Текст книги "На свои места"

Автор книги: Willhelm Tell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Expecto Patronum, – не оборачиваясь, проговорил он, указав палочкой через плечо. Дементоров как ветром сдуло.

Гарри уже покойно пошел к дому № 4, и даже завидел в небе серую точку. Министерская сова несла ему послание о том, что его исключают из Хогвартса и палочку сломают. Гарри даже не вскрыл конверт, когда она сбросила письмо ему на голову в двух метрах от порога.

Гарри зашел в дом и сразу направился на кухню, по пути крикнув что пришел именно он, а не их драгоценный сынок. Сварганив себе ужин, он стал ждать появления других сов: от Дамблдора, от Уизли, от Сириуса в конце концов.

Кстати о Сириусе. Гарри вот уже второй месяц кукует у Дурслей, а этот пес так и не собирается его отсюда забирать. Поттер тут же приписал столь странное поведение своего крестного дурному влиянию Дамблдора. Наверняка – подумал Гарри – старик внушил ему, что здесь мне будет безопаснее.

Так и не дождавшись никаких писем, чему несказанно удивился, Гарри отправился спать. Несколько дней ничего не происходило. Жизнь текла своим чередом: он просыпался, ел, смотрел телевизор и опять шел спать. Такая размеренная жизнь была следствием того, что Дурслей практически не было дома. Они возили своего сына по больницам, пытаясь понять, что с ним приключилось.

17

Щелк! – с характерным звуком открылась банка пива.

Дурслей сегодня опять не было – они повезли лишившегося души сыночка к очередному доктору. Наслаждаясь тем, что он в доме остался один, Гарри выудил с холодильника несколько банок пива, настрогал закуси и уселся смотреть телевизор.

Внезапно посреди гостиной и, соответственно, прямо перед Гарри материализовалось несколько человек, среди которых он тут же узнал Люпина, Грюма, Тонкс с её фиолетовыми волосами и Сириуса Блэка. Прибывшие стали оглядываться по сторонам, явно ожидая увидеть немного другую обстановку.

– Avada Kedavra, – крикнул Гарри, делая очередной глоток и поднимая с тарелки кусочек колбасы.

Как он и предполагал, все, кроме Грюма, попадали на пол и повытаскивали палочки в ожидании очередных проклятий. Грюм же вперил свой волшебный глаз в Поттера (его же вроде Барти заграбастал – подумал Поттер), и одобрительно хмыкнул.

– Гарри, зачем ты это сделал? – спросил встающий с пола Сириус.

– Затем, что нефиг посреди гостиной появляться, как у себя дома, – безразличным голосом ответил Поттер, перелистывая каналы. – Я тут, между прочим, наслаждаюсь жизнью в кои–то веке.

– Далеко пойдешь, парень, – рыкнул Грюм, усаживаясь в кресло. – Заставил ты Дамблдора побегать. Но можешь теперь не беспокоиться: никто твою палочку ломать не станет и со школы не исключат, но дисциплинарное слушанье всё равно произойдет.

– И чтобы сказать это нужно четыре человека? – изумился Гарри. – Не проще было послать сову?

– Мы здесь не только за тем чтобы сообщить тебе об этом, но также и для того чтобы забрать тебя отсюда, – сказал Люпин.

Тонкс, похоже, вовсе забыла, зачем она здесь: она уселась на соседнее с Гарри кресло и, вскрыв одну из банок, принялась увлеченно смотреть футбол. Сириус с Люпином отошли в сторону, но так и остались стоять.

– А мое желание кто–то спросил? – Гарри повернул голову к Люпину. – Впервые в этом доме я чувствую себя человеком, и собираюсь сполна насладится этим чувством.

– Извини Гарри, но ничем не могу помочь, – вздохнул Люпин. – Дамблдор сказал забрать тебя. Становится небезопасно, смутные времена настали, Гарри.

– С чего бы это вдруг? – Гарри сплющил пустую банку. – Последний раз, когда я выглядывал на улицу всё было в порядке… если не считать дементоров.

– Вольдеморт вернулся, – сказал Грюм со своего места. До этого времени он мыл глаз в наколдованном стакане с водой. – Мы считаем, что это он прислал дементоров.

