Текст книги "Никого нельзя обижать! Семестр І"

Автор книги: Yelis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Вот я и бежал со всех ног к проходу между развалинами напротив двадцать первого входа, возле которого выложил на пол обе свои «лимонки». Хватит или нет? Или добавить ещё РГД? А вдруг оставшейся против Огнеславы будет недостаточно? Почему я не взял пять гранат? Хотя мощность взрыва Ф-1 больше, чем у РГД-5, так что воздушнице должно хватить. А не хватит – добавлю из калаша.

Пока голову «терзали смутные сомнения», руки готовили ловушку. Снова бинт, извлечённый на этот раз из собственной аптечки, соединяет обе Ф-1 в единое целое (РГД-шку моя внутренняя «жаба» всё-таки зажала). Снова пистолетная обойма фиксирует замаскированную связку в кирпичном разломе. Нитка из аптечки привязывается к кольцу предохранительной чеки и протягивается понизу к торчащему кирпичу с другой стороны прохода. Её не хватает и через секунду паники из кармана извлекается трофейная. После искренней благодарности Богу она привязывается к своей сестре и к облюбованному кирпичу. Нитка – не бинт, её прочности может не хватить для того, чтобы выдернуть кольцо. Поэтому его проволочные усики полностью разжимаются и даже высовываются из удерживающего их отверстия, оставив в нём буквально самый кончик.

Второй раз за день попытавшись вытереть закрытый шлемом лоб, я осмотрел место минирования, проверяя, ничего ли не заметно и нигде ли я не наследил. Цвет нитки, конечно же, слабо соответствовал окружающему фону, но ничего другого у меня под рукой не было. И при беглом осмотре (а внимательного я постараюсь не допустить) на неё вполне можно было не обратить внимания.

Присыпав песком белеющий в одном месте бинт, я, удовлетворённый увиденным, побежал к месту ожидаемого появления первой девушки.

Успел я вовремя. Даже несколько секунд было на то, чтобы отдышаться до того, как женщина в динамиках шлема произнесла: ««Второй раунд – все против одного!» На что в голове пронеслось: «А теперь – царь горы!»

И снова в шлемофоне: «Претендент вошёл на полигон!»

Пользуясь подсказкой, я, не показываясь старосте на глаза, тихонечко выкатил РГД из-за угла входного коридорчика, из которого моя одноклассница выходить нисколечко не торопилась. И, только дождавшись «Бум!», высунулся и добавил Огнеславе «приятных» ощущений из автомата. «Ибо нефиг!»

Что или чего «нефиг!» я не понял сам, поскольку под: «Боец номер двадцать окончательно выбывает из состязаний!» летел уже к месту организованной засады. Где изо всех сил постарался как можно быстрее зарыться в песок расположенной как раз напротив входа песочницы. Других укрытий позволяющих полностью спрятаться, несмотря на обилие развалин, там не было.

И снова я успел успокоить дыхание. Наверное, выбывшая Опалова в это время жаловалась прибывшей Покровской на свою нелёгкую женскую долю, давая мне так необходимые секунды подготовки.

Наконец прозвучало новое: «Претендент вошёл на полигон!» И я замер, включив из-за непреодолимой необходимости, эфирный поиск. Хорошо, что шлем позволял дышать под песком (очередное чудо!) и запас энергии у меня частично восстановился.

То, что дышать под песком можно, я не знал, но предполагал, после того, как с головой ушёл под воду незамеченного мною бассейна ещё на прошлом этапе соревнований. И пока бултыхался под водой неглубокого, как потом выяснилось, водоёма, шлем, плотно обхватив шею (при этом я в очередной раз испугался), исправно снабжал меня кислородом.

Купание в той холодной воде ничего, кроме моей репутации у невидимых знатных наблюдательниц, не подмочило. Зато помогло выяснить, что вода не является помехой внуку семьдесят четвёртого изделия знаменитого на весь мир Михаила Тимофеевича Калашникова.

