Текст книги "Никого нельзя обижать! Семестр І"

Автор книги: Yelis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

И, посмотрев в удивлённые глаза Лены, задыхаясь от волнения, продолжила:

– Я сегодня не играла и до конца надеялась, что, несмотря ни на что, Славка будет моим и только моим. Я прекрасно понимаю, что в нашем мире такое почти невозможно. Но, ведь «почти» совсем не означает, как ты сказала, «полную сотню». А он никак не ... Так что я решила, пусть это будешь ты, а не какая-то посторонняя шалава, которая ...

Недоговорив, одна девушка расплакалась. А вторая, обняв её и прижав к своей груди, гладила по голове и утешала:

– Вот оно что, мать! Извини, я этого не знала. Хотя, если тоже быть честной, то подозревала. Так что даже не знаю, что тебе сейчас сказать, кроме ещё одного спасибо.

– Смотри у меня! – вырвалась вдруг из объятий Лада, грозя сжатыми кулачками Лене. – Обидишь нашего парня – убью!

– Договорились! – улыбнувшаяся Янтарная снова спрятала лицо зареванной подруги на своей груди. – Будем вместе убивать его обидчиц?

– Угу! – донеслось откуда-то из района декольте всё так же улыбающейся девушки.

***

Санкт-Петербург, Ломоносов, усадьба Белых, кабинет главы семьи. Некоторое время назад.

– Ну что ж, все производственные вопросы мы с вами обсудили, – удовлетворённо произнесла гостья, обращаясь к хозяйке усадьбы. – Остался последний, но, по моему мнению, самый важный на сегодня вопрос – наши дочери. Вернее их будущее.

– Внимательно вас слушаю! – согласилась с гостьей глава Белых.

– Мы с вами плодотворно сотрудничаем уже много лет … – начала издалека глава семьи Янтарных.

Но потом, после небольшой заминки, махнув рукой, продолжила:

– Буду говорить откровенно! Наши семьи малочисленны и на сегодняшний день не могут претендовать на создание полноценных родов. Вам, кроме того, это сделать мешает указ нашей государыни, запрещающий операторам эфира, имеющим дар лекарского направления, вступать в чей-то род. Создание своего рода, состоящего исключительно из семейных целительниц, как вы сами понимаете, на сегодняшний день маловероятно – слишком вас мало. А возможность передачи своего дара по наследству не гарантирована никем и ничем. Евгеникой77 развитые и богатые рода уже давно занимаются, но пока малоуспешно из-за ограниченности доступной генетической базы. Даже в моей семье одна из дочерей, как вам известно, имеет преобладающую склонность к огню, а не унаследовала моё направление магии. Хорошо, что старшая сможет продолжить семейное дело. С младшенькой пока ещё ничего не ясно. Простите за прямоту, но и у вас, как я знаю, не всё хорошо с одной из дочек.

77. Евгеника (с древнегреческого – «благородный, породистый») – учение об улучшении человека при помощи искусственного отбора, направленное на борьбу с явлениями вырождения в человеческом генофонде.

– Данная проблема, кажется, уже решена, – ничуть не обиделась Белая старшая. – Пока ещё это не публичная информация, но мы планируем в ближайшее время подать прошение на организацию аттестации Лады на второй ранг.

– Искренне поздравляю! Если не секрет, что способствовало этому прорыву? – прозвучавшее вызвало у гостьи неподдельный интерес.

– Увы, но точных данных у меня нет, – хозяйка кабинета, разведшая руки в стороны, ничего скрывать не собиралась. – Есть только предположение, что виновником является неизвестное воздействие того молодого человека, собранными материалами о котором я поделилась с вами в прошлый раз.

– Хм, это только усиливает мой интерес. Ещё раз спасибо за то, что вы ничего не скрываете от меня в этом вопросе! – старшая Янтарная благодарно склонила голову, приложив правую руку в своей груди.

