Текст книги "Оборотень (СИ)"

Автор книги: Йюйю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Ты как? – встревоженно спросил Василий, подскочив к нему.

– Живой. – ответил ему Вильд, слабо усмехнувшись.

– Где ты был? – продолжил задавать вопросы Василий, помогая Вильду дойти до стены и сесть там.

– Осьминог у меня какой-то секрет узнать хотел… – начал рассказывать Вильд.

Но договорить он не смог – дверь в камеру снова открылась и в нее впихнули Василину. Она, увидев Вильда и Василия, сразу рванула к ним и не обращая внимания на побитый вид Вильда молча влезла между ними.

– Девка… – протянул чей-то голос.

– Какая же она хорошенькая. – На этот раз другой мужской голос произнес по громче. И камера опять зашевелилась.

Мужики не отреагировали на появление Вильда, но при появлении Василины изменили свой настрой. По всей камере люди поднимались и направлялись к ним. И их было уже не десять, а гораздо больше. Похоже после прошлой неудачи, они позвали подкрепление.

– Мужики, вы чего, она же девчонка совсем? – попытался образумить их Василий.

– Ситуация повторяется. А я-то было решил, что без драки обойдемся. – прошептал Вильд и сжал кулаки.

Он только-только пережил тяжелую схватку, как придется драться опять. И непонятно какой еще бой будет тяжелее. Там был простор, было где развернуться, был определен противник, а здесь все впритык и непонятно кто может внезапно вмешаться, решив поддержать сражающихся.

Глава 21

– Вам что жизнь не дорога? – откуда-то сбоку в оставшееся еще пока что свободным пространство между Вильдом и поднявшимися мужиками, выскочил щуплый дедок. – Вы чего не понимаете кто перед вами? Да он вам в миг все кости переломает. Я его раньше знавал. Я сам, своими глазами видел, как он огромного медведя голыми руками убил. Вот так.

Дед поднял руки и очень красноречиво показал, как медведю разрывают пасть.

– А медведь то этот не простой был, людоед. Многих людей в нашей деревне загубил. Вот такущий медведь, – дед где-то высоко в воздухе показал рост медведя.

– Голова во, – дед развел руки в стороны.

– А клыки… – дед в очередной раз преувеличил длину клыков.

Однако его слова произвели впечатление и собравшиеся силой взять Василину мужики приостановились.

– Дед Поль, ты откуда здесь? – Вильд узнал говорившего.

– Откуда? Все оттуда. – Дед Поль мотнул головой вверх.

– Поверьте мужики, я не вру. Вы что думаете, эту девку для вас привели? Вы до этого хоть раз помните, чтобы сюда девку приводили? Вот и я про то. Не приводили. А почему? А потому что девица для него. Осьминог ее ему отдал. Вы сами слышали, что он с самим осьминогом говорил. И живым вернулся. Да чего я говорю, у вас самих что глаз нет. Вы на него посмотрите. Неужели не видите, что он с такими как вы сделает – порвет на куски, как медведя, про которого я вам говорил. Кто проверить хочет, так я в сторонку отойду и не говорите, что я не предупреждал. Поверьте мне, я не лгу.

Дед Поль демонстративно отошел в сторону. А желающих подраться после его слов сильно поубавилось. Остались стоять трое мужиков, из тех, что самый первый раз тоже собирались драться, но и они немного постояв отошли в сторону.

– Сама ко мне придешь, а не придешь, так пеняй на себя, – зло бросил в сторону Василины мужик с синяком под глазом, которого у того при их первой с Вильдом встрече точно не было.

Судя по тому, как тот смотрел на Василия, синяк был от его кулака.

– Идемте за мной, – позвал дед Поль и повел между расступившимися мужчинами всех троих вглубь камеры.

