Текст книги "Пока идёт дождь (СИ)"

Автор книги: Yoon Hae

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Быстрый взгляд в зеркало меня просто убил: такое страшилище могло бы испугать даже марсианина. Тушь растеклась чёрными разводами под глазами, волосы превратились в мокрую мочалку, а взгляд затравленный, как у бешеной оленихи, убегающей от хищника. Хорошо хоть салфетки для снятия макияжа были на месте, и я быстро принялась приводить себя в хоть какое-то подобие человека разумного, как из ванной послышались звуки бьющегося стекла и падающих предметов под отборные маты. Плохому быстро учишься. Видимо, именно это пришелец усвоил первым делом.

– Всё в порядке? – спросила я, подойдя к двери, за которой слышались только недовольное шипение и треск от стеклянных обломков. Прощай косметика, прощай новый гель для душа, и, по всей видимости, зеркало тоже прощай.

– Какой косорукий это строил? – недовольно бурчал гуманоид. – Здесь вообще не развернуться!

Да, ванная комната была не очень большая. Хотя это ещё мягко сказано. Ну, всю мою квартиру можно пройти за пять шагов по периметру, так что это не удивительно. А для такого здорового лба, как это марсианин, моя ванная вообще больше напоминает гроб.

Дверь открылась, и из комнаты вышел пришелец с полотенцем на бёдрах и мокрыми штанами в руках. А за ним остались одни развалины. Даже плитка в некоторых местах потрескалась. Один неуклюжий поворот этого существа, и всё, ванна разгромлена в пух и прах. Зеркало – вдребезги, как и разбитые духи от Шанель, подаренные папой. Их даже больше жалко.

– Это ничего, – махнула я рукой. – Всё нормально. Я потом уберу. Давай сюда свои брюки.

По его выражению лица было видно, что чувства вины он явно не испытывал. Даже напротив – казалось, что с меня причитается за нанесённый моральный ущерб инопланетной расе.

Он вытащил ремень, и только сейчас я заметила, что в руке он держит длинные клинки, напоминающие трезубцы. Никогда не видела ничего подобного раньше. Это их боевое оружие на Марсе? Забавно.

Закинув явно потрёпанные жизнью штаны в сушку, принялась заваривать кофе, чтобы быстрее согреться. Дома было холодно. Мне, по крайней мере, точно. Что же касается пришельца, то он явно от холода не страдал.

– Располагайся, пожалуйста, где тебе удобно. Скоро кофе будет готово. Извини, у меня в холодильнике пусто, поэтому я пиццу заказала. Ты же ешь человеческую еду?

Он так зыркнул на меня, словно этим вопросом я его оскорбила. Рокси, ты совсем без мозгов! Он же жил тут как-то и до встречи с тобой. Чем ему ещё питаться, как не человеческой едой?

– Извини, я просто… извини.

– Я не голоден, могла бы не напрягаться, – буркнул пришелец, усаживаясь на стул. Удивлена, что эта рухлядь его выдержала. Может, это с виду он кажется таким большим, а на самом деле намного легче? Ну там же на Марсе меньше гравитация. Или тогда, наоборот, он должен весить больше? А не тяжело ему тут по Земле ходить? Судя по тому, как он лихо скачет по крышам, то вполне себе хорошо.

– Всё же я хочу проявить гостеприимство, как могу.

Да уж, не каждый же день тебя навещают всякие межгалактические гуманоиды. Я стояла спиной к нему, ждала, пока сварится кофе. Две кружки, сахарница и пакетик со сливками уже были наготове. Повисла неудобная тишина. У меня было столько вопросов, но судя по настроению пришельца, он был явно не в духе отвечать на них. А о чём тогда с ним говорить? Как дела на дежурстве? Много сегодня преступников поймал? Или всё стоял за углом и меня караулил?..

– Спасибо, – неожиданно сказал марсианин, и я обернулась, удивлённо хлопая ресницами.

– За что?

Он промолчал, только слегка искривил губы в улыбке, и этот жест как по волшебству снял напряжение между нами.

– Это мне нужно тебя благодарить. За всё.

