Текст книги "Роковая долька (СИ)"

Автор книги: Завязочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Гермиона задумалась.

– Спасибо, что уделили мне время, сэр, – наконец сказала она.

– Не за что, мисс Грейнджер.

Девочка ушла. Снейп вернулся к своим записям. Тролль бы побрал всю эту систему! Есть в этом что–то мерзкое. Магглорожденных студентов было немного. А раньше и того меньше. Ребенку с необычными способностями было не просто выжить среди недалеких или религиозных людей. Многие магглорожденные или погибали, или после обрядов экзорцизма превращались в запуганных, неуправляемых зверьков. После того, как началось повальное увлечение спиритизмом, была настоящая мода на детей–медиумов. Особый ажиотаж вызывали сеансы с так называемыми аппортами и явлением эктоплазмы. Естественно, стихийные всплески магии по заказу не случались. Недобросовестные импрессарио быстро замечали, что для этого надо ребенка напугать или причинить ему боль. При интенсивной эксплуатации несчастных детей надолго не хватало. Те немногие, кто доживал до одиннадцати лет, сохранив при этом душевное здоровье и способности, были безумно счастливы попасть в волшебный мир и соглашались на все, чтобы только не возвращаться обратно. Да и многие родители были рады избавиться от необычных детей. Теперь все изменилось. Но вот система осталась прежней. Никто не учил магглорожденных жить в новом для них мире, считая, что они должны быть благодарны уже за то, что их пустили в сказку. А умный волшебник вполне мог устроиться в маггловском мире и жить припеваючи. Да и браки многие предпочитали заключать с магглами. Гораздо приятнее жить с кем–то, кто управляем или просто смотрит на тебя снизу вверх. А это не только создавало угрозу Статуту Секретности за счет того, что слишком расширялся круг посвященных. Это размывало волшебную кровь. Старые семьи вначале были не против оказать помощь талантливым магглорожденным, разумеется, на своих условиях. Но далеко не все из нынешних пришельцев в волшебный мир были готовы принять покровительство. Слишком велико было влияние демократического маггловского общества. Министерство же с одной стороны закрывало глаза на проблему, а с другой – принимало явно популистские законы, запрещающие целые пласты древней родовой магии. Ни о каком взаимопонимании между чистокровными и магглорожденными при таком раскладе быть просто не могло. Ладно, хоть одну магглокровку удастся наставить на путь истинный, уже хорошо. Девочка она старательная, умненькая, вот пусть и учится.

А Гермиона Грейнджер села за столик в уголке слизеринской гостиной, достала пергамент, перо и чернильницу и стала записывать. Папа всегда говорил, что когда запишешь, а потом перечитаешь, то многое становится понятнее. Итак, что мы имеем. В Волшебном мире были свои законы, обычаи и традиции. Тех, кто отказывался их соблюдать, вполне справедливо не уважали. Это было понятно. А вот насчет того, что нужны были связи и знакомства… Вот это было обидно. Хотя, для этого вовсе необязательно было перед кем–нибудь унижаться. Хм, а что если… Она же хорошо учится. А если она будет учиться еще лучше? Ведь профессора – это тоже знакомства? Может и они могут дать рекомендацию? Она знала про стипендии для лучших учеников в маггловском мире. У волшебников университетов не было. А если… если профессор Снейп даст ей такую рекомендацию? Или профессор Гендельквист? Он же позаботился о Гарри, а она чем хуже? Она, конечно, не Мальчик – Который-Выжил, но если она будет стараться? Книгу же ей подписали. И Гермиона решительно бросила в камин исчерканный пергамент. Решено, она получит лучшие оценки, у нее будут рекомендации. И… и она создаст Философский Камень. Не будь она Гермионой Грейнджер!

* * *

– Гарри! Гарри, мальчик мой!

Гарри удивленно закрутил головой. Голос был ему незнаком, но мальчик уже привык, что его все знают.

– Гарри, я здесь!

Как выяснилось, голос раздавался с пейзажа. Рядом с пасущимися единорогами стоял белобородый волшебник в длинном балахоне. Единороги недовольно на него косились.

– Здравствуйте, – кивнул Гарри, – а вы кто?

Нарисованный волшебник тяжело вздохнул.

