Текст книги "На свои места"

Автор книги: Willhelm Tell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Выбор у вас небольшой, товарищи, – дождавшись пока народ угомонится и перестанет задавать идиотские вопросы или давать не менее идиотские советы, Гарри постучал кулаком по столу, да так, что трещины появились. – Первое: ставите подпись на вот этой бумажке и я вас научу, как можно легко и относительно просто уделать взрослого мага типа «Пожирателя», и второе: отказываетесь, получаете Обливиэйт и считаете что просто хорошо провели время в хорошей компании, похмелье тоже входит в этот комплект. Выбирайте.

– Я, конечно, не против… – протянул один из собравшихся, – но меня настораживает твоя уверенность в возрождении Того – Кого-Нельзя – Называть. Я и мои родители категорически отрицаем это.

– Мне пофигу во что ты и остальные здесь собравшиеся верят, – фыркнул Поттер. – Это вас и ваши семьи будут убивать в скором времени. Я уже сражался с Пожирателями, Вольдемортом, прочими нехорошими и до сих пор жив, а семьи у меня нет и никогда не было. Так что выбирайте.

Сидящие за столами начали тихо перешептываться друг с другом. Одни с остервенением доказывали, что никакого Темного Лорда нет и быть не может, но в то же время соглашались, что научится парочке убойных заклятий будет довольно неплохо. Другим было явно наплевать на то, чему их будет учить Поттер, им главнее было то, что это Поттер. Третьи так и не определились со всем этим, но отказываться не спешили. Лишь двое твердо заявили о своем нежелании участвовать в этой авантюре.

– Всё? Нашушукались? – прервал общий гомон Поттер. – Вот пергамент, вот перо – ставьте подписи.

– А чернила?

– Чернила не понадобятся, – с недоброй ухмылкой усмехнулся Поттер, неосознанно потирая руку там, где у него в прошлой жизни был шрам.

Один за другим ученики ставили подписи на пергаменте, не подозревая о том, во что они ввязываются. Вскоре с этим было покончено и пергамент, весь в именах и закорючках подписей, вернулся к Поттеру. Едва тот взял его в руки, как он удлинился и обзавелся ранее невидимым текстом.

– А это еще что? – ткнул в сторону пергамента пальцем один очень глазастый парень.

– Это залог того, что вы никому об этом не проболтаетесь, по крайней мере, до тех пор, пока я не уничтожу этот листок. И чтобы в ваших головах не возникало глупых мыслишек объясняю – то, что я вам буду рассказывать и показывать на наших занятиях из вас не вытащить даже под пытками и зельями, до тех пор, пока вы не хотите об этом рассказать добровольно. Это «Заговор Молчаливого Джейкоба» или по–простому «Заклятье доброй воли». Но мне этого было мало и я добавил туда «Кровавый аркан таинства тёмного» и стоит вам только первый слог сказать того слова, о котором посторонние слышать не должны, как вы сгорите заживо, один пепел останется.

– Ты не имел на это права, Поттер, – вскричал Захария Смит и вскочил, едва не опрокинув стул.

Больше половины собравшихся поддержали его согласным гомоном.

– Так иди, пожалуйся Директору, – хмыкнул Поттер.

Воцарилось угрюмое молчание. Сидящие за столом с видом обреченных поглядывали на Поттера, некоторые угрюмо и зло, некоторые покорно и смиренно. Лишь Гермиона, нечто подобное ожидавшая, исходя из ее наблюдений за изменениями поведения Поттера, просто покачала головой.

– Все знают где висит гобелен с Вараввой Вздрюченным? – спросила Гермиона и, получив удовлетворительные кивки, достала мешочек с галеонами и небрежно бросила его на стол. – Соберетесь там, когда эти галеоны нагреются. Серийный номер монеты сменится на число и время… в общем не тупые – разберетесь.

Разобрав монеты, все стали собираться. Гарри не стал их дожидаться и вышел на улицу первым. Вдохнув полной грудью свежего, не наполненного всякими посторонними запахами воздуха, он направился в сторону замка, тем более что надо было еще подготовить Выручай–комнату к занятиям.

