Текст книги "«Багдад - Лондон: Совершенно секретно» (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Это была солнечная майская суббота, и он направлялся на маленький семейный обед. Нора и Уизли были как раз тем, что нужно, чтобы к чертям выкинуть из головы неприятные события начала недели. Особенно вчерашний разговор с Кингсли.
Гарри долго решался расспросить об этом лично Шеклболта. Несмотря на дружеские связи и довольно теплые отношения, Министр не собирался открывать перед кем бы то ни было все свои карты, не одного Поттера должность испортила. Герой был почти уверен, что, знай он крупицы, Кингсли вывернул бы дело так, чтобы информации Гарри узнал минимум. Но уже зная большую часть, Главный Аврор под видом беседы за обедом, задал мучивший его вопрос. Очень спокойно и корректно, чтобы Кингсли не заподозрил личных мотивов во всем этом.
– Помилуй, Гарри, – нашел о чем говорить за обедом! Аль-Каида! – поморщился он.
Но Поттер настаивал. Наконец, Шеклболт неохотно подтвердил информацию.
– Судя по отчетам, из этих троих уже кое-что вытянули. Насчет аз-Заркави.
– И что ты будешь делать с этим? Снова отправишь войска?
Кингсли снова поморщился и отодвинул тарелку с блинчиками.
– Было бы большой глупостью с моей стороны. Мы уже и так пожертвовали девятью офицерами. За эту информацию можно много чего выторговать у США. Нам это сейчас нужно. А вообще мой совет – не лезь во внешнюю политику, там сейчас больше грязи, чем где бы то ни было. Лучше женись, хватит уже покрывать течных омег, – он хмыкнул и больше к теме не возвращался.
Гарри спрятал это разочарование глубоко – он больше не был наивным подростком, он понимал, что почем в современном мире. А еще он понимал, что даже самых лучших людей могут испортить власть и политика. Когда-то Кингсли был прекрасным аврором и сражался в первых рядах. Теперь в первые ряды он бы пошел только с целью повысить рейтинг на следующих выборах, ни за что больше. А он сам, когда-то отважный и честный Гарри Поттер, глядя на это, только дружественно хмыкнул, перевел тему на квиддич и еще добрых полчаса беседовал об успехах Холихедских Гарпий, Джинни как их капитана, а в конце очень тепло пожал руку Шеклболту и ушел.
И ему даже не было противно, разве что никому в глаза смотреть не хотелось.
Они теперь были ничуть не лучше тех, кто был до них, они все теперь были в одной упряжке.
Дверной колокольчик запел веселую мелодию, и на пороге возникла взъерошенная Гермиона.
– Молодец, что пришел, – деловито кивнула она, крепко пожимая ему руку. Иногда проходу не было от ее профессиональных замашек, – Мы все равно это не съедим за сегодня, так хоть тебе спихнем.
– Честное слово, Герм, ты иногда бываешь совершенно очаровательной, – съязвил Поттер и прошел внутрь.
Нора встретила его все еще непривычной чистотой. «Минимализм», – гордо бросала новоиспеченная миссис Уизли и ничего больше не слышала.
Из кухни выкатилась похожая на маленький рыжий шарик Молли, и Гарри тут же оказался в крепких, пахнущих выпечкой, объятьях.
– Здравствуй, дорогой! – воскликнула она, – Ах, я так рада, что ты пришел, так жаль, что Джинни в командировке, но зато Билл с Флер выбрались… О, не обращай внимания, это все Гермиона, ох уж эта ее тяга к порядку, мало ли полезных вещей должно быть…
– Война кончилась, миссис Уизли, и денег у нас достаточно! – донеслось из столовой, – Я прекрасно слышу, поверьте!
– Ничуть не сомневаюсь, – фыркнула Молли и снова повернулась к Поттеру, – Ну что, не женился еще? И так вижу, что не женился, вон какой худой!
– Милая, дай же ему вздохнуть, – оказывается, мистер Уизли тоже был здесь, приятный мужчина с залысинами, нынче один из главных изобретателей отдела маггловских технологий, – Как дела во внутренней безопасности? Небось уже и заняться нечем, а?
– Папа, ничего о работе! – возопил голос Рона невесть откуда, Артур закатил глаза и заворчал:
– Упаси Мерлин, сынок, о чем же еще говорить?
