Текст книги "Ересь Робаута: Битва за Макрейдж (ЛП)"

Автор книги: Zahariel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

С подкреплением в виде Проклятых космофлот Вентриса пошёл в наступление на защитников Макрейджа и скоординировал движение с армадой Гейджа для атаки с двух направлений. Проклятые избавились от своих смертных сосудов и полетели между звездолётов, нападая сразу на космические корабли Ультрамаринов, верных Жиллиману. Офицеры сходили с ума и убивали своих подчинённых, прежде чем покончить с собой, а псайкеры потеряли контроль над своими силами, вызвав отключение электричества и сумасшествие на целых палубах до того, как их мозг сгорел от напряжения. Пойманные демоны были выпущены смеющимися духами, их оковы разрушались при малейшем прикосновении старейших заключённых Мортендара. Ни один оберег или колдун Хаоса не могли долго сдерживать их, и Черный Крестовый поход воспользовался раздором, который они посеяли. Вскоре орбитальная защита Макрейджа была прорвана, и войско Пожертвованного Сына начало высадку на родной мир Ультрамаринов.

Битва за Макрейдж началась.

******

– Началось, – пробормотал Марий Гейдж. – Последняя война в истории Тринадцатого Легиона.

Пожертвованный Сын вернулся в свой персональный отсек на борту «Предательства Макрейджа». Эта часть звездолёта была изолирована от остального корпуса и защищена отдельными пси-оберегами, не позволяя никому – даже частично кибернетическому, частично демоническому разуму звездолёта – шпионить за командиром. Гейдж украсил свой отсек побрякушками, напоминавшими ему о войне против своего примарха, и он взял в руки первую из них. Это был шлем для старой модели силовой брони космодесантника, которую больше не производили со времён Ереси Робаута. Со шлема были убраны символика Легиона и серийный номер, лишь цвет остался: красный, как кровь, пролитая предателями, как кровь преданных воинов и кровь своих товарищей. Подобные шлемы были известны всем ветеранам среди Ультрамаринов, а молодые воины Тринадцатого Легиона лишь слышали истории о их носителях, рассказанных со смесью ненависти и невольного уважения, невзирая на фанатичную преданность.

– Я так долго шёл по этому пути, – продолжал Пожертвованный Сын. – Я видел многое… сделал многое… и всё ради этого этого.

Пламя, окутывавшее рогатый череп Мария, мерцало, ад отреагировал на колебания души военачальника так, как не могло его лицо.

– Теперь мы нападём на Макрейдж. За пределами этого ада прошло десять тысяч лет с тех пор, как я в последний раз видел эту проклятую планету, но для меня… Иногда мне кажется, что меня просто заставили отдать приказ бежать, а иногда мне кажется, что я готовлю свое возвращение с рассвета вечности.

Его горящий взгляд бродил по комнате, осматривая трофеи эпохи, посвящённой планированию мести, прежде чем вернуться к красному шлему.

– Что бы вы подумали, если бы видели нас сейчас? – спросил Марий у шлема. – Что бы вы сказали?

Но ответа не последовало. Линзы шлема уставились на Гейджа. Иногда, когда Лорд Хаоса держал этот предмет, ему казалось, что он может чувствовать взгляд воина, который носил его много веков назад, глядя на то, кем Гейдж стал через пропасть времени. Но не в этот раз.

Медленно Марий вернул шлем обратно на подставку и поднял голову, глядя на что-то за толстыми стенами своей комнаты, за корпусом своего звездолёта – прямо в направлении Макрейджа, прямо в сторону Крепости Геры, прямо в направлении Храма Примарха.

– Он там внизу, я это знаю. Он не мертв, что бы там не думала остальная Галактика. Другие легионы думают, что мы пали, но они понятия не имеют, насколько низко мы опустились. Множество марионеток, танцующих на нитях из крови… Я покончу с этим, даже если для этого мне придется уничтожить весь Легион. Он заплатит за свое предательство любой ценой!

