Текст книги "«Багдад - Лондон: Совершенно секретно» (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Альфа с рыком набросился на омегу, движимый древнейшим инстинктом.
Малфой уже больше не мог думать. Схлестнулись природа и разум. Разум заставлял отбиваться, кусаться, но природа была сильнее. Крепкие руки свалили его на кровать и стащили одежду. Поттер даже не целовал – кусался, продолжая держать Драко и плотно прижимать к себе. Безумие, победа древнего, сумасшедшая ласка.
Поттер властно смял его губы в подобии поцелуя, заявил права, развернув спиной к себе. Разум Малфоя снова подал голос, когда в тело вторглось что-то инородное, но небольшое, вероятно, палец. А самое страшное – телу это понравилось. Повинуясь феромонам альфы, начала выделяться смазка – не так много, как во время течки, и все же достаточно. Почувствовав это, Поттер совсем слетел с катушек. Прикусив плечо Драко и уткнувшись носом в длинные белые волосы Малфоя, он рыкнул и с характерным шлепком вошел сам.
Драко охнул. Член беты Натана не шел ни в какое сравнение с огромным членом альфы Поттера. Этот чудовищный инструмент буквально разрывал все изнутри, но телу это нравилось. Тело требовало еще, тело стонало, прогибалось под Поттером, готовое подчиниться, готовое отдать, ждавшее этого Мерлин знает сколько. Ощущения были незабываемо иными.
Драко кончил первым – просто от сумасшедшего не осознаваемого кайфа настоящей случки с сильным альфой, таким, каким он сам должен был быть. Поттер держался значительно дольше. Пока в основании члена не образовался узел, он в сумасшедшем темпе вколачивался в тело Малфоя, прикусывая то шею, то плечо, то просто шумно дышал, уткнувшись в волосы Драко. Наконец, он что-то прорычал и обмяк, осторожно опустившись сбоку.
Драко шевельнулся и понял, чем в финале отличался секс с альфой от секса с бетой. Они были связаны. Это чувство было слишком сильным, даже несмотря на то, что он сейчас слабо осознавал происходящее, будучи абсолютно вопреки всему счастлив и доволен. При всем желании в течение нескольких минут Малфой просто физически не мог отодвинуться от Поттера, потому как был сцеплен. Когда все же смог, то, стараясь не думать, нетвердой походкой направился в душ и едва успел помыться, как в ванной оказался Герой. Глаза его снова жадно блестели, и Драко отстраненно удивился, что нет очков. Да и были ли они?
Следующие двадцать минут он провел, перегнувшись через бортик джакузи, а Поттер методично трахал его, время от времени рыча. Драко тонул в новых ощущениях, чувствуя себя морской рыбой, прожившей жизнь в аквариуме, а теперь вернувшейся в океан. Чувство абсолютной заполненности, чувство полной принадлежности и просто кайфа было всепоглощающим.
Он никогда не чувствовал себя настолько желанным. Ему нравилось. Он просто не думал, он подчинялся. Не было ничего, кроме него самого и альфы.
Время до утра Драко помнил смутно. Несколько раз Поттер просыпался, они яростно и молча занимались сексом и засыпали, не расцепившись. Если бы Малфоя спросили, что есть рай, он бы честно ответил, что это – ощущение Поттера внутри него.
Но утро наступило, неизбежно вернув мыслительный процесс к исходному состоянию. Утро привел настойчивый луч солнца. Драко открыл глаза. Он не видел, но чувствовал сзади Поттера, по-хозяйски прижавшего его к себе. Чуял запах альфы. Гон продолжался короче, чем течка, так, кажется. Дня три, наверное. И если предположить, что вчера был пик, то сегодня уже можно сопротивляться. Хотя Поттер пах соблазнительно.
Хотелось, на задворках сознания мучительно хотелось остаться здесь, так, как есть, отдыхать под защитой сильных рук, не думать ни о каком будущем кроме желанного…
Малфой вспомнил о том, что предстояло сделать сегодня, и бросил взгляд на часы. Он должен был быть на работе полчаса назад. Допрос без него не начнут, но…
Чертов Гарри Поттер! Чертов Главный Аврор! Чертов Герой! Чертов альфа!
