Текст книги "Двойная суть (СИ)"

Автор книги: Жажда_полета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– О беременности еще говорить рано, – напоследок произнес он, когда Эдгар поинтересовался по этому поводу. – На фоне заместительной гормонотерапии яичники начнут просыпаться постепенно, и полноценную овуляцию нужно ждать не раньше, чем через пару лет. Так что придется вам, мои дорогие, немного с этим подождать.

Видя, как сильно от этого расстроился Эдгар, Леонид ободрительно сжал его руку.

– Не переживай, – попытался утешить он пару. – Поживем пока для себя. У нас впереди еще вся жизнь. Да и медовый месяц не за горами... Успеем еще.

– Леонид прав, – подтвердил его слова Кирилл Федорович. – На фоне гормонотерапии беременность, как правило, многоплодная. Только представь: два-три кричащих карапуза сразу. Да, ты еще спасибо скажешь за полученные годы отсрочки, – и врач довольно рассмеялся, видя, как вытянулись в изумлении лица обоих. – Так что наслаждайтесь жизнью и морально готовьтесь.

Протянув выписку Конорскому, он чуть придержал лист бумаги, привлекая внимание альфы.

– И помните: месяц строжайшего воздержания! Никаких половых контактов: ни с проникновением, ни без. Порно не смотреть, эротические журналы ни листать, руки не распускать. Организм Эдгара должен сам постепенно привыкнуть к новому для него статусу, и внешняя стимуляция может только всё испортить.

Если до беседы с врачом Эдгар еще питал слабую надежду на возможность легкой ласки без проникновения, то сейчас, услышав полный запрет на интимную жизнь, расстроился еще больше.

– Как же мы узнаем, что можно? – Смешно подняв брови домиком, поинтересовался парень, стараясь держать себя в руках и не раскисать раньше времени. Ведь ждал же он своего альфу тридцать лет – и ничего, не умер. А тут надо было подождать всего-то месяц-другой.

– Как только появится первая адекватная реакция организма на гормоны, – пояснил Зарянский. – Эндокринолог должен был рассказывать вам о течка-подобной реакции через месяц после первой инъекции препарата. Именно тогда начинать и следует. В крайнем случае, если будет уж совсем невмоготу, интим без проникновения можно будет возобновить чуть раньше, когда запах Эдгара усилится до такой степени, чтобы его смог ощущать не только Леонид, но и другие альфы.

– И что же, мне просить других альф, чтобы меня понюхали? – Спросил Эдгар с сомнением в голосе, но был тут же перебит Конорским.

– Я тебе попрошу! – Недовольно рыкнул он. Схватив парня за руку, он сдернул его с кресла и, не обращая внимания на протестующие возгласы, потянул на выход из кабинета. – Я всё понял. Разберемся. Спасибо, Кирилл!

– Удачи! – Пожелал он им на прощание. Дождавшись, когда за парой закроется дверь, он развернулся в сторону окна и, рассмеявшись, покачал головой. – Ей Богу, как дети малые.

Теперь он окончательно понял причины странного поведения и повышенной сексуальной активности своего медперсонала, хоть раз столкнувшегося с этой необычной колоритной парочкой.

***

Гормонотерапию, как и посоветовал эндокринолог, пара решила начать с первого июля. К тому времени сессия в медицинском университете закончилась, и Леонид был относительно свободен, если не считать те дни, когда ему приходилось повторно принимать экзамен.

– Ложись на диван и снимай штаны, – произнес он серьезным тоном, вскрывая картонную прямоугольную упаковку «Фаза-4» с четырьмя маленькими ампулами. Каждая из них была снизу пронумерована и отличалась по цвету кольца на горлышке. Это было придумано специально для того, чтобы в случае, если ампулы выпали, пациент ненароком их не перепутал.

Отломив горлышко и набрав в двухкубовый шприц содержимое первой ампулы с желтой полоской, Конорский развернулся к Эдгару. А тот, спустив штаны и обнажив маленькие округлые ягодицы, лежал на животе, зажмурив глаза, и, казалось, вообще не дышал, ожидая укола.

