Текст книги "Остров сокровищ (СИ)"

Автор книги: zlyuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– В смысле, – не поняла гриффиндорка.

Мужчина вздохнул, откидываясь на приготовленные для сна листья и глухо проговорил:

– Немного очухаемся и снова пойдем к центру горы. Там какой-то сильный источник магии. Я его чувствую, но использовать, конечно, не могу. А вот вы с таким мощным пинком, думаю, сумеете успешно аппарировать на достаточно большое расстояние.

– Куда? – растерялась гриффиндорка.

– Домой, Гермиона, домой… – отозвался он сонно.

– А вы? – тупо уставившись на него, прошептала она.

– А я устал и хочу спать, – холодно отрезал он и, отвернувшись, размеренно засопел.

====== Глава 23 ======

Следующие несколько дней невольные сожители просуществовали на ставшем уже почти родным острове достаточно мирно. Каверзных тем оба сознательно избегали, каждый, впрочем, делал это из личных соображений. А о странном поцелуе ни Снейп, ни Гермиона и подавно показательно не вспоминали.

Придя к общему решению отдохнуть, набраться сил и после направиться исследовать недра горы, бывший профессор и его бывшая ученица обустроились в новом месте с максимальным возможным комфортом и принялись воплощать свой план в жизнь.

Эта часть острова, к счастью, изобиловала множеством съедобных плодов, а Снейп изрядно поднаторел в рыбной ловле, усовершенствовав деревянную рогатину острым шипом, сделанным из кончика жесткого листа крупной агавы. Гермиона в основном занималась собирательством растительной пищи, а пару раз ей посчастливилось обнаружить птичьи гнезда, которые голодная защитница страждущих разорила без зазрения совести. Пресной воды в округе имелось в достатке. А теплые источники позволяли не только худо-бедно смыть грязь и усталость, но давали божественную возможность понежиться в просторный «джакузи». В целом, можно сказать, что жизнь в этих диких джунглях обрела некоторую степень «комфортабельности» и даже в каком-то странном смысле уютности. Жилище и ночлег обустроили в неглубокой нише на одном из склонов горы. Пещерой это небольшое отверстие назвать было сложно, но в нем вполне хватало места, чтобы спать, вытянувшись во весь рост, а небольшая площадь и обогреваемые изнутри стены делали это местечко удивительно подходящим для отдыха.

Наконец-то имея подобие плана и не торопясь куда-то обязательно идти, они смогли впервые за долгое время расслабиться, хорошо выспаться, плотно поесть и нормально вымыться. Все эти, казалось бы, привычные в обычных условиях вещи, в экстремальных условиях затерянного острова очень скоро дали свои плоды, и наши островитяне смогли-таки почувствовать себя Людьми. Снейп, в который раз подтверждая, что совсем не спроста получил звание Мастера зелий, обошел всю округу, изучая оказавшиеся в его распоряжении «ингредиенты», и одной здоровой рукой исхитрился соорудить и ранозаживляющий, и восстанавливающий, и укрепляющий составы, и даже подобие мыла, на основе вполне прилично вспенивающегося растения.

Повседневная рутина затягивала и даже стала походить на привычную. И всё же, не смотря на значительные улучшения в бытовом плане, душевное состояние этих двоих оставляло желать лучшего. По крайней мере, сама Гермиона постоянно пребывала в некотором раздрае, то и дело силясь распутать клубок спутавшихся узлами мыслей, плотно засевших в её уставшей голове. А подумать ей таки было чём… После недавних неожиданных профессорских откровений, девушка крепко призадумалась – что-то решительно не клеилось во всей этой истории. Что-то не давало ей полностью поверить словам «бывшего пожирателя смерти». Все его рассказы, выданные в краткие моменты, когда он вдруг оказывался расположен к разговору, были наполнены какой-то жгучей тоской, болью и, пожалуй, обидой… Выходило, что те или иные люди по жизни раз за разом использовали его самого либо же его способности в своих не всегда «розовых» целях, а он сам в фантазиях сопливой девчонки представал вдруг благородным и несчастным рыцарем. Коим, к слову, этот вредный, жестокий и скользкий тип, исходя из его же поступков и слов, мог бы оказаться разве что в параллельном измерении. Как говорится: «Эта история шита белыми нитками…» Так что очень многие вещи заставляли въедливую заучку сомневаться и пристальнее следить за своим случайным соседом. Но на смену этим скептичным мыслям всегда приходили совсем другие: о том, как он спасал ее на этом острове, о том, что рассказывал про него Гарри и, конечно, о том, что за последнее время увидела в нем она сама.

