Текст книги "Система новой магии (СИ)"

Автор книги: Zimzalabim A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Было бы неплохо, если бы посторонние не шли с нами, – бросил обращение к главе отдела Гарри.

– Посторонние в этом деле, пожалуй все, кроме мистера Ника и наших гостей, – добавила Гермиона, спланировано огрызнувшись.

– Миссис Малфой, как знаток законов и автор письма, прошу вас нести ответственность и проследовать с нами, – обратился к ней старик, поправляя свой портфель.

– И верно, без той тысячи с лишним подписей, мы бы не приехали сюда – таковы законы, – выразил восхищение главный среди гостей.

Гермиона была вызвана в кабинет вместе с главой Конфедерации. Как зачинщик письма, она несла полную ответственность за их приезд. В том время как починка и оценка проблемы официально началась под присмотром двух мракоборцев и Невилла. Вопрос с переменой позиций главенствующих у власти не теряет актуальности никогда, а с ныне распространившемся шумом, каждый влиятельный маг вкурсе прибытия американской делегации.

– Надеюсь, вы знаете, что говорить представителям Высшего Совета о способе починки, чтобы они не рисковали уничтожить наши старания и поскорее смирились с самовольствием, – нервно постукивал Ник по столу.

Действительно, дел натворили немалых, а уничтожить всё могли в момент. Единственная причина успеха кроется в том, что проблема была недооценена. В их глазах не существовало средства спасения, а планы на ближайшие десятилетия давно томились на полках. По словам Ника – это по одному тайному представителю магического сообщества разных видов: кентавров, великанов, эльфов и других. Сила, ум, богатство превосходят остальных представителей их вида.

– Единственным, более-менее подходящим по свойствам, является заклинание востановления сломанного, вкупе с зельеми мимбулюсы для остановления потока и деронны с сердцем единорога.

– Которое возвращает к жизни? – вспомнился случай с Волан-де-Мортом у иностранца.

– Возвращает прежний облик, оно тоже очень известно в тёмных кругах, – закончил Ник. – Превосходно мисс Грейнджер, многоуровневый подход, свойственный маглам, очень быстро оправдается у тех, кто привык решать всё одним действием. Жаль, мы не сможем опробовать ваши старания на практики. Отныне мы хранители этой прекрасной легенды о умной маглорождённой и всемогущих магов Конфедерации.

Главное помнить, что горстка влияния на магическое сообщество – легко им управляет и первые годы пройдут в адаптации к нынешним условиям жизни, а дальше они могут и начать мстить за лишения отличного рычага власти.

***

– Пять месяцев больничного вынудили меня прекратить починку Зала Предсказаний и застопорить все работы, – ответил на вопрос Гарри, заданный за гостеприимным ужином. – Поверьте, мистер Поттер, есть люди в Отделе Тайны повлиятельнее меня, желающие контролировать общество и их приказом было: «Зал предсказаний – первостепенная задача, Любовь и так хороша».

Двое из делегации оставались на следующий месяц для приготовления особо опасного зелья по рецепту угнетённых великанов: оно способно стать любым недостающим ингредиентом для зелий с использованием закончившихся в природе и мире компонентов. Комната любви была построена для хранения этой самой любви, «истинная амортенция», существовавшая с основы мира, буквально являлась любовью, переделанной знаменитым магом-индейцем в компонентное составляющее с использованием магии утерянной тысячи лет назад – магии извлечения чувств. Комната в Министерстве построена на основе одного из последних сосудов, добытых во времена заселения Английской колонии.

История потрясающе интересная, а зелье восполняющее любой ингредиент требовало детального изучения. Поломка произошла по естественной причине – стекло другой прочности в одной из частей лопнуло и часть любви вытекла и испарилась к моменту мало-мальского задела разлома. Большой поток любви магов не останавливал комнату, заставлял стекло дрожать под напором. Последний тяжёлый камень отлёг от сердца после точного согласия в помощи.

– Гермиона, – подсел к ней Невилл. – А если те люди, которым всё это выгодно, захотят заново порушить всё?

«Не смогут» – в мыслях ответила она, после долгой паузы озвучивая это вслух.

