Текст книги "Бог видит тебя, даже на последней парте (СИ)"

Я помогла Свете почистить и нажарить большую сковородку картошки для её мужчин, иначе бы они съели друг друга. Мы и сами перекусили и пошли к школе, чтобы перехватить Матфея и поехать на такси в новый офис.

– И зачем вы меня сюда притащили? – спросил брат, скользя рукой по голубой колонне ротонды.

– Помнишь, отец ездил в Москву в командировки?

– Да. – Матфей остановился и напряженно на меня посмотрел.

– У него там была другая семья, и в ней у тебя есть два единокровных брата и две сестры-близняшки, как наши, только на два года старше.

– Ничего себе!

– Да, я тоже была в шоке. Братья вот-вот будут здесь, хотят с нами познакомиться.

– Да?! Что-то мне страшно. А они нормальные?

– Я разговаривала со старшим, Петей, вроде ничего так. А второй на полгода тебя старше, и зовут его почти так же – Матвей.

– Правда?! Меня в честь него назвали, или папа боялся запутаться? А какой он, похож на меня?

– Я не знаю, не видела.

Дверь открылась, и, наполняя ротонду гулом голосов, ввалилась весёлая компания из шести человек. Первым в глаза бросился рослый узкоглазый кениец с высокими скулами, открытым лбом, пухлыми губами, усиками и бородкой. На вид ему было лет двадцать пять, но в манере держаться ещё просвечивала юношеская неуверенность и угловатость. На нём висла миниатюрная, но, судя по энергичным движениям, очень бойкая и напористая, смешливая брюнетка с сумасшедшим блеском в тёмно-серых глазах. Казалось, что она всё время что-то замышляет и надо быть очень осторожным, чтобы не стать объектом её колких шуточек. Третьим зашёл породистый мужчина лет сорока с залысинами, презентабельный по виду, но не по содержанию, чувствовалась в нём какая-то дурацкая наигранность, но совсем не злая, а мягкая. Возможно, эту излишнюю мягкость характера он и хотел скрыть за нарочитой грубостью и развязностью поведения. За ним влетел подросток и с воплем «братан!» кинулся обнимать опешившего Матфея. Петьку я узнала сразу и почувствовала себя женской копией Наруто в технике соблазнения, потому что он был вылитый я, только парень. За ним появился и закрыл дверь ещё один стройный, как тростинка, светлоликий юноша в одной голубой рубашке без рукавов, от вида голых рук которого у меня мороз пошёл по коже. Но тут Петька закрыл обзор и принялся тискать меня в объятиях и целовать холодными губами в щёки, к нему присоединился Матвей.

– Петька, ты не говорил, что у нас сестра красотка!

– Наташа, я так рад тебя видеть! Ты не представляешь! – сказал брат и вновь прижался ко мне.

– Я тоже рада, – произнесла я, чувствуя, как последний фрагмент мозаики души становится на место и та обретает внутреннюю целостность и завершённость. – Рада вам обоим. – Я обняла и поцеловала Матвея, сняла с него шапку и вгляделась в улыбчивое лицо. Подтянула Матфея и поставила их рядом. Те взглянули друг на друга и радостно заулыбались. – Слушай, а ты уверен, что они не близнецы?

– А ведь и правда как две капли воды, чудеса.

– Меня Юля зовут, – сказала брюнетка, – это наш чёрный брат и мой во всех смыслах Узочи, мой белый голопузый брат Ванька и узурпатор Евграф Вениаминович.

– А я Света, – встав на ступеньку, махнула всем Светка.

– Что ж, подданные, пройдёмте в опочивальню, в смысле, в палаты белокаменные, – сказал Евграф Вениаминович и повёл нас на второй этаж.

– Красиво, – сказал Узочи, разглядывая ротонду.

– А где же наш демон? – спросила я.

– Ждёт нас на месте, – ответил Евграф. – Вот, седьмая квартира. – Он достал ключи и отпер дверь. – Заходите.

Мы оказались в маленькой тесной прихожей. Толкались, раздеваясь, разуваясь и ставя сумки. Прошли дальше и оказались в просторной студии, стены и потолок которой действительно были выкрашены в белый цвет, а пол покрыт похожим на резиновый материалом светло-голубого цвета. Матвей упал на коленки и приложил к нему ладони.

– Тёпленький!

– Да, пол с подогревом, – донеслось справа.

