Текст книги "Багровые узы (СИ)"

Автор книги: zlyuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Идите вы… – все еще икая, выдохнула девушка, сообразив, что именно чуть не ляпнула, успела быстро сжать челюсти.

Мужчина напрягся.

– Может сразу десерт? – смущенно поморщилась она.

– Пожалуй, не откажусь, – кивнул Снейп, расслабляясь. – К чему готовиться? Его вы тоже испекли сами?

– Нет. Купила, – скривилась в ответ Гермиона и отвернулась к холодильнику, едва сдержавшись, чтоб не показать этому вредине язык. – Кстати, у меня для вас и подарок есть.

Полная тишина за спиной, заставила девушку обернуться. Снейп выглядел одновременно напряженным, озадаченным и растерянным. Вряд ли профессора в жизни часто баловали подарками… Все время, которое Гермиона потратила на выуживание из верхнего кухонного шкафчика приготовленный мужу презент, тот сверлил ее спину пристальным колючим взглядом.

– Ну, вот, – в последний момент откровенно струхнув и выругав себя за дурацкую идею, девушка, робея, протянула бывшему профессору небольшой прямоугольный сверток. – С днем рождения.

Мужчина даже не подумал сдвинуться с места, остолбенело, уставившись на свой нежданный подарок, зажатый в руках бывшей ученицы.

– Он не взорвется. Честное слово, – попыталась Гермиона подбодрить мужа, неожиданно растерявшего всю свою грозность и решительность. Очень медленно, будто не до конца уверенный в том, что действительно хочет это сделать, Снейп наконец протянул руку и осторожно взял пестрый сверток.

– Что это? – глухо спросил мужчина.

– Откройте и узнаете, – открыто улыбнулась она.

– Похоже на очередную книгу, – поморщился зельевар, все еще даже не пытаясь вскрыть упаковку.

– Возможно, – пожала плечами Гермиона. – Если, наконец, развернете, то узнаете. Вдруг именно эта книга особенная.

Быстро метнув на Хозяйку встревоженный взгляд, Снейп все же принялся неспешно стягивать бумагу. Нужно было видеть выражение лица бывшего Грозы хогвартских подземелий, когда из заветной упаковки он вытащил и развернул футболку совершенно дикого оранжевого цвета с крупной надписью на груди, гласящей: «Самый веселый и любимый учитель!»

Пауза решительно затянулась. Гермиона уже начала заметно нервничать. Но тут вышеуказанный «учитель» вдруг быстро натянул на себя обновку прямо поверх своей черной водолазки и с невозмутимым видом поинтересовался:

– Ну, и где мой праздничный торт?

Гермиона моргнула и медленно перевела взгляд с футболки на мужа. Глаза их встретились, и два человека на миг замерли. Всего на миг, потому что уже в следующий момент оба не сдержались и рассмеялись.

Позже, когда они вдвоем почти разделались с ошеломительно вкусным тортиком, и теперь неспешно смаковали остатки, девушка то и дело исподтишка поглядывала на этого необычного мужчину, с нескрываемым аппетитом выковыривающим из бисквита прослойку нежного суфле.

«Да вы, профессор, оказывается сластена…»

Сегодня молодая волшебница поняла: Искренняя улыбка – вот истинная магия! Именно она способна превратить жесткого и нелюдимого профессора в неожиданно интересного и даже по-своему привлекательного мужчину. Она смотрела в его лицо, отмечая каждую новую морщинку: не суровые глубокие складки меж бровей, а едва заметные ямочки на впалых щеках. Поблескивающие весельем живые глаза… Глаза, на которых сегодня впервые за долгие годы слезы выступили не от боли и утрат, а от смеха. Девушка улыбнулась шире, вдруг подумав: «Слезы Снейпа! Звучит, прямо как слезы феникса – такая же редкость. Может, стоило собрать несколько в бутылочку, часом эта диковинка тоже обладает какими-нибудь невероятными свойствами?»

И никаких старых писем, способных только разбередить не заживающие раны. Уж, простите, миссис Поттер, но прошлое пусть остается в прошлом!