– Вот и ты меня не узнаешь, Гарри. Меня зовут Альбус Дамблдор.

Гарри прищурился.

– Так это вы отдали меня тете и дяде? – спросил он.

– Это было сделано для твоей пользы, мальчик мой, – сказал волшебник.

Гарри покачал головой.

– Я вам не верю! – сказал он.

– Ты должен мне верить! – возмутился Дамблдор. – Это очень важно! Это для всеобщего блага, как ты не понимаешь!

– Если это для блага, то почему вы сами не жили в чулане под лестницей? – спросил Гарри.

– Ты не должен так разговаривать со старшими, – попенял ему портрет.

Гарри пожал плечами. Единороги подошли поближе.

– Между прочим, сэр, они вас сейчас прогонят, – заметил Гарри, – неужели вы не знаете, что единороги не любят мужчин? Вы не похожи на юную девственницу.

– Э–э–э-э–э–э, – Дамблдор огляделся и попятился от грозного вида самца единорога. – Спасибо, что сказал, Гарри! Все–таки у тебя доброе сердце, я всегда это знал. Мы с тобой еще поговорим. И ты… ты все узнаешь и поймешь…

Единорог опустил голову и двинулся на оратора. Тот подхватил мантию и бросился бежать с картины. Гарри пожал плечами. Пожалуй, стоит посоветоваться с дядюшкой Дрю.

– Так и сказал? – переспросил дядюшка Дрю, пододвигая воспитаннику чашку чая.

– Да, – энергично кивнул Гарри, – сказал, что это для всеобщего блага. Что я должен ему верить. А еще, что я все узнаю и все пойму.

– Ничего не понимаю! – констатировала Минерва МакГоннагал, в кабинете которой и происходил этот разговор. Присутствующий тут же Северус Снейп пожал плечами.

– Вообще–то, – заметил он, – покойный директор перед смертью основательно ударился головой. Может это на него как–то повлияло?

– А он и при жизни был… гхм… несколько того, – проговорил портрет Финеаса Найджелуса Блэка.

– Я бы даже сказала, что не несколько, – сказала Деллис Дервент, поправив пенсне.

– Коллеги, – обратилась к портретам бывших директоров МакГоннагал, – надо что–то делать. Мы не знаем, что еще способен выкинуть Альбус.

– Его надо найти и запереть в портрете, – предложил мистер Гендельквист.

– Это будет лучше всего, – кивнула МакГоннагал, – я сейчас же дам указание Филчу и попрошу помощи у привидений.

– А он может переместиться на свой портрет в Министерстве, он же был председателем Визенгамота, – злорадно заметил Финеас.

– Главное, чтобы он не приставал к ученикам, – отчеканила МакГоннагал.

– Можете рассчитывать на нашу помощь, коллега, – кивнула Деллис Дервент.

Над Альбусом Дамблдором нависла серьезная опасность.

* * *

«Многоуважаемый мистер Фламмель!

Пишет Вам ученица первого курса Хогвартса факультета Слизерин Гермиона Грейнджер. Позвольте выразить Вам свое восхищение Вашими знаниями и достижениями. К сожалению, в библиотеке Хогвартса Ваших работ нет. Надеюсь, Вас не затруднит, дать мне адрес библиотеки, где можно будет ознакомиться с Вашими трудами. Извините, что отрываю Вас от Ваших исследований. С надеждой на ответ,

искренне Ваша

Гермиона Грейнджер.»

* * *

– Держи его! – азартный вопль Пивза разбудил подвыпивших монахов на картине.

– А? – подскочил на месте самый толстый из них.

Из–за бочки выскочил взлохмаченный Дамблдор в перепачканной мантии и бросился наутек.

– Держи его! Лови его! Хватай его! – резвился вредный полтергейст.

– Да что же это такое! – простонал глубоко несчастный бывший директор Хогвартса, забившись под мостик на небольшом пейзаже. – За что?! Минни, Северус… Предатели… Ничего… я всем вам покажу! Всем!

