Текст книги "Под сенью разрушенного мира 1: Учеба маленькой лесной девы (СИ)"

Автор книги: Все будет уруру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Как к девушке? – с интересом сверкнула глазами Ни, услышав самое важное.

– Конечно.

Она растерялась. По этикету парням точно не дозволялось залезать в окно, да еще и в комнату девушки. Но она уже съела пирожные, выгонять теперь тоже неправильно. Новоиспеченная «взрослая» села в более подобающей позе и расправила юбку.

– Карн, расскажи мне о себе.

– Что именно ты хочешь узнать?

– Все. Я слышала, ты много где был и столько всего умеешь!

– Я могу взять тебя с собой. Или обучить тому, что ты хочешь.

– Правда?

– Конечно.

– Но ты все же расскажи. Мне интересно, как ты прятал Источник.

– А что мне рассказывать? Мой секрет узнали рано. Родителям пообещали, что сохранят мне жизнь в обмен на их, а потом мне перерезали горло и выкинули за ограду поселения следом за ними. Благодаря Источнику выжил, скитаюсь с тех пор. – Карн потер шею с едва заметным шрамом.

– Как ужасно! Ты целитель?

– Нет, просто способности к регенерации.

– И за что нас так не любят?

– Боятся запретного. Учителя же тоже за благое дело изгнали.

– Учителя?

– Нашего. Он меня тоже принял в ученики.

– Вот как, – нахмурилась Ни.

Ну да. Конечно. Кому охота возиться с базовыми заклинаниями мелкой девчонки?

– Знаешь, я так счастлив встретить тебя, себе подобную, в целости и сохранности! Ты такая милая! – Он обнял ее.

От Карна пахло чем-то остреньким. Перцем, что ли? Ни растерянно погладила его по спине. Ему тяжело пришлось, но он радуется за нее, а не завидует ее судьбе. И ей не завидовать нужно, а учиться. Но как же хочется внимания от Учителя побольше! И тоже как к девушке!

– Я тоже рада, – вздохнула Ни.

– Пойду, уже поздно. Еще встретимся, – улыбнулся он.

– Будь осторожен.

– Не беспокойся, – подмигнул он и вылез обратно в окно.

Ни проводила Карна взглядом, сожгла обертки и закопала золу энергией в грядки. Уже взрослая, нужно вести себя подобающе. И приступать к активным действиям по завоеванию Учителя. Как только двое ученичков свалят из дома, она перейдет в наступление. Скорее бы!

Ни с нетерпением ждала окончания курса. Уже прошел месяц, но эти двое освоили еще не все, Критир им давал все новый и новый материал. Когда эти двое свалят, то она останется вдвоем с Учителем. Первым делом поцелует. А ночью заберется в постель. Как же давно она даже не обнимала его!

Карн уже давно сдал этот курс, но сейчас ходил по каким-то другим делам. Ни привыкла к нему. Он всегда приносил что-то вкусненькое и рассказывал интересные истории. И относился к ней как к девушке. Даже подарил изящную шпильку, и она сменила «детские» косички на легкий узел, как у мамы. Только ее заколка оказалась не в пример наряднее, что прибавляло немало гордости. Ни частенько любовалась тонкой работой с безупречной огранкой алого кристалла, золотистой древней вязью и резьбой на черном дереве Кона. Получалось довольно символично – полный энергии Карна кристалл, древние руны ее цвета и объединявшая их дружбу основа из дерева Лова-Покровителя. И фраза красивая, многозначная: и как «красавица» прочитать можно, и как «рад встрече», и как «буду ждать». Интересно, что Карн имел в виду, первое или второе?

Но Учитель не обращал внимания ни на ее прическу, ни на красивую заколку. Он все так же спустя рукава соблюдал этикет и иногда растрепывал ее прическу, поглаживая по голове. Ни в такие моменты захлебывалась от возмущения, но при парнях сдерживалась. Она взрослая! Вон Карн это признает, а он до сих пор не видит? Ни училась на пределе своих возможностей. Ей нужно доказать ему! Пусть посмотрит!

В жизни Ни случилось еще одно потрясение. Она с ужасом отметила, что совершенно перестала расти. Раньше она прибавляла регулярно хотя бы чуточку. Но в последние несколько месяцев не выросла ни на сантиметр. Метр шестьдесят. Она останется такой навсегда?