========== Глава 11 ==========

Гермиона зло шарахнула дверью об косяк и, швырнув вещи прямо на пол, принялась стягивать сапоги так, будто они жгли ей кожу. Сказать, что сегодня она была не в настроении, пожалуй, что ничего не сказать. Хотя с утра все казалось более или менее безоблачным.

Во-первых, она наконец-то смогла пробиться на аудиенцию к министру. Кингсли выслушал «мозг золотого трио» со скорбной миной, старательно, но откровенно тщетно силясь изобразить на лице сочувствие к несправедливо осужденному и покалеченному шпиону. Так же сквозь пальцы он выслушал увещевания героини войны о произволе тюремщиков и зверском их отношении к заключенным, по крайней мере, одному так точно! Лицо министра то и дело морщилось и недовольно кривилось. Бывший аврор, судя по всему, не был настроен так категорично и считал методы «работы с заключенными в магическую тюрьму» вполне допустимыми. Гермиона же упорно пыталась достучаться до совести и сознательности сидящего перед ней человека, но в определенный момент Кингсли, видимо исчерпав свой лимит человеколюбия на один день, довольно жестко прервал ее разглагольствования, и заявил, что действия сотрудников магической тюрьмы обсуждать с ней не намерен. Дескать, эти люди работают с самыми опасными преступниками, и их методы достаточно действенны в плане дознаний и не выходят за рамки дозволенного.

Во-вторых, министр широким жестом, хотя, скорее всего, чтоб побыстрей отделаться от назойливого и неприятного посетителя в лице общеизвестной надоедливой всезнайки, пожаловал-таки ей свиток с разрешением посещения некоторых закрытых секций министерской библиотеки и парочки книгохранилищ отдела тайн. Однако наведавшись в этот самый таинственный отдел, Гермиона довольно долго и обстоятельно пообщалась с заведующим этого подразделения, который с крайне неприятной ухмылкой заявил, будто бумага от министра, в принципе, дает ей право на посещение вышеуказанных хранилищ, однако отнюдь не освобождает от необходимости получения временного пропуска. Так что, безрезультатно поскандалив, но, в конце концов, все же заполнив немыслимое количество форм и заявлений, бывшая гриффиндорка, получив напоследок неубедительные заверения, что ее известят о готовности документа, поплелась в закрытые секции уже опостылевшей министерской библиотеки. Впрочем, там она ожидаемо ничего не нашла.

Одним словом, потратив еще один драгоценный день и вымотавшись вусмерть, девушка не продвинулась вперед и на полшага. Настроение из просто ужасного скатилось в категорию зверского бешенства, иногда опасно граничащего с истерикой. Дойдя до дому, успокоиться она так и не сумела, а подумав о необходимости сейчас смотреть в глаза Снейпу и понимать, что ничего не может изменить, что тот ужасный день, когда профессор напомнит ей об обещании «отпустить» неумолимо приближается, девушка мечтала только о возможности забиться в угол подальше и отчаянно взвыть.

Сумев, наконец, стянуть с себя верхнюю одежду нервно подрагивающими руками, Гермиона замерла и принюхалась. Воздух наполняли совершенно умопомрачительные ароматы еды. Желудок, позабытый хозяйкой на весь день, жалобно застонал и, кажется, даже радостно подпрыгнул в предвкушении. Девушка настороженно зашагала «на запах», путано соображая, что по дороге домой напрочь запамятовала купить что-нибудь уже готовое на ужин, как делала достаточно часто. Отчего-то жутко робея, она осторожно заглянула на кухню. Снейп стоял к ней спиной, привычно облаченный во все черное и натянув поверх всей этой мрачности ее яркий цветастый фартук. Замерев на месте с открытым ртом, девушка на пару минут выпала из реальности, наблюдая за совершаемым перед ней священнодействием. Потому как назвать то, что делал зельевар, просто готовкой не решился бы, пожалуй, даже самый закоренелый скептик. Мастер зелий, собственной персоной, стоя у печки на ее крохотной кухоньке, творил в обычной сковороде нечто совершенно восхитительно пахнущее. Его движения были плавными и уверенными, четкими и аккуратными. А руки завораживали, невзирая даже на ужасное их состояние. Мастер, творил истинную магию, и пусть изначально это задумывалось, как тривиальный ужин…

– Долго вы собираетесь сверлить взглядом мой затылок? – немного насмешливо поинтересовался вдруг этот гениальный поганец.