И когда стемнело, Дамблдор короткими перебежками двинулся по направлению к подземельям…

* * *

Северус Снейп обалдело смотрел на стену напротив своего кабинета. Вместо привычного изображения ведьм на шабаше в раме красовался криво закрепленный кусок пергамента. «Северус! Ты должен мне помочь. Иначе я откажусь от своих показаний в твою пользу. Альбус.» Вот скотина бородатая! Показания портретов не учитывались при вынесении приговоров, но если возникнет скандал, то Северус вполне мог лишиться места в Хогвартсе. Причем не факт, что удастся устроиться в другом месте или открыть свое дело. Многие просто не захотят иметь дел с бывшим Упивающимся Смертью. На старых друзей надежды не было, сам всех сдал в свое время. Мерлин, неужели придется уезжать из страны! А он обещал присматривать за Поттером. Да и с насиженного места срываться не хотелось. Не все студенты были непроходимыми тупицами. Какое–то время оставалось на собственные исследования. А еще кладовая ингредиентов была в его распоряжении. Но и поддаваться на провокации портрета Дамблдора было опасно. Со старичка взятки гладки, он уже умер. А расхлебывать последствия его «гениальных» замыслов придется Северусу. Нет уж, хватит с него игр. Вот пойдет и поговорит с Минервой. Прямо сейчас.

Минерва МакГоннагал страшно рассердилась. Во–первых, она считала шантаж мерзким и недостойным, во–вторых, Северус был просто замечательным заместителем. При жизни Альбуса ей и так приходилось тащить на себе почти всю административную работу, а теперь ей стало намного легче. И вообще, мальчик осознал свои ошибки, столько лет трудится на благо общества. Сколько можно его попрекать? Попробовал бы Альбус Малфоя пошантажировать. Или еще кого. Северусу и в школе часто доставалось от вполне живых гриффиндорцев, а теперь и от мертвых покоя нет. Это просто несправедливо, в конце концов!

– Немедленно найти мне Альбуса! – прошипела директриса Хогвартса. – И привести сюда!

В кабинете громыхнуло и запахло озоном.

– Ничего себе! – проговорил Финеас Найджелус. – Такого я еще не видел. Вы вступили в контакт с магией замка, дорогая.

И портреты покойных директоров рванули из своих рам на поиски Дамблдора. Снейп покосился на воинственно настроенную Минерву.

– Уважаю! – сказал он. – Возможно, вам удастся взять замок под полный контроль. Говорят, такого не было со времен ссоры Основателей.

– Было бы неплохо! – кивнула МакГоннагал.

В кабинет заглянул Флитвик.

– А что такое случилось? – спросил он. – Все, абсолютно все портреты сорвались со своих мест и мечутся по картинам. Я такого еще не видел.

Появились остальные преподаватели. Их всех тоже волновал переполох в замке.

– Альбуса ловят, – пояснила МакГоннагал, – он решил шантажировать Северуса.

– Какая низость! – возмутилась профессор Спраут.

– И чего ему неймется? – покрутил головой Флитвик. – Сидел бы себе в раме, общался с коллегами. А тут его то русалки чуть не утопили, решили, что он за ними подглядывает. То единороги гоняли. А давеча, говорят, его занесло на ту самую картину с тролльим балетом. Так чуть не затоптали.

– Вот–вот, – согласно кивнула мадам Помфри, пододвигая себе чашку с чаем, домовики уже привыкли сервировать чайный столик, стоило в директорском кабинете собраться более чем двум преподавателям, – а еще его заносило на ту картину с пиявками…

– В кабинете ЗОТИ его никто не видел? – спросила МакГоннагал. – А то там вампиры на картинках, оборотни, дементоры.

– Ну не такой же дурак Альбус, чтобы сунуться к вампирам или дементорам, – проговорила профессор Вектор.

– К троллям, однако, сунулся, – заметила мадам Хуч.

– И к пиявкам, – напомнила мадам Помфри.

– Пиявки – это серьезно, – согласился дядюшка Дрю. – Мне вот домовики доложили, что он воровал фрукты с того натюрморта, что на дверях кухни висит.

– Ужас какой! – возмутилась профессор Вектор. – Ведь портреты всегда питались в кафе на третьем этаже. Или в трактирчике на пятом. Похоже, что директор окончательно спятил.

Все согласились. Партизанская деятельность покойного директора нервировала всех.

Наконец послышались возмущенные крики. Через стены втянулись привидения. В пустой раме портрета Дамблдора появился сэр Кэдоган.

