Текст книги "Система новой магии (СИ)"

Автор книги: Zimzalabim A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Слушание дела номер «Эн-икс-икс-оу-би: шесть тысяч девятьсот девяносто семь», – медленно волочился в зал ожидания судья. – Прошу всем явиться, – он окинул уставшим взглядом немалую толпу, – В зал.

Они без лишнего шума вошли в указанную дверь и все, кроме Гарри уселись на места повыше. Выступать перед десятками глаз судей ему не впервой. Кингсли уже поджидал остальных в кресле сверху.

Поттер нравился окружающим, Тёмный Лорд не управлял умами присяжных. Выиграть дело с таким личиком, историей и статусом проще, чем отобрать кубок школы у Слизерина чересчур храбрыми выходками. Да, уважал Малфой своего достойного соперника с тяжёлой судьбой, но злобу маленького заносчивого ученика под покровом пережитого это не успокаивало.

– Добрый день. Я Гарри Поттер, как вам всем известно. Сегодня, согласно закону, – он сглотнул забыв номер, который старательно выискивала Гермиона, – Мы принесли прошение пятиста сорока представителей магической Британии в пользу отмены работы органа «Система новой магии».

По залу пробежался шёпот многих голосов. Перед каждым встала необходимость обсудить происходящее: то наглость, то смелость мальчишки, на которого смотрели сверху вниз. Судья дал на успокоение зала десять секунд, отсчитанные по наручным часам и постучал молоточком по столу, требуя тишины.

– Мистер Поттер, вы говорили о бумаге с пятьюстами подписьями и ещё с несколькими? – после рассказа Гарри спросила женщина со странным акцентом.

– Где указана такая цифра? – бесцеремонно перебил плохо побритый мужчина за сорок со скверным настроением и чем-то напоминающий Снейпа. – Количество мизерное.

Гарри попросил предоставить слово эксперту:

– Согласно «Полному своду законов Магического мира», изданному в одна тысяча девятьсот восьмидесятом году в Министерстве, – отсылала к последней изданной версии – самой популярной книге у сотрудников в библиотеке. – Страница четыре тысячи, глава «Изменение и принятие законов», цифра является достаточной для рассмотрения и принятия.

Судья внимательно слушал. Ему будто бы было всё равно на исход, будто он вообще принимал происходящее за абсурд. Драко не нравился этот тип. Людей скольких, подобных себе, легко учуять за километр. Может перед ним один из первых, стелившихся у Пожирателей смерти в ногах.

– Для одобрения нужно две тысячи, как минимум, – цитировал заложенную программу судья, переглянувшись с присяжными.

– Прошу предоставить слово, – обратился Малфой, пропуская игнорирование. – Мы с вами не встречались…

Решил рискнуть. Кто-то точно отреагирует по нужной стандартной схеме. Ставка на семерых присяжных, которых точно узнал – у Тёмного Лорда всегда ошивались «секретари» в Министерстве. Однако судья… неожиданно. Вроде и не выдавал себя до последнего, да только молоток стукнувший о другое место по случайности, робеющий взгляд после. Не случайность.

Возможно и его Драко видел, запоминать крыс – не главный его талант.

– Две тысячи – это больше пятидесяти процентов, а закон и вовсе говорит об одной шестой от всего населения, – собрав всю наглость в себе на достаточном уровне, ведь сжались нужные кукловодческие нити у противника, Малфой обратился к людям возле себя. – Мистер Кингсли, Миссис Малфой, я верно говорю?

У близнеца Уизли расцвела хитрющая гордость на лице, в то время как Грейнджер, секундную растерянность заменила уверенным кивком. Собравшиеся напротив, вчитывались в условия и сказанные Поттером слова о закрытии системы, её вреде и недовольных в прошлом. Особо сказать против – нечего. К тому же, не позволяло пресмыкающееся состояние, но кто-то сверху велел им выиграть побольше времени. Кингсли объяснил это важной деталью, за которую и был уволен: в комнате Любви в Отделе Тайн на протяжении почти двух сотен лет есть поломка, с которой борятся с помощью выгодных браков. Возобновив действия работы Системы – протечка ядовитого газа застопорится. А как починить комнату любви без любви?