«А вдруг именно это и есть правда?

Что если он всё же не обманул?

Но может так статься, что всё же ложь, умело вложенная опытным шпионом в глупую голову слишком самоуверенной зазнайки, которая ошибочно возомнила себя слишком умной…»

Гермиона в сотый раз тяжко вздохнула, искоса зыркнув на опять что-то мастерящего Снейпа.

«Поистине неугомонный человек! С которым так неописуемо сложно!»

В памяти неспешно всплыл образ Рона. Такого простого и понятного, всегда готового обнять и согреть своим теплом. Родного Рона… Следом за улыбающимся женихом контуры обрело всё такое дружное и забавное семейство Уизли. Люди, ставшие ей семьей, принявшие её и такие любимые ею.

Гермиона и сама никак не могла взять в толк, как можно даже просто смотреть в сторону старого и вредного бывшего учителя, осужденного пожирателя смерти, опасного и неприятного человека, имея в качестве почти состоявшегося мужа Рона и всю его дружную веселую семью, как безусловных родственников?! Это ведь сумасшествие чистой воды! Бред… И тем не менее, что-то странное и непонятное то и дело сдавливало грудь, заставляло мысли метаться из крайности в крайность, а сердце колотиться с бешеной скоростью.

Тряхнув головой, Гермиона постаралась сбросить вновь окутавшее её наваждение, и принялась мысленно повторять свою мантру:

«Мне не нравится Снейп!

Он мой бывший учитель…

Он ОЧЕНЬ поршивый учитель!

…хотя нет…

преподавал он, кстати сказать, не так уж и плохо. После уроков выживания на занятиях Грозы подземелий, экзамены по зельеварению даже самые криворукие бездарности всегда сдавали вполне прилично, куда бы не поступали.

Ну и ладно!

Всё равно, он вредный и несправедливый ублюдок!

Мелочный.

Злопамятный.

Самовлюблённый…

… ох, и это тоже явно не о нём… с самооценкой у бывшего шпиона как раз-таки огромные проблемы.

Ага, вот! Это точно сработает – Он Пожиратель смерти!

Впрочем, и тут промах… слугой Темного лорда он тоже был каким-то недоделанным…»

В сердцах сплюнув, девушка горестно покачала головой.

– Все то у вас, профессор, наперекосяк! – пробормотала она себе под нос, со вздохом констатируя, – Как, собственно, и у меня самой…

Очередной скучный день медленно тянулся, близясь к своему логичному завершению. Невольные сожители заполняли время однообразными, ставшими уже привычными делами, львиной долей которых, естественно, стало добывание пищи. И Гермиона, и Снейп, не сговариваясь, просто делали то, что им казалось сейчас уместным и целесообразным. Удивительно, но этот расклад работал идеально и без сбоев, быт наладился. И всё же, что-то неуловимое будто надломилось. Гермиона не могла с уверенностью разобрать, стал ли причиной разлада тот (наверное) неуместный поцелуй, или же всему виной последующий за ним вечерний разговор, оставивший неприятный осадок. Но так или иначе, общение с задумчивым и вновь отстранившимся мужчиной свелось теперь к необходимому минимуму, что, стоило признать, до глубины души огорчало девушку. Ей безумно не хватало острых и порой таких забавных пикировок с этим сложным человеком, обладающим неповторимо едким, саркастичным, но таким метким чувством юмора и, конечно, колоссальным интеллектом. Беседы с ним, в те редкие минуты, когда профессор был к этому расположен, воспринимались школьной умницей настоящей отдушиной. Казалось, он мог поддержать разговор о чём угодно, был начитан, эрудирован, имел свое мнение, размышлял. Его внутренний мир, без сомнения, был огромен и ярок. Однако же всё это таилось под непробиваемыми толщами отточенного, воздвигнутого в абсолют самоконтроля и вырывалось наружу только, когда этот человек по какой-то причине сам вдруг решал эту завесу слегка приподнять, ну или валялся в полубессознательном бреду… Очень часто понять его вообще не представлялось возможным, а порой он был эталоном логики и последовательности. Порой он был безобразно вспыльчив, груб и скор на едкие замечания, но минуту спустя мог утешить одним уверенным взглядом, поселить в душе надежду парой слов, сказанных его невероятным бархатным голосом. От всего этого голова шла кругом. От попыток разобраться в хитросплетениях многоликого слизеринца мозг буквально вскипал, а по венам бешено мчался адреналин.