Гермиона немного вздрогнула и смутилась, сообразив, что и впрямь откровенно пялится на своего бывшего преподавателя.

Мужчина, тем временем, слегка обернулся, вытирая руки о полотенце, но мельком глянув на помятый вид Хозяйки нахмурился и угрюмо вздохнув, снова вернулся к содержимому шипящей и булькающей сковороды.

– Добрый вечер, – все еще смущаясь, пробормотала гриффиндорка.

– Уверены? – совсем невесело хмыкнул в ответ зельевар.

– Ну, – протянула девушка, усаживаясь на ближайший стул, – еще несколько минут назад я бы точно заявила, что вечер, как и весь день, просто-таки дерьмовый! Но конкретно сейчас мой желудок настойчиво убеждает меня в обратном.

Снейп снова хмыкнул, но в этот раз его губы тронула легкая улыбка.

– Для начала вымойте руки, – наставительно проскрежетал он.

– Да, папочка, – скривилась Гермиона, неожиданно для себя тут же получив похожую гримасу в ответ.

Когда она, все же вымыв руки, снова вернулась на кухню, на столе уже красовались две тарелки, наполненные очень красивым и ароматным мясом с овощами. Несчастный желудок девушки вновь издал громкий жалобный стон.

– Извините, – пробормотала она, стремительно приобретая цвет спелого помидора, но при этом плюхаясь на стул и без лишних слов приступая к трапезе.

Снейп не торопясь занял место напротив и откровенно забавлялся, наблюдая, как Гермиона, спешно и явно блаженствуя, толкает себе в рот все новые и новые кусочки угощения.

– Офень фкуфно! – только и смогла прошепелявить голодная девушка.

Мужчина в ответ брезгливо скривился.

– Вас не учили, что говорить с набитым ртом неприлично?

– Уфили, – кивнула она, продолжая усердно жевать.

Снейп на это только вздохнул, закатив глаза, и принялся тоже есть.

Какое-то время в комнате раздавались только позвякивания столовых приборов. Наконец, Гермиона немного пришла в себя, утолив первый зверский голод. Мысли немного упорядочились и даже краски вокруг показались более яркими и насыщенными. Удовлетворенно вздохнув, она более расслабленно устроилась на своем месте и улыбнулась:

– Спасибо вам, Северус, это и впрямь божественно вкусно. Мясо потрясающе нежное! Вы просто волшебник!

Последние слова вырвались сами собой, и девушка испуганно закусила губу, сообразив, что именно умудрилась ляпнуть. Снейп молча ковырял ужин, не отрывая глаз от своей тарелки.

– Когда-то был, – наконец очень тихо ответил он.

– Простите меня. Я такая дура.

– Пожалуй, соглашусь. Несмотря на несомненно присутствующий у вас интеллект, вы порой совершаете невероятно глупые поступки.

Девушка виновато притихла, снова уставившись в свою тарелку. Аппетит резко пропал.

– Сэр? – через какое-то время вновь нарушила гнетущую тишину бывшая гриффиндорка. – Я не хотела вас обидеть. Правда. Простите меня. Я просто вконец запуталась и совсем не знаю, что делать! И я так хочу вам помочь…

Снейп тяжело вздохнул, отрешенно уставившись в непроглядную темень за окном. Судя по всему, продолжать эту беседу дальше слизеринец не собирался.

– Послушайте, профессор, – не дождавшись ответа, девушка заговорила снова, – я тут подумала… вам ведь уже намного лучше. Ну, я имею в виду, в том плане, что… ну, кроме всех этих переломов. Может теперь получится использовать, к примеру, тот же костерост или какую-нибудь его модификацию? Как думаете, ваш организм сможет принять зелье?

– И зачем бы мне это понадобилось? – глухо и будто в никуда уточнил он.

Гермиона озадаченно моргнула.

– Вам ведь больно, я же вижу! И ваши руки…

Мужчина горько усмехнулся, безразлично рассматривая свои искореженные пальцы.

