Текст книги "Торнадо (СИ)"

Автор книги: Vulpes162

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Минут через 10 мне все же стало интересно, чем они занимаются, и я осторожно выглянул из кухни.

– Рана заживает, но плохо. Признайся, что она у тебя болит, – сказал врач, сидя на самом краю дивана.

– Болит, – признался Торнадо, застегивая рубашку.

Я вышел с кухни, и хотел было пройти в комнату, но доктор вдруг встал и сказал, указывая на меня:

– Возьмешь своего заложника и пойдете в город. Тебе нужен свежий воздух.

У меня отвисла челюсть.

– В город? – с каким-то испугом откликнулся Торнадо.

– Именно. Причем днем. Безопасность от полиции я гарантирую. Мне некогда с тобой возиться, поэтому пойдешь с ним…. Как тебя зовут? – спросил он уже меня.

– Т… Томас, – ответил я.

Торнадо поджал губы.

– Днем? В город?

– Для здоровья это необходимо. Реабилитация, – кивнул доктор.

Торнадо встал и нервно заходил по гостиной.

– Нет, – ответил он.

– Да. Я просто настаиваю. Да и к тому же у нас здесь есть астматики, – он указал на меня. Я как раз закашлялся и доставал ингалятор.

– Хорошо. Только из-за того, что меня бесят эти боли на боку, – с неохотой сказал Торнадо, присаживаясь обратно на диван.

– Вот и хорошо. Смазывай рану мазью, которую я прописал. Вот, зайдешь в аптеку за мазью. Чудесная вещь, поможет. А сейчас я пошел, – он встал, пожал мне руку и вышел из гостиной. Хлопнула дверь.

Торнадо криво ухмыльнулся и раскрыл маленький шкаф, стоявший у телевизора. Я поспешно ушел в комнату. Достав из тумбочки расческу, я попытался расчесаться. Волосы все равно торчали дыбом. Плюнув на прическу, я присел на кровать. В город? Замечательно, я давно мечтал прогуляться. Моей астме не нравилось сие помещение. Скопище пыли и повышенная влажность.

Еще раз посмотревшись в зеркало, я вышел из комнаты. Торнадо стоял перед зеркалом и подводил глаза. На нем была белая рубашка, черные брюки и туфли. На ремне все те же неизменные счеты с кистью. Волосы собраны в хвост. Он ничем бы не выделялся из толпы населения Гамбурга. Ну, если только длиной волос.

– Пошли? – неуверенно спросил я. Он открыл дверь и подвинулся, пропуская меня вперед. Я поднялся по лестнице и зажмурился от яркого дневного света.

Торнадо не мог открыть глаза минут пять. Я посмотрел на него. Он взъерошился и надулся. Ему было явно неуютно. Я улыбнулся и, схватив его за руку и не дав ему опомниться, уже тащил его по улице. Он особо не сопротивлялся. Осмотревшись, я попытался определить район, в котором мы находились. Я знал город как свои пять пальцев. Мы были недалеко от аллеи Менкеберштрассе. В моей голове родилась гениальная идея.

– Ты видел храм торговли Гамбурга? – и, не дождавшись ответа, потащил его по направлению к аллее.

Через несколько метров я уже с гордостью показывал ему большое серое здание. Мы находились в самом сердце Гамбурга, на Менкеберштрассе. Я любил это место, центр торговли. Здесь можно было найти абсолютно все, что душе угодно. Я видел, с каким восторгом осматривал это все Торнадо.

– Признайся, такого ты никогда не видел – я потащил его внутрь большого универмага. Над входом висели большие буквы «Хортен».

Зайдя в здание, я осмотрелся. Глаза сразу разбежались. Мы попали в продуктовый отдел. Чего здесь только не было. Торнадо сразу приметил морепродукты для суши и торчал у прилавка. Я разглядывал фрукты. Толстая женщина в цветастом халате подозрительно смотрела на меня.

– Вам подсказать? – с неохотой спросила она, отгоняя от себя муху.

– Нет-нет, я просто смотрю, – я заспешил от прилавка и подошел к Торнадо. Тот тыкал вилкой в какую-то рыбу. Продавец-таец что-то говорил ему на китайском языке. Торнадо согласно кивал в ответ, нюхая рыбу. Таец улыбнулся и стал заворачивать рыбу.

