Текст книги "Весенний ветер в Молнегорске (СИ)"

Автор книги: Златовласка с косичками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Он тоже был не в состоянии терпеть. Раздвинув мои ягодицы, он проник внутрь и начал растягивать меня сразу двумя пальцами. Первые ощущения оказались довольно болезненными, однако этого дискомфорта было ничтожно мало по сравнению с всепоглощающей потребностью ощутить его глубоко внутри себя. Я развел ноги шире, позволяя его пальцам настойчиво раздвигать упругие стенки и раз за разом надавливать в нужном месте, вызывая сладкую дрожь во всем моем теле. Это было хорошо, но мне хотелось большего.

Я почти распластался на его груди и, вцепившись в подбородок Андрея свободной рукой, повторил его недавние слова:

– Вперед.

Его тело содрогнулось. Сияние алых глаз заставило отступить даже окружающий мрак. Вытащив пальцы, он впился в мои губы жадным поцелуем, а потом приподнял мои бедра и начал опускать меня на свой член.

Было немного больно. Моей слюны и его смазки оказалось недостаточно, но это не имело никакого значения. Мне было плевать на боль. Я принял его целиком, и мы начали двигаться в едином ритме. Руки Андрея продолжали удерживать мои бедра, помогая мне подниматься и опускаться вместе с ним. Каждый толчок приносил наслаждение обоим и срывал глухие стоны с наших губ. Мы были почти на грани.

– Ты мой, – громко выдохнул он, скользя рукой вниз, чтобы добраться до моего истекающего влагой члена. – Навсегда.

– Заткнись.

Я сомкнул пальцы на его шее и крепко сжал. Ничего сложного. Нужно всего лишь прижать посильнее и выдавить его дыхание до конца.

На лице Андрея появилась кривая усмешка. Он притянул меня ближе, насаживая до упора и качнув головой, прохрипел:

– Ты не убьешь меня, Даня. И не потому, что у тебя не хватит на это сил.

– Не обольщайся, – со стоном выдавил я, чувствуя, как мое тело сжимается и пульсирует вокруг его члена. Развязка была уже близко, и очень скоро волна наслаждения накрыла меня с головой.

Через пару минут я нашел в себе силы сползти вниз и откатиться в сторону. Меня охватила приятная истома, которая требовала расслабиться, закрыть глаза и забыть о том, что я лежу на камнях в куче мусора и пыли рядом с ним.

Это была минутная слабость, которую я прогнал. Не здесь. И не сейчас.

Почувствовав прикосновение чужой руки на своей спине, я обернулся и, схватив Андрея за запястье, наклонился над ним. В темных глазах все еще стыла дымка удовлетворения, смешанная с другими чувствами. Такими знакомыми и такими искренними. Еще три дня назад я не усомнился бы в них ни на секунду. Я безгранично дорожил этими чувствами тогда и именно поэтому испытывал невероятную горечь сейчас. Это было то, что пришло на смену снедавшего меня жара. И то, что должно было остаться со мной отныне и надолго.

– Я не забуду того, что ты со мной сделал, – сказал я. – И не думаю, что когда-нибудь прощу.

Андрей вздрогнул. На его лице промелькнули настороженность и тревога, однако он быстро взял себя в руки. Я продолжал держать его запястье. Он освободился, но только затем, чтобы тут же сплести свои пальцы с моими.

– Ошибаешься, радость моя, – негромко произнес он. – Как бы ты ни ненавидел меня сейчас, это пройдет. Тебе не изменить того, что мы принадлежим друг другу. И не забыть своих чувств ко мне.

– Чувств?

Я усмехнулся и, оттолкнув его руку, встал. Неподалеку валялись потрепанные остатки моей одежды. Их должно было хватить, чтобы добраться домой под покровом вечерних сумерек.

– Если ты о том, что было сейчас, то это не чувства. Мне нужно было выпустить пар, вот и все.

Андрей медленно встал. Сильное тонкое тело, ослепительно белое в полумраке старого склада, было покрыто засохшей кровью и многочисленными синяками и ссадинами. Я знал, что и сам выгляжу не лучше. Он схватил меня за руку и рывком привлек к себе. В темных глазах вспыхнуло алое пламя.

– Я люблю тебя, Даня. И я знаю, что нужен тебе, несмотря ни на что.

