Текст книги "Пока идёт дождь (СИ)"

Автор книги: Yoon Hae

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Вообще-то я не голоден, – поворачиваясь лицом к тарелке, сказал Рафаэль, видимо давая мне понять, что ест он мою стряпню исключительно ради приличия. Но я видела его довольную мордаху. Интересно, а он когда-нибудь вообще ел домашнюю еду, или питался консервами? По тому, как резво он уплетал накрученные на вилку спагетти, было понятно, что свежеприготовленные блюда ему не часто удаётся отведать.

Я невольно засмотрелась на него: было безумно интересно наблюдать, с каким удовольствием Рафаэль загребал порцию себе в рот, шумно жуя и даже причмокивая. Это было забавно, особенно когда он втягивал длинные верёвочки спагетти губами, пачкаясь, как маленький ребёнок.

– Я хотела спросить тебя, – надо же было когда-то начать расспрашивать его и перестать строить иллюзии у себя в голове, а основывать свои домыслы на фактах. Рафаэль приостановился, уже медленнее разжёвывая пищу, и кажется, мой вопрос его напряг.

– Что? – его строгий тон голоса меня не смутил – я уже начала привыкать.

– Всё-таки откуда ты? – Рафаэль удивлённо приподнял брови и выглядел очень смешно, уставившись на меня своими глазёнками, весь измазанный соусом.

– Ты вчера уже спрашивала это…

Значит, действительно спрашивала? Значит, это мне не приснилось? Значит, он не с Марса, а с… Земли? Но как же это? Ведь он такой огромный, такой зелёный. Ведь у него трёхпалые ладони и верблюжьи ноги. Ведь он такой сильный, такой непохожий на нас. Без носа и, кажется, без ушей тоже. Как же он не может быть пришельцем? Как же он может быть землянином?..

Все чувства смешались, я и не знала, что ощущала в эту минуту. Не было страха, только искреннее удивление, шок, волнение и разочарование. Ведь это означало, что окошко в бескрайний космос для меня закрыто навсегда. Это означало, что вселенские тайны теперь так и остались для меня непостижимыми. Что я не хранительница огромного секрета, не первый человек, вступивший в контакт с инопланетянами. Я хотела улететь к звёздам, хотела познать эту грань неизведанного, а теперь всё, к чему я пришла… Рафаэль – не заблудившийся пришелец, несущий в себе непостижимые знания и мудрость иного народа, а…

– Кто ты тогда?

Рафаэль положил вилку в пустую тарелку и вытер губы бумажной салфеткой. Лицо его стало строгим, и хотя оно всегда казалось таким, теперь эта эмоция была настоящая. Мышцы напряглись. Он явно не хотел касаться этой темы, хотя был со мной честен, ведь теперь, пусть у него нет особого желания, но ему придётся рассказать о том, кто он. А мог бы просто соврать и сделать вид, что моя теория верна. Никто же проверять не будет. Тем более, когда тема происхождения неприятна. Но он был честен, и надо отдать ему должное за это. Но я не знала, что и думать.

– Я – мутант, – коротко ответил он, смотря куда-то в сторону, и его губы непроизвольно дрогнули, будто правда висела над ним, как дамоклов меч.

Но что значит мутант? Это типа… люди Икс? Существа со странным даром, скрывающиеся среди людей? Боже мой! Ну конечно! Конечно, это всё про Рафаэля. Неужели… неужели это может быть правдой? Все эти теории генетической мутации, наделяющей человека суперспособностями… Это всё правда? В голове сразу замелькали яркие картинки комиксов, как разноцветный калейдоскоп, и хотя мои познания в этом были не очень обширными, но всё-таки вспомнился один мутант – синий и волосатый весь, не похожий на человека, как остальные. Кажется, его звали Зверь…

Разве это может быть правдой? Всё это было лишь частью чего-то воображения, частью бурной фантастической фантазии. Всё это не выходило за рамки нарисованных картинок, оставаясь лишь прообразом современной сказки. И это правда?

