Текст книги "Прекрасное заклятие (СИ)"

Автор книги: Yustiniana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Похоже на то… Блин, как же холодно теперь. – дрожащими пальцами девочка стала согревать замерзшую мокрую ступню.

– Нужно развести костер, посушишь ногу и сапог. – уверенно поднялась Плотникова и вытащила из огромного кармана Дроздовской куртки грязный рулон туалетной бумаги и слегла влажный коробок спичек.

Опустившись на колени перед черной кучей углей, девочка стала разматывать бумагу и бросать ее туда.

– Собери немножечко малюсеньких веточек. – посоветовала Оксана, указав пальцем в сторону. – Чтобы огонь перекинулся с бумаги на них, иначе бумага прогорит за секунду.

Кивнув, Оля сгребла пальцами слегка влажный древесный мусор, разбросанный вокруг нее.

– Они мокрые…

– Ничего. Разожжется. – уверенно убила сомнения подруги Яшнова. – Всегда так делаем.

– Отчаянные. – усмехнулась девочка, чиркая спичкой над бумагой и кучкой веточек. Оранжевое, как ее волосы, пламя быстро набросилось на тонкую бумагу и стало жадно пожирать ее, даря драгоценное тепло замерзшим пальцам Оли.

Спустя пару минут огонь все-таки смог перепрыгнуть на влажные веточки и заставил их тлеть. Подбросив туда палочки уже побольше, Оля довольно осмотрела результат своей работы.

– Спасибо… ой… – пододвинувшись к пока еще небольшому костру, Оксана села на холодный песок с вытянутой вперед ногой и засунула ее чуть ли не в самую рыжину пламени. – Не заболеть бы теперь. Ангина летом – худшее, что есть в мире.

Дождавшись, пока костер разгорится достаточно, чтобы бросить в него большие дрова, Оля достала из рюкзака нарезанную колбасу и, насадив диски на палочку, поместила их над огнем. Оксана по-хозяйски расположила недалеко от костра небольшую доску для резки, на которую в дальнейшем складывались слегка обуглившиеся ломтики колбасы.

От сильного голода и холода утреннего побережья Оля с удовольствием отправляла в рот даже почерневшие кусочки, находя их просто волшебно вкусными и сытными.

– Вот когда она в холодильнике лежит, то она не нужна, – с набитым ртом восхищалась Оля, глядя на подругу, – а когда очень холодно и хочется есть, то это просто ну вообще деликатес.

Оксана посмеялась, едва ли не потеряв изо рта кусочек хлеба:

– Рада, что ты это поняла. Но то ли еще будет после рыбалки. Ты будешь готова съесть абсолютно все. Мы иногда даже с голодухи поднимаем упавшие в песок колбасу, огурцы и помидоры и едим.

– Прям с песком?! – лазурные глаза сильно округлились, а челюсть перестала жевать.

Оксана рассмеялась снова, только теперь уже во весь голос:

– Предварительно обмыв в море от него.

Только что доставив на другой берег Пашу и вещи, Стас вернулся за оставшимся ждать Кириллом и последним мешком с сетями.

– Аллилуйя! – устало вздохнул парень, усевшись в лодку. – Ненавижу приезжать последним, сдохнуть можно на берегу одному. – сетовал Ворон, развалившись в лодке, как на софе.

– Надо было тебе Оксанку оставить для компании. – усмехнулся Стас, уже из последних сил перебирая веслами по черной и будто бы ставшей густой воде, которая то и дело хваталась за весла и не давала поднять их.

– А тебе Ольку? – парировал Кирилл, ядовито растянув пухлые губы.

– А я не жаловался на скукоту. – поджав губы, отмахнулся парень.

– И все-таки, – Ворон приподнялся так, чтобы видеть лицо друга, – нравится?

– Что?

– Рыженькая. – протянул Кирилл, пробуя слово на вкус, как леденец.

