Текст книги "Остров сокровищ (СИ)"

Автор книги: zlyuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Пробуждение было просто ужасным. Голова раскалывалась, всё тело, казалось, разваливается на куски, а противная тянущая боль скручивала низ живота в тугой пульсирующий узел. Гермиона жалобно застонала и подтянула колени почти к самой груди, хотелось сжаться в комочек и умереть. Во рту всё пересохло, липкий язык то и дело приставал к нёбу. Невыносимая жара неподъёмной глыбой давила на каждую клеточку тела.

– Мамочка, – жалобно всхлипнула девушка, прижымая ладони к животу и морщась от всё нарастающей боли.

– Сожалею, но я не она, – донеслось вдруг из-за спины.

Нервно вздрогнув, Гермиона резко обернулась и тут же сжалась ещё сильнее от пронзившего живот спазма.

– Профессор, – простонала она обреченно, понимая, что конкретно сейчас никак не готова к неизбежным язвительным пикировкам с самым вредным экземпляром человечества.

– Не дёргайтесь, – продолжил мужчина и его голос приблизился.

– Пожалуйста, оставьте меня, – попросила девушка тихо.

– Боль скоро пойдет, – уверенно заявил он. – Это реакция вашего организма на стресс и перенагрузку. Но теперь хотя бы можно с относительной уверенностью заявить, что вы всё же не беременны.

Онемев на миг, Гермиона отпрянула от бывшего учителя.

– Что вы несёте! – возмутилась она.

Мужчина, тем временем, даже не шелохнулся, слегка сощурившись, и задумчиво рассматривая лицо собеседницы. От его странного взгляда Гермиона вдруг невероятно смутилась и ощутила, как запылали краской щёки.

«Я не беременна! Я не беременна?..

Какое вобще отношение это может иметь к вам, профессор?!» – мысленно вознегодовала бывшая гриффиндорка. – «И с чего ты вообще решил, змей, что могло быть иначе?!»

Мужчина всё молчал, продолжая всматриваться, казалось, в каждую черту ее лица. А в голове девушки вереницей бежали мысли.

«Мантикора меня задери, я же и сама об этом думала… Эти гадские критические дни никак не приходили. И я вспомнила о них совсем недавно, а он, выходит, уже давненько всё заметил и подсчитал?!»

Лицо запылало ещё сильнее…

«Вот же наблюдательный, скотина! Думал, что я беременна? Поэтому и уверял каждый раз, что Рон меня без сомнения найдет, то и дело старался меня чем-нибудь подкормить, всегда крутился где-то за спиной, присматривал, значит… Защищал в своей уникальной манере, параллельно подтрунивая и говоря гадости».

Гермиона в свою очередь тоже принялась изучающе всматриваться в напряженные морщинки у его глаз.

«Думал, я ношу ребенка от Рона».

Она едва сумела сдержать весёлый смешок, представив, в каком ступоре пребывал этот слизеринский мизантроп в тот момент, когда в его слишком умную голову закралась догадка, что он застрял на необитаемом острове вместе с вечно выносящей ему мозг гриффиндорской зубрилкой, которая, ко всему прочему, еще и носит ребенка от одного из отпрысков Уизли. А значит, через определённое время назойливых гриффиндорцев на его несчастную слизеринскую голову станет как минимум двое!

«Бедолага» – мысленно всё же рассмеялась она.

Новый спазм отвлек девушку от забавных мыслей и вернул в неприятную реальность. Согнувшись пополам, она вдруг четко рассмотрела, почему именно профессор пришел к последнему выводу, что размножение хогвартских львят на этом острове ему, хвала Мэрлину, не грозит – пока небольшое, но, казалось, ослепительно алое пятно расплывалось по ткани её видавших виды пижамных штанишек во вполне конкретном месте. От ужаса и стыда, девушка напрочь позабыла, как дышать. Покрывшись холодным потом и покраснев от макушки до самых пяток, она, будто мыша, юркнула за ближайшее дерево и плюхнулась на землю, прижав коленки к груди и обхватив их руками. Хотелось провалиться под землю! Испытывать такой стыд ей ещё не приходилось.