А вдруг. Вдруг все эти истории – чей-то заказ, стремление подготовить людей к тому, что среди нас могут быть такие мутанты. Что они живут как обычные люди, что за стенкой по соседству может жить женщина-кошка, что твой напарник по работе – Супермен, а продавец в близлежащем супермаркете – Капитан Америка. Чтобы это не стало уж слишком невероятным, а было близко сознанию. Но в это невозможно поверить, ведь столько лет это воспринималось ни что иное как сказка, выдумка. Желаемое настоящее. И это правда?

Так неужели… он мутант? Это ведь очевидно, Рокси! С самого первого дня. Он звероподобный, как тот синий волосатик, пуленепробиваемый как Росомаха. А может, у него и стальные лезвия из рук выходят? Или он может перемещаться в пространстве? Становиться невидимкой? Вчера ведь я спрашивала его об этом, но он не ответил. Побоялся. Но даже его внешний вид уже внушает страх и говорит о многом. А ты про внеземную цивилизацию сразу подумала. Тоже мне, великий ум современности. Ничего оригинальней, Рокси, ты придумать не могла. Никто и не сомневался.

Ну конечно, даже на страницах красочных комиксов мутанты стеснялись и боялись себя, и поэтому скрывались от людей, тем более с такой внешностью, как у Рафаэля. Кто же примет его среди общества? Люди просто посадят его в клетку точно так же, как если бы он был пришельцем. Станут осуществлять на нём опыты, расчленять по кусочкам, чтобы заполучить этот чудо-ген, делающим его таким. Каким бы невероятным ни был сценарий, концовка всегда одинаковая.

Рафаэль наконец взглянул на меня, хотя и с долей опаски, и в его глазах читалось искреннее удивление. Видимо, мой ошарашенный вид сбил его с толку. Я выпучила глаза и раскрыла рот, как умалишённая, не зная, что сказать, и переваривая информацию.

– Это просто невероятно! – от эмоций даже не смогла усидеть на стуле и вскочила, начав расхаживать из стороны в сторону. – Значит ты мутант! Как люди Икс. Профессор Ксавьер, Магнито, Шторм… Значит, это всё правда, да? И вы защищаете город от всяких злодеев. Ну точно! Ты же сам мне сказал, что дежуришь по ночам. Ты же спас меня.

У меня буквально закипала кровь, меня всю трясло от возбуждения. Сейчас, когда я знаю Рафаэля лучше, любая информация о нём воспринимается по-иному, нежели в первый раз. Нет страха. Только невероятное волнение. Мысли все в разные стороны, столько вопросов, что не знаю, с какого начать. Я просто хожу из стороны в сторону и этим даже больше пугаю Рафаэля, судя по его озадаченному виду, чем себя.

– Это невероятно! Просто невероятно! – я обхватила голову, пытаясь унять себя и свои мысли. – Это просто… Я… Ты… сейчас здесь. Это что, сон? Я же сплю, да?

Все эти вопросы летели к мутанту (теперь уже впору забыть о «пришельце»), но он молчал, не зная, как реагировать. Видимо, не это он ожидал увидеть. Даже странно было видеть его таким.

– Ты в порядке? – с некоторой долей опаски спросил Рафаэль, чем заставил меня резко остановиться. Так, нужно опять взять себя в руки, Рокси! А то другие и правда начнут думать, что ты бешеная. Я села обратно на стул, пытаясь унять лёгкую дрожь то ли от болезни, то ли от невероятных событий, крутящихся вокруг меня.

– Значит ты мутант?

– Ну да.

– И был таким с рождения? Это какая-то генетическая… эм… особенность?

Рафаэль недоумевающе глядел на меня, и из нас двоих, как ни странно, я казалась более неадекватной.

– То есть если есть ты, то значит, есть и другие такие люди? – на последнем слове мутант странно приподнял и опустил правую бровь, снова уводя взгляд в сторону. – Значит, все эти истории о супергероях Марвел – это правда?

Я с жадностью вперила взгляд в него, впитывая каждый его жест, мимику, взгляд. Ничего не проходило мимо меня. Я жаждала узнать о нём как можно больше, ведь эта новая грань окружающего нас мира была даже более поглощающей и таинственной, чем далёкий холодный космос. Это всё происходит среди нас, простых смертных. Это всё часть нашей жизни и нашей истории, скрытой и таинственной.