Я чувствовала, как мои щёки предательски наливаются румянцем, и поэтому опустила голову, уставившись в пол и теребя край длинной кофты. Я ведь действительно обязана ему своей жизнью, со мной вечно какие-то лишние хлопоты.

– Как тебя зовут? – мне с самого начала было любопытно узнать. Даже трудно представить, какие имена дают своим детям существа на других планетах. На ум пришли только Стич и доктор Зойдберг.

Поставив поднос с кофе на стол, я села напротив пришельца и подала ему кружку, которую он, к моему удивлению, охотно принял.

– А пива нет? – этот вопрос меня удивил. Марсиане пьют пиво?

– Нет.

На мой ответ пришелец только приподнял лысую бровь и, засыпав в кружку себе четыре ложки сахара, стал громко размешивать, гремя ложкой о стенки. Мой первый вопрос он, видимо, решил проигнорировать. А может, его правда Зойдберг зовут?..

– Кхм, – что-то в горле запершило. – Меня зовут Роксана.

Надо же уже с чего-то начать наше знакомство. Не первый раз встречаемся. Меня всю передёрнуло от мысли, что напротив меня совсем близко сидит настоящий инопланетянин и спокойно пьёт сваренный мной кофе. От этого просто обалдеть можно!

– Я знаю, – нахально улыбнувшись, ответил пришелец. Если он уже и адрес мой знает, то… а, кстати, и правда.

– Откуда ты узнал, где я живу?

– Порылся у тебя в сумочке, пока ты была в отключке, – видимо, тогда и имя моё запомнил. Да уж, с такими приключениями этого уже не забудешь. Такой придурковатой землянки он, наверное, ещё не встречал.

В дверь позвонили, и пришелец нахмурил брови и резко обернулся, настороженно вглядываясь в темноту прихожей. У него что, зрение-рентген? Он может видеть сквозь стены? Это круто!

Видя, как сжались кулаки моего гостя, я чисто автоматически поспешила его заверить, что всё в порядке:

– Это доставка приехала. Я открою.

На пороге стоял весёлый молодой человек, отдавший мне огромную коробку, и, вручив пять баксов чаевых (сегодня расщедрилась), я защёлкнула приоткрытую дверь и провернула замок.

Божественный аромат свежеприготовленной пиццы сводил с ума. Расплавленный сыр, поджарившийся до корочки, так и манил к себе, а копчёный аромат бекона вызывал в желудке целый ураган. Как же давно я не ела этой жутко калорийной и мега углеводной пищи!

У пришельца тоже загорелись глаза, и хотя он уверял, что не голоден, всё-таки потянулся за горячим кусочком. Вслед за аппетитным треугольником тянулись тонкие нити сыра, в котором утопали хрустящие ломтики бекона и ветчины. Марсианин поймал расплавленную ниточку языком и откусил хороший кусок от своей части, довольно чавкая. Я ревниво сглотнула и сделала глоток кофе. Так, Рокси, держи себя в руках! Может, балета тебе и не видать, но совсем пускаться во все тяжкие не стоит.

– А ты что не ешь? – маленькие глаза гуманоида блестели от любопытства. Видать, все мои муки отразились на лице.

– Да я вообще-то на диете. – Ещё один глоток кофе должен меня спасти от разыгравшегося аппетита.

– Зачем? – спросил пришелец, недоумевающе изогнув бровь, смотря на меня как на умалишённую.

– Хочу похудеть.

Пришелец залился искренним громким смехом, и я даже не знала, как реагировать на такую выходку. Смеяться или плакать? Это я не в адеквате, или с ним что-то не так?

– Занятно, – всё ещё хихикая, но уже более сдержанно сказал гуманоид. – И как? Получается?

– Ты решил поговорить о моём весе? – злобно гаркнула я. Действительно, этот НЛОшник уже совсем берега попутал, касаясь очень деликатной для меня темы. Как будто других нет.

– Просто мне кажется, что единственный голодный человек в этой комнате – это ты.

Единственный человек в комнате – это я. Гуманоиды людьми не считаются. Я злобно зыркнула на него, не сдержалась. Он топил в своей ехидной улыбке остатки воспитанного землянина, коим я хотела казаться, отбеляя в его глазах всё человечество. Но с таким скверным характером и неудивительно, что ему не удалось найти общий язык с нами.