Ни перерыла кучу справочников по элькринам и лесным девам и внезапно осознала, что, вероятнее всего, и правда останется такой. Лесные девы в среднем вырастали до полутора метров. Она уже считалась среди них великаншей. Да и в элькринских книгах говорилось, что рост в ее возрасте существенно замедляется вплоть до полного прекращения.

Но Учитель такой высокий! Она мечтала вырасти, чтобы не подлавливать его сидя для поцелуев. Подошла и чмокнула. Вот ведь!

Ни утешала себя только тем, что прекращение роста было одним из признаков взросления. Значит, она совсем скоро станет такой, как на работах Учителя. Он признает ее. Обязательно.

В один из дней она тайком вытащила один из рисунков из его папки и сравнила с ним отражение в зеркале. Нет, еще далеко до такой, как он себе представлял. Учитель! Ни погрустнела и стала есть даже больше, чем хотелось. Скорее бы вырасти!

***

Наконец парни завершили курс. Но учитель сразу плотно занялся другой работой. В общине проверяли какие-то схемы стабилизации и очищения, он без конца их совершенствовал и правил. Она забиралась к нему в постель, целовала сидящим и спящим, но тот будто и не замечал этого. Видимо, дурацкие бумаги ему интереснее нее! Или по его меркам она еще считалась ребенком.

Хорошо хоть Карн иногда приходил. Друг любил перебирать ее волосы, неизменно украшая простой узелок причудливым плетением. И новые заколки регулярно приносил. Они отличались, но все неизменно вырезались из непроглядно-черного дерева Кона, украшались золотистой вязью древних многозначных узоров и алыми кристаллами, полными энергии Карна.

Ни смущалась поначалу, но внимания как к «взрослой» девушке хотелось. Да и заколки очень милые, что греха таить. И острые сладости вкусные. И комплименты грели душу. Вот только улыбался Карн странно. Скорее, ухмылялся. Поначалу это выглядело насмешливо, но со временем Ни перестала это воспринимать на свой счет: его потрепала жизнь, и он просто не умел по-другому.

Она была рада послушать его истории, но не смела рассказывать о своих детских, по сравнению с его жизнью, переживаниях. Подумаешь, Учитель работает и не обращает внимания! Но она так соскучилась. А еще Карна можно обнять вместо Учителя, а если он рассказывает что-то страшное или грустное – выплакаться под невинным предлогом.

Целовать его Ни не решалась. Это все-таки было в ее понимании чем-то, что происходило между влюбленными, а любила она Учителя. Впрочем, на большем Карн и не настаивал, поцеловать сам не пытался. Да и среди его многочисленных комплиментов признаний в любви не наблюдалось. Похоже, он просто был рад пообщаться с тем, рядом с кем ему не нужно скрывать свою сущность.

Карн стал для нее кем-то вроде старшего брата. Вместо бестолкового Гая, который совершенно не заходил! И связи с ним не было: он, как и отец, не имел привычки носить с собой проводников. Связаться с ним могли разве что служители Эйрола, и то далеко не все.

***

За последнее время с помощью упорных тренировок и советов Карна Ни резко увеличила скорость обучения. Если раньше она упиралась в контроль, то теперь, натренировавшись со своей энергией, достигла уровня, которого более чем хватало для базовых техник.

Наконец, настал тот день! Она освоила все, что дозволялось девушке в темной общине! С торжеством показав Учителю все базовые техники, Ни столкнулась с его тяжелым взглядом. Что-то не так?

Он подумал немного, затем отметил общие техники в Учении Кона и протянул ей, тяжело вздохнув:

– Занимайся пока со своей энергией. Извини, я сильно занят в последнее время и не могу присмотреть за тобой.

– Учитель, ты забыл кое-что, – напомнила она.

– Что? – нахмурился Критир.

– Два поцелуя после учебы, – пробурчала Ни. Как он мог забыть о чем-то настолько важном?!

– Ты разве уже доучилась? – Он удивленно приподнял брови.