Василина шла, придерживая рукой края своей рубахи и стараясь не смотреть по сторонам. Обитатели камеры о чем-то переговаривались шепотом, но агрессии больше пока не проявляли. Из всего рассказа деда Поля самое большое впечатление на них произвели слова про осьминога.

Дед Поль дошел до конца камеры и указал на освободившееся у стены место. Все четверо уселись там. Василина снова влезла между Вильдом и Василием, поджав ноги и прячась от взглядов мужиков то за одного то за другого.

– Я вот рыбу сходил половить. А вы как здесь оказались? – спросил дед Поль.

– В пещере к воде подошли, на что-то наступили. Оно нас обволокло и вот мы здесь.

– Троих сразу? – удивился дед Поль.

– Нет. Василина потом упала. – Ответил Вильд.

– А чего сразу, как нас привели не вышел? – спросил Василий.

– А куда спешить? Я покамесь вас признал. А что рано вышел, чуток позже надо было? – улыбнулся дед Поль, – А ты что взаправду с осьминогом говорил?

– Говорил, а чего ты так удивился?

– Так это же сам осьминог. Он главный здесь. Эх, мне бы с ним поговорить. Я б его так просил, так просил, чтобы на волю отпустил. Да только разве ж он со мной говорить будет. Да и разговор у него короткий – щупальцем своим в миг голову оторвет и рта открыть не поспеешь. Ты лучше скажи, какой он, осьминог этот?

– Большой, здесь до самого верху будет. Щупальца длиннющие. Ты прав, он ими как хлыстнёт того и гляди голову снесет, а то и вообще размажет по полу.

– Откуда знаешь, что осьминог это? Может кто другой? – спросил Василий, внимательно слушавший Вильда, – Осьминог вроде как поменьше будет.

– Он в точности такой как музыканты рассказывали, помнишь, что в замок приходили.

Василий в ответ кивнул.

– А говорил-то что? – не унимался дед Поль.

– А он что говорить умеет? – не поверил Василий.

– Поговаривают что умеет. Только те с кем говорил он, живыми не возвращаются. Так что он говорил? Рассказывай, – дед Поль наклонил голову, показывая, что готов слушать.

– Да ничего интересного не говорил. Драться заставлял.

– А про какой секрет ты до этого говорил? – дед Поль хитро прищурил глаза. – Не бойся я твой секрет не выдам.

– Дед Поль, ну ты и даешь, старый, а слышишь лучше молодого. Нет у меня никакого секрета. Был бы, я бы его сразу осьминогу выложил и давно бы на свободе гулял.

– Нет, так нет. А дрался-то с кем?

– Долго рассказывать.

– А ты расскажи, нам спешить некуда. Кроме разговоров здесь заняться нечем. Одно развлечение было и то у тебя за спиной сейчас прячется.

– Расскажи. – поддержал деда Поля Василий.

Вильд пожал плечами и начал снова рассказывать. В этот раз его рассказ никто не прервал. Окончание поединка с каракатицей она разумеется не помнил. Закончив рассказ Вильд замолчал. Он только сейчас понял, что не смотря на то, что говорил он негромко, его внимательно слушали все в камере.

– Я не отказался бы на это взглянуть. – выдохнул дед Поль.

– Негоже князю на потеху какому-то осьминогу кулаками махать, – пробурчал Василий.

Вильд не обиделся на его слова. Он понимал, что Василий хочет разозлить его, чтобы при встрече с осьминогом Вильд стал чудовищем и убил того. Однако Вильд помнил, как он пообещал себе больше никогда не превращаться в чудовище и ничего не ответил Василию.

Но дед Поль не пропустил это замечание Василия.

– Князь? Ты выходит князь? Вот так на. Не, мне теперь точно отсюда выбраться надо. Кому в деревне расскажу, что Жан положил князя на сеновал спать, никто не поверит.

Вдруг освещение в камере погасло и установилась полная темнота, не видно было вообще ничего.

– Это что за такое? – раздавались возгласы с разных сторон.

