Текст книги "Осенний дождь в Молнегорске (СИ)"

Автор книги: Златовласка с косичками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

***********************************************************************************************

Осенний дождь в Молнегорске

http://ficbook.net/readfic/400767

***********************************************************************************************

Автор:Златовласка с косичками (http://ficbook.net/authors/%D0%97%D0%BB%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%BB%D0%B0%D1%81%D0%BA%D0%B0+%D1%81+%D0%BA%D0%BE%D1%81%D0%B8%D1%87%D0%BA%D0%B0%D0%BC%D0%B8)

Беты (редакторы): Касанди

Фэндом: Ориджиналы

Персонажи: Андрей/Даниил

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Драма, Фэнтези, Мистика, POV

Предупреждения: Изнасилование

Размер: Макси, 119 страниц

Кол-во частей: 14

Статус: закончен

Описание:

Эта история обо мне. Меня зовут Даниил и я живу в городе Молнегорске, где работаю в Институте Сотрудничества, который изучает ведьм, леших и домовых. Мы называем их «особенные» или «нечи» – от «не человек». Еще три месяца назад я был счастлив, но теперь все изменилось. Андрей Асталин, мой начальник и самый сильный особенный из всех, кого я встречал, захотел сделать меня своей игрушкой. И он дал мне понять, что не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое.

Посвящение:

Всем, кого я люблю.

Публикация на других ресурсах:

Только с разрешения автора.

Примечания автора:

Дорогие читатели! Этот ориджинал является второй частью и продолжением истории «Летняя гроза в Молнегорске». Знакомство с героями и основными событиями лучше всего начать с первой части: http://ficbook.net/readfic/324586

Продолжение истории: http://ficbook.net/readfic/562063

========== Глава 1 ==========

Холодные капли дождя текли по моему лицу. Из-за них было плохо видно. Я с трудом понимал, куда мне нужно было идти, но не останавливался. Я не мог себе этого позволить. Я должен был подниматься вверх.

Мокрые ветки каких-то растений свисали со всех сторон, загораживая мне путь. Я поднимался по ступеням старой и порядком обветшалой мраморной лестницы. Она была почти полностью затянута густой травой. Мои ноги скользили на мокрой зелени, и я спотыкался через каждый шаг. Сердце с грохотом колотилось у меня в груди. Я понимал, что иду слишком медленно. У меня заканчивалось время.

– Ты не сбежишь, – произнес голос у меня за спиной.

Я ускорил шаг и почти побежал. Дождь стал сильнее, а ступеньки круче. Потоки воды обрушились на меня сверху ледяным водопадом.

– Ты не уйдешь от меня.

Голос раздавался все ближе и ближе. Я мчался по ступенькам, которые словно превратились в холодный, скользкий лед.

– Ты принадлежишь мне, котенок.

Голос был уже совсем близко. Лестница ушла у меня из-под ног. Я упал, и мокрые холодные лианы тут же обвили мои руки и ноги, распластав меня на мраморных ступенях. Я не мог вырваться, хоть и пытался это сделать. Все было кончено.

– Попался.

Он подошел ко мне. На его лице сияла торжествующая улыбка, а в глазах горели знакомые красные искры. Длинные темные волосы мокрыми прядями спадали ему на плечи.

– Теперь ты мой.

Я не мог пошевелиться, чтобы оттолкнуть его. Он наклонился и начал разрывать мою одежду, чтобы тут же покрыть жалящими укусами-поцелуями все мое тело.

– Ты мой, – повторил он, раздвигая коленом мои ноги. Его тело навалилось сверху. Он проник в меня одним толчком и начал двигаться, впечатывая меня в холодный мрамор и жесткие листья. Я кричал от боли и беспомощности, хорошо зная, что все бесполезно. Мне было уже не спастись.

– Ты всегда будешь моим.

Он отстранился, и в запрокинутой руке блеснуло длинное тонкое лезвие. Мне хватило доли секунды, чтобы узнать его. Это был кинжал озерного водяного. Лезвие скользнуло вниз, и в следующую секунду мир вокруг взорвался ослепительной болью.

– Нет!