– Сочувствую, Гарри, – донеслось со стороны Тонкс. – Мы знаем, что случилось с твоим кузеном. По–моему никто не заслуживает такой участи. Это ужасно.

– Для кого как, – ответил Гарри, подымаясь со своего места и направляясь в сторону лестницы ведущей на второй этаж. – Если бы я знал, что один дементорский поцелуй для Дадли так улучшит мою жизнь, то еще на первом курсе попросил бы старину Томми прислать сюда парочку.

Не обращая внимания на удивленные взгляды, он поднялся к себе в комнату и принялся собирать вещи. Но взглянув на всё свое добро, он достал Карту мародеров, мантию–невидимку, и забрав клетку с его верной совой, спустился вниз. С палочкой он не расставался даже во сне, поэтому она постоянно торчала у него из кармана.

– А где твои вещи? – удивился Сириус, когда Гарри спустился вниз с пустыми руками.

– Куплю новые, мне уже в печенках весь тот хлам, что до сих пор назывался моими вещами, – Гарри обвел собравшихся взглядом. – Как добираться будем?

– Аппарацией, – ответил Сириус и протянул руку, чтобы Гарри взялся за нее. – Я достаточно силен, чтобы перебросить нас двоих.

Гарри взял его за руку, и в комнате прозвучало четыре хлопка. После нескольких мгновений, полных мерзопакостных ощущений протягивания сквозь резиновый шланг, Гарри обнаружил себя и своих сопровождающих на площади Гриммо. Люпин достал с кармана листочек с адресом дома Блэков и, в тот же миг, как Гарри его прочитал, необходимое здание возникло перед его глазами, потеснив соседние.

Входя внутрь, Гарри уже приготовился к могучим объятиям миссис Уизли и ожидания его не подвели. Она стиснула его так, что ребра затрещали, и из легких вышибло весь воздух.

– Как же ты похудел, – произнесла она ставшую стандартной фразу. – Но ничего, скоро пойдем ужинать.

– Если вы меня не отпустите, – еле выдавил Поттер, – то откармливать будет некого.

– Извини, Гарри, – выпустила она его из объятий, и повернулась к остальным. – Собрание уже началось, давайте не будем задерживаться. Гарри, иди наверх, на второй этаж, там Рон с Гермионой тебя уже заждались.

Гарри пошел наверх, уже не удивляясь висящим на стенах головам эльфов и мрачным картинам. Поднявшись на нужный этаж, он сразу заметил свет из под одной из дверей и направился туда, хотя он и так прекрасно знал, что его друзья находятся именно в этой комнате.

Гарри пересёк грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку в форме змеиной головы и открыл дверь.

Перед ним, как видение, мелькнула мрачная комната с высокими потолками и двумя одинаковыми кроватями; затем раздался громкий клёкот и ещё более громкий вопль, и Гарри перестал видеть, что бы то ни было, кроме густой массы кудрявых волос. Бросившаяся с объятиями Гермиона чуть не сбила Гарри с ног, при этом крошечная сова Рона от восторга выписывала бешеные круги над их головами.

Гарри не стал стоять столбом и тоже обнял её и ради интереса лизнул в ухо. Гермиона дернулась, но не отстранилась. Решив, что не все так плохо как казалось, Гарри разжал объятия и уселся на одну из кроватей.

– Какого хрена мне не писали? – тут же спросил он. – Почему о том, что Волди снова жив, я узнаю последним?

– Не злись, Гарри, – ответила Гермиона. – Дамблдор взял с нас клятву ничего тебе не рассказывать. Мы, правда, очень хотели…

– Плохо хотели, – буркнул Гарри и махнул рукой, не желая повторять уже состоявшийся когда–то разговор. – Ну, ладно, проехали. Хрен с ним, с Дамблдором, Вольдемортом и остальными нехорошими. Чем вы здесь занимались?

– Уборкой, будь она неладна, – Рон развалился на второй кровати. – Моя мать будто помешалась на приведении этого дома в нормальный вид. Ни секунды покоя. Держат тут нас за домовых эльфов…

– Кстати об эльфах, – сказал Гарри, вытягиваясь на кровати по примеру Рона, – я тут видел одного, когда подымался. Напрягли бы его уборкой.