– Гарри, – его догнала Гермиона, – тебе надо меньше читать книг по Тёмной магии. Ты, может, сам этого не замечаешь, но твое поведение меняется и в худшую сторону. Раньше ты таким не был.

– Это не из–за книг по Тёмной магии, – он приобнял её за талию, – это из–за книги «Как стать циничным ублюдком за семь дней».

25

Храп. Богатырский храп, с посвистываниями и подвываниями разносился по спальне пятого курса Гриффиндора. Источником этого безобразия, как можно было догадаться, служила рыжая голова, и как думал Гарри, не только голова, Рональда Уизли. Храп был настолько могуч, что немного подпрыгивали и тряслись очки, которые Гарри вечером положил на прикроватную тумбочку. От чередующихся с этими раскатами грома посапываний и повизгиваний тело покрывалось холодным, липким потом, а воображение рисовало адских тварей, явно состоящих в родстве с дементорами.

Конечно, нельзя сказать, что Гарри находился в такой ситуации впервые. Как–никак он делит спальню с рыжим уже не первый год и за это время наслушался всякого. Но, похоже, в этот раз у него было обострение. И это подтверждалось тем, что Гарри поймал себя на мысли, что желает очутится в одном из кошмаров своего прошлого, лишь бы не слышать этого храпа.

А началось всё с того, что в такой прекрасный, светлый и спокойный поттеровский сон пробились раскаты грома. Проснувшись, он было подумал, что это за окном бушует природа, но когда установленные на полог кровати звуковые щиты не продержались и минуты, Гарри заподозрил неладное. Еще через секунду из памяти всплыла одна пренеприятнейшая деталь, которая сопровождала храп рыжего. Стихийная магия. Именно эта необузданная сила превращала не такой уж и назойливый для волшебника недуг в ночной кошмар. А терпения у Поттера с каждой секундой становилось все меньше и меньше.

– Рыжий! – рявкнул уже вконец озверевший Поттер. – Встал и вышел!

Уизли тут же проснулся и неведомая сила, не особо спрашивая его согласия, потащила его к выходу из спальни.

– Спасибо, – послышалось с другого конца спальни и несколько вздохов облегчения вслед за этим.

Взглянув на часы и увидев, что до подъема еще как минимум часа четыре Гарри принялся досматривать свой сон.

Уизли, оказавшись на лестнице практически в чем мать родила и не добившись никаких успехов в возвращении обратно в спальню, зло пнул ногой ближайшую стену и тихо взвыв пополз к дивану в общей гостиной. Кое–как устроившись и вспомнив незлым тихим словом родных Поттера до седьмого колена включительно, он заснул, на этот раз без храпа.

Утро выдалось хмурым и неприветливым. За окном лило как из ведра, и в голове Гарри зародились подозрения по поводу причастности Уизли к этому безобразию.

Спустившись в гостиную, он увидел на диване скрючившегося в позу эмбриона рыжего. Рон дрожал от холода и нервно дергал ногой. Сжалившись, Поттер ткнул его пару раз палочкой, чтобы разбудить и направился к выходу.

– Гарри, – уже в проеме, его догнала Гермиона, – что это с Роном?

– Храпел, – зевая от уха до уха, ответил Поттер.

Содрогнувшись, Гермиона не стала больше ничего спрашивать, и они отправились на завтрак.

– Гарри, я назначила собрание сегодня в половине десятого.

– Нет в жизни покоя, – вздохнул тот, – могла хотя бы предупредить. Суббота, знаешь ли, бывает лишь раз в неделю.

– И что? Это, между прочим, была твоя идея, организовать клуб.

– Ладно, сегодня так сегодня, – махнул рукой Поттер и с видом обреченного зашел в Большой зал.

Поскольку он и Гермиона были в числе первых проснувшихся сегодня, то Большой был заполнен едва ли на треть.

Позавтракав и выждав двадцать минут после назначенного срока, Гарри направился к месту сбора. Как оказалось, он правильно сделал, что опоздал, так как не все в его новой армии уже уяснили, что такое пунктуальность.