Как бы то ни было, вмешательства в некоторые из комнат довольно опасны по причинам хранения полноценной сформировавшейся силы. Даже в разрушенной Комнате Любви работали мировые эксперты в тонком искусстве зельеварения и работы с магическими системами. Богатство и власть не делают из людей учёных.

А если задуматься над глупой теорией с виной поломки в её чувствах к Малфою, то резко появляется спокойствие со снятием этой же вины. Внутренний суд находит причину, достаточно вескую для оправдания навязчивым мыслям. Сложение механизмов по другой схеме. Но правда возвращает к здравомыслию. Малфой заставил своим поведением понимать его, затем сопереживать ему, разрешил язвить, признался раньше неё. Решиться высказать всё врагу, указать на каждое слабое место пальцем – поступок глупый. Глупый на войне, а в чувствах, психологии – это мгновенное попадание в устройство перемотки. А ведь их брак с завтрашнего дня официально можно аннулировать.

– …да, без сомнений можно, – довершила мысль вслух. Все уже расходились и кроме Ника в столовой резиденции не осталось никого постороннего.

– О чём ты? – обратился к ней Рон, наговорившийся с их главным вдоволь. Кто ожидал, что не Гарри, а он станет его фаворитом. Может простой человек, как представитель общественного мнения, всегда интересен для американцев больше, чем эксперт, тем более диалог Уизли ведёт хорошо.

– Да вот, думаю что по разводу, – заговорила Гермиона. Давно пора рассказать друзьям о случившемся восстании Малфоя в её душе.

– Ну так завтра, – потянулся за шоколадной газировкой он, отвечая с максимальной очевидностью.

О, порой хочется жить так же просто, как и Рон. Посвятить свои чувства неплохой работе, абстрагировавшись от влюблённых знакомых на каждом шагу. В глубине души её друг тот ещё романтик, но пока не клеится, а претензий особых и нет. Когда ты опустилась в пропасть, дозволение невозможного одиночество – приятная альтернатива.

Завтра они навряд ли пойдут подавать заявление, как и послезавтра. Желающих в первые дни не отгонишь от здания Системы. Быстрее было расторгнуть все браки для повторного заключения, но есть и люди готовые жить вместе и для которых отношения вне брака оскорбительны: уважение к традициям и соблюдение закона о добровольной подписи и расторжении договоров с кучей подпунктов.

– Я пойду, было приятно иметь дело с активными борцами за несправедливость, Орден Феникса вы или Орден Выбора. – Ник перебрал два своих портфеля с бумагами и направился к выходу. Им бы и самим пора.

– Не верится, что мы за три месяца сделали так много, – как-то опустошённо-радостно заговорил с ними Гарри, после закрытия двери.

– Не верится, – повторил Нэвилл.

Пара-тройка мышц на лице девушки поднапряглись от судьбоносного решения. Либо сейчас, либо никогда.

– У меня к вам разговор, – на резкую смену темы и тона все незамедлительно обратили внимание, – Я не оправдываю грёбанного Малфоя, даже по-прежнему не переношу его стервозные школьные спектакли, но так сложилось…

– Да освободят его из тюрьмы, не волнуйся, – перебил Поттер. Слова поддержки нужны были не её совести.

– Дослушай ты! – прикрикнула она, на что глаза у всех расширились от удивления. – Так сложилось, что пока мы жили вместе меня всё устраивало. Его, оказывается, не обделили нормальностью и мы вроде как неплохая команда. И так сложилось, что я… он мне нравится… или как назвать чувство ещё не беспрекословной любви, но и не просто симпатии…

– Не знаю, – ответил на риторический вопрос Уизли, немного приглушённым растерянным голосом. Настрой сказать хоть что-то на этом был исчерпан. Немой шок окутал территорию прихожей.

Неловкая тишина перетекла в гробовую не очень плавно. Ребята даже и не знали, что сказать и как пошевелиться. Очевидно, рано или поздно они б узнали, но лучше услышать мнение сразу, чем тысячу раз сомневаться.

– Если Гермиона сочла Малфоя привлекательным, то её пытали, – нервный вздох на улыбке показал медленное осознание услышанного Поттером.

Гарри с Роном подхватили улыбку, медленно передвигая её до смеха. Не проронил ни слова Невилл, казалось ему одному познать радость смеяться не дано. Брови свелись, рот приоткрылся, а руки сжали салфетку до разрыва. Прошлую реакцию, в сравнении с этой, правильнее именовать секундным удивлением. Видеть Драко в тюрьме, знать его мотивы и поведение не хуже, чем она. Никаких опровержений на лице не было, только долгие процессы мышления, скрепления картины воедино.

