Текст книги "Багровые узы (СИ)"

Автор книги: zlyuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Пролог ==========

Тук. Тук.

Сердце в груди отчаянно колотится, вторя стуку собственных каблуков. Каждый шаг эхом отскакивает от каменных, поросших мхом стен и бьёт по барабанным перепонкам, переворачивает всё внутри.

Тук. Тук.

Азкабан. Об этом ужасном месте каждый волшебник с детства слышал много холодящих кровь историй. А уж она – героиня войны Гермиона Грейнджер – никак не ожидала, что когда-нибудь сама будет шагать по этим серым гнетущим коридорам.

Тук. Тук.

Стоило на секунду представить, что может чувствовать человек, оказавшийся в здешних камерах до конца жизни, как девушку передёрнуло, а внутри всё съёжилось и скрутилось в тугой трясущийся от ужаса комок. Всё же Азкабан – это слишком жестоко. Даже для пожирателей смерти. Дементоры, вновь исправно исполняющие роль здешних стражей, уничтожают всё живое внутри, иссушают душу.

Тук. Тук.

Чёрт. Чёрт. Желудок скрутило от ужаса. Девушка вдруг поняла, что сейчас вполне способна развернуться и бежать прочь, так и не получив то, за чем пришла. Кажется, что даже эти серые стены с вечно тёмными провалами окон высасывают всё светлое из душ тех несчастных, что оказались в этом страшном месте. Прямо перед ней, покачиваясь из стороны в сторону, движется вперёд широченная спина тюремщика. Здоровенный мужчина с обвисшим брюшком, обладатель обуви совершенно невероятных размеров, ступает по шершавым плитам пола удивительно тихо, почти беззвучно. Не в пример незваной посетительнице.

Гермиона сделала глубокий вдох, силясь унять внутреннюю дрожь, которая с самого утра не давала покоя. Меньше всего девушке хотелось видеть сейчас того, с кем предстояло встретиться. Она и сама не понимала, отчего так страшно. Или это не страх вовсе, а давно задвинутая подальше вина за то, что однажды оставили умирать этого человека на грязном полу той проклятой хижины в луже его собственной крови?..

Тук. Тук.

Уже два года прошло с тех пор, как вторая магическая война закончилась. Основную массу последователей Тёмного лорда авроры успешно сумели выследить, арестовать и отправить именно в это мрачное место. Гарри Поттер стал победителем Воландеморта, всенародным Героем и обладателем множества наград и почестей. Впрочем, слава не обошла стороной и многих других, самоотверженно боровшихся со злом. А магическое общество, тем временем, силилось жить, будто того кошмара и вовсе не было. И Гермиона Грейнджер не стала исключением. После Победы она вместе со всеми оплакивала погибших, радовалась окончанию войны, получала награды и из последних сил пыталась вернуть обычную жизнь, вновь стать просто человеком, обеспокоенным только своими личными проблемами, а не спасением всего магического мира.

Тук. Тук.

О том, что Северус Снейп выжил, Гермиона узнала, уже когда опальный профессор был доставлен в госпиталь Св. Мунго. Кто его нашёл, и как зельевару удалось выжить после нападения Нагайны, девушка представляла с трудом, стоило лишь вспомнить горло мужчины, после укуса змеи превратившееся в кровавое месиво.

Однако же, злодейка-совесть то и дело робко напоминала девушке о себе, и однажды она решилась навестить бывшего преподавателя в больнице. Но мужчина с разорванным горлом, больше походивший на труп, лежал в глубокой коме, и оценить визит вежливости оказался не в состоянии. Впрочем, девушка вскоре благополучно забыла о самом нелюбимом профессоре, с головой окунувшись в собственные заботы. И не вспоминала о нём вплоть до момента, когда через полгода он очнулся, был скоренько осужден и отправлен в Азкабан. Не помогли в хлипкой защите ни свидетельства великого Гарри Поттера, ни выставленные напоказ самые личные воспоминания, отданные человеком на пороге смерти. Пожиратель был осуждён. Зал суда ликовал. Гарри Поттер сокрушённо хватался за голову, чуть не плача. А сама Гермиона плакала, понимая, что ничего изменить уже не удастся.

Тук. Тук.