Замолчав, Стас продолжал грести, выбирая, какой из двух возможных ответов ему озвучить.

– Мне тоже. – ответив на молчание, усмехнулся парень.

– А? – нахмурился Стас, будто бы ожидал услышать все, но не это. – Что ты несешь?

– Я сказал, что мне нравится Оля. – повторил он, продолжая улыбаться чужой реакции.

– А Оксана? – вскинув темные брови, Дроздов неодобрительно поджал губы, будто бы все сильнее разочаровываясь в собственном друге.

Не в силах сдерживаться, Кирилл громко расхохотался, прикрывая рот ладонью.

– Ладно-ладно, я пошутил. Но это стоило твоего выражения лица. Вижу теперь, что нравится.

Закатив глаза, Стас с облегчением выдохнул и все же слегка улыбнулся:

– Ну и дурак же ты, Киря.

– Ты что, реально мне поверил? – обиженно опустил уголки губ Ворон.

– Ну-у, разве что с большой неохотой и огромной надеждой. – признался друг.

– Ревность? – хихикнул он.

– Злость. Оксана все-таки и мой друг. – резко ответил Стас.

– Я же говорил, что скорее отращу волосы, чем расстанусь с Оксюшкой. – проведя по своей коротенькой стрижке ладонью, напомнил Воронцов.

– Ты не стригся две недели. Мне начать переживать? – улыбнулся Дроздов.

– Да ну тебя! – махнул рукой Кирилл и отвернулся к камышам.

Стас громко засмеялся, одержав победу в этом раунде, после чего прочистил горло и опустил темные глаза, задумавшись о том, что в каждой шутке есть крохотная долька правды.

Глава 10

Море недовольно шипело, дыша йодом в спину Оле, пытавшейся согреть замерзшие пальцы над рыжиной извивающегося на ветру костра, а тяжелое серое небо постепенно белело и поднималось, теряя вес и уступая место голубым пятнам над головами. Рыжие кудряшки еще сильнее закрутились между собой от особой близости к морю и влажного тяжелого воздуха, который будто бы своими холодными пальцами спутывал пышные волосы, изредка по случайности касаясь тонкой кожи на шее и щеках.

– Ох! Блин, как же… наконец-то… – сбросив три мешка с плеч на темно-серый крупный песок, промычал Воронцов и стал разминать поясницу.

За ним свои партии багажа припарковали Пашка и Стас, так же тяжело вздохнув от облегчения.

– Ах, девочки, вы такие умницы! – театрально восхитился Кирилл, схватив пару ломтиков еще теплой копченой колбасы с дощечки. – Сюша, че это такое? – с набитым ртом недовольно указал рукой на снятый сапог девочки он.

– Он, блин, дырявый оказался! – с досадой объявила брюнетка, собирая длинные волосы в низкий хвостик.

– Ноги промочила? – оставив в покое колбасу, Ворон сел на корточки перед девочкой и без каких-либо сомнений сжал пальцами ее все еще влажный носок. – Капец. Не вздумай мне заболеть, слышала? – он стянул с нее носок и, быстро схватив палочку из запаса дров, засунул ее в него и поместил над самым огнем – туда, где нога Оксаны точно поджарилась бы. – Не додумалась?

– Нет. – поясничала девочка, все же умиленная поведением своего друга.

– Так, ты будешь носок сушить? Мы тогда пошли втроем тральнем для разогрева. – не дав ему ответить, скомандовал Стас, укладывая с Пашкой сеть в лодку особым образом. – Пошли. – парень посмотрел на Олю. – Будешь ответственная за камни.

Когда трое с лодкой достигли устья, они заняли очередь среди других рыбаков на трал, и когда она до них дошла, Стас уселся в лодку с сетью и, дав ее край оставшемуся на берегу Пашке, приготовился отплывать назад.