Драко вскочил и, наскоро призвав одежду, скрылся в ванной, нарочито громко гремя. Он надеялся, что наглый гость уберется восвояси и может быть даже промолчит. Хотел – получил, пусть подавится. Стыдно, плохо, обидно, но черт с ним, с тем, как Поттер на него посмотрит, главное, чтобы не сказал никому.
Выйдя из ванной в полном облачении, с забранными в хвост волосами, он остолбенел. Поттер как валялся на кровати, так и продолжал валяться. Не сказать, чтобы зрелище было так себе, этот альфа и полупроснувшийся ухитрялся быть сексуальным. Только Драко не мог сейчас оценить его сексуальность. Щеки от гнева порозовели, Малфой вскинул палочку и с самой презрительной миной облил Героя холодной водой. Поттер взвыл и вскочил.
– Совсем крыша слетела?! – заорал он, – Она же, блять, ледяная!
– Проваливай к чертям из моего дома! – гаркнул Драко, напряженно держа палочку наготове.
– Что, не понравилось? Хотя что это я, тебе ведь вряд ли есть, с чем сравнить! – рыкнул озлобленный неожиданным отпором Поттер.
Он никак не ожидал, что омега, столь долго скрывавшая свою сущность, не позволявшая ни одной альфе дотронуться до себя, что Драко, так страстно и без единой мысли отдававшийся ему ночью, может просто выкинуть его из дома. Герой совершенно не привык к такому обращению, а, будучи еще и Главным Аврором… Да он просто не мог потерпеть такого отношения! Не после ночи с ним в его лучшей форме!
Драко побледнел и очень тихим и угрожающим голосом процедил:
– Ты больше никогда не придешь сюда без приглашения, Поттер. Мне плевать, что ты нашел способ обойти защиту, найди способ научить свой мозг сначала думать, а потом делать. Ты пришел, будучи в гоне, не дождавшись, пока он пройдет, ты планировал…
– Ничего я не планировал! – Поттер вскочил в полный рост, прекрасно сложенный, мощный, – Из-за того, что партнеры меняются, гон каждый раз начинается в разное время! Во время гона думать почти не получается, понимаешь?! Я просто не соображал, что делал, когда шел!
Драко прищурился и прожег его брезгливым взглядом.
– Не трудись, мне не нужно оправданий, мне нужно, чтобы ты забыл дорогу сюда и в мой кабинет, а еще лучше – забыл все, что здесь было. Похорони это, Поттер, чтоб не пришлось хоронить тебя.
– Уж не ты ли осмелишься? – опомнившись, Гарри приблизился, намереваясь показать, кто тут главный, но Малфой маневр просек и быстрым шагом вышел из спальни, отдавая эльфам указания. Один из них тут же появился рядом с Гарри.
– Господин Главный Аврор, сэр, Вирренс поможет вам одеться и проследит, чтобы вы ни в чем не нуждались, а также безопасно покинули поместье Малфоев! – отрапортовал эльф и поклонился.
Поттер чертыхнулся и пнул кровать. Легче не стало, только к досаде и злости добавилась боль. И какого черта ему взбрело в голову поторопить рукодельников из подотдела по надзору за артефактами? Подержали бы его еще один денек, не было бы всей этой…
Гарри опустился на кровать и поискал свою одежду. Во внутреннем кармане мантии нашелся маленький золотой кулон со светлым локоном. Он взял его здесь, в одной из шкатулок, предположив, что локон принадлежит Драко. Артефактники объяснили, что это традиция чистокровных семей, носить такой кулон с детства до отрочества. Что-то вроде оберега. Но Гарри тогда интересовало другое, можно ли с помощью Оборотки пройти на территорию мэнора. На что специалисты ответили вполне ясным нет, но потом по секрету поведали, что сама вещь может открыть дверь, если как следует покопаться в защите.
Герой на то и Герой, что для него многие блага покупаются лишь одной улыбкой вкупе с обещанием порекомендовать кому надо или помочь родственнику.