– Ведут! – громко провозгласил он. – Достопочтенные леди и сэры, они его ведут.

– Наконец–то, – заметила МакГоннагал, наставляя на раму свою волшебную палочку.

Послышался мерный топот. Два вооруженных алебардами стражника волокли упирающегося Дамблдора. В каком он был виде! Его волосы и борода висели грязными клочьями. Он где–то потерял один башмак. А его фиолетовая мантия была продрана в нескольких местах. Очки висели на одной дужке. Под правым глазом красовался лиловый синяк. А на левой щеке отчетливо был виден отпечаток чьей–то ладони.

– Альбус! – возмутилась МакГоннагал. – Это тебя в таком виде видели дети?! Как тебе не стыдно!

Дамблдор мрачно оглядел присутствующих.

– Я всегда знал, что ни на кого не могу положиться! – сказал он. – Вы все меня предали! Все! Мерзавцы!

– Это кто тут еще мерзавец! – возмутился Флитвик.

– Сам такой! – согласно кивнула Хуч.

– Заблокировать его в портрете и лишить слова! – сказал Финеас Найджелус Блэк. – Он позорит всех директоров Хогвартса!

– Точно! Точно! Так его! – послышались голоса других директоров. В рамах становилось тесно.

– Он за нами подглядывал! – крикнула очаровательная молодая русалка.

– Все фрукты сожрал! – подтвердил полный господин в полосатом фраке.

– Па–де–де испортил! А только получаться стало!

МакГоннагал подняла палочку.

– Альбус Дамблдор, – сказала она, – властью, данной мне Хогвартсом, я запираю тебя в этом портрете!

Стражники бросили бывшего директора и удрали с картины вместе с сэром Кэдоганом. Дамблдор метнулся было за ними, но его настигла вспышка заклинания, сорвавшегося с кончика палочки.

– Нет! Минни! Нет! Ты не можешь так со мной поступать! Ты не можешь!

МакГоннагал решительно заставила его умолкнуть. На портрете появилась занавеска.

– Наконец–то, – пробормотал Финеас.

– Давно пора, – согласилась Деллис Дервент.

Другие обитатели портретов отправились восвояси. МакГоннагал устало опустилась в кресло.

– Ф-фу! – выдохнула она. – Одной проблемой меньше.

Из–за занавески послышалось сопение.

– И не пытайся, Альбус! У тебя ничего не получится! Тебе должно быть очень стыдно. Ты приставал к Гарри Поттеру! Ты пытался шантажировать Северуса! Так что для всех нас будет лучше, если ты останешься здесь. Я все сказала!

Сопение стихло.

Профессора налили себе еще по чашке чая.

– Надеюсь, что наши неприятности закончились, – пробормотала профессор Спраут.

– Твои слова да Мерлину в уши! – кивнула мадам Помфри.

В камине полыхнуло зеленым.

– Помона, ты сглазила, – пробормотала МакГоннагал.

– Госпожа директор, к вам можно? – послышалось из камина. – У меня важный разговор.

– Конечно, – ответила МакГоннагал.

Остальные с интересом уставились в камин. Магическое пламя ярко вспыхнуло, и на ковер вышел волшебник, портрет которого был во всех справочниках по алхимии.

– Мистер Фламмель? – удивилась МакГоннагал. – Чем обязана?

– Собственно, у меня два вопроса, – улыбнулся Николас Фламмель присутствующим.

– О, проходите, присаживайтесь! Чашечку чая?

– Благодарю вас. У меня тут есть кое–кто.

Из камина бочком выбрался профессор Квирелл.

– Квиринус! – всплеснула руками МакГоннагал. – Где ты был?!

– Сидел в моем сейфе, – ответил Фламмель, устраиваясь в кресле и принимая от мадам Помфри чашку чая.

– Что?! – хором спросили все профессора.

Квирелл замялся.

– Ну же, любезнейший, поведайте всем свою занимательную историю. А я хотел бы задать пару вопросов портрету Альбуса.

Фламмель огляделся и заметил занавешенный портрет.

– Альбус там? – спросил он. – С ним что–то случилось?

МакГоннагал откинула занавеску.