Его слова вызвали вспышку боли, на которую я не рассчитывал. Смешавшись с горечью, она коварно ударила исподтишка, заставив меня вздрогнуть.

– Я не дам тебе открыть пепельную дверь, Андрей. Если понадобится, я тебя убью.

Я оттолкнул его с такой силой, что он отлетел в сторону, с грохотом проломив стену на своем пути. Очевидно, это была последняя капля. К шуму разбивающихся камней добавился скрежет гнилой древесины. В следующую секунду пол дрогнул у нас под ногами и обвалился вниз, открывая черный проем огромного подвала. Андрей рухнул туда вместе с обломками стены, а я каким-то чудом удержался на краю, всего в шаге от зияющей бездны.

Некоторое время я вглядывался вниз и не видел ничего в бесконечной темноте, простирающейся у меня под ногами. Потянувшись за своей одеждой, я начал одеваться, а потом развернулся и вышел, оставляя за своей спиной бесформенную груду камней, бывшую совсем недавно развалинами старого склада.

Комментарий к Глава 7

========== Глава 8 ==========

Уже стемнело, и это было хорошо. Я мог не беспокоиться о том, что кто-то испугается, наткнувшись на меня в темном переулке. Можно было представить, на кого я сейчас похож в грязной порванной одежде и с кучей синяков и царапин по всему телу.

В нашем дворе меня встретил радостно повизгивающий Тимур. Погладив его по голове, я быстро нашел запасной ключ от дома в маленьком тайничке под порогом и открыл дверь.

В доме было пусто и темно. Не останавливаясь, я сразу же прошел в душ, сбрасывая на ходу обрывки, оставшиеся от моей одежды. Горячие струи воды заставили меня скривиться от саднящей боли. На мне было много синяков и ссадин, однако создавалось впечатление, что они затягиваются прямо на глазах. Еще одна новая чудо-способность? Будем надеяться, что так и есть. Полагаю, что ускоренная регенерация понадобится мне в самом ближайшем будущем.

Отыскав чистую одежду в своей комнате, я спустился вниз и устроился на кухне. Здесь было непривычно тихо. Обычно по вечерам мы всегда с интересом обсуждали дела друг друга. Я часами говорил о своей работе, мама рассказывала о том, как обстоят дела в школе, а Вовка жаловался на обилие домашнего задания или хвастался своими спортивными достижениями. Сейчас моей семьи не было рядом, но я чувствовал, что с ними все хорошо. Рано или поздно я их отыщу. Возможно, даже к лучшему, что сейчас их нет в Молнегорске.

Я захотел пить и, набрав воды в стакан, поставил его на стол. Он оказался в нескольких сантиметрах от моих пальцев. Я мог взять его, а мог просто придвинуть к себе, даже не поднимая руку. Это было так легко. Мне было достаточно захотеть. Я посмотрел на стакан – и он медленно скользнул по столу в мою сторону. Вот так, еще ближе, почти…

Хватит. Я резко отвернулся, зацепив ладонью стол. Стакан замер, и часть воды выплеснулась на скатерть. Что я пытаюсь доказать сам себе? Неужели что-то изменилось с появлением моих способностей? Я стал другим и избавился от своих сомнений и тревог? Перестал испытывать боль? Нет, если бы. Залитое кровью лицо Андрея все еще стояло у меня перед глазами. После того, что произошло в развалинах, я уже не напоминал себе кусок стекла, готового разлететься на части в любую секунду, но разъедающая душу горечь осталась. И было ясно, что никакие магические силы мне здесь не помогут.

Я ощутил чужое присутствие раньше, чем услышал шаги. Несколько минут прошли в терпеливом ожидании незваного гостя, а потом мои губы дрогнули в улыбке. В дверном проеме показалась Маринка.

– Тимур занял свой сторожевой пост на пороге, и я поняла, что ты тут, – тихо сказала она.

– Привет, конопатая.

Я встал и обнял девушку. Ее руки скользнули по моим исцарапанным плечам, заставив меня охнуть.

Маринка тут же отстранилась, взволнованно разглядывая меня со всех сторон.

– Ну и вид, – вздрогнула она. – Такое впечатление, что по тебе каток прошелся.