Он был крайне зол и сильно обижен. Да, нежных чувств к Малфою он не питал, и все же определенная симпатия была. Такая, абстрактная, безобидная симпатия, скорее, вопреки тому, что внушал Малфой. Драко не был красив, не был весел или интересен. В нем не было хищной грации его отца. О да, Гарри помнил, как выглядел Люциус в лучшие свои годы! Люциус змеился, медленно обвивал жертву и одним красивым броском вцеплялся ей в глотку. Яркая ядовитая змея.
Драко был скорее пущенной из лука стрелой. Отточенный наконечник, тонкое древко, роскошное белое оперение («Вот волосы у него и впрямь шикарные – как снег, а пахнут… горько. Да, горько»). Стрела прекрасна лишь в полете. Поттер усмехнулся, натягивая одежду. Драко был в постоянном напряжении полета к цели. Этим и цеплял.
Пожалуй, это все глупо, – раздумывал Гарри, потребовав себе от эльфов сладкий кофе с двойными сливками и кексы с изюмом. У него был обширный выбор омег и бет, каждая из которых была не против оказаться на месте Драко. Не потребовалось бы даже длительного ритуала ухаживания, впрочем, Гарри все равно ухаживал, ему нравилось делать это, полностью владея вниманием избранного. Жаль, что это обычно быстро утрачивало свое очарование. Не прав Малфой, иногда бывали и две недели, хотя и редко.
С другими партнерами было весело, страстно, нежно и мило, с каждым, наверное, можно было остаться навсегда, но… Что-то постоянно звало дальше. Не позволяло остаться. Наверное, как раз то, что со всеми было одинаково хорошо. Когда ты попадаешь в кондитерскую в первый раз, ты не знаешь, что брать. Все вкусно, все сладко, все нужно попробовать. Запахи омег пьянили, и Гарри охотно поддавался опьянению.
В Драко Малфое было нечто совсем иное. Шантаж сделал свое дело, игра стала интересной, а внезапная омега – не собиралась покоряться. Эта непокорность не была игрой, каковой Поттер ее вначале посчитал. Она была самая настоящая, яростная, холодная. Как у альфы. Малфой собирался стоять за свою свободу до конца, вот только, зачем ему свобода? Всякая омега хочет найти своего альфу. Что ищет Малфой? Кого?
«У него характер альфы, – вдруг понял Гарри, – Будь он настоящим альфой, лучился бы самодовольством, как его отец». Поттер как-то упускал из виду, что сам он – та еще самодовольная свинья. Самокритичность ему была свойственна разве что в работе. Неправильная омежность Драко создавала как раз то, что было нужно потонувшему в ванильном воздухе «кондитерской» Поттеру – то лакомство, которое горчило.
«Горчило», – хмыкнул он сам себе, ощупывая царапины на плечах. Перерывами Драко пытался сопротивляться. Потом покорился. Гарри думал – насовсем… Нет.
Внезапно накатила злость. Будучи альфой, он не собирался отказываться от такой солидной и лакомой добычи. Раз Драко не хочет по-хорошему, будет по-плохому.
В Гарри просыпались инстинкты альф еще более древние, чем простое желание омеги. Борьба за омегу – вот что имело значение. Его подзабытые навыки аврора-детектива могли ему в этом помочь.
Он посмотрел на часы и увидел половину восьмого. «Какого черта Малфою нужно на работе до девяти?» – подумал и тут же вспомнил. Сегодня ночью должны были привезти загадочных преступников для ОВС, фигурирующих по неправдоподобному делу о воровстве. Неправдоподобному по нескольким причинам. Во-первых, ОВС не интересуется кражами, кроме краж стратегически важной государственной информации, да и то называется это иначе. Во-вторых, даже таких «воров» не держат в Азкабане. Значит, случай беспрецедентный. В-третьих, на деле не стояло номера. Вообще никакого.