Гарри рассмеялся. В семье Уизли он по-прежнему ощущал себя как дома, в этом вечном галдеже и веселье, в обилии лиц и рыжего цвета.
– Ну-ка за стол, – Молли чувствительно подтолкнула его в столовую, – Поговори с Ронни, у них опять нелады с женой, посоветуй что-нибудь.
Поттер ощутил себя беспомощно, эти ссоры были столь самоценны, что трудно было понять, что эти двое не могут поделить. Разве они сами это знали.
Рон расплылся в довольной улыбке всем веснушчатым лицом, его рукопожатие было крепким, а хлопок по плечу – весьма неделикатным. Гарри тут же посадили в центр стола, Молли загрузила тарелку едой, Гермиона принялась рассказывать про новое дело, Рон за ее спиной корчил рожи, показывая, как ему осточертели все эти адвокатские дрязги, и Поттер только старался не рассмеяться, рискуя подавиться.
Посреди разговора заявился Перси с женой Мэри-Энн на восьмом месяце. Молли забегала вокруг нее, задавая тысячи вопросов, Артур в сотый раз рассказывал, какие они были шебутные в детстве, Перси надулся от собственной важности и, перебивая Гермиону, объяснял, какой бардак царит в приемной Министра, и «никто не хочет работать», и «честное слово, такое ощущение, что я один что-то делаю», и «хорошо, что мистер Шеклоболт видит, что мне небезразлично, в каком порядке подать ему отчеты из разных отделов».
Весь этот гомон остановило лишь появление Билла и Флер, правда, без детишек. Флер приковала внимание всех мужчин своей сохранившейся даже после двух родов омежьей хрупкостью и изяществом. Рон получил локтем в бок от жены, Мэри-Энн тут же стало нехорошо, а Гарри спокойно занялся пирогом, поскольку красоты вокруг него было и так предостаточно.
Невольно вспомнился Малфой. Флер была легким мазком кисти художника-пейзажиста, зимним озером голубой акварели, столь же далекая и холодная. Драко же следовало поймать в полете, почувствовать его внутреннюю силу, его остроту и опасность. Это было намного труднее и – увлекательнее.
Обед проходил шумно и говорливо, где-то на этапе торта Поттера вытащил Рон – «поразмяться». Икнув от сытости, Гарри решил, что и впрямь следует прогуляться, иначе места на все просто не хватит, а кулинарные шедевры Молли он нежно любил с детства.
В сумрачном саду было свежо и непривычно тихо. Тишина обняла их, взбодрив тело, но усыпив разум. Поттер лениво подумал, что мог бы гулять здесь до утра, как будто ему снова шестнадцать лет, гонять садовых гномов, летать на метлах, просто быть наивным и рассеянным ребенком.
Умиротворение хмыканьем разорвал Рон.
– Не слушай маму, дружище, не женись.
Гарри вздохнул. На Рональда снова нашло То Самое Настроение. Это значит, что можно молчать и кивать излияниям друга.
– У Билла двое, у Джорджа сын, жена Перси беременна, и только Гермионе это все, видите ли, мешает карьере… Да к Моргане это все! Надо было гулять подольше, как ты, съездить куда-нибудь, открыть парочку филиалов, побродить по маггловским магазинчикам приколов, говорят у них много удачных идей… А я, как дурак, женился, зачем только?
– Ты же ее любишь, забыл? – не выдержав, съязвил Поттер.
– Помню, – буркнул Рон, – Зато сейчас не выл бы с досады. Голова была бы не тем забита. А тут вечное напоминание, то от мамы, то папа масла в огонь подольет.
– Слушай, просто снимите квартиру и живите где-нибудь еще, и никто не будет попадаться на глаза, – устало вздохнул Гарри. Он не в первый раз приводил этот аргумент.
Рон насупился.
– Я младший, младшие всегда должны быть с родителями…
– Да черта с два должны, – фыркнул Герой, – Кто это придумал и какой век на дворе? Ты дурак, Рон Уизли, раз не понимаешь, как это повлияет на Гермиону.
– Да, я не как вы там с Малфоем, не горожу интриги, ничего не понимаю во всей этой дребедени, – вдруг уколол Уизли, – Где уж мне.