– Чего все встревожились? – спросил деда Поля Василий.

– Не было такого раньше. И день и ночь все одно было – всегда светло. А тут темень какая. Наверно спать надо – сделал вывод дед Поль.

– Попить бы, – раздался шепот Василины.

– Попить это можно. Вот, не разлей. Всю не пей, князь наверняка тоже хочет. Кормить, это значит уже утром будут. Если до утра доживем, темень мне эта не по нраву. – произнес дед Поль еле слышно и добавил громче. – Здесь окромя лепешек ничего не бывает.

– А как раньше решали, что спать пора? – спросил Вильд.

– Вот так и решали. Решим, что ночь и спим, а решим, что день и не спим.

– Вильд, ты спи, неизвестно что завтра осьминог придумает. Я пока не хочу. – сказал Василий, всматриваясь в окружающую темноту.

Вообще-то Василий хотел спать, но их уговор один спит, а другой охраняет, не позволял ему это сделать.

– Разбудишь. – Вильд все прекрасно понял, и Василий был прав, ему нужно поспать.

Он растянулся на полу, почти сразу же проваливаясь в сон. Рядом Василина, потом Василий и дед Поль. Прошло какое-то время. Вильд уже почти уснул. Но резко проснулся почувствовав, как к нему прижалась Василина. Он подумал, что может она во сне. Но нет. Она не спала. Василина подтянулась выше. Ее губы искали его.

– Василина, ты что надумала? – Вильд отклонил голову назад.

– Полюби меня. Одну ночь. Я не целовалась до тебя ни с кем. Хочу, чтобы ты это был. А не какой-нибудь осьминог.

– Не к месту ты это Василина надумала.

– Почему?

– Не одни мы. И юна ты очень.

– Спят все. А что юна, так разве ж это преграда?

– Спи ты, – Василий обнял рукой Василину за талию и отодвинул от Вильда, притянув к себе, – Спи, не дергайся, перебудишь всех.

В подтверждение его слов со всех сторон понеслись приглашения Василине:

– Хочешь я тебя поцелую?

– А я приласкаю.

– Меня позови, довольной будешь.

– Не хочу я с вами. Отстаньте вы. – всхлипнула Василина.

Вильд погладил ее по боку.

– Спи.

– Вильд, не про Василину думай, про кривую деревню вспомни или лучше про кота.

– Для чего мужику рядом с девкой кота вспоминать? Это я как-то понять могу, но для чего кривую деревню вспоминать? И что у вас в кривой деревне было такого что ты ему вспомнить советуешь? – раздался шепот деда Поля.

– Спи. – вместо ответа прошептал Василий.

Разговоры в камере стихли. Но спокойствие продлилось недолго. Вильд только снова заснул, как его разбудил удар руки Василия. Проснувшись, он слепо уставился в темноту, пытаясь понять, что происходит. Там кто-то медленно шел к ним, иногда натыкаясь на спящих и вызывая этим недовольный шепот в ответ.

Вильд потянулся рукой и нащупал Василия. Тот уже сидел и был готов вскочить на ноги.

– Я первый, ты второй. Разбираемся с этими уродами. Смотри чтобы к деду Полю и Василине никто не проскочил. – тихо прошептал ему Вильд, поднимаясь.

– Постараюсь. – донеслось ему в ответ.

Вильд стоял и вслушивался в темноту, пытаясь понять где противники. Вот где-то уже неподалеку раздался раздраженный шепот. Кажется, там идущие опять на кого-то наступили. Вильд скользящим шагом направился в ту сторону. Наткнувшись выставленной рукой на кого-то, он не раздумывая ударил. Раздался вскрик боли. Не позволяя опомниться врагу, Вильд нащупал его голову, и схватив ее резко повернул. По камере разнесся хруст ломаемых позвонков.