– Не за что, – великодушно отмахнулась Белая, – тем более, что большую часть информации вы получили не от меня, а от моей дочери, проживающей в одной комнате с вашей.

– Да, хорошо, что нашлись понимающие люди, пошедшие нам навстречу и поселившие наших девочек вместе. Ведь они дружат с раннего детства. И очень досадно, что, несмотря на все приложенные усилия, нам не позволили определить их в один класс, – продолжила свою речь гостья. – Тем не менее, благодаря вашим сведениям о том, что за парнем ведётся наблюдение, мы действовали более осмотрительно и осторожно. Но и нам не удалось выяснить какой род или семья организовали эту слежку. Так что в этом вопросе мы вам помочь ничем не можем.

– Жаль, конечно! – вздохнула Белая. – Как я в прошлый раз говорила, мы сами это наблюдение выявили чисто случайно благодаря личной чувствительности и огромному опыту моей давней знакомой, подвизавшейся ранее на ниве проведения подобных мероприятий. А также более тесным и продолжительным контактам парнишки с моей Ладой. Можно сказать всем нам в этом вопросе просто повезло.

– И никакой другой информации о Вячеславе, кроме официальной, мы найти не смогли, – продолжила расстраивать принимающую сторону Янтарная. – Несмотря на все наши связи, как только речь заходила об объекте интереса, все словно воды в рот набирали, отвечая, что ничем не могут помочь.

– У нас результат был аналогичным, то есть почти нулевым, – качнула головой Белая.

– Поэтому моё предложение, если я правильно поняла ваши намерения, и в этом деле объединить наши усилия ради счастья обеих наших девочек, – посмотрела прямо в глаза собеседнице Янтарная. – Будет это в будущем ваш род или мой мне не принципиально. Чтобы не нарушать нашего многолетнего успешного сотрудничества я готова пойти даже на создание отдельной совместной ветви, развиваться которой будут помогать обе наши семьи. И для достижения успеха считаю нужным и возможным использование всех средств и возможностей, доступных нам на сегодняшний день.

– Ваше предложение мне нравится! – удовлетворённо отвечала Белая. – Вячеслава я видела лично и смогла с ним немного пообщаться. Парень произвёл на меня очень хорошее впечатление. А моя младшенькая от него вообще без ума – постоянно вспоминает об их встрече. Я тоже считаю, что необходимо начинать решительно действовать уже сейчас, когда сложилась настолько благоприятная ситуация. Как говорит народная мудрость: «Хороших мужиков разбирают ещё щенками!» Нужно пользоваться моментом, пока более могущественные рода ещё не раскачались в этом направлении. И также понимаю, что одна моя семья может просто не вытянуть, если такое вдруг случится. Как ясно мне и то, что одной женой этот юный мужчина в будущем никак не ограничится. Ему просто не дадут этого сделать. Так что я тоже выступаю за наше объединение в этом вопросе.

– А как на всё это посмотрит его семья? – задала логичный вопрос гостья.

– Она по составу ещё меньше наших. Из прямого родства там только одна мать, у которой есть родная сестра с дочерью. Обе старшие женщины – целительницы щедро одарённые природой. Я встречалась с ними и говорила об их сыне и племяннике. Ни мать, ни тётка не против планируемого нами развития ситуации. Единственное их условие, чтобы парня никто не принуждал и свой выбор он делал сам.

– Но это несколько противоречит тому, что мы хотим сделать, – возразила Янтарная. – Что будет, если женщины об этом узнают? У моей семьи и так много врагов. Не очень хочется заиметь ещё двух или трёх.

– Наше с вами тесное сотрудничество ни для кого не секрет, – ответила Белая. – Поэтому, как мне показалось в нашем разговоре, обе дамы предполагали возможность развития ситуации в этом направлении. Но на сто процентов за это я, конечно, не поручусь. Так что желательно сделать так, чтобы к нам потом ни у кого претензий не возникло.

– Значит, решено! – договорившиеся женщины пожали друг другу руки.