Но, как известно, всё проходит. И это прошло. Троица новоиспечённых героев не стала исключением, торопясь позабыть очевидно обречённого бывшего преподавателя, каждый из них занялся, наконец, собственной жизнью. Больше всего Гермионе тогда хотелось вернуть память родителям. Эта идея стала, что называется, навязчивой. Она перепробовала всё, что так или иначе казалось возможным… и даже невозможным. Однако же, безуспешно… Заклинание, произнесённое ею самой в попытке защитить, оказалось необратимым. Для собственных родителей, самых родных людей в целом мире, она навсегда останется чужой.

А тем временем жизнь входила в привычное русло. Хогвартс восстановили, и школа снова приняла в своих вновь отстроенных стенах юных волшебников и волшебниц. Гарри с Джинни практически сразу поженились и сейчас уже ожидали ребенка. Джордж, очень тяжело переживший смерть брата, нашёл в себе силы вновь заняться магазином волшебных вредилок. Все учились жить дальше. А Гермиона, окончив школу экстерном, продолжила обучение в академии и уже получила приглашение на стажировку от нынешнего министра Кингсли Шеклболта. Личная же жизнь девушки больше походила на вялотекущий кисель. Она так и осталась с Роном, но больше как-то по инерции. То чувство, что в суровые и тяжёлые дни войны спасало и казалось самым сильным после страха и груза ответственности, в мирное время существенно поистёрлось и поблекло, смешавшись с будничностью и рутиной. И всё же, когда младший сын Уизли решился-таки сделать ей предложение, Гермиона ответила «да». Опять же, больше потому, что все вокруг ждали от неё именно этого.

Тук. Тук.

В памяти всплыло неприятное одутловатое лицо министерского служащего, принимавшего их с Роном заявления о заключении брака. Тот долго возился с бумагами, пока, наконец, не выдал, уставившись на посетителей своими выпученными водянистыми глазками:

– Этот брак не может быть заключен. Миссис Гермиона Грейнджер уже замужем…

Тук. Тук.

Миссис Грейнджер – это моя мать, помнится, тогда подумала Гермиона. Я – мисс.

Скандал был грандиозный… Рональд рвал и метал. Шутка ли, мужем его невесты оказался Северус Снейп. Парень в бешенстве проклинал слизеринского ублюдка на все лады и в пылу гнева чудом не пришиб перепуганного чинушу.

Тук. Тук.

И вот она здесь, в Азкабане, шагает по этому промозглому холодному коридору на встречу со своим школьным кошмаром и законным мужем, лихорадочно сжимая дрожащими пальцами документы о разводе.

Тук. Тук.

Массивный ключ, изрядно изъеденный ржавчиной, провернулся в скважине.

– В комнате колдовать не пытайтесь, в целях безопасности тут магия блокирована, – пробасил тюремщик. – Слишком близко к заключенному не подходить, иногда эта падаль проявляет агрессию.

Гермиона напряжённо кивнула и шумно выдохнула. Тяжелая дверь с противным скрежетом отворилась. Чуть дыша, девушка вошла в крохотное серое помещение, неожиданно ярко освещённое десятком крупных свечей. Прямо по центру комнатки стояли привинченные к полу два железных стула и стол. В человеке, прикованном к ним, узнать бывшего хогвартского профессора зелий можно было, только обладая довольно буйной фантазией. Заключённый, сгорбившись, сидел на стуле, опоясанный цепями и ремнями так, что вряд ли мог пошевелиться. Руки были прикованы к столешнице двумя металлическими браслетами. Лодыжки таким же образом крепились к ножкам стула. Грязная, местами рваная тюремная роба не скрывала болезненной худобы тела. Мужчина сидел, опустив голову, и изрядно отросшие спутанные волосы совершенно скрывали лицо.

Гермиона смотрела на человека, затаив дыхание и искренне полагая, что всё происходящее – какая-то нелепая ошибка. Это сгорбленное, измученное существо никак не могло оказаться их грозным школьным учителем.

– П-профессор Снейп, – запнувшись, пробормотала девушка, всё же решив удостовериться, прежде чем сообщать о недоразумении тюремщику.