– Оля, берешь горстку маленьких камней и швыряешь их перед сетью, чтобы рыба заходила в нее. Нужно действовать быстро и не стоять сильно близко к воде, чтобы рыба не пугалась. Все поняла? – быстро объяснил Дроздов и выжидающе посмотрел на подругу.

– Угу. – послушно кивнула Оля, набрав первую горстку пальцами – благо, берег у устья был не песчаный, а каменистый, в отличие от их побережья.

Улыбнувшись, Стас стал быстро отплывать назад, в то время как Паша шел по течению и держал край сети, из-за чего та постепенно растягивалась поперек устья. Когда сеть закончилась, Дроздов стал быстро возвращаться к берегу сквозь течение, а Пашка побежал за быстро уплывающей в море сетью, все еще держа ее в руках. Слегка растерявшись в первый раз, Оля стала неуверенно бросать горстки камешков перед быстро плывущей сетью, будучи не совсем уверенной, что это как-то поможет рыбакам.

– Хорош! – крикнул Паша подруге, когда Стас подбежал к нему и стал тянуть сеть на берег вместе с ним.

Море недовольно выплевывало белую пену парням под ноги, часто попадая на штаны, и никак не хотело отдавать им сеть, удерживая ее до последнего. Когда из волн показалось серебро чешуи пойманных рыб, Оля радостно похлопала в ладоши то ли самой себе, то ли умелым мальчишкам.

– Три, четыре… – бубнил под нос Стас, продолжая тащить сеть на себя, в то время как Пашка уже выпутывал улов, чтобы тот не сбежал. – Пять, семь…

Сеть полностью оказалась на берегу, когда следующие рыбаки спускали свою снасть по течению. Быстро отодвинув сеть и рыбу, мальчишки стали выпутывать улов и наблюдать за результатом трала следующих.

– На штуку больше. – нейтрально констатировал Пашка, бросив серебристую рыбину на песок.

– Оль! – окликнул подругу Стас, развернувшись. – Принеси пустой мешок для рыбы, пожалуйста. Киря знает, какой.

Кивнув, девочка сносилась за мешком, не помешав воркованию парочки у костра, и стала помогать складывать парням рыбу в него. Закончив с ней, они стали осторожно укладывать сеть в лодку так же, как делали это до того, как спустить ее в реку. Это выглядело как очень длительное монотонное занятие, при котором нужно было параллельно вытаскивать из сети морской мусор по типу коричнево-зеленой травы и небольших черненьких и бежевых кораллов.

– И вы так целый день будете делать?.. – прикидывая масштаб труда, ужаснулась Оля.

– И утро, и день, и вечер. – кивнул Паша.

– А на ночь просто поставим две сетки: одну в реку, а другую в море. О, кстати, надо поставить одну в море прям сейчас. – добавил Стас, закончив с укладыванием сети.

– Ну тральнем эту и поставим. – кивнул Пашка.

– Ну и как тебе трал? – улыбнувшись, Стас посмотрел на девочку и тут же прищурил глаза от бьющего в них солнца, что уже высилось над серо-голубым морем.

– Пока что как-то непонятно… но это вроде как быстрее, чем просто поставить сеть и проверять ее.

– Есть такое. Но и гораздо тяжелее. – согласился брюнет.

Когда троица уже была готова к своей очереди, к ней присоединился Кирилл.

– Высушил носок? – хихикнул Паша, снова стоя на берегу с концом сети.

– Высушил носок. – кивнул Ворон, набрав камешки в кулаки. – Можешь пока передохнуть. – он тепло улыбнулся Оле, стоящей рядом. – Там у Оксаны есть с собой книжки, колонка.

Слащавая улыбка вновь сбила с толку девочку, которая теперь ожидала от Воронцова подставу абсолютно во всем – даже его дыхание казалось фальшивым и обманчивым.

– Невежливо выгонять даму. – заметил Паша.

Заметив мелькнувшие искорки в синеве чужих глаз, девочка решила не противоречить его плану:

– Нет, я и правда пойду передохну пока. – натянуто улыбнулась Оля и развернулась.