– Внимание! – неуверенно объявил судья, сглотнув. – Мы приняли решение. Тысяча пятьсот подписей. Вам осталось меньше тысячи. Срок – до суда ваших товарищей.

Орден резко заперешёптывался. Видно, что зубы присяжных скрипели на этой злосчастной цифре не меньше. Правда того, что они отступили. Грейнджер имелось что сказать, какие законы и правила только что были нарушены. Но кто она такая, чтобы перечить? Половина населения, чёрт его дери! Да они в пролёте.

– Это противозаконно, – высказался дружок Поттера за всех прибывающих в шоке.

– Это не вам писать законы, мистер Уизли, – отчеканила старуха со строгим видом.

Дружной толпой, сидящие ниже одинокого Малфоя, начали обсуждать с Забини какие-то вопросы. Более пятидесяти процентов по мировым законам магии – не имеют права применять. Уж против нерушимого, сам Отдел тайн со своими махинациями, ничего не смеет сказать поперёк. И собравшиеся здесь, сделают ещё больше возможного, дабы своей настырностью добиться справедливости.

Драко ощущал себя не на своём месте. Пересядь он, к примеру, на кресло левее и станет легче.

Пока Блейз вживался в подходящую к солидному виду, роль мерзкого богатея, Малфой терялся сам от незнания и неизвестности дальнейшего. Может быть и сделал лучше, но словно напрасно. Пока так же неплохо действовали на контрасты Уизли, он продолжал сидеть потеряно, уповая на несменную серьёзность взора.

Салазар, просто поскорее бы это закончилось.

========== Глава 13 ==========

Ранние подъёмы – привычное дело не только для самой Гермионы, но и для всех постоянных обитателей Мэнора. Стоит предположить, что после долгого четырёхчасового судебного процесса с попыткой сбавить количество подписей хотя бы на сотню, сон устроил сбой. Сколько магических правил нарушено в попытке оказаться во всё правым? Министерство магии пробивало дно абсурда. Долгие споры изрядно измотали даже, любящего стоять на своём, Перси Уизли. Но звук на появление гостя у ворот дома как будильник сработал ровно в восемь часов, пробуждая морально истощённых людей.

Лично её никто о госте не предупреждал, впрочем за Малфоями и эльфами никакой подозрительности не проскакивало. Но если присутствие будет обязательно, Хид ворвался бы к ней с поторапливающей речью. Однако шкаф она раскрыла в поисках более-менее приличной смены для пижамы. Платья времён молодости Нарциссы занимали особое место в гардеробе. Ношение качественных лёгких винтажных нарядов приносило не меньше удовольствия, чем строгий стиль для работы. Выкинуть бы к чертям собачьим все три выглаженных костюма после окончательного разочарования в работе важнейшего органа Магической Британии.

«Просто надену тёмно-синее с кружевным воротом», – отодвинула в самый край серые брюки с пиджаком, навешивая рядом тёплые свитера из магловских магазинов.

Звон по-прежнему, к несчастью, не прекращался. Откроет кто-нибудь наконец этому настырному? Она не у себя дома, так что пусть разбираются сами хозяева. Правда открывать не хотелось по другой причине – чувствовалось неладное.

Возможно не только ей.

После десяти минут нескончаемого шума, способного разбудить целый район Лондона, открыть дверь всё же кто-то спустился. Хид, аппарировав к порогу и постучав, вошёл. Его приход всегда был нечастым и очевидным.

– Госпоже лучше посидеть в комнате, – добавил аккуратно эльф, заправляя наспех свёрнутую в кучу постель. – Люди от Минтстерства Магии пришли, как в тот день за господином Люциусом.

