Текст книги "Война по Убеждениям (СИ)"
Автор книги: Wilhelm Winter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Тереза – громко крикнул Герфорд и сделал несколько неуверенных шагов, отходя подальше от двери.
Некоторое время не происходило ничего, а затем вдруг послышались шорохи и звуки непонятной возни. Еще несколько секунд и дверь отворилась. В проходе появилась Тереза. Прекрасные голубые глаза уставились на Герфорда, он пробежался взглядом по аккуратным чертам лица, заметил, что белоснежные волосы все еще торчали в разные стороны. Тереза не любила рано просыпаться и скорее всего именно в этот момент наводила порядок на голове. Она смотрела на него сверху вниз, хотя была по росту не ниже, а может быть и выше Фридриха. Красное платье плотно облегало ее тело. Ее любимый красный цвет…
– Ты что-то хотел? – прервал раздумья нежный женский голос. Герфорд встрепенулся и подняв взгляд, уставившись в ее голубые глаза.
– Как спалось? – не зная, как начать разговор, заговорил пришедший дворянин. Собеседница удивленно подняла бровь и медленно ответила:
– Хорошо, сегодня кошмары не мучали – Тереза немного помолчала, после чего протянула руки к лицу Герфорда, намереваясь снять повязки. Он дернулся и попытался уклонится.
– Стой спокойно, а то обижусь – прикрикнула на него девушка, легонько топнув своей аккуратной ножкой. Он замер и зажмурился, когда пропитанные кровью полоски кожи с неприятным чавканьем отлипали от его лица и падали вниз. Руки с мягкой кожей, легонько провели по его щетине, после чего потянули голову вниз. Герфорд не сопротивлялся и спустя несколько мгновений ощутил сладостное прикосновение женских губ на своих губах. Это длилось всего мгновение, но казалось будто пролетела целая вечность.
– Знаешь, а тебе гораздо лучше идет без всей этой чепухи – она указала своим пальчиком на лежавшую внизу ткань. Герфорд не нашел что сказать, лишь ощупал свою голову двумя руками, не веря в сказанные слова. Он с детства не считал себя красивым, а потом вовсе решил, что внешность не должна обманывать людей и закутавшись в тряпки продолжил жить.
– С нашей первой встречи ты полюбила меня не за внешность, так что возможно это не плохой ход – мягко и любя ответил ей Герфорд. Тереза призадумалась, но все равно отрицательно покачав головой сказала:
– Без них тебе все равно лучше
– Наше первое знакомство произошло много лет назад. Помню, когда я тайком пролез в поместье твоего отца и увидел в саду тебя. Про него говорили, что он невероятно злой, жестокий и я решил пролезть в сад, чтобы доказать брату, что я не трус и он наконец перестал издеваться надо мною.
Герфорд взмахнул рукой и обняв свою возлюбленную продолжал:
– Сейчас мой брат мертв. Убит в таверне, а я жив. А тогда, когда мы были детьми и могли видится лишь тайком, потому что наши семьи не любили друг друга, очень часто приходилось терпеть его насмешки, потому что он был сильнее меня и выше, а отец всегда был на стороне своего возлюбленного первенца, а не предателя, что решил женится на дочери его старого врага.
Тереза продолжала молчать, а Герфорд продолжал изливать свою душу и страдания, что накопились за долгие годы.
– Отец еще жив и непонятно где находится, но я очень рад, что больше ничего о нем не слышу и он никак не участвует в нашей жизни и мы наконец стали одной семьей – он улыбнулся и прижал Терезу к себе еще сильнее.
– Спасибо, что оставил Фридриха – тихо произнесла Тереза. Герфорд молча кивнул, а про себя подумал: «Это было плохое решение, скорее всего теперь Фридрих соберет новых людей и вновь попробует вернуть Терезу Клемсену, а этого нельзя позволить»
– Неужели он настолько не похож на Клемсена?
Жена Герфорда немного отстранилась от него и укоризненно посмотрев на него, ответила:
– Нет! Они абсолютно разные люди!
– Тогда почему, они постоянно вместе?
