Текст книги "Прекрасное заклятие (СИ)"

Автор книги: Yustiniana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Ладненько, завтра тоже рано вставать. – закончив есть первым, важно объявил Кирилл и поднялся с места. – Закругляйтесь. – он недовольно оглядел всех присутствующих, а в особенности Олю, после чего пошел к реке мыть свою чашку.

– Опять он злой. – хмуро констатировал Паша, доедая рыбий хвост прямо руками.

– Как и всегда, ты хотел сказать? – усмехнулась Оксана, вскинув брови.

Она хоть и привыкла к подобному поведению своего парня, однако по ней все равно было видно, что оно часто ее расстраивает. И это знали все – Оля поняла это по многозначительным взглядам мальчишек между собой, когда Яшнова сказала это.

Глава 13

Ложиться спать с Оксаной в машине Кирилла Оля не захотела из-за едкого кислого запаха дыма, которым был пропитан весь салон, а потому все легли спать так, как и приехали. Завернувшись в свою джинсовую и камуфляжную куртку Стаса, Оля откинула сиденье назад, но не до конца, чтобы не придавить Пашу, и отвернулась к окошку. Вдыхая остаточный запах рыбы из багажника, девочка вскоре провалилась в сон раньше обоих мальчишек, которые еще долго перешептывались о планах на завтра.

– А где у тебя спальник валялся? – вдруг спросил Пашка.

– Ну там, под сидушкой у тебя.

Жданов стал копошиться в поисках спальника, стараясь создавать как можно меньше шума.

– Во, – он достал то, что искал, – свернулась как будто замерзла. – парень осторожно накрыл размотанным спальником Олю, которая укуталась в куртки, поджав к себе ноги.

Улыбнувшись, он довольно вздохнул и вернулся на свое место, где у него были откинуты все задние сиденья. После рождения близняшек Паша стал намного заботливее и порой даже ухаживал за Стасом и Кириллом, что они долго не могли понять, как воспринимать.

– Ты заметил, что она сегодня какая-то загруженная? – прошептал вдруг он, глядя в темный потолок, где сидел единственный выживший комар.

– Ты тоже? – удивленно вскинул брови Стас, чуть развернувшись в сторону друга, чтобы его тихий шепот было слышнее. – Мне показалось, что еще после поездки с Вороном в аптеку что-то случилось.

– Когда ты уплыл рыбачить, она почти не общалась с нами. Села в машину и смотрела в одну точку. Ну мы с Оксюшей не стали лезть, но она тоже заметила, что что-то не так.

– А когда я перевез вас и вернулся за ней, она вернулась с раной, а еще у нее ресницы слиплись как после слез. – согласно кивал Стас будто бы сам себе, поскольку Паша не мог его видеть сейчас. – И опять же после того, как она побыла с Вороном наедине…

– Я вчера видел, как ночью он куда-то ездил на мотоцикле в ливень. Я тогда машину загонял, а он проехал мимо в сторону Центрального. – Паша создал нехорошую паузу, глядя уже на профиль своего друга. – Ты думаешь… – Жданов закусил чуть пухлые губы, будто бы не хотел продолжать дальше, полагаясь на смышленость собеседника.

– Да ну нет… – голос Стаса прозвучал ужасно неуверенно, напугав его самого. – Если бы он и поехал к ней, я думаю, она бы… сказала…

– Ну или хотя бы он.

– А то ты забыл, как он поступил тогда с тобой и Оксаной. – Стас закатил глаза, но не от слов Пашки, а от воспоминаний о Кирилле.

– Хах… – парень прикрыл глаза и глубоко вздохнул, почувствовал желание заснуть. – Я и правда уже почти забыл. Так легче. Тем более… – он смущенно замялся.

– Ты… А-а-а, Валя? – лукаво улыбнулся Стас, уже развернувшись к Пашке лицом, чтобы видеть его глаза. – Как там ее… Ка… Калинова?

– Калистратова. – круглые щеки Жданова запекло, а в груди защекотало от приятных воспоминаний, связанных с произнесенным именем.

– Ты же видел ее недавно в электричке, да? О ней ты говорил тогда? У нее еще афрокосы и выбритый висок… а еще пирсинг где-то на лице.

– Да-а. – протянул Пашка, пытаясь придумать, как уйти от этой темы.

