Текст книги "Тишина — страшный звук (СИ)"
Автор книги: Zarlina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Том отрицательно покачал головой и снова сделал шаг к нему, но Билл не позволил, он всё ещё держал руки на плечах тинейджера и заставил того отступить.
– Нет, Том, – пробубнил он, заставляя себя не обращать внимания на боль в глазах Тома. – Я не могу этого сделать. Ты нравишься мне, правда, но это… Я просто не могу.
Он опустил взгляд и сделал несколько шагов к двери, прежде чем повернулся к Тому, и он почти слышал, как разбивается сердце парня вместе с его собственным.
– Извини, Том, – прошептал он. – Но мне пора идти…
***
Симона проследила взглядом за уезжающей полицейской машиной, прежде чем развернуться к двери и войти в дом. Мужчина не сказал ничего особенного, просто сообщил ей насчёт случившегося на вечеринке, и, если вдруг кто-то упомянул бы Тома, когда они опрашивали других людей, связанных с наркотиками, им бы пришлось вернуться и задать куда больше вопросов, но в общем он ничего не сделал, и они просто захотели провести для неё небольшую лекцию на тему прогулок её несовершеннолетнего сына посреди ночи.
Она открыла дверь, недовольная тем, что мужчина только что сказал. Как будто она не знала, как ей стоит заботиться о её сыне, она лишь сделала ошибку, поверив Биллу, вот и всё.
Как только она дотронулась до дверной ручки, дверь резко распахнулась, и Билл быстро пролетел мимо неё, даже не взглянув.
– Билл! – Крикнула она. – Ну, и куда ты собрался?
Билл не ответил, и, нахмурившись, она спустилась следом за ним по ступенькам, быстро схватив того за руку.
– Билл, – фыркнула она. – Постой. Ты никуда не пойдёшь, пока не объяснишь мне, что мой сын делал на той вечеринке.
Билл остановился, но не повернул к ней лица, опустив его вниз, и уставился на землю, слегка наклонив голову, чтобы показать, что он слушает, но не собирается отвечать.
– Я доверяла тебе, Билл, – продолжила Симона, её голос почти дрожал от гнева. – А в итоге я потом возвращаюсь в пустой дом?! Я пыталась дозвониться тебе, но безрезультатно, а часом позже вы возвращаетесь домой вместе с полицией! Я требую ответа, молодой человек.
Она отступила в сторону, чтобы видеть лицо Билла, и заметила, что его губы плотно сжались, а глаза были крепко зажмурены. От дыхания у него заметно приподнималась грудь, а его лицо было даже ещё бледнее, чем обычно. Он выглядел почти больным, как будто вот-вот свалится в обморок.
– Зачем ты повёл его туда? – Она задала вопрос, не собираясь отпускать его, пока тот не ответит.
Но Билл всё ещё отказывался отвечать, вместо этого он попытался избавиться от её руки и уйти, но она лишь сжала её сильнее.
– Если ты уйдёшь сейчас, то, в таком случае, больше я никогда не захочу видеть тебя снова, Билл, – холодно проговорила она и почувствовала, как он весь сжался. – Я никогда больше не позволю приближаться к моему сыну, ты понимаешь это?
Парень, наконец, повернул голову, подняв на неё взгляд, и её сердце пропустило удар, когда она увидела столько боли в его глазах. Она понятия не имела, что творится у него в голове, но, что бы ни произошло сегодняшней ночью, это не повлекло за собой ничего хорошего для него. Ведь он выглядел так, будто в любую секунду готов расплакаться, и это было что-то такое, чего она раньше не видела в этом юноше. Он был расстроен в то время, когда проснулся в гостевой с похмельем, не имея ни малейшего понятия, как он очутился там, но это не то, это было не на грани слёз.
– Ничего страшного, – прошептал он, и его голос был таким тихим, что Симона едва слышала его. – Я всё равно больше не смогу вернуться… Никогда не смогу вернуться.
– Почему нет? – Спросила Симона теперь намного мягче, несмотря на то, что всё ещё злилась на него, но было так трудно сердиться на того, кто выглядел таким разбитым. – Что случилось?