Ни была готова зарычать! Она рассматривала эту бесстыжую рожу и не знала, что и ответить на такое. Учитель выглядел усталым. Кажется, похудел. Глубоко залегли тени под глазами. И кожа какая-то несвежая. Но сдаваться из жалости она не собиралась! Он обещал! Для верности немного топнув, Ни пояснила:

– За базовые техники. Я так старалась!

– Ну что с тобой делать! – вздохнул Критир, устало потирая лоб.

– Поцеловать, – сдавленно прошептала она, проглотив слезы обиды и твердо решив идти в этот раз до конца.

Ни ловко пристроилась у него на коленях и коснулась его губ своими. Он ответил, действительно пару раз чмокнув ее в губки! Ни торжествовала! Она обняла любимого за шею и тихонько прошептала, пряча слезы:

– Видишь, я совсем уже взрослая.

– Да-да, конечно… Совсем взрослая. Просто я пока занят. – Критир грустно улыбнулся и погладил ее по спине.

– А еще хочу поцелуй за каждое использование моей энергии, – не упуская момент, решила додавить Ни.

– Ах! Не много ли за раз выйдет? – растерялся он.

– Можем договориться о рассрочке, если будешь перед сном гладить меня по спинке.

Критир рассмеялся, потирая утомленные глаза.

– А ты деловая!

– От тебя иначе не добьешься ничего. А вообще я могу и тебя по спинке погладить. И ноги помять, я хорошо умею. Просто так, – смягчилась Ни, тая в его объятиях. Пусть поцелуй в губы, как оказалось, не особенно отличался от тех, что были в щеки, но он признал ее взрослой. Это намного важнее ощущений. Какой же славный у него голос! И смех! И рука такая приятная…

– Ох, с чего вдруг такая нежность? – растерялся Критир.

– Потому что поцеловал. Теперь я не злюсь, – улыбнулась Ни.

Он не удержался и поцеловал ее в щеку. Хорошенькая! Потом вспомнил, что она может моментально закипеть, и чмокнул для верности в губы. Как же хорошо придумал! Хорошо, что купилась. Ни крепко обняла его. Мягонькая уже. Скоро вырастет и устроит здесь! Критир улыбнулся своим воспоминаниям и погладил по спине не такую уже и маленькую лесную деву. Надо бы ее отлучить от своей постели. Ох, устроит опять сцену… Ладно, пока некогда. Ей неоткуда узнать лишнее, верно?

Критир вздохнул. Тяжело растить девочку. Ладно бы он был ее отцом, но ведь она явно относится к нему не как к родственнику, липнет, выражая неподдельный интерес. Он всегда любил лесных дев, но постарше! А к этой девчонке, конечно, привязался, но по-другому. Ну а как иначе? Такая умненькая и наивная, миленькая и озорная, добрая и злится забавно. Вдохнула жизнь в его серые будни!

========== 19. Некоторые вещи не устаревают ==========

Очередной день начался не совсем обычно. Вместо привычного пробуждения от невинного шевеления рядом, Критир вдруг ощутил, как его бесцеремонно трогают в совершенно недозволенных местах. К счастью, лекарства, принятые вчера поздно ночью, еще действовали, он был в сознании, хоть и не выспался совершенно.

Он осторожно приоткрыл глаза и увидел здоровый бугор под одеялом, очевидно, явившийся причиной его пробуждения. Критир вздохнул и решил прощупать почву, потыкав пальцем ученицу:

– Ни, ты что там затеяла? Ну-ка вылезай.

Бугор послушно выполз к краю одеяла и высунул из-под него мордашку с пухлыми румяными щеками в обрамлении растрепанных золотистых волос.

– Мне стало любопытно, и я решила посмотреть.

– Ни, какого… ты раздеваешь меня? Это вообще вне всяких рамок! Сегодня же ляжешь спать отдельно! Я очень… зол.

Критир нахмурился и потер лоб, захлебываясь в тягостных предчувствиях неудобных вопросов с примесью разочарования от ускользавших образов прекрасных лесных дев из сна.

– Учитель, я же просто посмотрела… Не злись.

Ни обняла, прижавшись к его груди своей уже мягкой, и жалобно посмотрела в лицо огромными грустными глазами, использовав знакомый ему прием матери. Критир, окончательно смиряясь с реальностью, мысленно проводил лесных дев в царство снов и досадливо отчитал подопечную, легонько похлопав ее по спине:

– Даже не пытайся. Я очень недоволен тобой.