***

Первая патронатная государынева гимназия. 15 октября 2086 года.

Едва не опоздавшая Лада всё начало первой учебной пары отводила от меня почему-то покрасневшие глаза. У меня даже мысль возникла: «А точно ли шуткой было то, о чём девчонки говорили мне в столовой? Надо всё проверить в интернете!» Но последовавшие затем события напрочь вышибли эту мысль из моей головы.

Первое во вторник занятие, начавшееся с некоторой задержкой, преподнесло всем нам два сюрприза.

Первый был двойственным. С одной стороны приятным, так как нам объявили, что химии и сегодня, и в следующий четверг не будет. И сейчас школярам предлагали заняться самоподготовкой. С другой – не очень, поскольку нашу химичку увезли с приступом острого аппендицита. Надеюсь, у заболевшей женщины всё будет хорошо.

Но не успели девчонки (да и я тоже, чего уж там скрывать) после ухода администратора обрадоваться неожиданно появившемуся свободному времени и громко поделиться этой радостью друг с другом, как из вновь открывшейся двери появился второй сюрприз, который тоже был неожиданным, но совсем не приятным.

Вошедшая в класс учительница «Культуры Руси», поздоровавшись и весело улыбнувшись наступившей в помещении настороженной тишине, «обрадовала» тут же приунывших гимназисток, что именно сегодня и прямо сейчас всем нам предстоит заняться написанием диктанта, который она давно обещала провести. А тут как раз представился такой удобный случай. Так что всем девочкам и мальчику вот прямо сию минуту необходимо развернуть на необходимую величину ПИКомы и отцепить от них электронные писалки. А потом внимательно вслушиваться в произносимые учительницей предложения и аккуратно заносить их в свои гаджеты.

Почти через полчаса неспешно диктуемого и старательно записываемого нехитрого текста из литературного произведения для учеников среднего школьного возраста учительница произнесла долгожданное всеми:

– Вот вы, ребята, и написали последнее предложение нашего сегодняшнего диктанта. Что нужно поставить в конце?

– Пятёрку! – неожиданно даже для самого себя буркнул я, пересылая, как и все, свой труд на коммуникатор педагога.

– Её ещё нужно заслужить! – произнесла отсмеявшаяся вместе со всеми женщина, которая во время диктанта постоянно ходила между столами, не давая никому возможности воспользоваться чужими знаниями.

– Без проблем! – пожал я плечами – уж на уровне седьмого класса русский язык я точно знал и за возможную оценку не переживал.

Я был прав! Попросившая сильно не шуметь, учительница устроилась за преподавательским столом и до конца пары успела проверить все наши немногочисленные работы, вернув их с исправленными ошибками и выставленной оценкой.

– На удивление все вы сегодня молодцы! Всего одна тройка и более половины получили пятёрки. И наш юморист в том числе, – произнесла женщина на прощание, покидая класс после прозвучавшего звонка.

А снова пожал плечами, удивляясь, что на сей раз ничего не услышал от старосты.

В конце перемены между первой и второй парой меня нашла учительница информатики, спешащая на свой урок в нашем классе. Посматривающая с нескрываемым любопытством молоденькая барышня, передала сообщение, что меня ожидают в приёмной директора гимназии и велела забрать мои вещи, если таковые остались на моём ученическом месте. В дополнение она сообщила, что до конца её урока в классе я точно не появлюсь, поэтому весь пропущенный сегодня материал мне придётся изучить самостоятельно.

В путь к административной части гимназии меня провожали несколько таких же, как и у информатички, заинтересованных пар женских глаз, из которых одна была ещё и встревоженная.