Я проснулся от своего крика. Мое лицо было мокрым от пота, а сердце стучало так, словно собиралось выскочить из груди. Несколько минут я приходил в себя, чувствуя тупую боль в области живота, именно в том месте, куда пришелся удар во сне. В моем отвратительно ярком и ужасающе реальном сне.

Я нехотя встал с постели. Комната, в которой я находился, была небольшой и очень светлой. Огромное окно в резной деревянной раме, полуприкрытое кружевной занавеской, топило ее в лучах золотистого утреннего солнца. В комнате совсем не было мебели, если не считать довольно старинную по моим меркам железную кровать и длинную деревянную полку, прибитую к стене. На полке выстроились в ряд потешные фарфоровые статуэтки зверят – начиная от белочек с лисичками и заканчивая миниатюрными медвежатами. Они были маленькими, но сделаны так искусно, что казались живыми. Несмотря на отсутствие мебели, комната мне нравилась. Я чувствовал себя здесь как дома.

Одевшись, я вышел в крохотный коридор, шлепая босыми ногами по полу. Здесь меня ждали жестяное ведро с водой и тазик, стоявшие на широкой деревянной лавке. Это были мои принадлежности для умывания. Вода в ведре как всегда была ледяной. Пока я умывался, у меня от холода заныли зубы, но уже через минуту я почувствовал, что начинаю постепенно возвращаться к жизни. Туман в голове рассеялся, и мне стало лучше. Хотя бы потому, что исчезли плохие мысли, навеянные кошмаром.

Коридорчик заканчивался еще одной комнатой. Это была кухня. Мебели в ней было не больше, чем в спальне, только вместо кровати был стол, а вместо полки с фарфоровыми зверушками – два табурета и шкаф у стены. На столе все уже было накрыто для завтрака. Стеклянный кувшин с яблочным соком, свежеиспеченный хлеб с хрустящей коричневой корочкой, желтые ломти сыра и горшок с душистым золотым медом радовали глаз.

Если моя спальня казалась золотистой из-за льющегося из окна солнечного света, то эта комната была скорее зеленой благодаря обилию комнатных цветов. Они стояли повсюду: на шкафу, подоконнике, даже на полу – и все как один были цветущими и яркими. Цветы были живыми, они шевелили своими листочками, качали разноцветными бутонами, как головами, и разговаривали, наполняя кухню негромким шелестом своих голосов. Стоявшая у окна девушка слушала их и тоже что-то тихо шептала в ответ, склонившись над цветочными горшками и почти касаясь зеленых листьев своими длинными русыми локонами.

– Доброе утро, Маричка, – улыбнувшись, поздоровался я.

– Проснулся?

Хозяйка живого леса обернулась. Ее лицо осветила ответная улыбка, отразившись мягким сиянием в зеленых глазах.

– Что-то ты сегодня совсем ни свет ни заря. Я только недавно пришла. Давай завтракать.

Мы приступили к еде. Я с удовольствием принялся за хлеб с сыром, щедро поливая хрустящую хлебную корочку густым тягучим медом. Еда была невероятно вкусной и свежей. Я никогда не ел ничего подобного раньше. У нас в Молнегорске просто не было таких продуктов.

Маричка ела только мед, аккуратно зачерпывая его маленькой деревянной ложечкой. Было так хорошо сидеть рядом с ней в этой уютной, полной цветов кухоньке, наслаждаться вкусной едой и смотреть в окно, за которым шумели живые деревья. Словно не было больше ничего вокруг кроме нас двоих и крохотного домика на опушке волшебного леса.

– Маричка, а этот дом настоящий?

Я решился задать вопрос, который интересовал меня уже несколько дней. Я все время откладывал его на потом, потому что никуда не спешил.

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась девушка. – Разве что-то здесь показалось тебе не настоящим?

– Нет, все даже лучше, чем настоящее. Просто я не уверен, что этот домик был здесь до моего появления.

– И что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Что еще недавно здесь была поляна, полная лопухов и заячьей капусты?

Маричка засмеялась, и ее смех напомнил мне перезвон хрустальных колокольчиков.