Гарри нахмурился.
– Откуда сведения?
– Слухи, – буркнул тот, пиная камешек, – Я не особенно верю, что ты сам с хорьком связался, значит Кингсли заставил, дело важное. В этой сраной политике все курвятся быстро, – выплюнул он, – Надеюсь, ты не из тех.
– Мне-то откуда знать, – бросил Гарри, – Я же, как ты выразился, интриги горожу. Да еще с Малфоем.
– Ладно, извини, – Рон положил тяжелую лапищу ему на плечо, – Что там с Герм?
– Что-что, – проворчал все еще уязвленный Поттер, тем более, что в какой-то мере это была правда, – В Норе она то с Молли ругается, то делами дома занимается, порядки свои наводит… А представь, если домой придет, а там – пусто. Думаю, что она быстро соскучится и согласится.
Рон задумался и хмыкнул.
– Что-то в этом есть. А ты знаешь…
– Все-все, перестань, ну пожалуйста, – Гарри поднял руки, – Пойдем обратно, там еще столько еды…
– Ей-Мерлин, друг, я тебе сегодня половину этого лично отошлю, – рассмеялся тот.
Стоило только Гарри расправиться с превосходным сметанным тортом и открыть рот для того, чтобы слопать пирожок с ревенем, его позвала куда-то Гермиона. Пирожок он все-таки прихватил с собой.
Гермиона, воровато оглянувшись, потащила его за дом, Поттер озадаченно жевал и был временно лишен возможности задавать вопросы. За кустами ежевики подруга вытащила откуда-то перламутровые тонкие Muratti*, прикурила от палочки и жадно затянулась. Гарри укоризненно посмотрел на нее, но был проигнорирован.
– Похоже, я присоединюсь к стаду ограниченных домохозяек, – горько проговорила она, – Звучит паршиво, знаю.
Герой, наконец, прожевал пирожок и удивленно воззрился на нее. Гермиона поймала взгляд, тряхнула взъерошенной головой и с удвоенной яростью принялась курить.
– Они же меня тут к креслу привяжут, в руки – журнал, ноги – в тазик с горячей водой, Молли меня закормит, личная жизнь к чертям, «это же может навредить»… – она докурила и поспешно уничтожила окурок, – «Сигареты выбрось, я же знаю! С работы уйди…» А я, может, хочу чтобы вообще ничего не изменилось? И сама, может, решать хочу?
– Герм, поправь меня, если ошибаюсь, но… – Поттер моргнул и набрал воздуха, – Ты..?
– Да беременна я, нечего эвфемизмами разбрасываться! – буркнула та.
– Чем?.. А, к черту! Так в чем проблема? Как будто насильно что-то смогут сделать.
– Ну, – она злорадно хмыкнула, – Не смогут, положим. Но я-то, я… Я клялась, что ни за что на свете в ближайшие пару лет не стану заводить детей. Я потратила столько времени, чтобы заставить его смириться, а сама… – подруга нервно засмеялась, – Теперь не могу ему сказать. Соберусь – и язык отнимается. У меня, у Гермионы Грейнджер-Уизли, у лучшего адвоката года!
– Может, стоит переехать? Вам обоим было бы как-то поспокойнее… – начал Гарри.
– Да я сама уже мечтаю давно, но Рон… Ох, до чего же он упрям, просто как асфальтовый каток! Только он не знает даже, что это такое.
– Ну так отлично же! Купите дом в маггловском квартале. Или вообще квартиру. Пусть привыкает.
Она рассмеялась.
– Иногда я не верю, что Главный Аврор, Золотой Мальчик страны и ты – это одно лицо. Ну честное слово, как ты это себе представляешь?
– Уж во всяком случае, это будет нечто новое, пусть учится, это сейчас модно – жить среди магглов, и вообще…
Послышался шорох крыльев и совиный крик. Маленькая серая сова присела Гарри на плечо, к ее лапке был привязан свиток. Поттер озадаченно отвязал его, Гермионе было ни капли не интересно, она пренебрежительно хмыкнула, предположив очередную пассию, и затянулась второй сигаретой.
Сова неожиданно быстро улетела, не потребовав угощения. Гарри развернул бумагу без опознавательных знаков и запахов и пробежался по строчкам. Внутри похолодело.
