выступаем на рассвете! Хочу нанести дружеский визит в соседнее королевство, к нашим прекрасным соседям, что так любезно отказали мне в моей последней просьбе поделиться со мною троллями! – король зловеще улыбнулся. – Надеюсь, в этот раз они окажутся более сговорчивыми! Ну, а если нет… – лицо короля в этот момент страшно исказилось. – В таком случае, я заставлю заплатить их своими жалкими жизнями за всю их ложь и вероломство передо мною…
– Но…. Ваше Величество! – Зулу в ужасе смотрел на зеленоволосого короля, до конца ещё не веря в то, что услышали сейчас его уши. – Это же война! Даже если представить, что у них и в самом деле есть тролли, они никогда не поделятся с нами! Прошу вас, одумайтесь! Не делайте этого, ведь должен же быть другой путь решения этого конфликта!
– Генерал Зулу, – в мёртвых пустых глазах Хряща начали загораться недобрые огоньки, и он неторопливым шагом подошёл к замершему от неожиданности генералу, попутно незаметно кладя руку на рукоять меча. – Я, кажется, отдал вам приказ! – почти незаметным, натренированным движением король молниеносно выхватил меч из ножен и остро отточенная сталь задрожала возле самого горла генерала, слегка надрезав ему при этом кожу. Тоненькая струйка крови медленно потекла из-под клинка, орошая зелёную траву красными цветами.
– Вы смеете оспаривать мои приказы, генерал? – ледяным тоном процедил Хрящ, держа меч на вытянутой руке, готовый в любой момент пустить его в ход. – Тогда, может, мне стоит заменить вас на более послушного воина, на того, кто будет их выполнять, а не оспаривать?
– Нет, Ваше Величество, не стоит… – Зулу, побледнев и слегка дрожа, неподвижно стоял возле короля, полными страха глазами не отрываясь смотря на тонкую полоску стали, торчащую возле его горла. – Я понял… Прошу вас, не убивайте меня! Больше такого не повторится, я вам обещаю! Ваша армия будет готова к рассвету, я лично за всем этим прослежу!
– Ну вот и славно, генерал! – Хрящ, белозубо улыбнувшись, с лязгом вогнал меч обратно в ножны. – Тогда, раз вы всё так прекрасно поняли, не смею вас больше задерживать. Идите и исполняйте данный вам приказ!
Зулу, отдав честь, повернулся и почти бегом кинулся исполнять приказ короля, попутно прижимая вынутый из кармана платок к всё ещё кровоточащему горлу. Проводив его мрачным взглядом, Хрящ вопросительно обратился к копающемуся в земле старику:
– Успеешь за час привести здесь всё в порядок?
– Да, Ваше Величество! – старый могильщик кивнул головой. – Успею! Вы же знаете, я свою дочку так не брошу… Всё будет готово, не сомневайтесь.
– Ты молодец, старик, – король одарил старого бергена одобрительным взглядом. – Делай свою работу. Я через некоторое время ещё приду сюда. Хочу проститься с ней. Так что…
– Я понял вас, король Хрящ… – могильщик, на мгновение прервав свою работу, внимательно посмотрел на короля. – Вы идите, Ваше Величество. Я всё сделаю так, как надо…
Хрящ мрачно кивнул в ответ и, захватив с собою двух гвардейцев, направился в сторону городской тюрьмы, туда, где сейчас ждали своей участи два сегодняшних узника. Король уже знал, какое наказание он приготовит Поварихе и бывшему палачу, но это совсем не радовало Хряща. Он знал, что его маленькая служанка никогда бы не позволила ему сделать то, что он приготовил для её убийц, но иначе поступить он не мог. В отличии от неё, Хрящ не был святым и он очень хорошо знал одно правило, которое неплохо усвоил за все эти двадцать лет: никогда не проявляй милосердие к тем, кто этого не заслуживает…
========== Глава-15 ==========
Старая обшарпанная повозка, надсадно скрипя растрескавшимися колёсами остановилась, и из неё сноровисто выпрыгнули два дюжих гвардейца, попутно отдавая честь стоявшему невдалеке королю Хрящу. Тот с мрачным лицом наблюдал, как те, немного повозившись с ржавыми замками, откинули в сторону один из бортов телеги и грубо выволокли оттуда на землю два стонущих тела, в которых нетрудно было опознать бывшего королевского палача и госпожу Повариху. Оба были связаны и жестоко избиты, особенно это было видно по палачу, всё лицо которого представляло собой один сплошной кровоподтёк. Взяв под руки плачущую навзрыд Повариху, гвардейцы бесцеремонно проволокли её по жесткой каменистой земле пустыря, совершенно не обращая внимания на её крики боли и, бросив возле ног неподвижно стоящего Хряща, тут же вернулись обратно за палачом, проделав с ним ту же самую операцию.