Похожих песочниц, прикрытых тонкой, твёрдой крышкой и присыпанных сверху песком, коварно поджидавших, чтобы на них неосторожно наступили, на полигоне было много и не все из них были обманками. Как и приютившая меня сейчас – это я проверил сразу.

Как и предполагалось, Покровская сразу от входа окружила себя щитом воздуха. Да ещё таким, что я снова засомневался в эффективности всего двух «лимонок» в сооружённой за спиной ловушке. Но деваться было уже некуда! Придётся положиться на то, на что сам пожалел дополнительную гранату.

Держа свой калаш наготове, девушка приставными шагами, прижавшись к одной из стен коридорчика своего входа, медленно продвигалась в моём направлении. Дойдя до границы внутренней стены полигона и проверив визуально область за противоположным от себя углом, она, как и я когда-то, резко выкатилась из-за ближнего угла, направив в пустое пространство за ним свой автомат.

«Ха!» – мысленно погладил я себя по голове, наблюдая через эфир, как воздушница вертится волчком, безуспешно пытаясь обнаружить противника. – «Умные люди и в кино, и в книгах не один раз говорили, что повторяться – вредно для здоровья». И вот, подтверждение этому воочию. А Опалова – ябеда!

«Ты куда?» – чуть не завопил я, когда Покровская двинулась вдоль стены полигона. – «Плагиатчица!»

Девушка почти на сто процентов копировала моё поведение в первом раунде. Даже направление для движения выбрала то же самое. А мне нужно было, чтобы она пошла на меня, уменьшая расстояние между нами и повышая убойность моих выстрелов. А потом, если бы, а скорее, когда бы это не помогло, побежала вслед за мной и нарвалась на растяжку.

«Мы так не договаривались!» – внутренне возмутился я. И хоть мы никак не договаривались, всё равно было немножко обидно. Старался тут, понимаешь! Нервничал, ловушку готовил. А она …! Нет, так дело не пойдёт! Пришлось менять планы на ходу, выпрыгивая из песка и начиная палить издалека по нарушительнице расписанного наперёд сценария.

Отсекая очереди по три патрона, я начал пятится от ринувшейся ко мне барышни, которая почему-то не стреляла в ответ, а подняла автомат, словно защищаясь им от пуль. Может это была инстинктивная реакция, а может она не могла одновременно поддерживать значительно усилившийся щит и стрелять. Не знаю! Но, как бы там ни было, бежала она туда, куда мне было нужно, и её щит с каждым «попаданием» учебной пули терял свою энергетическую ёмкость. Теперь главное добраться до растяжки пока не закончились патроны. Хорошо, что начатый магазин в своём АК я загодя заменил на свежий.

Отступая, я считал оставшиеся в автомате заряды. И после последних трёх запустил им вслед автомат, развернулся и бросился вглубь полигона, извлекая из кобуры пистолет. Чем он сможет мне помочь, если не сработает моя ловушка, я не представлял. Но с ним в руке было как-то спокойнее.

Странно, но в спину мне тоже стали стрелять из пистолета. Я не оборачивался, но звук одиночного выстрела из калаша и пистолета отличить на слух мог.

Пробегая мимо ловушки, я поддел ногой натянутую нитку, вырывая кольцо предохранительной чеки, освобождая спусковой рычаг и высвобождая ударник одной из гранат. По крайней мере, такая последовательность событий должна была происходить в реальности.

В кино врут, когда показывают, что на подобной мине подрываются сразу после срабатывания растяжки. Замедлитель Ф-1, как и РГД-5 (запалы у них одинаковые), горит, обеспечивая необходимый для броска гранаты интервал времени от трёх до четырёх секунд. И даже, если повезёт, немножечко больше.

Вот этого времени несущейся за мною (словно я что-то у неё украл) даме я давать не собирался. Отсчитав положенные две секунды, я рыбкой нырнул за какой-то бордюр, укрывший меня от «разлёта осколков» моих же взорвавшихся гранат.