– Я решила, что тебе удобней будет просыпаться в кровати, а не на земле, в компании светлячков и улиток. Я была неправа?

– Нет. Конечно, нет.

Я тоже улыбнулся, представив, как укладываюсь спать в зарослях лопухов, по соседству с недружелюбно настроенными муравьями или семейством колючих ежей.

– А твои фарфоровые зверушки тоже ненастоящие? Или это твоя коллекция?

– Ну что ты, – даже немного обиделась Маричка. – Это не коллекция, а настоящие, живые звери из моего леса. Время от времени они впадают в сон, чтобы потом опять возродиться полными сил, и я охраняю их, пока они спят.

– Понятно. Извини, я должен был и сам догадаться.

Я сделал глоток яблочного сока, наслаждаясь замечательным вкусом и ароматом. Этот напиток бодрил сильнее, чем самый крепкий кофе. От него сразу же прояснялось в голове. Мне даже стало немного легче сказать то, что я собирался.

– Маричка, мне пора возвращаться.

– Что?

Девушка замерла. Ложечка с медом качнулась в ее застывшей руке, и густая золотистая капля медленно упала на стол.

– Почему? Что-то случилось? – напряженным голосом спросила она.

– Можно и так сказать. Мне сегодня приснился сон.

По моим рукам забегали ледяные мурашки. Я покачал головой, потому что это было лучше, чем вздрогнуть, вспоминая подробности ночного кошмара. Первого кошмара за все это время. Я пробыл здесь около десяти дней, но иногда мне казалось, что прошла уже целая вечность. Это была тихая, спокойная и безопасная вечность. Она началась сразу же после ужасных событий в заброшенной школе. Я помнил, что там произошло, и помнил, как мне было плохо. Если бы меня не забрала Маричка, я бы погиб. Я вернулся к жизни уже здесь, в ненастоящем домике, в окружении живого леса. Боль в голове постепенно прошла, и я начал исцеляться. Воспоминания, которые напали на меня в школьном подвале и чуть было не сожрали мой мозг, как голодные пираньи, больше не приходили. Они не исчезли совсем, но тихо и мирно затаились где-то далеко, на дне моей памяти. Пока что они не спешили снова нападать. Хотя я знал, что стоит мне вернуться домой, и все тут же изменится.

– Ты что-то вспомнил? – догадалась Маричка. Ее зеленые глаза потемнели и вмиг стали холодными и серьезными.

– Нет, это было не воспоминание, а сон. Точнее, кошмар. Мой первый кошмар за все время, что я здесь.

– Поэтому ты решил вернуться?

– Да. Думаю, мне пора. Я и так провел здесь слишком много времени.

Я замолчал. Маричка тоже пару минут молчала, глядя на меня.

– Я забрала тебя, и ты излечился в моем лесу, – наконец произнесла она. – Но это не значит, что все закончилось. То, что причиняло тебе боль, никуда не ушло.

– Я знаю. Ты имеешь в виду мои воспоминания? Ты права насчет них, Маричка. Я понимаю, что они никуда не делись. Но я справлюсь с ними, когда придет время.

– А с ним ты справишься? – тихо спросила девушка.

С ним? Мне не надо было спрашивать, кого она имеет в виду. Это было бы глупо. Я не был уверен, что справлюсь с Асталиным. Скорее, я был уверен в обратном. А еще я был уверен, что он меня ждет. Он сказал, что придет за мной, и я знал, что он не будет ждать слишком долго. Я хорошо помнил, каким он был в заброшенной школе, когда показал нам свое истинное лицо. Он не был человеком. Он был нечем и притом очень сильным. Сильнее всех, кого я знал или о ком хотя бы слышал. И я не хотел, чтобы он сам пришел за мной сюда.

– Скорее всего, нет, – честно ответил я, стараясь не вздрогнуть. Неприятный холодок уже заструился по моей спине. – Но мне все равно пора возвращаться. Я не смогу прятаться здесь вечно.

Маричка не пыталась отговорить меня. Она просто долго смотрела на меня с выражением тревоги в зеленых глазах, прежде чем спросить:

– Когда ты хочешь уйти?