– А что руки? – отстраненно поинтересовался Мастер. – Зелий мне больше не варить. А заниматься бесполезным перелистыванием неустанно таскаемых сюда вами книг я могу и этими культями.

– Но, Северус…

– Нет, мисс Грейнджер. Обычный костерост здесь не поможет, и вы сами это понимаете. Что сращивать, если все уже срослось? Криво, но ведь срослось. Значит, как вы уже озвучили, нужна модификация. Опять же какая? В моем случае, неправильно сросшиеся кости нужно либо сломать, а уж потом срастить снова правильно. Либо же удалить полностью, чтобы потом вырастить новые.

Девушка почувствовала, как недавно с таким аппетитом проглоченный ужин начинает медленно ползти обратно.

– Удалить все кости из тела и остаться при этом живым, невозможно, – менторским тоном продолжал бывший профессор. – Значит, остаются только повторные множественные переломы с последующим сращиванием. Легально такого зелья не существует. А нелегально… оно лежит в том ящичке, что мы с вами совсем недавно достали из моего тайника вместе с магловскими документами.

Гермиона в шоке таращилась на внешне совершенно спокойного мужчину перед собой.

– Оно было разработано мной лично по приказу Лорда и применялось как одно из страшнейших наказаний. Под его воздействием кости, скажем так, размягчаются, а потом возвращаются в исходное состояние. Думаю, оно вполне способно вернуть моему скелету первоначальный вид.

– Им пытали людей? – дрожащим голосом прошептала девушка.

– Да. И откровенно говоря, я бы отнюдь не хотел испробовать это средство на себе. Пыток мне хватило на три жизни вперед. Тем более, уже через несколько месяцев я искренне надеюсь получить обещанную вами возможность спокойно умереть. Кстати, подходящее для этого зелье в том ящичке тоже имеется. Так зачем же, скажите на милость, мне наполнять последние дни жизни очередной порцией боли? Разве что Хозяюшка изволят приказать… – последние слова зельевар проскрипел, скроив до ужаса противную гримасу.

Гермиона сорвалась с места и стремительно вылетела из комнаты. Захлопнув за спиной дверь ванной, она сложилась пополам над унитазом и, мелко дрожа всем телом, распрощалась с недавно съеденным ужином. Вновь опустевший желудок сжался болезненным спазмом. Свалившись на пол, девушка обхватила голову руками и, дав волю слезам, наконец, громко и отчаянно взвыла.

***

Проснулась молодая волшебница неожиданно резко, просто открыв глаза и осознав, что спать больше не хочется. Чувствовала она себя откровенно разбитой, голова немного гудела и кружилась, а ее несчастный некормленый уже целые сутки желудок опять напоминал о себе жалобными стонами. Сообразив, что лежит в теплой кровати, бережно закутанная в одеяло, а не на холодном кафеле ванной комнаты, девушка с досадой выругалась и, кривляясь, передразнила своего вредного муженька:

– Если Хозяюшка изволят приказать! А я вот возьму и изволю! Будешь знать, гад подземельный!

Своего болезного супруга она обнаружила в кухне, ковыряющимся в том самом пресловутом сундучке. На столе перед зельеваром, будто солдаты перед главнокомандующим, стройными рядами выстроились баночки, скляночки и совсем крошечные бутылочки вперемешку с разнообразными свертками и миниатюрными коробочками с порошками.

– Подбираете подходящую отраву? – буркнула гриффиндорка вместо приветствия, и гордо прошествовала к холодильнику.

– Вам не идет сарказм, – спокойно отозвался мужчина.

– Зато это единственный понятный вам способ общения, – парировала она, тут же услышав за спиной беззлобный смешок.

Устроившись на свое привычное место напротив зельевара с чашкой парящего кофе и бутербродом, девушка с любопытством принялась осматривать зельеварские сокровища.

– Не поверю, чтобы такая проныра, как вы, мисс Грейнджер, еще не сунула в этот ящик свой нос, – даже не глянув в сторону собеседницы, заявил Снейп.

– Месяц назад, – без обиняков кивнула девушка.

Мужчина снова хмыкнул.

– И как?

