Текст книги "Торнадо (СИ)"

Автор книги: Vulpes162

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Еще я нашел кинжал с красивой резной рукоятью. Потом я увидел черно-белую фотографию. На ней были запечатлены двое взрослых и один ребенок лет двух. Я вглядывался в лицо ребенка. Оно казалось мне знакомым. Положив фотографию, я закрыл ящики и вышел из комнаты.

Больше ничего интересного под руку не попалось. Книги на китайском, шпага, чемодан и расческу вряд ли можно отнести к разряду интересных вещей.

Я толкнул очередную дверь. Ванная. На полке всевозможные пузырьки, баночки и тюбики.

– Баба, – пробурчал я, нюхая поочередно содержимое флаконов.

После безуспешных поисков лазейки, я сел на кровать, собрал ноги и пригорюнился. Ну и что теперь делать? Выхода нет, нечего и думать о том, чтобы удрать. Хоть я и успокоился насчет Марты, все равно словам этого типа не стоило доверять со 100%-ой наивностью.

Кажется, думая об этом, я задремал. Перед глазами носились образы. Кто-то что-то мне говорил.

Проснувшись посреди ночи, я пошел в туалет. Выходя из туалета, я услышал звук открывающегося замка. Я быстро юркнул в комнату. Буквально в следующую секунду я услышал короткий вздох и звук упавшего тела. Я осторожно высунул голову из комнаты.

На полу лежал Торнадо. Он прижимал рукой кровоточащую рану, видневшуюся из разодранного кимоно. Я выбежал из комнаты и, упав на колени, проехался оставшиеся полметра.

– Что с тобой? – шепотом спросил я, дотрагиваясь до его руки. Молчание. Он уже был без сознания. Кровь медленно текла из раны.

Я повернул голову. Дверь была открыта. Я видел лестницу, идущую наверх. Веяло прохладой и свежестью. «Давай же, Том, вот она, долгожданная свобода» – подгонял себя я. Встав, я двинулся к выходу. Поднявшись на шесть ступеней, я обернулся и посмотрел на Торнадо. Он выглядел очень плохо, просто бледнел на глазах.

Нет, я не мог бросить его, он же умрет. Спустился обратно. Стараясь не смотреть на выход, я закрыл дверь и, снова встав на колени, приложил ухо к его груди. Сердце глухо билось.

Вздохнув, я подхватил его на руки. Он оказался неожиданно легким. Я положил его на диван. Осторожно снял с его лица шарф. Немного подумав, я схватился за белый пояс. Надо было снять кимоно, чтобы обработать рану. Развязав тугой узел под спиной, я снял пояс и повесил на спинку стула. Потом с легкостью снял все остальное. Торнадо оказался очень стройным. Его белая кожа просто приморозила мой взгляд. Но надо было действовать. Сходив на кухню, я вернулся с аптечкой. Пожалев, что в детстве не играл во врача, я достал перекись водорода и несколько мотков бинта. Смочив кусок бинта перекисью, я начал осторожно обрабатывать рану. Рана была большая, как от удара саблей. Обмотав бок бинтами, я сходил в комнату за пледом. Аккуратно укрыв Торнадо, я взял в ладонь его руку.

– И куда же ты вляпался? – шепотом спросил я, поглаживая его руку. Не хватало, чтобы он умер. Хотя, он же убийца. Все так запутанно…

Я сидел так очень долго, прислушиваясь к его дыханью. Он приоткрыл рот и тяжело дышал. Я намочил тряпку холодной водой и положил на его лоб. Меня не покидала мысль, что за моей спиной открыта дверь на свободу, а я не мог. Просто не мог бросить его здесь умирать. Он тоже человек, каким бы плохим он ни был.

Рука выскользнула из моей ладони. Торнадо медленно открыл глаза.

– Доброе утро, – поприветствовал его я.

Он не ответил. Вместо ответа он вытянул руку и указал на полку над диваном. Я обнаружил там мобильник. Торнадо схватил мобильник, набрал на нем какие-то цифры и протянул трубку мне.

– Ты хочешь, чтобы я позвонил? – опешил я.

Торнадо с усилием кивнул и закрыл глаза.

– Что я скажу? Кому я звоню? – допытывался я.

– Полиция, отдел нравов, слушаю вас, – вдруг рявкнули в трубке. Я чуть не выронил телефон. Полиция?! ПОЛИЦИЯ?!