– Прямо сейчас, – сглотнув, ответил я.

Завтрак закончился, и я вышел во двор. Он был совсем маленький. Невысокий деревянный забор с резной калиткой окружал домик с побеленными стенами и черепичной крышей и крохотный сад, заросший гиацинтами, фиалками, ромашками и десятками других цветов. В саду под старой вишней висел гамак, в котором я провалялся все эти дни, ничего не делая и лишь поглядывая в сторону леса. Я любовался им и брал его живительное тепло, вслушивался в голоса деревьев и засыпал под их убаюкивающее пение. Мне было хорошо здесь, но теперь все это подошло к концу.

– Чтобы уйти, тебе просто нужно выйти за калитку, – сказала Маричка за моей спиной. Она подошла совершенно беззвучно. – Но сначала я должна предупредить тебя. Ты не сможешь больше вернуться в мой лес. Второй раз это сделать невозможно.

Я обернулся. Наверное, мои эмоции слишком явно отразились на моем лице, потому что девушка сочувственно покачала головой. Ее слова причинили мне боль. Не то чтобы я собирался вернуться сюда в ближайшем будущем или планировал использовать лес как убежище при первых же признаках надвигающейся опасности, но все равно услышать подобное оказалось нелегко. Знать, что я больше не увижу деревья, которые помогли мне, не услышу их голоса и не почувствую тепло…

– Понимаю.

Я постарался улыбнуться. Губы Марички дрогнули в еле заметной ответной улыбке. Я видел, что ей не хотелось меня отпускать. Может быть, причина заключалась в том, что она считала меня особенным. В заброшенной школе она сказала, что во мне есть кровь нечей. Я не поверил ей тогда и не верил сейчас, но даже несмотря на то, что мы не были связаны с ней одной кровью, я чувствовал определенную близость с этой девушкой. Она спасла мне жизнь и была рядом со мной все это время.

– Спасибо тебе, Маричка, – искренне сказал я. – За все. Ты спасла меня, и я никогда этого не забуду.

– Не благодари. Прямо сейчас я хотела бы сделать так, чтобы эта калитка никогда не открылась, – усмехнулась девушка. – Но ничего не изменить. Тебе все равно придется рано или поздно уйти. Я хочу, чтобы ты взял кое-что с собой. Это мой подарок. Если тебе понадобится моя помощь, просто положи ее на солнце, и она проснется, чтобы тут же позвать меня.

Маричка протянула мне одну из своих фарфоровых зверушек. Это была маленькая грациозная белочка.

– Только обращайся с ней осторожно, – строго предупредила она. – Помни, что эта кроха живая.

– Обещаю, что не забуду. Спасибо, Маричка.

Я спрятал белочку в карман, мысленно настраивая себя не забыть о ней до того, как я буду дома и смогу поставить эту хрупкую зверушку в безопасное место.

– А еще возьми мое тепло. В последний раз.

Маричка подняла руку, и нежное сияние полилось с ее пальцев ко мне. Это было так знакомо и так приятно. Всего несколько минут, но тепло ласково согрело меня и почти прогнало невеселые мысли о расставании с лесом и его хозяйкой. Я все еще чувствовал его, когда шел к калитке. Уже протянув руку к деревянной ручке, я обернулся. Маричка и залитый солнцем домик были еще рядом, но уже остались позади. Я открыл калитку и вышел.

Мне казалось, что я буду готов к возвращению, но самоуверенно переоценил собственные силы. Когда на меня обрушилась темнота, я вскрикнул от неожиданности. Мне понадобились несколько долгих минут, чтобы привыкнуть к полумраку и собрать последние остатки самоконтроля, чтобы спокойно стоять на месте, а не суматошно метаться по сторонам, натыкаясь на стены. Как только мои глаза немного привыкли, я смог все рассмотреть и сообразил, где очутился. Сюрпризов и неожиданностей не было. Я вернулся в школьный подвал, место, откуда все и началось.

Сейчас все здесь уже не выглядело таким сказочно прекрасным, как десять дней назад. Пышные заросли растений и гирлянды цветов, так поразившие меня в первый раз, по-прежнему были здесь, но без присутствия Марички уже не казались волшебными и яркими. Все словно потускнело и лишилось красок.