Мысленно разделив правую ягодицу на четыре части, мужчина обработал спиртовой салфеткой наружный верхний квадрат и с возгласом: «Ну, с Богом», – вонзил в нее иглу.

– Больно? – Поинтересовался он, завершив введение гормона и массируя пальцами пострадавшее место.

– Не больно, но и приятного мало, – ответил Эдгар, натягивая одежду и прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего нового не отмечалось: не было ни прилива жара, ни внутренней дрожи, ни боли. Только в месте укола немного тянуло и распирало, как после сильного ушиба. Но и только.

– Эндокринолог сказал, что первые изменения ты почувствуешь только в конце месяца, так что подождем.

Из-за непрерывного ожидания и вынужденного воздержания время тянулось словно резиновое, и казалось, что июль не закончится никогда. Каждое утро, вставая с постели и зачеркивая новую цифру на календаре, Эдгар ждал, что вот уже сегодня он, наконец, почувствует долгожданное пробуждение в нем омеги, но как назло ничего не происходило.

– Понюхай меня, я не пахну сильнее? – Спрашивал он Леонида. Но тот, уткнув нос ему за ухо и глубоко вдохнув, каждый раз отрицательно качал головой.

Чтобы хоть немного отвлечь парня, Конорский старался занять его чем-нибудь новым и при каждой удобной возможности вывозил в город: погулять по тихим красивым скверам и паркам, посидеть в уютном маленьком кафе или в роскошном ресторане, сходить в кино или театр. Пару раз они наведывались к парню домой, переговорить с его отцом Юрием Григорьевичем. О сделанной Эдгару операции они пока решили особо не распространяться и больше обсуждали выбор подарка на свадьбу Алекса и Эльдара. Узнав, что его младший сын скоро вступит в брак, альфа без проблем согласился внести свою долю и вместе с Конорским долго обсуждал все возможные варианты. Наконец, после жарких дебатов, чуть не закончившихся дракой, они сошлись во мнении, что надо дарить автомобиль. Но вот какой конкретно снова вызвало массу споров.

Юрий Григорьевич, несмотря на то, что сам ездил на мощном внедорожнике, больше склонялся к отечественному автомобилю, настаивая на том, что раз у Алекса нет должного опыта, то в случае аварии достать запчасти и осуществить ремонт будет значительно проще. Конорский же настаивал на иномарке, утверждая, что отечественный автомобиль и без всяких аварий будет постоянно ломаться, и никаких денег на его ремонт не напасешься. Заразившись от этих жарких споров, Эдгар тоже было хотел предложить свой вариант в лице маленькой и оригинальной Nissan Micra или Volkswagen Beetle, но был тут же отправлен в свою комнату с просьбой не вмешиваться со всякими глупостями в разговор двух настоящих мужчин. Их мнения, в итоге, так и не сошлись, и Конорский решил, что выберет вместе с Эдгаром автомобиль ближе к концу июля, когда в автосалоны планировался завоз большого количества новых иномарок.

После разбирательств с Юрием Григорьевич альфа не мог отойти еще пару дней.

– Какой же он у тебя упертый, – сетовал Леонид, не замечая усмешки в глазах Эдгара. Сам же парень считал, что до упертости и упрямства Конорского его отцу было ой как далеко, но, решив не провоцировать лишний раз своего мужчину, он благоразумно промолчал.

Как бы медленно не тянулось время, оно все-таки шло вперед. Но даже к середине июля Эдгар по-прежнему не чувствовал в себе никаких перемен. Звуки и запахи не воспринимались острее. А тело, хоть и жаждало скорейшего воссоединения со своим альфой, не стало более чувствительным: соски не реагировали на прикосновение к ним ткани, парень самопроизвольно не возбуждался, а смазки по-прежнему не было. Единственное, что бета заметил в себе необычного – он стал более чутко реагировать на присутствие мужчины рядом собой. Сидя на диване в кабинете Конорского, Эдгар мог часами, не произнося ни звука, просто наблюдать, как Леонид работает с бумагами и медицинской литературой, делает записи в блокноте или, поднявшись из-за стола, ищет на стеллажах нужные ему книги. Видя, как сокращаются и перекатываются мускулы альфы под тканью летней рубашки, как вздымается и опускается в спокойном дыхании его широкая грудь, парень испытывал некое, неведомое ему ранее внутреннее томление и трепет, и всё его естество сладко сжималось в предвкушении чего-то большего.