– Признаюсь, – уже более привычным тоном заговорила Гермиона, – большую часть зелий я не смогла распознать, впрочем, назначение порошков вообще не поняла. Но за те несколько составов, что я все же узнала, можно выручить очень приличную сумму денег. Лет эдак на пять безбедного существования хватит.

– Уже прикидываете размеры наследства? – криво усмехнулся мужчина.

– Ну, если в общую кучу посчитать еще и банковский счет, да наличку, то тут можно и десять лет ни о чем не волноваться. – Поддержала этот глупый разговор она. – Разве что мне вздумается шикануть и я умудрюсь спустить все года за три.

– Аж за три?! – презрительно скривился зельевар. – Всегда говорил, что вы напрочь лишены фантазии.

– Хватит, – наконец, взмолилась девушка. – Пожалуйста, Северус, перестаньте. Я больше так не могу. Это просто страшно и гадко. И вообще… Как вы можете говорить о собственной смерти вот так?

Не успел мужчина и рта открыть, как она сама же его остановила:

– Нет! Ничего не говорите! Не хочу этого слышать! Не хочу слышать, как вы сдаетесь! Я думала, вы… – шмякнув почти целым бутербродом о стол, она зло выдохнула. – Я когда-нибудь смогу поесть спокойно?!

Смахнув часть забракованных им зелий в мусорное ведро, Снейп приподнял один пузатенький фиал, и со скорбным выражением лица, выжидательно взглянул на Хозяйку.

– Простите! – всхлипнула тут же девушка. – Конечно, говорите, если хотите.

– Я просто очень устал жить, девочка, – на грани слышимости прошептал мужчина.

Помолчали.

– Что это? – наконец поинтересовалась Гермиона, кивком указав на флакончик в руках мужа.

– Думаю, это мне под силу перенести, – пожал плечами мужчина. – Я делал его для Альбуса.

– Для Дамблдора?

– Для Дамблдора, – задумчиво кивнул он. – Директор был всем известным сладкоежкой. А вот о том, что все эти сладости сделали с его зубами, знал только я.

– Оно лечит зубы?! – с надеждой воскликнула девушка.

– Выращивает новые в случае их отсутствия, лечит дырявые…

– Но это же… – Гермиона буквально задохнулась, ошарашено глядя в безэмоциональное лицо собеседника. – Это же гениально. Почему вы его не запатентовали? Это же революция.

– Старик просил не распространяться, – печальная улыбка утопленника.

Гермиона стиснула челюсти, чтобы часом не сказать чего-то действительно гадкого в адрес всеми уважаемого светлого мага. И заговорила, только немного успокоившись:

– Это больно?

– Не очень. Ну, не смертельно. Хотя, полагаю, меня перекорежит несколько сильнее нежели Альбуса, учитывая опустевшее магическое ядро.

– Если не хотите, не надо, – настороженно проговорила гриффиндорка.

Мужчина ухмыльнулся и сверкнул хитрыми глазищами в бывшую ученицу.

– Струсили?

Они улыбнулись одновременно, одинаково напряженно, но решительно.

***

Спустя два дня девушка все еще сжимала в руках наконец-то переставшую дрожать кисть мужа. Жар и лихорадка, навалившиеся на зельевара после принятия зелья, наконец, отступили, и измученный мужчина провалился в глубокий тяжелый сон. Время от времени Гермиона трясущимися пальцами касалась его влажного лба и гладила горящие болезненным румянцем щеки. Хвала Мерлину, самое тяжелое осталось позади, и сегодня уже не приходится то и дело вытирать с губ мужа кровь, смешанную со слюной. Он перестал хрипло стонать и теперь глубоко и ровно дышит. А самое главное, в рядах зубов мужчины больше не зияли темные пустые провалы. Создатель этого зелья был без сомнения гением. Оно сработало! Этот вот человек, лежавший сейчас перед ней, – он Гений. Девушка снова провела кончиками пальцев по слегка колючей впалой щеке. Кто он, этот странный и сложный человек? О нем столько разных мнений… Он один из самых строгих и нелюбимый преподавателей Хогвартса, двойной шпион, резкий и желчный ублюдок, человек, сумевший обмануть Воландеморта. Но он так же прекрасный зельевар, самый молодой в истории Мастер зелий. Он тот, кто спасал жизни, всегда находясь в тени и ничего не требуя взамен. А еще он умел любить, как никто другой.