Пленники с ужасом смотрели на огромную, вырытую совсем недавно яму и стоящие рядом с нею два новеньких крепких гроба, ещё источающие вокруг себя запах свежеструганного дерева. Но ещё больше, чем зловещий вид ямы, их пугало неподвижное, словно вырезанное из камня лицо короля, с совершенно пустыми, жуткими глазами, с чёрными бездонными озёрами вместо зрачков. И эти мёртвые озёра сейчас прожигали их такою волною ледяной ненависти и жаждой смерти, что Повариха, первой не выдержав этого взгляда, истошно завизжала, извиваясь и дёргаясь всем телом в попытке встать на колени:
– Пощадите, Ваше Величество! Умоляю! Я всё сделаю, что вы только не пожелаете, только не убивайте!
Хрящ с ненавистью смотрел на неё, и в его холодных черных зрачках не было даже намёка на жалость или сострадание к старухе, словно перед ним было не живое разумное существо, а какое-то мерзкое насекомое, которое только и достойно того, чтобы раздавить его сапогом.
– Пощадить… – негромко ответил старухе зеленоволосый король. – Так значит, ты просишь у меня пощады… – лицо Хряща при этом мучительно исказилось, словно его что-то жгло изнутри. – А ты пощадила её тогда, когда моими руками вела на эшафот под топор палача? Была ли в твоём сердце хоть одна капля сострадания, когда её мертвое тело везли с казни на кладбище? Испытывала ли ты хоть какую-то жалость, когда составляла указ о её смерти? Скажи мне, старуха, – король неподвижным взглядом смотрел на воющую от страха Повариху.
– Молчишь… – Хрящ на мгновение с болью опустил глаза, а затем, подняв их, вновь с мрачной жестокостью посмотрел на старуху. – Тогда и от меня не жди пощады! Мне ничего уже больше не нужно от тебя, Повариха! – с ненавистью в голосе проговорил король. – Ничего… Кроме мести!
Повариха, услышав эти слова, принялась ещё громче вопить и плакать, словно гигантская жирная гусеница елозя всем телом по пыльной каменистой земле. Палач лежал молча, и лишь по его подрагивающему время от времени телу можно было догадаться, как ему сейчас было страшно и неуютно.
Король Хрящ подал знак гвардейцам, кивком головы указав на два лежащих связанных тела.
– Тащите их к яме! – приказал он, с жестокой удовлетворенностью глядя, как солдаты, схватив обоих узников, совершенно не церемонясь, поволокли их к чёрному провалу земли, до крови обдирая тела несчастных жертв об острые камни. Король неспешно шёл следом, с мёртвым безразличием втаптывая в пыль железными сапогами кровавые капли, красной дорожкой тянущиеся за пленниками. Возле края ямы уже стояло наготове два открытых гроба, в один из которых гвардейцы грубо бросили госпожу Повариху, а во второй, побольше размерами, положили палача и, встав рядом, молча замерли, ожидая дальнейших указаний.
Подошедший Хрящ некоторое время с угрюмой жестокостью глядел на два дрожащих от запредельного ужаса тела, покорно лежащие в гробах, а затем мрачно проговорил, поочередно прожигая каждого двумя лучами горящих от ненависти глаз:
– Повариха! Когда-то давно ты говорила, что мне никогда не стать настоящим королём, если я буду жалеть преступников или проявлять милосердие к тем, кто в чём-либо провинился. Помнишь это? Это были твои слова, и я хорошо их запомнил! Как и хорошо усвоил твой урок, как стать настоящим Королём, казнив в тот день единственное дорогое мне существо, которое любил больше всего на свете… А теперь посмотри на меня. Как по-твоему, похож я на настоящего Короля? Я поголовно истребил всех троллей, уничтожив целый народ, меня ненавидят и желают смерти все мои подданные, мои руки по локоть обагрены кровью множества невинных жертв… О таком короле ты всегда мне говорила? Такого короля ты считаешь настоящим, Повариха?