Уже ближе к концу июля Эдгару впервые довелось побывать в гостях у семьи Лысенко. Жили они за городом в большом частном доме и имели свой собственный участок земли, где, кроме плодовых деревьев: персиков, черешен и яблонь, был разбит красивый палисадник. Помимо самой супружеской пары, Сергея и Ярослава, с ними вместе под одной крышей жили и два их сына – бета Алексей и омега Евгений. Старший же, Максим, как и сын Леонида, жил со своим супругом отдельно от родителей.

Ярослав, на день рождения которого они, собственно, и приехали, оказался добрым и радушным хозяином. Несмотря на свою полноту, он имел очень приятные черты лица и обладал веселым, легким характером. Как только пара переступила порог их дома и вручила имениннику большой букет цветов, он придирчиво осмотрел Эдгара и с укором заявил, что Леонид, похоже, совсем не кормит будущего супруга и все продукты съедает сам, чем вызвал взрыв хохота у всех присутствующих. Сам же Конорский лишь криво улыбнулся и, поцеловав омегу в щеку, пожелал ему оставаться всё таким же большим и красивым душой.

После веселого застолья, когда ни в кого уже не влезал ни шашлык, ни салаты, а молодежь и альфы занялись игрой в покер, Ярослав повел Эдгара в свой садик, чтобы в тишине и покое тот рассказал омеге о всех своих приключениях после выписки из Краевой больницы. От своего супруга он был наслышан, что их друг Леонид после долгих лет одиночества наконец нашел себе пару, и теперь ужасно переживал за судьбу обоих.

В центре сада под раскидистыми ветвями двух яблонь на маленькой зеленой лужайке стояла скамейка-качели. Сев на нее и оглядевшись по сторонам, Эдгару на миг показалось, что он попал в центр самой настоящей радуги: справа от него возвышался белыми, розовыми и фиолетовыми колоннами ароматный дельфиниум, слева – ярко-алые, желтые и синие столбцы люпина, а впереди, полукругом между стволами деревьев, были высажены розовые кусты и ирисы.

«Хотел бы и я когда-нибудь жить вот так, на природе, – подумалось ему. – Занимался бы хозяйством, растил деток. Надо будет переговорить с Лео. Вдруг и он захочет переехать за город».

– Ну, рассказывай, – обратился к нему Ярослав, присев рядом с ним на скамейку. – Хоть ты и улыбаешься, но я-то вижу, что тебя что-то беспокоит. Лёня тебя обижает?

– Нет, – рассмеялся Эдгар, отмахиваясь от подобного предположения омеги. Конечно, у Конорского характер был еще тот, но с той памятной ссоры, закончившейся госпитализацией парня в стационар, альфа больше не позволял себе резких слов и выпадов в его сторону.

– Что тогда? – Не отставал омега, глядя на него своими большими зелеными глазами. Излишний вес совсем его не портил, а наоборот, придавал его лицу округлость и плавность линий. – Переживаешь из-за проведенной операции? Лёня сказал, что всё прошло успешно.

– Нет, не поэтому, – снова покачал головой парень. Оттолкнувшись ногами от земли, он привел качели в движение, а затем, скинув сандалии, уселся на них по-турецки и тяжело вздохнул. – Дело в гормональных уколах, что мне назначили... Я не чувствую, чтобы они действовали. Боюсь, что омега во мне никогда не проснется...

– Глупости, – заверил его Ярик. Откинувшись на спинку качелей, он посмотрел на синий клочок неба, видневшийся между яблоневых ветвей. – Вы же только начали. Надо подождать. Знаешь, если поставить молоко на плиту и пристально за ним наблюдать, оно никогда не закипит. Но стоит только на секунду отвернуться или отвлечься, как оно тут же «сбегает».