Каждое дело в Министерстве магии имело свой общий номер. Но помимо этих цифр был еще код приоритета, который стоял только у самых важных дел. Пронумерованы они были по следующей системе: на «единичку» – неотложные дела внутренней безопасности, код гражданской войны, код террористов внутри страны. «Двойка» – утечка важной информации из Отдела Тайн, кража весомого артефакта и другое в том же духе. «Тройкой» помечались первостепенные дела внешней безопасности.
Несмотря на отсутствие кода и номера дела, Поттер догадывался, что само дело – только незначительная часть того, что хранится в ОВС, а то и вовсе фальшивка. Раз такие пляски с тайнами, значит, код «тройка» плюс гриф «совершенно секретно».
Он соображал. Если Малфой сорвался на работу, скорее всего это как-то связано с допросом. Аврорат работает с девяти, значит допрос необходимо было провести в условиях максимально возможной секретности, но без привлечения внимания. Если бы он сейчас явился туда, то привлек бы много ненужного внимания.
Малфой решил, что Поттер не распространит дальше себя факт омежности. Что ж, он был прав, Гарри не собирался трепаться об этом. Но выкинуть себя из списка гостей мэнора он не позволит. Хмыкнув, он отставил пустую чашку и направился к камину.
Раз уж шантаж себя зарекомендовал, а иначе до Малфоя не достучаться, будет новый шантаж, куда как серьезнее.
Гарри Джеймс Поттер был очень и очень опасным альфой.
PS Реагируем, реагируем! Куда все делись?
========== Королевство Аврорат ==========
В детстве и до семнадцати лет Гарри даже и не подозревал о своей истинной сущности. Ему было попросту некогда – он выживал. В Хогвартсе многие задавались вопросом его статуса, но вполголоса и между собой, потому что Экспеллиармус Гарри знал назубок, а Силенцио у него действовало полтора-два часа. Он просто не любил лишних сплетен в своем присутствии.
Впервые вопрос о своем статусе он задал себе сразу после победы над Волдемортом, когда похоронили последнего погибшего. Он оглянулся и не узнал выпуск: не было привычных друзей, были агрессивные альфы, были спокойные беты, были жаждущие защиты омеги. Мальчики и девочки перепутались, сменив детские забавы на взрослые, и уже не было так просто и понятно, как во время войны. У Невилла в глазах появилась сталь альфы, Рон посерьезнел, как любая бета, Колин наоборот, стал более женственным и милым, как и его брат Деннис. Это не считая девчонок. Гермиона, например, долго недоумевала своему статусу беты.
Рядом с собой Гарри с удивлением и восхищением обнаружил рыжую альфу Джинни Уизли, которая заглядывала ему в глаза с таким огнем страсти, что мурашки бежали по коже спины. А кто я? – спросил он себя, – Она смотрит на меня как на своего, но неужели я омега? Ему повезло: Джинни не давала другим нарушить дистанцию, и он мог сколько угодно спрашивать свое тело, какой сюрприз оно ему уготовило.
Сюрприз раскрылся в школе авроров и оказался действительно сюрпризом. От него не исходило никакого запаха, но кто-то, видимо, принял его за омегу из-за небольшого роста и попытался предъявить свои права. Это был молодой альфа чуть старше самого Гарри, и удаль в нем мешалась с шалым огоньком в глазах, что он может сейчас, прямо сейчас сделать своим самого Героя, стоит только быть чуть наглее.
Когда Поттер почувствовал чужую довольно властную руку на своем плече, а за ней – странный резкий запах, то среагировал мгновенно: рыкнул и сбросил ее, приняв боевую стойку. Альфа отшатнулся – теперь он точно понял, что перед ним другой альфа. Открытие было столь неожиданным, что он рассмеялся, а через минуту Гарри присоединился к нему, сообразив. Джереми Пирс до сих пор работал в отделе и был хорошим боевиком, а случай перекочевал в анналы веселых историй Аврората.
Его ждала Джинни. Она поначалу и не поняла, кто это беспрепятственно вошел в дом Блэков, где они с Гарри жили. Ее поза была угрожающей, пока она не поняла, что перед ней он, а не кто-то другой.
– Как? – проговорила она упавшим голосом, – Как это вышло?