Мог ли Вильд ошибиться и убить не того? Мог. Но ему было сейчас не до лишних переживаний. Ему надо было победить и остаться в живых. А учитывая, что он с Василием тут не одни и нужно защитить еще как минимум Василину, то рисковать зря было нельзя.

– Ах ты сволочь! – раздался злой крик неподалеку от Вильда, но почти сразу же захлебнулся.

Вильд же бросил мертвое тело и двинулся в ту сторону откуда донесся крик, проверяя пространство вокруг себя руками. Несколько шагов, и он опять на кого-то наткнулся. В этот раз его опередили и ударили первым. Удар вышел смазанным и слабым. Второй раз ударить противнику уже не удалось – Вильд бросился в ту сторону и сбил неприятеля с ног. Затем несколько быстрых и злых ударов, захват головы, и хруст опять разнесся по камере. Разобравшись с врагом, Вильд снова оказался на ногах и продолжил свои поиски.

Еще несколько раз Вильд и Василий сталкивались с кем-то, и все время короткие схватки заканчивались одинаково – их победами. Далеко от Василины и деда Поля они не отходили, не рискуя оставлять их одних. Еще около часа они были настороже, но больше никто не пожелал испытать судьбу и напасть на них.

Пленники решили, что наступило утро, когда появилось освещение.

– Не скучная ночь. – сделал вывод дед Поль, рассматривая убитых.

– Я так и думал, что это эти. Они девицу не оставили бы. Тебя никто теперь не обидит. Никто не хочет рядом с ними лежать? – громко спросил дед Поль, окидывая взглядом камеру.

– Мы б тебя и так не обидели. – произнес сидевший неподалеку мужчина. – Сестра у меня такая как ты.

– Красивая?

– Молодая.

Двери камеры распахнулись. Возле дверей стояли каракатицы. Одна обычного роста, а вторая поменьше. Которая поменьше была зелёного цвета, а вторая синего. На этом их различия заканчивались. Она прошла в камеру и направилась прямиком к Вильду.

– Это что, детеныш ее? – поинтересовался мужик, мимо которого прошла каракатица.

В ответ она направила в его сторону щупальце на конце с шипом.

– Понятно, не детеныш, – мужик быстро нырнул в толпу, стараясь затеряться там.

Каракатица остановилась напротив Вильда, указала щупальцем на него, Василия и Василину и показала им выйти.

– Большая в дверь не пролезет. Маленькую прислали. Убьем эту. Посмотрим, что та тогда делать будет. – тихо предложил Василий.

В ответ маленькая каракатица выпустила шипы сразу из нескольких щупалец. А большая, обхватив один из прутьев решетки легко сломала его.

– Понятно. Убьем эту, та выломает решетку и доберется до нас. Или не доберется? – Вильд посмотрел на Василия.

К большой каракатице присоединилась еще одна.

– Теперь доберется. Пошли, а то снова порошок распылят, ничего видеть не будем.

Василий направился к дверям. Следом пошла Василина и последним Вильд. Дед Поль припустил следом. Он обогнал Василия.

– Может я тоже с вами? – спросил он, и тут же был отброшен ударом щупальца в сторону.

А трое пленников, оказавшись в зоне досягаемости каракатицы, стоящей у дверей, были схвачены щупальцами и лишены возможности двигать чем-то кроме головы.

Они проследовали по известному Вильду пути и все трое оказались в пещере, где огромный осьминог в нетерпении перебирал своими щупальцами.

Каракатицы поставили всех троих перед ним, но отпускать не спешили.

– Надумал секрет мне рассказать? – спросил осьминог.

– Нет у меня никакого секрета.

– Не отпирайся. Все равно узнаю.

Осьминог подтянул щупальца к себе.

– Вы, люди, такие глупые.

Он вытянул щупальце в сторону Вильда, остановив возле его лица.

– Вас троих подобрали. А значит кто-то их этих двоих дорог тебе.