– Потому что живут в одной семье
Герфорд замолчал и решил не продолжать этот диалог. Некоторое время стояла тишина, после чего он вновь заговорил:
– Мне придется на некоторое время покинуть тебя.
Девушка встрепенулась, после чего вновь подняв голову и посмотрев на своего возлюбленного спросила:
– Куда? Зачем?
– Армия императора двигается на Север. Я вместе с Раэ и людьми присоединюсь к армии Саксонцев.
Слезы брызнули из голубых глаз девушки, она вырвалась из объятий и сжав руки в кулачки, начала неистово молотить по телу стоявшего перед ней мужчиной.
– Зачем? Не надо! Останься! – начала она кричать. Герфорд приблизился и вновь заключил девушку в своих объятьях. Она продолжала плакать, вытирая слезы об накинутые шкуры на плечи Герфорда.
– Успокойся. Все будет хорошо, мы быстро разобьем армию Генриха, после чего я сразу же вернусь и ничто больше нас не потревожит.
– Они убьют тебя!
– Нет. Пока Клемсен жив, у нас не будет спокойной жизни. Он будет там и эта будет моя последняя битва, а потом я вернусь, и мы будем здесь жить до конца наших дней.
Девушка на мгновение перестала плакать, подняла голову и вытерев рукавом слезы, наивно спросила:
– Правда?
Герфорд кивнул. Поднял девушку на руки и занес в комнату, где положил на кровать. Он просидел рядом с ней еще около получаса, пока Тереза не заснула окончательно. Креалианский наклонился и нежно поцеловал ее, а затем бесшумно и быстро покинул комнату. На лестнице он столкнулся с Раэ.
– Попрощался? – спросил брюнет, глядя в карие глаза Герфорда.
– Попрощался, а ты?
– Тоже
– Тогда пора выдвигаться
Глава 10
ГЛАВА 10
ЗЕМЛЯ СААР 9 ИЮНЯ 1075 года.
Клемсен стоял и медленно докуривал скрученные листья груши. У него за спиной возвышался почти двухметровый гигант Ивар. Черноволосый немецкий дворянин смотрел на открывшееся перед ним поле.
– Пустынное место, на границе с Францией. Если что, будет куда бежать, мой друг – начал разговор тот, что был пониже.
– Бежать здесь будут они, а не мы – почти моментально отреагировал Ивар, а затем несколько секунд помолчав, спросил:
– Ты знаешь, что Вильгельм Бебанбургский тоже здесь?
Клемсен молча кивнул, продолжая смотреть перед собой.
– Ты разговаривал с ним?
– Нет
– Зря, семейные узы необычайно важны в наше с тобой время. Нужно поддерживать отношение с семьей.
– Ну и как часто ты общаешься со своей сестрой или со своим сыном?
– Довольно часто, и ты бы не грубил старшим – добродушным тоном сделал замечание Клемсену Ивар. Черноволосый дворянин безразлично пожал плечами и продолжил изучающим взглядом осматривать местность. После нескольких минут гробовой тишины, он вновь заговорил:
– У нас меньше людей чем у них, если верить информации разведчиков.
– Победа не зависит от количества! Главное не то сколько веса в боевом псе, а то сколько в нем боевитости
Клемсен шумно выдохнул, после чего сделал разворот и глядя в глаза Ивара, произнес:
– Пойми. Результат боя уже скорее всего предрешен, а мы лишь пешки, что продолжают играть на руку людям повыше. Все решается наверху и лишь пробившись туда можно пытаться называть себя свободным.
Человек с пепельным цветом глаз некоторое время помолчал, глядя на то как Ивар переваривает полученную информацию, после чего решил добить его философским изречением:
– По истине свободны, лишь мертвецы, ведь они никому ничего не должны и от них ничего не ждут.