– Меня альфа пытался снять, – хмыкнул ничуть не расстроенный Гарри, который не понял подтекста вопроса, – Проснулось, наконец. Внезапно вышло, да?
– Да, – как-то неловко согласилась Джинни и отступила в тень кухни.
С тех пор у них все пошло наперекосяк. В спальне Джинни больше не могла верховодить, Гарри сам жаждал занимать доминантную позицию, в доме тоже приходилось мириться с тем, что мягкость Поттера постепенно улетучивалась, подчиненная то ли новой природе, то ли практика в Аврорате сказывалась. Но главное, вокруг него было множество омег, которые даже вне времени течки представляли собой опасность. А Джинни со все большим трудом привлекала его внимание.
Он поздно понял, что двум альфам под одной крышей не сжиться, что его статус – роковой для их отношений. Понял уже в тот момент, когда Джинни сорвалась и зарычала, заявляя свое право власти. Он даже не задумался, когда ответил ей тем же, поскольку от природы у него было точно такое же право. Она замолчала, признавая более сильного альфу, и взгляд стал жалобным.
– Нам, наверное, надо было сразу расстаться, – проговорил Гарри со внезапной виной, – Чтобы не доводить до… такого.
Так он остался в особняке Блэков один. Лорд Поттер-Блэк, довольно быстро ставший аврором-детективом. У Поттера никогда не было способности к запоминанию фактов или комбинированию компонентов, к составлению или нестандартному использованию заклинаний. Ничего такого, что помогло бы ему учиться успешно. Но в Аврорате закономерно обнаружилась способность, которая помогала в работе: Поттер умел заметить тысячу деталей и даже при определенном усилии сложить их в картину. Пара лет неустанной практики на делах – и вот, способность доведена до блеска, раскрыт десяток безнадежных дел, найдено двое опасных убийц и обезврежена подпольная организация, торгующая маггловскими наркотиками в Лютном переулке. Благодаря стараниям Гарри, уже на посту Главного Аврора, от Лютного переулка не осталось ни сути, ни названия. Он стал продолжением Косого, сверкая огнями увеселительных заведений и магазинчиков.
Такой успех не прошел даром, внутренний альфа усилился настолько, что даже Кингсли уважительно присвистнул на званом обеде и предложил выпить за «настоящего альфу и аврора, достойного сына своего отца» Гарри Джеймса Поттера. Количество случайных любовников и небольших романов за пару лет пересилило всякую попытку его сосчитать, и Гарри бросил. Он уже привык жить двумя жизнями: на публике свой в доску, шутник и балагур, на работе – жесткий руководитель, иногда сам ведущий дела.
Две личности смешались в общении с Малфоем, независимо подставляя то один, то другой свой бок под взгляд серых глаз бывшего врага. И Гарри собирался использовать обеих в своей цели любым способом заполучить Малфоя себе.
На работу он явился как всегда, в девять ноль пять с нарочито безмятежным и довольным видом. За дверями Аврората нарастала обычная шумиха: невыспавшиеся детективы осаждали кофе-аппарат, работающий на магии, одну из последних адаптаций подотдела маггловских технологий, разбирали бесчисленные отчеты и дела, сновали возле карт и иногда заглядывали в тренировочные «кубы». «Куб» растягивался по трем видам тренировок и был очень давней разработкой, созданной для экономии пространства. Что-что, а настоящего пространства у магов было не так-то много, вот и приходилось всячески растягивать и насыщать магией имеющееся.
В «кубах» тренировались самые рано приходящие боевики и маньячные стажеры, которым не терпелось попасть в настоящие бои. Дружеские спарринги в «кубах» считалось хорошим тоном, особенно если были зрители. С утра, видимо, кто-то уже решил таким оригинальным образом проснуться. Оттуда доносился сбивчивый мат, но Гарри даже не обратил внимания. Аврорат – не место для неженок и интеллигентов, это он понял быстро. Здесь не работало ни одной омеги, только альфы и беты, в силу специфики ведомства. Большая часть работоспособных омег крутилась в отделах помягче – маги-технологи, транспортники, артефактники и еще много кто.