Авроры. Что позабыли они тут? Эльф не мог ошибиться, их форма значительно отличается от других. Да, не нужно далеко ходить, чтобы понять! Если к Поттеру подкопать никаких шансов, кроме провакационных статей про Джинни и обман самой Системы, то Малфои – кладесь причин к осуждению не только общественному, но и законному. Вчера на суде превышение полномочий в глазах трусливых судей, сняло им лишних пятьсот подписей, а трусливые гады выдумали причину поблагороднее для чистейшего обвинения Драко в шантаже или иной дряни во время процесса. Что им взять с тошнотворно-идеальной Грейнджер кроме обвинения в «затуманивании разума тёмными силами бывших Пожирателей»? Спустись она вниз, её послушают? Нет, даже обследовать на применение тёмной магии откажутся, просто будут держать в голове, как факт. Во главе всё равно не отправят Кингсли, ставшего по другую сторону от судей.

К сентябрю накопится столько, что и золотую троицу легко будет обвинить во всех грехах.

– Мистер Малфой, это временное заключение до проведение суда, который состоится уже завтра, – объяснял, повышенный для слышимости вдали, высокий мужской голос.

Гермиона вышла из комнаты ради чистого интереса. Посмотреть на всех, кто с вдохновенностью жал ей руку в благодарности за спасение, ведь авроры были ей товарищами. Как сильно опустятся их глаза? Или мысль о браке с Малфоем воспринимается как предательство? Она не эксперт, чтобы разбираться в психике человека, однако про переход на другую сторону мнения, со скоростью ломки костей под пытками, слышала не раз и не два. Возненавидеть человека проще, чем полюбить.

– Завтра и явлюсь. Думаете, сбегу? Я вас умоляю, – выдохнул Драко, выходя: переполненный утрированной наглостью, из кухни с чашкой кофе.

– Драко… – тихонько одёрнула Нарцисса. Как бы уверенность крепко не поселилась, выталкивалась наружу более смелая паника. Кажется в памяти, арест Люциуса остался на особом месте – допустить потерю сына для неё немыслимо. Нет, у неё явно заготовлены ответы на каверзные вопросы. Волнение выражалось ею по-другому – она не дёргала кожанный ремешок часов, как то было с браслетом на балу.

– Ах, да, о чём это я, – сделал вид, что не услышал. – Те три уровня магической слежки на аппарацию, шумы и какой-то ещё посредственного уровня заметны. Так что будь у меня желание испариться, ваш начальник первым бы прибежал.

Из угла около лестницы оглядывались двое, потерянных в незнании, знакомых лиц. Превосходно сыграно, Малфой. Возможно, про слежку он блефует за счёт очевидности. Но за мастерское обыгрывание проблемы можно и поверить. Женщина же напротив прекратила попытки диалога, прочувствовав устойчивость в выражениях сына.

– Хорошо, тогда позвольте провести осмотр дома на предмет запрещённых предметов. Ежегодный, – добавил самый разговорчивый из них, не унимаясь в попытке добиться своего. – И амортенция, коей вы поете свою супругу с недавних пор, объявлена запрещённым зельем. Надеюсь, вы избавились от улик.

Ход дамой по имени «опоение жертвы» работает как положено: до поиска несуществующих улик. Угроза отыскать амортенцию – чистой воды самодеятельность сотрудника, не в пользу начальству. На пару секунд пролетела мысль спуститься и отыграть героиню-любовницу мистера Малфоя, но авроры не оценят юмора.

– Прошу, обыщите каждую щель, – предоставил дом в полное распоряжение, кривясь от содержимого собственной чашки. – Перед вами главный поставщик запретных зелий.

Малфой был трусом. В момент, когда знал, что заведомо проиграет. В моменты, когда знал, что заведомо выиграет – он был будоражущим. Красноречиво высказывал неуважение к более слабому противнику. Элегантнее, чем хвастовство школьных лет. На сторону этого подлеца тянуло. Поддаться под пафосные речи и наглость в Драко Малфое могли слизеринские девочки, для Гермионы именно сдержанность с разумом и манерами являлись ключевым объектом привлекательности. Но нынешний пафос отчего-то вошёл в список её предпочтений.

«Откажись думать о нём, мы ж договорились», – отдёргивал внутренний голос каждый раз.