Хрящ яростно оскалил белые зубы, словно пилы пираньи торчащие на жестоко перекошенном от лютой злобы лице.
– Но всё это бледнеет перед тем, что вы сделали с нею… – медленно продолжил он, окуная в ледяную чёрную пустоту своих неподвижно глядевших глаз двух скулящих от страха узников. – Вы намеренно, подло и жестоко убили её, не дав ей ни единого шанса, чтобы выжить, вы, из-за своей жажды власти и амбиций, не задумываясь казнили эту девушку, словно она была каким-то бездушным винтиком, которым можно пожертвовать и забыть… Вы убили единственное существо, которое я любил, и этого я вам никогда не прощу и моя месть будет страшной… И теперь, от имени короля и народа Бергентауна, я приговариваю вас, госпожа Повариха, и вас, господин Палач, к смертной казни, которая будет приведена в исполнение незамедлительно, прямо сейчас! И поверьте, я заставлю вас с лихвою, во стократ искупить все её страдания!
Король Хрящ подал знак стоящим наготове гвардейцам.
– Начинайте!
Солдаты, подняв крышки гробов и закрыв ими сверху начавших дико кричать от охватившего их ужаса узников, принялись деловито заколачивать их длинными стальными гвоздями, наглухо замуровывая несчастных пленников в их деревянных гробницах.
– Пощадите! – страшные вопли старухи резали слух даже сквозь плотно забитую крышку гроба, перекрывая грохот дробно звучащих молотков. – Прошу вас, ваше величество, убейте нас! Но только не так! Я не хочу та-а-ак умирать! Умоляю! Не-е-ет!
– Это вам за неё! – жестоко проговорил Хрящ. – В моём сердце больше нет места жалости и состраданию! Они навсегда умерли, вместе с нею, ещё тогда, двадцать лет назад, и обратного пути нет! А теперь, пожинайте то, что посеяли!
Король, горящими как уголья глазами, показал на чёрный провал глубокой ямы.
– Закапывайте!
Гвардейцы, обмотав верёвками оба гроба, осторожно спустили их на самое дно ямы и, взяв в руки лежащие рядом лопаты, принялись сноровисто забрасывать в неё большие горсти сухой каменистой земли пустыря. Хрящ с мрачным молчанием стоял рядом с ямой, смотря, как сухие комья земли барабанят по доскам гробов. Солдаты работали быстро, и холм насыпаемой земли рос прямо на глазах, делая всё глуше и глуше раздававшиеся из-под неё страшные крики жертв, полные смертной тоски и муки, пока, наконец, они не смолкли совсем, погребённые под внушительной толщей земли.
Хрящ ещё долго стоял на пустыре, ощущая в душе страшную пустоту после совершённой казни. Смерть двух убийц его любимой, вопреки ожиданиям, не принесла ему никакой радости; наоборот, сейчас, в своём сердце он чувствовал один лишь леденящий холод и мрак, словно саваном окутывающий все его существо. Он поднял невидящий взгляд на стоявших в ожидании гвардейцев и жестом приказал им уходить.
– Отправляйтесь в свои казармы и отдохните как следует, – приказал им король. – Завтра у вас будет тяжёлый день, так что будьте к нему готовы. Можете идти. Это приказ!
Солдаты, отдав напоследок честь, направились от пустыря в сторону видневшегося невдалеке Бергентауна, оставив короля наедине с самим собою. Хрящ, с мрачной тоскою поглядев на торчащие в вечерних сумерках темные башни города, лишь горько покачал головой. Ему уже не нужен был этот город. Его там никто не ждал, он не хотел сегодня возвращаться в мрачные бездушные стены замка, где его ждала лишь одинокая пустая комната с жёсткой холодной постелью, не согретая женским теплом… Хрящу уже ничего не было нужно на этом свете, кроме одного. Увидеть её… И, движимый единственным оставшимся у него желанием, король решительно зашагал от города прочь, в сторону старого бергентаунского кладбища, на встречу той, которая была для него дороже всей жизни…
Старый могильщик устало сидел на поваленном стволе сухого дерева, с любовью глядя на заботливо поправленный могильный холмик, когда к нему, хрустя пожухлой травой, подошёл король Хрящ.