– Мы посреди коридора заниматься будем? – спросил какой–то голос из толпы, когда все собрались, и ждать уже было некого.

– Мы будем заниматься в Тайной комнате, – сказал Гарри, и, что–то прошипев на змеином языке, пнул стену, в которой тотчас открылся полутораметровый круглый проем. – Это одна из тех труб, по которым лазил василиск, и вам надо в нее прыгнуть.

– А не разобьемся?

– Хватит задавать идиотские вопросы, – с раздражением в голосе ответил Поттер. – Встали в колонну и прыгнули в трубу с интервалом в полторы секунды.

Гарри отошел от стены и принялся наблюдать, как один за другим они исчезают в проеме.

– Мелкий ублюдок, – прошептал Захария Смит перед прыжком, но Гарри его услышал.

– Гарри, – к нему подошла Гермиона, – а нам обязательно было забираться аж сюда, чтобы попасть в Тайную Комнату?

– Конечно, нет. Я на днях разблокировал вход на втором этаже, и мы могли войти там, но так было бы не интересно.

Съехав по трубе, Поттер оказался в небольшой, всего–то десять метров в диаметре, комнатушке, из которой был единственный выход, не считая еще нескольких труб. Не обнаружив на месте никого из тех, кто спускался по трубе, Гарри сделал единственно правильный вывод – они уже отсюда вышли.

И действительно, все уже были в огромном зале, где он когда–то бился с василиском, и оглядывались по сторонам. От этого было мало пользы, так как свет зеленых факелов на стенах едва создавал полумрак. Гарри что–то прошипел, и комнату залил свет от нескольких искусственных солнц, что парили под потолком.

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – жизнерадостно сказал Поттер. – Смит, выйди–ка пред мои ясны очи.

– Чего тебе? – с неохотой вышел из толпы Захария.

– Crucio! – почти ласково сказал Поттер и несколько секунд наблюдал, как тот корчится в муках. – Я не мелкий ублюдок, Смит, я крупный ублюдок и если я еще раз услышу неподобающее обращение, то это закончится для кого–то зеленой вспышкой.

Несколько человек, которые слышали, как выглядит смертельное проклятье, побледнели, а остальные, видя их реакцию, как минимум, испугались.

– Так, – сказал Поттер, – теперь нам нужно выбрать название нашей организации.

Сразу послышался гомон – некоторые обсуждали названия. Гарри поднял руку, призывая к тишине.

– Но, я не буду обременять вас иллюзией выбора и сам возьму эту привилегию, – сказал Поттер. – Мы будем называться «Армия Поттера». Гермиона, запиши где–нибудь.

– А не слишком ли пафосно?

– Не, как раз по мне, – отмахнулся он и повернулся к остальным. – При нормальных обстоятельствах я бы заставил вас для начала привести себя в хорошую физическую форму, но…

– А зачем? – выкрикнул кто–то.

– … обломно это делать, – закончил фразу Поттер и решил объяснить, чтобы потом возникало меньше вопросов. – Магия, сила, манна, цы – называйте как хотите, суть не меняется – вырабатывается энергетическим ядром, которое является неотъемлемой частью души мага. За единицу времени ядро вырабатывает строго определенный для каждого объем энергии, и его не всегда достаточно для того, чтобы выполнить какое–либо заклятье. Поэтому энергия накапливается в том куске мяса, которое вы зовете своим телом, и, соответственно, чем лучше развито тело, тем больше энергии оно может накопить.

– Почему мы тогда не будем его развивать?

– Потому что есть способы более эффективные, – ответил Поттер, – и я даю вам на выбор два из них: ритуал и руны. Руны необходимо раскаленной серебряной иглой выжечь на коже в определенных местах и все. Недостаток лишь в том, что останутся шрамы и если чье–то шальное заклятье повредит комбинацию, то вы, скорее всего, превратитесь в пепел из–за выброса избыточной энергии. Ритуал, помимо увеличения запаса хранимой энергии, улучшит силу, скорость и выносливость.

– В чем подвох? – спросил Рон.