– Эээ… Я это… – мямлил я.

– Чего надо? Кто звонит? – начали сердиться на том конце провода.

– Я от Торнадо, – ляпнул я первое, что пришло в голову. Мой невидимый собеседник задумался.

– И чего? – выдал он.

– Как чего? Он ранен, истекает кровью, – замахал я руками.

– Понял, – вдруг коротко сказал мужчина и отключился.

Я вернулся к Торнадо. Тот опять уплыл в нирвану. Рука безвольно свисала с дивана. Я поправил сбившийся угол пледа, не удержался и погладил его по растрепанным волосам. На ощупь они были мягкими, как пух. «Конечно, у них там, в Шанхае, не такая вода, как у нас» – подумал я, улыбаясь. Надо же, я игрался с волосами человека, которого ищет вся полиция мира.

Меня настораживал один момент. Прочные связи Торнадо с полицией. Ведь коп даже не поинтересовался, кто я такой и что я делаю у Торнадо дома. Сразу бросил трубку и по-любому разворачивает боевые действия.

Задумавшись, я накручивал на палец одну из прядок волос, чем вскоре вызвал недовольные вздохи Торнадо. Поспешно выпутавшись из его волос, я оставил их в покое. Не хватало еще, чтобы мне снесли голову за волосы.

Через полчаса я услышал стук в дверь. Глазка на двери не было, поэтому, взяв одну из сабель, я резко открыл дверь. На пороге стоял мужчина лет 40, в сером плаще. В руке железный чемоданчик.

– Убери катану, малыш – сказал он, бесцеремонно отодвигая меня в сторону и проходя в коридор. Я выронил оружие и, закрыв дверь, пошел за ним.

– Кто вы такой? – спросил я. Мужчина обернулся.

– Я врач. Мистер Джек Лидин, – проходя в комнату, ответил он.

– Лидин? Странная фамилия для немца.

– А кто сказал, что я немец?

Он сел на стул рядом с диваном и похлопал Торнадо по щекам. Тот застонал и открыл глаза.

– Хватит из себя раненого лебедя корчить – проворчал доктор, щелкая замками на чемоданчике.

Я наблюдал за его действиями. Доктор убрал бинты, осмотрел рану, поцокал языком. Загородив от меня спиной поле своей работы, он начал совершать какие-то манипуляции. Я нервно следил за ним. Странный тип. Пришел, как к себе домой.

Тем временем врач достал ампулу и шприц.

– Что вы собираетесь делать? – я сверлил его глазами.

Он устало посмотрел на меня.

– Молодой человек, вы вообще кто такой?

– Заложник, – признался я.

– Заложник? Не лезьте под руку, – он повернулся к Торнадо. – Переворачивайся на живот.

В ответ глухое сопение.

– Я долго буду ждать? – приготовив шприц, доктор встал со стула.

Я сбежал на кухню за водой. С детства я боялся уколов. Даже если их ставили не мне. Эта странная фобия была необъяснима.

– Эй, храбрый заяц, куда ты сбежал? Иди сюда, – услышал я голос врача.

Я вернулся в гостиную.

– Я все сделал, сейчас отнесешь его на кровать. Весь день не поить и не кормить. Будет просить – не давай.

– Он же меня потом превратит в шашлык – ухмыльнулся я.

– Не превратит. Ведь не превратишь? – обращаясь к Торнадо, спросил он и потрепал его по щеке. Торнадо послушно замурлыкал. Я с изумлением наблюдал превращение беспощадного убийцы в домашнего мальчика.

– Значит я буду в нарезку, – тихо сказал я. Лидин, к моему счастью, не услышал.

– Я пойду. А ты следи за ним, – собирая чемоданчик, сказал врач.

Оставшись один, я выругался в адрес врача, потом подошел к дивану. На меня смотрели два горящих глаза.

– Не прикасайся ко мне, – шипел Торнадо. После укола он явно ожил.

– Я всего лишь отнесу тебя в кровать, чтобы тебе было удобно, – я навис над ним.

– Если ты до меня дотронешься, я пристрелю тебя, – рычал он, но я уже подхватил его на руки. После минутного сопротивления Торнадо обмяк в моих руках. Я понес его в комнату. Положив его на постель, я завернул его в одеяло.

– Я тебя уничтожу, – ворчал Торнадо, закрывая глаза.