Подруга заметила, что лицо Гарри приобрело «рабочий» оттенок, поспешно затушила и уничтожила сигарету.
– Что-то случилось? – проницательно спросила она.
– Мне нужно идти. Передай мою благодарность за обед и извинения, – он направился к калитке, ведущей из сада в свободную для аппарации зону.
– Гарри! Кто это был? – крикнула она.
– Не знаю, – ответил он, обернувшись, – И… уговори его на переезд. А потом скажи.
– А… хорошо, – подруга остановилась в нерешительности и все-таки направилась в дом, – Я передам. До встречи.
– До скорого, – бросил он и быстрым шагом пересек сад.
Дверь в Малфой мэнор показалась ему до боли знакомой. Сколько раз он стучал в нее за последнее время, и каждый раз с разным чувством. Только теперь оно было нерадостным.
– Прошу, мистер Поттер, – пискнул домовик, – Хозяин в малой гостиной.
«Надо же, пропускают без разговоров», – удивился Поттер, но подумать над этим было некогда.
Малфой обнаружился сидящим в кресле, по-домашнему поджав ноги. На нем был какой-то невообразимый махровый халат голубоватого оттенка, у кресла стояли пушистые тапочки. Он читал дела, судя по министерскому переплету, а на носу у него красовались почти незаметные очки.
Увидев Гарри, он оторопел и нахмурился, устало уставившись на непрошенного гостя. Как только эльфы его пропускают? Ах, медальон… Видя столь личный подарок, они считают его почетным гостем. Надо бы забрать к мерлиновой бабушке.
Гарри же на мгновение забыл о цели визита. Вид у Драко был столь преувеличенно домашний, что внутри защемило. Внутренняя, забитая в дальний темный угол мягкость Малфоя была здесь, снаружи, но постепенно ее следы растворялись в привычной холодной суровости, замешанной на усталости.
– Может быть, поздороваешься и расскажешь о цели столь позднего визита? – язвительно прокомментировал Драко.
– Я… – Гарри сглотнул и вспомнил, – Вот. Это пришло буквально только что. Не думай, что я сюда рвался, я совсем не хотел уходить оттуда, где был.
Он передал пергамент Драко. По мере чтения лицо того становилось все более отстраненным. Вот что там было:
«Мистер Поттер, вы защищаете порядок в стране, вы тот, кто победил зло однажды, надеюсь, вы победите его и теперь. Помните прошлогодние смерти? Девять офицеров не погибли так, как объявило Министерство. Кто-то решил обмануть их родных, чтобы прикрыть свои дела. Найдите, кто это, восстановите справедливость. Иначе мне придется сделать это самостоятельно, и страна поднимется против Министерства».
Подпись отсутствовала. Малфой остро взглянул на Героя сквозь очки.
– Что ты собираешься делать?
– Очевидно, что не знаю, иначе бы не пришел к тебе, – огрызнулся Поттер и упал в облюбованное кресло. Драко кисло проследил за этим и в который раз пообещал себе занять самому кресло отца. Что делать, удобнее ему было в материнском.
– Ты прекрасно знаешь, что это совместное решение как минимум мое и Министра.
– Я-то знаю, но толку от этого нет. Не объяснишь же, что так было нужно! Цепочка не столь очевидная, да и вопрос больше во взаимоотношениях стран, а не в прямой угрозе безопасности. Это причина для нас, но – не для него, – он указала на листок.
Драко заметил все: и знание истинной причины, и это «мы». Гарри же заметил другое. Что его феромоны хорек вполне чувствует. Малфой, видимо, не осознавал, что щеки порозовели, а тело невольно подалось вперед. Главный Аврор мысленно обругал себя за потакание инстинктам и заставил мозг думать о деле. Попытался.
– Если посчитать, о деле знает довольно много народу… – он задумался, – Я всех проверю. Только не раньше понедельника. И на этот раз, если выяснится, что у кого-то не все чисто с неразглашением, я лично уволю его, и пусть кто-нибудь только попробует мне помешать, – прошипел он.
– В письме есть косвенная угроза разглашения, – заметил Гарри, – У него есть не только, что сказать, но и что показать. И мне безумно интересно, где он это взял.
