Текст книги "Багровые узы (СИ)"

Автор книги: zlyuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Почему вы не остригли их? – вдруг спросила девушка, краснея, но не отводя глаз.

Пожалуй, в первый раз она увидела на этом строгом лице такую явную растерянность. Мужчина вопросительно изогнул четко очерченную бровь.

– Ну, – вконец смутившись, Гермиона кивнула на влажные темные пряди, – в смысле, волосы. Вы ведь не могли не знать, что болтали у вас за спиной ученики.

Зельевар вдруг засмеялся, негромко, но так искренне! А в чернющих, как сама ночь глазищах, весело запрыгали бесенята!

– Согласитесь, мисс Грейнджер, без столь важного штриха взлелеянный мною образ подземельного ублюдка остался бы неполным.

Теперь был ее черед удивленно вскидывать брови.

– Вы специально?! – восхитилась бывшая ученица этого хитрого змея.

Их дружный хохот, возможно, слышали даже соседи.

– Кошмарный человек, – все еще посмеиваясь, констатировала гриффиндорка.

Снейп согласно кивнул. Улыбка делала его лицо совершенно другим, непривычным, …таким родным.

Собеседники вновь притихли, задумчиво разглядывая проплывающие мимо облака.

– Вы готовы? – тихо спросила девушка, не отрывая глаз от неба.

– Давайте покончим с этим, – так же тихо, с нотками обреченности в голосе отозвался мужчина.

Одновременно они повернулись, встречаясь взглядами. Даже легиллименция тут оказалась бы ни к чему, они понимали друг друга без слов. Оба боялись. Оба осознавали – всего один шаг, и у них не останется веских причин оставаться вместе. Когда «Узы» спадут, он должен будет уйти. Ни один из них не желает этого, ни один из них не решится сказать этого вслух…

Гермиона кивнула и поднялась. Снейп встал ей навстречу, рассматривая эту странную и удивительную девчонку, будто пытался напоследок запомнить каждую ее черточку.

– А вдруг не сработает? Я ведь теперь тоже сквиб, – безуспешно пытаясь скрыть надежду, прошептала она.

– Не знаю, – глухо ответил он.

Они стояли друг перед другом, затаив дыхание.

– Кингсли подписал разрешение на проведение расторжения темномагического обряда, – проговорила Гермиона, желая оттянуть неизбежное и глядя прямо перед собой, точно ему в грудь.

– Это хорошо, – услышала она ответ, так и не сумев поднять глаз.

Тяжело вздохнув, Хозяйка поднесла к ладони острый кинжал, полученный ею в министерстве вместе с разрешением на проведение обряда с использованием крови. Снейп принялся не торопясь расстегивать мелкие пуговицы. Девушка заметила, что его руки тоже слегка подрагивают, когда он развел полы рубашки в стороны, обнажая перед ней белую укрытую паутиной шрамов грудь. Одно быстрое движение и вот на кончике ее указательного пальца, налилась крупная алая капля. Его кожа теплая и гладкая, там, где не изрезана страшными отметинами, напоминаниями о причиненной ему боли. Всего несколько росчерков и древний рисунок, символ свободы, уже бесследно впитывается в его тело. Ощущения странные, будто невидимая рука, настойчиво стягивает с внутренностей тончайшую паутинку, оказывается доселе окутывающую все внутри. Гермиона глубоко вдохнула, ощущая удивительную легкость. Она, наконец, взглянула вверх. Северус стоял неподвижно, слегка прикрыв глаза.

– Получилось? – спросила девушка, робея.

– Прикажи мне что-нибудь, – пожал плечами мужчина.

– Поцелуй меня, – попросила она тихо.

– Неудачный пример, – отозвался он.

– Почему?

– Потому что я сам хочу этого больше, чем чего бы то ни было.

– Так сделай.

– Я не могу.

– Почему?

– Потому что я не имею права так с тобой поступить.