Я повернула голову и увидела квадратный чёрный стол с горящей в центре синего восьмиконечного лотоса свечой. За ним в просторном кожаном кресле, весь в чёрном, сидел… Нет, этого не могло быть на самом деле, но это действительно был он, мой Чапаев – Василий Иванович.

– Это… Это как? – спросила я.

– Ага! – обрадовался Евграф. – Сюрприз удался?! Василий, а что это у тебя за столик такой интересный?

– А это дань магической школе, в которой я обучался.

– Вот чувствовал я, что ты не прост! Но где же праздничный ужин, изысканные запахи которого я ощущаю?

– Оглянитесь, – сказал Василий.

Мы оглянулись и в мягком сиянии включённой подсветки увидели длинный японский столик, окружённый россыпью разноцветных подушек и уставленный всевозможными яствами страны восходящего солнца.

По периметру студии шёл ряд изолированных кабинок с такими же глубокими и удобными креслами, столами с ноутбуками и наушниками с микрофонами. Мне прямо захотелось забраться в одно из них. В правом углу был кабинет побольше с тремя огромными мониторами, видимо, для главного демона. По центру зала располагались два широких кожаных дивана. Столик с угощениями, видимо, стоял раньше в пустоте между ними.

– А туалет здесь есть? – спросила Света.

– И туалет, и душ с водогрейкой на сто литров, – сказал Иван.

– Ванька, а ты молодец, – похвалила Юля. – Мне здесь даже больше нравится, чем у нас, а главное, босса рядом нет.

– Думаю, для такого богатства обязательно нужен сторож, – сказала Света. – И я согласна им быть задаром, завтра же переезжаю сюда жить. Возражений нет?

– Вот Иваныч, на ловца и зверь, а ты говорил, что никто не согласится, – обрадовался Евграф, пожимая Свете руку. – За порядком следить умеешь?

– Хм, без базара! Будут у меня по струнке ходить и в туалет по графику.

– Светочка, золотой ты мой человек, назначаю тебя владычицей морской над этим вертепом, наравне с демоном. Правьте дружно и твёрдо, да хранит вас Адам-босс! Налетайте, дети мои! – И он махнул рукой на стол, над которым, как стервятники, уже кружили братья.

Набив животы японской экзотикой, мы развалились по диванам и подушкам.

– А почему из девушек вы пригласили только меня со Светой? – спросила я Евграфа, шутливо отбивающегося от лениво из-за сытости наползающих на него Матвеев. Почему-то они к нему так и липли, даже за столом сидели, как два пажа, с обеих сторон и всё о чем-то расспрашивали, а Демон шутил, рассказывая скабрёзные анекдоты, и трепался, как с давними школьными приятелями. Иван напрягался и почему-то пытался их отогнать, но у него ничего не получалось, и он улёгся подле Петьки, положив голову тому на колени. Вообще, вся эта компания вела себя совершенно раскованно и без всякого стеснения. Светка тут же нашла общий язык с Юлей, и они, наперебой болтая, то и дело гоготали, как ненормальные. Петька сидел ко мне плечом к плечу, то приобнимая за талию, то опуская ладонь мне на бедро и подкладывая на тарелку всякие вкусности. Мне было очень приятно его внимание и прикосновения. Василий расположился с другой стороны, и мимо меня периодически проносились его томные взгляды на брата, но тот не обращал на них никакого внимания.

– Потому что вы часть семьи, – сказал Евграф, и я вспомнила его поход в туалет в моей голове.

– Это я уже поняла. А Свете вы тоже динамики вставите?

– Не вижу в этом необходимости, у неё с головой всё в порядке.

– Да-а? – удивилась я, вспомнив расчленённых футболистов.

– Это что ещё за «да-а»? – оторвалась Света от хрюкающей и полулежащей на терпеливом Узочи Юли.

Мы ещё пообсуждали всякие рабочие моменты. Утвердили разбивку звонков по жанрам: БДСМ, вуайеризм, сётакон-лоликон и прочие отклонения. После чего Василий засобирался, сказав, что его ждут дома. Так мы с ним толком и не поговорили.

После его ухода мы вернули стол к диванам и развалились кружком на тёплом полу.

– Всё, пацаны, вы меня уморили, – сказал Демон, укладываясь на диване, – притащите мне одеялко из кладовки.

Мелкие унеслись искать кладовку и вернулись с целой кучей разноцветных лоскутных одеял.

– Какая красота, – вздохнул Узочи.

Братья укрыли Демона и, пожелав ему спокойной ночи, присоединились к нам.

– Поиграем в бутылочку? – спросила Света.