– Уничтожь, я против что ли? Спи, – я вышел из комнаты.

Сел в гостиной перед телевизором. Через минуту поднял голову и посмотрел на входную дверь. Она была закрыта лишь на замок, который стоило повернуть три раза – и я был бы на свободе. Торнадо уже ничего не угрожало, я мог спокойно сбежать домой. Но нет, что-то держало меня здесь. Наверное, совесть.

На каналах крутили всякую ерунду. Я посмотрел какое-то ток-шоу и улегся на диван. На диване все еще присутствовал запах Торнадо. Пахло порохом и чем-то сладким, как будто ванильным. Ткнувшись носом в подушку, я сладко захрапел.

Часть

На следующее утро я проснулся от мерного говора телевизора.

Вспомнив о минувших событиях, я зашел в комнату. Торнадо спал. Мирские дела его явно не касались. Злобно ухмыльнувшись, я подошел и похлопал его по щеке. Мгновенно последовал недовольный стон.

– С добрым утром, – язвительно сказал я и ушел на кухню, чтобы не слушать проклятий, доносящихся из комнаты.

Открыв холодильник, я присвистнул. Да, выбор небогатый. Банка майонеза и десяток яиц. Такими темпами можно не бояться, что меня зарежут – я быстрее подохну от голода.

Протаскавшись по помещению, я пришел в комнату. Торнадо молча отвернулся. Я сел на край кровати. Смешно было на него смотреть. Этакий надутый малыш с растрепанными волосами.

– Как рана? – спросил я и тут же получил пощечину. От неожиданности я чуть не свалился с кровати.

– Не делай вид, что тебе не все равно, – глухо сказал он.

– Мне не все равно, – начиная закипать, ответил я. – И вообще, у тебя в холодильнике мышь повесилась.

– Ну и пусть висит, – он снова отвернулся. Я прыснул в кулак.

Оставив его наедине с самим собой, я ушел на кухню. Возя комок хлеба по столу, я думал. Что бы стоило мне сейчас встать и уйти. И я знал ответ. Гордость. Авантюризм. И что-то еще, то, чего я пока не понимал. Привязался ли я к Торнадо? Да, черт возьми, мне нравилось искушать судьбу.

Когда я вернулся в комнату, Торнадо уже сидел, накрывшись одеялом, и зашивал кимоно. Посмотрев на меня, он на несколько мгновений завис.

– Скажи мне, почему ты не уходишь? Я беспомощен, ты мог бы сто раз уйти, – сказал он, откусывая нитку.

– Наверное поэтому и не ухожу, – я покосился на него. Он ничего не ответил и сосредоточил все свое внимание на кимоно.

Я ушел в ванную и включил воду. Умывшись, я попытался пригладить волосы, а заодно и мысли.

Я слышал, как он с кем-то разговаривает по телефону. Он оказался страшный болтун. Прошло полчаса, а из комнаты доносились его слова. О чем именно он говорил, разобрать было сложно.

Однако через еще один промежуток времени во входную дверь стали ожесточенно стучать. Я поскакал открывать. На пороге маячил небритый дядька. В руках он держал пакет.

– Ты кто? – хрипло спросил он, удивлено таращась на меня.

– Заложник, – пожал я плечами.

– Ха-ха, Торнадо тебя еще не прирезал? Подозрительно. На, – он всучил мне пакет. – Ну, бывай – дядька развернулся и начал подниматься по лестнице. Закрыв дверь, я заглянул в пакет. Увидев батон колбасы, я радостно побежал на кухню. Поставив пакет на стол, я начал разбирать продукты. Колбаса, сыр, творог, рыба, конфеты, хлеб, пряники, кексы – все это я расставлял на полки холодильника и радовался. Моей голодовке настал конец.

Я заглянул в комнату. Торнадо снова спал. Я улыбнулся и пошел осматривать те комнаты, в которых я еще не был.

Меня ждало немного сюрпризов. Например, за одной из дверей обнаружились старые трубы, исчезающие в стене. За другой створкой помещался странного вида отопительный прибор. Интересно, почему этот подвал забросили?