Приблизившись к скромно лежащей на куртке Кирилла возле бревна Оксане, она заметила, что подруга спит. Озадаченно вскинув бровями, Оля села на противоположное бревно. Если уж она лежала на его куртке, то уснула еще при нем, а из этого следовало то, что Воронцов специально отправил Олю сюда. Покорно сидя на бревне и глядя за неменяющимся пейзажем беспокойного серо-голубого моря, девочка ощутила, как засыпает. Непроизвольно закрывая глаза на несколько секунд, она постепенно перестала удерживать голову, которая то и дело падала на плечи. Скромно свернувшись в комочек на песке прямо возле бревнышка, Оля моментально провалилась в сон.

Сознание вернулось с шумом волн и запахом морского йода, когда на лбу почувствовалось осторожное прикосновение чужих прохладных пальцев. Подобное проявление заботы отозвалось теплым цветением в груди, вызвав непроизвольную улыбку.

– Мам… – протянула Оля, осторожно открывая глаза солнечному свету.

– Не совсем. – в ласковое шипение волн вклинился знакомый мужской голос с хрипотцой, усмехнувшийся чужой ошибке.

Распахнув лазурные глаза, Оля уставилась на Стаса, который почти полностью закрывал собой солнце, склонившись над девочкой с вытянутой рукой. Вдохнув воздух, полный смущения и стыда, она уже собиралась что-то сказать, но парень опередил ее:

– Я думал, что у тебя тоже температура, раз ты спишь. Решил проверить. – оправдывался Дроздов, указывая на спящую напротив Оксану.

– А у нее что, температура? – медленно сев на песке, Оля стала потирать затекшую шею.

– Да. Ворон собрался в деревню съездить за какими-нибудь таблетками.

– Но она же только пару часов назад ногу намочила, как она могла так быстро заболеть?

– Наверное, дело не в ноге. – он пожал плечами.

– А где Кирилл? Я тоже хочу поехать. – девочка поднялась с песка и стала отряхивать одежду.

– Зачем? – Стас изогнул брови, сделав то же самое.

– А… я хотела в магазин забежать. – быстро выдумав, соврала Оля.

– Здесь магазин один и он заметно дороже, чем в нашей деревне, имей в виду. – кивнув, парень взял мешок с сетью и быстро стал сокращать расстояние между ним и Пашкой, махнувшим ему рукой.

– Ну что вы тут, бедолаги? – усмехнувшись, Воронцов бросил кровавый мешок с рыбой за большой чуркой в тени.

От столь громкого возгласа Оксана зашевелилась и медленно открыла зеленые глаза, сразу же направив их на друга.

– Сейчас я привезу тебе лекарства, больнушка. – ласково потрепав девочку по черным волосам, улыбнулся Кирилл. – Ты поедешь? – лукаво спросил он, делая свой намек на их темный план максимально очевидным, но только для самой Оли.

Кивнув, она проглотила чувство тревоги от ощущения приближающейся опасности вместе со слюной, смочив пересохшее после сна горло.

– Черт… – Оксана коснулась розовой щеки, которая все это время была под солнцем. – Сгорела что ли?

– Ага. – осмотрев цветное лицо, кивнул Ворон. – И ухо тоже. – он засмеялся, глядя на розовую часть лица девочки. – Инь Ян.

– Сейчас получишь! – сонная Оксана злобно махнула рукой в его сторону, после чего продолжила растирать глаз кулачком.

– Ты не чувствовала себя плохо вчера или сегодня когда проснулась? – Кирилл заботливо присел возле девочки и уже без дурацкой ухмылки посмотрел на нее.

– Да кажется что нет… – потерянно пожала плечами она. – Видимо носок окончательно добил.

– Да ну! – махнул парень, после чего прислонился губами к ее лбу. – Ладненько, мы поехали тогда. – вздохнув из-за наличия температуры, Воронцов поднялся и, взяв лодку, кивнул Оле.