– Что-то вроде того, – криво усмехнувшись, кивнул я.

– Но сейчас ты здесь. И ты – это ты.

Она смотрела на меня пару секунд, а потом опять обняла и уткнулась носом мне в плечо.

– Ты вернулся, Дань. Слава Богу.

Через минуту-другую я занялся приготовлением чая. Маринка не сводила с меня глаз. Я видел, что она планирует начать серьезный разговор, но не знает, с чего начать. Мне не хотелось сейчас отвечать на ее вопросы, и поэтому я спросил первым:

– Если я не ошибаюсь, ты теперь Жар-птица, конопатая. Не хочешь рассказать, как это случилось?

– Не называй меня конопатой, – привычно отреагировала девушка. Придвинув к себе чай, она машинально поболтала ложечкой в чашке. Ее лицо вдруг застыло.

– Мне было плохо, Дань. После того, как ты нашел нас в подземной лаборатории, мне становилось все хуже и хуже с каждым днем. Я не помню, как это происходило, но мне рассказывали. Когда Костя и Димка отвезли меня в Звенигород, побоявшись обратиться в больницы Молнегорска, я уже была как овощ. Реагировала только на Димку, да и то…

Ее рука, сжимавшая чайную ложку, задрожала. Я вспомнил, как она тянулась к Миту в лаборатории. Он был для нее центром вселенной, и это было понятно. Дорофеев подсадил девушку на наркотик, в основе которого была «красная роса» – самое сильное любовное зелье в мире и кровь инкуба. Кровь Мита.

– В больнице мне стало еще хуже. Единственное, что удерживало меня на свете, было Димкино присутствие. Маричка и Янек понимали, что без него я умру, и даже не рискнули забрать меня в свой лес. Хотя я и так умирала. Мне никто не мог помочь. Это происходило из-за того, что Димка и я…

Маринка покраснела, но заставила себя справиться со смущением.

– В общем, когда он брал мою энергию, то не мог себя контролировать, и это нарушило мои защитные барьеры. Во мне словно появилась дыра, сквозь которую уходили все мои силы. Я не могла остановить этот процесс, потому что человек на такое не способен. Только неч смог бы выжить в подобной ситуации. И тогда Маричка предложила выход. Я должна была стать особенной. Это был мой единственный шанс на спасение.

– Стать нечем? – я покачал головой. – Но это невозможно сделать, если в тебе нет крови особенных. Разве что…

– Да, знаю. Укус вампира или оборотня.

Маринка слабо улыбнулась.

– Нет, на такое они бы не пошли. Димка бы точно не позволил. Матрена говорила, что он с ума сходил из-за чувства вины. Маричка и Янек нашли другой выход. Ты ведь знаешь, кто такие хохотушки?

– Кажется, слышал.

Я напряг память и попытался припомнить необходимую информацию.

– Это что-то из легенд северных лесов. Когда-то давно черные лешие превращали людей в своих слуг, используя злую магию. Они заключали несчастных в коконы из травы, листьев и болотной грязи и усыпляли их, оставляя так на какое-то время. Ритуал заканчивался превращением человека в беспрекословное и постоянно хихикающее животное, наделенное слабыми магическими силами.

– Да, так обычно все и происходило. Но черные лешие проводили такие ритуалы со злым умыслом, а Маричка и Янек не собирались превращать меня в животное. Они просто хотели дать мне часть своей магии, чтобы я смогла выжить, и приготовили не кокон, а колыбель из сухих цветов. Я провела в ней три дня, но когда лешие пришли, чтобы разбудить меня, колыбель была уже пуста.

– Почему? Что случилось?

– Меня забрали.

Глаза Маринки заблестели.

– С этого момента я помню все, что со мной происходило. Я очнулась в другом месте, и оно было прекрасно. Это было похоже на комнату из золотистых бревен. Там пахло лесными цветами. С потолка струился легкий теплый свет, а на стенах были узоры в виде красных и оранжевых цветов. Я находилась в…

– Гнезде Жар-птицы? – догадался я.