Вернувшись в гостиную, я включил телевизор. Скука наваливалась всем своим весом. От нечего делать, я полез в ящик, стоявший под телевизором. Мои руки дрогнули, когда я обнаружил… свой блокнот и ручку. Схватив блокнот, я упал на диван и начал писать статью, так сказать, «из стана врага». Первым делом я по памяти зарисовал внешность Торнадо. Получилось не очень похоже, но если смотреть издалека, то можно было его узнать. Затем я разбил страницу блокнота на несколько столбцов и каждый пометил заголовками: «Цели», «Оружие», «Характер», «Происхождение». В «происхождении» я отметил Шанхай. То, что Торнадо был именно оттуда, не оставляло каких – либо сомнений. Кимоно, катана (или как ее там), крутой нрав. Кажется, в Китае все семьи разбиваются на кланы. Следовательно, он оставил свой клан для того, чтобы приехать сюда и убивать людей. Почему именно Гамбург? Он приехал не просто так. Это не случайность, я чувствовал это. И еще… Меня он не убил, хотя мог бы. Значит, все это спланировано. И он имеет хорошие связи. Эти люди давно могли бы сдать его в полицию. За голову Торнадо назначено вознаграждение в 30000 евро. Да, мораторий никто не отменял, но уж слишком много человек пострадало.

– Вот они, настоящие кореша, – негромко сказал я, вспоминая Лу и Майкла. Они бы тоже не отдали мою голову полиции, будь назначена такая сумма. Ну, Лу точно не отдаст, а вот Майкл… Он заставлял меня сомневаться в нем.

Я устало лег на диван. Шумел проспект. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то другом мире. В своем мире.

Хлопнула дверь туалета. Я подскочил. Как можно так бесшумно ходить, да еще и с раной на боку?

Я обернулся и посмотрел на него. Выглядел он очень потешно. Тушь размазалась, отдельные прядки волос торчат под немыслимыми углами, под глазами залегли синяки.

– Отпадно выглядишь, – улыбнулся я. Торнадо послал меня к чертовой матери и ушел в комнату.

Кого он хочет обмануть? Я же видел, какой он беззащитный без своей катаны. Наш Мистер Колючка возможно только хочет казаться таким. Хотя черт этих шанхайцев разберет.

Я пошел за ним следом. Торнадо, увидев меня, отвернулся. Я сел на край кровати.

– Как самочувствие? – спросил я. Торнадо резко сел на кровати.

– Пошел вон! Не делай вид, что тебе интересны мои проблемы! – крикнул он, вытягивая руку и указывая на дверь.

Я понуро потащился обратно в гостиную. Однако через пять минут снова пришел к нему.

– Может, тебе принести чего-нибудь?

– ВОН! И не заходи сюда, – он сказал еще что-то на китайском. Я поспешно сбежал. Отлично, на контакт идти не хочет. Ладно, и не таких ломали.

Особого плана у меня не было. Это были спонтанные действия. Я упрямо пришел к нему в третий раз.

– Да что тебе от меня надо?! – взвопил он, пытаясь встать.

– Просто поговорить, – я сделал невинное лицо.

– Иди отсюда! И больше чтобы я тебя здесь не видел! – бушевал он.

Моей упрямости позавидовали бы все мулы Запада. Я приходил к нему до вечера. Не то чтобы назло. Нет. Я хотел пойти с ним на хоть какой-то контакт. Каждый мой приход стал сопровождаться матом, проклятиями и угрозами.

Последний раз я пришел к нему вечером. Торнадо, уже порядочно измотанный моими приходами, буравил меня взглядом. Если бы он не был ранен, от меня остались бы только кеды.

– Спокойной ночи, – сказал я, смотря на часы. Ночь уже вступала в свои права.

– Да не пошел бы ты… – конец фразы я не услышал, так как успел закрыть дверь.

Лег на диван и засмеялся. Да, я любил искать неприятностей на свою задницу. Гореть в аду мне за это. Торнадо обязательно отомстит. Надеюсь, до того, как он возьмет в руки катану, я успею либо куда-нибудь сбежать, либо… Рано об этом думать. Я на всякий случай подышал в ингалятор и закрыл глаза. Завтра будет новый день, может мой новый друг окажется более разговорчив? Голод не тетка, а я его сегодня не кормил. Просто потому, что он не хотел. Да и врач запретил. Сам Торнадо еле-еле шлепал до туалета, держась за стены, до кухни дойти ему было нереально. Завтра приду к нему с жареной картошкой, пусть только попробует послать меня.