– А что такого? – удивленно спросила она.

– То, что ты будешь на этот раз наказана. Сегодня будешь сидеть в библиотеке и переписывать часть Учения Архи о благопристойном поведении девиц, – тяжело вздохнул он, завязывая под одеялом штаны и поднимаясь, стряхивая с себя ученицу.

– Оно же устарело! – возмутилась растрепанная Ни, надув губы.

– Некоторые вещи не теряют актуальности и сегодня. Например, что девушке не стоит посещать спальню мужчины, – натягивая рубаху, лаконично пояснил Критир.

– Ну Учитель! – захныкала она, пуская в ход последний козырь – полные слез огромные изумрудные глаза лесной девы.

– Умывайся, завтракай и приступай. Увижу, что отлыниваешь – завтра повторишь.

Критир выпил лекарства и поспешно покинул свою спальню. Страшно! Что он бы делал, если в ней проявился бы ранний интерес? А если бы не сообразил спросонья? Ему снился отличный сон про взрослых лесных дев, между прочим! И она уже не такая и маленькая. Сколько ей там уже? Нет, надо было еще давно найти способ ее отвадить от своей спальни!

День прошел небывало спокойно и мирно. Ни надулась, но смирно сидела в библиотеке за столом с открытым Учением Архи перед собой. Критир даже удивился тому, насколько послушной она может быть. Не перегнул ли он с утра со строгостью? Ладно, подуется и отойдет, у нее это быстро проходит. Обычно даже слишком уж быстро…

Он спокойно разобрал рабочие бумаги и наконец-то хоть немного продвинулся в исследовании символов Эйрола, предполагаемых для использования в строительстве барьеров. Если что и было слабым местом Критира – так это понимание иррационального учения и техник Покровителя чувств. Они настолько тяжело поддавались осмыслению, что с ума сойти можно, пока разбираешься. Их нужно ощущать, а чутьем адептов Эйрола исследователь не обладал. Эх, где же ты, Ог? Это по твоей части. Как тебя сейчас не хватает, друг! Критир задумчиво достал тусклый охряный проводник из-под стола. Связи нет. Ожидаемо. Но неужели нельзя хоть иногда отправлять что-то? Или… Нет, он точно в порядке. Уж кто-кто, а Ог точно не пропадет!

Проверив вечером переписанные части Учения Архи и отпустив хмурую девчонку, окруженную аурой едва сдерживаемой ярости и едва ли не пускавшую лучи ненависти из глаз, Критир вернулся в свою пустую спальню и расставил мольберт. Наконец-то. У него накопилось столько фантазий для работ!

Вечер прошел волшебно. Окруженный изображениями обольстительной лесной девы в самых притягательных позах, он наконец-то излил хотя бы часть накопленной за это время неудовлетворенной похоти, столь свойственной потомкам рода Эрва. Чудесно…

Собрав золотистой дымкой семя, Критир закопал его под кустом жасмина у окна и разлегся на кровати. Такая приятная энергия. Хотя ее хозяйка и поступила сегодня утром нехорошо, но за день вполне, кажется, осознала и искупила вину. И рисунки неплохие получились. Критир улыбнулся, лениво собрал золотистой дымкой работы в папку, спрятал ее в стол, подальше от любопытных глаз, и подвинул мольберт к окну.

Славно! Столько успел. Вот только не выспался сегодня. И Ни дуется опять, но она заслужила, да и отойдет. Надо бы умыться и ложиться…

Критир выпил вечерние лекарства, нехотя поднялся и направился в ванную. Она еще хранила влажное тепло и аромат жасмина в воздухе. Любит же Ни эти цветы! В общем-то, как и остальные лесные девы. Ни одного заповедника без этих пахучих кустов не обходится…

Наскоро обмывшись, он с улыбкой вернулся в спальню и нашел в своей кровати развалившуюся на боку ученицу, сверкавшую обнаженными пухлыми плечами из-под одеяла и увлеченно изучавшую перед сном какую-то книгу. Улыбка сползла с его лица. Зря переживал! Слишком уж быстро она отходит! Нет, надо дожать этот вопрос. Ох, воспитание – это так непросто! Он вздохнул, собирая в кулак всю свою решимость.