– На раздевание, – предложил Ванька.

– Не стесняйся, можешь сразу обнажаться, – хихикнула Юлька, – пусть привыкают.

Я глянула на милого Ваньку, который и так уже валялся в одних трусах.

– На поцелуи, – чмокнул Узочи полными губами.

– Фу-фу-фу, – замахали на него руками мелкие братья. – А Евграф Вениаминыч с нами играть не будет? – спросили они.

– Я слишком стар для этого свального греха, и, боюсь, Ванька мне потом житья не даст своими ревнивыми упрёками. А ты, Ванятка, веселись, развлекайся, я, в отличие от некоторых, никого своей собственностью не считаю.

Ванька даже бровью не повёл, поглаживаемый по голове Петькой.

– Тогда играем на оргазмы, – сказала Юлька.

– Это как?! – тут же возбудились братаны.

– Проигравший доводит победителя до оргазма.

– Так они тебе сразу поддаваться начнут, – заметил Петька.

– Может, просто сразу потрахаемся? – предложил Иван, обнимая брата и утыкаясь носом тому в пах.

– Просто так уже никому не интересно, – сказала Юлька.

Я бы с ней не согласилась, но решила не возникать.

– О, у меня есть более интересное предложение, – сказал Петька, и я услышала разочарованный вздох озабоченных братьев.

– Пошли отсюда, – шепнул Матвей младшему, – покажу одну штуку. Так и знал, что пригодится, только кулёк какой-нибудь найти надо.

– Такой подойдёт? – спросил Матфей, вытряхивая на тарелку остатки хлеба.

– Да, – сказал старший, и они, шурша, уползли в темноту и расположились на противоположном от Демона диване.

– Будем рассказывать страшные истории, – продолжил Петька.

– А у кого история окажется не страшной, того пускаем по кругу, – невнятно вставил Ванька, пытаясь зубами расстегнуть его ширинку, потому что свободную руку он уже запустил к себе трусы.

– Да угомонись ты уже, – хихикнул Петька, прикрывая его одеялом.

– Блин, мне и так жарко, или ты сестры стесняешься?

– Хрен с тобой, эксгибиционист. Ну что, играем?

– Я за, – сказала Юлька. – Устроим ночь мистических историй.

– Так мы тут ночевать будем? – спохватилась я, старательно отводя взгляд от возни под боком, но пальцы брата то и дело ритмично сжимали бедро, и оставаться трезвомыслящей становилось всё сложнее.

– А вам домой надо? – спросил он.

– Нет, я только маме позвоню, – сказала я, набирая номер. – Мам, привет, мы с Матфеем у Светы в гостях заночуем… Да, уроки он уже делает… – Из-за дивана доносилось странное ритмичное шуршание пакета. – Ага, спокойной ночи.

– Да-а, уснёшь тут с вами, – проворчал, поднимаясь, Евграф. – Ну-ка, братцы, покажите поближе, что вы там такое интересное смастерили.

Обрадованные вниманием взрослого, братья тут же наперебой загалдели, демонстрируя работу загадочного приспособления.

– Эй, мелкота! – вскочил Ванька. – Ну-ка брысь под лавку, а ты, хитрый развратный Демон, иди сюда!

– Вот видите, ребятки, что делается? Никакого уважения к старшим.

– Иди-иди и расскажи нам про эти коллективные живые сны, есть у меня одна идейка.

– О, это гениальное изобретение! – оживился, подходя, Евграф. – Суть в том, что, например, мы можем все разом уснуть и оказаться в одном сновидении.

– И там рассказать свои истории, но по-настоящему веря в них! – вставил Ваня. – Круто?

– А что, так правда можно? – удивилась я.

– Конечно, – сказал Евграф, – все сейчас только об этих снах по телеку и говорят.

– Я сейчас всё сделаю, у нас же тут оборудование улёт.

Ваня притащил наушники и ноутбуки.

– Разбирайте. Забейте в поиск «живые сны».

Не успела я нажать «ввод», как насмешливый девчоночий голос в наушниках произнёс: «Возьмитесь за руки, друзья». Все тут же запереглядывались, видимо, услышав то же самое. Улыбаясь, как маленькие дети в ожидании чуда, мы сжали ладони соседей, замыкая круг. И голос девочки, пробуждая прячущиеся в темноте потаённые детские страхи, произнёс: «В чёрном-чёрном городе на чёрной-чёрной улице стоял чёрный-чёрный дом, и в нём на самом верху светилось одно-единственное окно…»

========== 12. Свальный грех ==========

Я помогла Свете почистить и нажарить большую сковородку картошки для её мужчин, иначе бы они съели друг друга. Мы и сами перекусили и пошли к школе, чтобы перехватить Матфея и поехать на такси в новый офис.