– Ваше Величество, – старик поспешно поднялся, отвесив неловкий поклон и с тревогой смотря на короля, не зная, что ему дальше делать. Тот успокаивающе похлопал его по плечу и с неожиданной грустной улыбкой проговорил, протягивая могильщику небольшой кошель с золотом:
– Всё в порядке, старик. Ты молодец. Вон как всё сделал, лучше, чем было… Вот, возьми. Это тебе за твою помощь и… За неё… Спасибо. Спасибо тебе, что так заботился о ней…
Старый берген дрожащими руками принял кошелёк из рук короля, потрясённо глядя на него.
– Ваше Величество… Я…
– Я знаю, старик, – Хрящ печально улыбнулся. – Ничего больше не говори, здесь слова уже не нужны… Ещё раз спасибо тебе за всё. А теперь, оставь меня. Иди домой, старик… Я хочу побыть с ней сегодня наедине… И, возможно, в последний раз…
Могильщик, кивнув головой, положил кошель за пазуху и, медленно шаркая ногами, побрёл по еле виднеющейся в сумерках тропинке, по направлению к городу.
Хрящ, подойдя к могиле девушки, опустился перед нею на колени и, обняв руками тёплый могильный холмик, уткнулся лицом в пахнущую травой и цветами землю.
– Прости меня, любимая, – прошептал он. – Прости за то, что сделал сегодня… Я знаю, ты, со своим большим любящим сердцем, простила бы всех, но я не могу… Я не мог оставить твоих убийц безнаказанными, я бы никогда не простил себе этого! Я знаю, такому чудовищу как я нет места на этой земле, и потому я пришёл проститься с тобою… Если бы ты только знала, как я скучаю по тебе… Каждый день без тебя – это невыносимая боль, которую я уже не в силах больше терпеть, я уже и сам не знаю, для чего живу… Моё маленькое солнышко, если бы это было возможно, я бы жизнь отдал за то, чтобы ты осталась жива… Но, ведь это невозможно… Чудес на свете не бывает, и мы оба это знаем… Я так хочу быть с тобой, моя прекрасная служанка, и, возможно, моя мечта когда-нибудь сбудется, пускай не в этой жизни, но я хочу верить в это… Прости… Прости меня за всё… Я так виноват перед тобою…
Плечи короля затряслись, душевные муки, терзающие его, оказались настолько невыносимы, что Хрящ, не стесняясь, рыдал как ребёнок, прижавшись щекою к тёплой ароматной земле. Он так и уснул, обняв холмик руками, и во сне ему виделось, как чьи-то маленькие нежные ручки ласково гладили его по густым зелёным волосам, словно пытались унять всю ту боль, что годами копилась в его душе. И король, чувствуя эти нежные прикосновения, улыбался. Улыбался той самою мальчишечьей, давно забытой улыбкою, как когда-то, двадцать лет тому назад…
Когда на рассвете, на полянку с могилою девушки, неслышною походкой зашёл генерал Зулу, Хрящ уже не спал, неподвижною статуей сидя возле надгробного креста.
– Ваше Величество, – мрачно отрапортовал генерал. – Ваша армия готова выполнить свой долг перед вами и своим городом! Жду ваших приказаний!
Хрящ медленно поднял на него пустые, чёрные зрачки и мертвенно улыбнулся одними лишь губами.
– Отлично, генерал! Выступаем!
========== Глава-16 ==========
Цветан ещё долго сидел возле стола, влажными от слёз глазами неподвижно глядя на старую потрёпанную композицию из скаббукинга, что когда-то давно подарила ему она…
Огонь в камине тихо потрескивал, доедая последние остатки дров, и в комнате начинало становиться холодно, но серый тролль, казалось, даже не замечал этого. Он медленным движением засунул руку за ворот полинявшего от времени махрового халата и достал оттуда висевший на цепочке маленький золотой медальон в виде сердечка. Цветан осторожно надавил на красивый камешек синего цвета, вделанный в середину, и медальон с тихим щелчком раскрылся, являя взору миниатюрную цветную фотографию, изображавшую Розочку.