Заключённый сильно вздрогнул, цепи, опутывающие его тело, лязгнули так громко, что Гермиона от неожиданности отшатнулась. Медленно, будто это давалось ему с большим трудом, мужчина поднял голову и уставился на посетительницу мутным взглядом. И хотя худое серое лицо человека наполовину скрывала косматая клочковатая борода, не узнать чёрные бесконечные туннели глаз было просто невозможно. Ошарашенно охнув, девушка медленно приблизилась и почти упала на второй холодный стул. Она смотрела на измождённое лицо и не могла поверить. Мужчина несколько раз моргнул, осматривая визитёра, и вдруг взгляд его стал более осознанным.

– Мисс Грейнджер, – чуть слышно прошелестел он.

– Профессор, – только и смогла выдохнуть бывшая гриффиндорская всезнайка в ответ.

Они внимательно осматривали друг друга. Тишина в помещении царила достаточно долго. Девушка была настолько поражена увиденным, что даже на время позабыла о цели своего визита, пока сидящий перед ней мужчина не выгнул вопросительно бровь – так знакомо, что защемило сердце в груди.

– Я… мы… – начала, было, она, но сбилась на первых же словах, а от переполнивших душу эмоций вдруг всхлипнула и затихла.

Мужчина чуть склонил голову вбок, продолжая блуждать взглядом по лицу бывшей ученицы. Несколько раз глубоко вдохнув, девушка наконец сумела собраться и, вспомнив заготовленную и старательно заученную дома речь, заговорила снова:

– Сэр, совсем недавно мне стало известно, что между нами был заключён брак. Я не представляю, когда это произошло, зачем вам это понадобилось и на что вы, собственно, рассчитывали. Но лично я не давала своего согласия и нахожу это обстоятельство странным и возмутительным. Я не желаю и никогда не желала связывать свою жизнь с Вами. Таким образом, я настоятельно требую, чтобы вы…

– Давайте, – прервал ее хриплый голос.

Девушка запнулась в недоумении.

– Что? – растерянно уточнила она.

– Бумаги давайте. Я подпишу.

Не веря, Гермиона посмотрела в лицо бывшего преподавателя. Она ожидала, что тот, взамен избавления от нежеланного супруга, непременно примется торговаться. Будет требовать, чтобы она добивалась для него как минимум улучшения условий содержания или, чего доброго, вообще свободы. И вот теперь, обескураженно взирая на тонкую руку, застывшую в ожидании пера, Гермиона откровенно растерялась.

– Я могу и передумать.

Скрипучий чужой голос, однако же, звучавший с присущей только этому человеку насмешливо-презрительной интонацией, вывел девушку из оцепенения. Поспешно она придвинула документы как смогла близко к вмонтированным в столешницу наручникам и сунула ему в руку походное перо. И в очередной раз за последние несколько минут обмерла… заметив, как неуклюже мужчина сжимает инструмент непослушными, без сомнения, не единожды сломанными пальцами, коряво выводя на бумаге собственное имя. Только сейчас с нескрываемым ужасом девушка рассмотрела, в каком состоянии находятся руки самого молодого в истории Мастера зелий. Те самые руки, любого завораживающие своими движениями. Великолепные руки Мастера – грациозные, гибкие и сильные, с узкой кистью, тонкими длинными пальцами и идеальной формой ногтей. Что бы ни говорили о Грозе хогвартских подземелий, как бы ни относились к нему, каким бы ублюдком не считали, на его руки, особенно во время работы над зельями, любой смотрел с благоговением. Они творили истинную Магию, варили в котле Волшебство!

И вот они, те самые руки, теперь силятся нацарапать на бумаге несколько кособоких закорючек, сжимая походное перо изувеченными непослушными пальцами с обломанными до мяса ногтями…

Комментарий к Пролог

Всем спасибо, кто обратил внимание на мое скромное творчество. Буду очень благодарна за комментарии.

Следующая глава уже почти готова.

========== Глава 1 ==========

Полгода спустя.

Гермиона лениво потянулась и зевнула, чуть не мурлыча от умиротворения и праздной беззаботности, так давно не посещавших ее обычно слишком уж суетливую душу. За окном медленно кружились ажурные снежинки, танцуя и поблескивая в робких лучиках зимнего утреннего солнышка. Потягивая ароматный кофе, она вполуха слушала щебетание миссис Уизли, редкие ответы Артура, сонное бормотание Рональда и шаркающие шаги Джинни, ставшей уже забавно неуклюжей со своим большим круглым животом. Гарри, конечно, еще дрыхнет.