Когда гости с хозяевами ушли на досмотр Мэнора, она смогла выбраться из угла, откуда подсматривала. Заявление об отпуске за свой счёт подписал добродушный глава отдела, которому ни по чём проблемы, с пожеланиями отличного отдыха и «ну наконец-то наша трудяга опомнилась». По-хорошему, Грейнджер неплохо бы просесть в библиотеке за перебором оставшихся документов. Заявление об отпуске за свой счёт не отменит действие её карты сотрудника. Сейчас бы добраться до нетронутой газеты, свёрнутой в рулон на столе. Облегчённый спуск прервал шум от падения в прихожей. О нет. Зачем удача развернулась спиной очень вовремя?

– Миссис Малфой? – поразился Кингсли, помня о коллегах неподалёку. Значит, существует какой-то план с важностью её присутствия. – Вы не замечали в доме запрещённых предметов? Зелий?

Недалеко ушедшие авроры услышали своего коллегу. Правда, шли долгие секунд тридцать, не увидев задушевного краткого диалога между главой отдела и женой обвиняемого. Он чётко разъяснил, что арест произойдёт на время и Лавгуды уже готовят статью. Очень не кстати смена тактики у заявившего обратное Драко. Чтож, они попытаются.

– Запрещённые вещества? Было бы оно тут, я бы в первую очередь выкинула, – перебила робкий голос молчаливого паренька в два метра ростом. – Малфой слишком трус для того, чтобы действовать без Волан-де-Морта.

Всех мракоборцев, кроме Бруствера Кингсли, сражавшегося с ними на равных, перекосило. Имя Сами-знаете-Кого с ходом времени не поросло пылью спокойствия. Да простят её благородные Нарцисса и Драку за унижение с толикой правды.

– Но согласно закону я за то, чтобы он пошёл с вами, – указала головой в сторону мужа. – Малфой, там не хлев, не помрёшь.

Разговаривала так, как если бы они не пришли к компромиссу в первый день. Письмо буквально заставило их проявить всю сознательность для комфортного переживание предполагаемой пытки, ставшей в итоге «нечтом» из взаимоотрицаемых чувств.

Скитер то ещё редкостное пресмыкающееся со своими измученными статейками под наводкой Министерства. Тут как тут поджидала у ворот с фотоаппаратом для демонстрации ареста со всех ракурсов. О, надо выглядеть достаточно радостной, опьянённой счастьем избавления от Малфоя. Адское пламя примет ещё одну лгунью в свои котлы. Для полной напыщенности не хватало оркестра столичного театра – зрители за воротами с обычными билетами для начала, уже есть.

Пять минут кривляний длились вечно. Как бы не оправдывалась Гермиона чисто профессиональным интересом, но в аресте видела плохой знак. В Министерстве нынче тякучка: сегодня человек начальник, а завтра – рядовой служащий. Драко ей морально необходим. Он будто бы служит живым напоминанием о победе справедливости, о изменениях мнений. Мотивирует идти дальше. Музыкальная шкатулка, заводимая в разное время, снова прогнала утрамбованное в отдельном месте «дело о Малфое». Последняя новоявленная мысль за время фотосессии для обложки Пророка признавала привязанность как положительную черту, спасение от душевных ран совместными усилиями. Между ними больше общего, чем различного. Сторона войны прошлого разделяла их, а жизнь текла в настоящем.

Газетёнка развёрнута лицевой стороной к девушке в руках у Нарциссы, сосредоточенной в обратном развороте. В этот раз она так легко доверилась планам Грейнджер, поэтому подводить вдвойне страшно. По потным отпечаткам ладоней на тексте, раскрывались скребущие на душе кошки. А колдография Невилла в наручниках на полстраницы подскребала штукатурку нервов. Подбитый сотней охотничьих ружей зверёк. Чёрт возьми, не прошло и месяца с освобождения. Его вели как последнюю азкабанскую тварь в наручниках, с синяками от побоев.

– Что?! – вскочила Гермиона с места, высказывая мысли вслух. Женщина с газетой тут же обратила на неё внимание, опуская всю интересную информацию к себе на колени.