– Кто это его так? – заинтересовался Фламмель.

– Все понемножку, – пояснила мадам Помфри.

– И было за что? – спросил Фламмель.

– Вот это мы сейчас и обсуждаем, – ответил дядюшка Дрю.

Квирелл затравленно огляделся и приступил к рассказу о своих приключениях.

– Какой ужас! – выразила общее мнение МакГоннагал.

– По крайней мере, бедный мальчик избавился от одержимости, – сказала мадам Помфри, – а это могло стоить ему жизни.

Остальные кивали.

– Вот меня и заинтересовало, – сказал Фламмель, – во–первых, почему Альбус пытался изъять из хранилища принадлежащую мне вещь, а во–вторых, откуда этот самый дух узнал номер моего сейфа.

Дамблдор исподлобья наблюдал за присутствующими.

– А у Альбуса был доступ в ваше хранилище? – спросила МакГоннагал.

– Мы работали вместе, как вы знаете, – ответил Фламмель, – вот я и разрешил ему некоторые исследования с той самой вещью. Но мне в голову не могло прийти, что он пришлет за ней вашего лесника. Мы с женой путешествовали, поэтому я не сразу узнал об этом. Мне это ужасно не понравилось, поэтому гоблины предоставили мне другое хранилище. Мою вещь я должен был перенести туда лично. А в сейфе сидел этот молодой человек. И что я, по–вашему, должен думать?

Квирелл тяжело вздохнул и притулился в углу на стуле. Дамблдор злобно поблескивал глазками с портрета.

– Судя по всему, – начал дядюшка Дрю, – для духа эта ваша вещь – цель номер один. Даже не касаясь незаконности ее изъятия из вашего хранилища… Тащить что–то подобное в Хогвартс, в замок полный детей…

– Альбус, – строго сказала МакГоннагал, – я сейчас верну тебе возможность говорить. Ты должен ответить на все наши вопросы.

– Я не буду ничего говорить! – прошипел Дамблдор.

– Вы обязаны подчиняться действующему директору, коллега! – насмешливо заметил Финеас Найджелус.

– Говори, Альбус! – глаза МакГоннагал метали молнии. Стены тряхнуло.

Было видно, что бывший директор Хогвартса сопротивляется изо всех сил, но магия заставила его.

– Я всегда знал, что Волдеморт вернется, – сказал он. – Он не умер в ту ночь, а развоплотился. Метки Упивающихся не исчезли, а только побледнели. А в этом году началась некоторая активность, о чем я и узнал от Северуса. Значит, дух вернулся в Англию. И будет пытаться снова обрести тело. То, что Квиринус одержим, я понял сразу же.

– Понял?! – одними губами прошептала мадам Помфри. – Понял и не помог мальчику?!

– Он сам сделал свой выбор! – отрезал Дамблдор.

– А вызвать невыразимцев? – спросил дядюшка Дрю. – Они могли бы извлечь духа и запечатать его.

– Вот именно! – сказал Фламмель.

– Волдеморта должен победить Гарри Поттер! – рявкнул с портрета Дамблдор.

– Альбус, – пробормотал потрясенный Флитвик, – так ты приманивал дух темного мага, чтобы столкнуть его с одиннадцатилетним мальчиком?! Альбус, ты с ума сошел?!

– Гарри Поттер уже победил Темного Лорда, – сказал дядюшка Дрю, – теперь не мешало бы и взрослым сделать хоть что–то, а не переваливать свои обязанности на ребенка.

– Вот именно! – подняла палец профессор Спраут. – Мы отвечаем за безопасность детей. Всех детей без исключения. Какое счастье, что Квиринус застрял в хранилище! А то бы дух Того – Кого-Нельзя – Называть проник в Хогвартс. Какой ужас!

– Это очень безответственно, – покачал головой Фламмель.