Его щупальце передвинулось к Василине и задержавшись ненадолго, так, будто он им рассматривал ее, передвинулось дальше к Василию. Помедлив минуту, оно резко выпрямилось в сторону Василины.

– Не скажешь, убью ее.

Каракатица резко отпустила Василину, а быстрый удар щупальца осьминога в мгновение сорвал с нее рубашку.

– Ой. – Василина только это и успела сказать, прикрывшись руками, как щупальце осьминога обвило ее всю, поднимая в воздух.

– Стой, отпусти ее! Я все скажу. Я могу превращаться в чудовище. – выпалил Вильд.

Осьминог задумался, однако Василину не отпустил. Она так и висела в воздухе перед Вильдом.

– Ты сказал мне неправду. Если бы ты превращался в чудовище, то давно уже превратился, а не стоял здесь.

Осьминог перевернул Василину вверх ногами и понес к себе.

– Просила по-людски. – почти беззвучно, одними губами промолвила Василина и столько укора в этих ее словах было, что лучше б она кричала и плакала, чем так глядела на Вильда.

Осьминог открыл свою пасть, а по пещеры разнесся отчаянный крик девушки. Поднеся к ней кричащую Василину, он откусил ее верхнюю половину. Хрустя ее костями, он принялся жевать, а нижнюю половину девушки бросил перед Вильдом.

– Нет! – закричал Вильд, дергаясь в щупальцах каракатицы. И столько было ненависти и отчаяния в этом крике…

Василий смотрел на Вильда. Он понял, чего хочет Вильд, однако вид нижней половины Василины, лежащей перед ним, этому мешал.

– Глаза закрой, легче будет.

– Он следующий, – щупальце указало на Василия.

И Вильд закрыл глаза. Сейчас его переполняла ненависть к осьминогу. А данное самому себе обещание было позабыто. Каракатица, а это была та с отрубленным щупальцем, отпустила Василия. Неожиданно раздался рык, и острые зубы впились в щупальце державшее до этого Вильда. Не выдержав боли, каракатица отпустила чудовище, занявшее вдруг место человека. А оно в то же мгновение набросилось на нее разрывая на куски.

Увидев это, та что была с отрубленным щупальцем, попятилась назад и скрылась за поворотом. Разобравшись с каракатицей, что совсем недавно держала его, чудовище повернулось к осьминогу. Удивленный осьминог замер на месте. Он разглядывал чудовище как дивную зверушку. Василий же бросился из пещеры, хорошо зная, что будет дальше и стараясь оказаться подальше, но из-за поворота показалась каракатица недавно сбежавшая, перекрывая ему путь. И сейчас у него осталось только два пути – вперед через каракатицу или же остаться в пещере вместе с чудовищем и осьминогом.

Чудовище же в это время громко зарычало и бросилось на осьминога, выбрав его своим главным противником. Тот как-то удивленно попытался отмахнуться от него своим щупальцем, но неудачно. В следующий момент уже рев осьминога полный боли и недоумения разнесся по пещере – чудовище вцепилось в щупальце и принялось его драть когтями и грызть. Во все стороны полетели куски плоти и кожи.

Рев осьминога поменял тон и стал злым. Взмах щупальцем, в которое вцепилось чудовище, и оно со всей силы обрушилось на пол, вбивая в него чудовище и заставляя дрогнуть всю пещеру. Но стоило щупальцу только приподняться, как из-под него метнулась темная тень прямо к осьминогу.

Тот успели лишь дернуть своими щупальцами, как тень, оказавшаяся целым и живым чудовищем, снова вцепилась в него. Только в этот раз оно выбрало не щупальце своей целью, а туловище осьминога. Во все стороны снова полетели ошметки мяса и шкуры.

Яростно заревев, осьминог начал бить по себе щупальцами, пытаясь попасть по ловкому противнику, который наносил несколько ударов и сразу же перескакивал на другой место, не задерживаясь надолго и не позволяя по себе попасть.