А вот безуспешно палящей мне вслед леди прятаться было негде и некогда. Она оказалась чуть дальше того места, которое я для неё приготовил. Тем не менее, ей хватило. О чём говорила серая тушка, растянувшаяся на полу полигона в нескольких метрах от меня. Это был несомненный плюс.

Минусом оказалось то, что она меня, кажется, задела. Иначе с чего бы это левое плечо стало сигнализировать об очень неприятных, мягко говоря, ощущениях. «А может это осколок гранаты догнал?» – засомневался я, морщась от неслабой боли, подходя к поверженной неподвижной сопернице, щита вокруг которой естественно уже не было. В общем, поскольку поясняющих надписей на комбинезоне, в отличие от оружия, не появлялось, я терялся в догадках. И что-то ещё было не так!

Что было не так, я понял, когда рука «погибшей», вместе с зажатым в ней пистолетом, начала подниматься – не было сообщения об окончательном и бесповоротном выбытии из состязаний бойца номер двадцать один!

Сообразив это, я начал уклоняться, вскидывая свой пистолет и всаживая в хитрую Покровскую выстрел за выстрелом. «Надо было сделать контрольный!» – досадовал я сам на себя. Но время уже было упущено. И, слава Богу, что поймать посчастливилось только одну пулю из трёх встречных да ещё тем же пострадавшим плечом. Так что размышлять о том, что попало в левую руку до этого, я перестал.

«Какая теперь разница, от чего мне так больно?» – думал я, мало обращая внимания на слова в шлемофоне, которые не дождался несколько секунд назад.

– Сука! – обругал я вслух поднявшуюся и направившуюся к выходу подругу старосты, показавшую в ответ два пальца, которые точно не были большими.

– Ах ты ж … снова сука! – разобрала меня злость на неспортивное поведение одноклассницы. Мне можно – мне больно. Но, поскольку одному нехорошему слову я высокопоставленных наблюдательниц уже научил, то решил, что на сегодня бесплатного просвещения им хватит.

«Но, блин, как же больно!» – почти плакал я, проверяя возможность шевелить «раненой» рукой. Теперь я понимал тех девочек, которые откажутся выйти на второй тур. Есть же они? Побольше б таких!

Судя по тому, что подвижность руки комбинезон не ограничил, её кости были как бы не задеты. Как там говорят в таких случаях: «Пуля прошла сквозь мягкие ткани»? А где в аптечке обезболивающее, и как им пользоваться, я так и не выяснил! Да ещё находится она в левом кармане брюк.

Стараясь меньше шевелить «повреждённой» рукой, я правой выковырял медицинскую помощь из кармана на бедре и раскрыл её. Так, ниток уже нет, значит и шить ими ничего не надо. Далее – бинт. Смогу я обмотать его вокруг «раны» одной рукой? Но перед этим, используя даже зубы, наложить жгут выше места повреждения. Оказывается, если прижмёт как следует, то я могу всё! Даже боль стала утихать, а рука слегка деревенеть. На сколько там жгут накладывается? Максимум на два часа? Я столько не продержусь. Нужно заканчивать быстрее.

«Может сдаться?» – возникла предательская мысль. «Ага! Счаз!» – представились довольные физиономии Опаловой и Покровской. – «Не дождутся!»

Закончив с оказанием первой помощи, я поднялся и побрёл к брошенному автомату. По пути проверил оружие Покровской.

Так вот почему она не стреляла! На её калаше светилась надпись: «Повреждено пулей!» Видимо одним из первых моих выстрелов задело. И только сейчас до меня дошло, что вместе с Мариной поле боя покинули трофейные боеприпасы. Хотя, скорее всего после взрыва там ничего пригодного не осталось. Но пистолет-то у неё стрелял!

Мысленно махнув рукой, я вспоминал, что там бурчали об уже ступившей на поле боя противнице? Да то и бурчали – прозвучала стандартная фраза об очередном наглом претенденте на мой приз.

Кто там должен быть следующей я уже не знал. Поэтому решил, что если ей так надо, то пусть ищет меня сама. А я пока полежу в ставшей такой уютной песочнице, бортики которой меня вполне надёжно скрывают.