– Нужна человеческая жертва, – ответил Гарри таким тоном, будто о погоде говорил, – соответственно по одной жертве на каждого. Я не требую давать ответ немедленно, – продолжил он, – на нашу следующую встречу приносите либо магла либо иголку, это и будет ответом. Магла можно поймать в любом городе и потом, трансфигурировав его во что–то мелкое, пронести в замок.

Повисла напряженная тишина.

– Я сказал, решение будете принимать потом, – рявкнул Поттер, заметив, что все застыли. – А сейчас выстроились в шеренгу и демонстрируем мне, как точно вы можете бросать заклятье.

26

– Слушай, а это было не слишком сурово?

– О чем ты?

– О ритуале и этом «иглоукалывании», – Гермиона поморщилась. – Я, конечно, всё понимаю, но это было уже слишком.

– Почему ты тогда сидишь здесь и разговариваешь со мной, вместо того чтобы… ну, не знаю, быть где–то еще?

– Потому, что хоть ты и сошел с ума, но ты всё еще мой друг, – она недовольно посмотрела на Поттера.

– Я и вправду сошел с ума, раз мог забыть об этом, – горько усмехнулся Поттер. – Прости.

– А теперь, может, расскажешь, зачем тебе всё это понадобилось, чего ты добиваешься, заставляя людей, которые тебе доверяли, тебя возненавидеть?

С непередаваемым выражением лица, в котором сочетались боль и неприязнь к ранее принятым решениям, а также решимость и необходимость довести дело до конца, Гарри уставился в пространство на несколько минут.

– Подобные решения дались мне непросто, – начал он, – и ты даже не представляешь насколько. Мне пришлось, буквально, душу из себя вынуть, чтобы понять, что все, что я делал до сих пор, было всего лишь грамотно и цинично срежесированным спектаклем.

– Но это не дает тебе права…

– Дает, – негромко, но твердо прервал Гарри уже начавшую заводиться подругу. – Я обладаю знаниями и возможностями, недоступными ни одному смертному. Я не буду рассказывать где, как и за какую цену я их получил, но это дает мне право поступать так, как я захочу. А возложенная на меня миссия является именно той целью, которая оправдывает любые средства.

– Миссия? – удивилась Гермиона, при этом помня, что с больными на голову лучше во всем соглашаться.

– Существует пророчество, истинное пророчество, если тебе это хоть о чем–то говорит, – Гарри дождался, пока Гермиона извлечет из глубин своей бездонной памяти информацию о том, что такое истинное пророчество и продолжил: – Оно гласит, что только я могу убить Вольдеморта. И как показывает практика обращения с подобными пророчествами, если я этого не сделаю, то всем нам будет очень и очень плохо.

– И ты думаешь, что горстка запуганных подростков поможет тебе в этой самоубийственной мисси? – фыркнула она.

– Когда я с ними закончу, то каждый из них играючи уделает троих обученных взрослых магов, не говоря уже о магглах, – уверено сказал Поттер, – это, между прочим, и тебя касается.

Они неспешно свернули за угол, где их уже ждала немаленькая толпа, и Гарри прошипел что–то лишь одному ему известное в направлении ближайшей стены. В стене, как можно было и ожидать, открылся проход, куда и направились собравшиеся.

Добравшись до недр Тайной комнаты, все остановились и принялись рассматривать произошедшие здесь изменения. А посмотреть было на что. Комната стала сухой и чистой, практически стерильной, даже самый придирчивый глаз не смог бы найти пылинки. Но не это заставило их остановиться. А то, что из просто мрачного этот величественный зал превратился в Очень Мрачный. Едва горящие красным светом волшебные светильники с трудом справлялись со своей работой, и мрак потихоньку отвоевывал пространство.

Вдоль стен почетный караул несли статуи могущественных демонов, чей едва видимый в полутьме лик вгонял неподготовленного человека в панику. Чтобы демонам не было «скучно», их ряды разбавляли высокие, закутанные с ног до головы в черные балахоны фигуры, которых можно было бы спутать с дементорами, если бы не косы в их руках.