– Не совсем, – опять короткий ответ, но увидев мой заворожённый взгляд, Рафаэль вздохнул, понимая, что теперь не отвертеться. – Если ты хочешь знать о людях Икс, то их не существует. Ну я, по крайней мере, не встречал.

Что он говорит такое? А отражение в зеркале не считается?

– Но ты же…

– Я не был рождён таким, – Рафаэль говорил спокойно, но выглядел напряжённо. Было видно, что эта тема для него непростая, тем более когда приходится делиться этим с другими. Он словно перебарывал себя, отвечая на мои вопросы, но всё же не оставлял моё любопытство неутолённым. – Это просто… просто лабораторный опыт.

Просто опыт? Значит, людей Икс действительно не существует?.. Я почувствовала себя наивной фантазёркой, верящей во всё, что подкидывало моё воображение. И от этого уже голова пухла. Но если подумать, то, что говорит Рафаэль уже ближе к истине, хотя так же непостижимо. Ну конечно! Конечно опыт! Ведь всё, что мы видим в комиксах, это просто приукрашенная реальность. Для красоты и эпичности, чтобы людям было интересно читать. А жизнь – она другая… Ну где можно увидеть чувака в разноцветном костюме, летающего над городом и стреляющего лазерами из глаз? А вот научные опыты уже ближе к нашей реальности. То, что действительно могло произойти.

– Ого. То есть ты был обычным человеком до этого? Но как же ты решился? Ты был безумным учёным? – на него это явно не похоже. – Помощником? Интерном? Это типа как Человек-Паук – тебя укусила… черепаха? Или как Брюс Бенер? Или… – я тараторила, не могла уместить всю массу вопросов. Меня просто распирало!.. или от сиропа так вштырило?..

– Нет, меня никто не кусал, – Рафаэль отвечал задумчиво, уходя в себя. Он выглядел встревоженно и неспокойно, пусть и пытался спрятать это за маской надменного безразличия. Но я видела его насквозь, чувствовала его эмоции, будто невидимая нить пролегла между нами и через неё я впитывала всё. – Мне ввели мутаген и со временем я стал тем, кто есть сейчас.

– Значит как Халк? – из моих глаз вот-вот посыпятся искры чистого любопытства и спалят всё к чертовой матери. – То есть ты был научным сотрудником? Или добровольцем? Или военным?

Рафаэль отвернул голову в сторону. Он стал задумчивым и тихим, совсем непохожим на себя. Его руки были сжаты в кулаки, а челюсти так крепко сомкнуты, что по скулам ходили желваки.

– Ой, извини, – неловко улыбнулась я, немного приходя в себя от услышанного. – Я, наверное, слишком много спрашиваю. Прости, это не моё дело. Просто я никогда не встречала ничего подобного и не думала, что это всё может быть правдой. Это ведь…

– Невероятно, – закончил моим словом Рафаэль, приподнимая уголок губ, чтобы выдавить улыбку.

Мне стало неловко от того, как неадекватно я выражаю накатившие на меня эмоции, заставляя тем самым своего собеседника смущаться. Мне не хотелось, чтобы он чувствовал себя не в своей тарелке – ему и так от жизни немало досталось. А тут наконец-то появился человек, к которому он хотя бы может заходить в гости, общаться, просто быть, а я заставляю его вновь погружаться в болезненное прошлое.

– Извини, я слишком много болтаю, – удивлённый взгляд Рафаэля застыл на мне. – Просто кажется, словно я попала в какой-то фантастический боевик.

– Я же говорил тебе никогда не извиняться без повода, – строгий голос заставил меня покраснеть ещё больше, и я склонила голову, как нашкодивший котёнок.

– Извини. Ой… – уже не знаю, как себя вести. С Рафаэлем всё с ног на голову перевернулось. Ну, по-другому и быть не могло.

Я виновато посмотрела на Рафаэля и пожала плечами, на что он лишь открыто и искренне улыбнулся, вроде и посмеиваясь надо мной, но не злобно, а по-доброму. Его улыбка не отражала сарказма или его любимого выражения превосходства надо мной – слабой и немощной, – она была полна именно чистой искренности. И для себя я отметила, что улыбаться ему идёт больше, чем хмуриться. Рафаэль покачал головой, вроде как смеясь над всей ситуации в целом, и задумчиво отвёл взгляд.