После прогулки по пищевым рядам, мы поднялись на второй этаж и оказались в еще более соблазнительном рае одежды. Выпросив у Торнадо денег, я бегал по всем отделам. Мне надоело ходить в одном и том же, а возвращаться домой мне запретили. Торнадо оживился только у восточного отдела. Он брезгливо перебирал ароматические палочки и с видом знатока осматривал китайские фонарики.

Вышли мы из универмага нагруженные пакетами. Торнадо оказался тем еще покупателем. Мы потратили час только на выбор палочек для еды. Но хотя бы купили мне одежду.

Выйдя на улицу, я огляделся.

– Может, сходим перекусить? – предложил я. Торнадо молча кивнул. Я потащил его в кафе.

Мы пришли ко входу в маленькую кафешку. Мимо нас прошли двое полицейских. Торнадо опустил глаза и попытался спрятаться за меня. Подойдя к барной стойке, я начал листать меню. Торнадо стоял по соседству и листал меню с напитками. Заказав по порции чизкейка с кофе, мы сели за столик. Оставив Торнадо дожидаться официанта с едой, я вышел в туалет. Помыв руки, я посмотрел в зеркало. Волосы опять торчали, глаза какого-то мутного болотного цвета. Да, красотища. Успокаивало только то, что стены в туалете были синими. А рядом с таким цветом я всегда бледнел.

Я вышел из туалета. Торнадо на месте не было. Он стоял у стойки и ругался с официантом.

– Что вы принесли? По-вашему это чизкейк? – вопрошал он, тыча официанта в грудь.

– Нормальный чизкейк, – громко вещал официант. По его лицу медленно растекалась краснота.

– Да я перережу тебе горло, сукин ты сын! – голос Торнадо садился.

Я оттащил его от официанта. Тот стоял с обалдевшим лицом и глядел на нас все то время, что мы присутствовали в кафе. Чизкейк все-таки был доеден, кофе выпито, и мы отправились на бульвар фонтанов.

Это было моим самым любимым местом во всем городе. Здесь были фонтаны на любой выбор. Торнадо обходил каждый фонтан. Мне нравился фонтан с золотым львом, из пасти которого с брызгами выливалась вода. Был здесь и водолей с кувшином, и слоны, и русалка, расчесывающая свои волосы. Слышался детский смех. Родители, поставив своих отпрысков на бордюры, щелкали фотоаппаратами.

С бульвара фонтанов мы пошли гулять по проспекту. Вечерело. Свежий ветерок приятно обдувал лицо. Пройдя приличное расстояние, я увидел магазин с вывеской «ритуальные услуги». Я остановился. Торнадо обернулся.

– Поедем на кладбище? – тихо спросил я.

Он кивнул. Я повел его на троллейбусную остановку. На остановке толпился народ. Все спешили с работ домой. Я наступил на чей-то пакет. Тут же я услышал гневный вопль старухи:

– Эй, шары разуй, смотри куда наступаешь – потрясая палкой, орала она. Тут же вся остановка повернула к нам головы.

– Извините, – пробурчал я, пытаясь смыться. Куда там.

– Вот я тебя сейчас палкой, – она замахнулась клюкой, как вдруг между нами вырос Торнадо. Старушка, указывая на него палкой, продолжала вопить:

– А ты чего лезешь? Хоть бы подстригся, неряха!

От расправы ее спас вовремя подъехавший троллейбус. Нас подхватил поток людей, устремившийся внутрь. Троллейбус тяжело вздохнул и закрыл двери. Я оказался прижат со всех сторон. С одной стороны меня прижимал потный дядька. Пахло от него просто невыносимо. Я отвернулся от него и на сей раз встретился с затылком Торнадо. На следующей остановке народу добавилось настолько, что меня плотно прижали к его спине. Потный дядька куда-то делся, на его месте появилась необъятных размеров женщина, от которой пахло духами так, как будто она на себя вылила сразу весь флакон. Волосы Торнадо, конечно, были лучшим вариантом в этой ситуации.

Мы проезжали остановку за остановкой. Народу становилось все меньше. Дышать было легче.

Выйдя на предпоследней остановке, я увидел резные ограды. Пахло свежей землей. У ограды стоял лоток с цветами. Милая старушка в платке сидела рядом с лотком и читала газету. Торнадо положил руку мне на плечо и подошел к лотку.

– Сколько? – сухо спросил он, вытягивая палец и указывая на фиолетовые ирисы.