***
Вильгельм Бебанбургский, что по росту и силе не уступал многим известным богатырям и при должном желании мог стать известным воином, но не был предрасположен к убийствам, особенно после несчастного случая, связанного с маленьким Фридрихом, сейчас сидел в палатке и занимался изучением текстов писем. Тут лежало все вперемешку и донесения разведчиков, и отчеты о состоянии владений, но больше всего его интересовали письма от заграничных друзей и подруг, которые присылали ему сплетни и зазывали на очередные вечера, что планировались в ближайшем будущем.
– Мой господин – край шатра приподнялся и говоривший зашел внутрь – там непонятные люди, хотят переговорить с вами. Говорят, от Императора и угрожают серьезными последствиями, если не пустим их.
Вильгельм махнул рукой и горестно вздохнул. Стражник кивнул головой и вышел. Через несколько секунд пара человек, одетых в черные плащи или скорее накидки, приветственно поклонившись, начали говорить:
– Вильгельм Бебанбургский. По решению, что пришло от более влиятельных людей, чем мы с вами, вы с вашими людьми должны расположится впереди и принять на себя первый удар. Император надеется на вашу верность и ваших превосходных солдат.
– Но вы же понимаете, что стоять вначале боя впереди – это верная смерть? – неуверенно спросил Вильгельм, на что моментально получил ответ:
– А вы боитесь отдать жизнь за императора и германию?
Светловолосый и высокий человек, некоторое время молчал, раздумывая какой ответ подойдет лучше, но в конце концов смирившись махнул рукой:
– Хорошо, передайте Императору, что я получил его приказ.
Люди в очередной раз кивнули, но скорее из вежливости, нежели действительно проявляли хоть какое-то уважение к сидевшему перед ними человеку и быстрым шагом покинули помещение.
– Клемсен, что б ты горел в аду до конца существования этого мира – мрачно проговорил уже в пустой палатке Вильгельм, который прекрасно понимал, что данный приказ – это исключительно благодаря действиям и стараниям одного из его младших братьев.
***
Раэ, стоявший полностью облаченный в металлическую броню, стоял и сжимал в правой руке белоснежный носовой платочек, в который были завернуты семена непонятного для него растения. Этот оберег ему дала Джоана, которая всеми фибрами души верила в то, что он будет работать. Голубоглазый дворянин, представил ее и горько усмехнувшись сам себе, вернулся в реальность, глядя на то, как две армии расположились по разные стороны от безызвестного поля. Единственное чем могло гордится эта место, так это наличием совсем недалеко небольшого поселения под названием Хомбург.
– Сегодня прольется кровь – мрачно сказал, он, скорее обращаясь к самом себе, нежели к кому-либо еще. Пара стоявших поблизости солдат, неуверенно переглянулись, но решили не переспрашивать и продолжили заниматься своими делами, а вернее вести лошадей.
– Солдат! – обратился Раэ к одному из проходивших мимо. Тот остановился и поклонившись спросил:
– Что вам угодно?
– Как твое имя?
– Евгений, мой господин
Раэ удивленно поднял бровь и еще раз оглянул стоявшего перед ним человека. Ни черт лица, ни чего-либо еще не было видно из надетой на него экипировки. Брюнет, вновь заговорил:
– Не местный?
– Мои предки были родом из Греции, но сам родился в Германии, как и отец с матерью.
– Скажи, ты боишься смерти? Ведь она скорее всего сегодня настигнет тебя сегодня.
– Нет, сэр.
Раэ ухмыльнулся и замолчал. Некоторое время ничего не происходило, пока солдат не решился уточнить, может ли он идти. Голубоглазый дворянин лишь кивнул, после чего подумал: «Не боится смерти. Забавно. Каждый так говорит, но почему-то умирая каждый человек непроизвольно освобождает толстую кишку, высвобождая просто тонны отходов.». Раэ переложили платок из одной руки в другую, после чего убрал в нагрудный карман под броней.