– Что-то не так? – хотя, что это за вопрос вообще? Тут всё не так! Рокси, на твоей кухне сидит двухметровый мутант – жертва современной науки (звучит как надпись в руках попрошайки), – который не так давно числился в списке пришельцев, а ты спрашиваешь «что-то не так»?

– Просто, – начал он, продолжая улыбаться. – У тебя вообще странные реакции на меня. Обычно люди так себя не ведут, когда имеют дело со мной. Разбегаются в разные стороны или в обморок падают. Хотят меня пристрелить. Один даже пытался демона из меня изгнать – всё распятием передо мной махал. А ты за пришельца приняла, ещё и искать пошла зачем-то, – он усмехнулся, видимо, вспоминая тот момент нашей встречи. – Забавная ты.

Ну я не удивлюсь, если он скажет, что приходит ко мне, только чтобы поржать надо мной. Ему же всё веселья хочется. Однако последнюю фразу он сказал абсолютно без сарказма, немного пожал плечами и задумчиво улыбнулся. И в этой улыбке я видела грусть, глубокую и тяжёлую. Невероятную тоску. И мне стало так больно за него, за все холодные ночи, проведённые в вонючем коллекторе, за все пренебрежительные взгляды, за страх в чужих глазах. За то, что люди испытывают к нему только отвращение. Мне стало больно за него. Ведь каково это – жить отверженным? Прятаться по подворотням и знать, что ты никогда не станешь частью обычного общества? Но ведь он не озлобился. Ходит и спасает всех обиженных и оскорблённых, пытается творить добро, а не напротив, грабить и убивать. Несмотря на всю его любовь к жестокости и кровавым расправам, его душа полна добросердечности. Душа, облачённая в такую отталкивающую на первый взгляд оболочку, так что мало кто смог бы разглядеть её… Мне стало его искренне жаль, настолько, что хотелось зарыдать, наказать всех этих примитивных мерзких людишек за их мелочность и злость. Наказать тех, кто заставил его так мучаться. Моё сердце сжалось, будто кто-то схватил его в кулак и пытается задавить, выпотрошить… Я восхищалась его самообладанием и милосердием – да, именно этому, ведь будучи на его месте, я бы непременно озлобилась, возненавидела весь мир. Я бы стала самой местью. И теперь понимаю, что он лучше меня. Смотрит обречённо в сторону, скрывает себя в хмурости, страдает и мучается…

Поддавшись первому порыву накативших на меня эмоций, я опустила свою ладонь на его. Он невольно вздрогнул от неожиданности, но убирать руку не стал, только замер, глядя мне прямо в глаза, прожигая меня этим солнечном янтарём. А мне было просто больно и обидно за него. Мне хотелось хоть на мгновение отдать частичку тепла, которого он был лишён всё это время. Ведь он действительно хороший. Мне хотелось спросить, где же его семья, где родные, но судя по тому, что живет он в канализации (о боже, какой кошмар!), то места среди людей ему не нашлось. Но за что он должен так страдать? За то, что стал жертвой кого-то безумного учёного? Почему так жестоко с ним обошлись? Все мои заморочки и мнимые проблемы казались просто незаметной мелочью по сравнению с такой трагедией жизни.

Но теперь же он не один. Теперь у него есть я. Хоть какой-никакой, но друг, который не боится его и готов поддержать в любую минуту. Да, я готова ему помочь, если только потребуется. Протестовать против незаконных опытов в сфере генетики. Отвоёвывать у чиновников право на нормальную жизнь. Если надо, оформить инвалидность и денежное пособие… Кажется, у меня снова температура. Но хотя бы быть рядом я могла, поддерживать морально и заботиться. Ведь как представлю, что он спит под землёй в канализации, мне становится дурно. Почему-то ярко представляется, как он лежит на мокрой картонке, скукожившись и подтянув колени к груди, трясётся от холода и даже плачет… От обиды и одиночества.