– Ни, марш к себе.

– Учитель, ну пожалуйста! Я пыталась лечь у себя, но без тебя непривычно!

– Привыкай, – сухо ответил тот, твердо решив сегодня выдержать строгость.

– Неужели тебе настолько жалко? – Ни надула губы.

Критир опешил. Что вообще можно ответить на такое?!

– Ты смотрела и трогала меня без разрешения! Разумеется, я возмущен! – захлебываясь в эмоциях, сбивчиво пояснил он. Кажется, получилось немного неправдоподобно. Ну вот.

– Можешь тоже потрогать меня в ответ и будем квиты, – примирительно предложила та.

– Я смотрю, ты плохо усвоила уроки Архи, – тяжело вздохнул Критир.

– Они ус-та-ре-ли! Кто сейчас, кроме ее служительниц, одевается в соответствии с ее наставлениями? Кто до брака не позволяет себе и мысли о мужчине? И вообще, мы живем вместе уже кучу лет и делим одну кровать Ловы знают сколько времени, с чего бы вдруг все те положения про спальню мужчины начали на нас распространяться? – тягостно простонала Ни, валяясь и яростно колотя в порыве чувств по постели.

– Ни, быстро. Если не успеешь уйти до того, как подойду к кровати, я тебя вытащу отсюда силой. А завтра повторим Учение Архи, – нахмурился он, устало потирая лоб.

– Учитель! – Она надулась, но все же проворно выскользнула из кровати, сунула под мышку книгу и перекинула через плечо свое платье. Проходя мимо Критира к выходу, пробурчала: – Из-за какой-то ерунды выгнал меня. Мне вот для тебя ничего не жалко. А ты не любишь меня.

– Люблю. Потому и выгоняю, – хмыкнул Критир и, приобняв за плечи, чмокнул в ароматную макушку.

– Если любишь, погладь меня по спинке, пока я не усну, – как обычно, не стала упускать возможность Ни.

– Хорошо, – с облегчением рассмеялся он и проследовал за ученицей в ее комнату.

Та мимоходом повесила платье на стул, легла в кровать и разложила книжку на подушке. Критир с улыбкой покачал головой, сел рядом и начал поглаживать, заглянув через плечо. Что-то про древние времена. Учится. После появления старших учеников она вообще стала проявлять небывалое усердие. Видимо, конкуренция подогревала интерес. И контроль энергии у нее позволял уже применять даже высшие техники. Разумеется, только со своей энергией.

Критир переживал, что Кону может не понравиться эньека, скрывал ученицу, обучая ее только основным техникам учения темного Лова, и никогда не обращался к Покровителю напрямую при ней. Да и тот не говорил ничего о ней. Но вот о потомках в последнее время и впрямь зачастил, Карн был прав. И как он собирался это провернуть? Или он решил все же нарушить правила и уснуть? Ловы его знают. В конце концов, решил и решил. Да и недаром женат на Покровительнице материнства, наверное, придумали что-то.

Потомки Ловов Критира интересовали мало. А вот почему эньек уничтожали – очень. Из наблюдений выходило, что эньеки ничем не отличались от здоровых элькринов, кроме ядрышка Источника в месте связи с Ловами. А если будут жить в междумирье, то и на баланс мира не повлияют. Смысл их устранять? Странные правила.

Кстати, Ни освоила уже почти все общие техники со своей энергией. Может быть, попробовать обучить ее техникам других Ловов? М-м… Эрв – точно нет, опасно. А как жаль! Техники Эйрола – нет, Ог был против. И он сам не силен в них. Да и там есть такое, что бы точно не хотелось испытать от подраставшей ученицы на себе. Надо как-то заинтересовать ее Архой. Почему бы и нет? В конце концов, в ее Учении есть разделы не только про должное поведение девиц.

– Ни, ты же уже осваиваешь высшие техники со своей энергией?

– Угу. Мне осталось только с разделением по целям выучить, пока не получается, уровня контроля энергии не хватает, – вздохнула она.

– Может быть, попробуешь выучить несколько техник Архи?

– А можно? Я же служу Кону, – округлила глаза Ни.