«Признайся уже хотя бы себе», – вымученно поморщилась Гермиона, ведя очередной диалог с самой собой. – «Ведь именно этого тебе не хватало в отношениях с Роном. Адреналина! Споров на совершенно немыслимые темы! Перепалок, примирений… страсти!»

Девушка печально улыбнулась… Рональд, он замечательный. Он добрый, спокойный, бесхитростный, прямолинейный, как локомотив, понятный, неконфликтный, предсказуемый и… безумно скучный. С тех пор как, хвала Мерлину, война закончилась и «золотое трио», наконец, получило возможность жить жизнью обычных людей, будни будущей четы Уизли погрязли в серой унылой рутине, помноженной на кардинально различающиеся стремления и интересы. Гермиона вдруг с ужасом осознала: «У нас ведь нет ничего общего… Мы совершенно разные… И мне с ним удушающе скучно.»

Ошарашенная своим открытием, девушка нашла взглядом бывшего преподавателя, в отдалении замешивающего в кокосовой плошке очередной шедевр зельеварения.

«А с этим неуравновешенным аспидом мне, значит, весело?» – рвано хохотнув, девушка с досадой фыркнула и покачала головой. – «Прямо-таки, обхохочешься! Ровно сразу после того, как всю душу выплачешь. Ох, и дура же ты, Грейнджер! Дурнее уж, пожалуй, и некуда. Твоих явно перехваленных мозгов точно не хватит, чтобы понять, кто же он на самом деле: Непонятый доблестный принц на сияющем белом коне или Коварный пожиратель смерти на дохлом облезлом фестрале. Двойной шпион, которого до конца так и не раскусили ни Воландеморт, ни Дамблдор, однозначно не твой уровень».

Небо полоснуло яркой вспышкой, спустя пару секунд приправленной громким раскатом грома. Гермиона вздрогнула и, поежившись, спешно вновь отыскала взглядом фигуру Снейпа. Тот тоже замер, вперив в неё ответный напряженный взгляд. Они оба не понаслышке знали, чем порой сопровождается гроза на этом странном острове. Одном коротким кивком, он велел ей укрыться от стихии в их небольшой, но уютной пещерке, служащей обычно местом для сна. Девушка вопросительно вскинула брови, не желая отходить далеко от единственного здесь живого человека во время очередного назревающего природного безумия. Но встретив еще более суровый «профессорский» взгляд, давший ей понять, что спорить сейчас с ним категорически бесполезно, девушка с силой сжала зубы и покорно полезла в укрытие, не теряя, впрочем, бывшего учителя из виду.