– Приехала бы хоть, а то я даже не видел ее ни разу. – Стас зевнул и потянулся, мельком взглянув на сопящую в его куртке Олю.

– К сожалению, приедет только после девятого класса. Мы уже одиннадцатый окончим. – он с досадой посмотрел на браслет из оранжево-черных бусин на своем запястье, подаренный Валентиной по чистой случайности – чистой случайности для нее, ведь для Павла он значил намного больше, чем чистая случайность.

Проснувшись от прикосновений теплой ладони к своему плечу, Оля ощутила, как горячий воздух дует в подмерзшие за дождливую ночь ночи. В машине пахло сильно ранним утром и сном. С трудом открыв глаза, она увидела едва ли серое небо, после чего лениво повернула голову назад.

– Оля, мы поплыли рыбачить, вы с Оксаной останетесь в машинах. – шепотом предупредил Стас, понимая, что девочка все еще находится в пограничном состоянии между сном и реальностью.

– А я тоже рыбачить… – поднялась на сиденье Оля, закрыв глаза. – Буду с вами…

– У тебя рука болит, а Оксана простыла. Будьте здесь лучше. Мы оставили вам печки, потом если что повернешь ключ у руля, чтобы выключить.

Нахмурившись, девочка взглянула на синий спальник, которым была укрыта. Она усердно пыталась вспомнить, как укрывалась им, но в таком состоянии терпела только неудачи.

– Еда на задних сиденьях, если что. Откроете сухпаек, как проснетесь. Мы пошли. Постараемся недолго. – парень вылез из машины и закрыл дверь, пропав из поля зрения Оли.

Громко зевнув, она потянулась и улеглась назад, на еще теплое сиденье, и укуталась спальником до самого носа.

– Ну вот и надо было брать их? – с досадой спросил Пашка, который уже стоял в воде рядом с лодкой и ждал друзей. – Заболели, поранились, еще и не могут выспаться бедные.

– Не зуди. Это было их желание. – предупреждающе выставил палец вперед Кирилл. – Тем более заболела она вчера, скорее всего под дождем. У нее достаточно слабое здоровье в этом плане. – уже спокойнее добавил парень, подвязывая болотники, что доходили ему до верхней части бедер.

– А Оля? – вдруг бросил Паша, прищурив разноцветные глаза.

Стас напрягся, посмотрев сначала на него, а после на Воронцова.

– А что Оля? Упала. – сказал Кирилл с такой интонацией, будто бы этого было стыдно не знать.

Паша переглянулся со Стасом, будто бы о чем-то договариваясь глазами, после чего все трое залезли в лодку и отправились к устью.

***

Когда Оля открыла глаза во второй раз, воспоминания о том, что произошло рано утром, болью всплыли в голове, заставив девочку потереть лоб ладонью и сморщиться. Белая машина Кирилла была закрыта, а вокруг никого не было. Выключив печь, как говорил Стас, Оля вылезла из машины и подошла к чужой. Заглянув в затемненное окно сзади, она увидела спящую Оксану. Кажется, ей все еще было плохо. На часах уже было почти двенадцать, а на небе почти собрался очередной дождь из темно-серых облаков кислого дыма. Взяв из бардачка машины Стаса туалетную бумагу и старые, почти отсыревшие спички, она направилась к месту, где вчера горел костер. Она пыталась развести огонь так же, как вчера это делала Оксана. Сначала нужно было поджечь бумагу, предварительно поставив рядом с ней крохотных шалашик из маленьких веточек, чтобы огонь перебросился на них.

Спустя полчаса плотной работы, от которой Оле даже стало жарко, шалашик разгорелся. Громко вздохнув, она стала обкладывать еще крохотный огонечек большими дровами из багажника. Стоя на коленях перед огнем и гордо глядя на результат своей работы, Оля стала различать чьи-то голоса. По зеркалу реки плыла грязно-зеленая лодка со всеми тремя мальчишками. Радостно махнув им, Оля побежала в машину за едой, чтобы разогреть для них что-нибудь.

Когда фрегат коснулся берега, мокрые мальчишки стали таскать мешки с рыбой и сетями в багажник, практически не общаясь между собой от ужасающей усталости.