– Мисс Грейнджер? – устойчиво спросила с большей расслабленностью, проявляя псевдоматеринскую заботу за отсутсвием сына. Кажется, вот-вот она возьмёт плед, чтобы укрыть бедняжку от внешнего мира. Порой эти глаза, полные выдержки, сухо одаривали заботой, которой одаривать не положено по правилам.

– Невилл. Он у самого здания Министерства, весь в синяках, – по-детски, на эмоциях тыкнула пальцем прямиком в газету. – Сам он не мог. Нет, он неуклюжий. Но он только, только… А если Драко так же, всех наших так же. Мы же не делаем ничего плохого. Война давным-давно окончена…почему мы должны… – борматание потеряло звук. Шевелились одни губы в непонятных самой девушкой фразах. Последняя капля до нервного срыва? Второй, меньше чем за полгода? Такими темпами, она вернётся к регулярным бессонным ночам с еженедельным проливанием слёз от малейшего отступления с размеренного хода жизни.

– …Не забудь, Хид, – негромким голосом отобразилось эхо в дали сознания от появившейся руки на вздрагивающем плече.

Порция успокоительного зелья. В отличии от амортенции, про которую непрерывно велись разговоры, его хранилось в погребах достаточно. Правда элементарный, зародившийся раньше, чем волшебники научились тонкому искусству зельеварения, способ маглов – запить горести крепким вином в её случае полезнее. Раздражала сама мысль о Системе, загубившей тысячи жизней до них и продолжающей потуги существования. Перед ними гении своего поколения; способные, возможно, починить механизм Отдела тайн. Ум и допытливость Грейнджер, удачливость Поттера, изобретательность Уизли и опыт старших из Ордена. Что мешает им попросить о сотрудничестве, раз слух уже прошёлся?

Отделом тайн управляет международная организация, поэтому какие-то стопоры в работе могут быть на их совести. Комнату, говорят, уже пятьдесят лет никто не чинит из-за проблем с Волан-де-Мортом, – вспомнился разговор с Перси, осведомлённым во всех сферах. Он, буквально, самая занудная клетка семейства Уизли, поэтому знает всё и про всех от людей в верхах.

Гарри точно что-то придумает. А если и нет, то она лично заявится в Отдел тайн с добровольным желанием о восстановлении комнаты. С одной стороны, чёткое представление о причине и предполагаемых путях решения, а с другой – слепое желание неправдивости, ведь работёнка не из лёгких. Всё, что пока позволено – это вернуться обратно и отыскать документ Уртиса Малфоя из дневника.

– Выпейте, – поднесла мерную чашку с зельем к лицу Нарцисса. Быстро же эльф скооперировался в поиске зелья.

Гермиона без лишних слов приняла помощь. Идиотизмом было отказываться от того, что мало-мальски поможет взять себя в руки. Нужно будет завести отдельный счёт для долгов перед Нарциссой.

– Миссис Малфой, я сегодня вернусь поздно. Буду в библиотеке и возможно, пойду к Гарри. Можно будет воспользоваться вашим камином? – уточнила во избежании прошлых спонтанных казусов.

– Конечно, всё равно не сплю. Поговорите с мистером Поттером о митингующих, – указала на вторую страницу с мелкой колдографией, которую до этого изучала. – С помощью них можно поднять шумиху на первой полосе. Стадный инстинкт у робеющих магов на новость первой полосы с большим количеством людей, действует удивительно.

Женщина заранее знала, что Грейнджер неугомонна. Проще дать зелье и отпустить. Но эти глаза по-прежнему выражали запретную для чистокровных заботу о маглорождённой.

***

Разогнать толпу всегда сложная задача. Особенно возмущённую. За два дня некоторые сотрудники Министерства отказались работать, присоединяясь к забастовке на Косой Аллее. То и дело, Джинни подходила с документальными бланками для подписей несогласных. Статья в Придире буквально выстрелила. Превратилась маленькая группка недовольных в приличную процессию бастующих во главе с Поттером – такому на трансфигурации на научат. Любительский журнал и официальная газета буквально играли на контрастах, захватывая внимание нужной аудитории.