– Это ты к тому, чтобы я перестал об этом думать? – Спросил Эдгар.

– Да, – кивнул омега. – Расслабься и просто наслаждайся летом. Всё самое важное случается именно тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем.

***

После разговора с Ярославом Эдгару стало намного легче. Он перестал каждый день зачеркивать дату в своем календаре и не просил Конорского себя понюхать. Расслабившись и отпустив ситуацию, он понял, как глупо себя вел и вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом со своим любимым, портил удовольствие и себе, и Леониду.

До окончания июля им удалось съездить на несколько дней и на черноморское побережье. Желая скрыться от городской суеты и побыть наедине друг с другом, пара сняла маленький деревянный домик в поселке Прасковеевка, что располагался в красивейшем ущелье под Геленджиком в четырех километрах от моря. Утром и вечером, когда не было сильного пекла, они ходили узкими извилистыми тропинками через лес к морю купаться, а днем, спрятавшись от обжигающих солнечных лучей под тентом или в тени деревьев, мирно спали или беседовали, перекидываясь в карты или решая кроссворд. Ночью же, лежа на сдвинутых вместе кроватях, они слушали звуки леса, обступившего поселок со всех сторон, и наслаждались прохладой ночного воздуха, проникающего в комнату через открытое настежь окно. Изредка на крышу спрыгивали белки, тревожа их сон топотом маленьких лапок. Но свежий воздух не испорченной цивилизацией природы так расслаблял и убаюкивал, что пара нисколько не раздражалась на создаваемый зверьками шум.

Здесь в Прасковеевке Эдгар научился плавать. В последний раз он отдыхал на море в далеком детстве, когда еще папа-омега жил вместе с ними. И сейчас парень словно открывал для себя этот удивительный мир заново. Поскольку пляж был каменистым, а отдыхающих – очень мало, то вода в море была кристально чистой и прозрачной. Если зайти в нее по колено, то у больших валунов можно было разглядеть маленькие стайки юрких мальков, а на дне – пестрые камушки и ракушки с рачками. Но даже когда Эдгар, ложась на надувной матрас, отплывал от берега дальше: туда, где вода становилась прохладнее и изменяла свой цвет до насыщенного темно-синего оттенка, – дно просматривалось всё так же отчетливо. Казалось, стоит протянуть под воду руку – и дотронешься до причудливой раковины или медузы, лениво проплывающей в глубине. Но впечатление было обманчивым: стоило парню спрыгнуть с матраса, чтобы дотронуться ногами до дна, как он тут же с головой ушел под воду, так и не нащупав обманчивой тверди.

– Что ты всё на матрасе плаваешь? – Спросил как-то альфа, наворачивая очередной круг вокруг Эдгара. От пребывания на солнце и частых заплывов к виднеющейся невдалеке скале «Парус», его мощный торс стал еще более рельефным и мускулистым, а кожа покрылась ровным бронзовым загаром. – Всё удовольствие пропускаешь.

– Я плавать не умею. Только по-собачьи, – пояснил Эдгар, прищурившись и прикрывая глаза ладонью. Июльское солнце играло яркими бликами на воде, и лучи, отражаясь от поверхности, нещадно слепили.

– Хочешь, научу? – Предложил Леонид, кладя свои мокрые ладони на надувной матрас перед лицом парня.

– Не, не, не! – Испугано запротестовал тот, вцепляясь в свое плавучее средство мертвой хваткой. – Даже не думай меня скидывать! Я сразу на дно пойду!

– Да, я и не думал, – хохотнул мужчина, отплывая чуть в сторону. – Помнишь детский мультфильм, где львенок катался на спине черепахи?

– Помню, – кивнул Эдгар, сразу припоминая смешную черепаху в модных советских очках.

– Я хотел примерно так же, – пояснил Конорский и перевернулся в воде на живот. – Я буду плыть снизу, под тобой, а ты держись за мою талию или плавки. Задержи дыхание в легких и расслабься – вода сама тебе вытолкнет, и ты не утонешь. Попробуем? – И он подплыл параллельно к матрасу.