Старушка молча достала ценник. Я смутился. Не хотелось разбивать Торнадо на лишние траты.

Торнадо взял в руки восемь ирисов и двинулся к входу на кладбище. Я медленно шел за ним.

– Кто у тебя там? – он показал пальцем на небо.

– Родители… мама и папа. Их случайно убили на уличной перестрелке два года назад, – тихо сказал я. Над головой каркали вороны.

Торнадо молчал. Мы проходили мимо могил. Поражало то, что почти с каждой каменной плиты на нас смотрело молодое лицо.

– Моих родителей тоже убили, – вдруг сказал Торнадо. – Только это не случайность. Это было спланировано. Они перебили всю мою семью. Я вырос в Шанхае, в доме учителя Цзиана Ву. Я единственный из клана Фа. И я должен отомстить – его лицо посерело.

Я остановился у одной из могил. С мраморного камня на меня смотрели родители. Папа улыбался, а мама мечтательно подняла глаза. Торнадо отдал мне цветы и отошел за куст шиповника.

Я положил цветы на могилу и сел на пенек, который приволок сюда еще давно.

– Здравствуй мама. Здравствуй папа. Простите, что так долго не приходил, – я протер ладонью дату смерти. Золотые буквы засияли в лучах заката. Листва на деревьях шумела.

– У меня все хорошо. Я работаю, живу с Мартой. Тех людей, которые вас убили… Их наказали, дали по 25 лет тюремного заключения. Мало, не правда ли?

Я долго смотрел на могилу, мысленно разговаривая с родителями. Почему-то мне казалось, что так они точно меня слышат. Вскоре ко мне подошел Торнадо.

– Пора идти, – тихо сказал он, вытаскивая что-то из кармана. Я встал с пенька. Торнадо подошел к маленькой лиственнице, росшей у могилы, и привязал золотистый колокольчик на черной ленте.

– Зачем это? – спросил я.

– Это знак моей скорби, – Торнадо, пряча глаза, быстро пошел по дорожке. Я в последний раз посмотрел на памятник. Все осталось неизменным, только маленький колокольчик тихо позванивал на ветру…

Мы с Торнадо молчали всю дорогу. В троллейбусе уже никого не было. Водитель гнал так, будто за ним скакали казаки на буйных лошадях.

Выйдя на остановке, мы пошли по направлению к логову Торнадо. Фонари тускло освещали улицу. Ветер гонял обрывок газеты. Было тихо.

– Комендантский час, – ухмыльнулся Торнадо. – Боятся.

Мы спустились по лестнице вниз. Он открыл дверь. Я зашел и щелкнул выключателем. Вспыхнула лампочка. Я отнес пакеты в комнату. Раскладывая вещи, я думал об этом дне. В принципе, мне понравилось. Да и родителей порадовал, сходив на кладбище.

Я вернулся в гостиную. Там уже находился Торнадо. С минуту мы молчали, потом он подошел ко мне.

– Там, на кладбище, что-то произошло, – тихо сказал он. Я промолчал. Голова странно кружилась. Было слышно, как он дышал. Его губы… Мне просто захотелось сделать что-то безумное. И я сделал.

Я поднял руку и обхватил ладонью его шею сзади. Притянул к себе и прижался своими губами к его. И все. Время остановилось. Он не отстранился. Было такое чувство, что он пока просто в шоке.

Я осторожно раздвинул его губы кончиком языка. Он не сопротивлялся, но и не отвечал. Я провел языком по его зубам и дотронулся кончиком до нёба. И он ответил. Его язык попытался сплестись с моим. Я резко разорвал поцелуй. Торнадо склонил голову набок. Я ломанулся в комнату. Упав на кровать, я истерически засмеялся, закрывая лицо ладонями. Я поцеловал Торнадо! Боже, спаси мою душу.

Повалявшись по кровати, я кое-как пришел в себя и осторожно выглянул из-за двери. Торнадо все еще стоял на том же самом месте. Вдруг он улыбнулся, вздохнул и пошел на кухню. Оттуда донесся шелест пакетов.

Я снова упал на кровать. Поцеловал парня…. Я никогда не был геем, вообще я даже об этом не задумывался, а тут…. Томас, да ты бьешь все рекорды.

Раздевшись, я нырнул под одеяло и уставился в потолок. А может я гей? Я попытался прислушаться к своим ощущениям. Нравился ли мне Торнадо? Его экзотичная внешность, безусловно, давила на мои устоявшиеся стереотипы. Решив не заморачиваться на сон грядущий, я устало закрыл глаза.