– Гарри, как ты можешь такое говорить, – тут же завела старую пластинку Гермиона. – Мы не должны использовать рабский труд…

– Да уймись ты уже с этим. Домовики для того и созданы, чтобы их эксплуатировали. У каждого в этом мире есть свое предназначение, смирись с этим.

– Смирится с…

– …чем?

Два хлопка, и в комнате материализовались два рыжих близнеца. Озорные ухмылки никогда не покидали их лица, вот и сейчас они ухмылялись так, будто соорудили еще одну из своих шуток.

– Хотите послушать, чем там Орден занимается?

– У нас сохранилась еще пара подслушек.

– Это же класс, – вскочил со своей кровати Рон. – Я вообще не понимаю, почему они нам ничего не говорят…

– Рон, если нам ничего не говорят, то значит так нужно, – как всегда правильная Гермиона тут же вскинулась на защиту орденских тайн, но, тем не менее, тоже встала со своего места, намереваясь пойти подслушивать.

– Гарри, ты идешь? – близнецы уже вытащили подслушки и принялись их разматывать.

– Нет, не интересно.

18

– Гарри, – Гермиона влетела в библиотеку Блэков, если эту запыленную и всеми забытую комнату можно было так назвать, – ты опять здесь. Сириус строго–настрого запретил нам сюда заходить, в этих книгах исключительно тёмные заклинания…

– И не только заклинания, и не только тёмные, – Гарри повернул книгу, которую он как раз читал, обложкой к Гермионе, чтобы она могла прочитать название: «От Света к Тьме. Альфард Блэк». – Здесь, например, описывается, как практически любое светлое заклятие сделать тёмным, что может усилить его воздействие в десятки раз.

Гарри поудобнее устроился в старом кожаном кресле черного цвета и перелистнул несколько страниц в книге.

– Вот, например, заклятие Sanguis Sistere, – произнес он, ткнув пальцем в страницу, – относится к медицинским и предназначено для остановки мелких кровотечений путем свёртывания крови на поврежденном участке, но после несложных манипуляций, о которых ты и знать не желаешь, это заклинание свернет кровь во всем организме сразу.

Гермиона скривилась, представив такое, и подошла к Гарри. Она хоть и любила почитать и выучить что–либо новое, но не одобряла всё то, что может нанести серьезный вред человеку.

– Гарри, еще только восемь утра, а ты уже здесь сидишь…

– Да? – Гарри взглянул на свои наручные часы. – Я не «уже здесь сижу», Гермиона, я «еще здесь сижу». Со вчерашнего вечера, если быть точным.

Гарри поднялся с кресла, потянулся, разгоняя кровь, и положил книгу на полку.

– Пошли завтракать, – он направился в сторону двери. – Я еще сегодня собираюсь наведаться в Косой переулок. Пойдешь со мной?

– Я не думаю, что нам разрешат выйти из дому, особенно в такое время…

– Такое время? – полным удивления голосом осведомился Гарри. – В этом доме у всех размягчение мозга началось? С того момента, как Волди вернулся, не было ничего подозрительного. Вообще. Спорю на свой шрам, что он залег на дно и копит силы, собирает армию и выставляет Дамблдора полным идиотом в глазах Министерства. У тебя же вроде соображалка всегда работала, Гермиона. Так почему ты сейчас тупишь?

Дав ей, таким образом, пищу для размышлений, Гарри спустился на кухню. Несмотря на то, что было довольно рано, и большинство обитателей этого дома еще спало, на кухне вовсю орудовала поварешкой миссис Уизли, готовя завтрак на всех. Как уже успел убедиться Гарри, миссис Уизли, как и любое другое вещество во Вселенной, могла пребывать в трех агрегатных состояниях: готовка, уборка и нравоучения всех и вся; и зачастую была на грани перехода в четвертое состояние – плазму, когда орала на Рона или близнецов.

– Доброе утро, Гарри, – сказала она, не отворачиваясь от плиты. – Будешь завтракать?