– Там, где-то под вашими ядовитыми колючками живет доброе сердце, – девушка улыбнулась, уже привычно прижимаясь боком к спящему мужчине и, нежно положив ладонь на мерно вздымающуюся грудь, прошептала совсем тихо, – и я безумно счастлива, что именно вы мой муж.

Неожиданный грохот заставил девушку вскрикнуть и подскочить, нашаривая по карманам волшебную палочку. Она не сразу поняла, что и где шумело. И только повторный настойчивый стук в оконное стекло, позволил хозяйке квартиры облегченно выдохнуть, прижав руку к груди. Это была всего лишь сова…

… белая полярная сова!

========== Глава 12 ==========

Комментарий к Глава 12

Дорогие читатели!

Обращаю ваше внимание, что эта глава еще не бечена, так что все претензии по поводу опечаток и корявого текста принимаю лично.

（Давайте дружно побарабаним в бубны и побубним волшебные слова, чтобы у моей дорогой беты побыстрей все наладилось и она, наконец, вернулась к нам. Уж очень хочется и в ее замечательных фанфах увидеть продолжение. Ждем тебя :) ）

Всем приятного прочтения и огромное спасибо за добрые отзывы и оценки.

Zlyuka :)

Гермиона осторожно прикрыла тяжелую резную дверь, с опаской оглядываясь по сторонам.

«Чего я так трясусь?! – досадуя на себя, злилась смелая гриффиндорка. – Гарри ведь сам позволил мне сюда явиться».

Чуть ни крадучись девушка спустилась на кухню, обходя теперь всегда занавешенный портрет Вальбурги Блэк десятой дорогой. Темные коридоры этого неприветливого дома жутко довлели, и Гермиона никак не могла взять в толк, как молодая чета Поттеров умудряется жить в таком сумрачном месте. Все здесь напоминало о прошлом, о войне, о погибших… Девушка поежилась, разогревая магией воду прямо в чашке. Она жутко устала, мозг буквально плавился от переизбытка информации, прошедшей сегодня через него. К сожалению, информации совершенно бесполезной. Весь прошедший день она в одиночку шерстила библиотеку Блэков, в надежде отыскать хоть крошечный намек на возможность расторжения этих мордредовых «Багровых уз». И ничего…

Четыре дня назад в окно ее лондонской квартиры поскреблась всем знакомая белая сова победителя Воландеморта. В довольно объемном письме, снятом ею с лапки крылатого почтальона, Гарри слезно просил прощения за свое свинское поведение в той пресловутой кафешке. Сокрушался, что искренне хочет помочь Снейпу и ужасно боится потерять лучшую подругу, которую вот уже много лет любит, как родную сестру. Так же парень сообщал, что на выходные он с женой и ребенком уезжают в Нору, проведать родных. Таким образом, дом на Гриммо, 12 субботним вечером оказывался совершенно пуст. Молодой человек обещал оставить в охранных чарах дома лазейку для Гермионы и Снейпа, упомянув, что времени у них будет до воскресного вечера.

Однако в дом, бывший некогда штабом ордена феникса, девушка, тем не менее, явилась в гордом одиночестве. Несколько дней кряду она пыталась убедить упрямого супруга отправиться в библиотеку Блэков вместе. Но все ее доводы то и дело разбивались о непреклонное «нет». Появляться в доме, где его столько лет истово ненавидели и презирали, бывший шпион отказывался напрочь. Девушка уговаривала, убеждала, торговалась, даже попыталась припугнуть властью Хозяйки, естественно только на словах. Но на ее упрямого строптивца ничего не подействовало. Затащить Снейпа в этот треклятый дом просто не представлялось возможным. В результате, совершенно отчаявшись и исчерпав, в конце концов, все более или менее резонные доводы, сегодняшним утром девушка учудила то, воспоминания о чем заставляли ее щеки до сих пор гореть обжигающим кожу огнем. Выслушав очередную гневную отповедь упертого муженька, Гермиона, уже чуть не плача, вдруг отчаянно впилась в его губы поцелуем. Благо мужчина в этот момент сидел, в противном случае валяться бы им обоим на холодном кафельном полу, по крайней мере, если судить по выражению лица враз побелевшего зельевара.