Часть

Я проснулся рано. Посмотрел на часы: 08:05. Потянувшись, я уткнулся носом в подушку. Вот теперь стоило устроить разбор полетов.

Итак, я поцеловал Торнадо. Значит я гей? Да ла-а-а-адно, один раз не считается. Да и Торнадо, кажется, был не очень-то и против. Опять все запуталось. Я облизнулся, вспоминая его губы. Черт, самое лучшее сейчас сделать вид, что ничего не было. Это лучший выход из ситуации. Даже из комнаты выходить страшно. Вдруг он уже приготовил катану и стоит и ждет, когда я выйду?

Улыбнувшись таким бредовым мыслям, я встал, оделся и вышел из комнаты. Торнадо с катаной отсутствовал. Было тихо. На диване тоже никого не обнаружилось.

Я прошел на кухню. На столе на тарелке лежали роллы, похоже, из того самого тунца, что был куплен вчера у продавца-тайца. Однако повара нигде не наблюдалось.

Я сел за стол и придвинул к себе тарелку. Возьму одну, ничего страшного не будет. Взяв вилку, я только дотронулся до ролла, но тут громкий голос остановил меня.

– Неправильно, – Торнадо ворвался на кухню и отобрал у меня вилку.

– Что? Почему? – опешил я.

– Роллы – японская еда. Сегодня мы будем есть так, как это делают в Китае, – сказал он голосом, не терпящем возражений. Я послушно отодвинул от себя тарелку.

Торнадо взял с полки прозрачный чайник. Передо мной оказался маленький стакан. Торнадо перелил содержимое чайника в стакан.

– Пей, – сказал он.

Я взял стакан и сделал глоток. Зеленый чай без сахара.

Торнадо поставил на стол две чаши с рисом. Посередине блюда были воткнуты палочки для еды. Он придвинул к себе чашу, ловко взял палочки и подцепил немного риса. Я потрогал палочки. Я видел палочки только на картинках, не то чтобы брать их. Я представления не имел, как их взять в руку.

Торнадо, улыбнувшись кривоватой улыбкой, взял холодными пальцами мою руку и расположил палочки. Скрючив пальцы, я посмотрел на палочки. Вот, теперь я настоящий китаец.

Неловко подцепив немного риса, я отправил еду в рот. Такого я никогда не ел. Довольно скоро в рисе обнаружились крохотные кусочки рыбы. Это как же надо владеть ножом, чтобы так нарезать рыбу?

Я посмотрел на Торнадо. Он чинно ел рис. На его лице не отражалось ровно никаких эмоций. Я пригляделся. Надо будет как-нибудь спросить, что означают счеты с кистью на его ремне.

Окончив завтракать, я по уже выработавшейся привычке свалил посуду в раковину. Торнадо, гладя свой бок, прохаживался по гостиной.

– Мы не купили мазь, – сказал я, вспоминая врача. Он остановился.

– Собирайся, – он подошел к шкафу и раскрыл дверцы. Я радостно побежал одеваться.

Когда мы вышли и шли по проспекту, народу было много, несмотря на время. День только-только начинался. Мамаши с колясками, серьезные дядечки, улыбающиеся компании подростков, дамочки с собачками под мышкой – все куда-то спешили. Когда мы проходили мимо машины с полицейскими, Торнадо опустил глаза и сделал движение рукой, словно хотел прикрыть лицо.

Вскоре мы дошли до большой аптеки, вольготно расположившейся в конце улицы.

Покупателей было немного. Какая-то старушка ходила между стеллажами с детскими примбамбасами. Еще одна старушка осматривала витрину с сердечными каплями. Торнадо подошел к прилавку и начал объяснять продавщице, какую именно мазь он хочет. Я бродил между полками и стеллажами. Мне бы не мешало купить новый ингалятор. Старый я совсем убил. Да и мне нужен препарат для ингаляций.

Все же мы с Торнадо сошлись и на мази, и на ингаляторе с альбутеролом.

Выйдя из аптеки, мы остановились. Я опробовал новый ингалятор. Безусловно, он был лучше старого, от которого я избавился еще в аптеке, выбросив его в мусорное ведро.