Северус Снейп с усилием провел рукой по лицу, словно стирая что–то липкое. Ясно, кому пришлось бы следить за одержимым коллегой. А еще не известно, что был способен вытворить Лорд в школе. Дети… Да когда Дамблдора волновала безопасность вверенных ему детей? Притащил же он в школу оборотня. Правда, дух Лорда это посерьезнее будет. Нет уж, хватит. Что без Лорда, что без Дамблдора в школе было гораздо спокойнее. Все занимались делом, никто не покрывал диких выходок гриффиндорцев. Даже близнецы Уизли притихли. Роланда лично отобрала у них все вредильные изобретения, конфисковала запас навозных бомб и прочего и написала письмо родителям, в котором подробно расписала, что ждет их непутевых сынков в будущем, если они не возьмутся за ум. Даже до Артура дошло, что ребятки могут вылететь из школы прямо с третьего курса, а тогда им прямая дорога в Лютный. Да и у самого старшего Уизли возникли неприятности на работе, не иначе Люциус постарался. Так что Перси теперь своих братцев только что в туалет не сопровождает. И лично контролирует занятия Рональда. Так что есть шанс, что особо идиотских выходок станет меньше. Что не может не радовать.

– Я невыразимцев известил, – сказал Фламмель, – они подумают, что можно сделать. Насколько я понял, молодой человек остался без места, так я его решил приспособить для помощи в лаборатории. Раз уж в моем хранилище прижился.

Квирелл вздохнул и робко улыбнулся. Похоже, что у Фламмелей ему нравилось.

– Вы не можете… – начал Дамблдор, но МакГоннагал заставила его умолкнуть одним взмахом палочки.

– Собственно, это было первое дело, – продолжал Фламмель, – второе заключается в том, что я получил письмо от первокурсницы.

– Грейнджер! – простонал Снейп.

– Да, – кивнул Фламмель, – Гермиона Грейнджер. Очень настойчивая молодая особа. И любознательная.

– А что она хотела? – с любопытством спросила МакГоннагал.

– Ее интересуют мои работы. Как оказалось, их нет в библиотеке Хогвартса.

– В самом деле? – переспросил Снейп. – Это странно.

– Действительно, – согласилась МакГоннагал.

Дамблдор на портрете демонстративно фыркнул.

– А он многие книги в свой кабинет перетащил, – наябедничал Финеас Найджелус Блэк.

МакГоннагал взглянула на полки.

– В самом деле? У меня, если честно, до книг руки не доходили. В бумагах жуткий бардак, если бы не Северус, я бы вообще ничего не успевала. Надо будет проверить, если тут есть библиотечные, то я, разумеется, верну. Да и вообще, книги директоров всегда оставались Хогвартсу.

– Я могу разобрать, – предложил дядюшка Дрю.

– Я помогу, – тут же предложил Флитвик.

– Это будет лучше всего, – согласилась МакГоннагал. – Спасибо, коллеги.

Снейп с интересом осмотрел книжные шкафы. Дамблдор надулся.

– Собственно, если девочка действительно интересуется алхимией, и у нее есть талант… – начал Фламмель.

Снейп содрогнулся.

– Об этом пока рано говорить в любом случае, – резко ответил он.

Фламмель еле заметно улыбнулся.

Впрочем, проблема была решена, по крайней мере – на время. Беспокойный покойный директор был надежно заперт в своем портрете, наконец выяснилось, что же случилось с Квиреллом, профессора приступили к разборке книг в директорском кабинете. А Гермиона Грейнджер получила в подарок подписанную самим Фламмелем книгу о простейших алхимических преобразованиях. Счастье девочки было безграничным. Вот если бы еще дополнительные занятия… Но пока и теории хватало, а мистер Фламмель пообещал ответить на все ее вопросы. Ах…