Билл снова закрыл глаза, сжав губы так сильно, что они побелели, затем прерывисто вздохнул и вновь вернул свой взгляд на землю.
– Он поцеловал меня, – прошептал он. – Он поцеловал меня, и я позволил ему… Я даже не попытался остановить…
– И почему это так ужасно? – Осторожно спросила Симона, не желая расстраивать его ещё больше, но отчасти ей хотелось узнать, не думает ли Билл на самом деле, что её сын достоин такого, как он, не думает ли, что слишком хорош для него. – Он тебе не нравится?
– Нравится, – медленно ответил Билл, посмотрев на неё с изумлением. – Он мне нравится очень и очень сильно.
– Так и в чём тогда проблема? – Симона, наконец, отпустила его, когда поняла, что сжимала его руку слишком сильно, у бедного мальчика мог остаться и синяк после её сильной хватки.
– Проблема в том, что он, чёрт возьми, слишком хорош для меня! – Повысил голос Билл, почти крикнув, и пристально посмотрел на неё. – Разве вы этого не видите?
Он спросил с раздражением в голосе и продолжил:
– Да я грёбанная шлюха, я всех обвожу вокруг пальца, я напиваюсь в хлам каждые выходные, и сейчас я умудрился привести его за собой на вечеринку, где было полно накаченных наркотиками чёртовых придурков!
Он уставился на неё, широко раскрыв глаза, и она едва была способна сделать вдох. Она ни за что в жизни бы не подумала, что он может так кричать на неё, но она считала, что кричал он не из-за неё, а потому, что злился на самого себя. Он выглядел так, будто действительно осознавал каждое произнесённое слово, будто он был зол на себя так сильно, как она несколько минут назад.
– Что если что-то случится с ним? – Продолжил Билл почти срывающимся голосом. – Что если ему будет больно из-за меня?
Он сделал ещё один неровный вдох, и Симона увидела, как ему пришлось несколько раз поморгать, чтобы не дать появиться слезам.
– Я не могу так больше, – прошептал он дрожащим голосом. – Я думал, что смогу быть ему другом, но я не могу. Он заслуживает того, кто будет заботиться о нём… А я не могу этого сделать…
Он вновь прикрыл глаза, и в этот раз слеза медленно прочертила дорожку по его лицу, оставляя длинную чёрную линию от его густого макияжа.
– Извините, – сказал он и открыл глаза, посмотрев на неё с такой болью в них, что она просто не могла больше сердиться на него, потому что он уже был слишком зол на себя. – Я такой, какой есть.
Он не дал ей времени на ответ, вместо этого развернулся и быстро пошёл прочь, оставив ей только возможность смотреть ему вслед, и через несколько секунд он совсем пропал из виду.
А Симона осталась со смешанными чувствами: облегчения, что он ушёл из их жизни, сожаления, потому что она знала, что Тому это разобьёт сердце, и беспокойства, потому что Билл, наверное, не был хорошим мальчиком, но, несмотря на то, как сильно ей хотелось бы отрицать это, она начала волноваться о нём.
Прежде всего, он просто тинейджер. Тинейджер, у которого нет людей, заботящихся о нём, а она мать. У неё в природе заботиться о ком-то. Но ей пришлось бы отпустить его, ведь у неё был свой собственный сын, о котором нужно заботиться, сын, которому снова придётся выживать без друзей.
========== Глава 27. Что нам теперь делать? ==========
Было утро субботы, Симона сидела за кухонным столом, отпивая кофе из чашки, пока просматривала вчерашнюю почту. Там было несколько коммунальных счетов и открытка от её подруги, но больше ничего интересного, поэтому она особо не заостряла своё внимание на этом.
Она позвала Тома, чтобы тот спустился и позавтракал, около двадцати минут назад, но на самом деле она даже не ждала, что он действительно придёт. Он просидел в своей комнате буквально все те дни, что прошли после той вечеринки пару недель назад, спускаясь вниз время от времени только чтобы покушать.