– Это ты нам пожарила? – глядя на бутерброды с поджаренной колбасой и таким же хлебом, удивленно уточнил Паша, раньше всех подошедший к костру и Оле.

– Угу. – улыбнулась она, находя забавным чумазое лицо друга, которое все было облеплено белыми разводами высохшей соли.

– Оксюша где? – закончив с мешками, Кирилл упал возле костра и практически лег на высохшей траве.

– Еще не вставала.

– То есть ты сама костер развела? – от такого Стас даже замер, перестав переобуваться из болотников в резиновые сапоги.

– Было дело. – наигранно безучастно ответила она, но через несколько секунд невольно улыбнулась, не в силах сдержать довольную улыбку.

– Быстро учишься. Глядишь, скоро и в сети попадаться перестанешь. – съязвил парень, натягивая второй сапог.

Оля развернулась к нему, одарив недовольным взглядом, а позади раздалось хихикинье Пашки, которое поубавило пыл девочки.

Перекусив еще теплыми бутербродами и сварив в котелке чаю, ребята стали собираться домой, пока не начался обещанный после обеда ливень. За время сборов шумный Кирилл случайно разбудил Оксану, которая сообщила всем о том, что чувствует себя отвратительно, и точно не выйдет гулять вечером.

Подъехав к дому со Стасом, который уже успел высадить Пашку, Оля обняла его на прощание, как и в прошлый раз, все еще испытывая неловкость при подобном жесте, который для местных мало что значит.

– Спасибо, что взяли с собой. – не разрывая объятий, прошептала она ему практически в шею.

– Но в следующий раз не поеду, да? – посмеялся Стас, отпуская девочку из рук.

– Почему это? – нахмурилась она, положив руку на ручку двери.

– Ну… – он многозначительно посмотрел на перебинтованную и уже испачканную руку.

– Шутишь? – рыжие брови подпрыгнули, а яркие глаза стали бегать по смуглому лицу в поисках намека на шутку.

– Ладно-ладно. – махнул рукой Стас и положил ее на автомат. – Если дождь успокоится, за тобой зайти вечером? Мы, чувствую, только к нему и отоспимся с пацанами.

– Давай. – кивнув, Оля выпрыгнула из машины и направилась в дом, по которому успела соскучиться после сна в машине посреди поля.

Марго встретила ее жалобным взглядом, который очень быстро стал удивленным. Тетушка думала, что для городской девочки вроде Оли подобное время препровождение будет мучением, но, увидев по соседству с веснушками радость и блеск в лазурных глазах, она изменила мнение о своей племяннице. Собрав необходимые вещи, Оля пулей полетела в баню и, набрав себе воды погорячее, долго грела ноги в тазу. Она слегка переоценила свои возможности, а потому уже через пятнадцать минут горячих ванн девочка открыла окошко на проветривание, откуда сразу же зашипел теплый дождь, ранящий крупную листву на дереве напротив.

Весь оставшийся мокрый день Оля провела в комнате, думая о том, что ей делать с узнанным у Людмилы и Кирилла. С тяжелыми ядовитыми мыслями ушел день, забрав серые облака и заменив их черными. Глядя на часы, Оля понимала, что за ней уже никто не зайдет, чтобы позвать гулять, а потому она начала потихоньку готовиться ко сну. Холодная постель в голубых узорах жадно обняла хрупкое тело девочки, будто бы за прошедшую ночь успела соскучиться. Но даже такая неуютная кровать казалась сказочно удобной после сиденья машины, о сне на котором все еще давала знать ноющая боль в шее.

Внезапный тихий стук в окно заставил Олю моментально согреться. Под ребрами тоскливо заскребло от страха, а во рту все пересохло. Нехотя повернувшись к окну, девочка не смогла ничего увидеть на фоне черного неба. Сглотнув, она приблизилась к окну и отодвинула неуверенной рукой тюль.

Страх упал на дно груди, растворившись в другом, более приятном чувстве, которое всегда было сильнее любого другого.

– Что ты тут делаешь, Стас? – в шоке прошептала Оля, быстро раскрыв окно полностью.

Парень стоял под ее невысоким окном, подоконник от которого приходился ему по грудь. Дождя на улице уже не было, но от невидимой мороси у него все равно были влажные пряди.

– Стою. – Стас пожал плечами, серьезно глядя в ее глаза, но вскоре все-таки не смог сдержать улыбку.