Я не стал задерживаться в этом месте, внезапно ставшем неприветливым и мрачным. Быстро покинув здание заброшенной школы, я поспешил в город.

Молнегорск встретил меня серым и по-осеннему унылым утром. Моросил мелкий надоедливый дождик, и свинцовые тучи, затянувшие небо, подтверждали, что он обосновался всерьез и надолго. Меня не слишком радовали такие изменения в погоде. Я всегда предпочитал солнышко, а не занудную мокрую слякоть. Подумать только, когда я направлялся в заброшенную школу, стоял жаркий летний день, а сейчас все выглядело так, слово осень уже целиком и полностью вступила в свои права. А ведь на дворе были всего лишь первые дни сентября.

Первым делом я отправился домой. Больше всего меня беспокоила мама. Что она должна была думать, когда я не вернулся домой десять дней назад? Она наверняка сходила с ума от беспокойства. Я не представлял, как смогу загладить свою вину и, кроме того, совершенно не мог придумать правдоподобную версию своего исчезновения, как ни старался. Что я мог ей сказать? Правду о том, что меня лечила хозяйка живого леса после того, как мой начальник-неч едва не свел меня в могилу своими извращенными играми со временем?

Тимур встретил меня еще у ворот радостным лаем. Кроме него дома никого не было. Я поднялся на порог и, остановившись перед запертой дверью, полез в карман за ключом. К моему огромному облегчению, он оказался там, в одной компании с остатками мелочи, карточкой-пропуском с работы и фарфоровой белочкой. Каким-то чудом я умудрился не потерять его.

Большие часы, висевшие на стене в прихожей, показывали половину одиннадцатого утра. Ничего странного, что мамы и Вовки не было дома. В это время они оба должны были находиться в школе.

Некоторое время я просто ходил по дому, заглядывая во все углы и убеждаясь, что за дни моего отсутствия ничего не изменилось. Не было видно ни пустых пузырьков из-под валерьянки, ни начатых пачек с таблетками успокоительного. Чуть теплый чайник в кухне на плите, остатки завтрака на кухонном столе и забытая Вовкина тетрадь на тумбочке в прихожей убедили меня в том, что мои родные вполне спокойно собрались и отправились по своим делам. Все в доме выглядело как обычно. Я не чувствовал ничего тревожного и все равно слонялся из комнаты в комнату, не находя себе места.

Помучавшись с полчаса, я переоделся и направился на работу. Этого все равно было никак не изменить, так что я решил не откладывать неизбежное. Всегда лучше нырнуть в бездну первым, если уже не осталось другого выхода. Проклятый дождь не прекращался всю дорогу. Пока я добрался до Института, меня трясло так, что стучали зубы, и я с чистой совестью списал все это на погодные условия.

Знакомое здание Института встретило меня практически пустым вестибюлем и безразличным взглядом охранника за стойкой. Я постоял немного у двери с электронной системой, ожидая сам не зная чего, но все было тихо и спокойно. Никто не кидался на меня из темных углов и не выкрикивал мое имя через громкоговоритель на стене. Сообразив, что тупо топчусь на одном месте уже несколько минут, я поспешил воспользоваться своей карточкой-пропуском и через минуту уже поднимался на второй этаж.

Здесь тоже было подозрительно тихо и пусто. Ни на лестнице, ни в коридоре я не встретил ни единой живой души. Не было слышно привычного гула голосов и постоянного гудения ксероксов. Я не увидел ни одной приоткрытой двери, и это было чертовски странно и слишком неестественно для нашего ИЭС.