Я не выдержала, и из моих глаз хлынули слёзы. Ручьём они омывали моё лицо, водопадом летели вниз на свитер. Мои губы дрожали, сердце колотилось. Я ревела навзрыд. И мне впервые не было стыдно показывать свои слёзы при других. Всё, что я чувствовала сейчас, – это боль. Его боль.

Рафаэль ошарашенно округлил глаза и суетливо заёрзал, не зная, что делать.

– Что с тобой? – действительно участливым тоном поспешил поинтересоваться он. Его пальцы крепко обхватили мои, но мне не было больно. Напротив, холод его рук остужал разгоревшееся внутри меня пламя. Он поднялся со стула, всё ещё держа меня за руку, и сел напротив, опускаясь на колени. Даже так мы с Рафаэлем находились почти на одном уровне.

– Эй, – непривычно тихо позвал он, заглядывая в мои заплаканные глаза. – Что случилось? Я же вроде ничего такого не сказал. Если обидел, то извини.

Я отрицательно замотала головой, не сумев внятно ответить, и это лишь больше заставило Рафаэля переживать. Он молча смотрел на меня, ожидая ответа. Янтарные глаза пытливо всматривались в мои, цепляясь за каждый взмах ресниц. Наконец, устало вздохнув и подняв взгляд вверх, чтобы остановить этот беспрерывный поток, я сумела хоть что-то сказать.

– Просто… Это так несправедливо, что ты должен вот так мучиться. Ты не должен жить в канализации. Это же… это просто…

И опять этот солёный водопад вниз, брызгами и с тихим завыванием. Ртом хватала воздух, но грудь словно придавили булыжником, и я задыхалась. Было жарко, ужасно душно, воздух сухой и почти осязаемый. Холодные пальцы собирают солёную влагу с пылающих щёк. Янтарь смотрит в окна моих глазах, тонет в водянистом взгляде, проникает прямо в душу. Ладонь такая холодная… она остужает, успокаивает. И я сама прижимаю её к своей щеке, чтобы потушить огонь внутрь меня. Янтарь вспыхивает, почти исчезает за поглощающей его тьмой зрачков.

– Не плачь, – тихо шепчет мне голос, который навевает невероятное успокоение. В этой безумной суете только с ним мне спокойно. В этом ужасающем мире насилия и ненависти только Рафаэль даёт чувство безопасности. Может, теперь и моя очередь что-то отдать взамен. Своё участие, своё тепло. И мне хотелось, чтобы этот невероятный здоровяк был счастлив. Ведь он заслужил этого. Хотя бы на мгновение, в котором мы оба замерли сейчас. Во мгновении абсолютного спокойствия и мира. Во мгновении тишины.

Я стала приходить в себя, холод кожи Рафаэля отрезвлял. Всхлипы стали всё реже, и уже можно было спокойно вдохнуть. Большим пальцем здоровяк подобрал последние капли на щеке. Шершавая кожа меня совсем не отталкивала, даже напротив, было любопытно чувствовать этот контраст ощущений. Но при случае всё-таки подарю ему увлажняющий крем.

– Успокоилась? – тихим, полным надежды голосом спросил он, и в ответ я кивнула и улыбнулась, чтобы успокоить его тревогу. Он улыбнулся в ответ странной, непривычной для меня улыбкой, робкой и и едва заметной. Лишь краешками губ, слегка вздрогнувшими вверх. И взгляд его был полон затягивающей бездны, глубокой и таинственной, привлекающей к себе. И яркой, солнечной, искрящейся. И я тонула в нем, парила в золоте светящихся лучиков.

– Ты ничего не поела, – сказал Рафаэль, выводя из гипноза. Я будто очнулась, на секунду потерявшись в пространстве. Голова закружилась. Видимо, от стресса мне вновь стало хуже. Сняла его огромную ладонь с моей щеки, но не отпускала, держала двумя руками, будто боялась, что он может вдруг испариться.

– Это ничего, – мне что-то резко расхотелось есть. Кусок в горло не лез, когда я представляла Рафаэля, живущим в канализации и питающимся непонятно чем, коротающим дни в одиночестве.