Семьсот. Ровно столько насчитал список к концу первого дня. Ко второму, письма писать Гарри, предположительно, не успевал. Но дальше им двигаться может и не понадобиться – на них обратит внимание Международная Конфедерация Магов. После скандала из-за отсутствия помощи в битве с Волан-де-Мортом. Всегда Британия стояла не на хорошем счету у них.

Гермиона формировала большое почтовое отправление в виде вырезок из газет, документального подтверждения нарушения закона на суде и личного письма с обращением. Исчез и последний документик со злосчастными писаниями Уртиса Малфоя. Библиотека полностью обыскана. Одобренные дела с своенными действиями – и те разобраны при поиске. Сова вот-вот отлетит с готовым конвертом, полном сюрпризов для верхов власти. Не её дело разжигать международные конфликты, но её втянули без единого вопроса. И законом, любому гражданину магического сообщества разрешено обращаться со своей проблемой в высшие инстанции.

«Торговые лавки грозят закрыть из-за столпотворений»

Новая статья в Пророке грозилась распугать митингующих дуновением ветерка. Но Гарри давно с ними поговорил, объясняя важность пожить неделю без торговой площадки для долгого и счастливого проживания в дальнейшем. Расстроились братья Уизли, ведь учебный год через пару недель и дети волшебников непременно заглянут в их магазин с новыми изобретениями, к которым начал прикладывать руку и Рон.

Нарцисса гуляла со Скорпиусом в саду, с полной неспособностью оправдать перед двухлетним непонимающим ребёнком причину исчезновения отца. Сова вылетела из окна кометой, мчась в затуманенном для «не избранных» направлении. И смотря в окно, захотелось по-человечески спуститься и помочь. Скорпиус служил неким очагом спокойствия в доме – всегда жил своей жизнью с мелкими проблемами, которые сам старательно решал, порой пренебрегая помощью эльфов. Ему, видевшему отца постоянно, стоит огромных усилий не думать, а его бабушке найти достойное отвлекающее занятие.

– Хид, – позвала эльфа, – Не мог бы ты помочь мне принести сладости в сад Нарциссы?

– Слушаюсь. А какие именно сладости? Кухонные эльфы всё приготовят, – торопился погрызть ногти на пальцах от волнения. Никаких серьёзных поручений до сегодняшнего дня, он не получал.

– Любые. Что есть в полках и холодильнике. Готовить не нужно, – тут её голову посетило воспоминание: мальчик обожает приторную сладость одного печенья, – Хотя безе… Если нет, то можете приготовить. Они как меренги, но более рыхлые и хрустящие.

В магловском магазинчике у начальной школы она часто брала набор печенья на обед: по два шоколадных, два – с ягодной начинкой и пара безе. Именно сладость безе нравилась ей меньше всех, но под конец недели оно становилось любимейшим.

– Миссис Малфой, – немного невоспитанно прокричала девушка. Силы, после бега по лестнице и до сада, стремительно испарились. – Может мы пойдём и посидим в саду?

В руках красовалась ветхая, тронутая, разве что, временем, книга со сказками северных народов. Эксклюзивное издание, видимо. Вчера ребёнок плакал весь день, не спав днём и про сон ночью ничего неизвестно. Так пусть выспится, а они с Нарциссой обсудят ситуации недопонимания с вариантами их решения.

– Мя, – тыкнул пальцем в Гермиону с блестящими глазами.

– Спорить не буду, – покачала головой женщина, – Пройдёмте, я совершенно не против.

Пока Скорпиус поудобнее устраивался на руках бабушки, они неожиданно заговорили. Почти в унисон.

– Вы и мой сын… Вы?

– Мне нужен ваш совет на счёт Драко…

Ненадолго поймалась тишина. Ребёнок от неожиданности даже завертел головой.

– Предполагаю, ваш вопрос так или иначе совпадает с моим?

