Текст книги "Под сенью разрушенного мира 1: Учеба маленькой лесной девы (СИ)"
Автор книги: Все будет уруру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
В междумирье никогда не бывало совсем темно. Хотя время суток прослеживалось, но даже глубокой ночью опускался лишь полумрак, в котором было прекрасно видно все, что требовалось. Не то что ночи в Эрве, в которых было темно, хоть глаз выколи. Вскоре прибежала пылавшая энтузиазмом ученица, и Критир поспешно перехватил ее:
– Много практики вредно. Давай поговорим о теории. Иногда, осознав глубинный смысл того или иного действия, приходишь к совершенно неожиданным открытиям.
– Хорошо.
– Как ты думаешь, зачем Кон придумал свое Учение?
– Я думаю, ему было очень скучно.
Критир рассмеялся.
– Почему ты так решила?
– Мне так показалось. В его учении описаны только основные вещи, техники будто бы для примера. Такое ощущение, будто когда-то давно он хотел что-то найти и защитить: среди базовых и среднеуровневых заклинаний сплошь защита и исследование. Но позже он углубился в изучение всяких явлений, словно забыв свою проблему.
– Сколько ты уже прочитала? – удивленно уточнил Критир, с усмешкой про себя подмечая уроки Ога – в духе общины Покровителя чувств было порассуждать об эмоциях и характере, и малютка пыталась сделать это даже ис Ловами.
– Все Учение. Но чем больше смотришь, тем больше видишь, я перечитываю сейчас.
– Все? Интересно?
– Очень. Мне было бы любопытно познакомиться с Коном.
– Лучше не стоит. Этот Лов очень коварен, заболтает до смерти и обманет тебя.
– Зачем ему обманывать меня? – удивилась Ни.
– Он развлекается так со скуки.
– Он забавный, – рассмеялась она.
– Посмотри на его жену Арху. Только такая женщина, как она, может совладать с ним.
– Она такая строгая по рассказам…
– Страшная женщина, – кивнул Критир.
– Учитель, а как же правила о невмешательстве? Если я умру оттого что Кон заболтает меня, то он же их нарушит?
– Он придумает что-нибудь, чтобы не быть виноватым. У каждого Лова есть служители, которые помогают ему исполнять его волю, в том числе и ту ее часть, которую сам Лов не может из-за запретов.
– Тогда получается, что служители для Ловов убивают и плодятся, раз они не могут?
Критир рассмеялся.
– Ну… На самом деле не совсем. Кон интересуется исследованиями, ему нравится новое, необычное. Плодятся элькрины и сами, без всякой воли Лова. А убивать кого-то – разве есть от этого толк?
– Нет, конечно, – кивнула Ни и зевнула, прикрыв рот рукой. – Ой, извини, Учитель. Глаза слипаются…
– Ничего, ты хорошо потрудилась сегодня. Завтра продолжим. Покажи-ка правую руку.
Критир тщательно осмотрел ладонь, но не нашел ни малейших признаков повреждения темной энергией. Это было хорошим и плохим знаком одновременно: редкая нейтральная совместимость с Коном означала отсутствие лишнего вреда здоровью с одной стороны и жирный крест на карьере женщины в общине – с другой.
Он отпустил сонную ученицу, вернулся в спальню и расставил мольберт. Давненько к нему не приходило вдохновение, рисовал только схемы по работе. Из-под кисти вышла взрослая обнаженная лесная дева с аппетитными формами, перемазанная фруктовым пюре. Да, они часто неловко едят…
Критир дорисовал и присмотрелся. Неплохо получилось! Ужасно соблазнительно. Как же он скучал по заповедникам с ними!
Комментарий к 5. Первые уроки
Иллюстрации от Марины Ветер (https://vk.com/kaze_dono, группа https://vk.com/club60129757)
https://vk.com/photo602951280_457241352
========== 6. Служитель Иркрин ==========
Критир сидел в саду, обложившись книгами. Он уже изучил все, что имелось в библиотеке по эньекам, но ничего особенно полезного не узнал. Складывалось такое ощущение, будто даже те, кто узнавал секрет, не смели раскрывать его и описывали лишь вокруг да около самыми сухими, общими и совершенно бессмысленными фразами.
Ему стало любопытно. Он посмотрел на ученицу, уже довольно уверенно сплетавшую из темно-серой энергии Кона базовые формы заклинаний, закусил губу и вздохнул. То, что заложено в ней самой природой, не может быть запретным! Нужно лишь научить ее скрывать это. Критир кивнул, подозвал ученицу, которая опять провалилась в контроле энергии, и предложил устроить перерыв. Она с явной неохотой села рядом. Ей не терпелось продолжить, она была так близка к успеху! Критир потянул ее за щечку и тихо шепнул на ухо, позвав по истинному имени:
– Нела. Сейчас мы проведем с тобой самый неслыханный из всех запрещенных экспериментов. Ты готова?