Рафаэль опустил взгляд вниз, на свою ладонь в моих. Она казалась огромной по сравнению с моими маленькими, мои пальцы не могли даже обхватить её полностью. И так странно было ощущать эту трёхпалую руку в своих. На секунду время замедлило ход, позволяя утонуть в своих эмоциях, без слов ощутить и понять происходящее. Просто чувствовать кожей. Я будто теперь связана с ним тонкими прозрачными нитями – считываю его настроение, мысли, ощущения. И это так странно…

– Мне нужно идти, – с ноткой грусти сказал Рафаэль, но даже не пошевелился. Куда идти? Пусть сегодня нет дождя за окном, но всё же не возвращаться же ему опять под землю. Или же правосудие никогда не спит и требует ежеминутной расправы над новыми злодеями? А может, ему просто нужно разобраться в себе… Сегодня был непростой для него вечер – вечер откровений. Поэтому, не сказав в протест ни единого слова, я лишь кивнула и выпустила его руку.

Рафаэль не шевелил ей, не разогнул пальцы, словно она онемела, ещё секунду смотрел на неё, и выпрямился, разгибая локоть. Я поднялась вслед за ним и проводила до двери.

– Спасибо, – напоследок сказал он, выходя на балкон.

– За ужин? Это мелочи, – неловко улыбнувшись, ответила я, прислоняясь боком к двери.

– И за ужин тоже…

Он отвёл задумчивый взгляд в сторону, положил руки на пояс, проверяя своё оружие (которое оказалось вполне себе человеческим).

– Приходи завтра, – Рафаэль слегка вздёрнул бровь, но не смог скрыть довольной ухмылки. Всё-таки плохо жить одному… – Придёшь?

– Приду.

И я знала, что придёт. Если сказал, значит будет. В лепёшку расшибётся, но будет. Да и к тому же, куда ему спешить?

– Тогда до завтра?

– До завтра…

========== Держись крепче ==========

Глубокая синева неба чистым полотном нависла над землёй. Рыжие, высохшие на кончиках кленовые листы яркими пятнами украшали серый фон города. Осенний пейзаж – самый красочный и нарядный. Такой родной и тёплый, особенно в этот солнечный денёк. Солнце уже покидало границы небосклона, устремляясь скрыться за горизонт, и в последний раз сегодня отдавало своё тепло уже холодеющей земле, пастельными оттенками розового украшая тонкие белые облачка и бросая последние, но самые яркие лучи на зеркальные небоскрёбы. Люблю в такую погоду ехать в поезде – по этому маршруту открывается самый живописный вид.

Под бархатный голос Синатры в моих наушниках, напевающий мне о лунной реке, я погружалась в невероятное спокойствие и вдыхала жизнь с новой силой. В эти моменты мне хотелось превратиться в эту тонкую, хрупкую Одри Хепбёрн, надеть чёрное прямое платье и мечтать, что оно село на мне, как на манекен, без единой складочки и натянутой ткани на самых значительных местах. Мне хотелось, чтобы мою голову украшала высокая гладкая прическа, блестящая, словно шёлк. Хотелось надеть бархатные перчатки, поверх которых лёг бы яркий бриллиантовый браслет. Да и бижутерия тоже подошла бы. Взять бы кофе, круассан и прохладным утром подойти к витрине Тиффани, фантазируя, что когда-нибудь прекрасные украшения по ту сторону стекла украсят и меня. Но этих розовых мыслей мне хватает ровно на время трека, и как только голос Синатры затихает, я возвращаюсь в реальность.

Нью-Йорк очень странный город – притягивающий, дающий множество возможностей и целей, но в то же время поглощающий, сжирающий тебя целиком. В нём можно найти перспективу для будущего, получить огромный долг за счета или же наткнуться на зелёного мутанта под землёй… При мысли о нём мне хотелось улыбаться. Всё-таки какая же я дура была, посчитав его пришельцем! Да ещё и с Марса… Фантазия у меня, конечно, необычная – не знаю, в какие дебри ещё занесёт.