Когда мы вернулись домой, я первым делом достал из ящика блокнот. Сделав кое-какие пометки, я спрятал его сначала в тумбочку, но потом передумал и сунул блокнот под подушку.

Торнадо чем-то гремел на кухне. Я лег на кровать и задумался.

Итак, мне удалось добиться хоть какого-то сближения с Торнадо. Он уже не избегал меня так явно. Да и этот поцелуй…. Он все не выходил у меня из головы. Это было спонтанно, и все же один момент меня настораживал. Нам ОБОИМ не было противно. Если бы это было не так, Торнадо сначала бы проблевался, а уже потом прирезал меня катаной. Наш великий убийца – гей?

Я улыбнулся и взъерошил волосы на затылке. Этот мир сходит с ума. И я вместе с ним. У меня никогда не было долгих отношений с девушками. Впервые я поцеловался в 16 лет с одноклассницей. Потом у меня была другая девушка. Кажется, ее звали Маргарет. Она была старше меня на 6 лет и все пыталась склонить к сексу. У меня было хорошее воспитание в окружении книг, тетрадей и любящих родителей. Интересно, если бы папа узнал, чтобы он со мной сделал?

Я грустно вздохнул, поправил подушку и задремал.

Проснулся я под вечер. Зевнув, я направился в гостиную и сел на диван. Торнадо, приподняв бровь, посмотрел на меня.

– Ты же не против? – спросил я.

Он промолчал, лишь чуть-чуть подвинулся.

По телевизору шло какое-то шоу. Уже после первой минуты меня начал жутко бесить ведущий. Игрок либо был настолько туп, либо что-то еще, но он никак не мог отгадать слово «мел». Под конец я уже выл от переполнявшего меня негатива. Торнадо ухмыльнулся и переключил канал. Уже лучше. Там шел какой-то боевик. Усевшись поудобней, я посмотрел на Торнадо. Он смотрел в телевизор. Длинная прядь его волос выбилась из уха и висела, прикрывая щеку. Я не удержался и аккуратно заправил прядь за его ухо. Торнадо повернул лицо ко мне. Я пожал плечами и поспешно сбежал в туалет.

Наступил вечер. Я сидел на кровати и грустным взглядом окидывал комнату. Было невыносимо скучно. Торнадо ходил серьезный. Его телефон просто разрывался от звонков. С кем он разговаривал, оставалось тайной. Я уже знал, что если он наденет кимоно, значит сегодня прольется чья-то кровь.

Я встал у стены и наблюдал за ним. Он уже туго завязывал пояс от кимоно. Видя, что я наблюдаю за ним, он повернулся. Я сделал непонятное движение рукой и ушел в комнату.

POV Торнадо

Я тихо выскользнул из-за угла. Предстояло идти чуть ли не через весь город, чтобы сцапать ее. На этот раз я просто обязан быть первым. Конверт. Мне нужен этот конверт.

Я шел по улице. Фонари тускло освещали асфальт. «Выходи на битву с чистой головой» – говорил мне учитель, но сегодня этого не вышло. Я думал о разных вещах. Я вспоминал вчерашний день. Черт, а я даже забыл, как зовут этого парня. С другой стороны, мне это и не обязательно знать. Если вдруг я сегодня найду конверт, я смогу покинуть страну. Надо будет позаботиться о загранпаспорте для моего сопроводителя.

Тот поцелуй…. Да он просто не выходит у меня из головы. Снова и снова я вижу перед собой его зеленые глаза. Почему я не оттолкнул его? Почему не пригрозил кинжалом? Ответ был очевиден: я хотел этого. Мне понравилось, как он поцеловал меня. Конечно, он нарушил ту грань, которая разделяла нас. Если бы это случилось раньше, я бы наверняка его прирезал. А что, если я….

С самого детства учитель говорил мне, что я особенный. Мне уготована особая судьба. Конечно, он не был пророком, но говорили, что мой прапрапра был самым известным предсказателем Китая. Учитель старался содержать в секрете все мои наклонности, которые проявлялись в детстве.

Я не мог выкинуть его из головы. Его поведение и манеры резко отличались от моих, и в то же время притягивали. А что, если я влюбился? Я, Торнадо, который держит в страхе весь мир?

Вдруг послышался шорох. Я оглянулся. Это всего лишь пес, копошащийся в кустах. Я продолжил свой путь.