То, что министр внутренних дел нашей страны почти всевластна, я понял, войдя после стука в то помещение, в котором, по словам пославшей меня учительницы, меня же с нетерпением ожидали. Кроме находящегося на своём рабочем месте секретаря, на стульчиках у стены скромно сидели ещё две женщины, которых я видел в гимназии ранее, но персонально знаком с ними не был. Третий стул был занят нашей учительницей истории, сверкнувшей при моём появлении злым взглядом. А через несколько секунд из своего кабинета вышла директор гимназии, которая тоже как-то странно осмотрела с ног до головы мою скромную, остановившуюся возле входа персону.

– Вот и прибыла причина сегодняшнего нашего незапланированного собрания, – после приветственных слов сообщила всем присутствующим директор, указав рукой на меня.

Неловко от сосредоточившихся взглядов, мне, конечно, стало, но не сильно. Так что опускать очи долу и смущённо ковырять носком пол я не стал. Хотя, признаться, хотелось.

– Пришло время досрочного экзамена по истории, который ты Слава, так хотел провести. Поэтому вот комиссия, которая будет оценивать твои знания по этому предмету, – рука директрисы обвела всех присутствующих, кроме секретаря. – И соседнее помещение как раз сейчас свободно. Так что милости прошу всех причастных проследовать туда и приступить к тому, для чего мы все здесь собрались. Результаты экзамена потом принесёте мне на утверждение.

Закончив объявление, директор вернулась в свой кабинет, а вся наша компания дружно, как было сказано, «проследовала» в указанное помещение, в котором находились два стола. За одним из них стояло три стула, предназначенные для рассаживания членов экзаменационной комиссии. Под второй был задвинут один стул, зато на столешнице ему в пару был уложен электронный планшет.

После занятия мест, положенных каждому участнику предстоящего мероприятия, так и не представившаяся председатель комиссии переслала на лежащий передо мною планшет внушительный список экзаменационных вопросов, на которые я, после её же разрешения, начал письменно отвечать.

Два из трёх членов собранной по поводу экстерната комиссии практически не обращали на меня своего внимания, в полголоса переговариваясь о чём-то друг с другом. Так изредка бросят взгляд и всё.

Чего нельзя было сказать о третьем – учительнице истории. Она, глядя на выданный, постепенно заполняющийся рукописными строками, планшет, никак не могла поверить в то, что я действительно всё выучил. Поэтому, пытаясь подловить на списывании, вскочила и как маятник стала прогуливаться от комиссионного стола до моего и обратно. Словно мало ей было как минимум двух камер видеонаблюдения, которые я смог засечь.

В конце концов, мне это надоело, и я решил предоставить напоследок вредной дамочке порцию «удовольствия». А заодно и самому его получить. Когда широкая спина вышагивающей преподши скрыла меня от остальной комиссии, я на скорую руку набросал кое-что на своём коммуникаторе и сделал вид, что украдкой в него подглянул.

В тот же момент, историчка будто телепортировалась рядом и торжествующе схватила мою руку с ПИКомом и сотворённой на нём шпаргалкой. И на всё помещение раздался вопль:

– Я так и знала, что он списывает!

На лице торжествующей женщины была смесь удовольствия и предвкушения от моего скорого разгрома. Правда, после ознакомления с экраном аппарата оно сменилось сначала на недоумённое, затем на растерянное, а потом просто на злое.

Я даже забеспокоился, что несчастную хватит удар, ибо такого красного лица в своей жизни ещё не видел. Аккуратно вернув мою руку на стол, раздосадованная женщина молча вернулась на своё, пустующее до этого, место и просто дожидалась окончания экзамена. Даже на вопросы своих недоумевающих коллег она ничего не отвечала, раздражённо отмахнувшись от них рукой.

А я приступил к завершению написания ответов на экзаменационные вопросы, с довольной улыбкой взглянув перед этим на экран своего коммуникатора, на котором было написано: «Жи-ши пиши с буквой и!»