Всё же у меня накопилось ещё много вопросов, ответы на которые я уже не хотела гадать, а должна была узнать из первоисточника, но решила на всё забить. Ведь какая разница, кем он был до этого – безумным гением или же обычным рядовым солдатом (я склонна к последней версии), – главное, что теперь происходит с ним и что он чувствует. По всей видимости, в канализации он оказался уже давно, привык быть изгоем общества и даже слегка одичал. Видимо, поэтому вернулся ко мне следующим вечером после моей истерики, и затем снова, и потом ещё… Наконец нашёлся поклонник моей стряпни, особенно лазаньи, которую он так довольно уплетал за обе щёки, измазавшись томатным соусом. Теперь ощущаю себя армией спасения и организацией по реабилитации жертв современной науки. И должна признаться, что это мне нравится.

От мыслей о Рафаэле меня отвлёк телефонный звонок. Взглянув на экран телефона, снова вздохнула, и первым моим желанием было сбросить вызов, но ради приличия я его подавила.

– Привет, Дэвид, – голос мой радостный, оптимизм прёт из каждого слова. – Как дела?

Однако мой знакомый на том конце телефона был явно подавлен и расстроен, и причиной этому была я. Мне стало ужасно стыдно – я ведь так и не перезвонила ему и не назначила второе свидание. Теперь у меня не было столько времени – каждый мой вечер проходил в ожидании Рафаэля, хотя он и не каждый раз заглядывал. Но этот парень непредсказуем, и никогда не знаешь, придёт ли он сегодня или нет. Поэтому приходится быть готовой, на всякий случай.

– Мы же хотели встретиться, – говорил Дэвид, а я в голове уже прикидывала варианты, как бы мне отмазаться от этой встречи. Следовало бы сказать ему всё напрямую, что мы просто друзья и что я пока не готова к чему-то большему. Но я не знала, как это сделать. И вся ситуация в целом была для меня чем-то новым, поэтому, видимо, так грустно на душе от мыслей о Дэвиде.

– Ты знаешь, я сейчас еду к тёте, поэтому сегодня уж точно никак, – старалась говорить бодро и весело, чтобы не выдавать своего огорчения. – Давай потом созвонимся.

– Мне нужно поговорить с тобой и расставить наконец все точки над i. Ты мне нравишься, Рокси, думаю, ты и так догадываешься об этом, и я хочу разобраться в наших отношениях, чтобы всё было ясно. Хватит убегать от меня. – мне стало не по себе от этих слов, обидно за него и гадко из-за меня. Лучше было бы сказать всё сейчас, но по телефону такое делать нельзя.

– Просто я очень занята в последнее время. Извини.

– Понятно, – последовал после долгой паузы ответ. Прости, Дэвид. – Ладно, тогда созвонимся.

Он не ждал ответа от меня, положил трубку первым, и всё моё приподнятое настроение как ветром сдуло. Было противно от самой себя. Я не разделяла его романтических чувств, воспринимала его как друга, и всё это так стремительно закрутилось, что и не дашь отступного. И с прискорбием должна признать, что мне не хотелось. Я пыталась усидеть на двух стульях – держать Дэвида на расстоянии, но при этом его не отпускать. Когда думаю, что придётся сказать ему нет, мне кажется, что я упускаю нечто важное. Упускаю крупную рыбу. И меня начинают мучить вопрос: а что, если я никого не встречу больше? А что, если это мой шанс? Ведь он действительно привлекательный парень, сильный, смелый, добрый. В нём есть всё, что может пожелать любая девушка. Но я не любая. Я странная. И от того, что не могу быть честной с самой собой, мне становится погано на душе.

И Рафаэль, и Дэвид появились в моей жизни одновременно, и если бы не первый, то я бы уже вовсю крутила роман со вторым. Но вся моя жизнь в эти последние месяцы перевернулась с ног на голову, и меня затягивало в этот фантастический водоворот, так что уже не оставалось места для повседневности. Эти два разных человека, две разные личности, которые связаны со мной отличными друг от друга обстоятельствами и отношениями. Ведь один мне близок как друг, как схожий душой человек, а другой – предполагаемый жених. Даже смешно от этого. Абсолютно два разных мира, в которых я существую одновременно и которые разрывают меня надвое. С такими мыслями я продолжала свой долгий путь до тёти, которая решила сегодня меня добить окончательно.