Симона знала, что для него это тяжело, поэтому она не давила, но уже начинала беспокоиться. Ему пришлось начинать жить заново. Она понимала, что ему грустно, Билл был его первым другом за много лет, и она знала, что это очень, очень важно для него, но не может же он оставаться в своей комнате навеки. Он даже не сказал ей, что на самом деле произошло. Она знала лишь то, что сказал ей Билл, но не знала мыслей Тома на этот счёт, потому что он отказывался говорить с ней.
Она поднялась из-за стола со вздохом, вылила остатки кофе в раковину и направилась в комнату Тома, решив, что пришло время поменять что-либо. Тому нужно выйти из комнаты и прогуляться. Конечно, у него тяжелые времена, но он не может прекращать жить. Если он погуляет хотя бы пару часов, то наверняка станет чувствовать себя немного лучше.
– Том, милый? – Мягко позвала она и постучала в дверь. – Ты встал?
Она дала ему немного времени, чтобы можно было привести себя в порядок, если он ещё не поднимался с постели, прежде чем открыла дверь и вошла, вздохнув, как только увидела лежащего на кровати сына, всё ещё одетого в спортивные штаны и майку, в которой всегда спал. Он даже не поднял глаз, когда она зашла в комнату.
– Ох, дорогой, – проговорила она и прошла к постели, присаживаясь на край. – Ты не можешь грустить вечно, милый. Я знаю, ты скучаешь по Биллу, но тебе рано или поздно придётся выйти из своей комнаты.
Том покачал головой, упрямо глядя в потолок, даже не пытаясь ответить ей что-нибудь.
– Давай же, – ласково сказала Симона. – Давай чем-нибудь займёмся сегодня. Как насчёт небольшого шопинга? И обеда в твоей любимой пиццерии?
Том вздохнул в ответ на её реплику, дотянулся до подушки и закрыл ей лицо, ясно давая понять Симоне, чтобы она оставила его в покое.
– Том, в этот раз я не прошу, – Симона нахмурилась и подвинула подушку, получив недовольный взгляд от сына. – Мы пойдём через десять минут, нравится тебе это или нет, так что одевайся.
Она поднялась с кровати и снова оставила его в одиночестве, надеясь, что он действительно будет готов пойти с ней без каких-либо пререканий. Она в курсе, что, возможно, была немного груба с ним, заставляя идти куда-нибудь, когда ему этого совсем не хотелось, но она надеялась, что это поднимет ему настроение. Да и Том любил торговые центры, так что, может быть, это немного развеселит его.
Это были две долгие недели, первые несколько дней Том, очевидно, ждал, когда Билл вернётся. Рано утром он одевался и садился в гостиной, ожидая прихода Билла. Когда Симона возвращалась домой с работы, он всё ещё ждал, и она видела разочарование на его лице каждый раз, когда она, а не Билл, заходила в дом.
Потом однажды утром он не встал, чтобы дожидаться Билла, и Симона не стала его будить, подумав, что, вероятнее всего, ему бы не помешал лишний отдых, но когда она вернулась домой с работы, он всё ещё лежал в кровати, и ей буквально силой пришлось тащить его на ужин.
И с тех пор всё так и продолжалось, Том не покидал комнату без нужды, а Симона начинала всё больше и больше волноваться.
Если честно, она беспокоилась и о Билле. Она пыталась дозвониться ему несколько раз под предлогом для себя, что делает это для Тома, но на самом же деле ей хотелось узнать, как там дела у этого черноволосого парня. Он выглядел таким разбитым той ночью, когда ушёл, и Симона, наверное, никогда не сможет выбросить эти печальные глаза из своей головы.
Однако Билл не отвечал, он всегда игнорировал её звонки, и после нескольких дней её попыток она бросила это дело. В конце концов, она не несёт за Билла ответственности, и если он не хотел разговаривать с ней, то она ничего не могла с этим поделать. Она могла только надеяться, что с ним всё в порядке, и что, возможно, однажды он вернётся.