– По состоянию Невилла, тебя уже похоронили на заднем дворе Мэнора за такие слова, – присел Рон на один из пуфиков, отшучиваясь.

О, кто бы из них догадывался, что Малфои знали, кто бы догадывался об ответственности Драко и завуалированном согласии Нарциссы, кто бы знал. И когда наконец, Гарри с Роном поймут, что это не шутка, а они не в шоу пародий?

– Гермиона, не разводись, – подал голос Лонгботтом. Кажется, умозаключение исчерпало последние за день силы и детали трагичной истории освобождения из тюрьмы они не узнают.

***

Драко освободили по неизменному стереотипу тюремщиков в пять утра. Мышцы затекли от однообразного положения во сне за отсутствием нормальных условий. Как выяснилось, золотая троица с помощью Лонгботтома, доказали необходимость копошения во внутренних делах Министерства Магии Британии. Американцы могли приехать и после нескольких диалогов; понять, что лезть во внутренний и без того слаженный строй – дурная идея. Хотя, зная Грейнджер, они бы ушли убеждённые в этом только при её смерти.

Где-то в пути он встретил семейку из старшего брата Уизли и его жены. Их держали на каком-то другом этаже или тому подобное. Не так важно. Ему необходимы проверки отцовского бизнеса по новой – после сообщения новостей в «Оракуле» в напряжённой атмосфере общества, ценность предприятия могла упасть. И зачем отец дополнительно вступил в долю с Гойлом в предприятии по производству «Нимбусов»? Падение цен на акции может подпортить положение его двадцати трёх процентов.

С самого заключения его гложила мысль о финансах и для разнообразия мозг любезно предоставлял мысли о Грейнджер. За неё переживать – себе дороже. Вечно куда-то вляпываться – её любимейшее дело, а выкручиваться из этого – талант. За спасение Драко даже подумывает сказать приторное «спасибо», что делать ненавидит.

Порицание общественности. Продолжительно думал он на этот счёт. Пока её окружение почти полностью поддержит брак, наиграно, ради неё, но плохого ничего не случится, то его окружение – по-прежнему чистокровные дамы и господа, с многовековыми правилами в голове, и если одни из них сойдут с ума, одурманенные какой-нибудь беременностью грязнокровки, то большинству будет плевать – чистота крови стоит целью их жизни. Вариант продолжить проводить львиную долю времени с Поттером и его компашкой отметается сразу.

Несмотря на обилие всевозможных «но», хотелось продолжить этот специфический брак. Если мнение совпадёт. Бинго выпадет в пятидесяти процентах, остальные пятьдесят с лёгкостью уйдут на почёт в обществе. При каждом варианте он что-то теряет и приобретает.

Хотелось – не значит обязательно. Да, чувства к Грейнджер плавно перерастали в большее, укрепились в тюрьме отсутствием шуточек и колких замечаний, разговоров за обеденным столом. Чёрт, пути назад никак не найти.

«А что его должно останавливать? Та же общественность будет аплодировать стоя и молча. Знаменитый Пожиратель Смерти Драко Малфой окончательно раскаялся в своих поступках из-за любви» – размышлял он, когда выдавали его одежду.

Аппарировал в Мэнор он из последних сил прямиком в комнату, выспавшись разберётся со всеми радостными приветствиями, а мать уже должна знать, что со дня на день его освободят. Скорпиус – единственный с кем необходимо увидеться беспрекословно в этот момент. Драко уничтожал стыд за то, что он вспоминал о сыне реже положенного. Да, как и с Грейнджер заставлял себя не думать о нём, но казалось невидимый дементор помог ему, высосав радостные воспоминания.

– О вернулся, – разорались картины, когда единственная свеча в коридоре осветила лицо.

– Отца видел? – интересовались некоторые не один раз.

– Слава Салазару, это закончилось быстро, – скорее всего голос принадлежал его молодой тётушки с портрета.

Обращать внимание на них не обязательно. Сейчас бы убедиться во всём хорошем, что он себе в камере наплёл в попытке «не думать». За дверью, на тёплом чёрном ковре пристроилась Мори, видимо спать на пороге ей разонравилось.