Проливной дождь хлынул с неба резко и стремительно, шумно заколотив крупными каплями по раскидистым листьям пышной местной растительности. Гермиона немного подалась вперед, напрягая глаза и силясь разглядеть в сплошной стене тропического ливня знакомый силуэт. Мужчина же, в свою очередь, какое-то время внимательно всматривался в далекие вершины гор, затерявшиеся сейчас в темных клубах туч. Гермиона уже хотела было покинуть пещеру, чтобы вместе с промокшим насквозь профессором разобрать, что же его так сильно заинтересовало, когда земля уже знакомо содрогнулась под аккомпанемент оглушительного грохота. Огромные холодные капли дождя вдруг сменились не менее крупными белёсыми льдинками, с треском разлетающимися о склоны гор, разрывающими в клочья листву и врезающимися в пляж, взрывая песок будто небольшие гранаты. Девушка в испуге сжалась, инстинктивно вскидывая руки в порыве прикрыть голову, и на какой-то момент потеряла из виду Снейпа. За те несколько секунд, пока её сознание возвращалось к привычному режиму работы, Гермиона едва не поседела соображая, каковы шансы зельевара выжить под этим ледяным «расстрелом». Но мужчина, вдруг буквально влетевший в каком-то зверином прыжке в пещеру, заставил её растеряться еще больше, и она оторопело хватая воздух в беззвучном крике, отшатнулась от большой темной тени, впечатавшей таки её в шершавую стену.

Град усилился и от оглушающего грохота теперь казалось, будто они сидят просто в центре массовой эпичной перестрелки. Гермиона судорожно дышала, пытаясь заставить мозг работать в стрессовой ситуации.

– Северус, – позвала она, болезненно надеясь услышать ответ.

Мужчина лежал тихо и неподвижно. Плечом он больно давил ей в ребро, а склоненной головой прижал правую руку, не давая нормально пошевелиться.

– Северус, – позвала она громче, сквозь накатившие слезы молясь, чтобы он всё-таки отозвался.

– М-м… – вдруг донеслось до неё сквозь гулкий грохот стихии, и это тихое мычание заставило сердце подпрыгнуть в радостном кульбите.

Уже даже не пытаясь сдерживать слезы облегчения, девушка попыталась выбраться из-под обмякшего тела. Осторожно уложив мужчину на спину, Гермиона огладила лицо и голову, пытаясь на ощупь в темноте разобрать степень повреждений. Чуть сбоку на затылке заметно выпирала стремительно набухающая шишка, а над бровью кажется наметилось небольшое рассечение.

– Северус, – еще раз позвала она, желая добиться внятного ответа и подтверждения, что все будет хорошо.

Девушка улыбнулась, мимоходом отметив для себя, что ведь действительно же этот человек, которого все и всегда называли угрюмым пессимистом, циником и ядовитой занозой, на этом острове не давал ей отчаяться и сдаться, раз за разом повторяя, что ее найдут, что она вернется домой и что всё будет неизменно хорошо. И пусть делал он это в своей особенной, присущей только ему манере, но именно благодаря его поддержке и подначкам, она сумела протянуть здесь так долго, осталась живой и даже относительно невредимой. Чего не скажешь о нем самом.

– Как вы? Есть серьёзные повреждения?

«Дежавю…» – промелькнуло в голове.

Некоторое время он молчал, Гермиона снова разволновалась, но потом расслышала хриплое:

– Как я?

И снова тишина, будто он молча сканировал собственный организм, ища ответ на озадачивший его вопрос.

– Чувствую себя так, будто меня снова пожевала лордова змея… – а потом добавил с явным раздражением. – И снова выплюнула, скотина… Ненавижу идиотов, не умеющих доводить дело до конца.

– Надо было сразу идти в укрытие, – наставительно отчеканила девушка, на миг забывшись, что перед ней отнюдь не один из родных мальчишек раздолбаев. Но осознав собственный прокол, терять марку уже всё равно было поздно, и она продолжила, не меняя тон. – Какого соплохвоста вы там разглядывали?!

Снейп тут же поднялся и отстранился, усаживаясь и криво опираясь о стену. По исходившей от него волне раздражения, которую Гермиона ощутила буквально кожей, было понятно без слов: «Гроза недоволен».

Пауза затянулась, и Гермиона, резонно рассудив, что нет смысла ждать от слизеринского упыря лояльного отношения к своему глупому выпаду, решила идти на попятную сама.

– Извините, профессор. Это нервное.

Гневное сопение стало едва различимым.

– Может всё-таки скажете, что вас так заинтересовало? – решила развить первый успех она.

– Гора проснулась, – услышала она, холодея.

– В смысле?

– В смысле из нее столбом валит дым… или пар.

– Но ведь мы не нашли кратеров!