Когтистые руки Гейджа сжались в кулаки, а эхо его голоса исчезло, его следующие слова исходили исключительно из горящей пасти, наполненные ненавистью:

– Я не играю по твоим правилам, отец.

========== Глава 2: Военачальники ==========

Слушайте, ибо это Слово Жиллимана,

Любимого отрока Погибели, Аватара Истинных Богов и Тёмного Повелителя Хаоса,

Пусть лишь истинные Его слуги услышат это, чтобы они были готовы к его возвращению

Это Его слова, это Его воля:

Когда наступит Эра Завершения,

Когда угаснет Ложный Свет,

Когда завоют Бури,

Когда возвысятся новые Боги,

Война придёт в царство Его и Его сыновей.

Сборище предателей и изгнанников вторгнется в его пределы,

Ведомое рукой Неверного.

Они пройдут под взором Богов

И сорвут оковы с сыновей-клятвопреступников.

Князь Погибели снова покажет себя,

Покрытый плащом из останков его прежней славы,

И под его командованием стены Крепости-Склепа будут сокрушены.

Свидетель должен пасть, прежде чем успеет предупредить,

Ибо никому не позволено нарушить Его волю.

Чудовища, что дремлют под белым покровом

Будут пробуждены тем, кто слышит их зов каждый миг своей жизни,

И превратятся из злейших врагов Изначальной Истины

В марионеток настоящего избранника Богов Хаоса.

Среди призраков старого стыда и ошибок

Полукровка завоюет честь.

Он отдаст свою душу на службу Ему, как вперемешку души врагов и сынов

Предлагаются, чтобы стать первой частью богов.

По Его команде из стана мёртвых вернутся преданные сыновья,

Чтобы вступить в битву с призраками предателей и покарать их.

Первые из Перерождённых услышат команду истинного повелителя

И прольют кровь недостойных на священную землю.

Когда Тёмный Повелитель восстанет, те, кто глупо нарушили его волю, узрят истину

И преклонят колено перед Первым, которому они всегда служили.

И вопль радости и горя зазвучит между звёзд,

И сама Галактика содрогнётся перед властью истинного Повелителя Человечества!

******

Успешно пройдя по Пути к Славе, войска Мария Гейджа начали штурм Макрейджа. Впервые с тех пор, как полчища Великого Пожирателя впервые ворвались в галактику, боевые действия вспыхнули на родном мире Ультрамаринов. Жрецы Губительных Сил созывали свою паству, чтобы подготовиться к битве против захватчиков, а в Крепости Геры Марней Калгар собрал войска под своим командованием. Древние силы блуждали по поверхности этой трижды проклятой планеты, выходя из своих укрытий, по мере того их планы приближались к осуществлению. И эти планы, начатые в предыдущие эпохи, должны были завершиться либо ужасным успехом, либо полным провалом. Долгожданная месть Пожертвованного Сына была всего лишь одним из этих темных замыслов, и Тёмные Боги с нетерпением следили, ожидая, кто из их избранников одержит победу и окажется достойным их покровительства в грядущей эпохе. Все, кто знал о Тёмном Крестовом Походе, понимали, что вне зависимости от исхода битвы за Макрейдж её результат определит ход истории на долгие века…

Силы Тёмного Крестового Похода обрушились на Макрейдж из небес, освещённых заревом космического сражения. В тысячах храмов жрецы Хаоса объявили, что настало время суда и что у верных Богам теперь есть последний шанс доказать свою ценность, сражаясь с захватчиками и демонстрируя свою мощь и преданность Губительным Силам. Улицы сложной сети районов и храмов, покрывающие большую часть поверхности Макрейджа, стали красными от крови, поскольку миллиарды культистов были подняты, чтобы сражаться и умереть за своих хозяев Легиона. Кровавые жертвы Тёмным Богам были принесены в храмах, когда колдуны Хаоса вызывали демонов, связывая их с телами самых возвышенных членов культов в надежде создать достаточно демонхостов, чтобы иметь шанс противостоять напавшим на планету. Во многих случаях это приводило к катастрофе, поскольку священники теряли контроль над призванным Нерождённым, который начинал неистовствовать, пожирал души своих потенциальных хозяев и покидал храм в поисках новой добычи, не обращая внимания на битву, бушующую на планете.