– Да, верно. Я провела там всего несколько часов, пока не обнаружила дверь, которая привела меня прямо к друзьям. Они уже с ума сходили от беспокойства. Маричка и Янек сразу поняли, что я изменилась. Даже они не ожидали такого результата. Увидев, как светятся мои руки, они предположили, что меня забрала сама Владычица. В древние времена она могла наделять своей силой как нечей, так и людей, превращая их в Жар-птиц. Правда, такого не происходило уже много столетий. Я стала исключением и была спасена. Благодаря Владычице и Маричке с Янеком.

– Да, благодаря им, – пробормотал я. Мой голос охрип от переполнявших меня чувств. Весна. Она была рядом со мной, даря мне свое тепло, и она же спасла Маринку от неминуемой гибели.

– Вот так моя жизнь изменилась раз и навсегда. Теперь я тоже неч, и у меня есть кое-какие способности. Пока о них больше знают Маричка с Янеком, чем я.

Маринка задумчиво посмотрела на свою ладонь. Ее пальцы засветились оранжевым светом, как и несколько часов назад, когда она обожгла мое плечо. Примерно так же сияло перо Жар-птицы.

Я поставил чашку с остывшим чаем. Жизнь Маринки изменилась исключительно по моей милости. Наша встреча с Митом, его одержимость мной и голод инкуба, который не мог, да и не хотел утолить я. «Единственный источник энергии для безнадежно и безответно влюбленного инкуба – это человек, у которого хоть раз была интимная связь с объектом его страсти», – примерно так когда-то сказал Дорофеев. Таким человеком стала Маринка.

– Прости, Мариш. Все твои беды из-за меня.

– Ты совсем дурак? – неожиданно сердито воскликнула девушка. – В чем тут твоя вина? Может, ты лично разработал коварный план по использованию меня в качестве корма для инкуба? Или тебе сейчас лучше, чем мне? Думаешь, я не вижу, как ты старательно меняешь тему, только бы не говорить о том, что тебя больше всего волнует? Тебе сейчас совсем хреново, Дань. А у меня уже прогресс. Все стабильно, если не считать…

– Что? – видя, что она замялась, спросил я.

– Димка. Все дело в нем. Он боится даже посмотреть в мою сторону, и я тоже стараюсь быть как можно дальше, но он по-прежнему остается для меня чем-то вроде наркотика.

Она опять замолчала. Я не знал, что сказать.

– Только я называю его Димкой, а не Митом, как остальные, – усмехнулась Маринка. – Его это жутко бесит, но мне нравится его доставать. Я не могу не думать о том, что он со мной сделал, и в то же время не могу долго его не видеть. Временами я почти готова убить его за то, что он мне так необходим.

Девушка покачала головой. В ее улыбке появился оттенок печали.

– Знаешь, Дань, я когда-то верила, что мы с тобой будем вместе. Представляла, как смешно это будет звучать – Маринка Маринская. Даже когда знала, что ты влюблен в эту девушку, Лину.

Я вздрогнул. Маринка протянула руку и сжала мои пальцы.

– Прости. Я знаю, что с ней случилось. Мне очень жаль.

– Мне тоже, – хрипло ответил я. – Я не спас ее, и это моя вина, которая останется со мной навсегда. Как и память о ее улыбке. А в остальном… Я ее уже отпустил.

Я сказал правду и почувствовал себя легче. Какое-то время мы молчали. Первой вернулась к разговору Маринка.

– Дань, а что теперь? Я так понимаю, что Асталин не успокоится. Его надо остановить.

– Я знаю, – я кивнул, игнорируя болезненный укол в области сердца. – Мы что-нибудь придумаем. Теперь у меня тоже есть кое-какие способности. Правда, я сам к ним еще не привык, как и ты.

Мне удалось выдавить из себя усмешку.

– Например, я неплохо бью стеклянные предметы.

– Я видела, – засияла озорной улыбкой Маринка. – Ты и правда постарался! Хорошо, что мы с Димкой успели убрать осколки до того, как проснулась баба Тамара!

Мы почувствовали приближение гостей за секунду до их появления. Маринка вздрогнула, я обернулся, и мы увидели три знакомых фигуры в облачке золотистого света. Это были Маричка, Янек и Степашка. Все трое и на моей кухне. Я встал им навстречу, радуясь не меньше, чем при появлении Маринки. Зеленые глаза леших сияли. Взволнованный взгляд Степашки был прикован к моему лицу. Они уже были в курсе.

– С возвращением, Даня, – мягко улыбнулась Маричка.