Она стояла на фоне их небольшого домика в своём обычном простом платье синего цвета, которое совсем не скрывало большой округлый животик, мягким холмиком выдающийся под тканью. Розочка ласково улыбалась ему, а в глазах двумя яркими лучиками светилось столько любви, нежности и счастья, что у Цветана, от вновь нахлынувших на него чувств, перехватило горло и стало трудно дышать. Это фото было сделано всего за несколько дней до вторжения в их деревню бергенов, Розочка должна была со дня на день родить, но их малышу так и не суждено было родиться… Такими он и запомнил их на всю жизнь – с картинки со старой фотографии… Это всё, что у него осталось…
Цветан судорожно вздохнул, гигантским усилием воли подавляя в себе очередные потоки слёз. Нет! Он больше не будет плакать. Сегодня он всё для себя решил. Где-то там, далеко, далеко, его давно уже ждут его друзья, его соплеменники, его любимая… Каждую ночь она приходит к нему во сне, нежно гладит своими маленькими ладошками его седые волосы и что-то ласково шепчет, словно зовя куда-то, туда, где нет боли, нет тоски, нет страдания. Она ждёт его вот уже двадцать лет, и сегодня он откликнется на этот зов! Он больше уже не в силах терпеть эту муку одиночества, эту чёрную, безысходную пустоту в его сердце, его время давно ушло, а значит, настала пора уйти.
Цветан ласково проводит рукою по старой композиции из скраббукинга, лежащей на столе, и та с негромким хлопком раскрывается, оглашая комнату веселой мелодией: «На праздник свободы от бергенов!»
Цветан с печальной улыбкой смотрит на неё. Он не будет убирать её в шкаф, пусть так и стоит здесь на столе, в память о всех них…
Серый тролль, впервые за много лет, выпрямляет сгорбленную спину, и в его глазах загораются искорки, словно он сбросил тяжкий груз, тяготивший его всё это время. Глядя на последние догорающие язычки пламени в старом камине, Цветану вдруг почему-то вспомнились ещё несколько необычных снов, которые в последние годы очень часто снились ему. Сны повторялись одни за другим, словно какой-то калейдоскоп кружась у него перед глазами, и Цветану не составляло никакого труда вновь прокрутить их у себя в голове.
Вот странная картинка, где он вместе с Розочкой и друзьями танцует на огромном столе в замке бергенов и вместе с ними танцуют и все остальные тролли, превращая зал в искрящуюся разноцветными огнями весёлую дискотеку. Самое поразительное было в том, что с ними танцевали и сами бергены. На их зубастых лицах сверкают так несвойственные им радостные улыбки, они все так и светятся счастьем и никто из них даже не пытается съесть троллей! Весь пол дворца устилают брошенные то тут, то там разноцветные слюнявчики, словно они больше не нужны их хозяевам, словно они раз и навсегда забыли о них.
Эта картинка исчезает, размывается, тая словно дым, и на её месте отчётливо возникает другая, не менее поразительная.
На ней снова он и Розочка, они поют какую-то зажигательную танцевальную песню, где из слов ему запомнилось лишь одно часто повторяющееся слово про какой-то танец. Они и сами здорово танцуют под эту песню, а вместе с ними танцует и весь Бергентаун. Все жители вместе с троллями одинаково двигаются в унисон с этой мелодией, словно единое целое, и целый океан красок вдруг заливает вечно серый и мрачный город, превращая его в какой-то сказочный сад. Дерево троллей, сухое и мёртвое, расцветает с новой, небывалой силой, превращая всё вокруг себя во что-то новое, дивное и прекрасное.
Все восторженно кричат, всюду вместо звериных зубастых морд множество радостных, улыбающихся лиц, в которых с трудом можно узнать прежних мрачных жителей города. Вот рядом стоят счастливые король Хрящ вместе с Тихоней. У них у каждого в руках по несколько весело прыгающих на ладонях троллят, и даже на короне Хряща сидят эти маленькие проказники, а молодые бергены нежно держат их, словно они их собственные дети. Король не сводит сумасшедших влюбленных глаз с девушки, и та отвечает ему той же взаимностью, и вместе они светятся каким-то добрым мягким светом, точно таким же, каким светится он с Розочкой, держа её за руки и смотря в её бездонные, лукавые глаза, такие прекрасные…
Цветан с тяжёлым вздохом прогоняет назойливые мысли, навеянные этими давними снами. Как жаль, что это всего лишь сон… Как жаль, что этого никогда не будет, ведь это невозможно… У бергенов нет чувств, они не способны, как тролли, любить и переживать; всё, на что они только способны – это сеять смерть… Он часто слышит наверху их шаги, они всё ещё не перестают искать троллей, даже не подозревая, что их больше нет… Ну, что же! Цветан мрачно улыбнулся. Сегодня у бергенов будет удачный день! Сегодня им удастся поймать ещё одного тролля! На этот раз последнего…
Когда последние язычки огня прекратили свой вечный танец в потухшем и холодном камине, серый тролль, бросив последний взгляд на жилище, так много лет оберегающее его от смерти, решительно повернулся и, поднявшись на лифте наверх, открыл тяжёлую крышку люка, тщательно замаскированную под камень. Он шёл по лесу не таясь, с наслаждением вдыхая полной грудью свежий душистый воздух, спокойными глазами смотря вперёд и не оглядываясь назад. На душе было светло и не было в ней страха, Цветан всё давно уже для себя решил и, когда рядом послышались тяжёлые шаги, он остановился и достал висящий на шее золотой медальон в виде сердечка.