– Сколько не вешай на себя оберегов, талисманов… Сколько не молись различным богам или божествам, а все всегда все равно зависит исключительно от тебя самого – флегматично произнес Раэ, продолжая разглядывать противоположный край поля, где происходила точно такая же суета, что и здесь. Обе стороны готовились к решающей битве, строя войска и пытаясь разгадать стратегию противника, чтобы обхитрить врага и получить инициативу в свои руки. Раэ раздраженно плюнул себе под ноги, после чего еще раз пощупал переданный ему талисман и удручающе прошептал:
– Суеверия…
***
Герфорд Крелианский стоял в помещении и смотрел на своего отца. На человека, которого он никак не ожидал здесь увидеть. Он неуверенно топтался на месте, не зная, как ему реагировать.
– Привет, сынок – произнес уже пожилой человек, который сидел за столом и осматривал собеседника холодным соколиным взглядом.
– Привет, отец – безучастно ответил Герфорд, который опять был облачен в свои белоснежные доспехи и надетым на голову шлемом, из которого торчал небольшой конский хвост. Общение не задалось с самого начала. Альфред не был рад видеть своего сына, а тот в свою очередь не жаждал наладить общение с отцом.
– Возьмешь правый Фланг? – решил прервать это тягостное молчание отец Герфорда, тот молча кивнул, после чего сделал небольшой наклон головы вперед и спросил:
– Можно идти?
– Иди
Герфорд быстрыми шагами покинул палатку. Встретившись взглядом со стоявшим возле входа стражником, он окинул его взглядом и угрожающе спросил:
– Подслушивал?
– Не подслушивал, мой господин – моментально и без запинки ответил тот. Герфорд плюнул на землю, после чего быстрым шагом удалился к расположившимся недалеко солдатам. Идти до них было не очень долго и примерно через пятнадцать минут, дворянин приблизился к стоявшем в несколько линий солдатам. Примерно через три сотни метров виднелся вражеский строй, который точно так же стоял и продолжал молча смотреть на противника.
– Страшно? – крикнул он, обращаясь к стоявшим перед ним людям. Большинство начало поворачивать свои головы и о чем-то между собой шептаться, но никто не отвечал прямо, четко и громко.
– Это нормально – продолжал дворянин, облаченный в белоснежные доспехи – Всем страшно! Многие говорят, что они ничего не боятся, но запомните – он лгут. Все люди боятся, а особенно смерти и суда всевышним. Я тоже боюсь. Но тут и проявляется настоящая смелость в людях! Смелость, которая выражается способностью сказать своим страхам нет, способность их пересилить и молча делать свое дело. Мы превосходим их числом, а желание драться и побежать, могу поспорить у нас больше чем у них в тысячи раз.
Герфорд хлопнул себя по шлему, после чего оглянул притихший строй и перевел взгляд на своего отца, что расположился верхом на коне за спинами своих людей и сидел в самом центре. Где-то на левом фланге находился Раэ и сейчас скорее всего так же смотрел в центр, ожидая сигнала о начале атаке. Рядом с Альфредом поднялся флаг и раздалось звучание боевого рога, после чего Герфорд перепрыгнул своих людей и оказавшись в самом начале закричал:
– Вперед! В атаку!
Войско двинулось на врага, что сейчас ощетинился оружием и готовился принять бой не на жизнь, а на смерть…
***
Армия под командованием Генриха четвертого, который являлся императором священно-римской империи, была куда лучше оснащена и обучена, а также имела довольно много тяжелой пехоты. Саксонская же армия превосходила по численности своего врага, но значительно уступала по вооружению, так как это были в основном крестьяне и в отличии от первого мятежа, это выступления дворянство Саксонии уже не поддержало.
Генрих четвертый разместился по центру своего войска и построил его полумесяцом, выпирающей частью вперед, решив таким образом действовать от обороны. Клемсен разместившийся на самом левом фланге, повернул голову и окинул взглядом не очень стройные ряды.
– Иммерман – произнес он, подзывая своего верного слугу
– Да, мой господин – послышался низкий голос, стоявшего позади солдата.
– Вести от Фридриха?
– Никак нет, мой господин. Отправленные люди не вернулись, а вороны не возвращались. Скорее всего ваш брат больше не хочет воевать на нашей стороне…
– Твоего мнения я не спрашивал – резко перебил его омрачённый Клемсен.