Вскоре я стоял под сломанным молнией деревом. Его упавшая крона хорошо скрывала меня от предмета моей слежки. На сей раз мне предстояло трясти копа. Да. Я наблюдал за входом в участок. Я закрыл глаза и начал молиться Бай-Ху. Давай же, выходи, тебя ждут дома…

Наконец я увидел девушку в черной полицейской форме, выходящую из дверей участка. Она помахала кому-то рукой и пошла по освещенной фонарями улице. Ай-яй-яй, какая нехорошая девочка. Сегодня ты не дойдешь до дома.

Я подождал, когда она завернет за угол и тенью побежал за ней. Она тонко вскрикнула, когда я развернул ее к себе и зажал ладонью рот.

– Ш-ш-ш… Не кричи. Где конверт? – спросил я, отпуская ее рот.

От шока она не могла говорить, только кивала головой. Я встряхнул ее за плечи.

– Говори! Где конверт? – повторил я. Мои руки дрожали.

– Я отдала его, – плача, говорила она. Я устало закрыл глаза.

– Кому? – тихо спросил я, прижимая ее к бетонной стене дома и свободной рукой доставая катану из ножен.

– Каким-то дядькам, – плакала она. – Не убивай меня.

Я холодно посмотрел на нее.

– С какой стати?

Она разрыдалась.

– У меня дома ребенок и старая мама, без меня они не смогут, – рыдала она.

– Я помолюсь за них…. И за твою душу – я резко провел лезвием по ее шее. Она тихо сползла на землю. В ее открытых глазах отразился весь ужас, который она испытала за последнюю минуту своей жизни.

Я нарисовал спираль на бетонной стене. Она смутно чернела на сероватом фоне. Развернувшись, я тихо пошел домой. Сегодня мне предстояло прочитать сорокаминутную молитву Бай-Ху….

Часть

POV Том

Я с самого утра сидел на кухне и нервно теребил языком пирсинг в губе. Восход. Раннее утро. Торнадо до сих пор не было. Входная дверь закрыта на ключ. Я придумывал разные версии, одна страшней другой. Его поймала полиция, или его прирезали, а может он попал под машину. Звонить в морги, полицию и больницы я боялся. Сидеть сложа руки тоже не хотелось. Я встал и заходил кругами по кухне. Если он сейчас где-то ходит в кимоно, с шарфом на лице и катаной, то по-любому вызывает нездоровый интерес окружающих.

Хлопнула дверь. Я вышел из кухни и облегченно вздохнул. Торнадо грустными глазами посмотрел на меня.

– Молчи, – тихо сказал он, проходя в гостиную и закрывая за собой дверь. Щелкнул шпингалет. Я был отрезан от комнаты, ванной, туалета и гостиной. Что-то его расстроило.

Я сел обратно за стол и вздохнул. Вскоре в кухню стал проникать пряный запах дыма. Понятно, опять жжет палочки. Молится что ли?

Прошло около часа. Я сделал из хлеба шарики и катал их перед собой. Хотелось лезть на стену от скуки. Что-то случилось, раз он вернулся под утро, не боясь быть схваченным полицией. Интересно, что с ним сделала бы полиция, если бы поймала?

Через несколько минут в кухню зашел переодетый в рубашку и джинсы Торнадо. В лице ни кровинки, глаза блестят. Он налил в кружку чай и залпом выпил. Затем он отправился в ванную. Я услышал звук льющейся воды.

Вздохнув, я открыл холодильник. Ничего готового не нашлось. Из тех продуктов, что обнаружились в холодильнике, можно было приготовить: а) пиццу; б) салат; в) кашу; г) омлет. Я остановил свой выбор на омлете. Все-таки с ножом возиться тут не приходилось.

Вспомнив, как готовила омлет моя мама, я взял 8 яиц, хорошенько промыл их под краном, достал глубокую миску, разбил туда яйца и размешал вместе с молоком. Потом вылил смесь на сковороду, посолил и накрыл крышкой. Отлично, никаких приключений с готовкой на этот раз не было. Это вам не картошку жарить. С омлетом и ребенок справится.

Когда Торнадо вышел из ванной, я уже раскладывал омлет по тарелкам. Плевать, что он был немного пригоревший, я поварских колледжей не заканчивал. Торнадо сел за стол и отложил в сторону палочки. Я протянул ему вилку и нож.

После завтрака Торнадо встал и нервно заходил по гостиной. Я не мог на него смотреть, поэтому ляпнул:

– Может быть прогуляемся по городу? Развеемся?