Системы ПВО, установленные для защиты от очередной атаки тиранидов, открыли огонь по десантным шаттлам, превратив многих из них в объятые огнём болиды, которые разбились о поверхность планеты. Однако ответная орбитальная бомбардировка уничтожала все огневые точки «земля-космос», как только они обнаруживались (тактика, недоступная для существ Великого Пожирателя), а также расчистила плацдарм для безопасной высадки войск Тёмного Крестового Похода. После этого Гейдж прекратил посылать пушечное мясо на поверхность планеты. Теперь на Макрейдж были выпущены тысячи Эвокатиев, которых создали на калтских биофабриках, их рассудками двигали имплантированные директивы и ненависть Жертвенного Сына к своему примарху. За ними последовали настоящие союзники Гейджа – Астартес из всех Легионов, объединенные только своей ненавистью к наследию Жиллимана и желанием увидеть, как Макрейдж сгорит. Когда они высадились на планету, то военные группировки, прежде готовые вцепиться в горло друг другу, сражались бок о бок, как братья по оружию, их вражда была забыта, когда они ликовали, творя своими руками разрушение.

Гейдж лично возглавил наступление планетарных войск, и все, кто встал на его пути, были убиты. Он рвал когтями Ультрамаринов на части, а его взгляд заставлял врагов вспыхнуть в колдовском огне. Многие бросили ему вызов ради славы, которую принесет убийство Пожертвованного Сына, но ни один из них даже не поцарапал доспех Мария. Пожертвованный Сын был слишком быстрым для своих размеров и избегал всех атак. Как если бы Марий хвастался своим воинским искусством, он избегал даже ударов, которые не имели шансов пробить его доспехи и адскую ауру. Однако окружавшие его воины знали, что это Пожертвованный Сын делал потому, что опасался убийц, спрятавшихся среди его врагов и несущих с собой замаскированное оружие, способное его сразить. Паранойя – самый рациональный образ жизни среди хаосопоклонников – была доведена Гейджем за тысячу лет до состояния искусства. Тот факт, что отряды Ультрамаринов, агенты Легионов Предателей и имперские убийцы пытались ликвидировать Пожертвованного Сына в течение тысячелетий все более изобретательными способами, лишь больше убеждали его блюсти осторожность.

Пожертвованный Сын сражался в окружении Проклятых – привидения присоединились к своему бывшему командиру. Если бы они не были на Макрейдже и не столкнулись с врагами, ответственными за их заточение на Мортендаре, то Проклятые, вне сомнений, обернулись бы против Гейджа, который бросил их и оставил их гнить на тысячи лет. Но их ненависть к слугам Жиллимана была сильнее, и они крушили врагов всеми своими ужасными способностями. Псайкеры в радиусе нескольких километров вокруг Гейджа упали на колени, крича от ужасной боли, когда злобное присутствие Проклятых вонзилось в их тёмные души.

Место высадки Мария находилось в нескольких сотнях километров к югу от Крепости Геры, поскольку цитадель была слишком хорошо защищена для прямого нападения с орбиты. Первой целью Тёмного Крестового Похода на планете был один из многих сотен храмов, который был построен всего пару веков назад, но его община уже включала несколько миллионов душ. Этот храм был построен вокруг тела проповедника Хаоса, чья огненная харизма и вдохновенная риторика привели к тому, что дюжина имперских миров восстали против Лживого Императора. Он был настолько влиятельным, что после своей смерти от рук Пожирателя Миров, его последователи нашли его тело и отвезли его на Макрейдж, где труп проповедника стал центром нового культа Хаоса Неделимого.