По центру зала, на полу, занимая едва ли не все свободное пространство, красовался магический круг. Уникальным образом переплетенные линии геометрических фигур и древних как мир символов могли свести с ума слабого духом, а сильного отправить в глубокий транс… если повезет.

– Ну как, нравится? – спросил Гарри, выводя толпу из ступора. – Можете не отвечать, я и так вижу. Сваливайте принесенных магглов в угол, там, где силовая клетка, и закройте кто–нибудь рыжему глаза, а то круг вскипятит ему мозг.

– Эм… Гарри, – скомкано и неловко, в общем, как обычно, начал Невилл, – я так и не смог выбраться из замка чтобы…

– Ладно, – Гарри почесал затылок и громко, чтобы каждый услышал, спросил. – Народ, у кого–то есть запасной магл?

– У меня есть, – отозвалась Гермиона и залилась краской. – Ну, я подумала, что что–то может пойти не так и…

– Берите с нее пример, как надо думать, – похвалил девушку Поттер и задумавшись спросил: – Сколько их у тебя?

– Пять, – почти шепотом ответила та и уперла взгляд в пол.

– Пять? – вскричали хором все присутствующие в зале Уизли.

– Гермиона, да ты маньяк, – подвела итог общим мыслям Джинни.

– И наверняка разносортные, насколько я тебя знаю, – протянул Гарри.

– Ты не сказал, какой именно надо, поэтому я взяла разных: чернокожего, азиата, латиноса, белую женщину и…

– И…?

– Ребенка, – совсем уж потупила взгляд Грейнджер.

– Ёб твою мать, – донеслось из толпы, и Гарри был полностью согласен с этим всеобъемлющим восклицанием.

– Сколько лет ребенку?

– Семь или восемь, я не особо приглядывалась, темно было.

– Хорошо, с него и начнем, – вынес вердикт Гарри, пресекая шепотки и начавший зарождаться гул. – А теперь разделитесь на тех, кто принимает участие в ритуале и тех, у кого кишка тонка.

В числе тех, у кого не хватило духу на то чтобы притащить маггла, оказалось не так уж и много народу. Все присутствующие рыжие, близняшки Патил, Майкл Корнер, наверняка из–за Джини, и Колин Криви. Остальные, на удивление Поттера, оказались более хладнокровны.

– Отлично, – сказал Гарри, потирая руки, – те, кто не участвует, отойдите в сторону, наколдуйте себе стульев и не мешайтесь под ногами. Ритуал проходит следующим образом: один маг, один магл и я становимся в тот здоровенный круг, я читаю заклинание, и мага уносят из круга, складируя в том углу. Все просто. Гермиона, ты первая.

Гарри показал, где ей нужно встать и она застыла как статуя. Объяснив, что так и надо он подошел к вольеру с магглами и вытащил оттуда мальчишку семи или восьми лет отроду.

– Не надо, я ничего не сделал, – кричал, плакал и размахивал руками тот, – я буду хорошим, я ничего никому не скажу. Отпустите меня. Пожалуйста.

Не обращая внимания на мольбы и крики, лишь немного морщась от их громкости, Гарри поставил мальца на его место в круг и достал из кармана толстенную книгу. Будь в зале чуть светлее, а люди чуть внимательнее, то может кто–то и заметил бы название «Ритуалы колдунов нервных для призыва сил древних», но никто этого так и не заметил.

Повесив книгу в воздухе прямо перед собой, Гарри возвел руки к небу, точнее к потолку и начал, громко, с надрывом, читать заклинание на языке, который не то что на Земле, но и на Инферно уже все давным–давно забыли. Красное пламя факелов взметнулось к самому потолку, образующие круг линии налились багрянцем и стали напоминать потоки лавы, темный, казалось липкий дым начал появляться в круге и подтягиваться к скованному силовым полем мальчишке.

Несколько слов и, приняв свою жертву, дым исчез, породив своим уходом еще одну вспышку факелов, а Гермиона повалилась на пол.

– Так, вы двое, – ткнул пальцем в темноту Гарри, – оттащите ее за пределы круга. Не использовать магию.