Она боялась того, что если он всё же сделал бы это, то могло быть уже слишком поздно. Том был очень дружелюбным юношей, но Симона не уверена, что он бы на самом деле простил Билла, если бы тот не появлялся слишком долго. И если бы всё кончилось тем, что Билл бы вновь ранил её сына, то она бы уже не разрешила ему вернуться. Она бы подумала над тем, чтобы предоставить ему ещё один шанс, если бы он осознал собственную ошибку, но всё было так, как было, и ему придётся осознать это либо сейчас, либо потом, когда станет уже поздно.
***
– Билл, куда ты, блядь, собрался?
Георгу и Густаву пришлось буквально схватить за локоть своего друга, который своими длинными ногами шагал куда быстрее, чем они, ни черта не давая им понять, нужно им идти за ним или нет.
Билл пребывал в ужасном настроении последние две недели, и ни Георг, ни Густав не знали, что случилось на самом деле. Они лишь знали, что это, должно быть, как-то связано с Томом, потому что Билл едва даже упоминал его, начиная с той ночи, когда собирался переночевать в доме тинейджера, но кончилось всё визитом на вечеринку, и, насколько им было известно, он больше не ходил к нему.
Что-то определённо случилось той ночью, или Билл бы не вёл себя так, но брюнет отказывался говорить им что-либо. Вместо этого он прогуливался, недовольный всеми и каждым, жалуясь на всё подряд и не слушая ничего из того, что говорили его друзья.
Билл шёл по торговому центру, в редких случаях бросая взгляды на различные магазинчики, мимо которых они шли. Он-то знал, куда собирался, знал, где потратить свои деньги, чтобы улучшить своё самочувствие. Существовал только один магазин, который мог предложить ему именно то, чего он хотел.
– Только не косметика, – послышался сзади него стон Георга, но Билл пропустил это мимо ушей, как всегда делал, и вошел в магазин косметики, гаденько усмехаясь. – Охуенно, теперь мы застрянем тут на несколько часов.
Билл успешно проигнорировал его и направился прямо к стойке со своей любимой фирмой косметики, рассматривая разные вещицы и совершенно не уделяя внимания своим друзьям.
Он не рассказывал им о том, что произошло с Томом, и, вероятно, никогда этого не сделал бы. В любом случае, ему было лучше находиться вдали от подростка. Он скучал по нему, как сумасшедший, что было правдой, но Том слишком хорош для него, и он не мог продолжать тратить драгоценное время парня вечно. Найти причину для того чтобы уйти и никогда не возвращаться было именно тем, что ему нужно для возвращения на свой путь, возвращения к жизни, которая была ему привычна, которую он заслуживал.
– Эй, Билл, – осторожно сказал Густав. – Ты в порядке?
Он задавал тот же вопрос раз за разом на протяжении двух недель, но Билл всегда только отстранённо пожимал плечами, говоря таким образом, что, конечно же, всё было в порядке. А почему нет? Хотя Густав этому всё равно не верил, так же, как и Георг, но было сложно разговорить Билла, чтобы тот выложил, что творится у него в мыслях.
Билл не придал значения его вопросу, делая вид, что слишком занят выбором блеска для губ, чтобы слышать его, и Густав тихо вздохнул, снова примыкая к Георгу и оставляя Билла в его небольшом пространстве.
– Что бы этот немой урод ни сделал, – пробубнил Георг, – я убью его за это.
– Почему ты считаешь, что это вина Тома? – Тихо проговорил Густав, взглянув на Билла, чтобы убедиться, что тот их не слушает. – Ты знаешь Билла, он всегда отталкивает людей от себя. Может быть, он сделал то же и с Томом.
– Но Том был чем-то ещё, – Георг нахмурился. – В смысле, Билл выглядел таким… счастливым.
Густав кивнул, это правда, Билл действительно выглядел непривычно счастливым. Другие говорили, что Биллу было очень легко наскучить, они постоянно жаловались, и парни слышали, как многие гадали, почему такого, как Билл, вдруг было так трудно заполучить на ночь.
Но Георг и Густав знали его лучше, чем кто-либо ещё, и они могли видеть разницу во взгляде Билла, они слышали её в тоне его голоса и замечали в любом движении, что он делает. Биллу было хорошо. Впервые за долгое время он был собой, он был расслаблен, улыбался… Он был счастлив. То, чего у него не было уже много лет.