– Нет, я пришел сюда только потому, что мне негде больше посидеть и нечем заняться, – хотел было ответить Гарри, но сдержался и сказал следующее: – Да, насыпайте всего и побольше.

Она поставила перед ним большую миску овсянки, яичницу на три яйца, с беконом и несколько хорошо прожаренных тостов.

– Поможешь сегодня с уборкой?

– Конечно… нет. У меня и так дел по горло, и вообще скажите спасибо, что вправил мозги Кричеру и он, как и положено, приводит дом в благопристойный вид, – Гарри довольно ухмыльнулся, вспомнив, каким именно образом он «вправлял мозги» домовику.

– Вот здесь мы и будем сегодня работать, – на второй день после прибытия Гарри в дом Блэков миссис Уизли развила бурную деятельность, к которой решила приобщить и Гарри.

Теперь сам Гарри, Рон и Гермиона, не считая миссис Уизли, стояли в довольно большой комнате, заваленной всяким хламом, пылью, паутиной и вообще являющуюся пристанищем для всякого рода насекомых, как волшебных, так и не очень.

Естественно, что весь этот бардак им предстояло разгребать вручную, потому что запрет на колдовство несовершеннолетними никто не отменял, да и необходимые заклинания могла знать только Гермиона. Но никто не был в этом уверен.

– Да мы здесь и за десять лет не управимся, – взвыл Рон, оглядев фронт работ.

Гермиона в это время стояла с таким видом, что эта комната должна была тотчас же сгореть в синем пламени. Она, конечно, понимала, что нужно помогать в благоустройстве дома, но в то же время никак не могла уразуметь, на кой чёрт вычищать весь дом, когда Орден едва занимал десятую часть комнат.

– Не говори глупостей, Рон, – отмахнулась миссис Уизли и, наколдовав необходимый для уборки инвентарь, удалилась к остальным членам семьи, давать указания по поводу уборки соседней комнаты.

Тяжело вздохнув, Рон закатал рукава и взялся за тряпку, когда в дверь вошел Сириус, помахивая волшебной палочкой.

– Этой комнатой не особо пользовались еще в те времена, когда я здесь жил, – сказал Сириус и, указав палочкой в угол, уничтожил накопившийся там мусор. – Так, что немного магии вам не помешает.

– Скажи мне, Сириус, – повернулся к нему Гарри. – Какого лешего ты не заставишь своего эльфа прибраться в доме? Он же должен тебе повиноваться.

– Он меня бесит, Гарри, – Сириус испепелил подранные занавески. – Всё время ворчит, что я недостойный сын своих родителей и извращает суть любого приказа, устраивая какую–то пакость. После его помощи хлопот не оберешься.

– Так долбани его круциатусом, – хмыкнул Гарри, и принялся ловко собирать больших, с грецкий орех, пауков в найденную тут же банку.

В комнате воцарилась тишина. Было слышно, как ударяются капли воды о пол, падая с мокрых рук Рона. Гермиона неверяще уставилась на своего лучшего друга, не понимая, как Гарри мог предложить что–то столь бесчеловечное. Сириус, никогда особой сдержанностью не отличавшийся, а после Азкабана так и подавно, вытащил палочку и позвал Кричера.

– Долбани сам, если такой умный, – Сириус бросил палочку Гарри и скрестил руки на груди, выжидающе уставившись на крестника. Он ожидал, что тот начнет отнекиваться, скажет, что это была всего лишь неудачная шутка или что–то в таком роде, но не тут то было.

Гарри ловко поймал палочку, и тут же нацелил её на Кричера, у которого от удивления глаза расширились и стали размером с золотую монету.

– C… – начал, было, Гарри, когда Сириус понял, что это не шутка и бросился выхватывать палочку, которая до этого еще ни разу не использовалась для кастования Непростительного.

– Нет! – одновременно с Гарри крикнула Гермиона и тоже кинулась к палочке, только мешая Сириусу. Рон же только и мог, что открыть рот и уронить на пол тряпку, которую до этого держал в руках.

– Coruscus! – таки закончил Гарри далеко не Непростительное, хотя и тёмное проклятье, прежде чем кто–либо успел до него добраться.