– Правилами не запрещено. Просто обычно не удается поддерживать связь с двумя Покровителями, поэтому редко практикуют подобное, – кивнул Критир.

– Я бы хотела. Там целительские есть, присмотрела бы за тобой, – мечтательно улыбнулась Ни, поглаживая его по руке.

Сердце Критира дрогнуло. «Присмотрела бы за тобой…» Эти интонации, этот особенный нежный голос, похожий на эхо, гладкое золото волос и мягкость бархатистой кожи. Так тепло. Так по-родному… Как же он любит ее, несмотря на все эти выходки! Но сейчас намного важнее другое. Не поддаваться на очарование хитрой лесной девы, а быть ближе к делу. Ухватилась. Любопытная, как и всегда. Хорошо, что будет занята, хоть в техники Кона не полезет.

– Почитай теорию, попрактикуемся, как будешь готова, – закивал Критир.

– Угу. Так хорошо… – Ни сладко потянулась, отложила книжку и, сонно моргая, пристроила голову на подушку.

Он бы тоже поспал! А то разбудила сегодня… Критир с легким вздохом продолжал гладить: если закончить раньше, чем уснет, опять начнет дуться. Спина была теплой и нежной. Мягче, чем раньше. Отъедается. И характерная для дев выразительная талия явно обозначилась. Но, несмотря на тело, совсем еще ребенок, как ни посмотри. Хорошо, что отлучил от спальни, пока не поздно. И все-таки лесные девы так быстро растут! И в силу интеллекта им свойственны исключительная простодушность и непосредственность…

Так-так, стоп! Критир помотал головой. Несмотря на внешнее сходство, Ни не особь из заповедника общины Эрва. Она полукровка, которая выросла цивилизованно и унаследовала разум отца. Просто еще ребенок.

О Ловы! Ог, брат, как же ты справлялся с такой оравой? Мне одна твоя дочь заскучать не дает, а у тебя сколько их там было?

========== 20. Визит в скрытый дом ==========

Из зеркала сосредоточенно смотрело заросшее рыжей щетиной лицо с залегшими под глазами тенями. Гай подсчитывал и подкрашивал алым бруском отросшие пряди. Хорошая штука, не вымывается, засыхает быстро и не пачкается. Дело Тая посоветовала.

Гай завел привычку красить волосы, спасаясь ею от кошмаров, хоть как-то заглушая чувство вины за то, что не мог спасти девушек с алтарей. В память о каждой из жертв он окрашивал прядь, чтобы не забыть, и обещал отомстить. Их уже набралось так много, что они сливались в более крупные и занимали добрую треть головы. Но пока отомстить случая никак не представлялось. Гай закончил с волосами, собрал их в высокий хвост и тщательно побрился. Запоздало мелькнула мысль, что надо бы подстричься. Но уже лень, столько сидел красил и не сообразил…

Последний месяц выдался напряженным. Гай привык к работе, и разведка стала приносить все больше информации – он стал замечать намного больше деталей. А чем больше зацепок получал, тем больше поручений давали. Но чудовищный объем работы и ее мерзкое содержание уже не слишком беспокоили. Гай всей душой возненавидел секту, ее дела, ее адептов и ее Покровителя и твердо решил, что будет бороться с этим ужасом всеми силами. Так, как умеет. Так, как принесет наибольшую пользу. К тому же недавно повысили до старшего адепта, значит, и платить побольше начнут, надо бы оправдать ожидания. Тоже неплохо.

В этот выходной надо бы наконец-то наведаться в гости к другу отца, повидать его и сестру. Вроде бы и повод есть – повысили и обещали не дергать сегодня. И за Ни надо присматривать все-таки. Нет веры художникам с хитрой улыбкой, только даст пусть повод, сразу заберет сестренку к себе.

Гай помнил Критира с детства, когда тот еще носил изумрудные одеяния общины Эрва. Он обсуждал скучные сложные вопросы с отцом и неизменно приносил потрясающие портреты женщин, на которые охотно смотрел и юный Гай. Правда, занудный Крин вечно спрашивал отца, не рано ли парню смотреть такое, но тот с хохотом отвечал, что его сынок уже совсем взрослый, вызывая немалую гордость в Гае. Особенно в свое время парнишка впечатлился стройной эльфийкой, показавшейся ему сверстницей. Гай горячо возражал художнику, который утверждал, что этой красотке за сотню. Отец только рассмеялся, но не стал разубеждать. Крин попытался объяснить Гаю признаки эльфийского возраста, но Ог подмигнул другу и отговорил его: зачем? У женщин нет возраста, если они прекрасны.