Когда они остались вдвоем, скрывшись за линией песчаного берега и оказавшись возле реки, девочка стала ждать, когда же Кирилл начнет разговор о проклятии или объяснит, откуда ему известны те слова из сна, однако ничего не произошло, даже когда они оказались в лодке один на один. Из-за бездействия Ворона страх рассеивался постепенно, как утренний туман растворялся с восходом солнца, а ком в почему-то по-прежнему сухом горле стал проваливаться куда-то вниз, рассасываясь как леденец во рту.

– А мы же зайдем туда, куда ты говорил? – вдруг разорвала серо-зеленую тишину Оля, взглянув на безучастного Кирилла.

– Да. – он даже не посмотрел на собеседницу, продолжая грести и следить за веслами. – Но сначала обязательно купим лекарства Оксане. Не хочу, чтобы ей стало хуже.

Воронцов вздохнул, продолжая работать руками. Его мимика, движения, голос и даже будто бы запах кричали о его искренности и доброжелательности, с которыми он говорил об Оксане – он действительно сильно переживал за нее. Сейчас это чувство было в нем сильнее того, что серо-фиолетовой дымкой заволакивало его глаза и разум, когда Оля находилась рядом.

Когда лодка коснулась примятой еще утром травы, Кирилл выпрыгнул из нее и, подав девочке руку, затащил транспорт на берег. Сложив весла в багажник машины, Воронцов уселся за руль. Проследовав за ним, Оля села на пассажирское сиденье, на котором еще остался запах сладкого парфюма Оксаны. Повернув ключ, Кирилл сразу же включил музыку, будто бы не мог находиться в тишине. Открыв бардачок, при этом ударив им Оле по коленке, он достал оттуда пачку сигарет и, сунув одну из сигарет в рот, зажег ее фиолетовой зажигалкой, что валялась между сиденьями.

– Аллергии нет? – сухо спросил он, взглянув на Олю.

– Нет. – махая перед лицом рукой в попытках отогнать ядовитый дым, недовольно ответила девочка.

Переключив автомат, Кирилл заставил машину тронуться сначала назад, после чего она поехала вперед, разворачиваясь по высокой траве. То ли Воронцов хуже водил машину, то ли сама она была хуже, но факт оставался фактом – поездка складывалась не самым удачным образом. Проезжая по ужасной грязевой дороге в поле на скорости десять километров в час, машина давала знать о каждой существующей на колее ямке, сотрясая пассажиров получше любого кресла в 5D кинотеатре. Глядя в заляпанное снаружи окно, Оля с удивлением думала о том, как по такой дороге Стасу удалось проехать так, что она не проснулась.

– Боишься? – подняв уголок пухлых губ, между которыми все еще тлела сигарета, спросил Кирилл.

Тревога вновь стала перебирать холодными пальцами по тонкой шее девочки, заставляя ее бояться.

– Чего?.. – осторожно уточнила Оля, напрягшись на продавленном сиденье.

– Ведьмы конечно же. – взмахнул рукой парень. – Или ты еще чего-то можешь бояться? – он раздраженно перевел взгляд в ее сторону на несколько секунд, но их хватило, чтобы Оля вспотела от волнения – он был прав. – Меня что ли?

– С чего бы это? – прочистив горло, выдала девочка.

– Не думай, что я желаю тебе чего-то нехорошего. Просто меня очень раздражает эта чертова тема с проклятием, которое навязали моей семье. Даже если это все реально сделала моя бабка, я не понимаю, почему должен терпеть вот это вот вонючие рожи, которые кривятся при упоминании этой истории и меня. – Ворон презрительно сморщился, выбросив окурок из окна. – И я стал заниматься этим вопросом, искать какие-то доказательства. Но я нашел кое-что получше. – парень многозначительно взглянул на подругу, загадочно сдерживая улыбку мышцами лица.