Когда он сжал губы и растянул их так, как делал обычно, внутри Оли разлилось горячее сладкое чувство, которое каким-то невероятным образом за секунду добралось до щек и осело на них цветом молодых пионов.

– Просто уже как-то поздно, я подумал, что твои могут спать, поэтому не стал ломиться в дверь. – он бегло оглядел Олю, стоящую перед ним в ночной майке и шортах. – Ты уже тоже спать пошла что ли?

– Ну я думала, что вы уже никуда не пойдете. – все еще растерянно отвечала она от такого появления.

– Да я только встал. – усмехнулся Стас, подперев щеку кулаком. – И то, если бы не звонок Пашки…

Оля негромко посмеялась, прикрыв рот рукой по привычке.

– А он сам где?

– В машине сидит вон, фисташки щелкает. – Стас махнул рукой в неопределенном направлении, искоса взглянув на яблоню позади, после чего снова коснулся янтарными глазами голых плеч девочки. Медленно, едва заметно его лицо стало вытягиваться, пока не моргающие глаза жадно впивались в правое плечо, на котором красовался уже налившийся синяк.

Оля удивленно пробежалась глазами по парню, не понимая, что произошло, после чего осмотрела свою майку на наличие каких-то цепляющих особенностей.

– Ты же не сама упала на море, так? – отвлек ее от этого занятия какой-то незнакомый голос, все же принадлежавший Стасу.

Девочка медленно подняла округленные глаза. Тревога сжала холодные пальцы на шее, заставив горло заболеть как при простуде, а ладошки стали предательски теплеть. Определив по направлению темных глаз, которые в темноте ночи казались двумя черными провалами, Оля поняла, что врать больше нет смысла.

– Так.

– Какого черта он толкнул тебя? – так быстро выплюнул он, как если бы готовил этот вопрос давно.

– Ну мы… – Оля отвела взгляд, чтобы придумать оправдание. – Это как-то случайно вышло, там просто…

Черные глаза выжидающе и даже требовательно впивались в кожу девочки, причиняя жгучую боль, из-за которой было невозможно продолжать врать.

– Ты все равно не поверишь. – выдохнула Оля.

– Ты сначала скажи, а я там уже решу.

– Помнишь, мы говорили о проклятии?.. – по недовольному взгляду Стаса она поняла, что он все отлично помнит. – Кирилл сказал, что знает человека, который может помочь найти родителей. И когда мы поехали в аптеку, он отвел меня к ней… Вот, из-за этого мы и стали спорить на море. – наблюдая за чужим недоверием, Оля хотела только вжаться в темноту, чтобы исчезнуть из его поля зрения.

– И что она сказала такого, что вы поссорились? – разочарованно вздохнув, Стас изогнул темные брови.

– Она… Мне нужно умереть всего на секунду, чтобы проклятие сломалось, и тогда родители вернутся, и память о них всем вернется, а потом я вернусь в свое тело. Но одну секунду я должна провести не в нем, а в каком-то предмете… Сначала мы с Кириллом плюнули на это и ушли, но потом мне показалось, что стоит поговорить с ней еще раз, а он отказался помогать. И тогда я… – девочка не могла продолжить свой рассказ, понимая, какие могут быть последствия. Ее руки стали дрожать, а ладошки стали мокрыми. В груди саднило чувство страха и вины, которое своими лапами поднимало к горлу ком этих самых чувств.

– Что ты? – отмахнувшись от назойливого комара, подгонял Олю Стас.

– Оскорбила его. Я… решила, что я нравлюсь ему, а это заявление его очень сильно…

– Я понял. – оборвал ее оправдания парень, отвернувшись в сторону и нервно поджав губы.

– А?

Стас схватил девочку за запястье раненой руки и чуть притянул к себе:

– Оля, ходить по бабкам – это гиблое дело, неужели ты не понимаешь? Даже если допустить, что какие-то мистические силы существуют, то связываться с ними, а тем более умирать, полагаясь на какую-то там бабку и предмет, нельзя! И это, – он силой поднял раненую руку, чтобы показать ее Оле, – только доказывает, что я прав.

– Я так и думала… – она слабо потянула свою руку, понимая, что с такой силой ей не справиться, но чужая рука быстро ослабла и разжала пальцы. – Ты никогда не поверишь в это.