В эти предпраздничные дни дом рыжего семейства все больше походил на жужжащий муравейник, неустанно копошащийся и шумный. До Рождества оставалось совсем немного, и все дети Уизли по негласной традиции потянулись в родительский дом, галдя, топоча, как стадо гиппогрифов, и заливисто хохоча. С некоторых пор Гермиона тоже считалась частью этого радушного семейства. Однако все вышло не совсем так, как ожидалось. С Роном они так и не поженились, прямо перед свадьбой неожиданно для обоих признавшись друг другу, что давно не видят себя парой – только друзьями, лучшими друзьями. Это решение стало откровением, позволив молодым мужчине и женщине вдруг вздохнуть легко и почувствовать себя свободными. А уж полностью счастливой на тот момент девушку сделало все остальное рыжее семейство, заявившее, что все они искренне любят несостоявшуюся невестку и не желают отпускать ее в горестное одиночество, ведь собственных родителей той уже никогда не вернуть. Мистер и миссис Уизли давно приняли ее как еще одну дочь, а мальчишки и Джинни считали сестрой. В них девушка вновь обрела семью, дом, всегда открытый для нее, поддержку и заботу.

В какой-то момент Гермиона Грейнджер вдруг поняла – ее окружают любящая семья и настоящие друзья, у нее есть возможность учиться и развиваться, прекрасные перспективы на будущее и Свобода! Жизнь почти прекрасна…

Некоторое время после памятного посещения Азкабана, сердобольная гриффиндорка наводила справки, консультировалась с юристами, шерстила тонны книг и даже отправилась к министру в надежде найти хоть крошечную лазейку, чтобы облегчить жизнь своего бывшего преподавателя зелий в заключении. Его измученное лицо не давало девушке покоя, а память об изломанных пальцах зельевара заставляла сжимать собственные кулаки, досадуя от бессилия. Всё было бесполезно. Министр Шеклболт почти открытым текстом ответил героине войны, что Снейпа Визенгамот не выпустит из Азкабана ни при каких обстоятельствах, очень долго и пространно рассуждая о политике и настроениях в обществе. При этом сам он заявил, что искренне солидарен с девушкой, и не видать им всем было бы той великой победы без столь изворотливого и умного шпиона. Получив отказы во всех инстанциях, Гермиона немного умерила первоначальный пыл и приостановила попытки, но ее беспокойный ум то и дело выстраивал новые схемы помощи зельевару.

– Доброе утро, – из привычных размышлений девушку вывел сонный голос Гарри.

Парень плюхнулся на стул, от души зевая и силясь разлепить глаза. Джинни чмокнула мужа в лохматую макушку и устроилась рядом, а миссис Уизли тут же опустила перед ним тарелку с завтраком, дразнящим ароматами.

– Спасибо, – улыбнулся спаситель магической Британии, а женщина в ответ погладила зятя по спине и опять заспешила к печке.

Гермиона улыбнулась. Жизнь иногда так походила на нормальную…

– Молли, Артур, прошу прощения! – вдруг раздался из камина в гостиной голос Минервы Макгонагалл.

Глава семьи от неожиданности закашлялся, поспешно силясь проглотить громадный и видимо горячий кусок завтрака, и заторопился встретить гостью. Все на секунду затихли, удивленно переглядываясь. С нынешней директрисой Хогвартса у семейства Уизли всегда были хорошие отношения, однако в гости Минерва не захаживала ни разу. Спустя пару минут пожилая волшебница в сопровождении мистера Уизли вошла в кухню, где была тут же усажена за стол радушной хозяйкой, получив свою порцию ароматного чая и полную тарелку угощений.

– Молли, не стоит, право слово! – Гермиона подавила смешок, глядя, как сконфузило безапелляционное гостеприимство этой семьи, обычно сдержанную женщину.

– Да брось, Минерва! – лишь махнула в ответ хозяйка дома.

Некоторое время беседа шла вполне обычно, директриса Хогвартса вкратце рассказала о делах в школе, ответила на вопросы, сама поинтересовалась успехами своих бывших учеников. Но Гермиона то и дело ловила на себе странный взгляд бывшей преподавательницы.