– Хозяин!

Степашка не дал мне даже ответить на приветствие Марички. Шагнув вперед, он крепко обнял меня своими большими руками. Мои оставшиеся царапины тут же дали о себе знать, но я не стал его отталкивать. Нас связывала дружба и кровь. Его прикосновение дарило тепло.

– Колдовства больше нет, и ты все помнишь, – кивнул мне Янек. – А еще ты изменился и стал сильнее. Это хорошо.

– Я пока сам ничего не понимаю в своей силе. Янек, прости меня. Я сильно врезал тебе тогда, в аэропорту.

– Ты считал меня своим врагом, – пожал плечами парень. – Тут не за что извиняться.

На улице послышался громкий лай Тимура, который сменился скрежетом открываемой двери и звуком торопливых шагов в прихожей. Секунду спустя на кухню ворвался Мит, окончательно превращая небольшое помещение в проходной двор. Увидев всех нас, он хмуро покосился на Степашку, все еще обнимающего меня за плечи, и обвиняющее выпалил:

– Так и знал, что вы все тут собрались. Отдыхаете, да?

Следующий горящий взгляд достался мне.

– Живой, это хорошо. По морде получишь за свои фокусы, но позже.

– Что случилось? – первой оценив его неадекватное поведение, поинтересовалась Маричка.

– То, что я не акушер, вашу мать! – нервно выкрикнул рыжий.

– Что ты несешь? – нахмурилась Маринка. – Совсем с крышей распрощался?

Мит просто отмахнулся от нее и опять уставился на меня дикими глазами.

– Ведьма рожает!

Этого еще не хватало. Я вздрогнул. Маринка ахнула. Лешие неуверенно переглянулись. А потом все почему-то дружно уставились на меня.

– Что? – насторожился я. – Чего смотрите? Надо везти ее в больницу.

– Обломись, родной, – фыркнул Мит. – Божий одуванчик заявила, что ведьмы рожают дома, и велела привести вас в качестве рабочей силы. Так что вперед. Один я туда не вернусь.

– Это безумие.

Я машинально запустил руку в отросшие волосы.

– Колдовство колдовством, но она слишком слаба. Ей необходима медицинская помощь.

– Ведьмы редко допускают вмешательство посторонних, – покачала головой Маричка. – Хуже всего, что даже мы с Янеком не сможем ничем ей помочь. Наше тепло не излечивает ведьм.

– Я понял. Все равно мне понадобится ваша помощь. Притащите сюда Костю и как можно скорее. Он все-таки врач.

Янек молча кивнул и исчез, не тратя время на лишние разговоры. Мы не мешкая поспешили в соседский дом. Баба Тамара встретила нас на пороге. При виде Марички она недоверчиво покачала головой.

– Лешая в моем доме. Да еще и сама покровительница ближайших лесов. Чего только не бывает на свете.

– Здравствуй, ведьма, – мягко и спокойно кивнула Маричка. – Ты пустишь меня в свой дом? К сожалению, я ничем не смогу помочь твоей дочери.

– Я знаю. И знаю, что ты подруга Даниила. Заходите.

Баба Тамара пропустила нас в дом. В коридоре Мит неожиданно отстал. Я тоже вдруг понял, что не хочу приближаться к спальне, из которой донесся громкий стон. Отступив назад, я наступил на ногу Миту, который пятился к стене, как черепаха.

– Брат Марички сейчас приведет сюда врача, – я обратился к бабке, игнорируя приглушенные чертыханья рыжего. – Его зовут Костя. Он мой друг, и ему можно доверять. Никакой больницы не будет, только он. Вы разрешите?

– Это против правил, но я уже слишком стара. Моих сил не хватит.

Бабка кивнула мне и поманила девушек.

– Пойдемте со мной. Мне нужны будут лишние руки. А вот вам там делать нечего.

Последние слова относились ко мне, Степашке и Миту. Громче всех с облегчением вздохнул рыжий.

Баба Тамара пропустила Маричку, подтолкнула побледневшую Маринку и, обернувшись на пороге спальни, посмотрела на меня.

– Пусть твой друг не задерживается, – тихо сказала она. – Я чувствую, что ей понадобится любая помощь.