Меньше всего мне хотелось заходить в приемную, но, к сожалению, мне нужно было именно туда. Открывая дверь, я пытался взять себя в руки, однако мое сердце не желало подчиняться холодным командам мозга и начало трусливо трепыхаться в груди. Как оказалось – напрасно. В приемной тоже никого не было, и дверь в кабинет начальника была приоткрыта, что означало, что и он отсутствует на своем рабочем месте. Вздохнув с облегчением, я повернулся к столу и понял, что рано радовался. Мое сердце перестало испуганно колотиться, но зато болезненно заныло, стоило мне увидеть пустой стол. За ним не было Лины, и этот факт был гораздо страшнее возможного возвращения Асталина. Моей феи больше не было рядом, но мне было достаточно закрыть глаза, чтобы представить ее такой, какой она была еще три месяца назад. Веселой, жизнерадостной и стопроцентно здоровой. Улыбающейся мне и выходящему из своего кабинета Ивану Ивановичу Иванову, нашему прежнему начальнику, получившему прозвище «триИ» от своего заботливого коллектива.

С усилием прогнав печальные мысли, я потянулся за листом бумаги и ручкой. Мои пальцы немного дрожали, но я упрямо выводил мелкие буквы на белоснежной бумаге. Мне нужно было написать всего несколько коротких строчек.

Я почти заканчивал, когда удивленный голос заставил меня отвлечься и поднять голову.

– Даня?! Ты здесь?

Увидев, кто меня окликнул, я удивился не меньше. На пороге приемной стояла девушка в очках и строгом официальном костюме. Это была Инесса Баринова, начальница отдела древностей из Звенигородского ИЭС, с которой я познакомился два месяца назад на конференции в городе Звенигороде.

– Здравствуй, Инесса, – сказал я, медленно отодвигая в сторону бумагу и ручку. – Что ты здесь делаешь?

Наверное, это было невежливо начинать разговор вот так – с места в карьер. Но девушка не обратила внимания на мою бестактность.

– А ты что здесь делаешь? – вопросом на вопрос быстро выпалила она. – Все сейчас собрались в актовом зале. Там уже давно все началось.

– Что началось? – равнодушно поинтересовался я.

– Ты не знаешь?! – поразилась Инесса. – Хотя, это вполне объяснимо. Ты же только что вышел из отпуска.

Ясно, значит, я был в отпуске. Это так Асталин всем объяснил мое отсутствие? Интересно, что еще он придумал, пока меня не было? Решив, что пора ознакомиться с последним новостями лично, я встал и вышел из-за стола.

– И что же такого необычного происходит в актовом зале?

С моим голосом, наверное, было что-то не то, потому что Инесса покосилась на меня с явным недоумением.

– Там сейчас проходит круглый стол, – пояснила она. – С привлечением СМИ и общественных организаций города.

– А по какому поводу?

– Да все как обычно. Обсуждается одна из наших самых постоянных и актуальных тем – «Особенные в современном обществе». Я специально приехала еще вчера, чтобы тоже поприсутствовать. Пойдем скорее, я думаю, круглый стол уже в самом разгаре. Могу поспорить, что в вашем актовом зале сейчас яблоку негде упасть.

Инесса торопилась, и я не стал с ней спорить. Мне хотелось поскорее уйти из пустой приемной.

В актовом зале и впрямь было полно народу. Все места были заняты, и некоторым желающим пришлось стоять у стены. В их число вошли и мы с Инессой. Она сразу же попыталась пробиться подальше, чтобы лучше видеть и слышать происходящее, а я, наоборот, остался стоять позади всех. Мне было и отсюда видно все, что нужно. Похоже, что в зале собрались все наши сотрудники и не только они. Первый ряд был полностью забит представителями средств массовой информации. Тут были журналисты всех наших местных газет, двух телевизионных каналов и радио. Кроме того, я разглядел несколько микрофонов столичных телеканалов. Все внимание журналистов было приковано к небольшой сцене и длинному столу, за которым собрались главные действующие лица данного мероприятия. Там сидел Асталин и еще с десяток других людей. Я разглядел несколько знакомых лиц. Кажется, это были высокопоставленные чиновники из нашей мэрии, руководители крупнейших организаций, а еще знаменитый городской меценат и олигарх местного уровня Виталий Горченко. Насколько я помнил, он был кандидатом в мэры на ближайших выборах и обладал довольно подмоченной репутацией бывшего криминального авторитета. Этот уважаемый господин сидел рядом с Асталиным, который по праву хозяина занимал место в центре стола.