– Мисс Грейнджер, – его тихий красивый голос, прозвучавший неожиданно близко, сейчас показался ей самым ненавистным и противным.

– Уйдите! – буркнула она, не поднимая головы.

– Не разочаровывайте меня, Гермиона, – с усталым вздохом, укорил ее мужчина. – Вы уже давно взрослая девочка. И уж поверьте, я тоже имею определенное представление об устройстве женского организма. Дополним это 16-ю годами стажа работы в школе, где я, заметьте, был деканом целого факультета и имел возможность день за днем наблюдать, как из сопливых детишек вырастают брыжжущие гормонами подростки, со всеми их подростковыми проблемами.

– Уйдите, – повторила Гермиона сквозь зубы.

Нужно было что-то делать. Срочно необходимо было обдумать и найти какое-либо решение, а этот обычно напрочь отмороженный змееныш именно сегодня решил козырнуть назойливым пониманием.

Мужчина снова шумно вздохнул. Кажется, он все же начинал терять самообладание.

– Шагах в пятидесяти отсюда есть небольшая пещера, там внутри несколько источников, – его голос звучал ровно, но чувствовалось, что это дается Грозе с трудом, – Все они теплые. Вполне можно искупаться и выстирать одежду. А если пройти немного вглубь леса, то можно обнаружить целые плантации мха.

“Когда, спрашивается, ты успел это всё обнаружить?!”

Девушка услышала, как рядом с ее ногами что-то с шорохом упало на землю. Неохотно разлепив веки, она искоса бросила взгляд на желтовато зеленый пушистый пучок.

– Сфагнум, – пробормотала она немного растерянно.

– Сфагнум, – согласился мужчина за ее плечом. – Полагаю, легендарная всезнайка должна припомнить о его свойствах…

И она помнила – сфагнум издавна применяют как перевязочный материал из-за его бактерицидных свойств и способности впитывать большое количество жидкости.

Остолбенев, какое-то время девушка ошарашенно смотрела на пучок «своего спасения», а потом решилась таки поднять взгляд на «спасителя». Однако рядом уже никого не оказалось.

Спустя некоторое время Гермиона, наконец-то почувствовала себя более или менее приемлемо и направилась в сторону места их совместной со Снейпом ночевки. К этому моменту девушка навестила обнаруженные профессором пещерные источники и действительно смогла наконец-то нормально искупаться, вымыть волосы и выстирать компрометирующие следы на одежде в теплой пресной воде. Из принесенного ей всё тем же профессором пучка драгоценного мха девушка соорудила вполне приемлемую гигиеническую прокладку, правда для этой цели ей пришлось пожертвовать еще и одним пижамным рукавом. Но это казалось такой мелочью… Теперь в ее распоряжении была целая плантация сфагнума, восхитительно теплая вода в неограниченном количестве, правда в комплекте с едва живым самым вредным в мире защитником. Гермиона не сдержала веселый смешок.

– Ох, профессор… Вы – нечто!

На подходе к нужной полянке девушка, заметно волнуясь, поправила неудобную, но практичную набедренную повязку, сооруженную ею из широкого бананового листа и куска тонкой лианы. Эта нехитрая конструкция предательски просвечивалась сквозь пижаму и была призвана выполнять роль нижнего белья, без которой ближайшие несколько дней девушке было просто не обойтись.

Как-то резко захотелось есть, желудок заурчал, голова закружилась. Живот по-прежнему ныл тянущей болью. А ещё до смерти хотелось сжевать огромный кусок горького черного шоколада. Настроение моментом скатилось ниже плинтуса, к горлу подполз противный ком, от безумной жалости к себе на глазах выступили слёзы.

– Чёрт, – всхлипнула девушка, порывисто утерев оставшимся рукавом глаза и нос. – Вот только затянувшегося ПМС сейчас и не хватало! Этот аспид меня живьем съест, если я буду выносить ему мозг еще и своими гормональными качелями.

Осторожно выглянув из-за высокого, увитого лианами и папоротником, дерева, Гермиона сразу увидела мужчину. Снейп привычно что-то мастерил из вороха собранных листьев, веток и лиан.

– Вот уж неугомонный человек, – вздохнула девушка, чувствуя, как слезливость отступает, сменяясь приятным внутренним теплом.