– Люди вечно придумывают себе ненужные проблемы, – хмыкнув, с видом знатока, пялящегося глубокомысленным взглядом во второй кусок пиццы, высказался гуманоид.

Хотя, может, он прав. Мы такие мелочные и узколобые. Никогда не углубляемся в смысл более важных вещей, зато паримся насчёт цвета волос или формы бровей. Я бы хотела научиться смотреть на вещи со стороны, вдумываться в сложные, важные вопросы. А всё-таки, так же как и все, зацикливаюсь на всякой мелочи.

Вся это масса философских заключений на пару с голодом подавили напрочь во мне всю силу воли, и я таки взяла этот ещё горячий кусок и вдохнула аромат. Мамочки, даже голова закружилась. Мягкий сливочный вкус пармезана с копчёными нотками как наркотик заставляли откусывать всё снова и снова. Этим невозможно было насытиться. Это рай.

Я покраснела от того, как насмешливо пялился на меня этот пришелец. Он улыбался уже открыто, видя, как от удовольствия я закрыла глаза и за один раз чуть ли не весь кусок умяла. Мне и самой стало смешно. Может, я и нервная такая, потому что голодная?

– Я уже тысячу лет пиццу не ела, – улыбнулась набитым ртом.

– Кажется, что эту тысячу лет ты вообще ничего не ела, – пришелец не стесняясь хихикал надо мной, но мне не было обидно. Даже хотелось рассмеяться вместе с ним, ведь он был прав.

– А сколько тебе лет? – проигнорировав предыдущее высказывание, спросила я. Мне действительно было интересно узнать, ведь, скорее всего, инопланетяне живут дольше нас, раз им приходится путешествовать по Вселенной. Хотя, тут от Марса до Земли не так далеко. Возможно, это был их первый неудачный эксперимент с межпланетными полётами. Кто его знает.

На вид ему меньше сорока не дашь, с его-то строгой физиономией, носогубными складками и почти никогда не расходящейся морщинкой между бровей. Хотя кто я такая, чтобы судить о возрасте гуманоидов. Вдруг он ужасный долгожитель, или же наоборот, для своей расы очень молодой.

– Двадцать пять, – сразу ответил пришелец, введя меня в ступор.

Двадцать пять чего? Сотен? Тысяч лет? У них на Марсе своё летоисчисление? А может, возраст надо световыми годами измерять? А это сколько по-нашему будет? Но уточнять я не стала, мне показалось это лишним. Да и не хотелось выглядеть абсолютной невеждой.

– А где ты живёшь? – вряд ли он мог бы припарковать свою тарелку где-нибудь в пригороде Нью-Йорка, чтобы оставаться незамеченным. Скорее всего, летающий внеземной корабль нужно было скрыть, но как и куда?

– Под городом, в канализации, – допивая остатки кофе, спокойно ответил марсианин.

Как это – в канализации? Неужели она такая большая, что может вместить в себе такого великана, как этот пришелец? Да и там, наверное, ужасно воняет, темно и крысы шастают. Мне стало искренне жаль его. Неужели мы, люди Земли, заставили этого космического путешественника скрываться в самом гадком месте? Заставили этого великана бояться себя, мелких и мелочных? Это так гадко и низко… Он же как Супермен свалился к нам на голову. Хотя, если подумать, Супермен тоже скрывал своё происхождение вначале. Но ему хоть повезло, что он на человека был похож, а не на помесь чужого с пандоровцем. Эх, такие чудеса под носом происходят, а мы как самые натуральные придурки не можем этого увидеть и принять!

На плече у гуманоида что-то запикало, что-то, похожее на передатчик. Мне подумалось, что он расставил датчики в разных районах города, чтобы разыскивать преступников. Или подключился к полицейской волне.

– Мне пора идти, – резко нахмурившись и взглянув на красную мигающую лампочку, сказал пришелец, и я тут же подскочила и пошла доставать его штаны из сушки.

– Спасибо, – уже второй раз за этот вечер поблагодарил меня он, и я улыбнулась в ответ. Всё-таки этот парень не лишён хороших манер, хотя и грубоват местами.