– Может, в этом проблема, – прошептал Густав. – Он никогда не позволяет себе быть счастливым. Может, он решил покончить с этим, пока не слишком привяжется к нему или что-то такое.
– Хватит трепаться обо мне, – внезапно сказал Билл и прошёл мимо них прямо к кассе. – Со мной всё в порядке, а вот вы двое – идиоты.
– Уже всё? – Спросил Георг, игнорируя его комментарий. – С каких пор это занимает у тебя меньше часа?
– С тех, что я устал слушать эту чушь у себя за спиной, – фыркнул Билл, расплачиваясь за покупки, и вышел из магазина, замедляя шаг. – Вы оба не правы. Между мной и Томом ничего такого, как я говорил вам уже сотню раз, и мы слишком разные, чтобы и дальше проводить время вместе.
– Но он тебе нравится, – возразил Густав, расстроенный тем, как его друг всегда отмахивается от всего, будто это ничего не значило. – И он тебе подходит. Ты стал намного счастливее и приятнее, как только встретил его.
– Приятнее? – Билл резко развернулся и взглянул на них обоих потемневшими от злости глазами. – Какого чёрта ты подразумеваешь под этим словом?
– Это, – тихо пробубнил Георг. – Это он и имел в виду. Последнюю пару недель ты был хуже, чем когда-либо, Билл. Ты постоянно был недоволен, и нам уже надоедало не знать точно, безопасно ли с тобой сейчас разговаривать или нет.
– Так отъебитесь, – насмешливо ответил Билл. – Отъебитесь и оставьте меня одного в таком случае. Я всё равно в вас не нуждаюсь.
– Ты же это не серьёзно, – тихо проговорил Густав. Он знал, что Билл не из тех, кто вдруг оттолкнёт своих лучших друзей, он был не таким, и он видел боль в его глазах. Он мог слышать дрожь в голосе Билла, как он на самом деле не хочет произносить тех слов, что слетают у него с языка. Но он был слишком горд, чтобы забрать их назад, когда они уже сказаны. – Ты ведь знаешь, что ты не это имеешь в виду. Давайте просто пойдём домой, можем заказать пиццу и посмотреть несколько фильмов.
– Нет, – крикнул Билл, повышая голос. – Вы не нужны мне, и мне не нужен… Том.
Голос Билла вдруг оборвался, а его взгляд застыл на чём-то за спинами парней, и Густав в замешательстве бросил взгляд за плечо, увидев Тома и кого-то, видимо, его маму, выбирающих футболки в одном из магазинов. Они не видели их, и Густав снова повернулся к Биллу, заметив, что его глаза всё ещё были широко распахнуты и следили за дредастым, его нижняя губа подрагивала, а дыхание стало таким частым, что он едва не задыхался.
– Билл?
– Всё хорошо, – очнулся Билл, прекращая пялиться на дредастого и возвращаясь взглядом к Густаву. – Просто… Блядь… Оставьте меня одного.
Он развернулся и быстро зашагал от них, а Густав услышал, как Георг глубоко вздохнул рядом с ним.
– Билл, подожди! – Прокричал Георг, но Билл не обратил на него внимание, и, в очередной раз вздохнув, Георг обернулся к Густаву. – Что теперь?
– Не знаю, – Густав вздохнул и взглянул туда, где стоял Том. Парень тоже не выглядел особо счастливым, на самом деле, он выглядел так, будто находился здесь лишь потому, что ему приходилось это делать, и Густав догадался, что, наверняка, это его мать заставила притащиться сюда.
– Он выглядит даже грустным, – пробормотал Георг, проследив за взглядом Густава. – Блядь, Гус. Всё так запутано.
– Угу, – согласился Густав, – так что нам теперь делать?
– А теперь мы выясним, что произошло той ночью, – сказал Георг и пошёл прямо к магазину, где находился дредастый, кивая головой на какую-то реплику матери.
– Что? – Спросил Густав и пошёл за Георгом, не зная, хорошая ли это идея. – Ты уверен насчёт этого?