Однако стоило признать, на профессорские потуги строительства, сейчас, как говорится, было без слёз не взглянуть. Он снова жутко хромал, а травмированная недавно рука явно болела, и он, видимо, пытался её максимально обездвижить, коряво примотав локоть к телу куском лианы. Но сделать это хорошо одной здоровой рукой у него это откровенно не вышло. Порой его разбирали приступы кашля, и тогда измученный человек сутулился и прижимал к груди кулак.

«Плохо дело», – нахмурилась девушка. – «Совмем плохо».

Сердце сжалось, а глаза снова взмокли. Зло смахнув упрямую влагу с ресниц, Гермиона решительно встала. Наспех выбрав самый широкий лист из пучка банановых зарослей, девушка, зашагала к своему спутнику, судорожно гоня прочь ужасные мысли о том, что его вдруг может не стать.

Ничего не говоря, она молча остановилась прямо перед ним и принялась разматывать кривые узлы его перевязи. Удивительно, но почему-то профессор тоже молчал и никак не протестовал, позволяя бывшей ученице разбирать то, что он без сомнения сделал с большим трудом.

– Сядьте, пожалуйста, – наконец нарушила тишину Гермиона.

Мужчина был выше, и в присутствии бывшей ученицы неизменно держал спину прямо, таким образом рассмотреть состояние его плеча было крайне проблематично. Девушка удивилась даже не столько строгости собственного голоса, сколько покладистости этого обычно упрямого человека. Без лишних споров мужчина покорно присел на небольшой округлый камень, не сводя, впрочем, с бывшей ученицы подозрительного колючего взгляда.

– Жаль, здесь нет раффлезии, – пробормотала Гермиона, осторожно ощупывая припухшее покрытое синяками плечо своего пациента.

Снейп поморщился от боли.

– Я смешал подходящий состав из того, что нашлось в округе, но он не такой действенный, как хотелось бы.

Гермиона посмотрела в лицо учителя. До жути захотелось его обнять, но она всё же не решилась.

– Там, – коротким кивком мужчина указал на кокосовую плошку, полную зеленовато-бурой жижей.

Кивнув, девушка сходила за новым снадобьем, удивительно приятно пахнущим чем-то сладким, и принялась аккуратно наносить жидкую кашицу на поврежденный сустав. Снейп сжал зубы и притих, тяжело дыша. Закончив с обработкой и почему-то избегая встречаться взглядом с бывшим учителем, девушка неожиданно ловко исхитрилась соорудить из лиан и пальмового листа повязку, в которой согнутая в локте рука отлично покоилась, будто в настоящем фиксирующем бандаже.

– Ну… вот… – пробормотала девушка, сама не в силах понять, почему так волнуется.

– Спасибо, – услышала она вдруг его тихий и такой искренний сейчас голос.

Судорожно сглотнув, Гермиона наконец повернулась к его лицу и тут же провалилась в бездонную черноту внимательных глаз.

Она тоже хотела поблагодарить, но Снейп вдруг наклонился, заглядывая в почти опустевшую кокосовую плошку. Неспешно собрав пальцами здоровой руки остатки лечебного снадобья, он осторожно принялся наносить его на лицо замершей рядом девушки. Сквозь туман спутанных мыслей Гермиона отдаленно припомнила, что совсем недавно, купаясь, рассмотрела в воде собственное отражение с новым синяком, расплывшимся на скуле. Мужчина смотрел ей в глаза снизу вверх и казался сейчас таким уязвимым, совсем не таким, каким она привыкла видеть его всегда.

«Какой же вы настояший, профессор?»