– Это говорит лишь о том, что мы с вами хреновые исследователи.

Новый подземный толчок оказался в разы сильнее всех предыдущих. Подкинутая вверх, Гермиона сначала больно приложилась головой о низкий потолок, а потом вдруг стремительно полетела вниз, разодрав плечо о острый край камня. Девушка так и не поняла, что точно произошло, но чувствовала, как достаточно долго кубарем катится в темную горячую бездну, будто в бездонный колодец. Она ничего не видела в окутавшей её кромешной темноте, а исцарапанное тело болело, казалось, каждой своей избитой клеточкой. Поначалу она пыталась сгруппироваться, прижать конечности, чтобы избежать серьезных травм и переломов, но совсем скоро забыла и об этом. Горячее липкое нечто вдруг окутало ее со всех сторон, все дальше утаскивая жертву в свои обжигающие глубины. Вода! Очень горячая вода! Стараясь экономить схваченный последним вдохом кислород, девушка изо всех сил пыталась грести и плыть. Кувыркнувшись в полной темноте бессчётное количество раз, пока летела сюда, девушка полностью потерялась в пространстве, напрочь не способная теперь разобрать где верх, а где низ. Она не имела понятия, куда нужно плыть, но тело в панике безостановочно двигалось. Грудь болезненно сдавило обжигающими тисками, в голове всё поплыло, виски, вздуваясь, пульсировали. Очень скоро, задыхаясь и выбившись из сил, она наконец замерла, подхваченная сильным горячим течением. Её понесло куда-то вперед, а потом обратно, рывком швырнуло в сторону, и всё вокруг окончательно померкло.

====== Часть 24 ======

Невероятной красоты громадные коробочки физалиса высились над её головой, переливаясь ярким огненным сиянием, будто громадные деревья, нарисованные волшебными красками. Россыпь крошечных искорок, сверкающих в солнечных лучах, медленно кружилась, опускаясь к покрытой сочной зеленью земле. Гермиона просто бежала вперед, безмятежно смеясь и раскинув руки в стороны. Легкий ветерок бережно оглаживал щеки, путаясь в волосах и подхватывая длинные полы сарафана. Всё тело и душу переполняли неописуемые умиротворение и восторг. Они пьянили, дурманили голову. Девушка не имела понятия, где она и что происходит? Да это, почему-то и не имело особого значения для обычно такой въедливой всезнайки. А этот странный мир, тем временем, всё плотнее окутывал ее тягучей субстанцией, заполнял каждую клеточку, уводя сознание в яркий мир красок. Странных красок, липких и слишком ярких. Ноги уже проваливались в вязкую жижу, а сочные, искрящиеся росой травинки, расползались под ступнями отвратными мутными сгустками. Маслянистое пёстрое болото всё глубже затягивало свою жертву, и совсем скоро Гермиона поняла, что не может сделать больше ни шагу. Тело ушло в противные глубины уже почти по пояс, а сознание девушки теперь наполнилось паническим ужасом. Цвета пожухли и осыпались стайками бледных пришибленых мошек. Она изо всех сил старалась выбраться из всё больше засасывающего коварного месива, но чем сильнее она брыкалась, тем глубже проваливалась в его толщи. Каждый новый вдох теперь представлялся истинной пыткой. Грудь сдавили склизкие толстые щупальца. Они вцепились мёртвой хваткой и принялись тянуть её вниз с пущей силой. Она пыталась кричать, но никак не удавалось издать ни звука. Легкие горели, а жалобный хруст трескающихся рёбер оглушал даже её саму.

«Отпусти!» – хотела, было, взмолиться она. Но горло наполнилось противной клейкой жидкостью, и девушка захлебнулась, не успев издать ни звука. Грудь снова пронзило адской болью. Тьма в глазах пошла пятнами. Странное и неприятное чувство, будто в жутком похмелье кружится голова, а к горлу снова подкатывает отвратительный рвотный позыв. И снова рёбра застонали от полоснувшей грудь боли. Девушка обмякла, не в силах даже расплакаться. А жгучая боль в груди вернулась снова и новый приступ рвоты тоже. Её наконец вывернуло противной гадкой водой, хлынувшей даже из носа, от чего стало еще хуже. Все внутренности сжались, а лёгкие то ли слиплись, то ли наоборот грозились лопнуть. Мир покосился и полетел в далёкую темную пропасть. Инстинктивно вздрогнув всем телом, Гермиона дёрнулась и её опять болезненно вырвало.