– Сам гадаю, – буркнул озлобленно Малфой, поднимаясь и отмеривая шагами гостиную.
– Мне нужен список знавших обо всем. Я отработаю подозреваемых, – по-рабочему отозвался Поттер, – Если понадобятся санкции, пойду к Кингсли…
– Не надо, – Драко остановился.
– Почему?
– Да потому что это прекрасный повод меня уволить, Поттер, включи свои мозги! – рявкнул Малфой, – Если мы его не найдем и не заткнем, а этого может не произойти по тысяче причин, твой любимый Шеклболт прикажет объявить меня виноватым во всем! Громкие статьи, подтверждения десяти человек, это он устроит. И я слечу в Азкабан под злобные крики, у ОВС появится новый лояльный к власти глава, а мое имущество отойдет в казну – уж они-то найдут ему применение…
– Я не дам, – глухо проговорил Гарри, – Я… не могу.
Малфой снова стал ходить взад-вперед.
– Да кто тебя спросит!
Он еще что-то говорил, рассуждал о возможностях, о людях, о том, как найти шантажиста и что ему пришить, но Гарри, устав сопротивляться, выключился из реальности. С каждым стремительным шагом узел халата Малфой, завязанный довольно слабо, развязывался. Заметивший это Малфой раздраженно повернулся к нему.
– Объясни мне, чего ты на меня пялишься? Есть проблема, которую ты, кажется, рвешься помочь решить!
– У тебя пояс… сейчас развяжется, – честно признался Гарри.
Малфой недоуменно моргнул, опустил взгляд и нервно хмыкнул. Потом усмехнулся и резким движением развязал узел окончательно.
– Так легче? – спросил он язвительно.
Поттер нашел силы только помотать головой. Под халатом Драко был одет во что-то вроде пижамы: простая футболка и шорты. Ноги у него были длинные и довольно красивые, особенно же взгляд Поттера приковали, почему-то, колени. Совершенно чудесные колени.
За разглядыванием он пропустил то, как участилось дыхание Драко, обнаружившего, что думать ему снова становится сложнее, что взгляд у Поттера очень-очень странный, что воспоминания о ночи остались образами и очень горячими…
– Слушай, – прохрипел Поттер, поднимая ошалелые глаза на лицо Драко, – Слушай, мы ведь все равно ничего не сможем сделать до понедельника. Не следует поднимать шумиху раньше времени. Лучше бы держать это в тайне подольше. А я все равно уже тут… Так что, может… – фразу он закончить не смог.
Драко с силой ущипнул себя за руку. Легче не стало. В конце концов, уже понятно, что Поттер не станет ничего никому говорить. Это просто секс. Самый… обыкновенный… секс… Мысли стали появляться отрывками.
– Поттер, ты совсем с катушек съехал и обнаглел окончательно, – устало проговорил Малфой.
Ответом ему был очень жаркий взгляд, который при всем желании нельзя было истолковать как извиняющийся.
– Мордред и Моргана с тобой… – махнул рукой Драко, – Пойдем.
– А зачем идти? – облизнулся нервно Гарри, – Никуда идти не надо.
Малфой не думал, что можно преодолеть несколько метров в доли секунды. Не думал, что ковер в гостиной такой жесткий. И уж точно не думал, что на нем он когда-нибудь будет отдаваться Поттеру. Совесть молчала. Совесть была на стороне тела.
«В конце концов… я жалкая омега, что с меня возьмешь», – обреченно сдаваясь, подумал Драко.
Поттер был альфой, но что-то сегодня делало его движения более неуверенными, оттого только более нежными. Он навалился сверху и долго дышал в шею, зарывшись носом в волосы. Чувство уюта было стопроцентным. Драко буквально казалось, что здесь – его место. Мысль была выметена из сознания с негодованием. Чтобы как-то оправдаться перед собой, он неискренне проворчал:
– Если это все, на что ты сегодня способен, то…
Заканчивать фразу не потребовалось. Гарри был умелым любовником, природа наградила его и страстью, и силой, и желанием. Он умел ласкать, умел приносить удовольствие, знал, где и как нужно гладить. Драко отвечал с тем же жаром. При ярком свете гостиной все должно было казаться ему глупым: сопение, вздохи, возня. Но не казалось, потому что мысли просто исчезли.