– Мисс Грейнджер, могу я поговорить с вами наедине? – наконец услышала девушка обращение к себе и от выражения лица и интонации пожилой волшебницы всё внутри неприятно похолодело. Отчего-то вдруг стало неописуемо страшно, будто война вновь на пороге или сам Темный лорд. Вся гриффиндорская смелость сейчас улетучилась в неизвестном направлении, такая хрупкая нормальная жизнь снова покачнулась.

“Наедине…”

Сердце сжалось.

“Я не хочу оставаться одна “наедине” … со страхом!”

– Вы можете говорить при всех. Они моя семья, и я ничего от них не скрываю, – ответила бывшая гриффиндорка, отчаянно надеясь, что декан ее факультета не станет настаивать на тет-а-тете.

Минерва поджала губы и задумалась. Было видно, что женщина сильно встревожена и сомневается.

– Вы же понимаете, профессор, что мы всё равно из неё потом вытянем правду? – нарушил повисшую тишину Гарри. – Зачем сотрясать воздух дважды? Мы готовы помочь ей, что бы ни случилось.

Увидев утвердительные кивки всех присутствующих, Минерва устало вздохнула, сдаваясь.

– Хорошо. Может статься, так даже лучше. Дело очень деликатное и… – Женщина замолчала, стараясь придать лицу более привычное, решительное выражение. – Слышали ли вы когда-нибудь, мисс Грейнджер, о таком понятии, как “Багровые узы”?

Молли громко закашлялась, и в ужасе уставилась на пожилую волшебницу. У Гермионы от поганого предчувствия по коже пробежал холодок, на секунду приподнявший даже самые мелкие волоски. Настороженно зыркнув на несостоявшуюся свекровь, девушка внимательно посмотрела на бывшую преподавательницу.

– Нет, профессор. А что это?

Все рыжее семейство и победитель Воландеморта в придачу в напряженном молчании воззрились на директрису Хогвартса. Сейчас женщина казалась еще более старой, чем на самом деле: поникшие плечи, морщины, скорбное выражение лица и глаза, полные сожаления.

– Последнее упоминание об этом обряде зафиксировано во времена Мерлина, – удрученно вздохнула женщина, и отхлебнула холодного чаю, будто желая оттянуть неизбежное еще хоть на пару мгновений.

– О чем вообще вы говорите? – воскликнула Гермиона, в конце концов не выдержав.

– Минерва, не томите! – не сдержался мистер Уизли.

Вскользь глянув на мужчину, директриса Хогвартса вновь устремила свои проницательные глаза на свою любимую ученицу и заговорила:

– Волшебный мир с незапамятных времен был довольно жесток и несправедлив к некоторым своим представителям – полукровки, магглорожденные, маги из бедных или обедневших семей… Чистокровные и богатые всегда стремились к власти и главенству. Однако же, как мы знаем, личные силы волшебника отнюдь не зависят от количества денег или положения в обществе. В человеке, рожденном в самой нищей семье маглов, вполне может проявиться магическое наследие предков волшебников, о которых он даже не подозревает. И порой эта сила бывает столь мощной, что власть имущие чистокровные маги, – женщина брезгливо поджала свои тонкие морщинистые губы, – сильно “нервничают” по этому поводу. И любыми способами стремятся решить это “досадное недоразумение”.

– Очень смахивает на политику Воландеморта, – насупившись, пробормотал Рон.

– Люди во все времена одинаковые, – чуть слышно ответила Минерва, рассеянно вглядываясь в хоровод чаинок в собственной чашке. – Одним из вариантов контроля и порабощения магически одаренных людей из низших сословий и были “Багровые узы”. Это магический брак, в котором один из супругов – абсолютный доминант, а второй обречен ему во всем покориться.

Поморщившись, Гермиона на мгновение представила, что родилась на несколько веков раньше.

– Варварство!

Директриса едва заметно кивнула.

– Так и есть. Как только лорд узнавал о существовании среди его подданных сильного мага, дни этого несчастного были практически сочтены. Зачастую их попросту убивали. И, надо сказать, это был не самый плохой вариант. Потому что альтернативой смерти были “Багровые узы”. А это значило, что человек до конца своих дней теряет возможность распоряжаться собственной жизнью и желаниями, становится собственностью супруга. Выполняя приказы, жертва не может прекословить, ненавидит своего супруга-хозяина, и знает, что обречена терпеть эту пытку до самого конца.