Получив вторую за сегодня пятёрку, я с чистой совестью и хорошим настроением отправился на обед. И даже прилетевшее сообщение о понижении моей оценки за диктант до пяти с минусом его не испортило. Наверное, историчка таким способом попыталась отыграться за поражение на экзамене, сообщив о «шпаргалке» своей коллеге по русскому языку. Ну и пусть! Для меня что пять, что пять с минусом было без разницы. Я б и на четвёрку не обиделся. Зато нет теперь в моём расписании противного предмета и его такой же преподавательницы, а есть свободное от них время, которое я могу тратить как захочу!

Обедал я с обеими соседками-соперницами по комнате школьного общежития, что весело щебеча, заняли большую часть небольшого столовского столика. На что прошедшая мимо староста нашего класса снова никак не отреагировала. Мне даже неуютно стало. Уж не заболела ли она? Я проводил девушку, сопровождаемую постоянной напарницей, долгим задумчивым взглядом, что явно не понравилось моим компаньонкам, которые, тем не менее, ничего говорить по этому поводу не стали.

Впрочем, мне хватало шёпотков и любопытных взглядов из-за других столов. По-видимому, тема образования нашего трио, ставшая новостью номер один в общественной жизни гимназии ещё утром, до сих пор не утратила своей новизны. Так что мои (уже, наверное, можно так называть) девчонки купались в лучах местной славы, а я …

Мне было немного неудобно. Всё-таки не сильно я люблю находиться под светом прожекторов народного любопытства. А тут яркости «освещению» добавила выходка поваров нашей столовой. На подносе, застеленном чем-то типа нарядного рушника, заведующая местным общепитом, во все глаза рассматривая меня и моих соседок, торжественно вынесла только что испечённый миниатюрный каравай белого хлеба. И с лёгким поклоном вручила его мне.

Я, мои соседки Лада и Лена, дежурные и просто обедающие учительницы, да вообще все присутствующие в столовой в обалдении уставились на благоухающее чудо в моих руках, на котором сверху была сделана непонятная надпись: «V – II».

На закономерное высказывание, что уважаемая шеф-повар, скорее всего, ошиблась и выпечка предназначена другому, мне ответили, что никакой ошибки нет. На замечание, что я ничего не заказывал и про полное отсутствие денег для оплаты, мне сообщили, что всё уже оплачено. Но неожиданного благодетеля назвать категорически отказались, и, пожелав приятного аппетита, спешно удалились.

Ни у меня, ни у рассматривающих неожиданное угощение девушек ни одной мысли по поводу уложенного на стол каравая, а особенно надписи на нём, не было. Разве что Лена, вспомнив о вчерашнем турнире, сказала, что римская «V» может означать «Победитель» или «Победителю». Но что значит такая же «II» никто даже предположить не смог.

От предложения присоединиться к употреблению пирога девушки, сославшись на необходимость сохранения стройных фигур, отказались, попробовав по небольшому его кусочку. Ну и пусть, мне же достанется больше.

Других сюрпризов этот вторник не преподнёс. Только на вечерней пробежке меня снова сопровождали три приятные взгляду женские фигурки.

***

Москва. Большой Кремлёвский дворец, Александровский зал. 16 октября 2086 года. Полдень.

– Åh ja, ja! Kemskyvolost, åh ja, ja! – чуть слышно пробормотала задумавшаяся государыня, получив в ответ несколько удивлённых взглядов: два – от своих министров иностранных дел и образования и один – от японского посла. Четвёртый взгляд – ироничный – она заметила у министра дел внутренних.

– Мы рассмотрим предложение вашей императрицы, уважаемая госпожа посол, и вы получите ответ в самое ближайшее время, – проговорила женщина поднимаясь из-за круглого стола, за которым обычно проводились переговоры с иностранными делегациями, и давая тем самым понять, что на сегодня высочайшая аудиенция закончена.

Вслед за государыней встали со своих мест и приглашённые на встречу члены правительства Руси, отвечая на церемониальные поклоны также поднявшихся со своих мест японских дипломаток.

Дождавшись ухода главной представительницы дипломатического ведомства страны восходящего солнца и сопровождающих её лиц, государыня вновь попыталась покомфортнее расположиться на своём не совсем неудобном для длительного нахождения на нём стуле.