Он вздохнул, махнул рукой и кивнул.

Через полчаса мы вышли и направились в парк. Жара вступала в свои законные права. Дул легкий ветерок. Все население Гамбурга томилось на работах. Не работали только отпускные, пенсионеры и дети. Вот они-то и высыпали на улицу. Бабушки сидели на лавочках и что-то обсуждали. Увидев нас, они переглянулись и громко зашептались между собой. Я посмотрел на Торнадо. От жары у него уже начала течь тушь. Похоже, именно этот факт и обсуждали старушки, косо поглядывая на нас. Торнадо хмыкнул и посмотрел на меня. Я пожал плечами.

Выйдя на проспект, мы пошли по направлению к парку. Вообще, парк изначально предназначался для детей, но очень быстро из него сделали полянки для выгула всевозможных четвероногих. Вечером можно было увидеть абсолютно любых домашних животных, от милого ручного тарантула до козы. Да-да, были и такие кадры, которые держали у себя малый рогатый скот. Поэтому парком пользовались все, от людей до червячков. Причем непонятно, как дворникам удавалось содержать парк в безукоризненной чистоте.

Подойдя к воротам парка, я оглянулся. Торнадо шел за мной, понуро опустив голову.

– Да что с тобой такое? – не вытерпел я.

– Я убил девушку, оставив ее ребенка сиротой, – прошептал Торнадо.

– Ты мог не убивать ее.

– Нет! У меня не было выбора. Если бы я оставил ее.… Все бы провалилось…. Они бы узнали… – его взгляд остекленел.

Я дотронулся до его плеча.

– Расскажи мне, – попросил я.

– Нет, – он отвернулся.

Мы зашли внутрь парка. На поляне уже резвились три псины. Увидев нас, одна из них гавкнула. Две других продолжали драться за палку, валявшуюся у них под лапами.

Мы с Торнадо сели под высоким раскидистым деревом. Я прижался спиной к шершавому стволу. Высоко на ветках пели птицы. Торнадо сидел на траве, сложив ноги и щурился на солнце.

– Слушай, я давно хотел спросить… Ты же из Китая, но кимоно – японская традиционная одежда, как и катана, – сказал я.

– Мой папа был из китайского клана Фа. Моя мать – немка, бежала в Японию. Потом в Китай. Весь клан был против их свадьбы, но все-таки они добились своего, – ответил он.

– Что ты делаешь здесь, в Гамбурге? – допытывался я.

– Ты все узнаешь в свое время, – кратко ответил он. Торнадо явно не хотел вдаваться в подробности.

Неподалеку были слышны голоса. Мимо нас пробегали спортсмены в разноцветных спортивных костюмах. Я улыбнулся, вспомнив, как мы с Майклом решили увлечься спортом. Проходив с месяц в спортзал, я плюнул на все. Я был очень нетерпелив во всем. Майкла вообще хватило на неделю. Потом он просиживал штаны в библиотеках и на различных форумах любителей литературы.

Пахло зеленью. Я любил лето. Именно летом можно было познать радость жизни. Но такое жаркое лето было редкостью. Я не помнил, когда в последний раз была такая погода.

Я молча встал, отряхнул джинсы, сунул руки в карманы и пошел по аллее. Торнадо шел рядом, опустив голову.

Мы прошли метров 20, пока я не увидел качель. Это была обычная качель с металлическими поручнями. Торнадо, увидев ее, остановился и заинтересовано подошел к качели.

– Надо же… – пробормотал он, садясь на качель. Я подошел и обнял перила качели.

– Никогда не катался на качелях? – хмыкнул я.

– Никогда, учитель не разрешал мне. Говорил, что это нарушает мой внутренний баланс.

– Какой злой у тебя учитель, – улыбнулся я, взялся за ближний поручень и стал тихо раскачивать качель. Торнадо улыбнулся и закрыл глаза. Я смеялся. На нас оборачивались строгие мамочки. Наверное, они считали, что мы сошли с ума, ну или пьяны. А мне нравилось дурачиться. Слишком долго я сидел в тени из собственных мыслей и переживаний. Пора было высвободить то настоящее, что было во мне и так ждало выхода. В Торнадо словно тоже что-то сломалось, как будто повернулся спусковой механизм. По его лицу гуляла улыбка, волосы торчали в разные стороны, тушь размазана. В этот момент он был как почти обычный парень скольки-то там лет, который просто веселился.