Но несмотря на всю многочисленность культа, владевшего храмом, войска Гейджа разгромили его с презрительной лёгкостью, а мольбы его священников о помощи к мёртвому святому остались без ответа. Как только зачистка была закончена, Гейдж сам вошел в храм, приготовившись перейти к следующему шагу своего плана.

Храм был местом, посвященным тьме и разврату, где правили Губительные Силы. Иконы Восьмиконечной Звезды были нарисованы на стенах и вымазаны кровью от человеческих жертвоприношений. Мангалы горели от пылающего огня, отбрасывая тени, которые двигались, когда на них не смотрели, и, казалось, смотрели в ответ, когда за ними следили. Лорды Хаоса прошли сквозь пропитанное кровью поле битвы, где культисты сражались среди реликвий своей веры.

Адский облик Мария был абсолютно уместен окружению, как и Каст, который шел рядом с ним. Земля трескалась под ногами огромного Чумного Лорда, гниющие трупы и безжизненные камни стонали от прикосновения его энтропийной ауры. Хаоситы прошли мимо священных писаний и гобеленов проповедника, чьи останки были захоронены в центре храма, не взглянув на них не разу. Они были здесь вдвоём: по приказу Мария остальные воины покинули храм, как только его зачистили от культистов.

В центре храма находился саркофаг Восьмиглазого Маэроса, Пророка Хаоса. Он был изготовлен из обсидиана, вылепленного в образе святого человека. Мастерство, с которым изготовили скульптуру, было настолько высоким, что казалось, будто каменный пророк просто спал, лежа на богато украшенном гробу. Темное благословение, которое дало пророку его титул, также было отображено скульпторами: в дополнение к двум парам глаз на лице, статуя носила еще по глазу на тыльной стороне каждой руки, которые лежали на груди сжатыми в молитвенном жесте, а четвёртая пара глаз была видна на его открытой груди. Все восемь глаз, которые так много повидали за жизнь, теперь были закрыты.

– Каст! – приказал Пожертвованный Сын, и Чумной Лорд вышел вперед, подняв булаву над головой обеими руками, и со всей своей силы ударил по саркофагу. Чудовищная булава столкнулась с защитными заклинаниями, вплетенными в камень, и после оглушительного грохота по лицу каменного Маэроса пробежала лишь единственная маленькая трещина. Но этого было достаточно, и обереги разрушились.

– Назад! – скомандовал Марий. – Немедленно!

Каст отступил, а из трещины в саркофаге начал вытекать густой черный дым. Чумной Лорд только сделал несколько шагов назад, как гроб взорвался, превратившись в град обсидиановых осколков, разбившихся о доспехи Гейджа и Каста. Еще больше черного дыма поднималось из обломков, и внутри него показалась высокая и ужасная фигура. Каст мог разглядеть только нечёткую форму существа, потому что это было не то, что предназначалось для смертных глаз и мыслей – а то, что видел Марий в дыму, Чумной Лорд мог только догадываться. Так или иначе, Каст разглядел скелетированные руки и большой рогатый череп. Он увидел кровоточащие клыки и чешую рептилии, оперённые крылья, которые стали подобными перепончатым крыльям летучей мыши, и черные, покрытые рунами античные доспехи, которые преобразились во множество переплетенных кристаллических пластин. От этой фигуры исходило ощущение огромной силы, но также и чувство незавершенности, как будто что-то было вырвано из самой ее сути. И, несмотря на эту зияющую пустоту, в существе, которое поднялось из гробницы Маэроса, все еще была сила, и Каст отходил назад до тех пор, пока он не встал в нескольких метрах позади Пожертвованного Сына, наблюдая за тем, что он освободил, а его гниющие внутренности тряслись от беспокойства. Даже Парменидий замолчал, увидев этот древний кошмар.

– Марий, – произнесло существо, глядя на Пожертвованного Сына глазами, видевшими возвышения и падения целых видов – Пришло время исполнить наш договор.