Мы не успели зайти в гостиную, как громкий стук в дверь оповестил о приходе Янека и Кости. Они стояли на пороге, не имея возможности попасть в дом из-за магической защиты. Я открыл дверь, пропуская обоих.

– Я не акушер, – сразу же категорично заявил Луковский. Окинув взглядом меня и Мита, он сокрушенно покачал головой. – Ну, вы, народ, даете! Сначала пропадаете на целый день, а потом такое! У одного рожа в синяках, у второго волосы дыбом от страха. Еще и Анжела рожает! Откуда она тут взялась? Ее надо в больницу отвезти!

– Неважно, откуда взялась, – сказал я. – И ей нельзя в больницу. У ведьм свои законы, которые нам не изменить. Костя, ты единственный, кто знает, что надо делать. Хотя бы в теории.

– Ешкин кот!

Костя вцепился в собственные волосы, пару раз дернул, а потом опять покосился на меня расширенными от шока глазами.

– Ну ты и урод, Данилыч! – с чувством заявил он. – Вместо того чтобы дать мне скромно порадоваться возвращению твоей блудной памяти, ты меня на такое толкаешь!

– Потому что знаю, что ты справишься, – я хлопнул его по плечу.

– Мы в тебя верим, – с нервным смешком подтвердил Мит, кивая на дверь спальни. – Тебе туда.

– Охренеть.

Костя сжал в руке свой походный чемоданчик с медицинскими инструментами, глубоко вздохнул и шагнул к двери, бормоча себе под нос ругательства в наш адрес и что-то вроде:

– Я же роды только в кино видел!

Он исчез за дверью, и время потянулось, как смола. Мы перебрасывались короткими, ничего не значащими фразами. Даже у Степашки было испуганное лицо. Оставаться в доме не хотелось ни одному из нас, но никто не двигался с места. Мит что-то пробормотал насчет магической защиты, которая укроет нас от любого врага, и Янек согласно кивнул. Я думал о том, что баба Тамара может передумать и Костя решит позвать нас в любую минуту. Возможно, понадобится срочно искать машину, чтобы везти Анжелу в больницу. Но Костя никого не звал. Его голоса даже не было слышно. До нас доносились только громкие стоны, которые постепенно переросли в крики.

Мит не выдержал и встал с дивана.

– Пойду, пройдусь, – пробормотал он. – Хоть до прихожей и обратно.

Он пулей выскочил из гостиной. Я заставил себя оставаться на месте. Степашка сидел рядом со мной, а Янек напротив. Их присутствие помогало, но не спасало от криков. А каково сейчас Маринке и Маричке? Об остальных я старался даже не думать.

Не знаю, сколько это продолжалось. Мне показалось, что прошла целая вечность. Потом неожиданно скрипнула дверь, и послышались чьи-то шаги. Мы торопливо вскочили. На пороге гостиной появилась бледная Маринка.

– Ну что? – не дал ей и слова сказать Мит.

– Все.

Маринка на секунду прикрыла глаза, прислонившись к стене. У нее дрожали ноги, а на висках блестели капельки пота.

– Все закончилось. Кажется, ребенок здоров. Это девочка.

– Девочка? – переспросил я, останавливаясь в центре комнаты.

Маринка повернула ко мне усталое лицо.

– Дань, она зовет тебя.

– Кто зовет? – не понял Мит.

– Анжела. Она умирает.

– Почему? Если все уже закончилось…

Мит осекся и замолчал.

– Я пойду, – я кивнул и вышел из комнаты.

В спальне было жарко. Пахло душистыми травами, но даже они не перебивали резкий соленый запах, от которого подкатывала тошнота к горлу. Это был запах крови.

Меня встретил Костя. У него был измученный вид.

– Иди, Даньк. Она хочет с тобой поговорить.

– Все так плохо? Почему?

Я старался не смотреть на стол, где стоял тазик с водой и громоздились окровавленные полотенца.

– Она отдала все свои силы ребенку.

Костя покачал головой и на секунду зажмурился.

– Я ничего не могу сделать. И в больнице бы не смогли. Тут больше магии, чем физиологии.

Анжела лежала на кровати. Без огромного живота она казалась совсем маленькой и хрупкой. Слипшиеся от пота черные волосы обрамляли ее бледное лицо, черты которого заострились от перенесенной боли. Это была уже не язвительная коварная ведьма и не злобное чудовище из пещеры на острове. Сейчас это была обычная женщина, измученная невыносимой болью.