Светлая и уютная кухонька в доме всегда веселого и шумного семейства Уизли погрузилась в угнетающую тишину. Каждый пытался “переварить” услышанное, представить те пожирающие изнутри муки, что должен был испытывать несчастный, подвергшийся подобному жестокому обряду.

– К чему вы все это нам рассказали? – глухо проговорила Гермиона, настороженно вглядываясь в помрачневшее лицо бывшей преподавательницы.

– Я, собственно, собиралась рассказать это только тебе, Гермиона, – тяжело вздохнула пожилая волшебница и опустила глаза. – Дело в том, что совсем недавно мне стало известно о проведении этого самого обряда в наше время… в нашей школе.

– Но как это возможно? – выпалил Гарри.

– Дерьмо, – поддержал друга Рон.

– Кто?

– Как?

Вопросы посыпались на Минерву со всех сторон, но женщина, не отрываясь, смотрела только в карие глаза своей любимой ученицы.

– Расскажите все, – хрипло попросила девушка.

Все умолкли и выжидательно воззрились на гостью. Та привычно поджала губы.

– Когда меня два года назад назначили директором Хогвардса, я, как и положено, перебралась в директорский кабинет, – продолжала женщина. – Это было тяжелое время, радость победы омрачали множество смертей…

Миссис Уизли громко всхлипнула, вспомнив о погибшем сыне. Муж обнял жену и успокаивающе погладил женщину по спине. Минерва выглядела виноватой и сочувствующей одновременно.

– Мы потеряли многих детей. Каждый из них был для меня как родной и все они останутся в моей памяти навсегда. – Женщина отхлебнула остывшего чаю, не почувствовав ни вкуса, ни запаха. – В тот же год я крайне сильно поругалась с Альбусом.

– С Дамблдором?! – рыжие брови мистера Уизли взлетели вверх. – Не помню, чтоб вы с ним ругались даже при его жизни. О чем можно поругаться с портретом?

– О, поверь, Артур, с этим портретом все возможно! Он вывел меня настолько, что я спалила его прямо на стене!

Все присутствующие с открытыми ртами смотрели на женщину изумленными глазами. ТАКОГО от всегда сдержанной профессорши не ожидал никто. Она же тем временем продолжала:

– Полотно долго не удавалось восстановить. – Директриса смущенно уставилась на свои сомкнутые в замок пальцы. – Надо признать, он сильно меня разозлил тогда, этот старый интриган! В общем, портрет вернулся на прежнее место две недели назад.

– Его восстанавливали два года?! – ошеломленно выдохнула Джиневра.

– Почти, – пожала плечами МакГонагалл. – Впрочем, не это главное. Дело в том, что мы наконец смогли поговорить, и то, что я услышала не дает мне покоя уже который день. Чертов манипулятор! – вдруг всхлипнула женщина, пряча лицо в ладонях.

– Да, скажите же уже наконец, кто влип в это дерьмо с гребаными узами! – не выдержав напряжения, вдруг вспылил Рон, но тут же покраснел и пристыженно добавил. – Простите, профессор, я просто…

– Ты прав, Рональд, – кивнула Минерва, пытаясь вернуть себе привычный вид, и снова посмотрела в глаза любимой ученицы. – Я просто не знаю, как сказать… Помните тот год, когда министерство издало указ о взятии под контроль всех магглорожденных волшебников? Ты была первой в их списках, Гермиона. Ты – подруга Гарри Поттера. Магглорожденная. Смелая и умнейшая волшебница. Ты, такая как есть, оказалась очень нужна Воландеморту. Он хотел влиять на Гарри через тебя. Ему просто необходимо было тебя найти, подчинить и использовать, или убить.

– Но мы на тот момент были в школе. Найти ее не составило бы труда, – с сомнением вклинился Гарри. – Почему же он этого не сделал?

– Потому, что ее статус на тот момент изменился, – ответила женщина. – Магглорожденная волшебница Гермиона Грейнджер перестала существовать, исчезла из всех списков, не отслеживалась никакими заклинаниями и не поддавалась одурманивающим проклятиям.