Из полудрёмы меня вырвала четырнадцатая, которая со словами: «Нашёл время спать!» перевернула моё двадцать второе тело на спину. Дернув спросонья здоровой рукой, автомата ни в ней, ни рядом я не обнаружил.

– Не дёргайся! – стукнули меня по правой руке, одновременно что-то делая с левой.

– Ты чего обезбол не использовал? – спросила меня незнакомка, окончательно раздербанившая мою аптечку, прикладывая что-то к руке, потом к голове, после чего боль практически утихла, и, перематывая мою бинтовую повязку.

– Вера не позволяет! – буркнул я, отводя покрасневшее лицо. И пусть «медсестра» этого не видела, но мне перед ней было очень стыдно. Именно почему-то перед нею, а не перед нашей наставницей.

– Ладно, герой, всё, что от меня зависело, я сделала! – сказала спасительница, выкладывая рядом со мной свои гранаты и запасные магазины к автомату. Даже оружие Покровской не оставила без внимания. – Тебя там ещё две ждут: одиннадцатая и пятая.

Причём одиннадцатую она выделила интонацией.

– Кто ты воин? – вырвалось непроизвольно у меня.

– Гы, гы, гы! – заржали в ответ. – Ахиллес, сын Пелея!

После чего девушка трижды громко проорала:

– Сдаюсь!

И пошагала «нелёгкой походкой матросской»65 на выход с полигона.

65. Цитата из песни «Прощайте скалистые горы» композитора Евгения Жарковского на стихи Николая Букина.

– Спасибо! – прокричал я вслед.

На что мне снова показали два пальца. На этот раз самые, что ни на есть, большие.

А походкой девушки, пожелавшей остаться инкогнито66, я откровенно залюбовался. И голос её запомнил. Как-то не сильно я обращал внимание на параллельный «А»-класс. Пора навёрстывать упущенное.

66. Инкогнито – лицо, скрывающее своё настоящее имя.

Так что же на самом деле показала и сделала для меня «дочь Пелея»?

Ну, во-первых, что вежливым и культурным быть хорошо и, как оказывается, местами даже полезно. Мой порыв по выражению уважения к ней в первом раунде девушка оценила и вернула его сторицей.

Во-вторых, всего моих конкуренток оказалось пять штук. Так что столовка и кровать оказались ко мне значительно ближе, чем я до этого предполагал. Даже желание победить снова начало расцветать внутри. Тем более что боль в «раненой» руке после квалифицированной медицинской помощи едва ощущалась.

В-третьих, назвав оставшиеся номера, мне указали направления, откуда будут появляться эти две противницы. Что уже немаловажно! Предположу, что и очерёдность появления будет соответствовать названной. Последний номер мне был не знаком, но это точно не та, что я вышиб в самом конце прошлого тура.

В-четвёртых, меня явно попросили приложить все силы, чтобы уконтрапупить один из этих номеров. И, насколько я помню, им была маркирована вторая сестра-воздушница, которую я заманил в ловушку в кирпичной комнате. Так что сдаваться сейчас мне было уже никак нельзя.

В-пятых, я получил наглядную инструкцию по применению препаратов современной полевой военной медицины, пусть и не всех. Противоболевое средство, как комментировала свои действия четырнадцатая, вкалывается из шприц-тюбика в здоровую конечность. Потом, если позволяет обстановка, для профилактики заражения необходимо очистить рану от попавшей в неё грязи и обработать антисептиком. Для этой же цели внутрь организма принимается порция антибиотика. Конечно, всё это проделывалось условно, но, так сказать, максимально приближённо к реальности.

Ну и последнее – для выполнения пункта четыре меня снабдили всем необходимым снаряжением. Даже пустой кармашек от потерянной при взрыве пистолетной обоймы заполнили. И гранат у меня снова больше нормы. Об автоматных магазинах я даже не говорю.

Поэтому, друг Вячеслав, подымайся и отрабатывай выданный тебе аванс! Интересно, с чего это девчонки параллельного класса друг на друга так ополчились?