Еще два десятка раз повторился ритуал, пока не иссякли маги желавшие принять в нем участие. Гарри достав фляжку с водой и промочив пересохшее от многократного чтения вслух длиннющего заклинания горло повернулся к ожидающим своего часа любителям нательного выжигания.

– Готовы? – спросил Поттер, – А то у нас еще пара магглов осталась.

– Я ни за что не соглашусь принести кого–то в жертву, – со всей возможной серьезностью в голосе заявила Джинни и решительно вышла вперед, сжимая в руке иголку.

– Как будет угодно, – пожал плечами Поттер и жестом показал двигаться за ним.

Пересекши зал по диагонали, они оказались возле не примечательной деревянной дверцы, что вела в небольшую, похожую на операционную, комнату. Одно из трех искусственных солнц, что раньше освещало зал, теперь парило под здешним не слишком высоким потолком. Посреди комнаты стоял металлический стол, какие можно обычно найти в операционных кабинетах маггловских больниц, и, судя по всему, оттуда его и притащил Гарри.

– Раздевайся полностью и ложись на стол, – сказал Гарри, зажав иглу в пальцах и что–то прошептав, отчего её кончик стал раскаляться. – Ах, да, это будет очень, очень больно.

27

Величественный зал, свод которого терялся в высоте, то и дело озарялся разноцветными вспышками. Непонятные для непосвященного человека слова ежесекундно разрывали тишину. Причиной этого форменного безобразия, которое вряд ли стерпел бы прежний хозяин этого помещения, были два десятка подростков, которые отрабатывали заклинания под чутким руководством небезызвестного Поттера.

После недавних событий не все здесь присутствующие разделяли его идеи, а некоторые так и вовсе ненавидели как самого Поттера, так и его методы. Но никто ничего не мог с этим поделать – жить хотелось всем. Особенно его невзлюбили представители рыжего семейства, после того, что им пришлось перенести по причине собственного упрямства и глупости.

– Белл, чем ты это занимаешься? – уставшим голосом спросил Гарри. Его уже перестала удивлять людская тупость, а уважение к хогвартским преподавателям просто зашкаливало. Он просто не понимал, как можно за столько лет никого не убить. Убить просто из жалости, чтобы человек не мучился от своей же тупости.

– Кастую обезоруживающее, – очевидно не понимая, почему он спрашивает очевидные вещи, ответила она. – Я что–то делаю не так?

– Единственное что у тебя «так» это наличие палочки в руке, – Поттер ткнул пальцем в её палочку для усиления эффекта его слов. – Я еще в начале говорил, что выкрикивать заклинания, а тем более махать палочкой на манер кавалеристской сабли, не нужно и даже вредно. Всё что тебе нужно делать, это указать палочкой в нужном направлении и проговорить заклятие. Не прокричать, а именно проговорить. Попробуй.

Убедившись, что хотя бы один человек в точности исполняет его распоряжения, Гарри покачал головой и отправился в сторону гигантской статуи Слизерина, где располагался его «преподавательский» стол, на котором стоял графин с водой, и лежала простая маггловская тетрадка с учебным планом.

– Остановитесь все, – сказал Поттер, усилив голос заклинанием. Когда все повернулись на звук его голоса, он убрал палочку от горла и продолжил говорить уже с нормальной громкостью. – Это никуда не годится. Обезьяны с палочками, вот вы кто. Наверное, когда я говорил, что орать и махать палочками не надо, меня никто не услышал, кроме Гермионы, Невилла и Луны. Остальные оглохли?

Гермиона при его словах самодовольно улыбнулась – ей всегда нравились похвалы от учителей, и, хотя на этот раз учителем был её друг, это мало что меняло.

– Показываю, как должно быть, – Гарри направил палочку на трансфигурированную из мусора мишень и та в ту же секунду разлетелась в пыль. – Никаких взмахов палочкой, заметили?

– Мы еще не изучали невербальное кастование, – сказала Джинни Уизли.