Инесса оказалась права, круглый стол был уже в самом разгаре. Журналисты задавали свои обычные вопросы, собравшиеся за столом важные персоны активно отвечали на них и успевали при этом общаться между собой. Больше всех говорил Асталин. Он громко и уверенно отвечал на вопросы представителей СМИ, что-то говорил Горченко и приветливо улыбался сидевшей слева от него заместителю мэра, женщине средних лет с немного вытянутым бледным лицом.

Я не слышал ни единого слова, слетавшего с губ начальника. Я почти не замечал его улыбок и жестов. Вместо этого я слышал и видел совсем другое. Одно воспоминание, ослепительное, как вспышка молнии, и ядовитое, как укус змеи, пробралось в мое сознание незваным гостем сразу после того, как я едва успел оглядеться по сторонам, и мгновенно отодвинуло все на второй план. Оно было коротким и быстрым, но мне его хватило сполна.

На какую-то минуту все вокруг исчезло, и осталось лишь искаженное лицо Асталина, тащившего меня по ступенькам на сцену, чтобы тут же опрокинуть на пол и навалиться сверху. Его руки прижали мои запястья к полу. Я словно почувствовал горячий язык, скользнувший по моей щеке и ощутил настойчивые пальцы, пробирающиеся под рубашку, чтобы погладить живот и спуститься ниже, проникнуть за пояс брюк…

Мои руки вмиг заледенели. Лицо вспыхнуло, но все, что я ощущал, был обжигающий холод. Меня трясло изнутри, однако я не вздрагивал и даже не шевелился. Я стоял на месте как вкопанный. У меня было чувство, что я жду чего-то ужасного, сравнимого по своим масштабам с извержением вулкана или взрывом атомной бомбы. Я ждал и дождался.

Асталин повернулся и посмотрел прямо на меня, безошибочно отыскав мое застывшее лицо в многочисленной толпе. Он словно знал, что я здесь. Возможно, учуял своим нечеловеческим нюхом. Наши взгляды встретились, и дальше отсчет времени пошел уже на минуты.

Одна, две, три. Я выдержал и не отвернулся, но только потому, что мне не пришлось терпеть слишком долго. Слава небесам, кто-то обратился к начальнику с вопросом и ему пришлось отвечать. Он повернулся к камере, и я понял, что больше не могу. Расталкивая народ, я выскочил в коридор, где прислонился к стене, чтобы унять дрожь в ногах. Это оказалось еще труднее, чем я думал. Отвратительный яд воспоминаний струился в моей крови, подбираясь все ближе и ближе к перепуганному сердцу. Я сам не знал, сколько смогу выдержать, прежде чем он убьет меня.

Оставаться здесь было больше не в моих силах. Я понимал, что теперь он найдет меня в любом уголке Института с закрытыми глазами, и направился в приемную. По дороге я не переставал повторять как мантру, что я должен оставаться сильным и держать себя в руках, но это плохо работало. Я все равно задыхался, как астматик, от подкатывающих к горлу паники и отвращения.

Не знаю, сколько прошло времени после того, как я зашел в приемную и прислонился к пустому лининому столу. Мне не хотелось больше считать уходящие минуты, и я просто стоял, бездумно глядя в пол. Когда скрипнула дверь и кто-то зашел в приемную, я медленно поднял голову, прекрасно зная, кого сейчас увижу перед собой.

Конечно, это был он. Начальник стоял на пороге и смотрел на меня так, словно пытался поглотить одним лишь взглядом горящих темных глаз. Слава Богу, пока еще в них не было жуткого красного блеска.

Я понимал, что надолго меня не хватит. Мне не хотелось проводить здесь ни одной лишней минуты. Взяв лист бумаги, который я оставил на столе, когда уходил с Инессой, я шагнул вперед и молча протянул его Асталину.

– Что это?

Темные глаза не отрывались от моего лица. Он даже не пытался взять протянутый ему лист.

– Мое заявление об уходе.

Комментарий к Глава 1

========== Глава 2 ==========

Лицо Асталина было невозмутимым. Он бросил короткий взгляд на заявление в моей руке, и темные глаза на секунду вспыхнули. Это была его единственная реакция.