В этот раз Поттер безумно долго был чрезмерно ласков.
– У меня ощущение, что ты облизал меня всего, – выдохнул Малфой.
– Почти, – согласился тяжело дышащий Поттер, – Ты хочешь..?
– Я хочу… – эхом отозвался Драко.
– Скажи вслух.
– Иди к Моргане!
Пытка продолжилась. Это становилось совершенно невозможным, внутреннее напряжение было предельным.
– Да, да, хорошо! Трахни меня! Давай уже, Поттер, имей совесть!
– Как скажешь, – непередаваемо самодовольно фыркнул тот, и ощущения затопили Малфоя окончательно.
Это чувство совершенно неповторимо – момент первого проникновения. Еще секунду назад ты был сам собой, ты был пуст, ты был лишь половиной – и вот, в следующую секунду, ты уже кто-то еще, ты больше, чем ты, ты абсолютно заполнен.
– Остановись, – прохрипел Малфой, жмурясь от этого чувства.
Гарри замер в страхе, что сделал больно. Насладившись ощущением, Драко кивнул: «Продолжай».
Следующие фрикции – уже совершенно иное. Поначалу нечто чуждое, главное – не расслабляться, главное – быть такой же струной, изогнуться дугой, принять до конца. И вот уже это – часть тебя, настоящая часть, которая может принести тебе боль, а может – удовольствие. Это была чужая власть, то, что Драко ненавидел, чего боялся, чего не хотел.
Но в ту секунду, когда с совершенно неприличным влажным хлопком струна порвалась – все встало на свои места. Струна порвалась, но на ее месте не осталось пустоты. На ее месте все еще был зажмурившийся Поттер, сильный, похожий на рычащего зверя, не его власть, только то, чем Драко готов был поделиться с ним… Просто Поттер, который изменился так же сильно, как и сам Драко.
…Чертов Поттер, который снова кончил в него.
– Прости, – пробормотал он, опускаясь на бок, – Ты совершенно сносишь мне крышу.
Драко довольно усмехнулся.
– Не волнуйся, папочкой ты не станешь.
Расфокусированный без очков взгляд Гарри стал жестким.
– И почему же?
– Вместе с феромонами препараты подавляют и репродуктивную функцию. У меня в крови их столько, что забеременеть меня может заставить разве что чудо.
Поттер проворчал нечто нечленораздельное и замолчал. Они лежали, остывая, и ковер уже совершенно перестал казаться подходящим для такого времяпровождения.
– Драко…
– Поттер!
– Хорошо-хорошо, Малфой, – Гарри стушевался, – Я хотел… извиниться, что тогда пришел. Это вышло случайно, правда.
Драко цыкнул.
– Как ребенок, честное слово. Взрослые, – саркастично протянул он, – проще относятся к сексу, чем тебе кажется. И мне почему-то казалось, что ты был взрослым несколько дней назад. Когда ты успел так омолодиться?
Гарри рассмеялся и прижал Драко к себе. Тот попытался выпростаться из цепких объятий Героя, но потерпел неудачу – они все еще были сцеплены.
– Твоя взяла, – буркнул он и смирился.
«Живи я тут, я бы тоже стал норным животным, – сонно и довольно подумал Гарри, – Очень известным норным животным».
*Muratti – бренд деловых людей. Предположительно, курящая из-за нервов и просто ради имиджа Гермиона выбрала бы именно эту марку. Итальянский стиль, производство – Швейцария.
PS Вынуждена ответить несколько жестко. Политика – часть сюжета, и немалая. Она – то, что важно для меня, то, что подкладывается под омегаверс, основа, совмещение. Это часть их жизни, то, что их свело. Если я резко ее уберу, я нарушу логику повествования. Для меня НЕТ ничего важнее, чем логика повествования. В угоду вам я иду на более детальное описание постельных сцен, чем не занималась уже пять лет – немалый срок. Я стараюсь, как могу – это я все к тому. И торопить события тоже нелогично. Это два сильных человека, два мужчины. Если первым появился секс, то до любви еще надо дожить. Понимаете? Такая у мужчин логика. Я хочу оставить их мужчинами, несмотря на омегаверс и все остальное.