Он отошёл в комнату, чтобы не смущать меня снова, а я, облокотившись о столешницу, с замиранием сердца переваривала происходящее. Пришелец оказался славным парнем, пусть и не знаешь, чего от него ожидать, он явно не держал камня за пазухой. Это что-то невероятное со мной происходит!

– Ты так и не сказал, как тебя зовут, – из кухни крикнула я.

– Рафаэль.

Рафаэль? Я ожидала услышать всё, кроме этого. В таком случае ему не хватает белого парика с буклями и изящно завязанного английского галстука на шее. Это имя вообще никак не ассоциировалось с этой зелёной громадой мышц. Я не сдержала смеха. Может, это нервное?

Из комнаты выглянула озадаченная морда марсианина, и я примирительно выставила руки вперёд, поспешив объясниться:

– Извини, я не хотела тебя задеть. Просто, знаешь…

– Что? – его голос уже не казался таким грубым, как ожидалось.

– Я думала услышать что-то наподобие Безумный Макс или Рокки Бальбоа…

Да уж, с таким именем как Рафаэль (я, конечно, ничего не имею против, но) ему только балет танцевать. Но вдруг там на Марсе это крутое брутальное имя. Рафаэль – гроза улиц Нью-Йорка.

К моему удивлению, марсианин тоже засмеялся, искренне и от души. Видно, ему такое имя было тоже не по душе, либо же лучше узнав нашу культуру и историю, он понял, как это звучит сейчас, в двадцать первом веке.

– Ладно, мне пора, – мы оба прошли к балконной двери. – Ты когда в следующий раз к своей тётке собираешься?

– К тёте Боните? А, наверное, в четверг на следующей неделе. А что?

– Чтобы быть уверенным наверняка, что ты не найдёшь опять приключений на свою… голову.

Мне стало приятно от мысли, что теперь у меня обзавёлся личный охранник в тётушкином районе и что можно без опаски прогуливаться по тёмным закоулкам. Находясь под присмотром этого парня, теперь я ничего не боялась.

– Спасибо, – ковыряя нитки из старого свитера, пролепетала я. Гуманоид самодовольно хмыкнул.

Он отвернулся, чтобы открыть балконную дверь, и я подумала, как неудобно, наверное, было вытирать полотенцем такой огромный панцирь. А что это на нём? Иероглиф? Что-то типа тату? И как он сам себе смог нарисовать это? Или это что-то типа наскальных рисунков марсиан? Японских наскальных рисунков… Мда.

Я не удержалась и коснулась твёрдой каменной поверхности, холодной и приятно бугристой. И в ту же секунду марсианин резко обернулся и вопросительно взглянул на меня. Он что, почувствовал моё прикосновение? Этот каменный участок тела тоже чувствительный? Невероятно. Хлопая ресницами от смятения, я отдёрнула руку и прижала её к груди.

– Извини, – неудобно как-то вышло. Но, к моему облегчению, пришелец снова искривил свои губы в полуулыбке и вышел на балкон. Ливень уже прекратился, хотя дождик всё ещё покрапывал, но это было уже не так страшно, тем более для такого бугая, как Рафаэль. Всё-таки странное имя…

– Кстати, – уже уперевшись руками о перила, сказал пришелец, – в следующий раз, когда будешь перевязывать рану на бедре, зашторь занавески.

Я не сразу поняла, о чём он говорит, но когда до меня дошло, то мне показалось, что даже мизинцы на ногах покраснели. Никогда мне не нужно было закрывать окна шторами, напротив всё

равно нет жилых зданий, а только заброшенная стройка, и моя квартира находится на последнем десятом этаже. Вспомнила, как совсем недавно я расхаживала по дому в чём мать родила, и меня накрыло ужасное негодование!

– Ах ты, марсианский извращенец! – мой крик распугал всех бездомных кошек в округе, жалобно мяукающих от испуга. От злости мне хотелось толкнуть его за пределы балкона, и как только я сделала шаг вперёд, выйдя из квартиры, он тут же спрыгнул на пожарную лестницу, нахально смеясь. – Вот вонючка межгалактическая! Маньяк!