– Ладно, давай, – улыбнулся парень, осторожно переползая к Леониду на спину. – Покатай меня, бо-ольша-ая черепаха.

Мужчина не обманул: он плыл вперед медленно и не торопясь, полностью контролируя процесс и следя, чтобы его подопечный не испугался и не утянул их обоих под воду. Периодически он оглядывался через плечо, давая указания, как правильно двигать ногами или дышать. Эдгару так понравилось сокращение упругих мышц под своими пальцами и ощущение прохлады обтекающей его тело воды, что он совсем перестал бояться. Парень делал всё так, как подсказывал ему альфа, и вскоре понял, что может держаться на поверхности уже самостоятельно. Почувствовав уверенность, он даже попробовал проплыть несколько метров сам, без помощи альфы, и ему это удалось. Под конец устав и выбившись из сил, Эдгар попросил разрешения вернуться на матрас, на что Леонид, приказав держаться за его плавки покрепче, быстро поплыл к берегу, рассекая водную гладь мощными гребками.

– А-а-а! – Хохотал Эдгар как маленький, отплевываясь от залетавших в рот соленых капель. Потоки воды создавали небольшие турбулентные завихрения между их плывущими телами, и щекотали парня по голому животу и паху.

Достигнув мелководья, мужчина сбросил темп и, перевернувшись на спину, заключил всё еще смеющегося бету в объятия.

– Понравилось? – Поинтересовался он, нежно целуя его в мокрые соленые губы.

– Еще как! – Рассмеялся Эдгар. Нащупав ногами дно, он выпрямился и, преодолевая сопротивление воды, побрел к берегу, в сторону их лежанки. – Так, я – кушать! А ты – возвращай матрас, пока его совсем не унесло течением.

– Хорошо, я мигом, – заверил мужчина, разворачиваясь обратно на живот. – Оставь мне пару бутербродов с сыром и помидор, – и, оттолкнувшись ногами от дна, он быстро поплыл в сторону видневшегося вдалеке матраса.

За те четыре дня, что они провели на море, Эдгар, как и альфа, сильно загорел, а местами даже умудрился обгореть и сильно чесался, пока они не вернулись обратно в город. Особенно его беспокоили соски и ягодицы, которые от постоянного почесывая чуть припухли и покраснели.

– Ты меня плохо кремом от загара мазал, – обиженно сетовал парень, то и дело запуская руку под рубашку и почесывая пострадавшие места.

Трасса, по которой они ехали, петляла змеею между покатых склонов кавказских гор, то устремляясь вверх, через перевалы, то снова спускаясь к подножию. Хвойные леса сменялись лиственными: дубовыми и буковыми, – а местами и вовсе переходили в голый каменистый склон, лишенный какой-либо растительности, кроме редкого низкорослого кустарника.

– Всё я нормально мазал, – отнекивался альфа, не отрывая пристального взгляда от дороги. Несмотря на то, что возвращались они в середине недели и кроме них на дороге машин почти не было, сложность маршрута не позволяла ему расслабиться и отвлекаться на что-либо еще. – Я соски и ягодицы специально старался не трогать, чтобы тебя лишний раз не возбуждать.

– И из-за этого они теперь чешутся! – Закончив с сосками, Эдгар заерзал ягодицами на пассажирском сидении, стараясь трением о жесткую ткань унять зуд и жжение.

– Не ерзай, – одернул его Конорский, всё же бросив в сторону парня неодобрительный взгляд. – Вернемся домой, я тебя кефиром намажу.

Прекратив тереться о сидение, Эдгар посмотрел на мужчину и, расплывшись в хитрющей из улыбок, поинтересовался: – А кефир ты потом языком будешь слизывать?

Рука Конорского дрогнула, отчего серебристую Хонду чуть повело в сторону.

– Эдгар, ты хочешь, чтобы мы разбились? – Вместо ответа спросил альфа, посмотрев на парня вмиг потемневшим, голодным взглядом. Вот уже больше месяца они не занимались сексом, и мужчина сдерживался уже из последних сил.