========== Легкомыслие ==========
В коридорах Министерства было людно. Гарри шел и улыбался направо и налево, с непривычки потирая виски. То есть, он вполне привык к шумихе и даже по-своему любил ее, но целое воскресенье, проведенное в тишине Малфой мэнора, повлияло на него, пожалуй, слишком сильно для одного воскресенья.
Драко не слишком-то одобрил продолжение банкета, но уже в спальне, хотя и не слишком-то сильно сопротивлялся. Ощущалось, что сопротивляться ему надоело, и так всю жизнь с чем-то боролся, а неприятностей от этого словно только прибывало. Поэтому, поворчав и отпустив несколько весьма неприятных реплик, но скорее для порядка, он разрешил Поттеру ночевать в своей спальне, мотивируя это тем, что он всей равно придет и разбудит, так какая разница.
Ночь прошла довольно бурно, весьма разнообразно и, как ни странно, дружественно. На этот раз не было сметающей все на своем пути бури, разве несколько колких замечаний с обеих сторон. Утром, обнаружив за своей спиной уютно сопящего Главного Аврора, Малфой только вздохнул, пробормотал «Что я делаю?» и завозился, заявляя, что раз уж незваный гость тут, пускай отрабатывает ночлег.
Поттер и отрабатывал, рьяно и с удовольствием, позволяя собой помыкать в пределах разумного, и угрожающе рыча всякий раз, когда границы переступались. У Драко от этого рычания мурашки бежали по спине и рукам, и кровь приливала куда не следует.
Так что воскресенье прошло… интересно.
Проблемы, впрочем, никуда не делись, хотя о них негласно не упоминали до самого утра понедельника, когда, старательно маскируя засосы, с подчеркнуто деловым видом оба вышли из разных каминов в Министерстве и направились каждый по своим делам.
А дел было предостаточно. Гарри послал записку с просьбой дать список подозреваемых, на что получил краткое «Сам разберусь». Поттер хмыкнул, понимая, что Малфой не даст так просто вмешиваться в дела ведомства.
Сам Малфой же посерьезнел сразу, как только вошел в отдел. Все дела велел отложить, а сам срочно написал коротенькую, но неприятную записку и отослал легилиментам. Записка была адресована главе отдела и не содержала точного времени визита, что должно было заставить Фэрфакса понервничать. Между строк спрятала крысиный хвост ощутимая угроза.
Вместо того, чтобы сразу пойти туда, он вызвал переводчика. Кристофер Бакетт, бесстрастная каланча с вечным насморком, явился сразу, моргая испуганными глазами.
– Мистер Малфой, – подал голос он.
Драко неприятно посмотрел на него.
– Присядьте, Бакетт.
Подождав, пока устроится переводчик, Драко медленно и угрожающе начал.
– У вас недавно сын родился, ведь так?
– Тридцатого апреля, сэр, – кивнул тот недоуменно.
– И, насколько я знаю, ему требуется сложная магическая операция, на которую вы готовите документы.
– Да, сэр, – на глазах бледнея, ответил Кристофер.
– Документы нужны для выезда за границу*, – спокойно и, будто даже скучая, вещал Драко, – Как думаете, что будет, если я не подпишу разрешение? – он поднял холодный взгляд на подчиненного.
Лоб Бакетта покрылся испариной.
– Но… почему, сэр? – его голос задрожал.
Малфой наклонился ближе, цепко оглядывая его.
– Вы владеете информацией государственной важности. Которую, кажется, не умеете надлежащим образом… держать при себе.
– Сэр, нет, я ни за что, никогда… Ни жене, ни родителям… – забормотал тот, – Мне нужна эта работа… Деньги на операцию… Разве вы думаете, что я мог бы?.. Нет, нет, сэр! Не делайте этого!
Драко криво улыбнулся и откинулся на кресло.
– Успокойтесь, Кристофер, я подпишу, – глаза у того стали большими.
– У нас утечка? – мертвым голосом спросил он.
– А вы думаете, я стал бы подвергать вас такому стрессу просто так? – отозвался Малфой, поднимая бровь, – Я рад, что у вас нет мотивов разглашать что-либо. Надеюсь, впредь вы будете так же компетентны. Всего хорошего.