Баба Тамара сидела рядом, держа ее за руку, а Маричка стояла у изножья кровати. У нее в руках был белый сверток. Я подумал, что это кусок смотанной простыни, прежде чем сообразил, что она держит ребенка.

Черные глаза Анжелы лихорадочно горели. Она увидела меня, и ее побелевшие губы дрогнули.

– Ты пришел, – прошептала она. – Хорошо. Я хочу попросить тебя. Моя девочка… Она должна жить. Защити ее. У тебя хватит для этого сил.

Ее голос был тихим и напоминал шелест сухой травы. Мне пришлось наклониться, чтобы расслышать все.

– Почему я?

– Потому что она уже выжила один раз благодаря тебе. Благодаря той силе, которую я у тебя украла. Теперь это будет то, что соединяет вас навсегда.

У нее перехватило дыхание, и она закашлялась.

– Я боюсь за нее. Андрей может причинить ей зло. Пообещай, что не допустишь этого! Пообещай мне!

Я покачал головой, не вполне понимая, о чем она просит. Да, первая моя реакция была именно такой. Несмотря на все, что было, я не мог представить, что Андрей способен поднять руку на собственного ребенка.

– Пожалуйста…

Анжела умоляюще смотрела на меня, и я кивнул.

– Хорошо, я обещаю.

– Спасибо.

Она вздохнула с облегчением.

– Прости меня за все, что я тебе сделала. И еще. Цепь Абраксы… Ты должен знать, что Андрей…

– Что?

Я не получил ответа на этот вопрос. Ее голова медленно опустилась на подушку. Рука, которую держала баба Тамара, бессильно повисла. Анжела была мертва.

Я смотрел на нее, чувствуя уже знакомую горечь. Моя ненависть к ней ушла еще несколько часов назад, растворившись по капле. Я простил ее за все.

Неожиданно громкий рев заставил меня вздрогнуть. Подняв голову, я увидел, как Маричка осторожно покачивает белый сверток, приговаривая что-то тихим нежным голосом, однако рев не умолкал. Это плакала дочь Андрея.

Я шагнул вперед. Мне захотелось на нее посмотреть.

Баба Тамара неожиданно встала и преградила мне дорогу.

– Даниил, ты пообещал защитить это дитя, – негромко, но строго сказала она. – Не забывай об этом. А еще не забывай, что она дочь ведьмы и демона. В ней кроется огромная сила, которая может понадобиться многим.

Договорив, бабка отошла в сторону, пропуская меня. Девочка продолжала реветь. Я увидел темненькую мокрую головку и судорожно сжатые пухленькие кулачки. У нее была светлая чистая кожа без каких-либо отеков или красных пятен. Судя по всему, ее уже успели обмыть.

Маричка слегка развернулась, и я увидел маленькое сморщенное личико. Уже сейчас было видно, чья это крохотная копия. Наверное, именно так выглядел маленький Андрей в первые минуты своей жизни.

Малышка открыла рот для новой порции крика, но неожиданно замолчала. Она смотрела на меня. Большими и яркими глазками, изумрудно-зелеными, как весенняя трава.

Комментарий к Глава 8

========== Глава 9 ==========

– Дань, ты идешь?

Это был голос Маринки. В нем звучало явное нетерпение, заставившее меня поморщиться. Осталось совсем немного. Только чуть-чуть подровнять длинные пряди на висках. Большую часть я уже успел обрезать. Клочки золотистых волос лежали на полотенце перед зеркалом. Надо будет не забыть их потом сжечь.

– Ты где вообще?! – громко и требовательно спросила Маринка. От нее было невозможно спрятаться. Проще было ответить.

– Я в ванной.

– Что ты там делаешь?

В ее голосе послышались подозрительные нотки, и я не смог сдержать улыбку.

– Заходи уже.

Девушка появилась на пороге и сразу же ахнула.

– Ты! У меня слов нет! Зачем ты обрезал волосы?!

– Мне было жарко. К тому же я не любитель гламурных причесок.

Маринка проигнорировала мою неумелую попытку пошутить.