Покачав Торнадо на качелях, я побежал по аллее, раскинув в стороны руки, как последний придурок. Торнадо быстро шел за мной следом. Остановившись у маленького фонтана, Торнадо достал маленькое зеркало и стал поправлять макияж. «Баба» – мелькнуло в голове. Заметив, с каким лицом я смотрю на него, Торнадо брызнул на меня водой. Я обиженно засопел.

Слегка притомившись, мы нашли милую кафешку и сели в тенек. Заказав воды с лимоном и пряников, я нагнулся под стол, чтобы завязать шнуровку на кеде, как вдруг услышал до боли знакомый голос:

– Том? Это ты?

Стукнувшись об столешницу макушкой, я вскочил со стула. Передо мной стояла Лу.

– Привет, – потирая макушку, сказал я.

– Просто привет?! Чувак, тебя ищет вся полиция города! Марта вообще думает, что тебя изнасиловали, обворовали, избили и убили! – глаза Лу были полны бесконечного удивления.

– Да нет, со мной все в порядке, я просто… Просто я был занят, пишу статью, – мой мозг быстро придумывал, что бы поправдоподобней соврать.

– А это кто? – спросила Лу, указывая на Торнадо, который мирно жевал пряник.

– Это... Это мой родственник из Америки, – ляпнул я. Лу села на соседний стул. Она недоверчиво косилась на меня.

– Мог бы позвонить, – сказала она.

– Нет, я был жутко занят.

– Со своим родственником? Я думала, у тебя нет родственников, – голос Лу дрожал.

– Это долгая история, я тебе потом как-нибудь расскажу. А ты как здесь оказалась? Как у тебя дела? – я попытался перевести тему в другое русло.

– Я Майкла жду, он должен принести мне диски с уроками французского. Дела у меня кошмарно. Ты наверное не слышал, что моего отца убили?

Я подскочил на стуле.

– Как? Когда? Кто? Из-за чего? – недоумевал я. Теперь понятно, откуда такая грусть в глазах Лу.

– В ту ночь, когда ты от меня ушел. Помнишь, папа уходил на встречу?

– А кого подозревают? Разбойники?

– Хуже. Рядом на асфальте нашли спираль.

Я испепеляюще посмотрел на Торнадо. Тот остался невозмутим, если не считать, что он чуть сильнее сжал стакан.

– Зачем он понадобился Торнадо? Вот зачем? – сокрушалась Лу. Я обнял ее за плечи.

«Спросим его, зачем» – подумал я.

Лу вытерла глаза и посмотрела на меня.

– Я скучала, – сказала она. – Думала, ты придешь на похороны.

– Мне никто ничего не сказал.

– Тебя объявили в розыск как пропавшего без вести. А этот твой родственник… Как его зовут?

– Гарольд, – выдал я первое пришедшее на ум имя.

– Здравствуй, Гарольд, – Лу протянула ему руку. Торнадо аккуратно пожал ей пальцы и склонил голову в поклоне. Я кашлянул.

– Если у тебя появится время, сходите на кладбище. Я уверена, папа хотел бы тебя увидеть, – вполголоса сказала она.

– Кладбище большое, – задумчиво ответил я.

– Можем как-нибудь сходить вместе, вы не против? О, вот и Майкл, – она помахала рукой. У меня началась паника. Лу и Майкл никак не входили в мои ближайшие планы, да и Торнадо был явно не в восторге. Однако раз уж начали эту игру, надо доиграть до конца.

– Томас? Ты ли это? – Майкл опустился на стул и потрепал меня по щеке. Потом он перевел взгляд на Торнадо – А это кто такой?

-Гарольд, – ответил я. Лу начала пересказывать то, что я ей рассказал. Я смотрел на Торнадо. Его лицо было абсолютно невозмутимо.

– А почему Гарольд молчит? Он что, немой? – вдруг спросила Лу.

– Нет, почему сразу немой? Он просто стеснительный, – ответил я, думая, под каким бы предлогом свалить.

– А по виду не скажешь. Сколько лет волосы отращивал? – спросил Майкл. Торнадо взглянул на него.

– 10 лет. Ученики даосизма не смеют отрезать волосы после 11 лет от рождения до тех пор, пока они не исполнят то, к чему стремятся, – на одном дыхании ответил Торнадо, поправляя волосы.