– Да, Бе’лакор, – ответил Гейдж, стоя перед Первоизбранным Богами без каких-либо признаков страха. – Это действительно так. Мои армии снова вступили на поверхность Макрейджа. Можешь ли ты предоставить то, что обещал мне, чтобы мы наконец смогли отомстить Жиллиману?

Бе’лакор засмеялся и расправил крылья, разрушив ими стены храма позади.

– О да, сын богов. Давно я мечтал об этом моменте, пока я ждал в этой тюрьме из камня и колдовства, вплетая свою силу в умы и души глупцов этого мира. Гляди!

За несколько столетий до того, как Пожертвованный Сын объявил Тёмный Крестовый Поход на Макрейдж, Марий заключил договор с Князем Демонов Бе’лакором, Повелителем Теней, Первоизбранным Богами и бывшим Темным Повелителем Хаоса – титулом, которого его лишил Жиллиман до своего восстания против Императора. У Белакора было множество причин ненавидеть Мария, который прежде сражался на стороне Жиллимана в Оке Ужаса в той самой военной кампании, когда Князь Демонов потерял большую части своей власти и остался лишь с расколотым отражением своей былой славы. Но древний демон проявил интерес к предложению Гейджа. Заполучив контроль над телом одного человека, Бе’лакор начал творить в Галактике зло в открытую, загубив не больше жизней, чем мог бы, но зарабатывая славу для своего человеческого сосуда. Он манипулировал своими последователями, чтобы гарантировать, что после очевидной смерти безымянного негодяя, чью душу Повелитель Теней с удовольствием поглотил, чтобы скрыть свои следы, – тело будет доставлено на Макрейдж.

Выбравшись из гробницы и оберегов, которые скрывали его присутствие в мире, Повелитель Теней наконец-то смог в полной мере воспользоваться своей силой. Бе’лакор взбудоражил психические связи, протянутые через весь Макрейдж, которые он тонко совершенствовал на протяжении веков, и подчинил их своей воле. Старые обиды вспыхнули в черных душах жрецов Губительных Сил, и они приказали своей пастве атаковать последователей своих старых врагов вместо того, чтобы идти на фронт, чтобы сражаться с захватчиками. Заместители обернулись против начальников, которым они без претензий повиновались на протяжении веков, их амбиции достигли беспрецедентных высот. Хранители нечестивых реликвий, сдерживавшие силой воли шёпот и обещания порабощённых демонов, поддавались искушению, ломали обереги и брались за проклятое оружие, что давало им краткий привкус силы перед тем, как демоны поглощали их души и захватывали их тела, чтобы нанести ущерб. Три культа Макрейджа в полном составе перешли на сторону Бе’лакора, их пастве медленно промывали мозги проповеди жрецов, и их свободная воля стала столь слаба, что Повелитель Теней просто сломил её.

Не все, кто вставал на колени и молился в храме Бе’лакора, попал под влияние Князя Демонов. Некоторые из его жертв сопротивлялись его влиянию вне зависимости от того, осознали ли они вторжение в свои мысли или нет. Другие не справились с поставленными задачами и были быстро убиты другими членами культов (одного священника даже порвала в клочья собственная община за попытку сбить её с пути). Но у Первоизбранного были столетия, чтобы заполучить марионеток на Макрейджа, и этого хватило, чтобы раздробить фронтовую линию. Прозвучали обвинения в предательстве и ереси, и вскоре миллиард культистов, собранных остановить Тёмный Крестовый Поход, сражались друг с другом, в то время как по улицам городов разгуливали чудища, утоляя свой голод теми, кто держал их скованными так долго. Для этих Нерождённых никакое поклонение, каким бы фанатичным оно ни было, не могло сравниться со сладостью крови, пролитой в бою. Бе’лакор злорадно хохотал, обозревая раздор, порождённый его замыслами, и это был жуткий звук, услышавший которые разумные, слабые рассудком и душой, сходили с ума. Стоявший рядом с Князем Демонов Пожертвованный Сын одобрительно кивнул головой.