Гермиона почувствовала, как его пальцы, едва касаясь кожи, бережно гладят ее пылающую щеку. Затаив дыхание, она не могла отвести глаз от его потерявшего всю строгость лица. За последнее время она имела миллион возможностей изучить все его мимические морщинки, рассмотреть крошечные шрамики над левой бровью и у самой кромки волос на лбу, тот самый едва заметно подрагивающий нерв под глазом. Сейчас этот замкнутый, нелюдимый человек казался удивительно близким и знакомым, нужным… Она не сразу поняла, что какое-то время смотрит исключительно на его тонкие, бледные губы, прячущиеся в спутанных прядях бороды, такой непривычной и даже инородной для всегда начисто выбритого профессора. Их взгляды снова встретились. Никогда в жизни, ни единого раза еще Гермионе не доводилось увидеть в глазах холодного Грозы столько эмоций. Она сама неосознанно потянулась к нему губами. Почувствовать его тепло вдруг показалось жизненно важным и невероятно естественным. Но мужчина будто внезапно отмер и отстранился, по лицу его пробежала судорога. Гриффиндорка и сама уже успела испугаться своего неожиданного порыва и тоже отшатнулась в сторону.

Комментарий к Глава 21 Спасибо всем, кто ждал продолжения )

====== Часть 22 ======

Комментарий к Часть 22 Новая глава несколько задержалась, знаю)

Но всё же лучше поздно, чем никогда

Очень медленно, но мы всё же движемся к завершению этой истории.

Приятного чтения!

Спасибо всем, кто ждал :)

Отступив на пару шагов назад, Гермиона остановилась. Все же сбегать в кусты сейчас было бы слишком детским поступком, а выглядеть перед этим человеком сопливой школьницей ей отнюдь не хотелось.

Сердце гулко колотилось в ушах. Напряжение зашкаливало.

«Я полезла целоваться к Снейпу?!

Мерлин!

Я. Полезла. Целоваться. К Снейпу!!!

А он…

Он от меня шарахается?!

Кошмар…»

Смущение, изрядно приправленное злостью (причем по большей части на себя саму, нежели на него), плотно подпирали комом горло. Хотелось одновременно разрыдаться в голос от обиды, и в то же время руки чесались изо всех сил ударить этого «недотрогу» чем-нибудь тяжелым от негодования. Но опять же, показать себя еще и взбалмошной истеричкой тоже не хотелось категорически.

Он молчал.

– Извините, профессор, – наконец пробормотала она, мучительно краснея, но изо всех сил стараясь говорить ровно. – Я не хотела…

Он не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул на лице бывшего шпиона. И всё же она увидела, как где-то в темных глубинах его бездонных глаз потух крошечный теплый огонек, будто задутый порывом холодного ветра, вновь делая их пустыми и безжизннеными. Крошечная секунда, вдруг снова проложившая между ними огромную пропасть.

Наконец, он горько усмехнулся и поморщился, будто съел лимон целиком, кивнул и, молча поднявшись на ноги, ушёл в сторону океана.

Какое-то время Гермиона так и стояла, продолжая невидящим взглядом смотреть в густые заросли, за которыми только что скрылся тот, рядом с кем она сейчас безумно хотела быть рядом и кого так безалаберно обидела.

«Я не хотела?!

Серьёзно?!

Как можно было такое сказать?»

– Идиотка, – всхлипнула она тихо, наконец дав волю слезам.

За время пребывания на острове в компании бывшего учителя она уже успела немного разобраться в хитросплетениях профессорских умозаключений и его привычках в построении логических цепочек. Смело можно было предположить, что сознание Снейпа восприняло высказывание бывшей ученицы приблизительно так: «Ой, профессор, я не хотела целовать именно ВАС. Мне просто Рон привиделся (или кто угодно другой). Соскучилась, знаете ли… Устала, опять же… А тут вы… подвернулись… Ошибочка вышла, извините».

Теперь уже и сама Гермиона досадливо скривилась.

– Идиотка, – снова повторила она себе под нос, констатируя очевидное.

Солнце уже клонилось к закату и девушка всё чаще встревоженно оглядывалась по сторонам в надежде увидеть знакомую фигуру. Но Снейп всё не появлялся.

После недавнего инцидента мужчина ушел в джунгли и до сих пор не возвратился. Гермиона успела побродить по округе в поисках «пропажи», и давно вернулась на прежнее место, надеясь, что рано или поздно, но бывший учитель всё-таки вернется именно сюда.

Смешанные чувства вины и досады неприятно давили на грудь и оседали вполне реальной горечью во рту. Заплакать почему-то не получалось и от этого становилось только хуже – невозможность получить разрядку, а вместе с ней и облегчение.