– И зачем вы меня сюда притащили? – спросил брат, скользя рукой по голубой колонне ротонды.

– Помнишь, отец ездил в Москву в командировки?

– Да. – Матфей остановился и напряженно на меня посмотрел.

– У него там была другая семья, и в ней у тебя есть два единокровных брата и две сестры-близняшки, как наши, только на два года старше.

– Ничего себе!

– Да, я тоже была в шоке. Братья вот-вот будут здесь, хотят с нами познакомиться.

– Да?! Что-то мне страшно. А они нормальные?

– Я разговаривала со старшим, Петей, вроде ничего так. А второй на полгода тебя старше, и зовут его почти так же – Матвей.

– Правда?! Меня в честь него назвали, или папа боялся запутаться? А какой он, похож на меня?

– Я не знаю, не видела.

Дверь открылась, и, наполняя ротонду гулом голосов, ввалилась весёлая компания из шести человек. Первым в глаза бросился рослый узкоглазый кениец с высокими скулами, открытым лбом, пухлыми губами, усиками и бородкой. На вид ему было лет двадцать пять, но в манере держаться ещё просвечивала юношеская неуверенность и угловатость. На нём висла миниатюрная, но, судя по энергичным движениям, очень бойкая и напористая, смешливая брюнетка с сумасшедшим блеском в тёмно-серых глазах. Казалось, что она всё время что-то замышляет и надо быть очень осторожным, чтобы не стать объектом её колких шуточек. Третьим зашёл породистый мужчина лет сорока с залысинами, презентабельный по виду, но не по содержанию, чувствовалась в нём какая-то дурацкая наигранность, но совсем не злая, а мягкая. Возможно, эту излишнюю мягкость характера он и хотел скрыть за нарочитой грубостью и развязностью поведения. За ним влетел подросток и с воплем «братан!» кинулся обнимать опешившего Матфея. Петьку я узнала сразу и почувствовала себя женской копией Наруто в технике соблазнения, потому что он был вылитый я, только парень. За ним появился и закрыл дверь ещё один стройный, как тростинка, светлоликий юноша в одной голубой рубашке без рукавов, от вида голых рук которого у меня мороз пошёл по коже. Но тут Петька закрыл обзор и принялся тискать меня в объятиях и целовать холодными губами в щёки, к нему присоединился Матвей.

– Петька, ты не говорил, что у нас сестра красотка!

– Наташа, я так рад тебя видеть! Ты не представляешь! – сказал брат и вновь прижался ко мне.

– Я тоже рада, – произнесла я, чувствуя, как последний фрагмент мозаики души становится на место и та обретает внутреннюю целостность и завершённость. – Рада вам обоим. – Я обняла и поцеловала Матвея, сняла с него шапку и вгляделась в улыбчивое лицо. Подтянула Матфея и поставила их рядом. Те взглянули друг на друга и радостно заулыбались. – Слушай, а ты уверен, что они не близнецы?

– А ведь и правда как две капли воды, чудеса.

– Меня Юля зовут, – сказала брюнетка, – это наш чёрный брат и мой во всех смыслах Узочи, мой белый голопузый брат Ванька и узурпатор Евграф Вениаминович.

– А я Света, – встав на ступеньку, махнула всем Светка.

– Что ж, подданные, пройдёмте в опочивальню, в смысле, в палаты белокаменные, – сказал Евграф Вениаминович и повёл нас на второй этаж.

– Красиво, – сказал Узочи, разглядывая ротонду.

– А где же наш демон? – спросила я.

– Ждёт нас на месте, – ответил Евграф. – Вот, седьмая квартира. – Он достал ключи и отпер дверь. – Заходите.

Мы оказались в маленькой тесной прихожей. Толкались, раздеваясь, разуваясь и ставя сумки. Прошли дальше и оказались в просторной студии, стены и потолок которой действительно были выкрашены в белый цвет, а пол покрыт похожим на резиновый материалом светло-голубого цвета. Матвей упал на коленки и приложил к нему ладони.

– Тёпленький!

– Да, пол с подогревом, – донеслось справа.