Все полученные боеприпасы мне, не теряя боеспособности, с собой не унести. Так что, пока удаляющаяся серая девичья фигурка с цифрой «14» на спине даёт мне фору, снова бежим и делаем в родном закутке новый склад. Тем более что всё это по пути к моей предпоследней цели.

«А вот левой рукой всё же стоит шевелить поменьше!» – думал я на бегу, прислушиваясь к тем ощущениям, что дарит мне комбинезон.

Возле двадцать второй двери я оставил не поместившиеся в подсумках магазины и такую же гранату. Причём начатый патронный контейнер снова заменил новым.

Придумать что-то к моменту появления знакомой одиннадцатой магички ни по времени, ни по расстоянию я уже не успевал. Придётся принимать манёвренный бой в условиях полуразрушенной городской застройки.

Первый раз старшая сестра (младшая, хвала Всевышнему, от боя отказалась), как и Покровская, на моём эфирном радаре появилась в отблесках воздушного щита почти рядом со своим входом. Но в застроенную часть арены она углубиться уже успела. Сил на использование эфира оставались крохи, поэтому поиск я включал периодически на доли секунды, чтобы не быть застигнутым врасплох. И как раз предпоследнее его срабатывание помогло определить начальное местонахождение воздушницы.

А после последнего я вновь оказался энергетически выжатым досуха. О чём говорила пока ещё слабая боль в голове. Зато, хоть пока и не видел девушку в оптическом диапазоне, но через несколько секунд уже слышал, где эта магичка так неосторожно пробирается. Причём она оказалась неожиданно близко!

В данный район полигона меня ещё не заносило, так что планировку я не знал. В прошлый раз обошёл его по периметру. И в этом преимущество моей соперницы. Зато я её прекрасно слышу, а она меня нет. Жаль, что со спины зайти не удастся – не настолько я бесшумен при передвижении. И в ловушку, за неимением таковой, девчонку заманить не получится.

Насколько я помню по последнему эфирному просмотру, магический щит у девушки был не слабее, чем я видел в прошлый раз. Так что вряд ли я смогу пробить его несинхронизированным взрывом гранат. А вот насколько долго, с учётом короткого отдыха, она сможет его поддерживать – это вопрос интересный. Вот здесь гранаты мне точно помогут!

Первые две РГД-шки с секундной задержкой полетели в сторону моей оппонентки, удачно повернувшейся в другую от меня сторону. Как я и предполагал, особого эффекта, кроме автоматной очереди по мне они не оказали. Пошатнувшаяся магичка, посылая в меня пулю за пулей, восстановила замерцавший щит воздуха и стала приближаться к моему укрытию, не давая из-за него высунуться.

Но магазин у АК не бесконечный. Поэтому, дождавшись прекращения стрельбы и звука сбрасывания опустевшего магазина, настала моя очередь перемещаться прочь и поливать огнём противницу. А щит у неё точно просаживается, так как в самом конце моего огнестрельного ответа не прятавшаяся до этого воздушница нырнула за поваленный столб и, выставив из-за него автомат, принялась палить в мою сторону.

Эффективности от такой слепой стрельбы мало, но я, тем не менее, спрятался за подвернувшийся угол чего-то разрушенного.

– Выходи, подлый трус! – прокричали мне, заменив опустевший магазин.

«Ага! Голова как арбуз!» – кивнул я, отмечая схожесть формы упомянутой ягоды и теперешней моей верхней оконечности, а также вслушиваясь в тихие приближающиеся шаги и выбрасывая им навстречу предпоследнюю гранату.

Бумкнуло хорошо, но, судя по продолжающим приближаться ругательствам, мало. Отбежав к другому углу того же непонятного строения, я сначала дождался разрыва чужой гранаты на только что покинутом местоположении, а потом личного появления преследовательницы. Тут же словившей половину учебных пуль из уже мною заменённого патронного контейнера и юркнувшей назад.

Я снова побежал вокруг здания, а замолкшая мстительница, судя по звуку шагов, решила поймать меня на противоходе. Но, оббежав половину развалин, снова получила в щит остатки патронов из моего автомата.