Его теплые пальцы коснулись ее влажных щек, нежно стирая слезы.

– Прости меня, девочка.

– Ну, – Гермиона решительно отстранилась, отворачиваясь и зло утирая слезы. – Можно с уверенностью сказать, что все сработало. Вы снова препираетесь, как глупый упрямый осёл!

К своему удивлению она услышала за спиной тихий, слегка хриплый смех.

– Вам смешно?!

– Нет, – отрицательно покачал он головой, тем не менее, продолжая посмеиваться. – Вы только что назвали меня в одном предложении «глупым», «упрямым», да еще и «ослом»! Никто не поверит, что вы остались после этого живы.

Она задумалась и вздохнула.

– Мальчишки так точно, – кивнув, взглянула она на теперь уже бывшего мужа с печальной улыбкой. – У меня есть вино и целая куча еды, давайте что ли отпразднуем?

***

Гермиона шевельнула свой бокал, наблюдая, как темно-бордовая жидкость всколыхнулась, будто оживая. Еды действительно было много и все казалось очень вкусным, но есть, тем не менее, не хотелось совершенно. Мужчина, сидящий напротив, выглядел таким же задумчивым и отстраненным, как и она сама.

– Зачем вы согласились на «Багровые узы»? – первой прервала затянувшееся молчание бывшая гриффиндорка.

Снейп заметно вздрогнул и будто очнулся.

– Что? – переспросил он.

– «Узы». Почему вы не отказались.

Зельевар долго и глубоко вздохнул, а потом заговорил:

– Я в своей жизни совершил очень много такого, в чем обречен раскаиваться вечно. Но еще больше я сожалею о том многом, чего не сделал, но должен был и мог. Я сам принес Дамблдору сведения о том, что вы новая цель Лорда. И мне до зубного скрежета хотелось ему помешать. Я почитал об этом обряде, выяснил, что таким образом действительно можно вас оградить от опасности. Ещё я понял, что изначально вполне могу сделать так, чтобы вы даже не заметили нашей с вами связи, пока не соберетесь замуж. Резонно предположив, что до окончания школы такая серьезная барышня, как вы, о подобном шаге не задумается, мы с Альбусом провели обряд. Вашу кровь добыл сам директор, не я. Полагаю, после этого он несколько подправил вам память, коль вы сами не в курсе. Я не ожидал тогда, что все сложится именно так, искренне полагая, что вы станете вдовой в течение максимум лет двух. У меня в любом случае не было шансов выжить, но это была реальная возможность спасти жизнь вам.

– А как же ваша? – чуть слышно спросила девушка.

– Вы первая, кого озаботил этот вопрос, – криво и совсем невесело усмехнулся зельевар. – Мне незачем было особо упираться. Я был уверен, что печься о собственном спасении нет смысла, как и не сомневался, что меня совершенно точно убьют. Не в войне, так после. Не Лорд, так законники… Двойной шпион до поры, до времени был нужен и тем, и другим, но и мешал тоже всем.

Гермиона смогла только поморщиться, представив как это ужасно.

– В принципе, я даже не ожидал, что окажусь настолько прав. Слишком прав… На войне меня убил Лорд, после нее Азкабан. Единственное упущение – «Узы». Я, признаться, никак не ожидал, что эта пакость не позволит мне спокойно издохнуть, и каждый раз будет возвращать к жизни, высасывая на это мои же собственные силы. Я мечтал о смерти, как о спасении, избавлении от постоянной боли и унижений. И она была уже так близко! Я чувствовал ее совсем рядом, почти мог прикоснуться… Но тут явились вы. И вместе с вами продолжение каторги. А такое близкое спасение – Смерть – снова ускользнула, издевательски хохоча, продемонстрировав мне средний палец, – мужчина вымученно поморщился и прошептал. – Если б ты знала, девочка, как я мечтал тогда тебя придушить.