Ослепительная молния, сорвавшаяся с кончика его палочки, осветила комнату на миг и отбросила домовика к противоположной стене. И вновь всё застыло. Все повернулись в сторону привалившегося спиной к стене эльфа, которого как минимум трое считали мертвым. Но эти маленькие создания были куда живучее, чем казались на вид.

Кричер, у которого еще тлели кончики ушей, встал, ошалело переводя взгляд то на Сириуса, то на Гарри и ощупывая немного поджаренную кожу в том месте куда попало заклятье, упал на колени и зашелся слезами, сквозь которые можно было услышать:

– Наконец–то, наконец–то в этом доме объявился нормальный волшебник, – сквозь всхлипы бормотал Кричер, – и наставил молодого хозяина Сириуса на путь истинный. Наконец–то старый Кричер может быть спокоен, – домовик вытер слезы и выжидающе уставился на Сириуса не безумным и презрительным взглядом, как было ранее, а уверенным и ждущим приказов.

– Ну, – Гарри засунул палочку в карман Сириусу, поднял банку с пауками и направился к выходу из комнаты, – прикажи ему заняться домом, пока он окончательно мхом не зарос.

– Гарри, – уже на полпути к его комнате нагнала его Гермиона, – нам же нельзя колдовать летом…

– А ты не знала, – Гарри удивленно посмотрел на неё, – что пока этот дом скрыт Фиделиусом, то Министерство может лишь зафиксировать факт нарушения закона о колдовстве несовершеннолетними, но не может узнать, где и кем это было сделано?

– Гарри, Гарри… – вырвал его из пучин воспоминаний голос Рона, что теперь сидел напротив него за столом и поглощал свой завтрак, – ты бекон доедать будешь?

– Конечно, буду, – ответил тот, когда Рон уже потянулся к его тарелке. Закинув бекон в рот, он поднялся из–за стола и направился к камину.

– Косой переулок!

19

Зеленое пламя, не удивив никого, так как многие им постоянно пользовались, взметнулось в камине Дырявого котла – захудалого бара и прохода в Косой переулок, по совместительству. Из пламени вышел черноволосый паренек в круглых очках и шрамом на лбу, и любой маг, от мала до велика, тотчас же опознал бы в нем Гарри Поттера. Но в баре помимо хозяина находилось всего несколько посетителей и они, несмотря на ранний час, находились не в том состоянии, чтобы кого–либо распознавать.

– Рад видеть тебя, Гарри, – поднял глаза Том – бармен и хозяин Котла. За неимением посетителей он занимался излюбленным делом всех барменов мира – протирал стаканы.

Гарри никогда не имел ничего против Тома, поэтому, кивнув ему, направился к проходу в Косой переулок. Отсчитав положенное количество кирпичей на стене, и постучав по ним палочкой, он вошел на самую оживленную улочку волшебного Лондона.

Поскольку до отправления в школу оставалось не так много времени – двадцать дней, улочка была забита спешащими родителями и их детьми. Те, кто додумался купить чемодан или другую тару для купленных пожитков чувствовали себя более–менее комфортно, в то время как остальные недоумки, тащившие перед собой пакеты и свёртки, то и дело подымали их с земли. Особенно в этом преуспевали маглорожденные, родители которых по очевидным причинам не могли уменьшить свертки.

Шум, толкотня, крики детей, что тащили своих родителей к тому или иному магазину, чтобы купить очередную бесполезную вещицу или игрушку, окончательно испортили его настроение. В кои–то веке Гарри вспомнил Дурслей добрым словом за то, что избавили его от всего этого, и его память была незапятнанна подобным поведением.

Помогая себе локтями и крепким словом Гарри все же смог добраться до Гринготса. Двадцатью минутами позже он вышел оттуда счастливым обладателем тысячи галеонов, с запозданием вспомнив, что точно такую же сумму он забыл на Тисовой улице. А всему виной память о событиях прошлого времени, в котором он отдал ту тысячу близнецам.

В который раз, за сегодняшний день, проклиная министерство за то, что ему нельзя пользоваться магией, он окунулся в бурлящую толпу и стал проталкиваться к магазину мадам Малкин, где собирался обзавестись новым гардеробом, взамен той ветоши, что была на нем одета в данный момент.