Ни с улыбкой подняла на него горящие глаза. Какие там базовые формы! Сейчас будет что-то действительно интересное! Она так же шепотом ответила:
– Готова.
Критир положил руку на лоб Ни и попросил:
– Помнишь, как ты поднимала кисть, не обращаясь к Кону за помощью? Можешь повторить?
– М-м-м… – Она нахмурилась, направила поток зыбкой дымки с золотистыми искорками, сорвала ягоду с дерева и протянула Учителю.
– Как-то так…
Критир, сосредоточенно наблюдая за потоками энергии в теле девочки, покивал и съел ягоду.
– Очень хорошо. Сможешь собрать мисочку таким образом?
– Да хоть корзинку, – рассмеялась она.
– Вперед.
Критир наблюдал. Теперь он видел, как от небольшого уплотнения в груди Ни, где сходятся энергетические каналы, перетекает в руку золотистая дымка. Уплотнение было крохотным, почти незаметным. Ни пользовалась энергией, но запас совершенно не иссякал.
– Можешь рассказать, как ты собираешь ягоды?
– М-м-м… Представляю себе, как дергаю их, и все.
– Попробуй поднять что-то потяжелее.
Ни посмотрела на увесистое Учение Кона и сосредоточилась. Книга чуть дрогнула, но не поднялась. Она выпустила больше дымки из Источника, но слабая энергия не могла удержать тяжелый предмет, проваливаясь.
– Попробуй сжать и уплотнить эту энергию, как описано здесь. – Критир указал на одну из техник Учения Кона. Их они еще не изучали.
– Ничего, что эта схема для другой энергии? – удивилась Ни.
– Она общая для всех Ловов, есть лишь некоторые особенности, которые можно только самому прочувствовать при применении. Например, энергия Кона довольно плотная, но неоднородная, ее нужно просто избавить от зыбких мест. А энергия Эрва однородна и тягуча, ее нужно хорошо сжимать, как бы стягивая.
Критир построил простой канал связи с Источником ученицы и показал технику уплотнения на ее энергии, протянув сгущенной золотистой дымкой книгу.
Ни попробовала, но у нее никак не получалось. Энергия была не просто неплотной, а практически прозрачной, сверкая редкими искорками.
– Потренируйся хорошенько. Это бывает полезно для усиления любых техник.
Критир играл с энергией ученицы. Она совсем слабенькая, ее нельзя даже сравнить с энергией кого-либо из Ловов. Легкая и мягко обволакивавшая. Такая приятная на ощупь. Он пропустил ее через свое тело. Она отозвалась приятным теплом в его слабых больных легких, будто забитых чем-то. Критир собрал в них энергии побольше и уплотнил. Тепло усилилось, и его захватил приступ жестокого кашля. Он отвернулся от Ни, сплевывая на траву нехорошие темные сгустки.
– Учитель? – взволнованно подскочила она.
Критир жестом показал, что все хорошо, а сам энергией почистил легкие еще, откашливаясь. Он с удовольствием вдохнул почти полной грудью. Лет тридцать так не дышал… Вот это да. Изъян традиционно толком не поддавался лечению, а тут такой эффект!
– Нела, у тебя чудесная энергия. Я стану твоим служителем, ты не против? – подмигнул он.
– Служителем? – растерянно спросила она.
– Да, будешь моим личным Ловом.
Ни рассмеялась и серьезным тоном сказала:
– Тогда нам нужен принцип равноценного возмещения, служитель Иркрин.
– Что же ты хочешь? – улыбнулся он.
– Расскажи мне о себе, – хитро прищурилась она.
– Безымянный старейшина общины Кона, сто двадцать семь лет, – шутливо отчитался он.
– Это не считается! – возмутилась она, сердито топнув ножкой.
– Тогда что тебе интересно?
– Что тебе нравится?
– М-м… Мне нравится исследовать новое, поэтому и пришел в общину Кона. Еще… ну, рисую неплохо, если это считается.
– Покажешь работы? – спросила Ни.
– Ты уже видела как минимум одну, – неловко улыбнулся он.
– Разве? – удивилась она.
– В книге в библиотеке.
– А еще есть? – с любопытством спросила Ни.
– Тебе не рано ли еще такое? – растерялся он.
– Какое?
Критир замялся. Точно, для нее же это просто девушки. Ох, ляпнул не подумав. Теперь объяснять… Лучше отвлечь. Он улыбнулся:
– Давай я тебя нарисую.
– Давай. – Девочка просияла и стала развязывать поясок одеяния.
– Э-э, стой, для этого не обязательно раздеваться! – опешил Критир.
– Так ведь…
– Ты хочешь портрет в том же жанре? – прикрыл руками лицо он.
– Да. Я не нравлюсь тебе, Учитель? – грустно спросила она.
– Ни, понимаешь… Почему ты хочешь именно такой портрет? – удивленно спросил он.