– Когда я приходила к вам тюрьму за разводом, вы не знали, что будет, если вы его подпишете?

– Знал.

– Тогда зачем?!

– Я просчитался. Думал, это не имеет значения. Ты хотела замуж. Я хотел смерти и малодушно предположил, что такой выверт приблизит мою кончину. И мне даже во сне присниться не могло, что вы надумаете спасать скотину-преподавателя, не один год мотавшего вам нервы. Но вам же неймется, все не как у людей…

– Кто бы говорил, – буркнула в ответ гриффиндорка.

– Это да…

Мужчина горько усмехнулся и опять уставился в окно, снова становясь отстраненным и далеким. Девушка вдруг решительно поднялась с места и, в два шага оказавшись рядом с бывшим рабом, упала перед ним на колени, обхватывая руками за талию и утыкаясь лицом в бок.

– Не уходи! Прошу тебя, Северус! Останься!

– Гермиона…

– Прошу тебя! Ты ведь не хочешь уходить! Я знаю!

– Я должен.

– Почему?! – буквально взвыла она. – Кому ты должен? Все долги розданы. Сделай хоть раз то, чего хочешь сам!

– В первую очередь, я должен тебе нормальную жизнь, более красочную, чем вечная возня со старым желчным калекой.

Совсем уж в полном смятении она вскинула на него заплаканное лицо. Его искореженные пальцы вновь нежно погладили ее щеки, стирая влажные дорожки. Черные омуты глаз казались сейчас даже бездоннее, чем обычно.

– Что ты такое говоришь?! – ошарашено выдохнула Гермиона.

– Мне некуда и не к кому идти, – тихо проворил он. – И, поверь, я никогда и ничего не хотел больше, чем остаться сейчас. Но я просто не могу так с тобой поступить. Я не тот, кто тебе нужен.

Гермиона вдруг вспомнила иссиня черные кровоподтеки и раны, сплошным пестрым ковром раскрасившие тело представшего перед ней узника, когда она только явилась за ним в Азкабан. Вспомнила долгие и тяжелые для них обоих месяцы лечения и притирки характеров. Вспомнила его редкую улыбку. Она прижалась к нему сильнее и заплакала еще горше.

– Я сама решу, кто мне нужен! Северус, мы точно что-нибудь придумаем. Пожалуйста! – всхлипнула она.

– Не надо, Гермиона, – поморщился он, пытаясь отстраниться.

– Я люблю тебя, – громко и четко проговорила она, вжимаясь в его бок изо всех сил.

– Гермиона…

– Я люблю тебя, Северус Снейп.

– Прости меня, – его голос звучал хрипло и надтреснуто. – Я не должен был доводить до этого. Мне нужно было уйти сразу. Сказать как обычно какую-нибудь обидную гадость, чтоб ты даже обрадовалась, что избавилась от этакой занозы. Мерлин, первый раз в жизни, я не смог заставить себя уйти…

Она поднялась на ноги и робко, каждую секунду опасаясь, что он вывернется из ее рук и сбежит, обняла его лицо ладонями и со всей наполнявшей ее в эту минуту нежностью коснулась его тонких губ своими. Он не шевелился, кажется, даже не дышал.

– Будь со мной. Пожалуйста, – прошептала она едва слышно.

Вновь поцеловав, девушка взяла его за руки и слегка потянула за собой, проверяя – пойдет или нет… Мужчина замер и напрягся, упираясь. Но уже в следующий миг сам потянулся к нежным девичьим губам.