О, какое счастье узнать, что с разговором затягиваешь не ты один. Грейнджер испытывала душевное облегчение в такие моменты. Осознавая неподготовленность к чему-либо, до последнего она откладывала в ящик подальше навязчивые мысли, пока их не утрамбует. Она на дух не переносила «лишних людей» в конфликтах, однако Нарцисса словно стала неотъемлемым элементом, без которого дальше нельзя продвинуться.

– Да, скорее всего, – заминалась с ответом. Не факт стопроцентного попадания, но точки касания в неожиданных темах присутствовали. Как минимум, слова «Драко» и «чувства» уместны к обеим.

Разговор Гермионы состоялся в том, чтобы женщина, из соображений чистокровного презрения к маглорождённым, заставила её передумать. Какой бы терпимостью к присутствию черни та не обладала, она всю жизнь хранила верность идеям Блэков. Мерлин всемогущий, да это буквально последняя попытка протрезветь, снизить градус, иначе в пьянстве можно погрязнуть с головой. По слухам, алкоголизм не лечится. Но подсесть на него просто. Так, Гермиона подсела на свой коктейль с привкусом железа в чистой крови. Один разговор, возможность выговориться уже сделают легче. Нарцисса хорошо, убедительно говорит и обязана сказать, как минимум, четыре аргумента: неодобрение родственников, конфликты личностей, пособничество Тёмному Лорду, несовместимость по гороскопу. Что угодно, мать его.

– Что именно вы исптытываете к Драко? – женщина замедлила шаг на входе в беседку.

– То, что не должна. Любовью это не назовёшь, нет, – успокаивала сама себя наличием этого факта, в роли связующей точки с реальностью, – Симпатия – слишком слабое описание. Термин между «нет и существует», но может быть, некая связь.

– Вы думаете, я ринусь вас уговаривать прыгать с обрыва? – растерялась в количестве сладостей на столе. – Что же, вы правы.

«У рода Малфоев есть Скорпиус. Все, вроде как, довольны» – где-то на подсознательном уровне, отказывающимся слушать здравый смысл, прозвучали долгожданные слова, разнящиеся с действительностью. Чёрт возьми, наконец-то.

– Лично моё человеческое мнение, как матери, как человека, вы не поверите – способного любить, – о нет, она хочет сказать слова с обратным действием, – Вы хорошая команда и семьёй были бы такой же, но пропасть между вами всё время будет перетягивать горло похуже зимнего шарфа.

Правда. Пройдёт день, два, тысяча дней, в которых он упомянет «грязнокровка» без малейших сожалений, вспомнит обиды прошлого. Человек изменился, но какие-то детали с ним останутся навсегда, играя на пользу Гермионе. Драко Малфой – сборник литературного героя из гордой аристократии и высокомерия, расчётливый трус, жертвующий собой ради родных. А у Грейнджер с ним даже кровь разная, процентное соотношение грязи – девяносто девять целых и девять десятых. Увы, переливание невозможно – грозится интоксикацией. За пару месяцев совместной жизни не возникло ни одного грёбанного конфликта по щепетильным темам. Малфой обязан высказать всё о её магловской крови.

– Но я сейчас ни в чём не уверена, – продолжала Нарцисса после глотка чая с пятью кубиками, оставленными на дне без перемешивания в жидкости. – У нас есть Скорпи. Вроде как, все довольны и я в том числе. Дело за вами. Возможно, я слишком сильно сравниваю Драко с отцом.

Вот она, коронная фраза о Скорпиусе. Хрупкое равновесие о продолжении рода Малфоев стояла на нём тяжёлой ношей. О двухлетнем мальчике рассуждали с серьёзностью королей, с их наследниками престола. А главное – выбор возвращался к исходной точке, с разницей в миллиметры мнения леди Малфой. Адовая смесь вседозволенности. Уверенность в отказе Драко – единственная, с платиновой прочностью, разделяла океан неизвестности после «да» и благоразумия нынешнего «нет».