– Багровые узы, – похолодев внутри озвучила девушка догадку, но вдруг встрепенулась. – Подождите, директор, я не понимаю. Вы сказали, что в случае проведения обряда я должна была утратить себя, должна была стать чьей-то безвольной марионеткой. Но ничего подобного я не чувствую. Никогда не чувствовала!

– Это потому, что доминирующий супруг после заключения брака первым же своим приказом дал вам возможность быть собой.

– О, я думала, эти узы прямо конец света, – с надеждой подала голос Джинни. – Значит, все не так страшно?

– Уверяю вас, миссис Поттер, это беспрецендентный случай. Подобного в истории еще не бывало. Багровые узы всегда применялись исключительно с целью порабощения и контроля. И только в нашем случае их заключили, для того, чтобы защитить и обезопасить. Тебя, Гермиона.

– Кто он? – прохрипела девушка, едва ворочая пересохшим языком. – Дамблдор?

– Если бы! – досадливо фыркнула нынешняя директриса. – Этот старый засранец вполне мог взять все это на себя, приказав тебе стать свободной после его смерти. Учитывая его возраст и обстоятельства, ты бы даже не узнала об этот пресловутом браке. Но Альбус в очередной раз решил все взвалить на чужие плечи.

– Кто? – повторила вопрос бывшая гриффиндорка.

– Северус… – чуть слышно проговорила Минерва. – Северус Снейп.

– Мать его за ногу! – вскинулся молчавший доселе Джордж.

– Чертово дерьмо!– выдохнул Рон, а потом добавил с видимым облегчением в голосе. – Фух! Проблема, хвала Мерлину, уже решена, они развелись еще полгода назад! Все официально, по всем правилам!

– Точно! – согласно кивнул Гарри.

– Минерва, этого достаточно? – с надеждой уточнила миссис Уизли.

Гермиона не сводила глаз с бывшей преподавательницы и понимала, что если бы все было так просто, женщина не сидела бы сейчас здесь и не смотрела бы на нее таким горестным взглядом.

– В чем подвох? – спросила она делано спокойным тоном.

– Для тебя ни в чем, – покачала головой та.

– Значит я свободна?

– Да. Полностью.

– Фух! Чертово дерьмо! – повторился Рон.

– В чем подвох? – повторила вопрос девушка. – Вы ведь здесь не просто так.

Макгонагалл кивнула и заговорила, напряженно изучая остатки чая в чашке:

– Видишь ли, Гермиона, “Багровые узы” нерасторжимы. В тот момент, когда Северус подписал бумаги о разводе, ваш брак не перестал существовать – он кардинально изменился. По закону “Багровых уз” доминирующий супруг, не сумевший доказать Магии обряда свою силу и способность удержать младшего супруга в повиновении, утрачивает свое верховенство в браке. Он теряет свободу, любые права, становится зависим от обретшего теперь все регалии главы второго супруга. Он не сможет прекословить новому доминанту, не может ослушаться. Его положение в конечном счете оказывается в разы хуже, чем было у его младшего супруга ранее. Он становится фактически рабом, полностью подвластным и зависимым от своего доминанта. Дав тебе официальный развод, Северус выказал перед Магией обряда свою несостоятельность и неспособность тебя контролировать. Он потерял силу, а ты стала в вашем браке доминантом… и теперь он твой раб, Гермиона. Северус Снейп уже полгода твой раб.

– Но я по прежнему ничего не чувствую! – с нажимом ответила девушка.

– А ты и не должна. Ты свободна. Ты – доминант. Чувствует он.

– Но я и раньше ничего не чувствовала, – настаивала Гермиона.

– Твоё положение было иным. И Северус дал тебе возможность чувствовать себя свободной.

– Я тоже готова освободить его!

– Это невозможно, – покачала головой директриса. – Как только он подписал развод, он утратил надежду на освобождение.

В комнате повисла тишина. Время от времени все нервно переглядывались, пытаясь осмыслить услышанное.

– Гермиона что, теперь навсегда привязана к этой летучей мыши? – нарушил молчание Рон.

Миссис Уизли в сердцах влепила младшему сыну подзатыльник.

– А что? – возмутился тот.

– Гермиона свободна! – резко повторила МакГонагалл.

– Но Снейп не мог не знать на что подписывается! – задумчиво вставил Гарри.