– Да, я никогда не поверю в это. Неужели ты веришь и реально думаешь, что умереть на секунду возможно?!

– Когда с самого рождения вокруг тебя происходит то, что происходит со мной, можно во все поверить, как ты не понимаешь?! Я никогда не то что не видела их, никто даже имена их мне сказать не может, никто! Ни единой фотографии, ни одной фотографии с ними, как будто бы их действительно не существовало. Но! Пустые фотографии в комнате тети доказывают, что они были. Но пропали. Как это может быть «простым криминалом», Стас? Как я могу при таком количестве доказательств существования чертовщины просто проигнорировать шанс хотя бы быть уверенной в том, что они вернутся, пусть даже меня уже не будет? Мое сердце разрывается каждый раз, когда оно бьется, поскольку родители ни на секунду не покидают мою голову. А как? У меня перед глазами даже образов их нет, потому что я никогда не видела их, никогда! Тебе никогда не понять этого, раз ты до сих пор продолжаешь гнуть свою линию!

Широко распахнув глаза, Стас не моргая смотрел в слезящиеся глаза Оли, которая уже в исступлении кричала почти одно и то же.

– Да, Оля, мне никогда не понять этого. Но когда ты проснулась и приняла меня за маму на море, прошептав это, мое сердце сжалось с такой силой, с какой не сжималось очень и очень давно. И именно поэтому я против того, чтобы ты забивала себе голову тем, что в итоге погубит тебя, ведь если никакого проклятия не существует и родителей уже никак не вернуть, неужели тебе станет лучше, чем сейчас?

– Я… – по дрожащим розовым губам пробежала горячая слеза. – Я не знаю, я ничего не знаю!.. – Оля впилась пальцами в рыжие кудри и стала пятиться в темноту комнаты, глотая горько-соленые слезы и чувства.

Сбросив кроссовки с ног, Стас ловко перемахнул через подоконник и оказался в комнате.

– Нет, не подходи. – Оля вытянула вперед руку. – Просто уйди сейчас. Я не обиделась на тебя и не злюсь, но просто уйди. – сквозь слезы просила девочка, отходя еще дальше назад.

Сжав губы, но не двинувшись вперед ни на йоту, Стас кивнул и, еще несколько секунд посмотрев на подругу, вылез на улицу.

Опустившись на кресло, стоящее прямо за ней, Оля стала опустошенно глядеть на перебинтованную кисть. Она знала, что не надо было говорить ему, Кирилл предупреждал ее, но она все равно рассказала и получила то, что и должна была за неверность самой себе.

Запрыгнув в машину, Стас быстро переключил автомат, и машина резко дернулась в места. Так же резко повернув руль, он развернул машину.

– Эй, ты чего творишь? – просыпав фисташки от таких резких толчков, Паша схватился за бардачок, чтобы не поцеловать лбом лобовое стекло.

– Ты был прав. – выплюнул Дроздов.

– В чем?.. – лицо парня вытянулось.

– Сейчас все поймешь. – усмехнулся он, продолжая гнать в сторону моря.

Припарковавшись недалеко от костра, Стас выпрыгнул из машины раньше, чем Паша успел открыть дверь, и сразу же стал приближаться к костру, вокруг которого сидели ребята. Они сразу же обернулись на громкий хлопок дверью и стали наблюдать за приближающимся в темноте парнем.

Когда Стас оказался уже в свете огня, он схватил за ворот куртки Кирилла и, сбросив его с чурки, схватил за левую руку.

– Какой рукой ты толкнул ее? Этой? – сжимая губы после каждого вопроса, шипел Стас, сильнее сжимая горячие пальцы на чужом запястье.

Алена подпрыгнула с места от неожиданности, с ужасом впившись в бывшего друга глазами, а сидевшие рядом Никита и Кристина взялись за руки и со страхом в глазах переглянулись между собой.

– Что он творит? – Алена предприняла попытку подойти к парню и успокоить его, но Паша выставил руку перед ней, не дав девочке пройти дальше.

По его недовольному лицу она поняла, что лучше не лезть к ним двоим сейчас, поэтому отступила назад, просто наблюдая за происходящим.