– Либо это, либо мы подождём, пока Билл снова не начнёт разрушать свою жизнь, и, поверь мне, мне хватило в прошлый раз по горло, – пробормотал Георг. – Поэтому – да. Я уверен. Посмотрим, сможем ли мы разобраться в этом беспорядке ради нашего несносного парня.
========== Глава 28. Ты подождёшь? ==========
Густав удивился, как легко оказалось убедить Тома выслушать их хоть немного, и ещё больше он был удивлён тем, как мама дредастого, миссис Трюмпер, без проблем согласилась поговорить с ними, даже не зная особенно, кого или чего эти двое хотели. Она просто спросила Тома, хочет ли он поговорить с ними, и, когда он дал согласие, она сориентировалась и нашла небольшое кафе в торговом центре, заверив их, что оплатит им по чашечке кофе.
Хотя ни Георг, ни Густав не позволили бы ей заплатить, но с этой проблемой они разберутся позже, прямо сейчас они собирались выслушать, что случилось в ту пятницу вечером. Выслушать версию Тома, которую он рассказывал на своём языке жестов, пока Симона переводила вслух для Георга и Густава, и большую часть из услышанного они поняли сразу же.
Стало понятно, что Том серьёзно влюбился в Билла, и, когда он сказал, что поцеловал его, Георг даже почти покачал головой, но Густав успел пнуть его ногу под столом и не дал ему этого сделать. Теперь они оба понимали, почему Билл стал вести себя так странно, но это не повод для того чтобы Георг был таким кретином.
– Так ты поцеловал его… – Медленно проговорил Густав и слегка вздохнул. – А потом он взбесился и ушёл?
Том кивнул с грустным выражением лица.
– Перед тем, как он ушёл, – неспешно сказала Симона, глядя на двух парней напротив неё. – Он сказал что-то о том, что не заслуживает Тома. Я подумала, это всё из-за произошедшего, из-за того, что Том появился на той вечеринке и немного напугал его… Но здесь что-то большее, не так ли?
Густав переглянулся с Георгом, который вздохнул, прежде чем кивнуть в ответ.
– Да, – тихо ответил шатен. – Здесь намного больше…
– Но мы не можем рассказывать вам его историю, – перебил Густав, перед тем как Георг успел сказать что-либо ещё. – Я имею в виду… Чёрт…
Густав негромко простонал, представив, сколько всего они могли нарассказывать.
– Это его жизнь, – продолжил он, глядя на Тома. – Он серьёзно облажался, знаешь, он ведь не привык быть таким. Вечеринки, случайные парни на ночь, пьянки… Это не он.
– Нам приходилось тащить его с нами, если мы куда-то хотели пойти, – согласился Георг. – Ну, серьёзно, заставлять его, неважно, хотели мы на эту вечеринку или нет. Обычно мы ходили без него, потому что он вообще не хотел никуда выходить. Он всегда был занят учёбой или книжками… Он раньше читал много…
Том взглянул на свою маму и показал ей что-то, снова поворачиваясь к парням.
– Тогда что случилось? – Спросила Симона. – Как он мог так сильно измениться? И что заставило его уйти, когда Том поцеловал его? Если у него никаких проблем с тем, чтобы спать с незнакомцами, то что такого в простом поцелуе того, кому он очень нравится?
– Это просто такая вещь… – Густав вздохнул. – Он… Ну… Боится брать на себя обязанности. Он уверял, что не достоин счастья или любви. Я думаю, единственная причина, по которой он вообще разрешает себе всё ещё проводить время с нами, так это то, что мы знали его до всего этого.
– Но почему он считает, что ничего не стоит? – Симона нахмурилась, взглянув на Тома, который снова показал ей что-то. – И что это на самом деле значит? Нравится ему Том или…?
– Хм, – помедлил Густав, бросив взгляд Георгу.
Он не уверен, перешли они уже границу или нет. У них ведь не было никакого права рассказывать о том, какой Билл на самом деле, и брюнет убил бы их, если бы узнал об этом.
– Том ему нравится, да, – не спеша проговорил он и добавил, взглянув на дредастого. – Хотя он этого и не говорил. Но мы видим это, или, вернее, видели. Он был счастливее, дружелюбнее, когда ты был с ним рядом. Но он боится, что сильно ранит тебя, если позволит себе быть настоящим Биллом рядом с тобой.