– Вот так, молодец, девочка, – донеслось до неё будто из другой вселенной. – Дыши, дыши, пожалуйста. Ну давай же!

Она так к и не сумела понять, что происходит, но точно знала, что не может ослушаться.

Вдох…

Больно…

– Дыши! Дыши, пожалуйста!

Вдох…

Рот опять наполнился горькой водой, смешанной с желчью. Жуткий кашель, от которого дерет горло, и нависает угроза «выкашлять» что-нибудь очень важное из внутренностей.

– Молодец. Дыши. Вот так, умница.

Мир, наконец, стал обретать нечеткие контуры. Темные камни, странный неяркий розоватый свет… знакомое лицо, такое исхудавшее, осунувшееся и… взволнованное… нет, испуганное! Так не хочется его волновать. Этому затурканному человеку и так досталось. Что он там просит? Нужно сделать так, как он сказал.

– Дыши… – прошептал он снова, умоляюще заглядывая в глаза.

«Дышать? Дышать… Глупенький, разве же это просьба? Не мог захотеть чего-нибудь посерьёзней?»

И она вдохнула. Как он просил. Грудь уже знакомо полоснуло болью, но быстро отпустило. И она вдохнула снова, а потом ещё и ещё.

– Вот так! Да, умница! Дыши!

Сколько облегчения в этом красивом барханом голосе. Да она бы сдела что угодно, лишь бы услышать эти волшебные нотки снова. Она тоже хотела что-то сказать, успокоить, но услышала лишь собственный сдавленный всхлип.

– Всё хорошо, – услышала она снова. – Теперь всё будет хорошо.

Она почувствовала, как её обняли крепкие тёплые руки, голова стала вдруг жутко тяжёлой, безумно захотелось спать.

– Нет, – снова этот голос. Теперь он кажется резким и раздраженным, но не злым. – Не спи! Смотри на меня! Гермиона!

Собственное имя, произнесённое с истинно профессорской интонацией, отрезвило. Девушка резко села и тряхнула головой. Пространство снова поплыло в сторону. Знакомые теплые руки опять удержали её от падения, но стоило ей вернуться в более или менее устойчивое положение, поддержка исчезла, и послышался приглушенный стон. Гермиона испуганно распахнула глаза. Теперь и сам Снейп как-то резко обмяк, болезненно скривившись, схватился за больное плечо и завалился на бок.

– Профессор, – прохрипела Гермиона, едва сдерживая слёзы от разрывающей грудь боли.

Мужчина тяжело дышал, и в ответ лишь прошипел что-то нелицеприятное, сильнее обхватив своё многострадальное плечо длинными пальцами.

Девушка потерла ладонью ноющую грудь. Всё тело, избитое о камни, болело. А любое, даже очень легкое, касание пекло, будто огненное. Местами кожа покраснела и зудела от непрерывного жжения. Ожоги были не критичны, но, без сомнения, ещё совсем недолго и гриффиндорская умница превратилась бы в варёного рака. Запоздалые признаки шока обозначились мелкой дрожью и щиплющими дорожками слёз на обожжённых щеках. Только сейчас Гермиона заметила, что футболка её нещадно разорвана, а на груди пока не четко, но уже вполне заметно проступили лиловые отметины кровоподтеков. Ощущение, что давеча на ней упитанный гиппогриф вдохновенно танцевал джигу, значительно усиливали ноющие ребра.