Работу он любил, как истинный альфа любит место, где его авторитет превыше всего и подчеркнут каждую секунду. Поттер невольно расправлял плечи и задумывался о деле, пока шел через замерший и вставший по струнке отдел, не забывая время от времени кивать. После того, как дверь его кабинета закрывалась, шум за спиной возобновлялся и не прекращался уже до конца рабочего дня, когда Главного Аврора провожали с работы.
– Эрни! – он на секунду остановился перед замом, – Зайди-ка ко мне.
Эрни МакМиллан, бывший хаффер, в свое время пытался пристроиться на оперативную работу. Оперативникам очень хорошо платили, а отцу Эрни требовался постоянных уход. Оперативником МакМиллан оказался никудышным, и Гарри, скрепя сердце несколько раз прощал ему довольно серьезные промахи, но на пятый вызов терпение было на исходе. Все решил случай. До того дня у Гарри был всего один заместитель, работавший с боевиками. Однако вскоре стало заметно, что даже со следственным подотделом справиться в одиночку не так-то просто, а в тот день была просто прорва бумажной работы.
Вместо взбучки с неприятными известиями об увольнении злой и уставший Поттер буркнул Эрни, чтоб тот помогал разбирать эту кучу. В течение следующих трех часов от бумаг не осталось и следа, а Гарри с удивлением понял, что в бумажной и организационной работе Эрни понимает много больше, чем в оперативной. Так МакМиллан стал его замом и немного секретарем, чем оба были крайне довольны, учитывая то, что зарплата у зама была еще больше, чем у оперативника.
Через неделю на общем обеде в аврорской столовой Эрни во всеуслышание отчитался о том, что наконец-то смог устроить отца в платную лечебницу на берегу моря, а все благодаря помощи Главного Аврора. Отдел одобрительно загудел, и репутация Гарри прибавила еще по нескольким пунктам.
– Я здесь, сэр, – Эрни, лучась довольством, вошел в кабинет.
– У меня к тебе конфиденциальное поручение. Мне нужно твое слово, что ты не задашь вопросов и не выдашь никакой информации, – Гарри сложил руки на столе, как это делал покойный профессор Дамблдор.
Этот жест всегда производил впечатление. МакМиллан сдержанно улыбнулся.
– Гарри, я всегда к твоим услугам, за мной большой должок.
Поттер кивнул, признавая его правоту, и осторожно начал:
– Сегодня в наших камерах помимо, если не ошибусь, двоих временно задержанных за дебоширство…
– Уже отпущенных под залог, – поправил Эрни.
– Вот даже как, отлично. Сейчас там находятся четыре человека, проходящих по делу о воровстве. Охрана у них наша?
– Двое наших и один надзиратель из ОВС. Прошел слух, что это совместное дело, ваше и мистера Малфоя, сэр.
– Вот как, – Поттер довольно хмыкнул. Репутация работала, никто не верил, что мимо него могло пройти такое дело, – Тогда подтверди эти слухи. Мне нужно поговорить с этими заключенными. Неофициально. Если надзиратель от ОВС попытается задать вопросы, скажи ему… – он задумался, – «Нужно держать лицо, если мы ведем совместное дело». Он поймет.
Эрни кивнул и вышел. Главный Аврор задумался. Надзиратель позже донесет Малфою о том, что Поттер говорил с преступниками. Неужели он не боится, что информация об его деле просочится? Можно ведь провести свой допрос, формально Малфой не сможет ему помешать, все, находящиеся в камерах Аврората, находятся в его компетенции. Хорьку следовало бы оградить их как-то посильнее. Слишком уж просто, похоже на доверие, которого нет и быть не может. Значит, есть какой-то подвох.
Пока Эрни разбирался с поручением, Гарри поднял всю доступную информацию по «тройке» на делах. Спектр был довольно обширным, начиная от военной угрозы, заканчивая правительственным шпионажем. Дело о воровстве действительно оказалось фальшивым: согласно ему, четверка была задержана пять месяцев назад и отправлена в Азкабан для проведения «экспериментальной терапии дементорами». Азкабан на запрос спокойно выдал, что держали их там ровно год. В дементоротерапию Гарри не верил. Он бы скорее поверил в то, что их там спрятали, ожидая, что шумиха уляжется. Только вот что за шумиха и вокруг какого дела?
