Текст книги "Система новой магии (СИ)"

Автор книги: Zimzalabim A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Злодей должен блистать в любых обстоятельствах, да? Пожиратель Смерти, поедающий сердца отчаявшихся дам. Ей требуется время, чтобы провести аналогию в голове.

– Выглядишь, – ему потребовалась мгновенная заминка для подбора приличного слова, – как леди времён Шекспира.

В детстве мама много рассказывала о прочитанных книгах, когда тот спрашивал и волевые девушки в суровых реалиях общества идеально вписывались в ситуацию. Драко с крайней неохотой относился к предстоящему торжеству. А письмо с судьбоносной надписью «Гермиона Джин Грейнджер». Салазар, останься велик! И доли процента не допускалось, что сложится всё так. Он ждал эту Грейнджер. На Святочном балу её внешний вид порядком удивил и всего-то. Сегодня её внешний вид доказывал внутреннюю гриффиндорскую волю, которая стала причиной интереса.

Крэбб и Гойл, узнай о его мыслях, долго бы смеялись, восприняв это своим туговатым на раскачку мозгом, как шутку.

– Переживём первый вальс, значит дальше можно не волноваться, – рассуждающе объяснял в пути по узкой лестнице, – И не забывай сдерживать ответы на некоторые вопросы, оставляя их при себе. Некоторые собеседники, мягко говоря, скандальны.

– Тетушка Амалия, прадед Кроус и… и… прабабушка… прабабушка-толстая-шапочница, – провернув рукой у головы, Гермиона пыталась вспомнить забытое имя из семейного альбома. В отличии от картин, изображения жили свою жизнь вне их пространства.

– Прабабушка Орисенла, – поправил он, вспоминая то, что упоминал о нездоровой любви родственницы к головным уборам. Более тридцати родственников, они втроём с матерью пытались вспомнить имя каждого из подписей. Даже Нарцисса позабыла парочку из них.

– Верно, просто буду держаться Нарциссы и миссис Малфой-Уизли. – На последних ступеньках, после продолжительной паузы, она решила съязвить, – Уизли ведь падки на грязнокровок, у них привычка тащить в дом всякий хлам.

И Драко оценил бы шутку, если бы не был Малфоем.

– Клади свою руку, – расслабил он ладонь.

Ей потребовалось время на обновление воздуха в лёгких. У самой двери стоял Хид в ожидании приказа на открытие. Скачки настроения Грейнджер крайне поражали его. Стоило ей дважды легко вздохнуть, как проявлялась совершенно новая гримаса. Горделивый взгляд из полуопущенных ресниц – всё как написана в книгах о благородных леди.

– Открывай, – включил приказной тон, свойственный больше Люциусу. Чем больше высокомерности в словах, тем лучше тебя воспримут давно спящие в могилах родственнички.

Заиграла приветственная мелодия, заглушающая скрип петель. Рука лежащая поверх его порядком вспотела от волнения, но никто кроме него об этом не знал. Шла Грейнджер на каблуках уверенной походкой, не так скромно, как Нарцисса или горделиво – словно его бабушка, а именно той, что вот-вот выдаст её. Так ходили магловские аристократы. Принцесса Диана, насколько он помнил из единственного просмотра телевизора в путешествии с отцом на международный чемпионат по квидиччу. И сказать ни слова нельзя.

– Добро пожаловать, внук мой, – возле роскошного кресла стоял мужчина старше пятидесяти, которому до этого кланялись многие присутствующие. «Последний достойный Малфой, знаменит своим умом» – вот что говорили люди о нём.

– Дедушка Абраксас, – подчеркнул имя, давая понять, что со стороны Блэков у него тоже кто-то имелся. Дедушка с детства пытался воспитать Драко по своему подобию, но тот тянулся к подобревшему Сигнусу больше.

Выдержать взгляд сильного человек, каким был Альбус Дамблдор или Минерва Макгонагалл, он не в состоянии. Однако Абраксас и вовсе, одним только видом доказывал, что смотреть на него слабак не достоин. Драко знал кем являлся. Но крупицы отчаяния собрались в кучу во имя доказательства, что прежний капризный мальчик вырос. Он смотрел в сморщенную переносицу меж глаз, с далека так сразу и не скажешь, кто прибегает к грязному приёму.