– Хозяин? – тихо спросила она, не сразу сообразив. – Господин Драко! Это взаправду вы? Ах, мне чудится от недосыпа.

Тон голоса повышался, Нарцисса в комнате неподалёку могла подскочить на шум и тогда сна ему не видать.

– Тише, утром обо всё поговорим, – улёгся он на кровать, стоящую в заправленном виде. Раньше, когда Скорпиус не мог заснуть в детской, он брал его спать к себе, а позже оборудовал все условия в шаговой доступности, иначе от аппарации у детей возникают проблемы. Помнил все тонкости как вчера.

Драко искренне надеялся, как минимум, на два часа спокойного сна на чём-то приличном. А за обедом он торжественно расскажет историю своего проживания в тюремной камере.

***

Гермиона ушла от друзей в третьем часу ночи. Как превосходно пустовал дом её родителей, среди слоя пыли в котором могла найтись кровать. Каждую мелочь в Малфое и их возможном союзе можно обсуждать до самого утра и на этом не исчерпать темы.

Возвращаться в Мэнор при смутных обстоятельствах, по меньшей мере – странно. Назвать появление без причины в чужом доме привычкой, вполне сошло бы для правды, но она прекрасно понимает, что самое время начать отвыкать. Завтра утром, на пороге в другой части Англии, домовые эльфы уже упакуют её вещи.

Да поздравьте же Драко Малфоя с разводом, кто-нибудь.

Пара месяцев вместе прошла лучше ожидаемого – на уровне идеала. Огромная библиотека, сад, дом, полный неизведанных традиций, не глупые собеседники, ребёнок, эльфы с кучей талантов, портреты и призраки с узколобством – звучало как жизнь, о которой она смутно могла помечтать. Раньше ей и мечтать было некогда, но если бы начала, то половина из списка бы бесспорно попала в них.

Диван даже расстилать не потребовалось. Достаточно пледа сверху. Усталость дозволяла спать ей на любой горизонтальной поверхности. Не успеешь прикрыть глаза – и утро. А этим утром в твою дверь настойчиво названивают.

– Гермиона! – взвыла Джинни. Напряжение, удивление, но без паники. Определённо разговор о вчерашнем. Жена Гарри и мёртвого достанет в последнее время – квидичч благотворно влияет на способности к диалогу.

– Малфой припёрся на порог нашего дома спрашивать где же ты, – выдохнула она. Складывается впечатление, словно она оббегала половину Лондона на одном дыхании. – У меня, кхм, – прочистила горло для понижения тона, – имеется разговор к Грейнджер.

О, тон Джинни передавал всю картину целиком. Зачем заявился Драко за ней не ясно вовсе, но после вчерашнего не прошло и недели. Остыть Гарри элементарно не позволили. Можно будет поставить минимум десять галеонов на драку и минимум двадцать на озлобленно-колкую беседу двух неприятелей.

– Пошли быстрей, – моментально отозвалось Гермиона, обуваясь. Ей на удивление повезло лечь спать в одежде и так же повезло её не особо помять

Пришёл требовать развода в нетерпение избавиться от грязнокровки близ себя? Или поговорить о том как трагичнее обыграть их развод. После вчерашнего, скептичность перешла красную отметку и распространялась на всё, даже на плохо лежащие волосы Джинни от бега.

Метро после девяти утра не сильно забито людьми, но автобусом они всё равно добрались быстрее. И за это самое «быстрее» Уизли успела обсудить с ней на счёт Малфоя практически каждую мелочь.

– Я всё ещё не знаю, что сказать, – повернулась Гермиона назад.

– Скажи «да», развод в вашей… ситуации получить проще некуда, а вернуться назад нельзя, – заключила уже в третий раз подруга, только немного другими словами. – …Так Гарри сказал.

То есть, они уже давно посоветовались, когда могли поспать. И надо ли их отругать или поблагодарить?

Дверь отворил Гарри с совершенно ровным настроением. Ни одна мимическая морщинка не изогнулась, выдавая реакцию.

– Проходи, – заявил он. И снова размытые эмоции в голосе.

Провёл до гостиной и велел остальным в лице домового эльфа и жены спуститься вниз, замыкая процессию из уходящих. Как же вовремя её оставили одну.