Том снова посмотрел на маму, которая в ступоре глядела на парней.
– Мы всё ещё не совсем понимаем…
– У него был парень, который обращался с ним не очень хорошо, – сказал Георг, игнорируя взгляд со стороны Густава. Теперь они точно перешли всякие границы. Это зайдёт слишком далеко. – И под этими словами я имею в виду, что он вёл себя, как дерьмо.
– Георг…
– Нет, – сказал Георг. – Том имеет право знать, почему Билл себя так ведёт. Он имеет право знать, почему Билл ушёл, не говоря ни слова.
Густав вздохнул, затем кивнул, говоря таким образом Георгу, чтобы тот продолжал.
– Я не собираюсь рассказывать, что он делал, потому что не в этом суть истории, – сказал Георг, давая этим ясно понять, что они не будут рассказывать всего. – Но когда этот парень, Джаред, порвал с ним, вся вина свалилась на Билла. Билл совершенно ничего не стоил для него, и причина, по которой их отношения оказались обречены на провал, была в том, что он всё делал неправильно и ни на что не был способен.
– Кошмар, – прошептала Симона взволнованно и посмотрела на Тома, который огромными глазами глядел на парней. – И Билл верил ему?
– Билл был влюблён, – ответил Георг, кивнув. – Он верил каждому словечку, которое его чёртов парень говорил, и, поверьте мне, у него совсем не было приятных тем для разговоров.
Густав встретился с взглядом Тома, и ему стало жаль тинейджера, который выглядел таким грустным и сбитым с толку. Ему бы хотелось, чтобы можно было по-настоящему поговорить с ним, услышать, что он говорит, вместо того, чтобы его мама отвечала за него. Ему казалось, что Том бы сказал намного больше о том, что действительно чувствует, если бы его мать не сидела рядом с ним.
– Джаред задевал его огромным количеством способов, их было больше, чем вы можете себе даже представить, – тихо сказал Густав. – И когда он ушёл от Билла, то наговорил ему этой чуши про то, что это всё вина Билла. И не только их проблемы были в их отношениях, он ещё и приписывал туда тему ухода отца Билла из семьи, когда тот был ребёнком, и что его мать буквально погребает себя заживо только потому, что Билл такой ужасный сын… Билл верил ему, и теперь думает, что всем, кого он любит, рано или поздно причинит боль, потому что это то, что он делает – причиняет боль людям, которые для него важны.
Густав с Георгом вновь переглянулись, они не знали наверняка, куда их занесёт эта тема, потому что никто из них не мог предположить, позволит ли Билл себе хоть когда-нибудь любить и быть любимым, но они всё ещё надеялись, что это произойдёт, потому что они оба знали – он достоин этого.
– Слушай, Том, – вздохнул Георг и посмотрел тинейджеру в глаза. – Я знаю, он обидел тебя, когда ушёл, и знаю, что его сложно понять… Но ему на тебя действительно не плевать… И, я считаю, что если ты дашь ему немного времени, то он осознает свою ошибку и вернётся к тебе…
– Но вопрос в том, станешь ли ты ждать его, – сказал Густав, когда Георг замолкнул. – Мы без возражений поймём тебя, если ты не станешь этого делать, правда, но если есть хотя бы маленький шанс, что ты сможешь…
Они оба перевели взгляд на Тома, который колебался только пару секунд, перед тем как кивнуть, смущённо им улыбнувшись.
– Правда? – На выдохе произнёс Густав. – Ты подождёшь?
Том кивнул ещё раз и показал что-то, посмотрев на свою маму.
– Да, – подтвердила Симона со вздохом. – Он подождёт.
***
Билл присел на траву рядом с тёмным надгробным камнем, смахнув с него несколько упавших листьев, прежде чем положить одну розу рядом со свечкой, которую взял из дома. Затем он зажёг фитилёк, следя за тем, как тот загорается, пока пытался собрать свои мысли воедино, мысленно спрашивая себя, зачем он вообще сюда пришёл.