– Извини, – попросил прощения бета, отводя глаза в сторону. От выражения лица Конорского по его телу пробежали мурашки, а ягодицы зачесались еще сильнее. Снова заерзав на сидении, Эдгар вдруг вспомнил, что подарок к свадьбе брата они так и не купили и решил перевести разговор в менее опасное русло. – Слушай, а когда мы пойдем уже выбирать машину? Свадьба у Эльдара через пять дней. Вдруг не успеем?

Задумавшись над новой проблемой, альфа посерьезнел и снова сосредоточился на дороге.

– Давай, наверное, завтра, – предложил он после нескольких минут раздумий. – В четверг банки работают до шести, а в пятницу – день укороченный. Если понадобятся деньги – боюсь, не успеем.

– Ладно, – с легким сердцем согласился Эдгар. – Завтра, так завтра. У меня все равно никаких серьезных планов не было.

Любуясь в окно на живописные окрестные виды, он и предположить себе не мог, что запомнит завтрашний день на долгие-долгие годы.

***

Несмотря на то, что Конорский вместо обещанного кефира тщательно обработал все места солнечных ожогов специальным противовоспалительным и ранозаживляющим раствором, у Эдгара всё равно ближе к вечеру поднялась небольшая температура. Посмотрев на термометр с отметкой 37,2 С, Леонид покачал головой, но дополнительных препаратов давать не стал.

– Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовался он после того, как напоил парня куриным бульоном и уложил в постель с холодным компрессом на голову. – Сильно болит?

– Да вроде нет, – прислушавшись к себе, ответил Эдгар. – Только тело немного ломит и жарко очень. – От температуры его щеки раскраснелись, а глаза влажно блестели.

– Может, перенесем завтрашнее посещение автосалона на более поздний срок? – Предложил альфа, отмечая нездоровый внешний вид своей пары.

Но Эдгар тут же протестующе замахал руками: – Ни в коем случае, мы и так можем не успеть. Давай не будем терять времени. Обещаю, завтра я буду как огурец: свежий и здоровый.

– Ладно, – немного подумав, кивнул Леонид. – Но если утром у тебя будет температура, то я сам съезжу, а ты полежишь дома.

– Хорошо, – без возражений согласился Эдгар, а сам подумал: «Ага, щас! Купишь без меня какого-нибудь автомонстра. Как я потом брату в глаза смотреть буду?».

На следующее утро температура всё так же сохранялась на уровне 37,2С, но, кроме жара и легкой тошноты, Эдгара больше ничего не беспокоило. Поэтому, чтобы Леонид не запретил ему поездку в город, парень незаметно встряхнул термометр до отметки 36,5 и с самым невинным видом протянул его альфе.

– Вроде температура нормальная, – равнодушно прокомментировал он, молясь про себя, чтобы Леонид не заподозрил подвоха и не заставил повторно ее перемерять.

– Отлично, – улыбнулся Конорский, посмотрев на термометр. – Тогда беги в душ и одевайся. На кухне – каша и чай. А я пока еще раз в интернете гляну, в какие салоны уже был завоз.

В ванной, намыливаясь гелем для душа, Эдгар вдруг почувствовал неприятную резь внизу живота, как если бы потянули за невидимую жилу и отпустили. Но ощущение было таким мимолётным и незначительным, что парень вскоре о нем забыл и, проделав все обычные утренние манипуляции, побежал на кухню. На столе его уже дожидалась накрытая тарелкой мисочка с кашей и большая кружка ароматного зеленого чая. Но увидев, что вместо привычных мюсли Конорский сегодня приготовил ему манную кашу, отодвинул тарелку в сторону.

«Пожалуй, обойдусь только чаем, – решил он, с удовольствием осушая кружку. – А в городе куплю себе Сникерс или Твикс».