Часть

Проснувшись утром, я первым делом прислушался. Тишина давила на уши. Я на цыпочках прокрался в комнату. Торнадо спал, накрывшись с головой одеялом. Я пришел на кухню и открыл ящик с картошкой. Я с детства не любил готовить, но сейчас выбора не было. С голоду помирать не хотелось.

Почистив картошку, половину из которой оставив на кожуре, я поставил на плиту сковородку. Что-то забыл? Да, масло.

Слазил на шкаф за маслом. Масла в бутылке было немного, но на картошку должно хватить. Вылив содержимое бутылки на сковороду, я вкривь и вкось порезал картошку и, естественно, чуть не оттяпал себе палец. Взвыв от боли, я бросился к крану. Подставив порезанный палец под холодную струю, я облегченно вздохнул.

Перемотав палец куском листа из блокнота, я продолжил опасное для жизни, как оказалось, занятие. Дорезав картошку, я вывалил все на сковородку. Отлично, теперь соль. Роясь по шкафчикам в поисках соли, я обнаружил старый револьвер времен Второй мировой. Как сей раритет оказался в шкафчике для специй, оставалось только догадываться.

Взяв соль, я щедро посыпал картошку и накрыл сковородку крышкой. Повернув рычажок на плите до максимума, я сел на стул и стал ждать, грустно облизываясь.

Картошка начала медленно шипеть. Да уж, не знал, что так сложно приготовить картошку. Обычную картошку! Хотя это наверное у меня таланта нет. Не мужское это дело, хавчик готовить. Для этого нужны жены. Я вообще планировал быть вечным холостяком. Не то, чтобы мне не нравились девушки, просто я не хотел отношений. Для моего характера дарить цветы и водить в рестораны было слишком… муторно.

Подняв крышку сковородки, я окончательно прибалдел. Вся картошка пожухла и прилипла к дну сковороды. Отшкрябав некоторое количество на тарелки, я поставил одну на стол, другую понес в комнату. Забинтованный бумажкой палец саднил.

– С добрым утром, – пропел я, вваливаясь в комнату. Торнадо рыкнул и выпутался из одеяла.

– Ты отстанешь от меня или нет?!

– Эй, я же все еще заложник, забыл?

Торнадо задумался. Да, я его понимал. Столько косяков за три дня. Не убил меня, показал свое лицо, позволил до себя дотронуться и не закрыл двери. Но бросалось в глаза и то, что он, похоже, и не боялся, что я уйду.

– Приятного аппетита, – я поставил на тумбочку тарелку с картошкой.

Торнадо брезгливо поморщился.

– Ну да, немного подгорела… Я не повар, – я вернулся обратно на кухню. Взяв вилку, я осторожно нацепил на зубцы картофелину и засунул в рот. Не фонтан, но употреблять можно. Да и к тому же, это блюдо стоило мне стараний и крови. Но я своего добился. Мама бы гордилась мной.

Мама… эх, знала бы она, во что я вляпался. Живу дома у мирового убийцы, тайно пишу о нем статью в надежде, что когда-то снова увижу и Дугласа, и его редакцию. А папа назвал бы меня настоящим мужчиной….

Я хорошо помнил их. От мамы у меня глаза, а от папы улыбка. Мы всегда улыбались одинаково. Помню, как мама переживала, когда я проколол губу. Экспериментатор хренов. Как только выберусь отсюда, сразу же схожу к ним. Хотя я мог прямо сейчас встать и уйти, никто меня не держал. О, точно, пойду, посмотрю как там наш раненый зверь.

Я заглянул в комнату. Стоявшая на тумбочке тарелка была абсолютно пуста. Торнадо блаженно щурился.

– Вкусно? – гаркнул я, выводя его из астрала. Торнадо показал мне средний палец. Я взял тарелку и унес в раковину. Мой план рухнул.

Убравшись на кухне, я вернулся в комнату, на сей раз встав у двери.

– Я уже три раза проклял тот день, когда не прирезал тебя, – послышалось шипение с кровати.

– Смотри, не лопни от злости, – язвил я. – Тебе не пора ли менять повязку?

– Я сам, – последовал короткий ответ.

Я принес аптечку. Достал бинты и перекись. Торнадо смотрел на меня одним глазом. Другой прикрывала длинная челка.

– Я тебя не понимаю, – вдруг сказал он.

– Я сам себя не понимаю, – ответил я, протягивая бинты и флакон с перекисью.

Выйдя из комнаты, я направился в ванную. Надо бы помыться и постираться.