«А ведь он живет так уже несколько лет…», – почему-то вдруг подумалось школьной умнице. – «Его магия бурлит внутри, но не может выйти наружу. Ощущение, будто тебя неровен час разорвет на части. И пусть до этой последней капли не доходит, но снова и снова продолжает мучить».

Девушка сглотнула горький ком и поморщилась. В своих неприятных размышлениях она, сама не задумываясь, продолжила начатое Снейпом ранее обустройство жилища. Из мягкой травы и широких листьев пальм она сложила корявое подобие спального места и насобирала сухих веток для костра, принесла пару старых кокосов, желая сделать из них то ли чашки, то ли тарелки, но которые, впрочем, ей так и не удалось разбить. Сложила горкой рядом с кроватью несколько вполне спелых авокадо, молодые и вполне пригодные в пищу ростки бамбука, мандарины и даже жменьку аккуратно уложенных на плоском листе уже знакомых ягод бразильского винограда. Без сомнения, эта часть острова в плане пропитания оказалась значительно привлекательнее.

И тем не менее, Гермионе в прямом смысле «кусок в горло не лез». Нервная дрожь уже колотила ее без остановки, а паника с каждой минутой все больше овладевала сознанием. Снейпа до сих пор не было.

«Почему он так долго не возврашается?

А вдруг с ним что-то случилось?

Или он меня попросту бросил?..»

Почти совсем стемнело, когда девушка наконец услышала шорох раздвигаемых веток. На секунду сердце пропустило удар, и она, съёжившись сидя на подстилке из листьев, смогла лишь в оцепенении смотреть расширившимися глазами в темноту, ожидая, кого же увидит сейчас перед собой – Его или голодного хищника.

Знакомая фигура бывшего профессора неспешно выбралась из зарослей и, на миг остановившись, всё же направилась к ней. От напряжения, вымотавшего её за этот день окончательно и вдруг нахлынувшего облегчения, что этот противный человек, хвала Мерлину, всё же жив, Гермиона не нашла в себе сил даже подняться. Она лишь продолжала сидеть, обхватив коленки худыми руками и наконец-то плакала. Слезы текли по лицу не останавливаясь, ком в горле стал ещё горше и почему-то неприятно покалывало в кончиках пальцев.

Мужчина тихо подошел и присел на корточки прямо перед ней, устало всматриваясь в её заплаканное лицо. Яркая луна освещала его резкие черты, придавая образу Грозы странной, но почему-то совсем не пугающей, потусторонности. Гермиона затаила дыхание, всё глубже проваливаясь в бездонные тоннели темных глаз. Она упустила тот момент, когда теплые пальцы осторожно и бережно стерли влагу с её щёк.

– Не надо, – донесся до неё будто издалека бархатистый тембр его удивительного голоса. – Разожги лучше огонь.

Девушка моргнула, словно вынырнув из липкого сна, и с непониманием глядя на бывшего профессора. Он едва заметно улыбнулся и кивком указал в сторону ею же сложенных горкой веточек.

– Огонь, – пояснил он мягко.

Всё еще пребывая в дискомфортной прострации, Гермиона рвано кивнула и, осторожно отодвинувшись от мужчины, постаралась переключить всё внимание на пока ещё безнадежно холодную кучку хвороста. Где-то в далеке жалобно запели цикады, глухо ухнула сова, а в высоких кронах деревьев, потревоженные прохладным ветерком, зашептали листья, подобно насмешливым заправским сплетникам. Девушка раскрыла ладони, безрезультатно пытаясь вспомнить, что именно, а главное как, нужно сделать. Она чувствовала себя уставшей и разбитой. В голове царила полная пустота, сплошной туман и ни одной связной мысли…

Тёплая большая ладонь вдруг легко опустилась ей между лопаток, нежно поглаживая. Вся ее сущность сконцентрировалась сейчас в этом участке кожи на спине, согретом теплом тонких длинных пальцев. Волоски по всему телу поднялись, а мир вокруг наконец встал на свое место. Все чувства, ощущения, мысли – всё сделалось кристально ясным и понятным. Нечто волшебное и искрящееся обжигающей силой зародилось где-то внутри живота, и стремительно помчалось к позвоночнику, будто ластясь к чужой теплой ладони. По венам потекла магия. Яркие искорки как и в прошлый раз вспыхнули в ладонях. В голове просветлело, тяжесть отступила, тепло заполнило всё внутри, и девушка наконец легко вздохнула полной грудью. Невысокие игривые язычки пламени лениво облизнули сухой хворост, в воздухе приятно запахло дымком, а тело окутало согревающим душу теплом.