– Идиот, – возмущенно фыркнула она. – Ты знаешь, на кого ты сейчас стал похож? Обрезал все под корень, да еще и так криво!

Я покосился в зеркало. Ну да, вышло немного кривовато.

– Можешь не смотреть. Все равно дело уже сделано! Дай сюда ножницы. Попробую немного исправить это безобразие.

Она забрала у меня ножницы и начала подравнивать неровно остриженные пряди, не переставая сокрушаться. Через несколько минут все было сделано. Точнее, все, что можно было сделать.

– Почему ты сразу не попросил меня помочь? – спросила Маринка, откладывая ножницы в сторону.

– А ты бы согласилась?

– Нет, конечно. Ты единственный из знакомых мне парней, кому шли длинные волосы. Хотя нет, этому придурку Димке тоже неплохо.

Она поморщилась, как всегда при упоминании Мита.

– Спасибо за помощь.

Я положил руку ей на плечо и мягко подтолкнул к выходу.

– Пошли. Надо еще заглянуть на кухню и сказать всем, что мы уходим.

Нам действительно было пора идти. Мы собирались к бабе Тамаре, чтобы сменить Маричку и Мита на ежедневном дежурстве возле ребенка. Сейчас как раз подходила наша с Маринкой очередь. Мы уже три дня подряд не оставляли без наблюдения домик моей соседки. Все согласились с тем, что это необходимо. Бабка сказала, что сила малышки, унаследованная от обоих родителей, способна привлечь любого неча как магнитом, и первое время ей будет лучше оставаться в доме, надежно спрятанном под магическим барьером, в окружении тех, кто сможет ее защитить. О том, что мы будем делать потом, когда это «первое время» закончится, еще никто не думал.

На кухне собрались все. Матрена занялась выпечкой домашней сдобы и привлекла к этому полезному делу почти всех присутствующих. Степашка старательно молол орехи для рулета. Кир с хмурым видом чистил и резал яблоки. Костя лениво размешивал творог с изюмом, не забывая отправлять каждую третью ложку себе в рот. Один Тишка не был занят кулинарными делами и сидел на подоконнике, сосредоточенно щелкая по клавиатуре любимого ноутбука. В углу на коврике дремал Тимка-Чуч, которого уже никто не боялся.

Я вспомнил, как совсем недавно переживал из-за того, что в моем доме стало пусто и тихо. Теперь об этом можно было не беспокоиться. Народ с готовностью принял мое предложение перебраться сюда из деревянного коттеджа, принадлежавшего кому-то из друзей Мита по Анти-Н, чтобы быть поближе к бабе Тамаре и ребенку.

– Хозяин, хочешь орехов? – предложил с улыбкой Степашка.

– О, ты постригся, что ли? – с набитым ртом поинтересовался Костя.

– И стал похож на полного придурка, – фыркнул Кир.

– Костя, не ешь творог, а то пирогов потом не захочешь, – ласково сказала Матрена. На ее щеках сиял румянец, вызванный жаром от раскаленной духовки. Длинные золотистые волосы домовицы были аккуратно убраны под кружевную косынку.

– Мы идем на дежурство, – объявила Маринка, с тоской покосившись на духовку, в которой томилась первая порция пирогов. Все мы уже были в курсе кулинарных талантов Матрены. Не попробовать что-нибудь из ее блюд казалось настоящим преступлением.

– Не торопитесь. Сначала надо поесть.

Прекрасно понимая сожаление подруги, Матрена приоткрыла дверцу духовки и вытащила противень с пирожками. Упоительный аромат свежей сдобы наполнил кухню.

– Вот, первая порция уже готова!

– Красота, – Костя окинул восхищенным взглядом золотистые пирожки. – Ну что, народ, к столу?

К угощению моментально потянулись все, за исключением Тишки. Наш хакер отреагировал на приглашение тем, что поднял голову от ноутбука и встревожено заметил:

– Люди все еще продолжают уезжать из города. Сегодня в кассах по-прежнему нет билетов, но это никого не останавливает. Я только что скачал последние видео-ролики. Молнегорская трасса забита до предела.

– Все бегут, как крысы с тонущего корабля, – пробормотал Кир, и Костя согласно кивнул. Никто не был удивлен подобной новостью. Массовое бегство горожан продолжалось уже третий день.