– А это твоя красивая, умная и талантливая во всём, – оценивал дед под стихшие голоса – призракам был интересен развернувшийся спектакль, – Гриффиндорская грязнокровка. Маглорождённая, верно.

– Гермиона, сэр, – вмешалась в беседу как только дело коснулось неё, не дав Драко перевести дыхания от слов Абраксаса. Хуже явно не будет, так пусть Грейнджер станцует на раскалённых углях гордости достойно. – Гермиона Джин Малфой, верно.

Имитировала она расслаблено-задумчивую манеру собеседника. Они стояли на одном уровне, по прежнему держась за руки, поэтому посмотреть в глаза не получится. Впервые сработало желание назваться этой фамилией. Огромное количество знаний и дружба с Поттером шли нехилым багажом к успешному завершению перепалки. Матч «Грейнджер» и «Старик Малфой»: один-ноль.

– Ах да, припоминаю. Вы обошли Драко в оценках по всем возможным предметам, – крайне неоднозначное взятие на крючок, в котором заделась и Гермиона.

Мать, придерживающаяся компании пожилых дам, вежливо прервала беседу. Чёрное облегающее платье в пол с тёмно-зелёным поясом обращало внимание гурманов дела моды на себя. Возможно, как и у невестки, точки соприкосновения с Абраксасом у неё имелись, иначе тот бы не отвлёкся от унижений. Вот-вот кураж захватит его. Усилием воли, вычурные перепалки не заходят дальше колких слов.

– Добрый вечер, – подхватила со стола бокал вина десятилетней выдержки женщина. – Так как виновники торжества перед нами, хочу объявить первый танец в их честь.

Что-то вопросительно кольнуло его в бок, в образовавшейся вокруг толпе. Грейнджер оцепенела в вопросе, ибо первый танец по плану принадлежал только им, а отклоняться от плана не в её традициях. В ещё более неприметном месте, подальше от деда, Драко шепнул о том, что танцевать сейчас им нельзя, а Нарцисса выиграла время перед их вальсом. Все трое должны остыть, разговаривая обдуманнее.

Кружились призраки легко. В воздух, как любили в Хогвартсе, никто не взлетал. Чопорный праздник оценки повзрослевшего Драко и его жены. Вальсировать с человеком третий раз в жизни стоящим на каблуках позорный провал, если этот человек не Грейнджер. В отличии от скрытых танцевальных навыков, манеры и походка сразу же выучились правильно. Мелодия, продвигающаяся к кульминации, говорила им подготовиться. Восседал за столом, не касаясь угощений Абраксас, как бы не замечая их за важностью одаривать Нарциссу разочарованными взорами.

– Просто представь, что перед тобой Крам, – немного громче планируемого сказал он, но музыка удачно заглушила фразу для остальных. – Достаточно одного танца и они снова забудут про нас.

Музыка летающих в воздухе скрипок и виолончелей закончилась. На смену инструментов магией эльфов вместе с выходом Гермионы и Драко в центр ушло полминуты, за которые никто не скучал.

Абраксас Малфой сегодня играл роль Люциуса с полной отдачей. Серебряной ложкой коснулся кубка, издавшего одиночный звон. Призраки немедля обратили внимание на него.

– Предвенчальный вальс, первый танец молодых, – торжественно объявил старик, поднимая вверх бокал с невиданной целью.

Полумрак от недостатка подсвечников усиливало отсутствие люстры в центре зала. Гермиона немного неловко положила руку на плечо Малфою. Не хватало сделать колдографию для запечатления прелести момента. Остатки горделивости обволокли её наружность, но на внутренний мир не осталось ровным счётом ничего. То, как панически поблёскивали радужки её глаз – пугало. И сказать поддерживающую речь, увы, нельзя. В голове крутилось приевшееся правило «Вперёд – правая, назад – левая, ошибка – вращение». Парень при танце с Асторией, давным-давно после Святочного бала, изначально владел поддержкой окружающих, ныне – призраки собрались лицезреть любой провальный шаг для столетних сплетен в склепе. Да, его волновало чужое мнение. Быть идеальным Малфоем несменяемая цель с рождения до смерти.