– Ты действительно хочешь обсуждать это при всех? – метнув взгляд на троицу у костра, лукаво уточнил Кирилл, который будто бы не был так сильно удивлен, как должен был.

До желтизны сжав губы, Стас толкнул Ворона левой рукой в плечо, заставив отойти назад, а когда они вместе с Пашей оказались уже возле устья, Дроздов ударил друга кулаком по наглому лицу, которое отлично отвечало на его вопрос за самого Кирилла.

– Мы смолчали, я смолчал, когда ты прям перед его носом стал гулять с Оксаной, зная, как она ему нравилась. – обозленно шептал Стас, глядя на то, как Кирилл прикрывает кровоточащий нос ладонью. – Но теперь ты снова так поступаешь!

– Что ты несешь, придурок? – в нос спросил Воронцов, стряхивая с ладони кровь на песок, которая черными точками сворачивалась в песчинках, будто бы пыталась скрыться от страшного конфликта.

– Она сказала, видела, что нравится тебе. – приблизившись к разбитому лицу, тихо сказал Стас, чтобы ребята у костра точно не смогли этого услышать. – Она что, дура по-твоему, чтобы ей такое показалось?! А зная твою натуру, я не сомневаюсь, что причин для этого было достаточно. Но насколько же ты отвратительный, раз делаешь это прямо перед носом собственной девушки? – Стас посмеялся, разочаровываясь в друге с каждым собственным словом.

– Да она дура, Стас! – заорал он так, что Пашка вздрогнул, хотя будто бы был готов ко всему. – Она хочет, чтобы я помог ей умереть, а потом ожить. Настолько спятила, что предложила мне за помощь себя! – уже тише добавил Ворон, задрав голову наверх, не желая терять больше крови.

В голове все сложилось, и кулак непроизвольно стал сжиматься с новой силой, но вовремя перехвативший руку Паша не дал избить Воронцова еще сильнее.

– Ты толкнул ее так сильно из-за того, что она якобы выставила тебя такой тварью, которая пошла бы на подобное? – вздохнув и взглянув на Жданова, постарался стать спокойнее Стас.

– Что? Ты что, не слышал меня? Я сказал, что она хочет, чтобы я помог ей помереть, а ты про какой-то толчок думаешь?!

– Я прекрасно знаю, что ты сам наговорил ей бреда про какую-то бабку, идиот. – снова дернулся в его сторону парень, не выдерживая подобной лжи.

– Я думал, что бабка поможет нам с проклятием! Но она оказалась старой дурой, а Оля не понимает этого. И в итоге что, я получаю по лицу за то, что не хочу помогать ей в этом?

– Мы оба понимаем, за что на самом деле ты только что получил. Я сделал то, что должен был сделать еще Паша несколько лет назад.

– Я видел, что ты действительно полюбил Оксану. – вмешался Жданов. – Поэтому я не стал мешать вам и ничего не сказал тебе. Но если ты действительно пытался сблизиться с Олей втайне от нее, я и правда… готов ударить человека впервые в жизни. – спокойно и как будто бы нехотя говорил Паша.

– Короче, – положив ладонь на плечо Жданова, Стас посмотрел на Кирилла. – Если еще хоть раз я увижу твои подозрительные взаимодействия с ней, которые ей будут неприятны, если еще хоть раз ты заикнешься про какое-то проклятие или поведешь ее к той бабке, я лично сломаю эту руку. И я очень надеюсь на твой разум, благодаря которому ты ни за что бы не стал помогать ей с какой-то там смертью на одну секунду. Усек?

– Усек блин! – выплюнул Ворон, утирая кровь рукавом куртки. – Хотя я и не собирался ничего такого делать, но если таковы условия друга, готового за приезжую девчонку сломать мне руку, то да, конечно, усек, понял, осознал…

– Кирилл! – нахмурился Паша, перебив парня.

– Мы забудем об этом, если ты заткнешься. – бросил в него Стас, возвращаясь к машине. – И даже, может быть, не скажем Оксане.

– Эй! – он приблизился к парням. – Не смейте рассказывать этот бред ей, вы вообще больные? Не буду я больше подходить к этой вашей Плотниковой, только отстаньте от меня.

Молча переглянувшись, Стас и Паша ушли в машину, вскоре уехав с берега. Желания сидеть у костра сегодня уже не было. Ни у кого.