Гермиона вдруг ощутила небывалую легкость, будто за спиной раскрылись два пестрых крыла, и стоит лишь взмахнуть ими, и она полетит к облакам вместе с теми одурманенными счастьем бабочками, что сейчас восторженно отплясывали в ее животе нечто крайне энергичное. Подсознательно девушка даже фыркнула сама на себя – что за глупость?! Бабочки? Но думы о порхающих насекомых вместе со всеми прочими очень скоро покинули голову умнейшей студентки Хогвартса. Этот странный мужчина рядом заставлял забыть обо всем на свете. Ведь целовался он так же необычно и противоречиво, как делал все в своей жизни – яростно и нежно… От этого невероятного коктейля в голове у Гермионы клубами расплывался блаженный туман, сердце выскакивало из груди и с каждым новым его касанием к ее телу, все больше хотелось вжаться в него посильнее, слиться с ним, почувствовать единение. Не отрываясь друг от друга, они отерлись о все стены, завалили что-то, со звоном разлетевшееся по полу осколками, пока наконец не рухнули на узкую для двоих измятую кровать. Такого блаженства и накала собственной страсти Гермиона не чувствовала никогда в жизни. А ведь до самого главного дело даже еще не дошло! Оказавшись сверху, она вцепилась в ворот его рубашки трясущимися от возбуждения руками пытаясь справиться с этими чертовыми пуговицами! Ну какой жестокий извращенец, скажите на милость, придумал их такими мелкими и так много?! Тем временем, теплые ладони любимого и такого желанного мужчины скользнули под ее свитер, сдвигая в сторону бюстгальтер и касаясь пальцами набухших сосков. Где-то внутри, девушка не смогла бы точно определить, где именно, взорвалось разноцветное нечто, застилая красочными пятнами глаза, сбивая дыхание, посылая по всему телу электрические разряды. В ушах стучал собственный пульс, а перед глазами, сквозь расступившиеся яркие пятна, она вдруг разглядела Его. И пусть бывшая Хозяйка до этого миллион раз видела своего израненного раба без одежды, именно сейчас – в наглухо застегнутых брюках и распахнутой лишь до середины груди рубахе – этот свободный мужчина был перед ней обнажен. Здесь и сейчас этот всегда замкнутый, вмурованный в личную броню человек открывался перед ней по-настоящему. Его глаза пылали живым огнем, таким же в котором горела сейчас она сама. Вечный Гроза казался ранимым, неуверенным и до одури возбужденным! Захотелось подарить ему всю свою нежность, все тепло, заставить поверить в любовь. Она принялась выцеловывать его искромсанную шрамами шею, спускаясь на грудь. Одно быстрое движение и вот она уже снизу – эстафету принял мужчина, становясь привычно напористым и уверенным. Он целует, ласкает, доводит до безумия! Резко сдернутый свитер летит в сторону, молния на ее джинсах с треском разлетается, выдранная одним движением.

«Сейчас! Сейчас!» – пульсирует во вскипающем мозгу заучки.

Хриплый, сдавленный стон сбивает с толку. Он, будто инородный, неправильный, рвет пространство своим страданием. Тяжело дыша, Гермиона растерянно моргнула, пытаясь понять, что случилось. Северус завалился набок, сжавшись в трясущийся узел, покрасневшее лицо искажено гримасой боли, на лбу и висках от напряжения вздулись вены.

– Северус! – вскрикнула девушка, перепугано вскочив и касаясь вздрагивающего плеча.

Мужчина будто и не слышал ее. Он тяжело дышал, зажмурившись и прижав руки к животу и правому боку.

– Северус, что с тобой? – позвала девушка, осторожно склоняясь к нему.

Его кулак в бессильной злобе впечатался в изголовье кровати. Уткнувшись лицом в подушку, мужчина вдруг взвыл с таким отчаянием, какого она не слышала в его голосе, даже когда тот молил Хозяйку о смерти.

– Не надо, Северус, – девушка обхватила любимого руками, мечтая забрать хоть частичку его боли.

– Я искореженная развалина, – его голос так тих, что она едва его слышит. – И мне не место рядом с тобой, Гермиона.