Друг отца обычно был серьезен до занудства, оттаивал, только рассматривая и обсуждая свои работы с Огом. Таким и запомнил его Гай. Когда Критир пришел в гости к ним домой в хорошем настроении с улыбкой на лице и маленькая Ни плюхнулась к нему на колени, а тот ее приобнял, Гай растерялся. Если этот зануда улыбался, значит, в понимании Гая, он должен думать о своих работах или моделях для них. В сочетании с крохотной сестрой на руках картина выглядела для Гая ужасающе. Критийре уже делал с ней все те вещи, которые обсуждал с отцом в молодости? Когда же он осторожно поделился своими соображениями с отцом, то неплохо схлопотал вместе с напоминанием, насколько избирателен его друг в возрасте партнерш и моделей и как не хотел даже показывать маленькому Гаю свои работы.

Впрочем, хорошенько получив, Гай лишь укрепил подозрения, при каждом случае украдкой выспрашивая сестренку об ее отношениях с учителем. Та же ему жаловалась, что этот бессердечный красавчик отказывается ее целовать даже в награду за совершенно взрослые достижения, считая ребенком. У него уже вроде бы отлегло от сердца, но все же надо бы для порядку проверить, не творит ли Критийре с ней странных дел. Все же отец ушел, нужно приглядывать за Ни немного.

Сколько он уже не был у них? Кажется, в последний раз он заходил… Ох, прошло уже столько времени?! С этой безумной работой совершенно не замечаешь…

Гай подвязался новым поясом старшего адепта, накинул охряный плащ и в отличном настроении направился в скрытый дом, срезая через зыбкие тропы.

Дом друга располагался от убежища общины Эйрола неблизко даже по меркам междумирья. Но Гай был неплохим проходчиком, потому прошло не так много времени, прежде чем он пересек иллюзорный барьер, вдохнул полной грудью аромат прекрасного сада и увидел огромный деревянный древний дом.

Будто перенесся к друидам! Критийре не изменял привычкам и после смены общины. Как он только поддерживает волшебный сад без техник Эрва? Ловы его знают. Интересно, а девушек тоже по-прежнему рисует? Надо бы одолжить пару работ. Гайтран улыбнулся шире, открыл незапертую дверь и прошел в полутемный холл.

– Критийре, Ни!

Сестра выбежала и повисла на шее.

– О, ты подросла, сестрен!

Гайтран растерянно погладил ее по голове. Она так выросла. Уже скорее юная девушка, чем девчонка. Сколько ей там уже? Он что-то подзабыл о скорости роста девочек… Ну и ладно. Как же он счастлив просто ее увидеть!

В холле показался заспанный Критир. Он нахмурился, достал из кармана бутылек, глотнул и потер лоб, жестом приглашая в гостиную:

– Проходи. Ни, принеси чаю.

Гай кивнул и молча проследовал за Критиром. Кажется, лучше подождать, пока его зелье подействует: похоже, слухи о болезни старейшины темной общины вполне реальны. Критир молча сидел за столом, хмурясь и покашливая. Гай опустился напротив и задумчиво стал поигрывать новеньким кинжалом. Вскоре Ни принесла поднос с чаем, глубокую миску с какими-то маленькими булочками и небольшую плошку яблочного джема. Расставив все это на столе, села рядом и начала расспрашивать Гая.

Он жевал булочки, с хохотом мешал правду с совершенными небылицами, и Ни смеялась вместе с ним. Лекарство, похоже, наконец-то подействовало на Критира, и он стал слушать рассказы парня, изредка задавая уточняющие вопросы.

– Говоришь, вокруг прорывов стала сильнее темнеть трава? Как быстро?

– Да, теперь примерно в два раза шире, чем раньше. Темнеет где-то на день-два. Потом начисто сгнивает и уже не растет.

– Похоже на действие дыхания Иста.