– Боюсь, что он всё знал, – удрученно покачала головой пожилая волшебница. – И понимал, что долго в Азкабане не протянет. Он вновь дал тебе свободу, Гермиона. Теперь уже полную.

– Что вы хотели от меня, Минерва? – наконец подала голос виновница ситуации. – Вы ведь пришли сюда с какой-то целью? Что я должна сделать?

Директриса Хогвартса смущенно поджала губы. У Гермионы по спине снова пробежал холодок – не к добру это! Ох, не к добру…

– Так же, как несколько лет назад у тебя самой, сейчас статус поменялся у Северуса – он больше не полноправный член магического общества. Он исчез из всех списков волшебников, во всех документах, во всех упоминаниях о нем, он теперь твоя собственность. Он твой раб, почти вещь!

Гермиона вздрогнула, а директриса Хогвартса жестко и уверенно закончила:

– А хозяин имеет все права забрать свою вещь. Ты можешь вытащить его из Азкабана! Против Магии обряда “Багровых уз” не пойдёт даже Визенгамот.

========== Глава 2 ==========

Лодка мерно покачивалась на волнах. Холодный зимний ветер раз за разом швырял в лицо ледяные брызги. Вдалеке уже виднелись очертания злосчастного острова, на берегах которого угрюмо чернели мрачные стены Азкабана, где в хмуром небе над высокими тюремными башнями грозовыми тучами скользили десятки дементоров.

Гермиона сглотнула подкативший к самому горлу ком, качка была не так уж и велика, но огромное нервное напряжение в совокупности с никудышным вестибулярным аппаратом добросовестно делали свое дело – девушку враз укачало и теперь жутко тошнило.

Вновь возвращаться в это гиблое место не хотелось до зубного скрежета. Но, как оказалось, Минерва Макгонагалл была совершенно права – пойти против магии “Багровых уз” не решился никто. На внеочередном заседании Визенгамота, созванном в срочном порядке, “совсем молодую и глупую девчонку” долго убеждали, что ей ни к чему такая головная боль, как бывший Пожиратель смерти под боком, потом громко возмущались и ругались, а потом опять просили и пытались “вразумить”… И все же, в конечном счете, вымотав нервы всех участников бесчисленного количества заседаний и советов, в бумагах об освобождении из-под стражи и передаче в полное владение Гермионе Джин Грейнджер её младшего супруга Северуса Снейпа красовались в итоге все до единой подписи.

А самым обидным и паршивым во всём этом фарсе оказалось то, что в определенной степени Гермиона даже была согласна со всеми этими хитровыдуманными старцами. В памяти мимо воли всплывал ужасный характер зельевара, вечно недовольная мина, изливаемые им на всех и каждого сарказм и желчь, да и просто неприятная внешность тоже имела место. Но на смену этим тягостным думам всегда приходили и другие, о том, сколько этот человек сделал для победы над Воланде-мортом, сколько вынес он боли и несправедливости в свой адрес. Вспоминалось все, что рассказал о нем Гарри Поттер, и о вечной любви к Лили. И то, что девушка узнала от портрета Альбуса Дамблдора. Да, да, Гермиона и в Хогвартс наведалась, чтобы посмотреть в глаза бывшего директора и услышать его версию. Надо сказать, бывшая гриффиндорка, так же как и ее бывшая декан ранее, от души поругалась с нарисованным стариком и чудом сдержалась, чтоб так же как и Минерва, не спалить портрет чертова интригана. Выходило, что их “белый и пушистый” директор без зазрения совести год за годом вертел жизнями людей, будто они были его личными марионетками! И вроде все для общего блага, но это самое “благо” оказалось выстроенными на боли и крови живых людей. Достаточно вспомнить того же Гарри Поттера! Однако же, стоило признать, что Снейп попал в дамблдорову мясорубку едва ли не круче всех прочих. А под конец старик еще и так знатно подставил своего шпиона по всем статьям!.. И разве после всего этого мастер зелий не имел права хотя бы на элементарное сострадание? Гермиона понимала, что ее собственная жизнь отныне изменится кардинально и отнюдь не в лучшую и легкую сторону. Но оставить этого человека на верную и мучительную смерть в Азкабане она никак не могла. Подобного он точно не заслуживал. Особенно от нее. Только не после того, что он для нее сделал.