– Нет. Нет. Нет! Северус! Нет! Мы что-нибудь придумаем. Точно. Слышишь? Я люблю тебя! Все будет хорошо. Северус, пожалуйста…

Они лежали в кровати, прижавшись друг к другу, обнимая руками, сплетясь ногами. Гермиона тихо сопела ему в грудь, слушая гулкие удары сердца и чувствуя его горячее дыхание в своих волосах.

«Что же они с тобой сделали, любимый…»

«…все они!..»

«…годы пыток и наказаний от Воландеморта…»

«…годы пыток и истязаний в тюрьме…»

«… снова пытки и убийственная порция магии для твоего выжатого ядра от Нарциссы…»

«… и эта твоя Лили, чертова сука…»

«…это они искалечили твое тело и изорвали душу…»

«…все они погубили тебя…»

Она лежала, прижавшись к любимому мужчине и боясь говорить, боясь шевелиться, боясь уснуть. Она знала, что ждет ее завтра. Но все равно заплакала, глядя утром на пустую холодную подушку рядом со своей.

========== Глава 18 ==========

Четыре месяца спустя.

Легкий осенний ветерок игриво трепал волосы, то и дело нежно пробегая холодком по коже. Солнце уже давно нырнуло за однообразные крыши многоэтажек, передав уличным фонарям эстафету подсвечивания золотом городских окрестностей. Мягкие кроссовки ничем неприметной прохожей беззвучно ступали по асфальту тротуара. Тонкий длинный шарфик живописно парил за спиной своей хозяйки, иногда спутываясь с длинными волнами каштановых прядей. Девушка двигалась вперед, не торопясь – спешить ей было некуда… Задумчиво глядя перед собой, она просто шла, куда вели ноги. День рождения… Вот и еще один год прожит. Праздник для большинства людей, еще один повод повидаться с родными и друзьями, получить подарки, ощутить тепло близких людей, почувствовать себя нужным. Она не чувствовала сегодня ничего, кроме, разве что, зияющей пустоты внутри. Одиночество с новой силой принялось душить свою и так не сильно упирающуюся жертву. Вновь накатила горечь из-за утраты родителей, вина за то, что так неумело влезла в их память. И пусть Грейнджеры были живы, их дочь хуже, чем умерла – она для них даже никогда не существовала. Проснувшись этим утром, Гермиона вдруг отчетливо поняла, что совсем не хочет снова улыбаться и делать вид, будто все хорошо. Не желает видеть радостные лица друзей, в глазах которых, впрочем, то и дело мелькают сочувствие и тревога, она покинула свое жилище еще до восхода солнца. От перспективы выслушивать очередные сбивчивые признания в вечной любви от Рона, сама собой внутри вскипала досада с примесью злости. А тот единственный человек, тепло которого ей так хотелось ощутить, при мысли о котором сердце в груди пускалось вскачь, исчез бесследно вот уже четыре месяца назад. Он тихо ушел, ее бывший профессор, бывший муж, бывший раб и до сих пор любимый мужчина. Она знала, что так будет, но все равно оказалась не готова…

Чтобы отвлечься и совсем не скатиться в депрессию и тоску, всем известная заучка загрузила себя работой по самую макушку. Ей позволили восстановиться в академии, и она быстро наверстала теоретическую часть пропущенной программы. С практикой дела обстояли хуже, но для героини войны и такой перспективной и умной студентки руководство учебного заведения пошло на уступки, позволив отсрочить экзамены с практическим применением магии. Оставались сущие мелочи – в течение года найти способ отменить наказание-откат «Багровых уз» и вернуть себе магические способности. Поисками этого самого решения девушка и занимала все свободное время. К сожалению, пока безрезультатно.