Первая терция Соль-си, в повторяющейся быстрой манере, всплыла в памяти небольшой мелодией в минут три-пять. Мать позаботилась обо всех проблемах слишком хорошо, чтобы он ошибся. Если он растерялся от неожиданности, то Грейнджер повела их обоих за собой. Именно так вырисовывалась ситуация с приключениями Золотого трио – мозг девчушки вёл их по верному пути. В открытую несколько родственников решались перекинуться словами. Драко встряхнул вид матери, бесконечно довольной. Танцевали они как надо, впечатление складывалось как надо. Смелость одолжить ведущую роль у девушки одним пересечением взглядов, достигла пика. Великий Мерлин, величайший колдун благословил его на Гермиону Грейнджер напротив. Искра магии между ними танцевала в соприкоснувшихся ладонях. Немного приоткрытые в вырезе ключицы, лисьи уверенные глаза и мозг чёртового гения с магическим потенциалом, превосходящим большинство выпускников Хогвартса в последние полвека, – наилучший возбудитель не простого интереса – желания. Их дыхание выровнялось в такт музыке. Отвратно смотреть назад на разрушенные пути к отступлению. Воспринимать Грейнджер по-прежнему, он перестал окончательно в период соприкосновения их спутавшихся ног. Едва не случившееся падение предотвратило зажатие талии и наклон к падающей девушке. Драко никогда не верил в сказочную любовь с первого танца, ибо зарождалась она до него.

Бал диагноз «Помутнение рассудка» подтвердил. Слава Салазару, песня закончилась. Паниковать им не на руку. По восторженным аплодисментам и на финальный поклон. Некоторые слишком любопытные дамы приглашали на незапланированный белый танец кавалеров. Вскоре полупрозрачные силуэты вытеснили Гермиону и Драко к южным окнам, позабыв за танцем обо всём.

– Гермиона Джин Малфой, вы отлично справились, – поднёс кубок вина к окну, обращая взгляд к ней.

– Ты хочешь сказать, что астероид можно считать за звезду? – странный вопрос касаемый астрономии, затрагивающий подтекст Блэков и чистокровности из уст Грейнджер звучит как раскол правды. Она поняла не меньше него, что с дорогой назад проблемы.

– Астрономия наука о небесных телах, верно? – «Все мы маги, верно»

– Я нашла тут только созвездие скорпиона, но может ты и прав, – указала прямиком на окно, продолжая наблюдать за чем-то далёким.

Правда только в том, что созвездие и правда светило ярче обычного, напоминая о малыше Скорпиусе, будто бы отдалённый смысл нанесли в эти тринадцать звёзд, он держал его поныне и давал о себе знать. Раньше он и правда жил ради сына, но теперь Гермиона тоже стала небесным телом на уровне звезды – четырнадцатой и заметной лишь избранному с именем Драко Малфой.

Комментарий к Глава 11

Ух, пожалуй сама большая глава красуется перед вами. Бесконечно её люблю. Но прям сама сердечная для меня сцена это астрономические рассуждения. А у вас?

========== Глава 12 ==========

На часах смутно проглядывался четвёртый час утра и светать начинало как назло, раньше обычного. Вчерашних призраков осталось от силы пятьдесят или тридцать – точно Гермиона не помнила, потому что для неё их целая тысяча. Минимум половина из них шептались не из чистой жажды перетереть кости живым. Они как Беллатриса, о которой вспомнилось во втором часу ночи, ненавидели её, представляя в агонии от пыток. Гермиона думала, что справится гораздо лучше. И одного танца не прошло, как помутнение от паники с нахлынувшими воспоминаниями охватили её целиком. Особенно человек, о котором Гораций Слизнорт любил упоминать за великие достижения в магии: Абраксас Малфой – апогей чистокровной гордости вчерашнего вечера. При любой удобной ситуации мимолётное слово «грязь» метафорично стояло в деловых разговорах.