Я повернула голову и увидела квадратный чёрный стол с горящей в центре синего восьмиконечного лотоса свечой. За ним в просторном кожаном кресле, весь в чёрном, сидел… Нет, этого не могло быть на самом деле, но это действительно был он, мой Чапаев – Василий Иванович.

– Это… Это как? – спросила я.

– Ага! – обрадовался Евграф. – Сюрприз удался?! Василий, а что это у тебя за столик такой интересный?

– А это дань магической школе, в которой я обучался.

– Вот чувствовал я, что ты не прост! Но где же праздничный ужин, изысканные запахи которого я ощущаю?

– Оглянитесь, – сказал Василий.

Мы оглянулись и в мягком сиянии включённой подсветки увидели длинный японский столик, окружённый россыпью разноцветных подушек и уставленный всевозможными яствами страны восходящего солнца.

По периметру студии шёл ряд изолированных кабинок с такими же глубокими и удобными креслами, столами с ноутбуками и наушниками с микрофонами. Мне прямо захотелось забраться в одно из них. В правом углу был кабинет побольше с тремя огромными мониторами, видимо, для главного демона. По центру зала располагались два широких кожаных дивана. Столик с угощениями, видимо, стоял раньше в пустоте между ними.

– А туалет здесь есть? – спросила Света.

– И туалет, и душ с водогрейкой на сто литров, – сказал Иван.

– Ванька, а ты молодец, – похвалила Юля. – Мне здесь даже больше нравится, чем у нас, а главное, босса рядом нет.

– Думаю, для такого богатства обязательно нужен сторож, – сказала Света. – И я согласна им быть задаром, завтра же переезжаю сюда жить. Возражений нет?

– Вот Иваныч, на ловца и зверь, а ты говорил, что никто не согласится, – обрадовался Евграф, пожимая Свете руку. – За порядком следить умеешь?

– Хм, без базара! Будут у меня по струнке ходить и в туалет по графику.

– Светочка, золотой ты мой человек, назначаю тебя владычицей морской над этим вертепом, наравне с демоном. Правьте дружно и твёрдо, да хранит вас Адам-босс! Налетайте, дети мои! – И он махнул рукой на стол, над которым, как стервятники, уже кружили братья.

Набив животы японской экзотикой, мы развалились по диванам и подушкам.

– А почему из девушек вы пригласили только меня со Светой? – спросила я Евграфа, шутливо отбивающегося от лениво из-за сытости наползающих на него Матвеев. Почему-то они к нему так и липли, даже за столом сидели, как два пажа, с обеих сторон и всё о чем-то расспрашивали, а Демон шутил, рассказывая скабрёзные анекдоты, и трепался, как с давними школьными приятелями. Иван напрягался и почему-то пытался их отогнать, но у него ничего не получалось, и он улёгся подле Петьки, положив голову тому на колени. Вообще, вся эта компания вела себя совершенно раскованно и без всякого стеснения. Светка тут же нашла общий язык с Юлей, и они, наперебой болтая, то и дело гоготали, как ненормальные. Петька сидел ко мне плечом к плечу, то приобнимая за талию, то опуская ладонь мне на бедро и подкладывая на тарелку всякие вкусности. Мне было очень приятно его внимание и прикосновения. Василий расположился с другой стороны, и мимо меня периодически проносились его томные взгляды на брата, но тот не обращал на них никакого внимания.

– Потому что вы часть семьи, – сказал Евграф, и я вспомнила его поход в туалет в моей голове.

– Это я уже поняла. А Свете вы тоже динамики вставите?

– Не вижу в этом необходимости, у неё с головой всё в порядке.

– Да-а? – удивилась я, вспомнив расчленённых футболистов.

– Это что ещё за «да-а»? – оторвалась Света от хрюкающей и полулежащей на терпеливом Узочи Юли.

Мы ещё пообсуждали всякие рабочие моменты. Утвердили разбивку звонков по жанрам: БДСМ, вуайеризм, сётакон-лоликон и прочие отклонения. После чего Василий засобирался, сказав, что его ждут дома. Так мы с ним толком и не поговорили.

После его ухода мы вернули стол к диванам и развалились кружком на тёплом полу.

– Всё, пацаны, вы меня уморили, – сказал Демон, укладываясь на диване, – притащите мне одеялко из кладовки.

Мелкие унеслись искать кладовку и вернулись с целой кучей разноцветных лоскутных одеял.

– Какая красота, – вздохнул Узочи.

Братья укрыли Демона и, пожелав ему спокойной ночи, присоединились к нам.

– Поиграем в бутылочку? – спросила Света.