– Я чувствую, Драко хочет отделаться отказом, – анализировала женщина, зная о точь-в-точь схожем мнении Гермионы. – Отказ несёт за собой последствия, разногласия с Тёмным Лордом должны были научить его чему-нибудь.

Великий Салазар Слизерин, почему Драко Малфой не фанатик своего Лорда, как тётушка? Сквозь припадки психованного смеха, пусть упивается от числа родившихся чистокровных магов и давится от приторно-медовых новостей о возобновлении работы «Эсенма», – часть, выбирающая заведомо сторону неправых, дала сбой. Свихнувшийся Малфой – звучит, вертится сценой издалека с размытым силуэтом. Представить возможно.

Действия для ненависти поджидались на каждом шагу, но от их отсутствия девушка превращалась в поганого преследователя несуществующей цели. Сходились мнения почти во всём, даже касательно этой дрянной привязанности ни к месту-времени. Его арест вот-вот вызовет в ней жалость. От неё и общества, ему ожидать такое противно. Чувство само по себе ему перестало нравиться. А она жалеет Драко, чёртового, Малфоя. Да, Флёр, Билл, Невилл – с ними так же, но и по-другому, видовая характеристика жалости различается. Ребят жалко как товарищей, а Малфоя из-за нежелательной привязанности.

– Сказать честно? – поинтересовалась чисто риторически Гермиона. – Легче не стало. Вы снова уравняли чаши весов и без того не разрознённые ни на грамм.

– Вы мне симпотизируете как личность, мисс Грейнджер, – зачерпнула ложкой десерт из чашки. – Может это вам как-то поможет.

В иной день она решила бы, что сошла с ума. Женщина, родом из слитков магической аристократии, где фамилия «Блэк» известна многим, как и «Малфой», признает презренную лондонскую грязнокровку со славой героини войны, в которой они делили разные стороны баррикад. Что же у Гермионы за личность такая, которая простым смертным не по душе, а двум чистокровным снобам – на редкость хороша?

– Ваша невоспитанность вульгарна, но вы открываете рот и я теряюсь, кто передо мной. Наш с вами разговор до полуночи о творчестве запретных авторов по магическим романам не закончился и на трёх часах, интригуя вашим неоднозначным мнением о «Злоторассветном зелье». Вы буквально разобрали его по ингредиентам. Научные изыскания из журналов, которые вы обсуждали с Драко на вынужденных встречах для времени, – с секундными перерывами между предложениями, поддалась эмоциям женщина. Грейнджер в жизни от неё так много слов разом не слышала. Сегодня проводится конкурс на благородство, где баллы выдаются самым разговорчивым?

– Спасибо, – всё, что находила девушка для ответа на неожиданное дополнение к предыдущему комплименту.

Как-то Малфой говорил ей начать умничать. У всех членов этого семейства фетиш на знания? Лучше бы они остались при своей нездоровой любви к отфильтрованной чистейшей крови. Маленькая похвала, чёртово субъективное мнение, не нужное ей и даром, пошатнула чаши весов. Да, ей необходим был сдвиг, но не глупый, а тот, над которым можно бы было раздумывать. Здесь же – игра на эмоции, упрощённый вариант, не дающий времени. И сознать своё «остаться с Драко» при его выученном с рождения «нет» – больнейший укол в спину мелкими иглами, с целью сломать позвонки.

========== Глава 14 ==========

По истечению недели, за Малфоем не являлись. Тюремная камера больше напоминала грязную таверну времён прадеда. Замученная жизнью женщина заходила трижды в день с не лучшим варевом, составляющим пресную диету. Шариковой ручкой, лежавшей в кармане пиджака на всякие случаи срочных записей, как пудра для носика в женской сумочке, он вырисовывал линию. Звучал «отбой» вровень с биологической потребностью во сне, особенно с частыми скачками с жёсткой кровати посреди ночи – плохо наблюдаешь время. Так же плохо спалось в лечебном отделении Хогвартса. Одинокий холод с однообразными событиями побед Поттера. После допросов двухлетней давности – к поползновению крыс на крошки от чёрствой булки относишься, как к плохо забытому воспоминанию.