Он не был на могиле матери около года. У него никогда не было нужды идти сюда, его тётя обо всём этом заботилась. Нет сомнения, что это надгробие тоже её забота, и здесь всегда были свежие цветы, так что Биллу нечего тут делать, и он был не из тех людей, кто приходит на могилу и скорбит по тому, кто его всё равно не услышит. Но сегодня он вдруг почувствовал, как будто ему нужно прийти сюда, он понятия не имел, зачем, но почему-то было ощущение, что ему некуда больше пойти.
Он тихо вздохнул, когда взглянул на имя на камне, думая, какой бы была его жизнь, если бы он не оказался настолько глупым и не переехал бы в свои семнадцать. И что если бы он был нормальным ребёнком, то отец бы их не оставил. Тогда они всё ещё могли бы быть семьёй…
Одна небольшая часть его разума знала, что он не мог винить себя за проблемы с алкоголем у его матери, даже если он почти не прислушивался к этим мыслям, но он всё равно чувствовал вину за то, что отец ушёл от них. А если бы он этого не сделал, то мама бы никогда и не начала пить, поэтому это всё равно была его вина, несмотря на то, что он не был прямой причиной тому, чтобы она зашла так далеко.
Но он был таким юным, когда она скончалась… Всего восемнадцать, и, хотя это произошло лишь чуть меньше двух лет назад, всё ещё было ощущение, будто прошли годы, потому что он так сильно изменился с тех пор, прошёл столько всего… Он не был тем человеком, что раньше, поэтому для него это была как будто вечность.
– Знаешь, ты была нужна мне, – пробормотал он, уставившись на каменную плиту, а его глаза вот-вот готовы были наполниться слезами. Но он не заплачет, плакать – это не для него. – Мне был нужен кто-то, кто скажет мне, какого чёрта мне делать с моей жизнью… И всё ещё нужен…
Он прерывисто вздохнул, прежде чем сжать вместе губы, пытаясь заставить их не дрожать. У него в голове всё так перемешалось, чёрт возьми. После осознания, как Том изменил всё. Он говорил себе, что всё делает правильно, что пройдёт через это, что всё решится само собой, если он перестанет волноваться о том, как сильно может задеть чувства парня, и он сможет вернуться к своей прежней жизни. Ему лишь нужно прекратить чувствовать себя виноватым и помнить, что он делает это для того чтобы Том получил шанс встретить достойного человека…
Но потом он увидел его. Действительно увидел его и заметил, каким печальным тот был. Даже с того места, где Билл стоял, далеко от светловолосого, он видел, что Том страдает, и это всё его вина.
Как и со всем остальным, Билл полагал, что испортил всё окончательно. Он говорил себе, что может стать другом Тому, а вместо этого только сделал ему больно.
– Мне нужна помощь, мам, – прошептал он и оперся локтями на свои колени, закрывая глаза ладонями, чтобы удержать слёзы. – Я не знаю, что делать…
Ему придётся выбросить все мысли из головы. Нужно понять, что делать, что будет лучшим решением для всех. Как легче будет отпустить Тома и что сделать с собой, чтобы перестать быть такой сволочью со своими единственными двумя друзьями.
Он не знал, как долго просидел здесь, думая, переживая, шепча различные просьбы своей матери, которая его всё равно не услышит. Пытаясь придти к компромиссу для всех них, решить, что делать с его жизнью. Но, когда он, наконец, принял решение, на улице уже почти стемнело, летнее солнце было низко над горизонтом, а воздух становился прохладным. Свеча уже почти погасла, это была одна из тех дешёвых свечек, что горят только пару часов, и, пока Билл смотрел, как она тлеет, он привёл в порядок свои мысли.
Ему не нравилось то, к чему он в итоге пришёл, но это было лучшим вариантом, и являлось самым верным способом перестать причинять боль людям, которые ему дороги. Потому что единственные люди, что у него остались и значили что-то, были Густав и Георг. И, хотя он знал, что они решительно остались бы на его стороне в каких угодно случаях, он также знал и то, что однажды им хватит этого по горло, и Билл не мог позволить этому дню настать, он бы не вынес такого.