Иммерман лишь пожал плечами и увереннее взялся за рукоять меча. Шум боя постпенно начинал нарастать, так как солдаты сближались и начинали подбадривать товарищей и унижать противника при помощи боевых кличей.
На центре стоял со своими людьми спешенный Вильгельм, который благодаря своему росту сильно выделялся на фоне средне статического человека. Недалеко от него вызвался стоять Ивар Иварсон, который не представлял большего удовольствия, чем убивать.
– Сейчас к нам подойдут и будут пытаться сломить. Стоять насмерть, страха не выказывать – скомандовал Вильгельм. Стоявший на левом фланге немецкий дворянин датского происхождения раздавал непонятные команды, управляя левым флангом. Зрение у Вильгельма сузилось и стало туннельным, полностью устремляясь в сторону своего противника, звуки становились громче, ведь противник приближался и стрелки уже выпустили свои первые стрелы, которые со свистом разрезая воздух втыкались в землю, щиты, броню, а если повезет, то и в человеческую плоть…
Бой начался агрессивно и с напора атаковавших на ощетинившихся в обороне лояльных императору войск. Копья начинали стучать о щиты, а когда люди начали упираться во вражескую щиту, то почти моментально копья были выкинуты и в ход пошли топоры или короткие клинки, что были в несколько раз эффективнее в ближнем бою. Люди, что изначально находились в первых рядах, почти моментально падали, получив удар в живот, шею или другую часть тела. А если человек во время перестрелки потерял свой щит, то это была стопроцентная смерть в первые секунды боя. Тех, кто упал на землю почти моментально затаптывали, напиравшие со всех сторон еще свежие бойцы. Кровь начинала литься со склона, а атаковавшие по склону поскальзывались и завалившись получали от какого-нибудь очень прыткого и более удачного бойца клинок. Повсюду слышались крики. Крики были разными. Кто-то умолял о пощаде, кто-то просто кричал от боли, а кто-то сыпался угрозами или старался подбодрить дерущихся, но последнее действие не имело особого значения, так как те, кто в данный момент вел ожесточенное сопротивление не обращал внимания на посторонние звуки и старался не получить в черепушку топор, ну или плотнее ставить ноги, что бы не разъезжались от скопившиеся под ногами крови, мяса и снаряжение уже погибших товарищей.
С каждой минутой боя, плотное построение все больше сменялось на рассыпной строй, а стоявшие впереди люди с каждым ударом все больше и больше начинали уставать. От чего удары становились слабее, а реакция хуже, что вновь приводило к очередным потерям личного состава.
– Отходим! – внезапно послышалось с разных сторон. Солдаты неуверенно оглянулись по сторонам и получив утвердительные знаки от командиров, сделали пару шагов назад, чтобы отдохнуть. В том месте, где до этого сомкнулись два строя, сейчас скопилась огромная куча трупов, которые лежали вперемешку. Друг на друге и в разном состоянии. Лежали тела у которых отсутствовала голова, а также множество тел было раздавленное, из-за того, что огромное количество людей, облаченных в обмундирование топталось по уже убитым.
Стрелы вновь засвистели в воздухе, а солдаты итак уже уставшие от жаркого боя, по-быстрому подняли щиты вверх. Кому-то не особо повезло и смертельные вещи попали в незащищенные части тела, либо же пробили слабые места в броне, однако большинство же просто воткнулись в тела уже убитых или окрашенную кровью землю.
– Поменяться местами – послышались команды. Командиры старались заменить уставших солдат, что стояли в первых рядах, на более свежих, что находились первые минуты боя в тылу. Все это делать приходилось под непрерывным огнем лучников, что уже удобно разместились за линией пехоты и почти безнаказанно поливали ее стрелами, однако от этого действия была и пагубная сторона. Иногда стрела, выпущенная лучников, прилетала в спину своему же от чего тот либо моментально умирал, либо выходил из боя из-за того, что больше не мог сражаться.