Чтобы жить дальше, деятельной Гермионе Грейнджер нужна была цель, и она для себя ее четко определила: получить работу в Министерстве, чтобы изнутри менять несовершенную и несправедливую систему; наказание тюремщиков, ежедневно и безнаказанно творивших невероятные зверства в стенах магической тюрьмы; более качественное и вдумчивое рассмотрение судебных дел; адвокатура, а самое главное, обновление закостенелого, замшелого состава Визенгамота, не поменявшего своего лица, ни при Воландеморте, ни после него. Идей и планов было великое множество, и пусть для большинства людей они показались бы невыполнимыми, но для упертой гриффиндорской выскочки, в свое время неустанно вязавшей шапочки для домашних эльфов, это была Цель, к которой надо стремиться.

В желтом свете уличного фонаря, кружась, пролетел небольшой темный листочек. Хотя его собратья все еще довольно крепко держались на ветках деревьев, дружно и весело перешептываясь, волнуемые осенним ветерком. Ему было не место среди них, красивых, ярких и благополучных. Этот внешне жесткий, угловатый изгой показался девушке хрупким, избитым шрамами и ожогами от палящего солнца. Иногда он пытался подняться, взмыть ввысь к своим сородичам, но жестокие порывы холодного ветра закручивали несчастного, как песчинку, и неизменно швыряли на холодный асфальт. Тот упрямый листок вдруг напомнил ей отвергнутого и израненного любимого профессора. Он так же всю жизнь был обречен бороться с ударами судьбы. Девушка всхлипнула, когда громадный тяжелый башмак случайного прохожего, походя, втоптал листок в холод грязной лужи, так же как и ее Северуса, раз за разом топили в зловонном болоте. Крошечный упрямец, тем временем, выплыл, но тут же был снова утоплен другим торопящимся сапогом. Гермиона чуть ни бегом, бросилась вперед. Заливаясь слезами, она подняла изодранный лист, стирая грязь и пытаясь согреть в ладонях. Под ее дрожащими пальцами истончившийся листик вдруг хрустнул, надломившись.

– Прости, – всхлипнула девушка. – Прости меня! Я так хотела помочь, но опять сделала только хуже.

Так и побрела она дальше, не выпуская свое сокровище из рук.

Серебряная луна уже давно заняла свое законное место в бесконечно темном небе, когда гудящие от усталости ноги привели горе-именинницу к родной многоэтажке. Жутко хотелось спать. Окончательно сдавшись хандре, девушка решила, что не заставит себя даже умыться и просто завалится в кровать прямо в ветровке и обуви.

«Ну, и пусть!»

Она замерла, едва не свалившись в очередную грязную лужицу. Сердце запрыгало в груди, в голове будто просветлело, ночной воздух показался вдруг удивительно чистым, и эти глупые бабочки! Они снова принялись щекотать внутренности своими мягкими нежными крылышками. Прямо возле ее подъезда, в желтом диске от уличного фонаря, ссутулившись, сидел на лавочке знакомый мужчина. Уперев локти в коленки и устроив лицо в ладонях, он, кажется… спал. Короткая симпатичная стрижка неожиданно шла бывшему профессору, делая его будто моложе и свежее. А благодаря обычным темным джинсам и тонкой серой ветровке Гроза подземелий выглядел самым неприметным маглом.

Постояв в немом изумлении несколько минут, гриффиндорка, наконец, пришла в себя и, бережно сунув листок в карман, уверенно и быстро зашагала вперед. В своих желаниях она сейчас была уверена как никогда – подойти, взглянуть в глаза, врезать! Клокоча похлеще вскипающего чайника, девушка остановилась в паре шагов от такого дорогого ей человека, которого от переизбытка эмоций сейчас хотелось просто-таки придушить. Мужчина не шелохнулся – он действительно задремал, устроив щеку в ладони и подперев подбородок кулаком. Мерное дыхание, расслабленное лицо, и (ой, мамочки!) шикарный букет давно увядших цветов.

«Сколько же он здесь просидел?»

Гнев моментально схлынул, к глазам подступили слезы. Теперь уже хотелось обнять его покрепче и прижаться теснее.