Поближе к ней переместилась Ярая-Шевцова, которой одной из оставшихся в зале удалось расслышать бормотание Антонины Ярой:

– Ни дня без «Фермы»!

Дождавшись, когда все министры вновь устроятся за столом, государыня обратилась к ним с вопросом:

– Мы можем отказать?

– Отказать-то мы можем. Кто нам запретит? – первой отреагировала на заданный вопрос министр иностранных дел. – Но какой в этом смысл? Возможность начала процедуры заключения мирного договора в обмен на выполнение столь незначительной просьбы …

– Полностью поддерживаю коллегу. Это первая реальная возможность урегулировать разногласия с Японией с сорок пятого года, – присоединилась министр образования, косясь на третью молчаливую почему-то сегодня коллегу.

Что делает на встрече с иностранными представителями министр внутренних дел ни она, ни, судя по изредка бросаемым взглядам, глава МИДа понять не могли.

– Тысяча девятьсот сорок пятого! – ещё зачем-то уточнила главная учительница страны. – Тем более что инициатива исходит не от нас. Со стороны министерства образования никаких препятствий для удовлетворения просьбы императрицы Японии я не вижу.

– Историю я знаю не хуже вас! – слегка повышенным тоном выразила своё неудовольствие государыня, после чего за переговорным столом возникла неловкая для невольно опроставшегося министра пауза. Государыня, закрыв глаза, о чём-то напряжённо размышляла, а два министра насмешливо разглядывали так неудачно подставившуюся коллегу.

– Хорошо! Вашу позицию я поняла, – всё также, не открывая глаз, кивнула головой государыня. – На сегодня все свободны.

– А вас Шт… Ярая-Шевцова, я попрошу остаться! – серьёзный взгляд государыни упёрся в почти дошедшую вместе с остальными женщинами до выхода так и не проронившую ни звука главу МВД.

Теперь свою порцию выразительных взглядов в спину от ускользающих за дверь министров получила возвращающаяся за переговорный стол Надежда.

– Когда ты успела изучить датский? – снова устроившись рядом с государыней, спросила министр. – Никак по старым фильмам?

– Шутишь – это хорошо! – не поддержала юмор подруги Антонина. – А вот мне не до шуток. Хотя с недавних пор почему-то стыдно стало за современный кинематограф. Но это вопрос к министерству культуры. А тебя я зачем пригласила?

– Зачем? – сделала удивлённое лицо министр МВД. – Я сама поначалу удивилась – с чего это распорядителя дел внутренних окунают вдруг в дела иностранные? А потом думаю, а чего не сходить, раз вежливо зовут?

– Всё шутишь, словно не тебе я рассказывала об интересе японской империи к моей гимназии, – покачала головой государыня, снова не поддержав шутливый тон собеседницы. – Сначала Счастливчик наш с ОЯШкой ихней (прости за народное выражение) в подземных катакомбам по голове получают падающими трубами, а теперь эту же девицу хотят устроить в мою гимназию, где тот же Счастливчик спокойно жить не даёт ни мне, ни моей дочери.

– А что за ояшка такая? – теперь уже не наигранно удивилась Надежда.

– Ха! – всё-таки улыбнулась Антонина. – Хоть что-то я вперёд тебя узнала из литературы, если это можно так назвать, двадцатого века. Аббревиатура это такая. Расшифровуется как «обычная японская школьница». Ну, или школьник. Которая, как выясняется, оказалась не совсем обычной. Ты записи с камер бывшей базы подводных лодок в Балаклаве помнишь? Или просмотрим сейчас, чтобы освежить в памяти?

– А давай! Может что-то новенькое заметим, чего не замечали ранее, – согласилась министр, придвигаясь поближе к разворачивающей свой коммуникатор государыне.