– В атаку – послышались вновь команды. Оба строя вновь подняли щиты с оружием, после чего приготовились к очередному натиску…
***
Бой начался после полудня и сейчас уже начинало смеркаться. Клемсен внимательным взглядом осматривал поле боя, что уже превратилось в мешанину. Трупы лежали теперь повсюду, а оставшиеся стрелки продолжали стрелять, полностью игнорируя приказы или попытки командиров наладить нормальную связь или взаимодействие между отрядами. Войска под предводительством Альфреда Крелианского сумели пару раз прорваться сквозь пехоту прямо по середине и сейчас разделив войско Генриха четвертого попытались пробиться к стрелкам и самому Императору от чего перепугавшиеся стрелки стали стрелять без команды и разбегаться в разные стороны, стараясь избежать прямого столкновения с легкой пехотой противника. Однако несмотря на все это несколько неудачных отрядов стрелков не сумели избежать и были за короткое время изрублены на куски.
Попытки восстановить строй не привели к успеху и сейчас император велел Клемсену, так как у него сейчас складывалась самая лучшая ситуация, отправить часть людей под предводительством Иммермана что бы хоть как-то улучшить положение в центре. Как обычно под конец боя, те кто начинал драться в самом начале, давно лежали в земле.
– Надеюсь, что мой братец Вильгельм, уже не топчет эту бренную землю – задумчиво и безумно спокойно, несмотря на происходящий вокруг кошмар, заговорил Клемсен, что еще даже не замарал свой доспех и не доставал меч.
– Клемсен Бебанбургский! – раздался полный гнева и ненависти голос. Черноволосый дворянин с пепельными глазами повернул голову, после чего увидел, как со стороны центра к нему приближается в окружении своих людей, полностью измазанный в крови, грязи и еще непонятно чем. Герфорд перекидывал из рук в руки полуторный меч бастард. Клемсен расхохотался и произнес:
– Привет мой старый друг! Не ожидал тебя здесь увидеть? Наверное, там очень жарко? – он указал головой в сторону все еще бушующего боя, а на лице у него вновь начала играть зловещая улыбка. Клемсен взмахнул рукой и два человека, что стояли до этого рядом с ним, ринулись на появившегося в тылу внезапного врага. Высокий человек, облаченный в белые доспехи, что сейчас становились скорее всего серыми или красными, моментально уклонился и ловко проведя атаку подрубил по ноге одного из атаковавших. Тот упал на раненую ногу и тем самым опустил щит, а после этого Герфорд моментально рубанул по шее сверху вниз, вследствие чего голова упала на грудь, где начала болтаться и тело под собственным весом рухнуло вперед. Второго же атаковавшего убили два человека, что шли рядом с «ангелом».
– Я выпотрошу тебя, а после этого ты ответишь за свои деяния в аду – возвышенно произнес Герфорд, поднимая окровавленный меч и указывая им в сторону своего оппонента.
– В аду я буду сидеть на троне – с насмешкой молниеносно отреагировал Клемсен, после чего выхватил два одноручных меча и решив сыграть на факторе внезапности атаковал своего врага. Герфорд ловко ушел в сторону и попробовал полоснуть лезвием по боку черноволосого немца, но тот вовремя блокировал удар. Оппоненты разминулись. Клемсен несколько раз махнул головой и расхохотался, медленно разворачиваясь.
– Ты словно гадюка, что побеждает лишь, атакуя в спину – смахивая грязь с лезвия меча крикнул Герфорд. Клемсен сверкнул своими пепельными глазами и вновь ринулся в атаку. Два ярых противника просто не замечали, что происходит вокруг них, а между тем обе стороны схлестнулись в яростной схватке. Прорыв позади прорвавшихся Саксонских войск начал постепенно закрываться, но Крелианский этого не замечал, ослепленный жаждой мести, он лишь желал смерти.