Как радовало её окончание бала – просто не описать. Больше никаких призраков с мерками цены и качества одежды, вина и нулевого содержания в неосязаемых телах проклятой крови с кристальной чистотой.

Успокаивали только звёзды. Зрение на нервах пошло ни к чёрту, но рисунок южного созвездия скорпиона предоставлял время отыскать себя на небе без особых усилий. Страшно? Тринадцать звёзд одного рисунка на небе помогут. Она уже насчитала дважды ярчайшую звезду Антарес, от которой начинался поиск оставшихся, как он решил похвалить её. Некстати вспомнился урок в астрономической башне, когда все искали «Волка» профессора Люпина, а Малфой горделиво указывал на сложноватый рисунок «Дракона», не найэденный ею. Тогда профессор упоминала, что называть людей в честь небесных тел древняя и красивая традиция. В качестве примера, кроме семейства Блэков из примеров ученики Слизерина выдвигали Драко, но профессор сказала фразу: «Есть и другие небесные тела – астероиды, например Гермиона». Астероид. Тогда она думала, что это красиво, но больше относила имя к историческому. Другие небесные тела. Всю систему магии можно поделить на три типа: звёзды – есть чистокровные волшебники, планеты – полукровки и астероиды – маглорождённые. Но всё это части одной системы. Однако Солнце раскаляет даже планеты вблизи, что уж говорить о мелком куске камня.

«Перестань думать обо всё на свете, просто засни уже», – возмущалась сама на себя за сбитый сегодня режим.

И кто тянул за дрянной язык Малфоя, имеющего запас лестных слов. Гораздо привычнее выслушивать оскорбления выученные, судя по вечеру – от деда, нежели метафоричные высказывания. Крайне странно, что недавно человек душу готов был продать, лишь бы избавиться от бремени чувств.

Шероховатость бумаги договора не ощущалась под пальцами, а значит – о нём можно позабыть. Драко потерял власть над испытываемым. Главное и ей не скатиться в бездну бесконтрольности.

Но последний вывод перед сном бодрил похлеще бессонницы. Если Малфой откажется от помощи в борьбе с Системой во имя эгоизма, то ничего особо не поменяется. Её выбор настолько внешне свободен, что о внутренней скованности легко позабыть. А она с ним не останется ни за что. Да, её действительно привлекает та новая, изменившаяся версия Драко, но предыдущих непозволительных грехов это не отменяет. Людям свойственно меняться, как и стороне, на которой он находятся. Вот только конечный результат всегда один – человек ищет комфорта, а с грязнокровкой в высшем обществе комфортно не может быть.

Десять дней. Полторы недели до суда. У них достаточно времени подумать.

И вроде бы совет необходим как воздух. Когда решение плавает на поверхности, да только утопить его хочется. А кто ей поможет? Джинни любит входить в положение и дальше оптимистичного: «Мы выиграли, тебя никто не смеет обидеть, все дороги для счастья открыты», – она не услышит. Совет может в том и заключается, но почему-то ей хотелось оттолкнуть себя от этого или погрязнуть окончательно. Уничтожить сомнения с одной из сторон.

Грохот на чердаке и она дрогнула от неожиданности. Эльфы с полуночи работали над уборкой. За шарманкой из потока мыслей время плавно подбежало к половине седьмого. В доме уже никто не спал, кроме как, вероятно, Скорпиуса со вчерашнего дня сидевшего с Мори. Призраки улетают к полуночи – в мистическое время осуществляются привязки к могилам, как в сказке о «Золушке» с тем же характером злобных сестёр. Неудивительно обнаружилась Нарцисса, выходившая из прогнившего кладбища. Вероятно, не одна Гермиона не спала сегодня ночью.

Мимо окна промчались три тёмных совы с почтой. Ежедневная корреспонденция. Звать Хида за помощью – минус руки в уборке чердака и зала. В конце-концов, она не беспомощная, сама дойдёт до журнального столика внизу.