Снейп вдруг вздрогнул и открыл глаза, глядя прямо перед собой немного расфокусированным спросонья взглядом. Тут он заметил прямо перед собой ее кроссовки и медленно, будто не веря, поднял к ее лицу свои черные омуты. Немая сцена…

– С днем рождения, – проговорил он хрипло, поднимаясь, и все же прервав молчание.

– Спасибо, – пробормотала она в ответ.

Мужчина метнулся, было, к цветам, но быстро оценив их состояние, скривился и снова обернулся к бывшей Хозяйке.

– Вы все же остригли их, – зачем-то ляпнула девушка, имея в виду волосы, и мигом заливаясь краской.

«Идиотка! Зачем я это сказала?! Что за тупость?»

Мужчина криво усмехнулся, кажется, тоже смутившись, и пожал плечами.

– Эту проблему мне не удалось решить никаким другим способом.

Девушка растерянно моргнула, соображая, что он имел в виду:

«Эту проблему?»

«А другие, значит, решил?»

«Какие другие?»

В этот самый момент она вдруг сообразила, что бывший раб стоит перед ней прямо, расправив плечи, и совершенно точно не испытывает при этом видимого дискомфорта. Взгляд метнулся к его рукам… Великолепные руки Мастера! Вот они! Прекрасные, идеальные и совершенно здоровые!

Открыв в изумлении рот, она посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты выпил зелье… – прошептала она в ужасе, соображая, что этот сумасшедший человек сделал и что перенес.

– Я просто очень сильно хотел быть с тобой.

Несколько месяцев спустя

– Северус? – Гермиона невесомо коснулась плеча мужа кончиками пальцев.

– М-м? – сонно отозвался мужчина, даже не попытавшись оторвать щеку от подушки.

– Попробуй что-нибудь сделать…

– Например? – все так же сквозь дрему пробормотал бывший зельевар, продолжая греть ухом постель.

– Наколдуй что-нибудь.

Мужчина, наконец, медленно повернулся, настороженно всматриваясь мутным со сна взглядом в лицо жены.

– Гермиона, ты в порядке?

– Да. В полном, – кивнула она и повторила. – Попробуй.

– Гермиона, – раздраженно выдохнул мужчина, окончательно проснувшись. – Перестань.

– Попробуй, – настаивала она.

Зло метнув в девушку взглядом истинного Грозы подземелий, Снейп раздраженно щелкнул пальцами. Его кисть тут же окутало мерцающее голубоватое сияние, засверкавшее крошечными яркими искорками. Уставившись на собственную ладонь круглыми глазами, мужчина только и смог, что невнятно пробормотать:

– Но как?

– Северус? – позвала девушка оцепеневшего любимого.

Тот перевел на нее недоуменный взгляд.

– Кажется, у меня две новости, – робко улыбнулась молодая (вновь!) волшебница.

– Две? – округлил глаза мужчина, которому явно хватило и одной.

– Ага, – снова кивнула Гермиона, отчего-то не решаясь озвучить вторую.

Мужчина настороженно ощупывал цепким взглядом раскрасневшиеся щеки любимой, дотянувшей одеяло уже под самый подбородок. Вдруг, лицо его вытянулось, в глазах промелькнула догадка. Бывшая гриффиндорка напряглась еще сильнее, плохо представляя возможную реакцию своего крайне непредсказуемого мужчины.

– Кажется, мы нашли-таки способ отменить наказание «Багровых уз», – пискнула девушка, скрывшись под одеялом почти с головой.

А Северус Снейп, бывший самый строгий учитель Хогвартса, вдруг неожиданно резво нырнул под одеяло и прижался губами к еще совсем плоскому животу своей любимой женщины. Там внутри нее уже жила частичка их обоих. Гермиона утерла счастливую слезинку со все еще пылающей щеки, когда услышала из-под одеяла приглушенный голос любимого мужа:

– Спасибо, несносная ты женщина! Как же я тебя люблю…