Клинки вновь скрестились. Звон стали стал звучать все чаще и громче. Клемсен лишь ухмылялся все больше и больше раззадоривая своего противника, который в свою очередь лишь сопел и пытался контратаковать. В один момент Герфорд ловко выбил из рук Клемсена один из мечей, но пропустив удар, почувствовал, как лезвие коснулось его лице, легонько разрезая верхние покровы кожи, задевая глаз и скидывая наземь ткань, которая прятала лицо. Клемсен сделал несколько быстрых шагов назад и перехватив свое оружие, с пренебрежением бросил:
– А без повязок, такой же урод
– Говори, что тебе хочется, ведь твои дни сочтены. Такие как ты не переживут страшного суда, когда наступит второе пришествие. – вытирая струйки крови, что потекла с лица и пытаясь открыть глаз, который теперь отдавал болью. В конце концов, он просто зажмурил его посильнее и низко опустив оружие сделал несколько шагов в сторону врага. Вновь презрительная усмешка скользнула по губам черноволосого. Герфорд взревел и атаковал. Клемсен внезапно выпрямился и занес меч наверх, намереваясь ударить по голове, рассчитывая, что при таком положении оружий, лезвию Герфорда не хватит пары сантиметров, чтобы проткнуть живот ему самому. Но Крелианский оказался не так прост. В последний момент он поймал лезвие врага на свое, после чего в два прыжка приблизился к нему самому, скользя металлом по другому металлу и нанес мощнейший удар эфесом меча в район виска Клемсена. Бебанбургский дернулся и упал в грязь, схвативший руками за голову при этом обронив меч. Он попытался быстро и моментально подняться, но Герфорд одним ударом ноги отправил того катится вниз по склону. Тело Клемсена остановилось через несколько метров и когда он поднялся, то оказался уже без шлема и лицо, его истекавшее кровью, было полностью вымазанное в грязи, но даже сейчас он продолжал улыбаться, стоя на коленях и глядя на перекосившиеся от ненависти лицо Герфорда.
– Ты даже умереть не можешь по чести – крикнул ему Герфорд. Руки Клемсена опустились в грязь, и он почувствовал, как прям под ним покоится лук, а на нем стрела. Он ухмыльнулся и сам себе прошептал:
– Нет, братец, сегодня умрешь ты.
– Помолись перед смертью! – продолжал вопить Герфорд.
– Молюсь – хохоча ответил ему Фридрих.
– Умри нечисть! – тихо и уже холодно произнес Герфорд, подходя почти вплотную к своему врагу. Фридрих облизнул пересохшие губы и сделал усилие, одновременно падая на спину и доставая из грязи стрелковое оружие. В полете он успел выпустить стрелу, которая со свистом пролетела небольшое расстояние, после чего вонзилась в шею Герфорда. Он захрипел и изо рта полилась кровь, что аккуратными струйками сочилась по лицу и уходила на шею или капая вниз. Он схватился свободной рукой за шею и пошатнулся. Лицо его преобразилось, на нем застыло сразу несколько эмоций, что одновременно выражали удивление и недоумение.
– Ты – он захрипел, подняв взгляд на своего убийцу и уже падая на колени при этом взмахивая оружием, стараясь зацепить Клемсена и при этом продолжая пытаться добраться до него – не рыцарь. Ты не достоин жить, ты отравляешь этот мир.
Каждое слово давалось ему с огромным трудом, а кровь продолжала уже в больших объемах выливаться изо рта из-под стрелы, которая продолжала торчать.
– Зато, мой друг, я буду жить, а ты сейчас умрешь – безумно гордясь собой, сказал на прощание Клемсен, доставая вторую стрелу. Вновь свист и смертоносный кусок дерева вонзился между глаз. Тело в последний раз качнулось и завалилось на спину, уставившись чистыми застывшими глазами в темнеющее небо…
***
Раэ нанес очередной рубящий удар и солдат из вражеского стана упал, безумно вопя от боли и схватившись за рану. Голубоглазый дворянин взмахнул головой и уставился туда, где, прорубая себе дорогу огромной секирой шагал натуральный великан под два метра ростом.
– Ивар Иварсон…
Мощные удары секиры натурально ломали щиты и опрокидывали солдат, которые уже готовы были броситься в бегство при виде этого исполина, что бесстрашно шел в бой. Раэ схватил за плечо пробегавшего мимо солдата и завопил, глядя ему в лицо:
– Куда собрался?