– Поттер всегда был разговорчив, а вот моя мать не особо. Совершенно разные люди, – начал Малфой. О, с каким же пафосом начинались его речи. – Во мнениях они сегодняшним утром, однако, сошлись.

Договаривать не требовалось – во мнение о влюблённости Грейнджер. Говорит так, будто она единственная из двух сторон испытывает что-то. Ладошки слегка вспотели от непредсказуемости ответа.

– Проанализировав ситуацию, как это сделала и ты, Гермиона Грейнджер самая умная ведьма в классе… – предотвратил отрицание сразу.

– Можем и не разводиться, – предала остатки спокойствия голосу, демонстрируя лже-превосходство над ним, перебивая последние слова.

– Думаю меня и так всё устраивает, – не осознав смысл сказанного Гермионой, закончил он фразу. – Прости, не повторишь?

– Я могу и не разводиться, – более уверенно произнесла она.

Малфой готов поклясться, что оглох пару секунд назад и у него галлюцинации. Они оба играли в непринуждённость. По-плебейски вспотевшие ладони похолодели от услышанного. Совместная жизнь с новой леди Малфой поразит общественность. За их реакцию в живую он готов был отдать тысячу галлеонов, а за ответ Грейнджер – все пять. В этой комнате навряд ли сходилась во мнениях больше, чем одна сторона. Поистине исторический момент. И стоило всего-то поработать над общей проблемой.

Начинается их семейная жизнь на ноте одолжения перед желанным.

========== Эпилог ==========

Вокзал, к десяти часам полный людей, давно знаком Драко. Маглы ни на грамм не удивлялись обилию детей на платформе, ведь своих они тоже отправляли в школы. Каждый спор на их счёт в магическом мире завершался фразой представителей министерства о том, что не так сильно они и различаются: научились делать двигающиеся фотографии, предметы быта заменили на электронные аналоги. Основная суть трёхчасового и практически беспрерывного монолога Гермионы в том, что за отсутствием магии они упрощают жизнь техникой и хитростями, как то любят слизеринцы.

Скорпиус в третий раз шёл в школу. Становление его на путь волшебства предначертано самой судьбой. А с недетской находчивостью в каких-то ситуациях и блестящей родословной – о факультете речь не заходила. Обсуждение очевидного – пустая трата времени. Истинный слизеринец. А вот его младший сын по-прежнему вызывал множество вопросов. Офьюкус*, змей от самого рождения скользок и колок во всех словах. Порой складывалось впечатление, что детская наивность не передалась ему вовсе. Предпочтение сказать жестокую правду лишало его золотой середины между враньём и истиной для смягчения эффекта, присущей страшему сыну. Точно известно только то, что не Пуффендуй.

– Мама останется на работе, с нами же отец, – сделал вывод Офьюкус.

– Она обещала, значит придёт, – раздражённо перебил брата виновник торжества. С разницей в три года, они ладили совершенно плохо. Скорпиус по натуре мечтатель, а брат – реалист.

На семейство Малфой по прежнему с любопытством оглядывались прохожие. В основном колдуны, знающие, что они редко появляются на людях. Их, как казалось, прошедшие десять с лишним лет мучал вопрос о том, правда ли Гермиона Грейнджер вышла замуж за своего врага. И вот они продолжали шептаться, кидаясь взглядами на младшего сына. Практически не заметна схожесть, истинный Малфой. Разве что спутанные, немного вьющиеся волосы. И нос, такой же маленький и любопытный. У самых смелых сплетников несомненно появились теории о том, кто же мать второго ребёнка на самом деле и сколько жён убил Малфой в своём доме.

От отсутствия Гермионы проблем создавалось больше, чем от присутствия.

Шепотки бы прекратились, не возьми она на себя обязанности об открытии очередного Турнира Трёх Волшебников. Сейчас, небось мчится с Хогвартса портшлюсом в ближайший пункт и ловит такси.

Некоторые министерские умудрялись распускать слухи, поднимая их на новый уровень: жестокий Малфой держит свою жену взаперти, выпуская изредка на работу, где они из-за её постоянного нахождения в кабинете до поздна, не наблюдали.