И далеко на севере колдун Хаоса в сине-черных доспехах внезапно замер, прежде чем выронил перо, отвернулся от открытого гримуара и вышел из своей комнаты, отправившись туда, куда позволили заглянуть лишь немногим душам. Здание, по которому колдун шел, было столь огромным, что до пункта назначения ему предстояло добраться более чем за час. И пока он шел, Макрейдж пылал.

С освобождением Бе’лакора армия Гейджа начала наступление на Крепость Геры. Не все последовали примеру Пожертвованного Сына: целые отряды оторвались от войска в поисках личной славы и трофеев, ибо и того, и другого можно был найти в изобилии в бесчисленных храмах Макрейджа. Марий Гейдж не противился этому: он ожидал подобного от своих союзников, и их действия по-прежнему служили его замыслам, дезориентируя противника и удерживая культы от перегруппировки. Большая часть его войска (в общей сложности около двадцати тысяч Астартес и миллионы смертных) все еще находилась под его контролем, и они проложили кровавый путь через мегаполис, свергая темные соборы и убивая миллионы культистов. Воздух был наполнен зловонием крови и смрадом от сожженной плоти, когда огонь беспрепятственно распространялся по всем районам. Это был пожар, возникший не естественным путём, а из-за разорения жертвенных костров, которые не угасли в течение тысячелетий и были разлиты, когда их храмы были разграблены.

На стороне Мария Гейджа Катон Сикарий наблюдал, как воины, собравшиеся под знаменем Тёмного Крестового Похода, неистовствовали на улицах столицы Макрейджа. Многие храмы, которые существовали во время жизни Князя-Воина на планете, исчезли, и им на смену пришли другие религиозные общины по мере упадка старых. Не то чтобы это имело значение – они были сорняками, достойными лишь того, чтобы служить лучшим мира сего, и в этот день их выкашивали болтеры и клинки великого воинства, прилетевшего покончить с планетой.

Хаосопоклонники бились в гротескном единстве – воины, поклоняющиеся соперничающим Губительным Силам, сражались бок о бок, наслаждаясь вырезанием слабой добычи. Небеса гремели от громкого смеха Темных Богов, когда их слуги истребляли друг друга, движимые десятитысячелетней ненавистью. То была ненависть к Робауту Жиллиману за то, что он заставил их нарушить свои клятвы перед Императором и не смог добиться славной победы, которую он обещал – победы, за которую они истекали кровью! Сам же Сикарий не разделял эту ненависть сам – его причины присоединения к Гейджу были более личными – но он мог оценить зрелище и силу эмоций. Благодаря силе Амнаиха, пульсирующей в его душе, он действительно мог видеть духовную связь между воинами.

Кровавые Ангелы и Имперские Кулаки прорубали кровавую просеку через толпы культистов и злорадно смеялись, когда они купались в смертной крови. Саламандры взывали к своему далёкому примарху, когда они сжигали храмы до пепла варп-огнемётами, посвящая души убитых Чёрному Дракону. Всадники Белых Шрамов и вульфены Космических Волков охотились в авангарде, сея хаос в рядах врага и получая отборные трофеи в обмен на это рискованное задание. Эвокатии, рожденные на биофабриках, сражались в той самой битве, для которой они были выращены и подготовлены, и их возглавляли Ультрамарины-отступники, чья злоба была, пожалуй, самой сильной из всех.

Между тем из разбитых ворот темного собора, чьи колокола звенели без паузы на протяжении неизмеримого времени и только сейчас умолкли, вышел отряд из одного чистокровного Гвардейца Ворона и нескольких Десантников-Отродий, которых окружали десятки мужчин и женщин, облачённых в лучшие одежды имперского дворянства и убивавших культистов голыми руками – их сила была столь же бесчеловечна, как выражения на их лицах. Сын Коракса и его приспешники прилетели на Калт незадолго до начала Тёмного Крестового Похода, и Гейдж не осмелился отказать им в своем армаде, хотя он был уверен, что не звал их. Даже в пылу сражения другие хаосопоклонники держались подальше от странного и раздражающего присутствия Легионеров Гвардии Ворона. Даже когда Гвардейцы Ворона начали идти против течения – их цель на Макрейдже, по-видимому, заключалась в разрушении этого конкретного храма – все разошлись, чтобы освободить им дорогу. Избранник Слаанеш мельком увидел, как чистокровный командир бережно нёс что-то в своих руках – какой-то угловатый и черный, как пустота, контейнер. Катон не знал, что это было, и ему было все равно – пускай Кораксовичи пекутся о своих безделушках, а он жаждал гораздо большей добычи.