Первой разговор после просмотра видео продолжила министр внутренних дел:

– Судя по тому, что мы увидели, Счастливчик на эту ОЯШку тогда явно запал. Да и девчонка, несмотря на то, что японка, вполне красивая. Так что вкус у парня точно есть.

– Мы сейчас не о вкусах говорим, – слегка поморщилась Ярая. – Напомню, что год Руси в Японии ещё не закончился. И в тот день группа японских туристок как раз посетила ту злополучную экскурсию. А эта малолетняя любительница красного цвета или отстала и заблудилась, или сбежала от своей группы (это тогда так и осталось невыясненным), чтобы подставить свою башку под обрушившуюся вентиляцию. Причём обрушение произошло только в этом зале и именно в тот момент, когда наш фигурант попытался с ней познакомиться. А как её лицо-то кровью Счастливчика залило! Прям одного цвета со своей матроской стала. Такое впечатление, что парень половину своей крови на неё вылил.

– Да, сосуды на голове они такие: по виду – катастрофа, а на самом деле – царапина. – кивнула головой Ярая-Шевцова. – А по красной девице – сирота, воспитанница приюта для детей, не имеющих обоих родителей, уровень успеваемости – выше среднего, увлечения – стандартные для их подростков, эфирные способности не зарегистрированы. Я помню всё, что мы на тот момент о ней накопали.

– Но теперь нам её представляют, как дочь, пусть и приёмную, императрицы Японии! – продолжила государыня. – Нет, я ещё могу понять, что по какому-то капризу монаршая особа удочеряет несчастную сироту. Чего на свете не бывает? И то, что после этого вся информация о девушке исчезает из свободного доступа, тоже вполне объяснимо – японский императорский двор, впрочем, как и остальные, никогда не был замечен в особой публичности. Но теперь меня просят принять эту «золушку» именно в тот в класс, где учатся два значимых человека. Тебе не кажется это странным?

– Ну, информация о том, где учится твоя Огнеслава, никогда не была особым секретом, – пожала плечами министр. – Половина родов центрального и части других регионов страны об этом знает.

– Думаешь на уме у самураек установление контактов на будущее? Так сказать создание агента влияния на самом верху страны?

В ответ на этот вопрос собеседница лишь молча пожала плечами.

– Ладно, это только часть проблемы, – тяжело вздохнула Антонина. – Что не менее важно и непонятно, откуда вдруг у девчонки в её-то возрасте появилась способность к магии, которой раньше и в помине не было?

– И на этот вопрос я тебе ничего не могу ответить, – новый вздох последовал от Надежды. – Но на кон поставлен мирный договор и решение проблемы спорных восточных территорий. Пусть и при условии организации совместной экономической зоны вокруг них. Да и престиж твоей гимназии взлетит. Она, получается, выйдет на международный уровень.

– Морковку, конечно, перед нами повесили хорошую. Но вопрос остаётся – на кого они нацелились: на Огнеславу, Счастливчика или на обоих сразу. Или есть ещё что-то, о чём мы даже не догадываемся?

– Принимать предложение японок или нет, в этом я тебе ничем помочь не могу, – развела руками министр внутренних дел. – Это твоя зона ответственности. Я просто не обладаю все полнотой информации по международной тематике.

– Хорошо! – после недолгих размышлений стукнула ладошками по столу государыня. Я распоряжусь, чтобы японскую делегацию уведомили о моём согласии. Будем выходить, как ты сказала, на международный уровень нашего среднего школьного образования. В конце концов, и с нашей стороны открывается возможность влияния на особу, приближённую к императрице Японии. Но теперь в вашей с Катериной зонах ответственности объём работы, как ты понимаешь, кратно увеличится!

И после последовавшего тяжёлого вздоха министра вдруг спросила:

– «Фермерский» каравай твоих рук дело?

– Моих, – призналась собеседница после недолгой растерянности от неожиданной смены темы разговора и удивления скоростью информирования главы рода.

– А надпись на нём что означает? – снова полюбопытствовала Антонина.