Салонов с большим выбором новых автомобилей в городе оказалось только три, два из которых находились в Адыгее и один – в районе аэропорта. Чтобы уже точно определиться с выбором и не прогадать, съездить решили во все три, начав с самого дальнего. В Адыгею из аэропорта можно было попасть по объездной дороге, а оттуда уже вернуться домой более коротким путем, не тратя нервы и бензин из-за простаивания в пробках.

Но, как говорится, «Первый блин комом»... В первом автосалоне хоть и был предоставлен довольно большой выбор иномарок, но львиную долю из них составляли или огромные внедорожники, чье содержание и обслуживание обошлось бы молодой семье «в копеечку», или французские автомобили марки Renault и Peugeot.

Конорский, по только одному ему известным причинам не любивший французский автопром так же сильно, как и отечественный, только недовольно качал головой в ответ на восторженные возгласы Эдгара, который, пересаживаясь из одной машины в другую, предлагал ему то «вот эту вот красненькую» или «вау, давай эту фиолетовую».

– Поехали в Адыгею, – наконец предложил альфа, когда они сделали по автосалону несколько кругов, но так и не сошлись во мнениях. – Хочешь перекусить? – И он махнул в сторону маленькой кафешки внутри автосалона.

Со всей этой беготней и яркими новыми впечатлениями Эдгар совсем позабыл, что не завтракал. Но, прислушавшись к себе, голода не почувствовал. Наоборот, отмечался небывалый прилив сил и бодрость. Эмоции зашкаливали, и казалось, что всё внутри него бурлит от переполняющей энергии.

– Не, давай в следующем салоне, – предложил парень, обмахиваясь брошюрками понравившихся ему моделей авто. Несмотря на работающие повсюду кондиционеры, ему было ужасно жарко, и его легкая хлопковая рубашка промокла насквозь от выступившей на теле испарины.

Но и во втором автосалоне, расположенном в Адыгее, они так и не пришли к консенсусу. Теперь уже Эдгару не нравились модели, выбираемые Конорским.

«У этой скучный дизайн», «А эта страшная, как смертный грех», – говорил он, не слушая никаких доводов о мощности двигателей и расходуемом бензине.

– Ладно, Бог любит троицу. Поехали в третий салон, – предложил Леонид, когда Эдгар забраковал последний понравившийся ему вариант. Помня их последнюю ссору, он старался вести себя предельно спокойно, хотя нервы и силы были уже на исходе. Масла в огонь подливал еще и непонятный приятный запах, преследовавший альфу буквально на каждом шагу и не дававший ему расслабиться. Но как бы Леонид не принюхивался, отыскать источник запаха ему так и не удалось: слишком много было вокруг них людей, как из обслуживающего персонала, так и из обычных посетителей. Но даже когда пара вернулась в машину, мужчине по-прежнему продолжал мерещиться этот необычный тонкий аромат, избавиться от которого помогли только открытые настежь окна и включенный кондиционер.

Третий автосалон, специализирующийся на японских иномарках, понравился уже обоим. Оригинальные внешне «японки» всегда славились своим качеством и надежностью, а их внутренние параметры и характеристики были вне конкуренции. Единственной загвоздкой оказалась их цена, хотя той суммы, что получилась в результате вложений отца Эдгара и папы Конорского, с лихвой хватало на приличный седан.

– Вау, Лео, ты только посмотри какая прелесть! – Неожиданно вскрикнул Эдгар, выпуская руку альфы и подбегая к одному из автомобилей, стоящему на постаменте. – Это же Toyota Prius! Я читал о нем в инете! Это автомобиль будущего!

– Да, ваш супруг абсолютно прав – Toyota Prius по праву следует назвать автомобилем будущего, – заверил Конорского подошедший продавец-консультант с именем «Сергей» на приколотом к рубашке бейдже.

Автомобиль и впрямь привлекал к себе внимание необычностью формы кузова и фар и больше напоминал по внешнему виду космолет, чем обычную легковую машину. Взглянув украдкой на цену, Леонид мысленно присвистнул: стоимость Prius была такой же впечатляющей, как и его внешний вид.