«У меня осталось два магазина и у нее тоже. Если, конечно, ещё один не был заныкан в хорошо рассмотренном и оценённом исконно женском месте хранения, то есть между сиськами» – прикидывал я, вспоминая виденный обвес соперницы и убегая со всех ног от сдвоенного разрыва её гранат. – «Зато у меня есть ещё одна граната. А у неё, похоже, их уже нет. Зато есть не кончающийся щит, с которым мы можем бегать друг от друга до самого ужина».

А нет, не можем! Приземляясь за несильно надёжным укрытием, позабыв о нездоровости левой руки, я со всего размаху шмякнулся на неё, взвыв от пронзившей всё тело боли. «Бл…ская детализация!» – молча ругался я, хватаясь правой рукой за снова начавшую терзать меня рану.

Новая порция обезбола помогла мало. Но дала возможность прийти в себя. Хорошо, что преследующая барышня, получив в щит несколько предупреждений, уже не носилась, сломя голову, а предпочла осторожно красться к месту разрыва своих гранат. Ведь сообщения о моём выбытии она не получила!

Радостным во всём этом было то, что личное мнение о полигоне у меня не изменилось. Значит, и беременности никакой нет!

«Надо срочно что-то придумать!» – билось в голове, пока я убегал от показавшейся охотницы, принявшейся посылать мне вслед горячие приветики. Огрызаться полутора руками было несподручно, но, как говорится, захочешь жить – ещё не так раскорячишься. Так что патроны у нас снова закончились почти одновременно. Осталось по последнему магазину в автоматах.

«Знает или не знает?» – новый вопрос занял мои мысли после того, как я пробежал мимо одного, случайно замеченного объекта и залёг напротив него за новой грудой кирпича.

«Не знает!» – понял я, увидев, что девушка не стала смещаться в сторону, а, слегка петляя, продолжила двигаться прямо на меня. – «Вот настырная какая!»

Мой последний магазин остановил её прямо над присыпанным песочком бассейном, в который девушка и рухнула, уйдя под воду с головой. Но даже после этого она «выжила», пытаясь вынырнуть и выбраться наружу.

«Ну, уж нет! Хватит с меня догонялок!» – купаться отправилась последняя граната. А я, отбросив бесполезный уже автомат, потянулся рукой за пистолетом.

Последняя надежда не понадобилась. Когда я навёл оружие на шевелящееся в воде тело, наушники наконец-то сообщили, что конкурентка у меня теперь только одна. Мне всего и оставалось что, протянув руку, помочь достойно проигравшей даме выбраться из бассейна.

Слегка поклонившись, моя бывшая противница побежала с полигона.

Я тоже, подобрав пустой АК, побежал, если это можно так назвать, к своему выходу. Со стороны, наверное, мой «бег» больше походил на замедленную спортивную ходьбу – настолько я был измотан.

Извещение о появлении на арене последней воительницы застало меня на середине полигона. Но никакого внимания на него я не обратил. У меня сейчас была другая цель.

«Я точно помню, что одна граната в запасе оставалась!» – добравшись до своей двери, я тупо уставился на россыпь автоматных магазинов. Не менее уставшая, чем ноги, голова, раздражаемая в дополнение к дёргающей боли в руке ещё и своей ноющей, не смогла сходу разрешить возникшую непонятку. Не то, чтобы это особо задевало. Просто …

А дальше меня отвлёк женский вопль, донёсшийся примерно с той же части полигона, с которой недавно сбежал.

А ведь я уже хотел сдаваться! Просто глаз зацепился за непорядок в углу возле двадцать второй двери и перемкнул мозг на него. Ведь не может один, как его называют в компьютерных играх, фраг, пусть и последний, перевесить все мои прежние достижения. И невысказанную вслух просьбу четырнадцатой я выполнил. И жутко устал!

Но прозвучавший вызов всё изменил. Теперь победа для меня – вопрос принципа!