Гейдж зазывал Темных Ангелов и Железных Рук, посылая эмиссаров в Око Ужаса, чтобы ходатайствовать перед владыками Первого и Десятого Легионов, предлагая великие сокровища и возможность отомстить тому, кто привел их к неудачной неудаче. Но у сыновей Лиона были свои собственные войны, и он не получил ответа от Десятого Легиона – и никто из его посланников к Горгону не вернулся. Катон ожидал это – судя по тому, что он прочитал в архивах Легиона, Жиллиман и Феррус Манус были верными друзьями, и во время Ереси Горгон была самым преданным Архипредателю военачальником. Но он думал, что тысячелетия изгнания разрушили бы эту связь… Неважно. У них было достаточно воинов и оружия, чтобы убить всех жителей Макрейджа, если бы это потребовалось для достижения Крепости Геры.

Изо рта Катона полилась слюна в предвкушении грядущего пира, и он снова погрузился в сражение, выкрикивая темные клятвы своему божественному покровителю.

Когда войско Тёмного Крестового Похода раздробилось и война охватила Макрейджа, открылось больше секретов планеты. Мощные демоны были пробуждены в своих храмов кровавыми жертвоприношениями или освобождены из тюремного заключения, когда их тюрьмы были разрушены боевыми действиями. Древние мутанты, чья форма стала совершенно нечеловеческой после тысячелетних воздействий губительной энергии Варпа, вырвались из-под земли. Колдуны Хаоса, которые веками одержимо развивали свои знания в управлении энергий Варпа, были изгнаны из своих убежищ сражением и обрушили разрушительное колдовство на головы нападающих. Одним из таких чернокнижников был Астартес, который выбрался из-под обломков разрушенного храма и носил силовой доспех древней модели, заляпанный пеплом и кровью, из-за чего невозможно было разглядеть эмблему его Легиона. Этот псайкер убил сотни Эвокатиев с обеих сторон конфликта, демонстрируя невероятную силу, прежде чем исчезнуть во вспышке энергии Варпа, когда на него напали несколько Проклятых. Призраки сгинули вместе с ним, и никто не мог сказать, как звали таинственного воина, был ли он хозяином храма или его пленником – только то, что его мастерство Варпа было велико.

Марней Калгар наблюдал за полем боя из Крепости Геры, и знал, что битва достигнет ее стен. Он всегда подозревал, что так оно и будет, но задумка Бе’лакора привела к тому, что Ультрамарины столкнутся с предателями до того, как те будут истощены битвой с культистами. Марней думал, что Марий не может опускаться ниже, когда он увидел легионеров-отступников в его войске, но затем Пожертвованный Сын раскрыл свой союз с Повелителем Теней, заклятым врагом Жиллимана с древних времен. Властелин Макрейджа кипел от откровения, что самый ненавистный враг Духовного Сюзерена был здесь, на планете, которую он поклялся защищать, на протяжении сотен лет без его ведома. Его последователи почувствовали его ярость и, не желая рисковать, работали еще усерднее, чтобы подготовить Крепость Геры к предстоящему сражению.

Человек, скрывающийся на нижних палубах фрегата Тринадцатого легиона «Пламя», забыл свое имя много лет назад, когда апотекарии вырвали его из числа сородичей и сделали его тем, кем он стал. Но он выбрал себе новое имя после того, как проявилась его судьба, полная скрытых истин и горькой иронии. Он называл себя Заветом, потому что он был, пожалуй, единственным разумным во всей галактике, который знал правду об Ультрамаринах.