Негромко щёлкнула открываемая крышка, и Цветан с нежною улыбкою всмотрелся в такое до боли знакомое красивое лицо с прекрасными глазами, которые манили, звали его к себе, согревая его своим теплом и любовью. Чья-то огромная тень накрывает серого тролля с головой, но в его сердце нет страха. Цветан берёт медальон обеими руками и, ласково целуя, прижимает к своей груди.
– Всё хорошо, мои любимые! – с улыбкой шепчет он. – Мы скоро будем вместе…
Эпилог.
Пятьдесят лет спустя.
– Бом! Бом! Бом! – заунывный, дребезжащий звук разносится над мрачными, покрытыми мхом и заросшей травой каменными руинами, словно похоронный набат, оплакивающий чью-то давнюю смерть.
Пустынная, выжженная во многих местах земля, даже спустя пятьдесят лет, всё ещё хранит следы некогда бушевавшей здесь страшной войны, полностью уничтожившей всех. Серые, оплавленные в неистовых пожарах камни, казалось, хранят историю гибели этого города; здесь давно уже нет ни одной живой души, и только старые часы на ветхой, неизвестно каким чудом уцелевшей башне, раз в день исправно звонят ровно в двенадцать часов, разнося свой погребальный звон на многие мили вокруг.
Отбив свой последний удар, древние часы с натужным скрипом вращают полуразвалившимися от времени шестерёнками механизма, снова заводя разбитую пружину и готовясь повторить всё то же самое на следующий день. В мёртвом городе вновь наступает тишина, изредка нарушаемая лишь негромким стрекотом насекомых и редким пением птиц, иногда залетавших сюда. Вот уже пятьдесят лет на старой, почти полностью заросшей травой могиле сидит мертвец в дырявых, насквозь проржавевших доспехах, опершись спиною о покосившийся сломанный крест, выполненный из простого камня. На голом, выбеленном ветрами и дождём черепе ещё кое-где сохранились остатки спутанных зелёных волос, блеклыми клочьями свисающих до самых плеч.
Окончательно упасть скелету не дают каменный крест и почерневший от времени меч, некогда пронзивший его насквозь, а теперь, словно подпорка, держащий его в сидячем положении. В мёртвых, окостеневших руках покойник держит нечто, что, при ближайшем рассмотрении, оказывается истлевшими остатками маленького ботинка для катания на роликах, покрытого облупившейся местами жёлтой краской. Словно величайшее на свете сокровище, он прижимает его к себе, сокровище, что было для него дороже жизни, сокровище, которого никому и никогда у него не отнять…
.
========== Арты к фанфику “Цена ошибки” ==========
Все привет, друзья! И вот наконец исполнилась моя мечта! Давно хотелось сделать рисунки по этому произведению, но все руки не доходили! И вот, благодаря чудесному художнику Наталия Немченко, которая нарисовала, и предоставила мне эти долгожданные рисунки, они здесь! Друзья, все, кто читал этот фанфик, и все, кого не оставили равнодушными эти офигенные рисунки, большая просьба написать о них свои впечатления! Художнику, как и мне, будет очень приятно их прочесть! Человеку, предоставившему мне эти арты, просто мой низкий поклон за титанический труд! Всем приятного просмотра!
Арт-1 – Ты показала мне, что значит быть счастливой! – нежно глядя на маленькую девушку-тролля, произносит Тихоня. – А без тебя я бы никогда этого не узнала… И за это я тебя люблю…
Арт-2 – Палач улыбнулся, глядя на девушку, и достал из кармана небольшую плоскую металлическую фляжку с ребристым колпачком. Отвинтив крышку, он протянул флягу Тихоне со словами: – – На. Выпей воды. Это поможет смягчить боль. Да и жажду утолишь заодно.