– Доброе утро, – оповестила леди Малфой у лестницы. Зашла только что, будто чувствовала.

– Доброе утро, – ответила девушка, по привычке делая скромный реверанс ни к месту, находясь в брюках. – Мне не приходило писем?

– Эльфы ещё не разбирали почту, – сообщила, поглядывая на стол женщина. По спокойствию на лице не предугадаешь ход разговора с мёртвыми. Видимо, скажет за завтраком при всех.

Интересно, как за один танец можно судить о человеке? Дальше техники исполнения и эмоций не копнёшь. Хотя сплетники найдут зацепку в несуществующем, а наговорила Грейнджер, тому же Абраксасу, дай бог на сотню лет разговоров бонусом. По традицииям семьи Малфой нужно вывести отдельный предмет с разделом «бесполезное». Кроме опыта и экскурса в прошлое, никакого проку от зазнавшихся призраков нет.

Усевшись в кресло, Гермиону привлекла колдография с неоднозначным кадром – Билл и Флёр Уизли возле Министерства Магии. Непривычный снимок для воскресного утра. Большинство органов по выходным не работает. И суд, к которому их на протяжении долгого времени пытались привлечь, в том числе.

«Первые нарушители Закона о Системе Новой Магии берутся под арест…», – далее шрифт стал мелким, упираясь в длинную статью с основным содержанием. Предчувствие, что отдел борьбы с преступностью выдаёт отличные навыки прорицания – арест членов Ордена за несколько дней до суда. Чисто технически два человека не сильно перевесят чашу весов, но ментальная связь и поддержка среди горстки тугодумных судей с синхронными движениями по сценарию – уже будет отсутствовать. Без повесток, взысканий – арест незаконен. Суд Билла и Флёр идёт подряд за слушанием о судьбе Тедди Люпина и назначен на начало сентября. Противоречие собственным словам наблюдается на постоянной основе. Из некоторых источников в виде всезнающего Абраксаса Малфоя, решившего говорить больше ненужного с желанием лишний раз задеть, появилась информация о продолжительными проблемами с одной из комнат в отделе тайн. Британское Министерство опытно покрывает серьёзные сбои за «временными трудности».

Хватило минуты пробежаться по мелким буквам. Талант корреспондентов разграничивать события на чёрное и белое сильно утрировал проблему. Сборник с мини-интервью, присутствующими в конце статьи – отдельный вид сумасшествия. Задержание произошло утром, когда пара приехала в Косой переулок за покупками, после нескольких месяцев затишья в убежище. Да, раньше общественность волновало положение людей с добровольными браками, но вроде как происшествие замялось и все жили спокойно. В деле о малыше Тедди с бабушкой упомянули только дату суда на первой странице, но она не сомневалась – газета объёмная, одной небольшой статьёй они удостоятся. Суд никак нельзя передвинуть, разве что понадеяться на Кингсли, который свои выходные должен был провести в библиотеке.

Следующая страница показывала Гарри в восстановленном доме Поттеров в Годриковой Впадине. Там открывалось отделение совиной почты, на которое он удачно попал. Какие-то возмущения троллев о «не слишком грязной грязи», счастливая победительница лотереи Алисия Спинет… Вот: «Люпины – овцы в волчьей шкуре». Статья буквально давила на фамилию Блэков в родословной Нимфадоры, приписывая связь с Пожирателями Смерти. Проводить суд над двухлетним ребёнком, который толком не научился говорить. Переформирование Министерства – следующая задача для Ордена после свержения Системы.

Нарцисса спускалась по лестнице, держа за руку полусонного Скорпиуса. У того вид был несчастнее, чем у какого-то гоблина с отчётом о защите банка на последней странице. Самое время для прогулки. Как помнила Грейнджер, с мальчиком каждое утро гуляли и занимались элементарным обучением.

– Мисс Грейнджер, – немного с сомнением произнесла женщина, будто фамилия лишняя или от незнания о конечном решении каждого, – Новости столь плохи?

Гермиона непонимающе искала причину вопроса в своих эмоциях, которые, вроде как, утихомирила.