Я включил теплую воду, полностью разделся и шагнул в ванну. Вообще, я водоплавающий. Чуть ли не с рождения я любил воду.

Теплые струи смывали весь негатив, который на меня навешал Торнадо. Я впитал его черное настроение как губка. Теперь мне нужна разрядка. Рука скользнула по полке, щупая флакон с шампунем. Выдавил на ладони немного шампуня. Он приятно пах вишней.

Сполоснув волосы, я нашарил гель для душа. Думаю, Торнадо меня не убьет, если я воспользуюсь его причиндалами.

Хорошенько вымывшись, я вылез из ванны, по-хозяйски обмотался полотенцем и достал из-под ванны тазик. Бросив туда одежду, я насыпал порошка и оставил отмокать. Стирать – это не готовить, надеюсь, здесь обойдется без жертв.

Выйдя из ванной, я взял блокнот и черкнул пару строк о характере героя своей статьи. Торнадо был неразговорчив. Такое чувство, что ему было глубоко пофиг на все и всех. Он был воспитан в лучших традициях Востока. Я читал в какой-то книге, что с самого детства главы клана учат своих детей владению холодным оружием и молчанию, и если ребенок не выдерживал испытаний, его изгоняли из клана. Не знаю, было ли это правдой. За свои 20 лет я впервые столкнулся с таким человеком. Человеком-тайной.

Вздохнув, я побрел в ванную, проверять свои вещи. Терпения у меня хватило ровно на то, чтобы прополоскать боксеры. Остальное я просто пожулькал в тазу.

Развесив белье на стул, стоявший возле ванны, я бесцельно бродил по комнатам. К Торнадо я больше не заходил. Он нуждался в отдыхе и навряд ли моя довольная рожа могла ускорить его выздоровление.

Сев на диван, я включил телевизор и неожиданно заснул.

Проснулся я под вечер. Телевизор что-то бормотал, люди на заднем фоне смеялись. Я потер переносицу и зевнул. Пора навестить кухню и сообразить ужин.

Еще одного экшена с картошкой я не переживу. Надо придумать что-то попроще. Решил ограничиться яичницей. Пожарив яйца, я поставил одну тарелку на стол, другую понес Торнадо. И на этот раз он не был сговорчив. Одарив меня взглядом «для бедных», он взял тарелку.

– Аккуратно, не обожгись, – складывая трубочкой губы, просюсюкал я.

– Заткнись, и вообще, кто разрешил тебе взять мое полотенце?! – немедленно отреагировал Торнадо. Я поспешно ретировался к стулу, на котором висели мои шмотки. Потрогал футболку. Она была еще влажной. Ладно, похожу еще в полотенце, хуже не будет.

Придя на кухню, я быстро прикончил яичницу. Надо было узнать у Марты, как она готовит картошку. Посмотрев на свой порезанный палец, я загрустил. Я скучал по экономке, друзьям, Дугласу. И, если честно, мне было страшно. Я очень боялся выезжать из страны. У меня был загранпаспорт, но он спокойно лежал на полке в моей комнате. Что же придумает Торнадо по этому поводу?

Окончив ужинать, я в тысячный раз заглянул к нему. Торнадо уже не обращал никакого внимания. Пожелав ему спокойной ночи, я пошел в гостиную. Спать в полотенце было неудобно, в мокрой одежде тем более. Мучаясь этим вопросом, я еще раз сходил к своим вещам. Отлично, хотя бы боксеры уже относительно высохли. Напялив труселя, я полюбовался на себя в зеркало, повесил на место полотенце, завалился на диван и накрылся с головой пледом.

Часть

На следующее утро, когда я пришел на кухню, увидел живописный пейзаж. Торнадо стоял у плиты и что-то варил в кастрюльке. Повязки он уже благополучно снял и они валялись в мусорном ведре. На нем были брюки и рубашка с расстегнутым воротом. Приглядевшись, я увидел на рукаве маленького дракона, вышитого золотыми нитками. На ремне брюк висели маленькие позолоченные счеты с кистью. Только сейчас я заметил кожаный шнурок на его шее. Подвеска скрывалась под рубашкой. Я, зевая, сел за стол. Он обернулся.

– Я тебя не звал, – отрезал он.

– И что? – я сделал удивленные глаза.

Он навис надо мной, упершись ладонями на столешницу. Я посмотрел в его глаза. Было такое чувство, будто через меня прошел электрический ток. Это как же надо было стараться выработать такой убийственный взгляд?