«Идиотка!» – простонала несчастная девушка, в который раз вспомнив свой нелепый поступок.

Однако же верхом идиотизма оказался даже не тот глупый поцелуй, а то, что после него она пулей вылетела из квартиры и теперь совершенно не представляла, как туда возвращаться? Как смотреть ему в глаза?

За окнами давно стемнело, свет в доме Гермиона не зажигала намеренно, опасаясь быть замеченной, так что свой крепкий горячий кофе она медленно цедила, одиноко устроившись за длинным холодным столом в полутемной комнате.

«На кой-черт я вообще к нему полезла целоваться?» – раз за разом спрашивала себя девушка. И раз за разом приходила к единственному ответу. – «Потому что я его люблю…»

Как так вышло? Она отчаянно силилась сообразить, когда же это первоначальная жалость к несправедливо осужденному и зверски искалеченному человеку переросла в любовь к странному и упрямому мужчине. И логическая цепочка, нисколько не противясь хозяйке, совершенно спокойно и четко выстраивалась в ее рациональном мозгу. От первого взгляда, которым он пригвоздил ее, едва успев очнуться после месяцев тюремных пыток и магического истощения. Взгляд яростный, гордый, непокорный. Она, как сейчас, помнила накатившие на нее в тот момент радость и облегчение от осознания – он не сломлен. Он – это он. Потом день за днем она была свидетельницей его борьбы с самим собой, с его болью, несправедливостью и рабским положением. Но все это он превозмогал с гордо поднятой головой и прямой, как палка, спиной. Такого человека нельзя жалеть, это просто невозможно! Его можно только уважать! И она зауважала. Потом была та памятная вылазка в город и поход в банк. Будучи свидетельницей его каждодневных мучений, Гермиона прекрасно понимала, чего стоила его изломанному телу та уверенная походка и каждая идеально выведенная им в документах буковка. Тогда, спешно шагая за этим излучающим силу мужчиной, она вдруг поняла, что значит быть «замужем». Это значит – «за мужем». Стоя тогда рядом с ним, она вдруг явственно ощутила себя женщиной рядом с мужчиной, способным защитить и взять на себя ответственность. Во все глаза она таращилась в тот день на своего необычного супруга, удивляясь, восторгаясь и открывая для себя все новые и новые его грани. А граней в нем было!.. Странно, но именно в компании сурового Грозы подземелий гриффиндорская всезнайка вдруг ощутила себя на своем месте и в полной безопасности. За мужем…

«Черт», – громко всхлипнула девушка, с головой погрузившись в свои невеселые мысли. – «И что же мне теперь делать-то? Какие есть варианты? Либо по истечении условленного срока я практически сама убиваю его, либо нахожу возможность расторгнуть эти гребаные узы и… И он уходит. Я в любом случае теряю его».

– Чертово дерьмо, – простонала она, уткнувшись лицом в скрещенные на столе руки.

– Ты говорила, это поганое выражение.

От неожиданности Гермиона взвизгнула и, рефлекторно выхватив палочку, не глядя пальнула в сторону голоса первым, что пришло в голову.

– Ступефай!

– Герми! Это же я! – торопливо выкрикнул неожиданный гость, осторожно высовывая из-за косяка рыжую шевелюру.

– Рон?! Придурок! Я же могла тебя покалечить! – заорала гриффиндорка.

– Ступефаем? – дурашливо улыбнулся младший Уизли.

Сейчас этот веснушчатый рыжик вдруг показался девушке таким привычным, таким родным Роном. Оказывается она скучала по этому оболтусу.

– Придурок, – снова выдохнула девушка, уже почти взяв себя в руки. – Напугал меня, болван! Опять!

– Прости.

Рон, наконец, вышел из своего укрытия и остановился в дверях, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Выглядел он неуверенным и пристыженным. Надо сказать, довольно высокий и крепкий парень, глядящий таким щенячье виноватым взглядом, смотрелся забавно мило и просто-таки напрашивался на прощение.