– Не обращайте внимания на цену, – попросил продавец, словно прочитав его мысли. – Этот автомобиль стоит каждого потраченного на него рубля, а в будущем, так и вовсе окупит все вложенные в него деньги. Ведь это гибрид!

– Гибрид? – Удивленно переспросил Конорский. О машинах со смешанным двигателем он уже слышал от коллег на работе, но на дорогах города ему видеть их еще не доводилось.

– Да, гибрид, – подтвердил «Сергей». – Prius обладает бензиновым двигателем и электрическим мотор-генератором, а также аккумулятором высокой ёмкости, за счет чего он высокоэкономичен. Потребляет он всего 3,7 литров на 100км хода и при этом может разогнаться до 180км в час. Вам надо будет заправляться всего один раз в месяц, и всё. При этом его суммарная мощность 137 лошадиных сил, но транспортный налог считается только по мощности бензинового агрегата, она составляет всего 98, что тоже существенно помогает сэкономить в будущем.

– А насколько безопасен? – Поинтересовался альфа. Настолько экономичный автомобиль серьезно заинтересовал его в качестве подарка для студенческой пары. Ведь тратить каждые пять-семь дней по тысяче рублей только лишь на бензин они вряд ли могли себе позволить.

– За безопасность отвечают семь подушек и активные подголовники, усовершенствованная электронная система распределения тормозного усилия, включающая усилитель экстренного торможения, антипробуксовочную и антиблокировочную системы, а также систему курсовой устойчивости, – как по учебнику принялся перечислять консультант, загибая пальцы. – Плюс это один из самых экологически чистых автомобилей в мире!

– Лео, давай возьмем этот, – попросил Эдгар. Но мужчина по-прежнему сомневался: уж больно высокой была цена у чудо-машины.

– Если хотите, то вы с супругом можете пройти тест-драйв на одном из свободных Приусов, – предложил продавец, видя, что потенциальный покупатель может вот-вот сорваться.

– Лео, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – взмолился Эдгар, с надеждой заглядывая альфе в глаза. И под напором его просящего, полного щенячьей преданности и невинности взгляда мужчина уже не смог устоять.

– Ладно, давайте «тест-драйв», – согласился Конорский.

– Тогда пройдемте сюда, – лучезарно заулыбался «Сергей», провожая пару к столу оформления документации.

Отдав в качестве залога паспорт и предъявив водительское удостоверение, Конорский расписался в нужных бумагах, и уже через пять минут они сидели в салоне серебристой Тойоты Приус, стоявшей у входа в автосалон. Внутри машина была очень удобной и вместительной и сразу привлекла их внимание богато оснащенной и необычной приборной панелью.

– Прямо за салоном въезд на специальный трек, – объяснял продавец, вручая Конорскому ключ от машины. – Он довольно длинный и местами извилистый, так что сможете испытать машину в различных ситуациях. Заканчивается тупиком у лесополосы. У вас есть тридцать минут, чтобы съездить туда и вернуться. Но рекомендую вам особо не затягивать, если не хотите испортить своему омеге приятный вечер, – и парень, хитро подмигнув, зашагал обратно к салону.

– На какой это вечер он намекал? – Удивленно поинтересовался Эдгар, устраиваясь удобнее в кожаном кресле и уже предвкушая гонку на треке. – И с чего взял, что я омега?

– Понятия не имею, – пожал плечами Леонид, вставляя ключ в зажигание. Двигатель работал очень тихо, почти бесшумно. А когда они подняли стекла, то в салоне и вовсе повисла тишина, как если бы двигатель был выключен. Одобрительно хмыкнув, альфа снова задумался над услышанными словами. – Странный он какой-то парень. Так маслено на тебя смотрел в конце, что у меня кулаки начали чесаться.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Эдгар. – Лучше поехали. А то я уже не могу сдерживаться и весь горю!

Судя по внешнему виду, парень и вправду горел: его глаза блестели азартом, а щеки, шея и грудь раскраснелись, а на лбу и верхней губе выступили капельки пота.

«Температура у него, что ли? – Пронеслось в голове Конорского. – Проеду вперед сотню метров и вернусь. Слишком это подозрительно».