Боясь неосторожно разрушить этот удивительный, но такой хрупкий момент, Гермиона медленно обернулась. Его рука все так же покоилась на ее спине, а лицо оказалось совсем близко. В темных глазах отражались яркие всполохи распаленного ею костра, и это делало его взгляд поистине волшебным. Он молчал.

«Странный… Странный и такой несчастный человек. Научился так больно ранить едкими словами, и совсем не умеет сказать то, что сейчас открытым текстом написано практически у него на лбу…»

– Я хотела… – девушка первой нарушила тишину.

«Как сложно! Так сложно и страшно говорить… Я понимаю вас, профессор, мне так кажется. И так хочу, чтобы и вы поняли – я ХОТЕЛА поцеловать именно вас… тебя! Хотела…»

–…хочу, – добавила она совсем тихо.

Знакомый нерв под глазом мужчины дернулся. Самый честный ответ… Гермиона немного робко улыбнулась.

– Глупая… – как то уж совсем печально отозвался он, перемещая обжигающе горячую ладонь сначала к её плечу, а потом осторожно касаясь пальцами раскрасневшейся девичьей щеки. – Глупая, упрямая гриффиндорка…

Очень медленно он наклонился к ней, будто давая время одуматься и убежать. Но Гермиона не шелохнулась, каждой клеточкой себя впитывая магию происходящего.

Его губы были сухими и растрескавшимися, а жесткие волоски отросшей бороды щекотали кожу. Гермиона ответила на поцелуй, обнимая мужчину за плечи, сначала немного робко, но потом прижимаясь сильнее, так явно ощущая грохот его сердца.

Он отстранился первым, но лишь для того, чтобы склонив голову, зарыться лицом в ее растрепанные кудряшки. Она же уткнулась носом в его так удобно подставившуюся шею. Как раз в то самое место, где с силой билась

артерия, и где кожу изрезали кривые шрамы – жестокие метки, оставленные на израненном теле лжепожирателя клыками Нагини. Вот здесь… в этом месте, так близко под тонкой кожей пульсирует жизнь человека, такая хрупкая… Девушка, не сдержавшись, осторожно поцеловала подрагивающую жилку, переполняемая эйфорией от понимания, что он ей позволяет сделать это. Мужчина шумно выдохнул и едва слышно застонал. Гермиона прикрыла глаза, желая ощутить происходящее еще острее. Он удивительно пах – странная смесь запаха пляжа, пота, соленой воды, солнца, джунглей, человека. Живого, теплого человека, такого нужного и такого близкого сейчас.

– Что же ты делаешь, глупая? – хрипло прошелестел Снейп ей в волосы, снова обнимая одной здоровой рукой.

И всё же он отстранился, вскользь поцеловав ее в висок. Сразу стало холодно. Безумно захотелось опять прижаться к нему, ощутить тепло и биение сердца.

– Все остальные уверяют, будто я умная, – с тоской отозвалась девушка, борясь с желанием прильнуть к его груди снова.

– Они вам неприкрыто льстят, – вымученно скривился в ответ он.

– И всё же, профессор, – вздохнув, усмехнулась девушка, – быть свиньёй, это ваше перманентное состояние.

Мужчина тихо засмеялся, и Гермиона в очередной раз подивилась, какой необычный у этого многоликого человека голос, истинное оружие! Стальными нотками в этом голосе его обладатель может пригвоздить обидчика к стене, не моргнув и глазом, а язвительными интонациями запросто унизит и обидит до слез, однако нежным и чуть вибрирующим бархатом своего баритона он способен в буквальном смысле околдовать сознание, заворожить мысли, заставить сердце биться сильнее.

Девушка немного смутилась и, поведя плечами, опустила взгляд.