***

Злая и оттого ещё более подавленная, я вылетела из квартиры Бониты, умудряющейся ещё что-то кричать мне вслед. Просто чувствовало моё сердце, что ещё минута рядом с бушующей родственницей, и меня всю разнесёт на всякие колкие словечки. Поэтому, стиснув зубы, я топила свой воспламенившийся гнев внутри себя, пыхтя как паровоз, и, не попрощавшись, хлопнула дверью. Не надо было ей начинать разговор о Дэвиде.

Она всё душит меня, пинает наточенными каблуками в зад, чтобы не было путей к отступлению. А я всё ещё сопротивляюсь. И кто вообще вбил этой женщине в голову, что после окончания школы первым делом нужно искать себе мужа? И что в девятнадцать пора бы лыжи навострить, а то так и останешься одна, ведь если до двадцати пяти замуж не выйти, то всё, пиши пропало. Что за пережитки прошлых столетий? Нормальные люди сейчас не торопятся идти на такой шаг, и я не собираюсь сидеть дома, торчать на кухне и подтирать мужу и детям сопли. По крайней мере, точно не Дэвиду.

Иногда тётя переходит все границы, слишком сильно давя своим железобетонным авторитетом. И уже не знаешь, куда от неё деться. Порой такие моменты отбивают всё желание бывать у неё в гостях.

Взбешённая, я громко топала по тёмной улице знакомым мне маршрутом. Во мне пылал огонь, так что этот район уже не сильно внушал страх в такое время. Тем более я знаю, что с коротышкой мне точно не встретиться, а о других случайных подозрительных прохожих позаботится Рафаэль. Даже сейчас я чувствую на себе его взгляд.

В этот вечер пятницы местные тусовки активизировались как никогда раньше и скучковались стаями по разным углам, то закуривая очередной косячок у местного притона, то активно размахивая руками, споря между собой. Я попала в самое месиво, вечеринка в аду, и, честно, в голове промелькнула мысль, что Рафаэль может и не захотеть палиться так явно, выскакивая на середину улицы ради моего спасения, если вдруг на меня разом накинутся эти хищники. И стало как-то не по себе. Я с опаской шагала дальше, моя злость уже сошла на нет, и страх стал потихоньку подкрадываться. Где-то сзади. Он всегда так делает – появляется исподтишка. Я уткнулась глазами в асфальт, мысленно представляя себя невидимкой, и искренне надеялась, что мои мысли имеют свойство материализоваться. Люди, видя меня, о чём-то странно шушукались, косились в мою сторону, и хотелось испариться в ту же секунду, но затем они стали исчезать в задымлённых вонючих помещениях или резко отворачивались и замолкали. Я даже обернулась на всякий случай – вдруг Рафаэль сзади шагает.

Теперь, когда моя нога почти пришла в норму, я могла ускорить шаг, и чухнула со всей силы за угол, чтобы скрыться наконец от этой «улицы красных фонарей». И заорала, до чёртиков испугавшись внезапно выскочившего зелёного мутанта.

– Ну что за истеричка. Хватит уже шугаться всего.

– У меня скоро инфаркт будет! – Рафаэль только усмехнулся. – Да я заикой стану, если не перестанешь появляться так неожиданно.

– Как будто ты не знала, что я здесь.

Знала. Даже несмотря на то, что мы не договаривались. Но пока проносилась под любопытными взглядами местных наркоманов-гангстеров, уже успела в штаны наделать.

– Ты что-то долго у своей тётки была. Сегодня у общественного транспорта сокращённый день, забыла? – вот зараза! Конечно забыла. Особенно когда в пылу гнева выплёскивала вместе с тётей негативную энергию в виде крика. Увидев мой озадаченный вид, Рафаэль самодовольно улыбнулся. Ему явно нравится ставить меня в неудобное положение. – Ладно, не нервничай по пустякам. Доставим в целости и сохранности.

От этих слов мне стало дурно. В последний раз он меня доставлял до дома, повалив на плечо и перескакивая с крыши на крышу. Это меня совсем не устраивало. Лучше остаться у Бониты ночевать, завтра всё равно выходной. Если бы мы не разругались, то так бы и было. И от воспоминаний о нашей ссоре у меня окончательно пропало желание возвращаться.