МакМиллан явился довольно скоро и доложил, что Гарри может спокойно побеседовать с заключенными. Поттер не стал спешить. Сначала они с Эрни распределили свежие дела, выделили те, которыми Гарри займется лично. Только спустя полтора часа Поттер поднялся и направился туда. Оперативники на дежурстве у камер почтительно склонились, надзиратель кивнул, показав, что понял затею.
Гарри был заинтригован. Преступники сидели в общей камере вчетвером. При его появлении они только вскинули головы, да и то как-то вяло. Один спал на койке, двое зависли, глядя в разные стороны, четвертый задумчиво шуршал маленьким оригами. Один ответ был приблизительно найден: все четверо были смуглолицы, кудрявы, темноглазы, кровные южане. И Гарри даже начал догадываться, почему именно не было воздвигнуто особенных препятствий к допросу…
– Добрый день. Я глава отдела внутренней безопасности, меня зовут Гарри Джеймс Поттер, – он неторопливо вошел в камеру, держа одну руку на кобуре с палочкой, – Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Английский нет, – пожал плечами один с сильным акцентом.
– Вы не говорите по-английски?
– Не понимать, – сообщил другой.
Они залопотали что-то на своем, Гарри ощутил насмешливый тон. Видимо, вид у него был очень недовольный. Он догадывался о чем-то таком, смутно, но догадывался. И, кажется, они правда не говорят, иначе Малфой не оставил бы только одного надзирателя. Тот, кстати, спокойно появился рядом.
– Не трудитесь, они не говорят ни на чем, кроме арабского и курдского.
– Вы понимаете? – Гарри смерил его цепким взглядом. Надзиратель пожал плечами.
– Два-три слова.
– И что это за слова? – Поттер начинал закипать.
– Я уловил слово «англичанин» и несколько ругательств, не более, – совершенно хладнокровно заявил тот и удалился обратно.
Гарри едва удержался, чтобы не запустить в него чем-нибудь посильнее. Понимая, что тратить время бесполезно, он быстрым шагом вышел оттуда, аврорская форменная мантия грозно развевалась за его спиной, напоминая небезызвестного Снейпа.
– Эрни, – процедил сквозь зубы Гарри, – Где у нас есть переводчики с арабского?
– В отделе внешних связей, сэр.
– И только? – он начал закипать.
– Если и есть какие-то любители, найти таких будет нелегко, – осторожно продолжил он, – Особенно неофициально. Но если вы разрешите найти его через общие каналы…
– Нет, ни в коем случае! – гаркнул Поттер, и Эрни замолк, – Никаких общих каналов и официальных заявлений. Я не хочу, чтобы Малфой ржал надо мной в своем кабинете! Должен быть один такой язык, который понимают все, волшебники мы или нет?
– Сила? – спросил Эрни, Главный Аврор отмахнулся.
– Это не поможет, они ж ни черта не понимают даже… Вот если бы что-то, что мы смогли увидеть, услышать, нечто достоверное…
Гарри задумался. Допросы вряд ли будут длиться один день. Значит, время еще есть. Они выглядят ослабленными и измученными, что если их не совсем допрашивали, или допрашивали… в присутствии легилимента?
– Эрни, – обратился он к заму, – Скажи, в ОВС есть штатные легилименты?
– Нет, сэр, легилименты отдельно. Если их привлекать, требуется официальный запрос…
– Понятно, – бросил Гарри, – Значит, придется пройти мимо официальных каналов. У нас есть кто-то, кто проходил бы по делу как легилимент?
– Я проверю, – кивнул МакМиллан, – Дайте мне пару часов.
– Они твои, – Поттер откинулся на спинку кресла.