Видя колебания девушки, громила рассмеялся:
– Да не бойся ты, не отравлю я тебя. Пей. Там вода, слово даю! А я, как ты уже, наверное, поняла, слов на ветер не бросаю…
Арт-3 – Поднявшись на помост, Тихоня медленно подняла голову, и взгляд её упал на неподвижно сидевшего на небольшом троне Хряща, с плохо скрываемым ужасом глядящего на неё. При виде короля, её губы тронула слабая улыбка.
Арт-4 Леди Блести-Сверкай! Иной раз под обличьем простенькой девушки может скрываться дивная красавица!
Арт-5 Палач отвесил лёгкий поклон и, подойдя к молча стоявшей девушке, слегка надавил ей на плечи, заставляя встать на колени. Тихоня, так и не сводя слегка сияющих глаз с короля, подчинилась, и трое барабанщиков, до этого просто стоявших возле эшафота, принялись методично выбивать из барабанов дробь, грохочущим звуком раздающуюся по всей площади.
Комментарий к Арты к фанфику “Цена ошибки”
Арт-1 – https://sun9-29.userapi.com/dZTIXqDplMtfPPDgrdAcm-gBeVYQ6Q_f0ng7ng/c9ZlH6DUmwo.jpg
Арт-2 – https://sun3-10.userapi.com/PCJ6DSoLZTwHeE6xeO2rATZWWKkDL6Edx8w3KA/ugr-lnia9bc.jpg
Арт-3 – https://sun3-11.userapi.com/Xw7Xv5w1D15Lo7BYIsDFJft7rmldqu8pu-o0KQ/R5SpJP4KSKM.jpg
Арт-4 – https://sun1-99.userapi.com/41GkfXaL1H4ECgXmdcLrxRDE0x0Cwfh4ahNk9g/FrZ8Hb8ufCw.jpg
Арт-5 – https://sun3-10.userapi.com/nDKSC3SbaUHwsLObssfbk0srfqao-lVABE7T3g/k5I31kZbHu8.jpg
========== Арты-2 к фанфику Цена ошибки ==========
Арт 1 Старый, поблекший тролль устало сидит в древнем, потрескавшемся деревянном кресле перед камином, неподвижным взглядом уставившись на весело пляшущие в нём огоньки. Хотя старым его можно было бы назвать с очень большой натяжкой. Ему всего сорок лет, но выглядит он сейчас на все шестьдесят. Ещё молодого, крепкого тролля жутко старят совершенно белые, седые волосы; сгорбленная спина, которую он даже не пытается выпрямить; множество мелких морщинок, избороздивших уголки глаз, но самыми страшными на его лице являются глаза… Они словно мёртвые, пустые, как будто лишённые жизни, в них нет огня, лишь одна чёрная, беспросветная мгла…
Арт 2 Девушка-берген опускается на колени и, оперевшись на руки, низко склоняется перед розоволосой так, чтобы той было лучше её видно.
– Ты показала мне, что значит быть счастливой! – нежно глядя на маленькую девушку-тролля, произносит Тихоня. – А без тебя я бы никогда этого не узнала… И за это я тебя люблю…
Арт 3 Добравшись до кухни, она открывает дверь, ведущую в маленькую комнатку Тихони и, зайдя туда, изумлённо столбенеет от увиденного… Ещё не веря своим глазам, она подходит к кроватке служанки и, хрипло дыша, горящими от злобы и ненависти глазами смотрит на разложенные на матрасе вещи, принадлежащие девушке.
Глазам предстаёт красивый, цветастый комбинезон, белый ремешок с золотою пряжкой и, самое главное, маленький жёлтый ботиночек для катания на роликах, точно такой же, какой был у короля… Повариха потрясённо выдыхает
Арт 4 Какие-то новости, Повариха? – безразличным тоном поинтересовался у неё Хрящ.
– Ах, вы как всегда проницательны, сир! – угодливо ответила старуха, сложив руки на груди. – Я действительно пришла к вам с новостями, и они по поводу этой служанки.
Арт 5 Сам хозяин этого места стоял сейчас возле большого точильного круга, на котором он как раз правил до бритвенной остроты один из своих огромных двуручных топоров. Палач был довольно колоритной фигурой. Огромного, почти двухметрового роста берген, с длинными когтистыми руками и жуткими глазами на зверской физиономии, одетый в облегающий кожаный костюм с металлическими заклёпками. Увидев стоящую у порога старуху, палач расплылся в притворной радушной улыбке на всю свою большую зубастую пасть.