Последнее слово я выкрикнула ему вслед, и его смех всё ещё звучал у меня в ушах. Чтоб ты провалился! А я к нему со всей душой, так сказать, жалость проявляю, а он…

Хотя, может, я зря ругаюсь. Вполне вероятно, что такого чудика вряд ли привлекают особи моего вида. Ему бы больше Фиона в два метра ростом подошла. А мы-то что? Ручки тонкие, мышцы слабые, нам даже не сдвинуть этого громилу с места. Кожа мягкая, уязвимая. Он с лёгкостью может поднять меня одной рукой. Какая же я для него женщина?..

Но всё равно. На безрыбье и рак рыба, как говорится, так что расслабляться не стоит. Неизвестно, что у этого маньяка на уме.

Зайдя обратно в квартиру, я выключила свет и рухнула на кровать. Боже, неужели это всё со мной происходит? Неужели пять минут назад в моей крохотной кухне сидел настоящий марсианин? Может, мы даже подружимся… Эх, Рокси, всё-таки не так уж и скучно существовать в этом мире.

Комментарий к Зашторь окна

Сумбурный текст воспалённой фантазии, мысли, перемешанные в кучку неадекватности.

========== Повеселимся? ==========

Смятый осенним ветром ржавый лист безмятежно скользил по воздуху, покидая родную ветку и навсегда утопая в объятьях своих собратьев, таких же сброшенных и ненужных. Но даже в пучине этой красно-рыжей массы он бесконечно одинок и печален. Его путь завершён, и никто не станет пускать слезу по усопшему бедному листочку, который ещё каких-то пару месяцев назад был полон жизни. Всё приходит к своему апогею. Круговорот жизни для него завершён.

Сочувствуя этому бедному скорчившемуся листику, я видела в нём себя. Как же заурядна и обыкновенна моя жизнь, такая же, как, я думаю, у большинства из нас. Всё это кажется таким смешным и мелким в масштабах целой Вселенной. Да кому есть дело до финансовых отчётов и налоговых деклараций, когда каждую ночь над твоей головой раскрывается целый океан искрящейся звёздной пыли, расписанной в красочные узоры созвездий. Хотя и это мы можем лишь вообразить, ведь нью-йоркское небо – девственно чистое полотно.

Меня распирало от любопытства расспросить моего нового знакомого побольше, разузнать информацию о том, ином мире, далёком и таинственном. У меня сердце замирало от мысли, что никому на белом свете неизвестно то, что смогу узнать я. Узнать о тех мирах, куда никогда не смогу попасть, о той жизни на далёких ярких планетах. Эх, как бы мне хотелось хоть одним глазком увидеть их мир.

А его, должно быть, мучает ностальгия по родному дому, семье, друзьям, по горячему (или холодному?) марсианскому воздуху и зыбучим красным пескам под ногами. Так же как и меня. Порой с такой тоской вспоминаю родную обитель, наш старенький небольшой домик, мою детскую кроватку, маму, порхающую по кухне и напевающую себе под нос старый добрый джаз. Она – мой идеал. Лёгкая, словно пушинка, словно вот-вот она упорхнёт, изящно провернув подол своего шифонового платья, как крыльями. Тонкая и такая хрупкая, хрустальная статуэтка, с белокурыми локонами и ясными голубыми глазами, в которых застыли маленькие осколки снежинок.

А мне досталась «богатая» наследственность. Я же больше смахиваю на матрёшку – круглая и несуразная снаружи, но внутри – маленькая и лёгкая. Как балеринка. Мне хочется так думать.

Из потока моих бессвязных мыслей меня вырвала тётушка, усевшись рядом со мной на диван и положив мою больную ногу на свои колени. Опять она за старое – очередная «целебная» мазь. Да ладно, как выяснилось, ничего наркотического в них нет, а все мои глюки – правдивая реальность.

– Ну и как там Дэвид? – хитро прищурившись, спросила Бонита, ласково растирая припухшую ногу.

Ох, Дэвид. Я ведь не звонила ему с того самого вечера, от него – около пяти пропущенных и несколько сообщении. Неудобно, конечно, превращаться в холодную злючку, да и мой резкий уход можно воспринять как отвержение его чувств, но внутри я ровным счётом не чувствовала ничего, кроме пустоты по отношению к этому парню. Да, мы хорошие друзья и он выручал меня пару раз, становясь прикрытием в поисках пришельца, но всё же ему нужно нечто большее. И он ждёт, может, даже требует. А я молчу. Не хочу. Не могу. Лишь вчера чиркнула ему пару строк – отмазки по поводу молчания и короткие извинения за внезапный уход.