– Мы все тут умрем – натурально дрожа паническим голосом ответил ему неизвестный воин. Раэ еще раз посмотрел в эти перепуганные глаза и отпустил. Он перехватил по удобнее свой меч и несколько раз ударил по щиту, привлекая внимание гиганта.
– Эй, ты трус – закричал, глядя прямо на Ивара, Раэ. Голове гиганта несколько раз покрутилась в поисках рискнувшего броситься такими словами. Увидев старого знакомого, он расплылся в улыбке, после чего ответил:
– Трус, твой дружок Фридрих, что побоялся явится на сражение! Знаешь, а ведь после победы я вернусь и изнасилую ту девчонку, и никто не сможет мне помещать!
Мускулы на лице Раэ сжались, и он злобно прошипел:
– Не тронь Джоану.
Ивар этого не услышал и продолжал приближаться при этом, унижая Раэ, Фридриха, Саксонцев и еще умудрялся приплетать к этому христианского бога. Раэ оставался на месте, так как это позволял бой конечно же, стараясь не попасть под удар или дружественные стрелы. Подошедший гигант лениво замахнулся секирой и в этот момент брюнет ринулся под руку с оружие отводя в сторону удар секиры при помощи своего меча и одновременно с этим нанося неглубокие ножевые ранения в правую ногу беловолосого гиганта. Он зарычал и на несколько мгновений замер, однако так как он уже был измазан с ног до головы непонятно чем, то Раэ даже не мог предположить сумел ли пробить защиту на ногах. Оглядывая своего врага, он понимал, что подобного рода раны ему не страшны и вообще врятли он сумеет здесь выиграть, но продолжать драться он просто обязан, ведь если побегут командиры, то рядовые солдаты непременно последуют их примеру. Ивар вновь пошел в атаку размахивая своей секирой и нанося удары по тем, кто подошел слишком близко. Раэ пригнулся максимально низко и выставил лезвие кончиком острия вниз, делая максимальный вид, что собирается атаковать в ноги. Ивар расплылся в улыбке и поднял свою секиру. Раэ резко встал и быстро приблизился к врагу, атакую колотым ударом в грудь, но Ивар в этот же момент резко перенес весь свой вес в одну сторону, с которой атаковал секирой. Удар Раэ пришелся в плечо и проткнув, оторвал несколько кусков кожи, одежды, а также порвав в некоторых местах неплотную кольчугу. Но радость от победного удара, быстро сменились пришедшей ему на смену боли. Удар металлической частью секиры, но не лезвием, так как быстрое сближение не дало времени Ивару приблизить лезвие, буквально откинули дворянина в сторону. Он, пролетев примерно метр, после чего упал, впечатавшись плечом в землю и лишь чудом не выронив свое оружие. В глаза потемнело, а из самого человека наружу вырвалась рвотная масса. Почти сразу же после приземления, Раэ сделал несколько перекатов в другую сторону от Ивара и сделал не зря, так как тот несмотря на полученные раны попытался быстро добить еще одним ударом упавшего врага. Быстро поднявшись на ноги, Раэ почувствовал неимоверную боль по всему телу и увидел свой щит, лежавший где-то под ногами у Ивара. Теперь у него остался лишь меч и горящее пламенем сердце.
– Сдавайся и быть может я сохраню тебе жизнь – ухмыляясь и одновременно играя скулами лица от боли, говорил Ивар, который теперь уже наступал не столь уверенно.
– Я Раэ Винтер – тяжело дыша говорил Раэ, чувствуя, как силы покидают его силы – Я смертен, и ты смертен, но память о нас будет жить вечно.
– Романтично, а теперь раз ты так хочешь, то приготовься.
Внезапно глаза Ивара округлились, и он неуверенно повернулся, из его спины торчала стрела. Следующая воткнулась в плечо. Раэ увидел того, кто стрелял. Это был тот самый солдат, с которым он встретился утром. «Как же его звали то!» – про себя подумал Раэ. Ивар закричал и ринувшись преодолел разделявшее их пространство, сбив с ног стрелявшего.