– Малфой, какая встреча, – вальяжно выхаживал Уизли под руку с обоими сыновьями Поттера. И со своей дочерью Розой, великой случайностью родившейся первого сентября и не идущей сегодня в школу. На этот счёт, на встречах их компании всегда имелась шутка или две.

– Макмиллан бросила на тебя весь детский сад? – переспросил Малфой, опережая шуточки по поводу его одинокого стояния посреди платформ девять и десять.

– Пришёл отвести к тебе, – более-менее по доброму отшутился Рон. Ему ещё тяжеловато было подстроиться к частым встречам с Малфоем, – Или ещё закрыто?

– Нет, отдавай, нетерпится увидеть возмущения от твоей жены, пара синяков на рыжих идиотах всегда тешила моё самолюбие, – поглядел на наручные часы. – Думаю…

– Уже едет, – перебил Рон, ощущая превосходство над ситуацией. Он достал телефон, который по-прежнему тяжело давался Драко.

Сообщения от почтовой совы явно не уместны на этом вокзале. Как хорошо, когда где-то вблизи ошивается какой-нибудь осведомлённый в ситуации Уизли. Не переставали вспоминаться ситуации, когда Малфой по делам совместного с матерью предприятия по производству мантий, терялся в попытке разобраться в магловских технологиях, когда оплачивал аренду помещения, находящегося неподалёку от Косой Аллеи. Джинни Поттер, приходящая по просьбе жены, вечно цокала языком с видом снисхождения, выполняя звонки и операции с переводами.

Пост главы отдела международного сотрудничества требовал уймы времени. Конечно, при попытке полезть не в своё дело, влиятельным представителям Магической Британии проще было перевести внимание в другое русло. Метания между домом и работой абсолютно выматывали, заставляли забыть о какой-то там упомянутой проблеме, выгодной нынешнему строю. Возмездие за отмену Системы Новой Магии пришло к ним в виде финансового краха всех предприятий Малфоев. Прошло ровно два года и в конце августа, в период самого большого ажиотажа на товары и услуги, некая птичка нашептала репортёрам «Пророка» о низком качестве материалов и квалификации работников и якобы его ответом: «Они не могут себе позволить потратить больше десяти галлеонов, тогда зачем для них стараться? Маглорождённые и полукровки вполне довольны имеющимся».

В итоге единственное, что удерживало содержание Мэнора в достойном виде – производство «Нимбусов» и новомодные мантии и костюмы матери. Брать зарплату Гермионы у них считалось чем-то из ряда вон выходящим, глава семьи должен уметь самолично обеспечить всех.

Аномальная для сентября жара сводила с ума. Парило перед дождём, учитывая черноту небесного полотна. В половину одиннадцатого их перестанут пускать на платформу, доступную только особенным школьникам. Четыре минуты, а никого по прежнему нет.

– Советую зайти, – театрально покосился на наручные электронные часы Рон. Дети, находившиеся с ним, незаметно испарялись в стене, на что Скорпиус и Офьюкус смотрели с пронзительным желанием повторить.

– Действительно, не повод лишать ребёнка образования, – включил холодность разума Драко.

Скорпиус с детства привязался к матери и предыдущие два года до этого ходил с ней. Каждый ребёнок в классе спешил раскрыть страшную правду о том, что она ему не родная, о чём Малфои поговорили с ним ещё в детстве. Офьюкус на удивление хорошо привязался к отцу, поэтому смело критиковал Гермиону за каждую мелочь. По правде, ему просто хотелось внимания. Как узнала Нарцисса, детям в его возрасте часто хочется быть центром бескрайней вселенной, а Малфоям – особенно.

– Может, ещё пять минут? – переспросил Скорпиус у самого входа в стену. Последняя надежда не покидала его.

– Хочешь пропустить год обучения? Скоро переход закроется и ты останешься тут навечно, – расслабленно проговорил Рон, быстро погрузившись в стену.

Драко молча кивнул сыну, одобряя решение наконец пойти. С младшим, уставшим от долгой дороги, он вошёл следом. На платформе с кучей юных волшебников невольно вспоминались наставления матери о прилежной учёбе и отца о достижении высших целей в квиддиче и управлении людьми. Обычно потом следовали по стандарту грустные фразы перед расставанием и много коробок со сладким на случай всемирного голода. И Гермиона сейчас делала тоже самое. Стояла недалеко от него, обнимая Скорпиуса. Успела. Видать прибыла на поезде и ждала тут.