– Пошли в мой кабинет, поговорим, – сказал он, кивая на полуоткрытую дверь.

– Нам не о чем говорить.

– Я так не думаю.

Начальник спокойно прошел в кабинет. Остановившись у своего стола, он оглянулся и позвал опять.

– В чем дело? Я жду.

Я смотрел на него некоторое время, поражаясь этой безграничной наглости. Он в очередной раз решил поиздеваться? Нет, с меня довольно. Я зашел в кабинет и молча бросил заявление перед ним на стол. А потом развернулся и направился к выходу.

– Разве я тебя отпускал? – настораживающе спокойно спросили за моей спиной. В следующую минуту дверь с громким стуком захлопнулась перед моим носом. Я резко обернулся и на мгновение замер от неожиданности и вспыхнувшей злости, но тут же взял себя в руки. Глаза Асталина уже начинали отсвечивать красным.

– Иди сюда и присядь, – пока еще довольно мирно произнес он. – Нам надо поговорить.

Стул выдвинулся сам, стоило мне сделать шаг вперед. Я проследил за ним взглядом, и мои губы скривились в горькой усмешке. Он уже даже не пытался скрывать свою сущность.

– Или что? – спросил я. – Что будет, если я не подойду? Придушите меня, как тогда Маричку? Или швырнете об стену? А может, завалите прямо здесь, на рабочем столе? Вы ведь уже не раз меня…

Я осекся. Просто не смог заставить себя произнести это вслух. Отвращение сжало мое горло железными тисками.

– Значит, ты все вспомнил, – медленно проговорил Асталин.

– Еще не все, – процедил я. – Но и того, что есть, достаточно. Я помню, что вы со мной делали. И теперь вы еще хотите, чтобы я с вами разговаривал?! Да меня тошнит каждый раз, когда я на вас смотрю!

– То, что ты помнишь, уже даже не прошлое. Я стер его. Ничего этого больше не существует.

– Для меня существует! Потому что я все помню!

На его лице появилось какое-то выражение. Это было отнюдь не раскаяние, а что-то другое, но я не мог понять, что именно.

– Я не хотел, чтобы ты помнил, – покачал головой начальник. – Это была ошибка. И я ее исправил.

– Ни хрена вы не исправили! Такое не исправить!

Я мельком вспомнил, что еще недавно собирался сохранять спокойствие. Ага, как же! О спокойствии я мог сейчас только мечтать. Меня душил гнев.

– По-вашему, это значит исправить?! Почему тогда я все помню?

– Не знаю. Возможно, потому, что ты не человек. В тебе есть кровь особенных. Я почувствовал это еще сразу, при нашей первой встрече.

– Что вы несете? – мгновенно ощетинился я. – Думайте, что говорите. Это вы – неч, не я. Я человек, а не чудовище!

– По-твоему, все особенные – монстры?

Глаза Асталина опасно блеснули, но этот блеск тут же сменила насмешливая улыбка.

– Похоже, ты забыл, что работаешь в ИЭС.

– Я не говорил, что все особенные – монстры! – разозлился я. Как же ловко он все перекрутил!

– Не выдумывайте! Я имел в виду только вас. Это вы чудовище! Извращенец и убийца. Я помню, как вы убили Костю. Или скажете, что этого тоже не было?

Наверное, я все-таки перегнул палку. Но мне было уже плевать. Я вцепился дрожащими руками в спинку стула, на который так и не сел. Мне требовалась опора.

– Значит, вот как я выгляжу в твоих глазах, – усмехнулся Асталин. – И что ты собираешься делать? Хочешь пойти в милицию? Рассказать, что твой начальник убийца и монстр?

Это уже была откровенная издевка. Я молча смотрел на него. Он прекрасно понимал, что мне некуда и не с чем идти. Все, что у меня было – это страшная сказочка о прошлом, которого на самом деле не существовало, потому что его стерли. Единственное, чего я добьюсь, если расскажу такую душещипательную историю, это билет в один конец в психушку.

– Да что вам от меня нужно? – вырвалось у меня.