– Что ты хочешь узнать? – мне ведь и рассказать нечего.

– Почему у тебя так голос хрипит? – резко нахмурившись, сменила тему тётя. Может, и к лучшему. Я откашлялась. Что-то и правда горло першит. – Вон дождина какой льёт уже неделю, а ты в своей кофточке тонюсенькой бегаешь. Всё форсишь, дорогуша. Вот и заболела.

– Ещё не заболела, – пожала плечами я.

– Ну так что… – о нет. Все мои надежды на то, что тётушка забыла свой первый вопрос, рухнули в бездну. – Дэвид ведь душка, правда? Такой высокий, статный, – она выпрямила спину, выпячивая грудь вперёд и руками пытаясь обрисовать фигуру парня. – А какие плечи широкие… Эх, будь я твоего возраста, я бы ух…

Знаю я эти «ух». И лично для меня ничего хорошего они не сулили. На мгновение тётушка приняла загадочно-мечтательный вид, видимо, представляя себя на моём месте. Я бы была не против, если бы она и в жизни меня подменила.

– Мы сходили в кафе один разок, – пришлось ответить хоть что-то, иначе меня посадят на электрический стул или станут иголки под ногти загонять, как в фильмах про шпионов. Это Бонита легко может устроить, и за пояс любого Джеймса Бонда заткнёт. Видя яркие искорки в глазах тётушки, поспешила вернуть её с небес на землю. – И это всё.

– Как это – всё? – с явным недоверием буквально промурлыкала тётя, намекая, что у меня есть пикантные подробности продолжения.

Хотя конечно они есть. И от таких подробностей меня бы в психушку отправили, поэтому вселенскую тайну придётся уносить с собой в могилу. Ну как же это немыслимо, невообразимо, просто за гранью. Пришелец, я – самая обыкновенная, стандартная, абсолютно заурядная, – и такое чудо. Кто бы мог подумать, что однажды мне придётся стать героиней фантастического сюжета? Теперь мне просто грех жаловаться на свою однообразную и скучную жизнь, когда за окном ходит такой чудик. Да что там, когда он ел пиццу в моей квартире и требовал пива. А сегодня он, наверное, будет здесь, раз спрашивал меня. Интересно, получится с ним увидеться?

А он смешной парень, пусть и грозный с виду, но совсем не страшный. Теперь уже точно. Добрый, пусть и ведёт себя нагловато, видимо, считая приземлённый человеческий разум ниже собственного. Хотя я не почувствовала от него какого-то пренебрежения. Напротив, мне кажется, что ему тоже было интересно поближе пообщаться с человеком. Ведь не зря же он вокруг моего дома шастал…

Я и не заметила, как опять погрузилась в свои мысли, и только загадочная ухмылка тётушки вернула меня обратно в реальность. У неё был такой вид, словно она уже вообразила целый эротический фильм со мной и Дэвидом в главной роли, и почему-то мне от этого хитрого взгляда хотелось провалиться сквозь землю. Так, пора сматываться отсюда, пока я вся от стыда не сгорела за мысли моей фантазирующей родственницы.

Закутавшись в свою плотную толстовку, я окунулась в прохладу осеннего вечера. Ветер размашистыми рывками поднимал с земли листву, уводя её хороводами далеко ввысь. Действительно, погода с каждым днём становилась всё холоднее – тучи заволокли небо и держали его в туманной клетке уже достаточно долго, ни на миг не допуская хоть малейшего разрыва этой дымки и не пропуская ни единого лучика солнца. Будто Нью-Йорк превратился в вечно плачущий сумрачный Сиэтл.

Как ни странно, но от растираний мне стало намного лучше. Походка выровнялась, хотя была далека от той, что была до травмы, и ноющая боль слегка унялась. Я бы теперь и дёру легко могла дать, если нужно. Но знаю, что уже не нужно.