– Вы устроили злесь целые хоромы, – заметил этот поганец, судя по всему просто желая сменить тему.

– Сегодня у меня неожиданно образовалась куча свободного времени, – буркнула девушка, отчего-то снова начиная злиться.

Мужчина какое-то время с интересом разглядывал собеседницу, на губах у него играла совершенно непривычная ему легкая полуулыбка.

– Давайте поужинаем? – наконец спросил он.

– Это приглашение, – фыркнула в ответ девушка,

однако же лукаво улыбнувшись.

– Ну… – протянул мужчина. – Крайне уединенный столик на двоих нам обеспечен.

Гермиона, не сдержавшись, звонко засмеялась.

Недолго помолчав, мужчина хмыкнул и, вставая на ноги, многозначительно изрек:

– Очень надеюсь, что следующей стадией ваших гормональных качелей не станут очередные слёзы.

Гермиона едва не задохнулась от подобной неприкрытой бестактности. А с ужасом осознав, что не понятно почему те самые пресловутые слезы как раз в этот момент действительно подкатывают к глазам, она не сумела даже ответить, испугавшись, что голос дрогнет в самый неподходящий момент.

– Свинья и есть… – тихо буркнула она, обхватив руками коленки.

Мужчина тем временем вернулся обратно к огню, держа в руке скрученную кольцами толстую лиану. Девушка уже хотела было вообще отвернуться от этого грубияна, когда вдруг заметила, что бока этой серой в пятнах «лианы» исчерчены ромбовидными узорами. Вскрикнув, она молнией отскочила в сторону:

– Это змея, профессор!

– И снова потрясающая наблюдательность, мисс Грейнджер, – явно забавляясь, ухмыльнулся он, отгребая в сторонку от основного костра кучку прогоревших, но еще тлеющих углей и устраивая там скрученную «пружинкой» добычу.

– Вы что словили змею?! – ошарашенно выдохнула Гермиона.

– Нет, я заговорил ее анекдотами до смерти. Вы же знаете, какой я весельчак.

Гермиона моргнула, не обратив внимания на глупость, сказанную бывшим учителем, и уточнила:

– Как вы смогли убить змею одной рукой?

– У меня еще есть зубы.

– Я серьезно, – повторила девушка, с интересом рассматривая длинный хвост добычи.

– И я серьезно. Главное схватить поближе к голове и раскусить ей череп, пока не опомнилась. Я оказался быстрее.

– Вы укусили змею?! – изумилась девушка, едва сдерживаясь, чтобы опять не рассмеятьсяся. – И бедолага не выдержала вашего яда?

– Похоже на то, – с наигранной гордостью театрально поклонился главный змей Слизерина.

Тут уж Гермиона расхохоталась так громко и долго, что разболелся живот.

Вскоре они сидели бок-о-бок, греясь у теплого костерка и неспешно угощаясь добытыми ими обоими припасами.

– Больше похоже на резиновую подошву, – скривился Снейп, старательно пытаясь разжевать кусок поджареной змеи.

– Да, съесть его проблематично, но всё же это мясо, – отозвалась девушка, с аппетитом вгрызаясь зубами в очередную порцию.

Мужчина скептически покосился на соседку с азартом поглощавшую, на его взгляд, эту почти непригодную в пищу снедь, и отложил ее в сторонку, отправляя в рот горсть бразильского винограда.

– Профессор, – протолкнув, наконец, все, чем набила щеки, гриффиндорская всезнайка обратилась к бывшему учителю. – А можно задать вам вопрос?

Страдальчески скривившись мужчина уточнил:

– А у меня есть варианты ответа?

Отрицательно покачав головой, Гермиона расплылась озорной улыбкой – кажется Гроза сейчас пребывал во вполне благожелательном расположении духа.

– Валяйте, – обреченно пожал он плечами, набрав новую пригоршню темных ягод.

– Что вы делали на корабле?

Снейп вопросительно выгнул бровь.

– Ну, на корабле… – затараторила девушка в лучших тралициях школьной всезнайки. – Это была дипломатическая командировка. Там решались серьёзные международные вопросы. Зачем на корабль, который взялись охранять почти полным составом аврората, притащили…

– Кого же? – сузив глаза, с нажимом уточнил он. – Договаривайте.