Последнее, что осталось в памяти, это осознание, скорой смерти. Она тонула почти в кипятке. Должна была утонуть… или свариться. Но этого не случилось. Почему? А потому что этот вот смутьян опять спас свою глупую бывшую ученицу. Вытащил из воды, считай реанимировал. С запоздалой стыдливостью девушка прикрыла грудь остатками разодраной ткани, вспоминая, как папа учил дочку правилам поведения у водоёма и с дотошностью врача пояснял, что непрямой массаж сердца только тогда может оказаться действенным, если делать его с таким усердием, от которого почти ломаются рёбра. Иначе он не имеет смысла. Всё правильно. Девушка искоса глянула на скрючившегося рядом мужчину.

«Непрямой массаж сердца, значит, профессор? Как же ты, бедолага, меня откачивал с таким то плечом? Опять сустав себе не иначе выворотил, заставляя моё упрямое сердце биться…»

Безумная нежность и такая же слабость никак не хотели отпускать, и Гермиона, покорившись, осторожно прилегла рядом с мужчиной.

– Вы снова спасли меня, – всхлипнула она. – Спасибо.

– Угощайтесь, – буркнул тот в ответ, даже не глянув в её сторону.

Гермиона очень хотела ещё спросить, как его рука и что же им делать дальше, но язык отказывался ворочаться, а боль высасывала последние силы. Решив, наконец, что в таком состоянии этого взрывного злючку тоже лучше не трогать, девушка медленно прикрыла глаза, решая отдохнуть.

– Вы издеваетесь?!

Резкий тычок в бок заставил едва ли не подскочить. Приоткрыв мутные глаза, девушка снова встретилась со знакомой по школе миной недовольного профессора зелий.

– Я сказал вам не спать! – рявкнул он.

– Я не сплю, – пробормотала девушка, силясь сбросить сонное оцепенение.

– Я вижу! Шевелитесь! Нужно двигаться быстрее. Если мы в ближайшее время не найдём способ вышвырнуть вас отсюда домой, то совсем скоро вам придется разбираться с этим вопросом единолично.

– Почему? – растерялась, было, девушка, уже желая возмутиться, когда сиюминутное понимание вдруг заставило её замолчать.

«Мы снова у центра горы! Кажется даже ближе чем в прошлый раз. И тут его с новой силой опять убивает магия!»

Гермиона тряхнула головой, отгоняя ужасные мысли и помчалась догонять хмурого и уже шагающего вглубь пещеры Снейпа.

«Решил, значит, меня «вышвырнуть» домой, а сам тут, типа, героически издохнуть? А вот хрена вам, дорогой профессор! Вы видать за своими геройскими размышлениями позабыли, что застряли тут вместе с грифиндорской заучкой? Вот по ходу дела как выдумаю что-нибудь безбашенное, но жутко смелое, и лететь вам на туманный альбион в связке со мной!»

Быстро приняв для себя это решение, как безоговорочные, девушка поравнялась с мужчиной и засеменила рядом, решив больше не злить и не изматывать своего потрёпанного героя болтовнёй и приперательствами. Потому как, надо сказать, выглядел этот насупленый супермен с каждым шагом решительно хуже, нежели давешним утром.

Спешно продвигаясь всё глубже в недра горы, Гермиона наконец смогла рассмотреть невероятное пространство, в котором они так неожиданно и стремительно оказались. Сложно было представить, что находились они в лабиринте пещер под высоченными каменными толщами. С уходящего далеко ввысь потолка свисали длинные светящиеся сиреневым сиянием сталактиты, вокруг которых плясали розовые искорки. Именно их неяркий свет и окрашивал всё вокруг в нежно коралловые оттенки. Магия уже давно не была чем-то необычным для магглорожденной девочки, которая, не смотря на войну, изловчилась-таки с отличием окончить школу магии и волшебства. И тем не менее, Гермиона глазела по сторонам, открыв в изумлении рот. Это было действительно очень красиво, по-настоящему Волшебно! Каждый камешек здесь, казалось, дышал истинной магией, настоящей, живой, дикой. Выросшие тут и там прямо из каменных плит пола сталагмиты искрились, потрескивая сгустками магической энергии, окутанные мерцающими нитями, очень схожими внешне с изломанными ветвями молний. Бугристые, часто изрезанные глубокими расщелинами, стены почти сплошным ковром затянули пышные кружевные шапки мхов, которые в необычном местном освещении вообще представлялись чем-то сюрреалистичным. Так красиво! И всё же до жути неприятно! Пропитанный магией воздух казался слишком разряженным, и им никак не удавалось надышаться, отчего голова всё больше кружилась и уже начинало изрядно подташнивать. Идти было тяжело, и путники часто останавливались. Снейпу становилось всё хуже. Его била крупная дрожь, лоб покрылся испариной, а в глазах ярко алели тонкие полоски сосудов. Он едва волочил ноги и часто дышал, порой давясь глухим кашлем.