Мерзкий поцелуй в шею, оставленный страхом, заставил Олю сглотнуть в ожидании продолжения чужой фразы, окончание которой было ясно, как день.

– Жертву. – тихо закончил Кирилл, будто бы в машине они были не одни. И стоило ему это сделать, как Оля действительно ощутила на себе взгляд кого-то постороннего. Сердце стало биться быстрее, а с каждой минутой темнеющее от облаков небо стало давить на поляну сверху, будто бы лишая ее кислорода, а Олю возможности убежать. – Возможно скоро пойдет дождик. – парень досадно цокнул, разом заставив испариться всю мистификацию из машины. – Надеюсь, Оксанка додумается заставить типов поставить нашу палаточку. Я взял ее как раз из-за возможного дождя для вас обеих.

Спустя сорок минут прибыв в село, Кирилл сразу же подъехал к местной аптеке, пожелтевшая от солнца вывеска которой оскверняла взгляд. Неровное прогнившее крыльцо из дерева было будто бы оторвано от здания, имея приличную расщелину между ним стеной с потрескавшейся белой краской. Но долго созерцать грустную картину не получилось – Воронцов вернулся быстро. Теперь их путь лежал назад к ребятам через посещение загадочной ведьмы.

Машина остановилась практически через минуту езды, у самого начала тайги. Сердце Оли забилось в несколько раз быстрее, а к лицу подступила кровь, обжигая веснушчатые щеки.

– Дальше пешком. – дождавшись, когда девочка выйдет из машины, объявил Кирилл и пошел вперед, прямо к высоким черным деревьям.

Неуверенно следуя за ним, Оля пыталась отыскать взглядом дом ведьмы, чтобы глазами потрогать его издалека, прежде чем войти в него.

Внезапно холодная маленькая капелька ядом упала на лоб, заставив девочку вздрогнуть.

– Давай-давай, чего телишься! – обернулся недовольный начинающимся дождем Кирилл.

Оля нахмурилась странному поведению друга, который вел себя так, будто бы все это было нужно только ей, хотя абсолютно весь этот поход к ведьме был целиком его идеей.

Вскоре сквозь густой лес черных елей стал различим голубой деревянный домик с потрескавшимся шифером-забором, из-за которого выглядывали колы нового забора, который так и не достроили. Теперь эти бревна служили подставками для позеленевших от грязи и сырости банок, которые стояли на них вниз горлышками. Жилище выглядело абсолютно не вызывающе и даже как-то разочаровало при воспоминаниях о том, что это – дом некой колдуньи.

Уверенно открыв скривившуюся поржавевшую калитку со вздувшейся зеленой краской, Ворон вошел во двор, заполнив его угрожающим воем старых петель.

– Людмила Васильна! – он сел за столик, стоящий в ветхой беседке, полностью окутанной темно-зеленым плетуном. Указав Оле на соседнее садовое кресло-раскладушку, парень стал выжидающе смотреть на мягкую, местами подранную дверь дома. Когда та открылась, Оля задохнулась от предвкушения и жуткости происходящего и предстоящего. Страх обнял со спины, прижал к себе и стал дышать в кудрявый затылок, обжигая его льдом паники и ужаса.

Худая женщина лет пятидесяти с седыми волосами, собранными в высокую прическу под прозрачным ярко-голубым платком, одетая в такое же приторное голубое платье в пол, медленно шла по деревянному тротуару, утопленному в сине-зеленой траве. Зеленые глаза, не утратившие свою яркость за пролетевшие года, впились в девочку так, будто бы их обладательница пыталась узнать о ней все и сразу с помощью только этого жеста.

– Доброго дня, дети. – она слабо, будто бы у нее не было желания, нежели сил, улыбнулась и присела на кресло напротив них.

– Добрый день. – учтиво кивнула Оля, не в силах оторвать взгляда от женщины, которая совсем не была похожа на ведьму.