– Чем могу помочь? – довольно холодным тоном осведомилась хозяйка магазина, но увидев знаменитый шрам, тут же расплылась в подобострастной улыбке и продолжила уже куда более дружелюбно. – Простите, мистер Поттер, не узнала. Проходите, я займусь вами через минуту.

– Какие люди и без охраны, – послышался со стороны узнаваемый голос Малфоя – младшего.

Развернувшись в его сторону, Гарри смерил белобрысого паренька таким взглядом, которым он обычно ставил на место своих подчиненных. Малфой побледнел еще сильнее, чем обычно и сделал неуверенный шаг назад, чувствуя себя козявкой пред ликом Бога. А иначе и быть не могло, ведь этот взгляд, который даже матерых жнецов вгонял в легкую панику, Гарри в свое время скопировал у мистера Смита.

– Ты–то мне и нужен, Малфой. Давай, принеси пользу всему человечеству в моем лице и подбери мне нормальную одежду, в аристократическом стиле.

– Твой шрам окончательно вскипятил тебе мозг, Поттер. С какой это стати я должен тебе что–то подбирать? – с расстановкой произнес он последние слова, всё еще с опаской поглядывая на Поттера.

– Например, с той, что мне не составит никакого труда чиркнуть маляву Вольдеморту со словами «Малфой – шпион», – ответил ему Гарри, наблюдая, как блондин бледнеет еще сильнее и становится похожим на призрака. – Так, что шевелись, холоп.

Переступив через свою гордость, Драко направился к полкам с одеждой и принялся выискивать всё необходимое. Когда через двадцать минут с примерками было покончено, и Поттер представлял собой классический образчик молодого аристократа из древней и благородной семьи, вернулась мадам Малкин.

– Мальчики, простите за задержку, случилось нечто непредвиденное, – с порога начала извиняться она.

– Ничего страшного, мадам, – с фальшивой улыбкой ответил Гарри, – Драко быль столь любезен, что предложил мне свою помощь и подобрал всё необходимое. Он вообще любит помогать страждущим, хоть и скрывает это.

От кислой рожи, которую скрючил стоящий вне её поля зрения Малфой, наверное, испортились все ингредиенты для зелий в аптеке напротив. Еще раз оглядев себя в зеркало, Гарри отправился за новым сундуком, а точнее сумкой.

При новой одежде и выражении лица, не обещавшем ничего хорошего тому, кто осмелится с ним столкнутся, Гарри довольно быстро и с комфортом добрался до интересующего его магазинчика. Распахнув дверь пинком ноги, он оглядел пустующее помещение и скучающего продавца за прилавком. В дальнем углу какой–то невзрачного вида мужичек подбирал себе барсетку.

– Эй, – обратился Гарри к продавцу и щелкнул пальцами вдобавок.

– Ээ… – замялся тот, потом его глаза зацепились за расположенный на лбу шрам и едва не вылезли из орбит, а рот открылся, словно у выброшенной на берег рыбы.

– Биться в экстазе и пускать слюни будешь позже, – осадил его Гарри, – а сейчас покажи мне безразмерные сумки.

Обзавевшись оной и прикупив все остальные необходимые ему вещи, Гарри вернулся обратно в дом Блэков. Где и был пойман разъяренным Сириусом.

– Какого хрена ты никому ничего не сказав, ушел из дома? – рявкнул Блэк, едва Гарри вышел из камина.

– А что, нельзя? – отстраненно ответил Гарри, в то же время очищая себя от сажи и недовольно морщась, глядя на то, во что превратилась его новая одежда после путешествия по гребаной каминной сети.

Это сбило Сириуса с воинственного настроя, и он в бессильной ярости прошелся по комнате, сдерживая себя от того чтобы не перекинуть мальчишку через колено и не выпороть в лучших традициях своего семейства.

– Я твой крестный, Гарри и я беспокоюсь о тебе.

– Я тоже раньше так думал. Ровно до того момента как я практически собственными руками снял с тебя обвинения, поймав Петтигрю. И что в итоге, Сириус? – Гарри смерил его обвиняюще–презрительным взглядом. – А в итоге ты не делаешь ничего, что должен делать крестный отец.