– Хочешь жить – молчи. Я прирежу тебя, как куренка, если ты и дальше будешь путаться у меня под ногами. Иди в свою комнату и сиди там! – крикнул он и шлепнул меня по щеке. Его губы побелели и начали дрожать. Я несмело вытянул руку, схватил несколько печенюшек из вазы и позорно сбежал в комнату.

Постельное белье было свежим. Я провел рукой по покрывалу. Абсолютно чистое. И когда он успел?

Я принюхался. Вообще, я не любил чужие запахи. Мне они казались слишком резкими. Но запах, который остался после Торнадо…. Черт, в нем что-то было. Все та же ваниль и, похоже, он жег благоухающие палочки.

Хрустя печеньями, я сел на кровать. Почему же он никак не хочет идти на контакт? И ему, и мне было бы легче. Плевать, что я заложник, а он убийца.

Наступил вечер. Я лежал на кровати и развлекал себя тем, что рисовал в блокноте разные смешные морды. Через полуоткрытую дверь я видел, как Торнадо бегает из угла в угол. На нем было кимоно. Я отложил блокнот, подошел к двери и выглянул. Он стоял перед зеркалом и, кажется, подводил глаза. Что же у них в Китае за порядки такие? Парень, а красится…

Я начинал чувствовать себя размазней. Торнадо тем временем с характерным звуком вытащил из ножен катану. Лезвие блеснуло в свете тусклой лампочки.

Торнадо спрятал катану, завязал на лице шарф, накинул на голову капюшон и выскользнул через входную дверь. Повернулся ключ. Отлично, сегодня будет еще одно убийство.

Я лег на кровать и задумался.

POV Торнадо

Я шел по темной улице. Подолы шелестят. Плохо, сейчас меня может услышать любой ниндзя. Где же ты?

Я тихо подошел к магазину. Мне нужен был кассир. Надеюсь, он не передал никому конверт. Он не собирался выходить из магазина. Почему же ты не закрыл его раньше, остолоп? Прижавшись к стенке и практически слившись с ней в одно целое, я наблюдал сквозь прозрачные витрины за Рейнером. Да, именно так звали этого парня. Сегодня он либо отдаст мне конверт, либо…

Свет в магазине потух. Я напрягся. Ладонь сама по себе сжала рукоять катаны. Рейнер вышел из магазина и, насвистывая какую-то мелодию, пошел по направлению к парку. Отлично. Я тенью двинулся за ним. Сейчас просто обязано все получиться. Слишком много обломов не могут меня преследовать.

Рейнер завернул в парк. Я знал – сейчас. Я быстро подбежал к нему и вытащил из ножен катану.

– Кто ты? Что тебе надо? – взвизгнул он, но я уже прижимал лезвие к его шее.

– Еще один звук – и тебя повезут на кладбище. Где конверт? – шептал я ему на ухо.

– Конверт? Я… Я отдал его! – он сильно побледнел. В свете уличных фонарей это было особенно заметно.

– Кому?! Ты, щенок! Отвечай! – я плашмя прижал лезвие к его горлу. Он расплакался.

– Я их не знаю, – сквозь слезы сказал он.

Я устало вздохнул, развернул рукоять катаны и медленно перерезал сонную артерию. Рейнер упал и забился в предсмертных судорогах. В его горле все еще булькали слезы. Я обыскал его. Безрезультатно.

Опять прокол.… Опять невинная жертва.… О великий Бай-Ху, укажи мне, куда следовать?

Я присел рядом с трупом. Достал из кармана тюбик с краской и кистью. Обмакнув кончик кисти в краску, я вывел черную спираль на фонарном столбе, рядом с которым лежал Рейнер. Затем быстро встал и пошел по направлению к дому.

Я открыл ключом дверь. Было тихо. Он наверное уже спит. Сбросив свои высокие сапоги, я закрыл дверь. Рана невыносимо болела.

Я заглянул в комнату. Спит, только светлая макушка торчит из-под одеяла.

Вернувшись в гостиную, я достал чашу с драконом, подвесил ее к полке и зажег палочку. Сизый дым медленно поднимался к потолку.

Я встал на колени и начал молиться Бай-Ху ((Белый Тигр), в китайской мифологии дух Запада, страж страны мертвых– прим. автора). Из всех богов только он был моим союзником и соратником. Я молился за душу Рейнера. И за души остальных убитых людей.