– Это – Оля. – многозначительно сказал Кирилл, зачем-то указав рукой в сторону девочки.

– Мое имя ты уже знаешь, Ольга. Будем знакомы. – медленно кивнула старушка. – Ну, расскажи мне, зачем ты пришла.

Девочка в недоумении перевела взгляд на Воронцова, который выглядел пугающе уверенно. Его лицо сильно изменилось за последние несколько минут, проведенных в чужом дворе, будто бы перед ней сидел вовсе не тот Кирилл, которого она успела узнать.

– Кирилл все мне рассказал, Оля. Но я хочу услышать твою версию. – протянула женщина, заметив растерянность гостьи.

– Я… – горло моментально высохло и сжалось, а слова, что все четырнадцать лет жизни без родителей копились в груди, вдруг разбежались по телу неуверенностью. – Мои родители пропали, когда я родилась. Никто не говорит их имена, а все их знакомые будто бы забыли о них все, что знали. – боролась со своим стеснением Оля. Она не могла смириться с тем, что ей приходится говорить такие вещи такой взрослой женщине. – А вы… разве не можете сами узнать, что я хочу сказать?

Старушка вскинула седые брови, после чего хрипло засмеялась:

– Я же не ведьма, голубушка. И даже не гадалка.

– Что?! – непроизвольно раскрыл рот Кирилл. – Но вы же говорили, что знаете способ помочь!

– Я его знаю. – спокойной кивнула женщина.

Оля переглянулась с Кириллом, понимая, что происходит что-то непонятное.

– Я знала ту самую колдунью из известной вам легенды. И только я помню ее, несмотря на проклятие. Я знаю, как проклятие устроено.

– Так оно существует?.. – запуталась Оля.

– К сожалению, я не восприняла слова Людмилы всерьез, а потом стало слишком поздно. – она опустила взгляд к сморщенным рукам. – Может быть, если я смогу помочь тебе, голубушка, я искуплю свою вину.

– Так… – замялась Оля, – мои родители живы?

– Живы. Но ни они, ни кто-либо еще не может говорить о проклятии.

– Почему? – девочка нахмурилась.

– Если ты узнаешь, где твои родители, то умрешь. – просто выдала женщина, будто бы в ее словах не было ничего жуткого. – Чтобы ты сумела вернуть родителей, тебе нужно умереть.

Сердце провалилось куда-то вниз, а на шее сжались костлявые пальцы ужаса. Казалось, воздух в саду стал гораздо холоднее, а участившиеся капли дождя стали обжигать, словно кислота. Оле стало казаться, что у нее кружится голова – все звуки и предметы стали смешиваться, а глаза потерянно забегали по пустому столу.

– Не навсегда. Лишь на секунду – этого будет достаточно. Когда объект проклятья исчезнет, исчезнет и само проклятие. Людмила всегда повторяла это.

– Но это невозможно! – Оля поднялась с кресла и ошарашенно уставилась в зеленые глаза, белая кожа вокруг которых была покрыта сеточкой морщин.

– Возможно только при одном условии. – она жестом приказала девочке вернуться на место. Замерев на пару секунд, Оля все-таки послушно опустилась. – Твоя душа должна занять место в каком-то значимом для тебя предмете, а когда она сделает это, тебя должны вернуть к жизни. Тогда ты снова будешь жить, в отличие от твоего проклятия.

В кармане Воронцова зажужжал мобильник. Достав его, парень ответил Оксане, которая успела потерять ребят.

– Да. Да. Мы уже едем, все в порядке, Сюша. – улыбаясь, говорил Кирилл, будто бы ничего не происходило вокруг. – Идем. – взяв руку Оли в свою, Ворон, потеряв теплую улыбку, быстро поднялся с кресла и направился к калитке.

Обернувшись к старушке, девочка с ужасом смотрела в спокойное морщинистое лицо, которое выражало такую наглую уверенность, что вызывало злость. Неужели она думает, что Оля поверит и согласится на подобное?