– Гарри, Дамблдор сказал…

– Вот это я и ожидал услышать, – вынес вердикт Гари. – Стоит старику щелкнуть пальцами, как его безмозглая собачка тут же бежит выполнять любое его поручение, виляя хвостом и вывалив от радости язык.

Оставив потерянного от таких заявлений Сириуса Гарри, стал подниматься к себе в комнату, благо в доме их было много, и он выбрал себе одну, чтобы спать отдельно. Но не суждено было ему отдохнуть и побыть одному после шумной толпы и толчеи Косого переулка. Едва поднявшись на второй этаж, он был затащен близнецами в их комнату. И там кроме них уже были Рон со своей сестрой и Гермиона.

– Гарри… – начал один из близнецов.

– … мы заметили, что ты в последнее время…

– … сильно изменился.

– Гениальное наблюдение, ребята, – хмыкнул Гарри. – Вам на него понадобился месяц, надеюсь, если я издохну, то это незначительное событие заметят раньше. И не пялься на меня так, Рон, то, что ты на мне видишь, называется одежда.

– Зачем ты вырядился как Малфой? – возопил предпоследний Уизли дурным гласом.

– Потому что негоже богатому человеку ходить в обносках с магловского плеча. Еще вопросы? Нет? – не дав им ничего сказать, даже если у кого и было желание что–то спросить, Гарри развернулся на каблуках и открыл дверь. – У меня завтра слушанье в Министерстве, так что постарайтесь меня не беспокоить.

На следующий день миссис Уизли с утра пораньше подняла весь дом на уши, так как думала, что Гарри отправится в министерство с её мужем, но после нескольких ехидных замечаний со стороны одного взъерошенного парня в круглых очках все согласились что Гарри сам прибудет в министерство посредством каминной сети и потом Артур Уизли проводит его к кабинету мадам Боунс, где и будет слушание.

За четверть часа до назначенного времени в атриуме Министерства, один из каминов полыхнул зеленым пламенем и из него, в толпу и толчею не хуже той, которая была в Косом переулке, вышел паренек. Так как служащие Министерства по натуре своей люди чрезвычайно занятые, то никто не обратил на этот исторический факт ровным счетом никакого внимания.

Гарри, ранее уже бывавший в этом, для неподготовленного человека, жутком месте, стал прокладывать путь к стойке регистратора, возле которой его ждал Артур Уизли, перекидываясь ничего не значащими фразами с мужиком, чьим занятием было изо дня в день взвешивать палочки приходящих в министерство людей. И, как и ожидалось, подобное святотатство было совершено и с палочкой Поттера, после чего Артур повел его в лифтам, попутно здороваясь с каждым вторым встречным.

– Тебе не стоит беспокоиться, Гарри, – сказал он, когда они вышли на втором уровне, где и располагался отдел обеспечения магического правопорядка и кабинет мадам Боунс заодно. – Амелия строгая, но справедливая. Просто расскажи всё, как было.

Попрощавшись с мистером Уизли, который и так опаздывал на вызов, Гарри вошел в кабинет. В отличие от виденного им кабинета мистера Смита, кабинет Амелии Боунс не поражал воображение какими–то трофеями или непонятными приборами, как у Дамблдора. У наколдованного окна стоял письменный стол, обе стены были заняты шкафами с разнообразной документацией. Перед столом находилось пара стульев для посетителей. В углу примостилась вешалка с красной мантией Визенгамота на ней.

Но как бы не старался Гарри детальнее рассмотреть кабинет, этому всячески мешала сидящая на одном из стульев для посетителей жабоподобная особа. И мешала не она лично, а резь в глазах, вызываемая нестерпимо розовым цветом её мантии.

– Садитесь, мистер Поттер, – Амелия сделала приглашающий жест и указала на свободный стул, и, заметив удивленный взгляд направленный на «розовое чудо» пояснила: – Это Долорес Амбридж, первый заместитель Министра.