– V – победитель гимназического соревнования, II – охраняемое лицо номер два, – честно ответила Надежда.

– Иди уже отсюда, любительница шарад! – устало махнула рукой государыня.

***

Глава 11

Москва, Кремль, рабочий кабинет государыни. 17 октября 2086 года. Раннее утро.

– Это опять ты? – несмотря на то, что секретарь сообщила о посетительнице, государыня разыграла небольшую сценку удивления от лицезрения вошедшей в кабинет женщины. – Вчера же только виделись.

– И не говори! Что-то сильно часто мы встречаемся на этой неделе, – отзеркалила «радушное приветствие» министр внутренних дел.

– Ну, ещё немножечко до выходных потерпеть тебя я смогу, – Антонина указала рукой на места для посетителей за рабочим столом. – Хотя действительно лимит совместного времяпрепровождения уже давно исчерпан.

– Везёт! У тебя даже выходные есть! – говоря это, Надежда смотрела, как подруга достаёт свою любимую клюквенную настойку на коньяке и выставляет на стол миниатюрные рюмочки.

– С утра? – удивлённо изогнула бровь гостья.

– С кем поведёшься … – наигранно вздохнула гостеприимная хозяйка. – Тем более, как я чувствую, без этого мы сейчас не обойдёмся. Катерина будет?

– Должна, я ей звонила. Но она территориально была дальше, чем я. Так что немного опоздает, – подвинула к себе предложенную порцию угощения министр, отвечая на заданный вопрос. – Как я вижу, ты уже в столе всё держишь, а не как раньше, в личных покоях. И без закуски?

– Надоело бегать туда-сюда. Так намного удобнее и быстрее. А что без закуски, так я никого в такую рань не ждала. Так что, чем богата, тем и угощаю. Или ты не будешь? – после сказанных слов Ярая вопросительно посмотрела на посетительницу, отодвигая в сторону одну рюмку из трёх.

– Буду! – возмутилась Ярая-Шевцова. – Когда я «не была»?

– За что пьём? – прозвучал новый, но такой же лаконичный вопрос.

– За работу внутренних органов! – последовал такой же ответ.

– Замечательный тост! – согласилась хозяйка кабинета, неспешно опрокидывая в себя несколько миллилитров сладкого алкоголя и наблюдая за таким же действием напротив.

– И что выработали наши внутренние органы? – спрятала после дегустации всё лишнее со стола Антонина.

– Девки раскололись, подтвердив все наши предположения, – несмотря на двусмысленность вопроса, Надежда поняла, что разговор перешёл к серьёзной его части, и ждать третью «собутыльницу» хозяйка кабинета не собирается.

– Где и как получили семенной материал, сообщили? – всего несколько мгновений понадобилось государыне, чтобы сообразить, о каких девках пошла речь.

– Одна из этих дур … – начала было докладывать министр, но потом, замолчала, ненадолго призадумавшись.

И пока она это делала секретарь наивысшего должностного лица страны, после очередного полученного разрешения, впустила в кабинет главу службы безопасности Ярого рода и Государственной службы охраны.

– Хотя знаешь, не такие уж они и дуры, как мне представлялось раньше, – после взаимных приветствий и усаживания за стол новой собеседницы проговорила министр. – Тебе подробно описать всё, что они со Счастливчиком проделали? Или детали опустим?

– Только суть! – помрачневший взгляд государыни на свою подругу, ощутившую явное повышение температуры в кабинете, совсем не располагал к дальнейшим шуткам.

– Мы только что начали говорить о Наталье и Анастасии, – сориентировала далее глава Ярого рода опоздавшую к угощению третью женщину, которая, после указывающего движения глаз государыни, опустошила оставленную для неё на столе рюмку.

Кивком показав, что поняла, о ком идёт речь, Ярая-Шубина, покосившись на входную дверь, вернула взгляд на сидящую напротив и поспешившую продолжить доклад женщину.