– Ох, зришь в корень! Эти… – Он покосился на сестру. – Сектанты проводят мерзкие ритуалы, которые провоцируют возникновение прорывов. От некоторых несет гнилым дыханием так, что аж выворачивает.

Критир заинтересованно посмотрел на Гая. Может быть, он помнит ритуалы? Вдруг найдется способ прервать их на расстоянии или еще что-то…

Хлопнула входная дверь.

– О, Карн пришел! – Ни подскочила и упорхнула в холл.

Гай вопросительно посмотрел на друга отца и тот, чуть улыбнувшись, подмигнул ему:

– Мой ученик. Эти двое неплохо ладят.

В гостиную вошел бледный черноволосый парень в форме старшего адепта общины Кона, по-хозяйски развалился на подушке за столом, бесцеремонно придвинул к себе кружку сестры и подлил себе в нее чая. Ни села между гостем и братом и познакомила их:

– Гайтран, мой брат. Карн, старший ученик.

– Очень приятно, – хрипло отозвался парень с насмешливой улыбкой и протянул руку.

У Гая от этой ухмылочки волосы дыбом стали, но он все же пожал мозолистую руку, глядя в притягательные черные глаза и дивясь себе. От прикосновения к горячей руке парня его чутье опасности и вовсе зашкалило. Силен… Карн достал из сумки коробку с пирожными и поставил перед сестрой.

– Твои любимые, Ни.

– О, спасибо! Гай, хочешь попробовать?

Парень попробовал одно и сморщился, поспешно запивая чаем:

– Даже отец настолько острое не ел, сколько здесь перца?!

– Странно, вроде немного остринки только. – Ни попробовала немного, удивленно пожала плечами и принялась уминать за обе щеки.

Гай с улыбкой следил за сестренкой. Такая непосредственная! Вроде с виду девушка, а так посмотришь – ребенок ребенком.

– Кавн, бвин, опвять мою квужку увел! – с набитым ртом возмутилась Ни, забирая обратно чай и допивая за ним.

Тот хрипло рассмеялся, неотрывно наблюдая за ней. Гаю его взгляд совершенно не нравился. Это братская ревность? Он смущенно отвернулся.

– Балуешь меня. Опять объелась, аж тяжело… – вздохнула Ни, поглаживая живот.

– Так коробку пирожных разом вточить, немудрено, – хмыкнул Критир.

– Вкусно же!

– Ни, раз уж поела, сходи до лаборатории, принеси чертежи последних схем, пожалуйста.

– Ну-у…

Ни тяжело поднялась и вышла. Поймав взгляд Критира, Гай накинул заглушку на комнату и вопросительно посмотрел на друга отца.

– Так вот, Гай, насчет Иста… Можешь показать все, что сектанты делают?

– Ну и мерзости же ты просишь, дружище! Да еще и за столом! Ну ща…

Гай наклонился ближе и прислонился к их лбам, передавая воспоминания. Показав последний особенно мерзкий ритуал, он отстранился и опустил взгляд. Стало стыдно, что просто смотрел и ничего не мог сделать. Кулаки сжались сами собой. Критир задумался, нахмурившись. Карн намазал булочку джемом и подлил чаю.

– Как ты можешь есть после этого?! – выпучил глаза Гай.

– А что такого? – Тот спокойно прожевал и проглотил булочку.

– После первых разведок меня по три дня полоскало при виде любой еды!

– О, у тебя слабый желудок, Гай? – насмешливо спросил Карн, попивая чай из кружки сестры.

– Противно же! – опешил тот.

– Мы же просто посмотрели схему ритуального заклинания, – пожал плечами Карн.

– И впрямь никак не вмешаться в эти проклятые ритуалы, кроме как напрямую. – Критир, поморщившись, вздохнул и тоже подлил чаю.

– Их выдумал настоящий безумец. Так ужасно! Живые до самого конца, даже когда нутро превращается в сплошную гниль. Так мучаются, – тяжело вздохнул Гай.

– Разумеется. У них души привязаны, куда денутся, – хмыкнул Карн.

– Привязаны?

– Да, очень похоже, – кивнул Критир.

– Эх, как вспомню, аж руки чешутся всех этих уродов прибить. Чет Ни долго нет, да?

– Потому что схемы здесь, – хитро улыбнулся Критир, вытащив бумаги из-под стола.