* * *

Рон Уизли сидел на берегу Черного Озера и рассеянно гладил свою крысу. И чувствовал себя глубоко несчастным. А он так хотел в Хогвартс! Мама и папа сказали ему, что он обязательно будет лучшим другом самого Гарри Поттера. Они так долго ждали его всей семьей у турникета на вокзале, что чуть не опоздали на Хогвартс–экспресс. Странно, папа откуда–то точно знал, что Поттер понятия не имеет, как попасть на зачарованную платформу. Но все вышло иначе. А когда Рон попробовал узнать, в чем было дело, над ним же и посмеялись. Да еще и Слизерин… Как, ну как мог Поттер поступить на этот отвратительный факультет, где учились темные волшебники?! Это в голове не укладывалось! И теперь не Рон лучший друг национального героя, а противный задавака Малфой. И зануда Грейнджер! Поговорить со съехавшим с катушек Поттером не получалось, рядом все время были слизеринцы. Не лезть же в эти их противные подземелья. Была еще библиотека, но там все время была Грейнджер. Не ругаться же с девчонкой… Фу, заучка лохматая! Чтоб ее пикси покусали! И ПЕРСИ!!! Р–р–р-р-р! Троллев братец не только клещом впился в близнецов, но еще и успевал полоскать мозги самому младшему. Лично проверял домашние задания, нудел о необходимости образования для будущей карьеры, о репутации семьи. Отбирал спортивные журналы, не давал играть в шахматы, суя в руки ненавистные учебники и жуткого вида талмуды для дополнительного чтения. Это было просто ужасно! Лишь изредка удавалось вырваться из–под опеки мерзкого зануды, вот как сейчас. Нет, не о таком мечтал Рон, отправляясь в школу. Он грезил о… о приключениях, о славе. А получилось…

Короста как–то резко дернулась и соскочила с колен своего хозяина.

– Эй, ты куда? – крикнул Рон.

Из–за куста медленно выплыло темное облачко. Рон вскочил.

– Здравствуй, Рон Уизли, – послышалось у него в голове.

– Здравствуй… те… – пробормотал потрясенный гриффиндорец.

Короста встала на задние лапки и почтительно поклонилась облачку. Рон открыл рот от изумления. Конечно, папа и мама неоднократно говорили ему, что разговаривать с незнакомыми людьми и предметами не стоит. Но ведь это было просто облачко. Или не просто?

– Какой храбрый мальчик, – снова послышалось в его голове, – настоящий гриффиндорец. Вот только об этом никто не знает, правда? Все смотрят на Поттера. А кто такой этот Поттер? Разве он не предал память своих родителей, поступив на Слизерин? Ты – другое дело. Ты не изменил.

– Да, – ответил Рон.

– А разве это справедливо, Рон? Хочешь, я помогу тебе? Ты и только ты станешь самым знаменитым волшебником. Все будут говорить только о тебе. Никто и не вспомнит о жалком Поттере. Он будет скулить и умолять, чтобы ты хотя бы поговорил с ним. И у тебя будет много денег, очень много денег. Все сладости из «Сладкого королевства», все игрушки от Зонко, самые лучшие мантии и самая скоростная метла будут твоими.

Рон даже зажмурился от такой перспективы.

– Ты должен только согласиться пустить меня в твое тело. И все. Я помогу тебе, Рон. Ну что, ты согласен?

Перед глазами шестого сына из бедной многодетной семьи стояла прекраснейшая картина, на которой он в новенькой мантии сидел за столом, уставленным самыми вкусными блюдами, которые он только мог вообразить. Рядом лежала новенькая метла. Нет, две метлы! И собственная сова. И «Пророк» с его колдографией. А на заднем плане скулил поверженный Гарри Поттер.

– ДА! – сказал Рон Уизли, так и не открыв глаз.

Его тут же окутало тьмой. Короста пронзительно запищала.

Глава 4

– Итак, ваши эссе, – дядюшка Дрю добродушно улыбнулся, – как вы помните, задание заключалось в том, чтобы противостоять пению сирен. Мисс Грейнджер явно знакома с мифом об аргонавтах, она предложила заткнуть уши. Очень интересную идею выдвинул мистер Малфой, он предложил использовать заклинание Головного Пузыря. Действительно, есть разновидность этого заклинания, которая отсекает все звуки из внешнего мира. Обоим по пять баллов. Мистер Лонгботтом предложил иметь при себе венок из руты. Очень интересная идея. Рута не даст затуманить ваш разум. Пять баллов. Мистер Поттер описал реально существующий артефакт, который тоже помогает от подобного воздействия. Пять баллов. Теперь об атакующих заклинаниях, о которых написали многие. Перед тем, как их применить, необходимо именно защитить себя, иначе сирены сумеют подчинить вас своей воле. А еще есть некоторые зелья, которые усиливают естественную защиту волшебника. Об этом не написал никто.

Первокурсники слушали, приоткрыв рты. ЗОТИ оказалось очень интересным предметом. А задания профессора Гендельквиста давали возможность почувствовать себя путешественниками, участниками невероятных приключений. Очень может быть, что никто из них никогда не встретит тех же самых сирен, но как увлекательно было придумывать способы защиты.