«Она издевается? Мало того, что снова сплагиатили моё поведение, так ещё и бегать заставляют туда-сюда. Я вам не мальчик на побегушках! Подождёшь, последняя! Не сахарная, не растаешь!» – прокомментировал я второй вопль, усевшись на пол и распределяя ёмкости с патронами по подсумкам и автомату.

То, что последним препятствием к столовой, кровати и главному призу оказалась предпоследняя моя жертва первого раунда, я уже понял. И вызов её принял. «Гы! Прям «Косплей Сергея Юркина» получается!» – раздвинулись губы в непроизвольной улыбке. Только там мальчик попадает в девочку, точнее в её тело, ещё точнее … А! Кто читал, тот поймёт! Остальным советую поскорее это сделать. Я уже десятую книгу в свободное время дочитываю. И остальные четыре прочту – настолько все они интересные.

А у меня тут девочка пародирует «Хищника». Или, скорее всего, меня в его роли.

Смех – смехом, но силы мне не помешают. Должен же быть в местной аптечке какой-нибудь стимулятор! Как там делала четырнадцатая? Приложить к ноге, если не помогло, то к голове и посмотреть, что из этого получится? Так я и поступил. Не будут же комплектовать то, что должно помогать, боевыми отравляющими веществами? По крайней мере, мгновенного действия. Так-то любая химия – гадость!

На первый неизвестный препарат никакой реакции от моего организма, а вернее от надетого на него комбинезона, не последовало, как и на второй. Третий бросил моё тело в холод. Четвертый компенсировал его жаром. И только после последнего (вот повезло!) я начал ощущать прилив сил. Физических. Магия во мне была практически на нуле. Даже боль ушла на второй план.

Я вскочил и, не обращая ни на что внимания, попёр искать наглую женщину, посмевшую бросить мне вызов.

Хорошо, что стенки двадцать второго коридорчика исказили направление долетевшего до моих ушей крика. И я некоторое время двигался в не совсем верном направлении. Что дало возможность встать на место «отравленным» химией мозгам. А потом третий девичий вопль позволил скорректировать направление моего, уже более разумного, перемещения.

Поэтому близко подходить к вопящей леди я не стал.

Во-первых, зачем лезть в приготовленную для меня неизвестную ловушку?

Во-вторых, пусть юная охотница понервничает от моего непонятного отсутствия. Может вылезет из своей берлоги и сама пойдёт меня искать?

А в-третьих, я ждал, когда запас маны во мне, медленно, но восполняющийся, даст возможность осуществить ещё один поиск.

Так всё и произошло. Как подсказал мой эфирный радар, дамочка не выдержала-таки напряжения и сама пошла меня искать.

Дальше было дело техники – затаиться, выждать и, перебарывая всё усиливающийся откат от «употреблённых» медицинских препаратов, выдать точную очередь в ничем не защищённую спину.

***

Наблюдательная комната бункера специальной практической подготовки.

– Ваши и, конечно же, мои, подопечные сегодня приятно удивили, – обратилась государыня к сидящему рядом директору гимназии. – Потенциал будущих защитниц Отечества, как и ваша работа над ним, прекрасно видны уже сейчас. Но, если можно, то я хотела бы посмотреть на ещё один небольшой учебный поединок между победителем и моим человеком. Распорядитесь, пожалуйста, о его проведении, если вам это не сложно сделать. Моя участница сейчас подойдёт.

– Как Вам будет угодно! – тут же подхватилась довольная директриса, спешно выбегая из комнаты.

– Спасибо! – прозвучало ей вслед. – И организуйте после этого место для конфиденциального разговора с моей дочерью.

– Катерина, я хочу, чтобы ты лично оценила этого парнишку, – после удаления ненужных ушей обратилась к главе родовой службы безопасности государыня, ткнув пальцем в огромную голограмму, на которой плёлся к выходу с полигона одинокий паренёк.

– Но он же ранен, находится под «химией» и к тому же ещё явно сильно устал! – недоумённо воскликнула безопасница. – Да и уровень подготовки, несмотря на всё им продемонстрированное, у меня не сопоставимо выше. Не позорьте меня, государыня!