– Передайте Корнелиусу мои соболезнования по этому поводу, мадам Боунс, – со скорбной миной, будто кого–то хоронили, сказал Гарри. – Но, давайте к делу…

– Кхе–кхе, – с блаженной улыбочкой, при виде которой в голове Гарри то и дело всплывало Второе Непростительное, прокхекала жаба. – Мистер Поттер…

– И вам кхе–кхе, коль не шутите, – во все тридцать два зуба улыбнулся Поттер, при этом удивляясь, как это он умудрился не вывихнуть себе челюсть. – Позвольте узнать о цели вашего присутствия.

– Я помощник министра, первый помощник, и, я считаю, что мое присутствие необходимо при разборе дела такой известной личности как вы, – хоть и говорила это все она елейным голоском, которым впору пытать грешников в Аду, но глаза её полыхали яростью.

– А сам мистер Фадж знает о ваших волонтерских похождениях? – хмыкнул Поттер, и стал наслаждаться той яростью, что полыхала у нее в глазах и не могла выйти наружу. – но, вернемся к делу. Как вам, наверное, уже известно, мадам Боунс, я стал жертвой нападения дементоров и в связи с этим был вынужден применить заклятие Заступника, спасая свою жизнь. Примите также во внимание тот факт, что по пути ко мне эти твари, которые по идее должны нас защищать от Азкабанских преступников, напали на моего кузена, в котором я души не чаял. Он мне был как брат. Простите, – решив, что от рези в глазах, а особенно от влаги ею вызываемой, тоже может быть толк Гарри достал платок и протер глаза, – мне трудно вспоминать его обездушенное лицо.

– Это и не потребуется, Гарри. Я снимаю с тебя все обвинения.

– Благодарю, – встав и попрощавшись, Гарри отправился обратно в дом Блэков.

20

– Гарри, – утром первого сентября ворвалась Гермиона в комнату Поттера и застыла на месте, сраженная вдарившим в нос перегаром, смешанным с густым, тягучим запахом разгоряченной кожи и чем–то еще, чему она не находила определения.

Если не считать того, что в комнате творился форменный бардак и наблюдались следы торнадо с цунами в одном флаконе, то все было вполне привычно для спальни подростка. Ровно до того момента пока Гермиона не заметила явно женскую руку и фиолетовую макушку, выглядывающую из–под одеяла.

До последнего момента Гермиона не хотела верить в то, что здесь происходило ночью, но её быстро убедил нагой вид Поттера, что только что выбрался из–под одеяла и донесшийся из–под того же одеяла знакомый сонный голос.

– Гарри, ты куда?

– Принять ванну, выпить чашечку кофе, – мечтательным голосом протянул Поттер, а затем, вытянув Тонкс из–под одеяла и взгромоздив её себе на плечо пошел в ванную комнату, прихватив свободной рукой пару штанов. – Гермиона, – донеслось уже из конца коридора, – скажи там внизу, что раньше чем через час нас могут к завтраку не ждать.

Через полтора часа, как и было обещано, Поттер спустился на кухню и выпил–таки свою чашечку кофе, схомячив попутно яичницу с беконом, совершенно не обращая внимания на укоризненный взгляд Гермионы и отсутствующий взгляд Рона, который только тем и занимался, что стирал несуществующую пыль со своего значка старосты с таким усердием, что, казалось, вскоре и от самого значка ничего не останется.

– Чего ты так мучаешься, Рон, – молвил насытившийся Поттер, – набей себе на лбу татуировку в виде этого значка и тогда уж точно всем будет видно, что ты староста.

Реплика осталась без внимания, поэтому Гарри не придумал ничего лучше, чем закончить трапезу и подняться за своими вещами, догнав остальных уже на пороге дома.

– А где Тонкс? – спросила Гермиона, когда они уже спускались по ступеням крыльца, которое тут же исчезло, как и весь дом Блэков, стоило только им шагнуть на тротуар.

– Где–то партизанит поблизости, – ответил Гарри. – Грюм, после отсидки в сундуке, совсем параноиком стал и удумал организовать охрану.

На дорогу к вокзалу Кингс – Кросс ушло полчаса и поэтому на прощания, обнимания и прочие розовые сопли не осталось никакого времени. Все отправляющиеся вскочили в вагон буквально за секунду до того, как поезд тронулся, обдавая провожающих густыми клубами белого пара и свища так, что уши закладывало.