– На раздевание, – предложил Ванька.

– Не стесняйся, можешь сразу обнажаться, – хихикнула Юлька, – пусть привыкают.

Я глянула на милого Ваньку, который и так уже валялся в одних трусах.

– На поцелуи, – чмокнул Узочи полными губами.

– Фу-фу-фу, – замахали на него руками мелкие братья. – А Евграф Вениаминыч с нами играть не будет? – спросили они.

– Я слишком стар для этого свального греха, и, боюсь, Ванька мне потом житья не даст своими ревнивыми упрёками. А ты, Ванятка, веселись, развлекайся, я, в отличие от некоторых, никого своей собственностью не считаю.

Ванька даже бровью не повёл, поглаживаемый по голове Петькой.

– Тогда играем на оргазмы, – сказала Юлька.

– Это как?! – тут же возбудились братаны.

– Проигравший доводит победителя до оргазма.

– Так они тебе сразу поддаваться начнут, – заметил Петька.

– Может, просто сразу потрахаемся? – предложил Иван, обнимая брата и утыкаясь носом тому в пах.

– Просто так уже никому не интересно, – сказала Юлька.

Я бы с ней не согласилась, но решила не возникать.

– О, у меня есть более интересное предложение, – сказал Петька, и я услышала разочарованный вздох озабоченных братьев.

– Пошли отсюда, – шепнул Матвей младшему, – покажу одну штуку. Так и знал, что пригодится, только кулёк какой-нибудь найти надо.

– Такой подойдёт? – спросил Матфей, вытряхивая на тарелку остатки хлеба.

– Да, – сказал старший, и они, шурша, уползли в темноту и расположились на противоположном от Демона диване.

– Будем рассказывать страшные истории, – продолжил Петька.

– А у кого история окажется не страшной, того пускаем по кругу, – невнятно вставил Ванька, пытаясь зубами расстегнуть его ширинку, потому что свободную руку он уже запустил к себе трусы.

– Да угомонись ты уже, – хихикнул Петька, прикрывая его одеялом.

– Блин, мне и так жарко, или ты сестры стесняешься?

– Хрен с тобой, эксгибиционист. Ну что, играем?

– Я за, – сказала Юлька. – Устроим ночь мистических историй.

– Так мы тут ночевать будем? – спохватилась я, старательно отводя взгляд от возни под боком, но пальцы брата то и дело ритмично сжимали бедро, и оставаться трезвомыслящей становилось всё сложнее.

– А вам домой надо? – спросил он.

– Нет, я только маме позвоню, – сказала я, набирая номер. – Мам, привет, мы с Матфеем у Светы в гостях заночуем… Да, уроки он уже делает… – Из-за дивана доносилось странное ритмичное шуршание пакета. – Ага, спокойной ночи.

– Да-а, уснёшь тут с вами, – проворчал, поднимаясь, Евграф. – Ну-ка, братцы, покажите поближе, что вы там такое интересное смастерили.

Обрадованные вниманием взрослого, братья тут же наперебой загалдели, демонстрируя работу загадочного приспособления.

– Эй, мелкота! – вскочил Ванька. – Ну-ка брысь под лавку, а ты, хитрый развратный Демон, иди сюда!

– Вот видите, ребятки, что делается? Никакого уважения к старшим.

– Иди-иди и расскажи нам про эти коллективные живые сны, есть у меня одна идейка.

– О, это гениальное изобретение! – оживился, подходя, Евграф. – Суть в том, что, например, мы можем все разом уснуть и оказаться в одном сновидении.

– И там рассказать свои истории, но по-настоящему веря в них! – вставил Ваня. – Круто?

– А что, так правда можно? – удивилась я.

– Конечно, – сказал Евграф, – все сейчас только об этих снах по телеку и говорят.

– Я сейчас всё сделаю, у нас же тут оборудование улёт.

Ваня притащил наушники и ноутбуки.

– Разбирайте. Забейте в поиск «живые сны».

Не успела я нажать «ввод», как насмешливый девчоночий голос в наушниках произнёс: «Возьмитесь за руки, друзья». Все тут же запереглядывались, видимо, услышав то же самое. Улыбаясь, как маленькие дети в ожидании чуда, мы сжали ладони соседей, замыкая круг. И голос девочки, пробуждая прячущиеся в темноте потаённые детские страхи, произнёс: «В чёрном-чёрном городе на чёрной-чёрной улице стоял чёрный-чёрный дом, и в нём на самом верху светилось одно-единственное окно…»