Всматриваясь в темноту улиц, я всё глядела, нет ли его там, за этим столбом, или там, за мусорным ящиком, или здесь, на пожарной лестнице. А может, на крыше? Но я кожей чувствовала пристальный взгляд его маленьких глаз, слышала, как бесшумно касаются его огромные ноги асфальта, ощущала напряжённость стальных мышц. Или же мне всё это причудилось? В любом случае, было спокойно, как никогда прежде.

Еле уловимые шаги позади меня заставили улыбнуться. Лёгкой походкой он следовал за мной, глубоко, но спокойно дыша. В этой части улицы совсем нет освещения, а окна домов плотно зашторены, закрывая жильцов от ночной жизни района, словно так они могли уберечь себя от лишних проблем. Может и правда, ведь свидетелей никто не любит.

– Не боишься, что тебя увидят? – спросила я, не оборачиваясь, но по знакомой усмешке было ясно, что не прогадала.

– Ты разве не слышала местную легенду об огромном монстре, обитающем здесь по ночам? – его голос был приглушённым, почти утробным, и от этого казался ещё более жутким. – Нужно иной раз подбрасывать дрова в костёр, чтобы не расслаблялись.

– Да, что-то знакомое. Но всё это лишь бред воспалённого наркотиками и алкоголем рассудка. Разве нет? – на этих словах я слегка обернулась, заглядывая себе через плечо. Пришелец лишь посмеялся, однако продолжал идти сзади.

– Значит, своему воспалённому рассудку ты тоже не доверяешь?

Уже давно, с того судьбоносного вечера, когда вместе с моей лодыжкой полетела ещё и вменяемость. Но его вопрос так и остался риторическим.

– На выходных хочу испечь торт. Придёшь на чашку чая?

Он уже шёл рядом, плечом к плечу равняясь со мной, и до того это было странно – зелёный монстр и я, – и до того просто и обыденно, что улыбка самопроизвольно появилась на моём лице.

– Вот так просто приглашаешь к себе такого уродца, как я, едва зная его? – его скепсис был рассчитан на моё негодование, но сегодня был слишком хороший день, чтобы впускать в него негативные эмоции. А с самокритикой у него всё в порядке, хотя про уродца он преувеличил. Всё-таки кто мы такие, чтобы судить о чужой наружности, если она не входит в рамки общепринятого? Я вот тоже не вхожу в эти рамки. А то, что он пришелец, не значит, что он урод.

– Это ты про того, кто подсматривает за обнажёнными девушками, заглядывая к ним в окна? – готова поклясться, что он покраснел… То есть если бы был человеком, то покраснел бы точно.

– Только за одной, – пробубнил он себе под нос.

– Что? – мне показалось или он действительно это произнёс? Шутка такая, что ли?

– Ничего.

Этот парень очень странный, и он явно смущён. А такие эмоции как стыд, оказывается, пришельцам не чужды. Может, он не из корыстных целей или личного интереса это делал, и на Марсе это вполне нормально и приемлемо. И даже не аморально и безнравственно и не является стимулом к похотливым фантазиям. Пришельцы могут воспринимать это иначе, не вызывая в себе никаких плотских чувств по поводу чужой наготы.

– Так ты придёшь? – заканчивая пристыжать марсианина, я вернулась к предыдущему вопросу. – Мне уже не впервой принимать такого гостя, как ты, – мы повернули за угол, и пришелец слегка замедлил ход. С такой скоростью я на автобус опоздаю, это ему должно быть известно. Пытается потянуть время? Всё-таки жизнь в одиночку сложная штука. – Тем более мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

– За две встречи? – снова скепсис, но теперь уже с долей юмора.

– За три, – было темно, но я видела на его лице недоумение даже не поворачивая головы. – В первую встречу ты спас мне жизнь, забыл?

– Ну, это не считается. Ты почти в отключке была.

– Но всё же… – тут он сделал резкий шаг вперёд и встал передо мной, загораживая путь. Это, признаться, меня напугало. Такие резкие выпады, да ещё и когда сопровождающий – пришелец, тёмная улица, ночь, криминальный район. – Что? Что такое?

Пришелец слегка покачал головой, будто о чём-то рассуждал сам с собой, взглянул на часы, хотя у меня большие сомнения, что он мог что-то там увидеть, и спустя минуту вернулся на своё первоначальное место рядом со мной и продолжил путь, как ни в чём не бывало.