– Дело не в тебе, Катя! Я ни в коем случае не хочу тебя как-то унизить или оскорбить, – более мягким тоном проговорила Ярая, не обращая никакого внимания на вновь раскашлявшегося министра внутренних дел. – И это не приказ, а личная просьба. Считай это мимолётным капризом взбалмошного тирана, деспота и диктатора, который необходимо сохранить в полном секрете.

– Принято! – прозвучало от поднявшейся и быстро вышедшей из помещения женщины.

– Не кашляй! – повернулась к министру государыня. – Это последнее испытание для Счастливчика. После него, независимо от результата, ты прекратишь прессование его семьи, вернув всё на исходные позиции. И давай вместе подумаем, чем ещё можно компенсировать участия парня в предстоящем поединке.

***

Полигон бункера специальной практической подготовки.

На подходе к выходу я что-то подфутболил. Но что, так и не понял – уставшие глаза уже мало что различали в стоящем перед ними тумане. Я и сюда добрался, словно ведомый каким-то автоматическим навигатором. Скорее всего, под ноги попался выброшенный пустой автоматный магазин.

«Почему эта долбаная дверь снова не открывается?» – ткнул я устало кулаком здоровой руки по вредной штуковине с цифрой «22». Эта гадина снова преграждала мне путь к буханочке свеженького беленького хлебушка с хрустящей корочкой, сводящей с ума своим воображаемым ароматом, которую я собирался купить в столовой или буфете как можно скорее. На большее, к сожалению, у меня просто не хватало денег. Как и сил дотерпеть до недалёкого ужина.

Расход энергии, как бы я её сегодня не экономил, был просто колоссальным. И моя голова это подтверждала. «Раненая» рука также не улучшала настроение. И если после покидания полигона её терзающая боль должна будет исчезнуть, то раскалывающаяся голова так быстро не пройдёт.

Я, уткнувшись шлемом в запертую дверь, с трудом держался на подрагивающих ногах. В ушах стоял противный писк. Перед глазами периодически проносились чёрные мошки. И мне уже ничего, кроме как можно скорейшего избавления от голода, жажды и усталости, не хотелось – ни денег, ни каникул, ни освобождения от занятий, ни тем более каких-то балОв. Сейчас бы бессовестно нажраться, напиться (не путайте с выражениями набраться и надраться) и часов на десять минимум завалиться в родную кроватку.

«Какой ещё, нахрен, третий раунд? Такого в программе сегодняшнего праздника не было!» – с трудом добрался смысл нового сообщения до моего измученного сознания. – «Что значит специалист против победителя? Идите вы все в жопу!» Неподъёмный автомат выскользнул из рук, и я практически рухнул возле так и не шелохнувшейся двери. Неудобно подвернулась правая нога, что-то больно вдавилось в левое бедро, освобождённое от опустошённой аптечки, но мне было абсолютно на это наплевать. Пять минут отдыха я честно заслужил!

Сколько времени прошло в неожиданном забытьи я не знаю. Но в сознание меня привело чувство надвигающейся опасности. Эфирной энергии на то, чтобы определить её направление у меня не было. Никаких посторонних звуков различить я не смог. Физических сил хватило только для того, чтобы со стонами и матюками, которых уже не стеснялся, взгромоздиться на ноги и схватить то, что подвернулось под руку.

Автомат мне не поддался, поэтому пришлось доставать из набедренной кобуры пистолет – он в несколько раз легче и из ладони пока не выпадал. Неосторожное движение левой рукой снова привело к усилению боли в ней. Пришлось засунуть её в карман брючной части комбинезона. И, хромая на обе ноги, поплестись вперёд, пытаясь рассмотреть новые, надеюсь последние на сегодня, приключения.

Долго мучиться мне не пришлось.

– Ты труп! – прозвучал взрослый женский голос из-за спины после того, как из правой руки выбили едва удерживаемое оружие и в заднюю часть шлема ткнули чем-то твёрдым.