– А теперь, когда вы поняли свои ошибки и все старательно записали, – сказал мистер Гендельквист, – перейдем к болотным огням.

Первокурсники скрипели перьями…

* * *

Гермиона Грейнджер с тяжелым вздохом закрыла пыльный фолиант. Надо же так опростоволоситься! А ведь она собирается усиленно заниматься зельями. И не подумала, что от пения сирен можно защититься с их помощью. Обрадовалась, что может блеснуть знаниями мифов. Это же не миф, это реальный магический мир. Нет уж, теперь она все–все способы защиты уточнять будет. Конечно, профессор ее все равно баллами наградил. Но тем не менее. И девочка потянулась за следующим справочником…

– Библиотека закрывается! Сдавайте книги! – послышался голос мадам Пинс.

Гермиона с тяжелым вздохом отложила книги. Ничего, у нее много времени. Она обязательно разберется с этими зельями. Может быть, спросить у декана? Лестница дрогнула и повернула. Черт! Девочка уцепилась за перила. Вот кто придумал эти идиотские двигающиеся лестницы?! Сколько раз студенты опаздывали из–за них на уроки и лишались баллов. Как бы не попасться Филчу, ведь скоро отбой.

Наконец лестница остановилась, и Гермиона попала в какой–то коридор. Здесь она еще не была. Странно. Надо будет побыстрее выбраться отсюда.

– Нужно пройти три раза вдоль стены, думая о месте, где можно спрятать нужную вещь, – услышала девочка чей–то голос.

– Да–да, конечно.

– Давай, глупый мальчишка!

Гермиона выглянула из–за угла. У стены замер гриффиндорец Рон Уизли. Странно, но его собеседника видно не было. Может он разговаривал с портретом? Послышались шаркающие шаги. Мальчишка выругался и бросился наутек. Гермиона замерла. Только не это! Только не Филч! Как назло спрятаться было негде. Что там говорил голос? Трижды пройти вдоль стены, думая о месте, где можно спрятать вещь? А что если?

В стене появилась дверь, и Гермиона заскочила в какое–то помещение. Вовремя. Кажется, ее не заметили. И куда это она попала? Гермиона огляделась. Вокруг громоздились настоящие горы из вещей. Вот это да! Получается, что здесь действительно прятали вещи. Как интересно! Вредилки из Зонко, игрушки, сломанные парты, какая–то одежда, книги, учебники, тетрадки, пергаменты и перья, уже окаменевшие сладости. Чего тут только не было! Интересно, есть ли владельцы у этих вещей? Например, у этого игрушечного дракончика? Или у книги «Самые надежные привороты»? А там что? Гермиона подобрала несколько учебников и толстый справочник по гербологии. Ох и ничего себе, да они изданы сто лет тому назад. Вряд ли у них есть хозяева, скорее всего про них просто забыли. В эту комнату стоит заходить почаще. Сейчас она пойдет в подземелья, а потом обязательно заглянет сюда снова. Вот только посмотрит, что там… Надо же, какая интересная диадема. «Ума палата дороже злата». Ну да, Гермиона тоже так считает. Может, это не просто украшение, а какой–нибудь артефакт? Стоит спросить у профессора Гендельквиста.

Диадема и справочник отправились в сумку. Остальные учебники пришлось нести в руках. Ничего страшного. Гермиона осторожно выглянула в коридор. Никого. И девочка бегом бросилась в подземелья.

* * *

Прозвонил колокол, извещающий об отбое. И со стороны Северной Башни в сторону Выручай–комнаты двинулась нелепая фигура, замотанная в многочисленные мантии. Тихо–тихо приоткрылся портрет Полной Дамы, и в образовавшийся проем скользнул Рон Уизли. Он ужасно трусил, но идти было надо. Вот и та самая стена напротив картины с тролльим балетом. Так, теперь пройти три раза туда и обратно, думая о месте, где можно спрятать что–то важное. А вот и дверь. Мальчик осторожно открыл ее и вошел внутрь. Так, теперь нужно дойти до манекена в парике… Это должно быть здесь. Пусто. Пусто?! Не может быть!!! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!