– Я сейчас говорю о палочкомахательстве, а не об издаваемых звуках, – закатив глаза к потолку, ответил Поттер. – До невербальной магии вам еще как до Лондона раком. И ввиду того, что меня никто не слушает, я вынужден перейти к интенсивным методам обучения, хотя мне этого не очень то и хочется. Отныне тот, кто с первого раза не понимает, что надо делать и не обращается ко мне за разъяснениями, а упорствует в своем идиотизме, будет получать порцию живительного круциатуса.

– Не имеешь права, – крикнул кто–то с галерки.

– Выйди сюда и скажи мне это в лицо, – хмыкнул Поттер. – Я могу делать с вами все что угодно, но я иду на уступки и предоставляю вам хотя бы иллюзию выбора, так что не усугубляйте свое положение моим неудовольствием.

– Я тебя ненавижу, – прошипел Рон, в лучших традициях змееустов.

– Это хорошо, – кивнул Поттер, – ненависть даст тебе сил, благодаря ей ты обретешь мощь, может даже пойдешь на подвиг. Главное, приобретая таким образом силу, не потерять разум.

– Reducto! – ткнув палочкой в сторону Поттера, рявкнул Уизли.

Из–за расстояния, всё что успел сделать Поттер, это поднять палочку, в кончик которой и ударило заклятье. Несколько мгновений ничего не происходило, и когда все уже подумали, что обошлось, палочка Гарри просто разлетелась на куски, оставив лишь рукоятку, которая сочилась красноватым дымком. Рон, осознав последствия своих действий, побледнел так, что стал напоминать призрака.

– Хм, – хмыкнул Поттер, рассматривая остатки палочки, – ведь можешь, когда хочешь. Молодец.

Все с удивлением посмотрели на рыжего, ожидая непонятно чего: то ли еще какого–то проклятья в адрес Поттера, то ли смерти идиота. Самому же Поттеру было не до того, чтобы вправлять рыжему мозги. Потеря палочки никак не входила в его планы, хотя по сути ничего и не меняла.

– Гермиона, – Поттер отбросил теперь уже бесполезную деревяшку, – принимай руководство, пока я не разживусь новой палочкой.

Не говоря больше ни слова, он пересек огромный зал и скрылся в одной из труб, что вела прямо ко входу в Хогвартс. Добравшись до Хогсмида, он, не теряя времени даром, переместился в Дырявый котел по каминной сети. Несмотря на выходной день, то есть субботу, народу в баре практически не было, чего не скажешь о самом Косом переулке. Создавалось впечатление, что вновь наступил конец августа, когда здесь столько же народу делает покупки к учебному году.

Лавка Олливандера встретила его тем же обшарпанным фасадом и вывеской, которой не меньше тысячи лет. Внутри не было ни души, лишь уходящие вдаль стеллажи с коробочками, каждая из которых таила в себе уникальный магический инструмент.

– Гарри Поттер, – старик появился буквально из ниоткуда заставляя Гарри думать, что он, как и Дамблдор, умеет становиться невидимым безо всяких приспособлений на манер мантии–невидимки, – не ожидал увидеть вас здесь посреди учебного года. Что–то случилось с вашей палочкой?

– Она взорвалась, – развел Гарри руками, – вернее сказать – её взорвали.

– Полагаю, это была дуэль. Палочки нередко бывают взорваны на дуэлях, особенно когда впитывают чужое заклятье.

– Ага.

– Насколько я помню, вы очень необычный клиент, – старик задумчиво почесал бороду, – поэтому выбирайте: или мы тратим весь день на практически безуспешный перебор палочек, или вы можете попробовать кое–что новенькое.

– Мне бы не хотелось проторчать здесь до ночи, – выдал Гарри очевидный ответ.

– Я знал, что вы это ответите, – Олливандер скрылся за прилавком и через несколько минут извлек оттуда небольшое деревцо в глиняном горшке. – Я готовил его специально для таких необычных клиентов как вы. Три года бессонных ночей…

– И что мне делать?

– Прикоснись к нему, – Олливандер в этот момент походил на молодого ученого, который завершил первый в его жизни эксперимент и теперь с нетерпением ждет его результатов.