В это время у Василия был свой бой – он кружил вокруг каракатицы, не позволяя ей попасть по себе, но и не в состоянии победить ее. Он мог бы просто проскочить мимо нее и сбежать из пещеры, но какой толк – там будут другие каракатицы и скорее всего больше чем одна? Так что он решил остаться здесь, у входа в пещеру, и вступить в бой, тем более, что как ему показалось, каракатица не особо сильно старалась его достать, словно больше для вида дралась.

Ведь сражайся она всерьез, то его бой не затянулся бы настолько времени – без оружия он мало что мог противопоставить ей. И это было странно, помня их предыдущие встречи и то что они уже успели сделать друг другу. Но каракатица постоянно словно поглядывала на осьминога и чего-то ждала, не спеша гоняя человека.

Неожиданно пещеру озарила яркая вспышка. Оглянувшись, Василий увидел, как осьминог ярко сияет. И это сияние концентрируется, становится насыщенным и будто густым. Еще миг, и оно ударило в стороны, испепеляя все на своем пути. Издав непонятный возглас, Василий прыгнул в бок, стараясь успеть укрыться за огромным валуном, который каким-то образом оказался здесь.

Вильд же, точнее чудовище, в это время сгорал заживо. Осьминог все правильно рассчитал. Поняв, что не в состоянии справиться с ним только физически, он обратился к своей магии и почти все поставил на один особенно сильный удар. Вот только он не учел одного – чудовище было даже и близко не обычным.

Отлетев под стену пещеры, оно начало медленно, но упорно ползти в небольшую яму, которую сияние не зацепило. Оно расходилось как свет, но не было способно огибать препятствия или попадать куда-то не на прямой от осьминога. Добравшись до нее, чудовище рухнуло на ее дно и облегченно затихло. Его плоть наконец перестала сгорать и начала нарастать обратно. Осьминог же продолжал атаковать своей магией. Эта атака действовала не только на живых – камень пещеры плавился и тек.

Долгие минуты ушли у чудовища, чтобы восстановиться. И на столько же времени хватило осьминога. Внезапно сияние, исходящее от него, пропало, а сам он устало распластался на остывающих камнях. Казалось, что ему совсем не мешало, то что они еще совсем недавно плавились.

Василий выглянул из-за камня и удивленно осмотрелся по сторонам. Он пытался найти Вильда, но того нигде не было, только осьминог лежал в центре пещеры и вяло шевелился. Сама же пещера расплавилась, иначе и не сказать – целые ручьи еще недавно жидкого камня быстро застывали, но все еще исходили жаром.

Услышав за своей спиной какой-то звук, Василий оглянулся и увидел каракатицу с которой сражался.

– Могла бы и сгореть. – тихо прошептал он, смотря как она осторожно двигается к нему. Сомнений в ее намерениях у него не было.

Окинув взглядом еще раз пещеру, Василий уже разворачивался к приближающейся каракатице, как заметил знакомое ему чудовище. Оно поднималось из какой-то ямы и явно стало еще злее, чем раньше.

– Живой! – радостно прошептал Василий и со спокойной душой пошел навстречу каракатице.

Чудовище же выбралось из своего укрытия и не тратя зря времени, понеслось на уставшего осьминога. Тот заметил его далеко не сразу, а когда все же заметил было уже поздно – чудовище добралось до него и снова вцепилось. Оно начало буквально разрывать его, делая огромную дыру и пытаясь добраться до его внутренностей. По пещере разнесся злой рык, однако в этот раз он принадлежал отнюдь не осьминогу.

Василий кружил, как и прежде, вокруг каракатицы, когда та внезапно замерла на месте, а потом неожиданно резво бросилась бежать, он даже и не мог подумать, что она может быть настолько быстрой. Ничего не понимая, Василий проводил ее взглядом, а затем обернулся. Только сейчас он понял, что по пещере больше не разносятся рыки, крики и звуки ударов или разрываемой плоти.