Окончив молитву, я потушил палочку, убрал на место чашу, разделся и лег на диван. Там будет новый день и, возможно, мне удастся узнать, где же этот конверт сейчас…

Смывать косметику было лень, впрочем, как и совершать какие-либо другие действия. Я устало вздохнул и закрыл глаза. «День слепит ночь» – как говорил мой мудрый учитель.

Я ворочался с боку на бок. Сон никак не приходил. Я чувствовал усталость, но не мог уснуть. В голове проносились образы. Встав с дивана, я пошел на кухню. Надо было освежить голову стаканом воды. Достав со шкафа стакан, я наполнил его холодной водой и сел за стол.

Опять не нашел конверт. Опять меня опередили. Словно небо подшучивает надо мной. Я сжал стакан. Раз так угодно кому-то наверху, пусть так оно и будет. Я чувствовал внутреннюю опустошенность. На моих руках кровь стольких невинных людей. Иногда мне казалось, что запах смерти преследует меня…

POV Том

Я с неохотой разлепил глаза и посмотрел на светящийся циферблат часов. 2:20. Встав с кровати, я пошел в туалет. Раз уж проснулся, надо использовать это.

Выйдя из туалета, я пошаркал на кухню. Не дойдя до порога, я увидел Торнадо. Он положил руки и голову на стол и сладко спал. Я оперся плечом на косяк и улыбнулся. В груди как-то сразу потеплело при виде этой картины. Я любовался на его такое спокойное и расслабленное лицо.

Я подошел к нему и осторожно вытащил из-за стола. Взяв его на руки, я медленно пошел по направлению к гостиной. Внезапно Торнадо приоткрыл глаза.

– Ты такой теплый… – прошептал он, сжимая ткань моей футболки на груди. Я остановился как вкопанный и посмотрел на него. Он сонно улыбнулся и закрыл глаза. Мной овладевало странное чувство нежности. Такого я не испытывал давно. После смерти родителей вообще не испытывал.

Улыбнувшись уголками губ, я положил его на диван. Его рука соскользнула с моей футболки. Укрыв его пледом, я ласково погладил его по волосам и поцеловал в лоб.

После этого я прибежал в комнату, достал ингалятор и начал ожесточенно в него дышать. Мне надо было успокоиться. Эмоции просто переполняли меня. Но на душе впервые за долгое время было спокойно и ясно, как будто там поселилось что-то светлое.

Обняв подушку и улыбаясь своим мыслям, я смотрел на тумбочку, пока окончательно не провалился в сон.

Часть

Проснувшись, я подпрыгнул как ошпаренный, вспомнив события вчерашней ночи. Либо мне это все приснилось, либо… Но рассуждать – удел философов.

Одевшись и посмотревшись в зеркало, я пригладил волосы, навестил ванную и только потом пришел в гостиную. Торнадо крепко спал.

Открыв кухонный шкаф, я взял нож. Мне предстояла миссия – нарезать салат. Это не картошку жарить, особых хитростей здесь не требовалось.

Нарезав овощи и заправив все маслом, я пошел за Торнадо. Диван уже был пуст. Были слышны всплески, доносящиеся из ванной.

Я сел за стол и попробовал получившийся кулинарный шедевр. В принципе, есть было можно.

Немного погодя в кухню вошел Торнадо. На плечах полотенце, мокрые волосы свисают вниз печальными сосульками. Он молча сел за стол. Я поставил перед ним тарелку.

– Доброе утро, – сказал я. Он ничего не ответил. Я не успел ничего сказать по этому поводу. Во входную дверь кто-то постучал. Торнадо нахмурился. Он подошел к двери, попутно прихватив из угла коридора катану. Я выглянул из кухни. Торнадо резко дернул ручку двери на себя. Я увидел, как в коридор зашел уже знакомый мне доктор.

– Чего ты пришел? – проворчал Торнадо, убирая катану.

– Убедиться, все ли у вас хорошо, – доктор зашел в коридор и увидел меня. – Привет, заложник.

– Здравствуйте, – я слегка смутился, ощущая себя школьником.

– Пошли, я посмотрю твою рану, – Лидин повернулся к Торнадо. Тот хмыкнул и сел на диван. Я сел за стол на кухне. Не хотелось смотреть на это зрелище.