– Так ты не боишься меня, значит?

Я не успела ничего ответить – он исчез. Какой же странный этот тип. Испарился в ближайшем переулке между домами, а через мгновение навстречу мне вышло трое до боли знакомых мужчин. О нет! Меня всю передёрнуло, когда коротышка, тот самый, с ужасно скрипучим голосом и слишком приторным одеколоном, искривился в ядовитой улыбке при виде меня. Неужели жизнь ничему не научила? В прошлый раз им нехило досталось, раз еле ноги унесли, но по их настрою было очевидно, что и теперь им не терпится наверстать упущенное. Таких не проймёшь. Мелкая собачонка, а кусается похлеще благородной овчарки.

– Не бойся, – послышался голос из тёмной глубины. – Если снова будут лезть на рожон, то беги сюда. Придётся преподать им новый урок.

Эти слова придали мне сил, словно наделили суперспособностями. По нахальным рожам этих парней было видно, что мимо проходить они не собираются. Даже напротив, стали двигаться быстрее, особенно коротышка, игриво то открывая, то пряча лезвие своего небольшого ножика. В этот раз изнасилованием дело не обошлось бы – моё бездыханное тело нашли бы в одном из мусорных баков.

– Кого я вижу, – этот противный голос снится мне в кошмарах. – Вот это встреча. Решила снова поискать приключений?

Это он мне говорит? В прошлый раз не меня по стенке размазали – хотя мне тоже досталось, но всё же. Неужели им не страшно? За что они приняли такую расправу? За галлюцинацию после очередной дозы? Или же всё забыли, очухавшись в ближайшем закоулке с сильнейшим абстинентным синдромом?

Не теряя ни секунды – тем более с больной ногой, – я под возгласы «хватай эту дрянь», ринулась к своему пришельцу, скрываясь между домами, и с разбегу стукнулась о «марсианскую» стену, чуть не упав на грязный вонючий асфальт. Рафаэль вовремя подхватил за плечи. Огромные ладони почти закрывали лопатки, я ощущала этот холод и силу в крепких руках марсианина. Можно только представить, какой силы удар способен нанести такой кулачище.

– Бежим? – не стесняясь (оставим на потом, ситуация ведь экстренная) цепляюсь Рафаэлю за запястья, но он не двигается. Сейчас вот не время тупить, а пора уже быстренько на крышу вскарабкаться. Пришелец лишь насмешливо ухмыляется.

– Зачем? – он подталкивает меня в глубину, пряча за своей спиной. – Опять хочешь лишить меня веселья?

Чего? Веселья? Обхохочешься тут просто. А он казался мне милым парнем. Нет, Рафаэль, конечно, молодец, что борется с преступностью, расчищает улицы города от всякой нечисти, но всё же его склонность к насилию очень сильно пугает. Всё из добрых намерений, безусловно. Но всё-таки когда перед тобой двухметровый марсианин, это уже страшно, а когда он жаждет чей-то крови – страшнее десятикратно.

Пришелец опять испарился, в одну секунду вскарабкался на ближайший выступ дома и повис на руке, как орангутанг в зоопарке. Решил для пущего эффекта придавить их своим грузным телом? Чтобы мозги по земле размазались, кровища хлынула фонтаном… От таких фантазий у меня закружилась голова.

Наконец-то троица выглянула из-за угла. Кажется, что эти тормоза бежали за мной целую вечность. Оглянувшись в поисках чего-то существенного для самообороны, я ничего не нашла. Только поломанную деревянную куклу и чью-то старую швабру – остальной мусор не применим в качестве оружия. Но на безрыбье и швабра – ружьё.

– Ты мне кое-что задолжала, – коротышка явно обнаглел, вновь выходя вперёд своих дружков. – Вот мне и подарочек.

– Праздник, что ли, какой-то? – в таких ситуациях мой мозг выдаёт просто невыносимо бредовые фразы. Дикий гогот был похож на карканье борющихся за добычу между собой ворон. Кто-нибудь, засуньте уже кляп! Эй ты, обезьяноподобный, долго ещё висеть там будешь?