Гарри протянул руку и одним пальцем прикоснулся к одному из многочисленных листочков. Деревцо встрепенулось, как живое, и тут же сбросило все свои листочки.

– Превосходно! – вскрикнул старик и одним движением выдернул растение из горшка. – Вот из него и будет тебе палочка.

Ловко орудуя ножом, старик избавил будущую палочку от всего лишнего, оставив только корень, длинный, погнутый и сморщенный, как кожа двухсотлетней старухи. Сделав надрез, он снял с корня кожицу и протянул его Гарри.

– Взмахни ею.

На ощупь корень оказался будто покрытый лаком, хотя он и не сделался менее сморщенным. Покрутив его в руке Гарри с удивлением обнаружил, что держать его новую палочку гораздо удобней, чем старую, она будто по его руке была сделана, вернее сказать выращена. Как и положено, при взмахе палочка выпустила сноп искр и на том успокоилась.

– Очень хорошо, – радостно сказал Олливандер, – а теперь сотвори какое–то заклятие. Можешь не опасаться министерства – здесь колдовать разрешено в любом возрасте.

Он, не мудрствуя лукаво, очистил прилавок от комьев земли.

– С тебя пятьдесят галеонов.

Оплатив покупку, Гарри направился обратно в Хогвартс.

28

Пока не бечено.

Дождливая погода, сбивающий с ног ветер, грязь и неимоверная сырость никому в замке не добавляли радости и приятного настроения, а уж Поттеру так и подавно. Единственное здравое решение, которое ему пришло в данной ситуации – залезть в горячую ванну и предаться ничегонеделанью. Что он и сделал, забив на уроки, преподавателей и вообще всех и каждого. За неимением желающих искупаться конкурентов он отправился в ванную для старост и наполнив её до краев притворился трупом, то есть лег, раскинув ноги и руки, и закрыл глаза.

Долго ли, коротко ли плавал Поттер подобно айсбергу, наслаждаясь минутами спокойствия и расслабленности, история не ведает, но то, что это спокойствие в определенный момент закончилось ей точно известно. И мало кто мог представить, что закончится оно именно так.

В один прекрасный момент Гарри понял, можно сказать всем своим естеством ощутил, что в комнате кроме него самого кто–то есть. Открыв глаза и осмотревшись мутным, из–за попавшей в них воды, взглядом он обнаружил держащую его на прицеле Гермиону, пару раз моргнув и прояснив зрение он также обнаружил его полуживую палочку торчащей у неё из кармана.

– По–моему, тыкать в кого–то палочкой не лучший метод соблазнения, – задумчиво проговорил Поттер, всё так же лежа в воде с раскинутыми во все стороны конечностями.

– Я не за этим сюда пришла, – сказала она, стараясь не отрывать взгляд от его лица, так как пены Гарри не добавлял и чистая вода ничего не скрывала, – просто, когда ты в воде и безоружен мне будет спокойнее задавать тебе неприятные вопросы.

Прикинув в уме полдюжины беспалочковых проклятий, взвесив все за и против и придя к выводу, что лучшие подруги на дороге не валяются, он вздохнул и сказал:

– Спрашивай.

– Ты сильно изменился Гарри, – начала с очевидного она, – и я хочу знать почему.

– Поверишь мне на слово?

– Я беспокоюсь о тебе и мне нужны ответы…

– Ну, тогда слушай, – сказал он и прикрыл глаза. – Начну с того, что я умер…

Несколько часов Гарри Поттер неспешно и с подробностями вспоминал свое «веселое» приключение в реальности, о которой мало кто знает не понаслышке. Рассказывая, упоминая каждую деталь, чувство, эмоцию он сам не заметил, что стал проецировать свои воспоминания, превратив ванную в огромный думосброс. Гермиона, как завороженная смотрела, как по воде проносятся картины мира, который еще не топтала нога ни одного живого человека, как легионы Жнецов шагают на параде, как надравшиеся вдрызг демоны месят ангелов в небольшом трактире…

– А этого тебе лучше не видеть, – спохватился вдруг Гарри и картинка стала исчезать. Последнее что заметила Гермиона, была чья–то, явно женская, обнаженная спина.