Даже сейчас, спустя столько лет, Завет не знал наверняка, почему он смог про эту выяснить. Он был слишком занят сохранением своей жизни, чтобы выяснить происхождение этих знаний. У него были предположения – нарушения генетического семени, латентные пси-способности или просто шутка Темных Богов. Но, так или иначе, он видел узы генетического и колдовского происхождения, которые связывали весь Тринадцатый Легион вместе – и что еще хуже, он видел руку, которая держала их. Он знал, что Жиллиман не умер, и что Духовный Сюзерен не чувствовал ничего, кроме холодного презрения к своему Легиону, манипулируя им из своей стазисной гробницы до некоего непостижимого конца… отблеск которого Завет увидел в те последние минуты, прежде чем безумие дало ему силы вырваться из камеры и проложить кровавый путь к выходу из лаборатории.

После многих лет бегства по Губительному Шторму, избегая охотников, как смертных, так и бессмертных, Завет наконец добрался до Калта, думая обрести безопасность в тени Пожертвованного Сына. На какое-то время это сработало, но затем Марий Гейдж объявил начало Тёмного Крестового Похода. Завет прекрасно знал, какой ужасной силе противостоял Гейдж, но в темных знаниях, бурлящих в самых хаотичных частях его разума, он думал, что нашел способ положить конец охоте на свою жизнь. Способ для Мария победить и освободить Ультрамаринов от оков их бессмертного лорда. О подобно он прежде даже и не мечтал, но его видения не лгали

И поэтому он спрятался на борту «Пламени», скрывая свое присутствие оберегами, которые он узнал от колдунов и демонов в обмен на темные дары. Целые месяцы он провёл в кругу, пока звездолёт пересекал Губительный Шторм с армадой Черного Крестового Похода, скрывая свои мысли, чтобы не выдать своё присутствие его охотникам. Но теперь пришло время выйти, чтобы добраться до летных палуб и найти путь вниз к планете внизу. «Пламя» дрожало от битвы с оборонительным флотом, и путешествие Завета могло бы закончиться тем, что шальной выстрел пробил бы корпус фрегата и взорвал его ядро ​​Варпа. У него не было никакого плана, кроме как «добраться до Гейджа и помочь ему победить», но он давно понял, что составление подробных планов дает только обратные результаты, поскольку его враг был тем, кто все еще присутствовал в его собственной голове. Он проверил свою экипировку и вышел из круга…

… И тут же его встретила высокая фигура, перекрывшая весь коридор, примерно в тридцати метрах впереди. Завет застыл в его следах, когда он узнал фигуру (которой раньше не было). Он знал о них – четырёх могучих и ужасных, безмолвных аватарах воли Темного Повелителя Хаоса. Незваный гость имел гуманоидную фигуру и внешне походил на космического десантника, но никто никогда не мог принять его за легионера. Это была сущность, выбравшаяся из бездны ада, проецировавшая образ того, что когда-то было, чтобы иметь возможность ходить в измерении, где встречались боги и смертные, и излучавшая силу. Как чудовище прибыло на «Пламя» так, чтобы каждый псайкер на борту звездолёта ничего не почувствовал, Завету было не ведомо, но он понял, кто это возник в коридоре.

Тетрарх.

Больше всего на свете Завет хотел броситься наутёк. Из его логова были и другие пути, и он мог обогнать каждого охотника, если ему не удавалось его победить. Но он знал, что это не сработает с Тетрархом. Всю свою жизнь Завета преследовали кошмары о четырёх Князях Демонов – невероятно больших силуэтах, которые, не останавливаясь на мгновение, приближались к нему все ближе и ближе. Астартес не знали страха, но Завет не был Астартес. Он был Эвокатием, и в его тело вживили лишь часть генного семени Жиллимана, а потому он слишком хорошо знал страх. Вид чудища, заблокировавшего коридор, вызвал у него всепоглощающий ужас.