Все еще не пришедший в себя Бакетт нетвердой походкой вышел, провожаемый недоуменным взглядом Сильвии.
Да, это был не Бакетт. На самом деле Малфой был уверен в своих подчиненных, но проверить не мешало. Кристофер крепко держался за место и не на шутку испугался. Выпив кофе, Драко неторопливо направился к легилиментам.
Формально такого отдела вообще не существовало, да и не могло. Слишком сильное нарушение прав человека**. Но Кингсли Шеклболт в прошлом был профессиональным аврором со стажем и ценил, в первую очередь, вовсе не умение уговаривать. Он ценил быстроту и эффективность выполнения. В первые же годы, когда еще действовали суды по законам военного времени, он создал этот призрачный отдел на базе Отдела Тайн. Легилименты были чем-то вроде невыразимцев, но без доступа к артефактам и значительной части архива, не посвященной ментальной магии. Драко был почти на сто процентов уверен в то, что ничто не просочится из отдела-призрака, но обстоятельства требовали принять любые по жесткости меры.
Фэрфакс принял его сам и быстро. Вид у него был собранный и нелюдимый, как у всякого невыразимца, разве что более хитрый.
– Ваше письмо очень… удивило меня. До сих пор в наших специалистах не сомневались.
– Речь идет о деле с «тройкой» и грифом «совершенно секретно», – отозвался Малфой непререкаемо, – В частности, о просочившейся наружу информации, которую знал весьма ограниченный круг лиц. Я не обращаюсь к Министру лишь потому, что пока еще не все потеряно.
Фэрфакс поджал губы, оценив возможный ущерб отделу.
– Какой способ проверки избираете? – почти насмешливо спросил он.
– Выбор невелик, – криво ухмыльнулся Драко, – Мысли ваших специалистов проверять затруднительно и нецелесообразно. Сыворотка.
– Тогда я вынужден настаивать на личном присутствии на допросе, – отчеканил Фэрфакс.
Драко думал об этом. С одной стороны, информация может поползти дальше. С другой… вопросов было немного и не по содержанию дела. И естественно, глава легилиментов был прав. Под сывороткой вытащить можно было что угодно, а тайн здесь было… немало.
– Этого не требуется. Я официально прошу вас в нем участвовать.
Фэрфакс хмыкнул, подумав, что глава ОВС действительно занимает свое место по праву. Змей, как и его папаша, разве, пожалуй, слишком прямой и придерживающийся санкций. Старшего Малфоя Фэрфакс когда-то знал, Люциус не решал вопросы прямыми путями. Он был мастер интриг.
– Вы хотите провести допрос..?
– Немедленно.
– Я запрошу сыворотку, – Фэрфакс отдал приказ замам.
Уже через десять минут оба легилимента, которых Гарри в Думосборе метко обозначил Скучным и Хлыщом, и которых на самом деле звали Бэрроуз и Перкинс, находились в кабинете. Видимо, ситуацию им объяснили, поскольку оба безропотно выпили предложенный им чай с отмеренной дозой-«пятиминуткой».
Цепко взглянув обоим в глаза и уловив признак начавшего действовать зелья, Фэрфакс кивнул Малфою.
– Приступайте. У вас есть пять минут.
– Мне хватит и пары. Итак, мистер Бэрроуз, вы помните наше сотрудничество на прошлой неделе?
– Да, – отозвался Скучный.
– С кем вы обсуждали полученную во время сотрудничества информацию?
Фэрфакс неодобрительно нахмурился. Одно дело вопросы типа «да – нет», и совсем другое – конкретные имена.
– С вами, мистер Малфой, с мистером Фэрфаксом в форме отчета…
– Насколько подробным был отчет?
Фэрфакс угрожающе поднял руку, но вопрос все еще оставался в пределах допустимого. Глаза Бэрроуза были пустыми, взгляд расфокусирован – типичные признаки действия сыворотки.
– Как полагается, общая информация, чей вызов, кто заказал, сколько людей досмотрено и какое количество часов.
– Более частная информация по тем, кого вы «смотрели» присутствовала?
– Нет.
– Хорошо. Мистер Перкинс.
Вопросы повторились с теми же результатами. Фэрфакс хотел было остановить допрос, но Драко покачал головой.