– Осужденного бывшего Пожирателя смерти. Извините… – пробормотала девушка, отчаянно краснея.

Мужчина хмыкнул.

– Действительно.

– Я не хотела вас обидеть, – Гермиона вдруг подалась вперед, осознав, что ляпнула лишнего.

– Чем же вы могли бы меня обидеть, мисс? – презрительно фыркнув, усмехнулся он в ответ. – «Пожирателем смерти»? Так это правда. А на правду обижаться бессмысленно. Признаться, я и сам опешил, когда однажды увидел на пороге своей лачуги Долиша с парой молокососов, гордо ткнувших мне в нос свеженькими аврорскими удостоверениями. А ведь не так давно эти двое на моих уроках котлы взрывали… – он вздохнул. – Я тогда решил, было, что дело «труба», и Визенгамот запоздало передумал оставлять «страшного УПСа» на условном сроке, и светит мне в скором времени «загорать» в Азкабане в компании любвеобильных дементоров.

Гермиона поёжилась.

– Ан нет, – оскалился он, обнажая кривые зубы. – Будете смеяться, Грейнджер, но вся эта важная дипломатическая свистопляска была затеяна именно ради меня.

Девушка изумленно и недоверчиво вытаращила глаза.

– Никакого «важного дипломатического диалога» там не было вовсе. И можете не расстраиваться, что всем этим пузатым политиканам было глубоко плевать на ваши мозги и продуманные речи. Видите ли, дело в том, что у единственной дочери испанского министра магии, почти двухцентнерной милашки Аделиты, накануне свадьбы, организованной ее родителями с отпрыском очень нужной им семьи, всё лицо покрылось россыпью угрей размером с галеон каждый. Родители и невеста резонно струхнули, что слабонервный жених сбежит, увидев доставшуюся ему «необъятную красоту». Но, вот незадача, никто из местных колдомедиков ничего приличного с этой пакостью сделать так и не смог.

С каждым новым его словом ошарашенное лицо Гермионы вытягивалось всё сильнее.

 – И тут на арену выходят наши местные, как вы их называете, «дипломаты» и прочие парламентёры гребаные. Припомнив, что в их арсенале есть очень недурственный зельевар, так кстати посаженный на очередной поводок, они предложили испанским коллегам привести безутешную невесту в надлежащий вид взамен на лоббирование определенных своих интересов.

– Каких? – едва ворочая языком, прохрипела шокированная девушка.

– Естесственно, что в суть вопроса «пожирателя смерти» никто не посвящял, – апатично пожал плечами мужчина.

– А вы бы смогли… вылечить её? – глухо уточнила Гермиона, уставившись в костер.

– О, я бы смог, – небрежно отмахнулся он, будто это было понятно и без пояснений.

– И они бы сняли с вас эти ужасные браслеты?

– Да. На время варки зелья. И скостили бы условный срок.

– Так вот зачем было столько охраны, – будто каждую минуту прозревая заговорила она. – Вот почему был такой мудреный антиаппарационный купол. Они боялись вас и боялись, что вы сбежите. Вот почему всем было плевать на мои слова! На мой долбанный доклад! Я эту речь три недели писала! Три недели я готовилась, ни о чем больше думать не могла, с Роном разругалась! А всё было для того, чтоб вы какой-то корове вывели с морды прыщи?!

– В вашей интерпретации эта ситуация звучит особенно забавно, но в общих чертах так и есть, – невесело улыбнулся зельевар.

– Охренеть, – подытожила девушка, не чувствуя внутренних ресурсов даже для того, чтобы по-настоящему разозлиться.

– А что теперь? – вдруг спросила она, подняв на собеседника встревоженный взгляд. – Они ведь решат, что это вы все устроили с этим крушением?! А это… вы, профессор? – вдруг испугалась она.

– Нет, не я, – спокойно ответил он, устало вздохнув. – Вы хотите знать, что теперь? Теперь всё по той же схеме, как и всегда, мисс Грейнджер. Я так надеялся, что ваш распрекрасный жених Рональд придет и героически спасет вас из моих коварных лап, однако, похоже, мне снова всё придется делать самому.