От огромного количества стихийной магии, которая заполняла всё вокруг и от которой почти вибрировал воздух, и сама Гермиона уже чудом не тепяла сознание. Организм никак не мог подстроиться под неустанно кружащие здесь магические потоки. Здешняя «непричёсанная» магия мелкими раскаленными иглами вгрызалась в мышцы, будто злая овчарка атаковала внутрение магические ядра попавших в её логово волшебников.

С каждым шагом Гермиона всё больше укреплялась в мысли, что Снейпа нужно отсюда уводить, и срочно! И гоблин с ней, с этой призрачной надежной найти здесь портал, ведущий домой! Значит потом они вместе выдумают какой-нибудь другой способ. Но если он сейчас останется в этом магическом генераторе даже не на долго, то это будет конец, здешняя магия и браслеты доконают его окончательно. В этом Гермиона уверилась, когда профессор в очередной раз споткнувшись, покачнулся, и едва не распластался на камнях у её ног. Она успела его подхватить, и похолодела, рассмотрев, что снова творилось с руками зельевара под этими погаными антимагическими побрякушками. Кожа предплечий покрылась бугрящимися волдырями, некоторые из которых лопнули и из них теперь сочился густой липкий гной, вены вздулись, а кончики пальцев побелели и скорее всего потеряли чувствительность.

– Нам нужно убираться отсюда! – отрезала резко она, не желая больше слушать его препирательств.

– И у вас даже есть предложение КУДА? – обильно сдобрив каждое слово ядом, отозвался мужчина.

Девушка немного растерялась, но быстро собралась.

– Я так понимаю, мы сейчас сидим практически в самом эпицентре активного природного места силы, схожего с тем, что питает территорию Хогвартса. Но в школе магия укрощена основателями, направлена помогать замку и его обитателям. Она подпитывает силы сотен юных волшебников. И стабилизируется, подстраиваясь под ритмы преподавателей и старшеклассников. Здесь же она хаотична и безсистемна. Сила скопившейся магической энергии колоссальна, и очень скоро нас с вами, профессор, либо разорвёт прямо тут, либо выстрелит нашими ошмётками прямо в небо!

Снейп криво усмехнулся и одобрительно кивнул.

– 100 баллов гриффиндору.

– Ну, конечно! – огрызнулась в сердцах девушка. – Конкретно у вас есть замечательный повод веселиться! Вы то к моменту фейерверка однозначно уже и так концы отбросите!

Теперь зельевар уже открыто расхохотался. Гермиона ошарашено уставилась на своего спутника. Кажется, от напряжения и боли он, таки, сдвинулся мозгами. А жаль, как раз гениальные мозги в нём были «самым ценным ингредиентом», если выражаться на понятном этому зельеварскому аспиду языке.

– Здесь мы погибнем, – стараясь говорить относительно ровно, начала девушка. – Мы не сможем войти в контакт с этим магическим стержнем. Без вариантов! Он слишком мощный и… дикий.

– Это единственный шанс, – отозвался Снейп шрипло, сгибом локтя утерев с лица пот.

– Мы можем попробовать нырнуть обратно, найти проход нарех, по которому провалились сюда, и по нему попытаться выбраться наружу, – сама не веря в предлагаемую идею, попыталась рассуждать гриффиндорка.

Мужчина ничего не ответил, но в его взгляде Гермиона безошибочно прочла весь перечень нелестных эпитетов в адрес самого плана и непосредственно оратора, которые крутились на языке слизеринского декана и которые он по какой-то причине в этот раз решил не озвучивать.