– Пророк. Он оборван под вашей рукой, – походя ближе указала Нарцисса на смятую и потрёпанную часть.

– Отвратительные, – подтвердила девушка ровным голосом. – Не желаете ли прочитать? Вам крайне понравится, – в попытке пошутить, девушка перешла на сарказм.

– Раз новости от моего прочтения лучше не станут, то предпочту не портить аппетит и ознакомиться с ними после завтрака, – делая небольшой поклон она, на удивление, не ушла, а присела с внуком в кресло и достала с нижней полки сборник сказок.

– Мори, – позвала эльфийку сына, – Не могла бы ты приготовить имбирный чай мне и малиновый для Скорпи. Мисс Грейнджер? Как обычно, пожалуйста.

– Слушаюсь, – исчезла столь же быстро, как и появилась.

Женщина долго перебирала содержание, пытаясь вспомнить на чём остановилась. Мальчик вот-вот должен был заснуть в ожидании, но каждые полминуты всматривался в картинки возле ищущей руки бабушки бодро и с интересом. Наконец та перевернула страницу на «Дюймовочке». Книга, равномерно с голосом, показывала проекционное изображение происходящего. Прямо как вставленная в «дисковод» магического мира; показывала каждую запечатлённую на определённой странице историю.

Гермиона не сразу вернулась к письмам. Свеженький конверт нестандартного размера, плотно забитый бумагами – адресован ей. Второе письмо предназначалось, на удивление, не Драко. Впервые за время проживания в Мэноре на столе находится что-то для Нарциссы. Но это не её дело. Квадратный конверт со знакомой подписью Гарри. Чтобы так, официально почтой? Подвела сова, подаренная Джинни?

Не терпелось вскрыть содержимое, но «завтрак портить не хотелось».

– …Не хотели отпускать жабы Дюймовочку, – уловила нить разговора девушка, когда часы в комнате пробили девять ровно. – Всё, дальше буду днём читать. Пойдём кушать.

Лежавший головой на бёдрах бабушки мальчик, подскочил от прекратившегося чтения с недоумевающей гримасой. Проявлялась активность ребёнка импульсами – то он носился по ухоженным газонам, то беспрерывно впитывал знания. Сообразительный малыш для своего двухлетнего возраста. Давно пронаблюдал тенденции. Тяжелее уговорить ничего не делать, нежели предложить лишний раз заняться делом.

– Позавтракаешь и появятся силы слушать дальше, а если не поешь, то всю сказку пропустишь, – присела на корточки Грейджер, в попытке успокоить накатившие на глаза слёзы ребёнка.

Тот кинулся то ли обнимать её, то ли проситься на ручки. Порой ей казалось, что в метровом тельце сокрыт опытный манипулятор. Некая избалованность одиннадцатилетнего Малфоя, с которым они встречались в коридорах замка Хогвартс, ему была присуща: недовольный взгляд, быстрая смена настроения, если всё не происходит по его «хочу», улыбка-ухмылка. Мимика один в один. Однако, вынуждение сдаться сработало и приобняв, она взяла Скорпиуса на руки. Тот довольным котом улёгся на левое плечо, задремав.

После завтрака нужно попросить Драко пойти с ней к Поттерам, чтобы кольцо не бушевало. Не дай Салазар, их арестуют.

– Он всегда не успевает дослушать сказку и капризничает? – как бы проверяя догадки о манипуляциях, спросила девушка.

– Только с отцом, – вышла немного вперёд Нарцисса, проверяя дверь столовой. – Ещё не накрывали, можем сходить на улицу. – и снова вернулась к теме, – Не то, чтобы не хватало внимания, просто он – очень требовательный ребёнок, избалованный заботой многих эльфов. Вы же так это называете?

– Просто в обычных семьях, магловских… эм, дети ходят с двух-трёх лет в место, где находятся целый день с такими же детьми и развиваются, а родителей видят утром и вечером, – рассказывала о типичной жизни не-магического существа, не зная – было ли магловедение в программе обучения Нарциссы. – У нас это – есть норма. У вас – полноценная забота есть норма.