– Герми, я… – начал, было, он, но быстро стушевался и густо покраснел.

– Садись уже, герой-любовник, – горестно вздохнула девушка, усаживаясь обратно на облюбованный ранее стул.

Рон прошлепал к предложенному месту и тихо присел, сгорбившись и кусая губы. Тишина казалась полной, будто вакуум, даже часы не тикали. И совершенно неясно, куда делся Кричер, возможно вредный домовик просто не желал помогать грязнокровке. Впрочем, сейчас это мало заботило сидящих в тишине людей.

– Если ты, Рональд Уизли, – первой нарушила молчание Гермиона, – думаешь, что я сама начну беседу и быстренько тебя извиню, то ты сильно ошибаешься.

– Чертово дерьмо, – пробормотал парень, пряча лицо в ладонях.

– И я по-прежнему считаю это выражение ужасным, – скривилась его недоневеста.

– Я такой идиот.

Снова воцарилась тишина. Где-то в глубине дома, что-то глухо грюкнуло и послышалось-таки недовольное бормотание домовика. Значит, специально прячется…

– С этим я соглашусь, – кивнула девушка. – Ну и? Рассказывай, вы эту встречу вдвоем устроили, или Гарри просто проболтался?

– Не злись на него, – умоляюще приподнял «бровки домиком» молодой аврор. – Он правда хотел вам помочь. А тут я опять вывалил на него свои горести, вот он и не сдержался. Я очень надеялся, что этот сальноволосый гад…

– Рон! – зло прошипела девушка.

– Ну, в смысле Снейп, – сконфуженно исправился молодой человек. – В общем, я надеялся, что ты придешь без него. Мне надо… Ну… Герми! – снова умоляющие «бровки домики».

– Я по-прежнему не собираюсь тебе помогать, Рональд. Ты повел себя, как свинья. Так что теперь, найди в себе силы хотя бы извиниться.

Девушка задумчиво рассматривала бывшего жениха и размышляла, неосознанно сравнивая.

“Какие же они разные… “

Эти двое дорогих ей мужчины. Да, они оба ей дороги. Обоих она любит. Только по-разному. Рон ей друг, брат, и, оказывается, она скучала и уже давно простила его. А Северус…

– Ты права, Герми, как всегда. Я повел себя как придурок. Не знаю, что на меня нашло. Может выпивка… Правда, не знаю. Мне самому так плохо после всего. Я так скучаю по тебе. Ну, в смысле, как по подруге. Я ни на что не намекаю. Мы уже давно с тобой все решили – друзья и все. Я с этим согласен. Меня это устраивает. Прости, пожалуйста. Если бы я мог что-то изменить. Мне так стыдно и так тебя не хватает.

– А как же «сухая лахудра»? – издевательски скривилась девушка.

– Черт. Не знаю, где я это взял. Я так никогда не думал. И забегу наперед – нет, мама тоже так никогда не говорила.

– Все такие хорошие… – глухо пробормотала девушка в пространство. – Как твой язык?

– На месте, – невесело усмехнулся парень.

Девушка хмыкнула.

– Герми… – она вдруг поняла, что бывший жених близок к слезам.

Сердце сжалось. Да. Он придурок. Но, черт побери, придурок родной, с которым они столько всего прошли вместе!

– Иди уж сюда, рыжий грубиян, – вздохнула девушка, открывая руки для объятий.

– Герми! – радостный возглас.

Рон стремительно бросился к бывшей невесте, обхватывая ее своими крепкими ручищами.

– Прости! Прости меня, пожалуйста! Я идиот! Мне так стыдно！Герми！Я так скучал по тебе！

Парень вжался конопатым носом в шею девушки.

– Я тоже, Рон. Я тоже, – улыбнулась она, обнимая в ответ.

Сейчас, стоя в объятиях своего бывшего почти мужа, она в очередной раз отметила: «Эти двое мужчин совершенно разные!». Парадокс, но в сильных и крепких объятиях Рона, она не чувствовала того безоговорочного спокойствия и защищенности, которые всегда окутывали ее в последнее время рядом с тощим и искалеченным мужем. До слез захотелось домой.