Обернувшись, он увидел Вильда сидящего около неподвижно лежащего осьминога. И непонятно, жив ли осьминог или нет – все его тело было покрыто ужасными ранами, со стороны казалось, что Вильд чуть-ли не разорвал его на части. Каких-либо признаков жизни осьминог не показывал.

Василий подошел к Вильду и сел рядом. Тот поднял голову и посмотрел, но не на Василия, а куда-то позади него. Василий обернулся, готовясь встретить нового противника. И в этот раз, как бы ему не хотелось этого, похоже ему придется сражаться в одиночку – Вильд явно не в состоянии сейчас.

Вильгельм, появившийся прямо из воздуха в этом месте, внимательно разглядывал их. Он перевел взгляд на осьминога и подошел к тому.

– Как посмел ты удерживать у себя то что не принадлежит тебе? Ты медальон видел и знал, что чудовище Сабине принадлежит.

Осьминог медленно открыл глаза и посмотрел на говорившего человека.

– Мало он тебя наказал. – Вильгельм поднял руку, сжав пальцы. – Уговор забыл. Щелкнуть? Я напомню.

– Нет, не щелкай. Я все помню. – тихо ответил ему осьминог.

– Помнишь. Так по какому праву икру свою разбросал? Кто позволил тебе людей похищать?

– Ульдорн.

– Ульдорн? С чего это ты Ульдорна слушаешь? Забыл на чьих землях ты? – Вильгельм снова сжал пальцы, собираясь щелкнуть.

– Не надо, смилуйся. Я все выполню что велишь!

– Икру свою, чтобы всю убрал. Людей, всех что в плену держишь, освободил.

Вильгельм повернулся к выходу из пещеры.

– Эй, ты, червь недорубленный, выходи уже. – крикнул он в ту сторону.

Из-за поворота показалась каракатица с отрубленным щупальцем и с которой столько времени сражался Василий.

– Одежду ему принеси, да по добротнее. И оружие их верни, все верни что забрали. – приказал Вильгейм, указав рукой на голого Вильда.

Каракатица скрылась из виду и вскоре вернулась, неся одежду и оружие. Вильгельм терпеливо подождал пока Вильд оделся и не торопил его, поглядывая на по-прежнему неподвижно лежащего осьминога. Казалось, тот боялся даже шелохнуться.

Все это время, Вильд думал, пытаясь найти ответ на появившийся у него вопрос. В прошлый раз, когда царица горы сказала, что он принадлежит Сабине, он не придал этому значения, пропустив мимо ушей. Но сейчас, когда этот непонятный человек, которого явно боится осьминог, сказал тоже самое, он крепко задумался над тем что это значит. Простым совпадением это не может быть. И на оговорку или ошибку тоже не похоже.

В мгновение все трое оказались между гор. Под ногами камни, над головой небо. И никаких пещер…

Вильд смотрел на горы.

– Место какое-то знакомое. – заметил Василий.

– Да, там должен быть замок Сабины.

Однако горы были, а никакого замка не было.

– Сабина сказала вам нормальных лошадей дать. – произнес Вильгейм, отвлекая Вильда и Василия от разглядывания гор.

Он щелкнул пальцами и двое коней появились из ниоткуда. Кони били копытами и вставали на дыбы. Гнедые, гривы по ветру развевались. Сбруя на одном с золотом, на другом с серебром.

Вильд и Василий с восхищением смотрели на коней.

– Не кони, огонь. – Василий оглянулся на Вильгейма, но тот бесследно исчез.

– За коней поклон, – произнес он, поворачиваясь и глядя в сторону, где должен быть замок.

А Вильд уже не слушал, что говорил Василий. Он вскочил в седло и пустил коня галопом. Как на крыльях несся конь. Но не радовало это Вильда. В его ушах звучал голос Василины: «Просила по-людски».