Судя по взглядам, люди не удивлялись – они озадачивались: Грейнджер они видели тут с момента ступления на платформу Хогвартс-экспресса. Как отреагирует химическое воссоединение самой знаменитой и загадочной парочки их поколения. Несколько лет теорий и обсуждений, когда общие темы исчерпывали себя, привели к ажиотажу шёпота. Но Малфою было откровенно плевать. Попытки заставить людей не любоваться им, как музейным экспонатом, провалились в бездну без звука битого стекла в конце.

– Доброе утро, задержалась на перепланировке поля, – обняла младшего сына, присев, – Рон был вкурсе, что я тут. Надеюсь, передал.

– Надейся, – покосился вправо Драко, инстинктивно отыскивая предмет разговора за пару секунд. – Говорил, что ты скоро будешь.

– Чисто технически – не врал. Прошли на девять и три четверти и я тут, – ухмыльнулась недоброй шутке друга девушка.

– Переделываете поле для квиддича? – удивился Скорпиус, погружающий чемоданы в нужный отсек. – Жалко, отбора тогда в этом году не будет. Я так хотел попробоваться на охотника, как раз места освободились…

– Пошли, скоро поезд уедет без тебя, – бросил Офьюкус в ответ на мямляния брата в конце.

– Думаю, отбор будет в этом году. Я верю, ты пройдёшь, – сказала Гермиона поцеловав мальчика в лоб.

– В случае неудачи – пробуйся на ловца, – пожал руку напоследок Драко.

У соседнего вагона гордо стояли Поттеры, до последнего провожая сына взглядом. Случайная встреча грозила разговором по душам, которого последние полгода не было из-за занятости в Министерстве обоих героев. С одной стороны – им предоставили не мало тем для разговоров, с другой – ещё бы столько же не видеться. Это не его друзья, так товарищи, с которыми его жена предпочитает проводить время. Что-то вроде Забини, Гойла, Паркинсон.

– Наконец-то, Малфой! Нашёл тебя, а то ныл непереставая, – подошёл к ним Рон с дочерью, подталкивая жестами подойти к Поттерам.

– Твои шутки всегда были примитивны и не смешны, – ответил первым, что пришло в голову, Драко.

Не дождавшись инициативы, Поттеры сами подошли к их компании. Отличный повод побыстрее смыться отсюда.

– Так значит, турнир трёх волшебников? – поглядывала то на мужа, то на подругу Джинни, – Интересно-интересно.

– Не напоминай. За лето ни разу не выспалась, а ведь самое худшее впереди: провезти законным способом животных, перекрыть магловские кафе в заброшеном городке с кучей эктремалов с видео-камерами и желанием пообедать…ужас

Каждый затяжной разговор начинался с первоклассной нелепицы – такое друзья после долгой разлуки обсуждать не станут. Счастливо же им живётся после отмены браков по принуждению, будто бы всегда так и было, всё происходящее вокруг – норма. Смотря на компанию, в которой, о Салазар, он не сильно против находиться, осознание приходило само собой. Как же много до этого пришлось пережить? Скажи он себе лет так, в двенадцать, что будет женат на Грейнджер, то явно бы признал себя сумасшедшим в извращённости шуток. Даже сейчас эта шутка была сомнительного качества. Разговаривать с Поттером без, как минимум, трёх оскорбительных в предложении. Всю жизнь перевернула одна маленькая бумажка его предка, который хотел схитрить, да не получилось. Первая маглорождённая, Грязнокровка в их великом роду появилась и осталась при интересных обстоятельствах – глупое письмо и такая же глупая романтическая привязанность.

Обрывки фраз долетали до задумавшегося Драко на интересных моментах, подпитывая размышления о его нынешней странной жизни.

– Слышали? Луна и Невилл наконец-то поженятя! – воодушивилась Джинни.

– Давно пора, – подтвердил её слова брат.

– Восемь лет помолвки и путешествий по миру, – с радостью вздохнул Гарри.

– А ведь мы все вместе добились этого счастья, – тихо ответила всем Гермиона.

Счастья? Именно так можно назвать нынешнюю ситуацию. Иронично, но только в последние годы это ощущение стабильно держалось рядом с ним.