– Верно, – раскрыла дверь женщина. Возле фонтана вдали стояли скамейки в тени. И прогуляются, дойдя до них, и спрячутся от палящего с утра солнца.

Драко выходил со стороны склепа в деловитом светло-сером костюме. Летний стиль, чтобы отталкивать жару. Так вот где он был всё утро. Издали не видно, но раздражённая, немного нарушенная от привычной выверенной походка, выдавала очевидные факты. Но когда подошёл ближе, хитрая довольная улыбка уже гуляла по лицу.

– О, матушка! Абраксас Малфой задавился собственными словами, не зная, что же такого мерзкого сказать, – машинально зачесал волосы назад, довольно цокая языком, – В какой-то момент я явил гениальнейшую шутку о магическом браке между Грейнджер и им, так он минуту решался на «благородный отказ». Он буквально раздумывал.

– Это называется зависть, милый мой, – скромно заулыбалась женщина.

Гермиона сглотнула. Может быть и оценила бы весь масштаб триумфа, но сова Поттеров мчала с привычным ей конвертом в когтях. Сбросила прямиком на колени и полетела в обратном направлении с превышенной в разы скоростью.

– Не хотелось бы прерывать семейную идиллию, но… Через два часа нам необходимо явиться на собрание… И вскрыть другой конверт, – быстро пробежалась по письму Гермиона. – Кажется я знаю, к чему всё.

Система барахтается из последних сил, уничтожая противника. Высшая инстанция – Отдел тайн. Никому из простых волшебников непостижимый секрет. Не знал ровным счётом ничего даже сам министр Кингсли. Популяция действительно ещё мала, но искать выход в еле-еле работающем механизме при неплохой альтернативе – решение неверное. Согласно подсчётам Гермионы, за следующие сто лет после свержения Системы, они могут набрать прирост в тысячу.

«И с Малфоем нельзя быть хотя бы потому, что его избрала для меня система, а чувства – подтверждение правильности её работы» – прокручивала Гермиона яркий вывод бессонной ночи.

***

Драко двадцать раз на дню отдёргивался от мысли о разводе. Никто из предков не поймёт. А с ними жить ещё целую вечность. После трёх собраний на фоне происходящего и итогового перед судом, случалось полное бессилие. Отказ о Грейнджер он принял как необходимость. Наращивал в голове идеи прелестей одиночества, как укрепление песочного замка для хрупкого, в своей правильности, решения.

Их желание взаимно. Как бы не тянуло друг к другу – они не в той жизни, не в той вселенной. Может где-то в ином мире они счастливы в отношениях. Иногда ему виделось обнажённое тело под ним, переполненное желанием наконец приступить к делу. Ах, фантазии – слишком коварная функция мозга: ощущать невидимые руки наглой Грейнджер на своём члене в горячем споре. Первые разы Малфой долго торговался с восставшим из пепла дьяволом внутри. Ставки на то, что она могла спать с Уизли оказались откровенно жалкими. Голос изнутри нашёптывал собственную истину: «Да пусть сам Крам, от этого девчонка хуже не стала». И всю долгую неделю после бала и сегодня, в последний день перед судом, он сдавался под напором. Не лучшие мысли в утро суда.

Куда спрятать непрекращающийся поток ненужной информации о сексуальности, которую раньше слепо игнорировал? Он же не пятнадцатилетний подросток, в самом-то деле.

– Брюки, пиджак… ага, – суетилась Гермиона у зеркала в прихожей, – Блуза мятая! Кошмар!

Кажется так собиралась и на экзамены в Хогвартсе, где каждый год выделяли образцовых учеников по виду школьной формы.

– Хид, исправь, – подозвал Драко, выставляющего нужную обувь на порог.

Исправил эльф деформации своей магией моментально. Оставалось выйти в сад и аппарировать прямиком к Министерству магии, выход из которого вёл на зачарованную улицу с парой магазинов и зданием «Системы». Быстро выбежав, они так и сделали.