Идея была проста, как табуретка, и не требовала услуг переводчика. Дело с «тройкой» ему не выдадут – не его компетенция, а нарушений пока не было. Если у Малфоя были какие-то тайные делишки, это было бы превосходным компроматом. В конце концов, он держался только на профессионализме и потому, что предоставлял Кингсли максимально полные отчеты. Но это ведь Малфой. Его реакция указывала на то, что дело важное и не подлежит огласке. Там, где нет огласки, всегда есть неприятные подробности, о которых Шеклболт мог и не знать.
Если Эрни найдет ему легилимента, на условии снятия с дела или каких-то иных услуг, можно довольно долго держать его за яйца. Зато они выяснят, кто эти четверо и что это за дело, особенно интересовали Гарри детали допроса, что было нужно узнать Малфою.
Два часа Поттер делал свою обычную работу и даже увлекся делом о разбойном нападении, получил сову от Гермионы с приглашением на ужин в субботу вечером, отписал, что придет, когда, наконец, появился МакМиллан.
– Ну как? – с порога спросил Поттер.
– В порядке, – отозвался запыхавшийся Эрни, – Есть трое. Фальшивый предсказатель, помощник из адвокатской конторы*… Но я полагаю, вам понравится этот.
Поттер с интересом принялся изучать бумаги. Дело было знакомое и недавнее, прикрытая банда распространителей маггловских наркотиков. Некто Джим Серткис был замешан в качестве мелкого дилера, но проработал там всего пару дней, когда их прикрыли авроры. Серткиса выпустили под залог, повлиял возраст и малая вина. Нынче он работал медбратом в Мунго.
– Откуда информация о легилименции?
– Помогал следствию, – пояснил Эрни, – Там и выяснилось. Он не станет открывать рот, доза была намного выше, чем прописали. Детектив сжалился.
– И кто вел дело? – спросил отстраненно Поттер.
– Вы, – Эрни незаметно хмыкнул, – Вы тогда на него очень сильно накричали, как мне рассказывали. Вроде сработало. С тех пор тише воды, ниже травы.
Гарри рассмеялся.
– Надо же, я уже и не помню. Так даже легче, он-то меня вряд ли забыл. И услугу мою – тоже. Свяжись с ним, Эрни. Пусть появится сегодня к концу рабочего дня.
МакМиллан исчез, а Гарри вдруг подумал, что ему очень повезло. Его отдел не только признает его, но и любит, верно служит. Честь – быть в Аврорате под начальством самого Поттера, это все знают. Гарри всячески поддерживал это, традиционно проводил по двадцать минут обеда в столовой, где болтал со всеми подряд, пил кофе и узнавал, как дела в семьях. Если сосредоточиться, он помнил множество деталей из этих мелких разговоров. У кого болен ребенок, кто недавно встретил своего омегу, кто уезжает в отпуск и так далее.
Малфою повезло меньше. Он не мог никому доверять, любовь к нему была бы просто лишней в таких условиях. Никакой дружбы, неформального общения, только сухой профессионализм и охрана личного пространства. ОВС славился лишь тем, что жестко решал нынешние проблемы и был небольшой крепостью. Кингсли неоднократно бросал в личных беседах с Гарри, что был бы не против иметь на посту главы ОВС кого-то еще, но, к сожалению, Малфою это пока удается лучше, чем кому-либо.
Поттер хмыкнул. О, он найдет повод пошатать малфоевское кресло. Не для Шеклболта, конечно, а для своих целей.
*Фальшивый предсказатель, помощник из адвокатской конторы – причина, по которой Эрни и Гарри выбрали Серткиса состоит в том, что предсказатель и помощник использовали свои знания постоянно, воспитав в себе, с большой вероятностью. хитрость и изворотливость. А Серткис был молод и достаточно наивен, чтобы держать его в подчинении.
========== Хвосты воспоминаний ==========
Джим Серткис оказался высоким парнем двадцати пяти лет, с кудрявыми каштановыми волосами и совершенно обезоруживающей улыбкой. Гарри втянул воздух. Омега. Теперь понятно, почему он его отпустил. Нет, они не спали, но такая улыбка не должна была остаться в тюрьме, тем более, если парень просто сошел с дороги законопослушания. Более того, он оправдал возложенные на него надежды, и Поттер счел нужным встретить его довольно тепло.