Собраться за два часа до начала процесса – идея Грейнджер, которой тысячный раз требовалось раздать инструкции «Что и как всем говорить». До глубокой ночи она составляла список ответов на вопросы в четырёх экземплярах, с небольшими поправочками для каждого. Самый длинный свиток предназначен для Невилла, который хоть и стал организованнее с возрастом, но всё так же смешно терялся в некоторых вещах.

– Идиотская телефонная будка, – выругался парень, когда мимо проходили два потерявшихся туриста-магла, которым Гермиона спешила выдать направление до какого-то музея.

– О, ты не обвиняешь маглов? – съязвила она, моментально перестраиваясь к теме суда, – Значит на заседании продолжай в том же духе, они любят задавать давящие вопросы не по теме.

Телефонная будка как в замедленной съёмке перенесла их внутрь. Работа Грейнджер за летний триместр сдана ею ещё четыре дня назад, поэтому появление её на месте особо не требовалось. На сегодня. В остальные дни убегала с раннего утра.

Повышенное чувство ответственности.

У входа не то чтобы толпились, но распластались точно, члены Ордена. Поттер со всем многочисленным семейством Уизли бурно что-то рассказывал. Небось, о своей жёнушке, раз та раскраснелась в край. Макгонагалл отстранёно восседала на ближайшем кресле для посетителей с газетой в руках. Обещал к самому началу процесса подойти Кингсли, а сейчас оставалось найти Забини в роли второго представителя чистокровного движения в толпе. Не сложная задача – загадочный человек в дорогом костюме всегда привлекает женское внимание. Как-то Паркинсон отмечала и иные черты достойные внимания, которые ему в лом было запоминать.

– Какие люди, – прошёл мимо двух наиграно перешёптывающихся дам прекрасный мулат. – Так вот как выглядит картинка? – уцепился за фактическое отсутствие расстояния между их плечами. – Я запечатлю…довольно симпатичную картинку в своей памяти навсегда. Вы смотритесь лучше, чем думаете: девять из десяти! Минус балл за серый костюм, Малфой.

– И тебе привет, – закатил глаза, протягивая руку для рукопожатия, перетекающее в объятия давних друзей.

Мантия Блейза выглядела дороже, чем не бедный интерьер Министерства. Да, он не из тех людей, кто кичется богатством ещё со времён их школьных разногласий по этой теме. Сегодня позволял образ, буквально молил явиться в одежде не дешевле ста галеонов… Мантия от французских дизайнеров магловского мира, переработанная знаменитым портным за триста восемьдесят галеонов. Драко хотел заказать такую в начале года. Отвратительная вычурность. А судьи кто? В жизни не видели Блейз Забини, так что поверить в чистокровное презрение к окружающим – проще простого.

– Ни капли в тебе не сомневался, – разглядывая всего друга с ног до головы, одобрительно кивнул Драко, наконец отпустив руку. – Самый умный из моих товарищей, что сказать.

– Скажи, что дашь мне и я пойму – насколько ты в восторге, – старался сохранять чёрный юмор при любых обстоятельствах.

– Пошёл ты, – сквозь едва вырвавшийся смешок шепнул Малфой. – Эту прерогативу давно отжала Белл, о которой ты, как девчонка ноешь в своих письмах.

– Научись сострадать: лежачего не бьют и всё такое дерьмишко. Не учили? – надел очки Забини для пущей пафосности в суде.

Грейнджер встала в компанию Лонгботтома и Лавгуд, явившихся прямиком за ними, светящимися от грёбанной радости вседозволенности, которой Драко завидовал. У этих двоих ещё война стала Купидоном. Ходят себе за ручку, вызывая тошнотворную зависть. Мимолётно-неприкасаемую. Нет, за руки с Грейнджер держаться с ванильными словечками и касаниями – не то. Но само понятие того, что эти ребята получили все блага по синхронному щелчку пальцев товарищей, вымораживала. Запретите зависть для Малфоя. Сам уже не мог – Малфой хотел быть таким же счастливым, к сожалению, в компании нынешней жены. Поскольку не включён в круг посвящённых даже Блейз, он старался оборачиваться не чаще, чем раз в тридцать секунд и обращать внимания на Уизли или Макгонагалл.