– Потому что Учителю нравится такое.
– Ты мне нравишься такой, какая ты есть. – Критир погладил ее по голове.
– Правда? – обрадовалась она.
– Да. Займись пока тренировками, я сейчас принесу краски и нарисую, – с облегчением выдохнул он.
Это было опасно! Нет ничего ужаснее расстроенной маленькой девочки, это он уже накрепко запомнил. Критир закрепил на планшете бумагу, прихватил краски и вернулся в сад.
Ни безуспешно тренировалась, все больше распаляясь. Такая милая, когда злится! Надо нарисовать ее такой. Критир сел под деревом и стал набрасывать забавную раскрасневшуюся малышку с огромными горящими глазами с золотистыми искорками на дне. Пара коротеньких косичек торчала в разные стороны, а рукава ученического платья, сшитого явно на вырост, были подвернуты почти по локоть. Ее окружал поток легкой золотистой дымки. Девочка злилась все больше, топая ножкой при каждом провале. Критир еле удерживался, чтобы не рассмеяться. Какая страсть!
– Обязательно получится, пробуй еще! – подбодрил он ее.
Ни серьезно кивнула и стала немного спокойнее.
Пожалуй, техника уплотнения действительно сложновата для новичка. Она с разной степенью успеха выходила и у более опытных адептов и прекрасно показывала уровень контроля над энергией. Тренировать ее можно до бесконечности. Наверное, поднять книгу такой хиленькой энергией при желании смог бы и средний адепт, при некоторой тренировке – и младший. Но для новичка это действительно тяжеловато.
Пока же у Ни не получалось даже просто применить технику, уплотнив дымку хотя бы немного, искорки энергии рассыпались и просачивались сквозь дыры в ее контроле. Она раз за разом проваливалась, теряя концентрацию.
Критир нарисовал, как Ни поднимает книгу своей энергией, и показал ей. Та вдохновленно схватила работу:
– Спасибо! Я постараюсь!
Кристалл на поясе вспыхнул, Критир похлопал ученицу по плечу и засобирался в дом.
– Успехов. Я отойду ненадолго.
Зайдя в дом, Критир накинул плащ и потер темный кристалл, спроецировав на стену изображение покрытого плащом Главы:
– Приветствую, Глава.
– Критийре, я просмотрел твой доклад о потенциально опасных зонах. Как думаешь, насколько скоро ситуация ухудшится?
– Полагаю, есть несколько ключевых точек, при прорывах в которых мы столкнемся с действительно большими проблемами. Все зависит от того, насколько быстро этот момент наступит. Как только их прорвут, мир разойдется на пять кусков по этим швам.
– Прорвут? Ты о следах оскверненной энергии в последних образцах?
– Да. Скорее всего, это дело рук сектантов, все слишком быстро происходит.
– Они отправили действительно много адептов на Последнюю битву. Думаешь, оправились от таких потерь за какие-то полсотни лет?
– Есть ли какая-то информация об их численности? Они привели тогда элькринов больше, чем сейчас в общине Кона всего, раза в три.
– Да, я тоже был неприятно удивлен. Откуда они только берутся? Жаль, но точной информации о численности нет даже в общине Эйрола, – кивнул Глава.
«Удивление не помешало тебе ударить в спину предыдущего Главу общины Кона в ходе битвы», – усмехнулся про себя Критир, а вслух сказал:
– Глава, нам позарез нужна информация о проводимых ими ритуалах. Их нужно как-то остановить. Все, что мы сейчас делаем, – тушим пожар из кружки.
– Я запрошу. У меня есть несколько серых книг, но в них нет ритуальной части, нужна более продвинутая версия учения.
– Отправь, что есть.
– Критийре, там… ладно, взглянешь сам, – усмехнулся Глава.
В руки Критира упало Учение Иста в серебристо-сером переплете.
– Это наиболее полный экземпляр. Но такое ощущение, будто эту книгу писали под веселой травой: одни и те же куски описываются по нескольку раз с разными значениями.
– Посмотрю.
– Счастливо, – отозвался Глава и прервал связь.
Критир пролистал книгу и брезгливо выронил ее на пол. Учение включало в себя огромный раздел по пыткам с иллюстрациями, скромно названный «методы сбора информации». Не то чтобы Критир раньше такого не видел, но материал преподносился как «познание собеседника через любовь». Глава прав, Учение точно писал безумный лич! Кто еще мог придумать такое?!
За время службы Эрву Критир сталкивался с весьма разнообразными представлениями о любви, но нечто настолько извращенное видел действительно впервые. Даже личи не заходили настолько далеко в своей «любви» к плоти и крови живых. Ист оказался действительно странным. Похоже, за тысячи лет этот Лов действительно неслабо тронулся умом.
Критир спрятал книгу в столе в спальне, подальше от глаз любопытной ученицы. Лечить неокрепшее сознание от психологических травм в его планы не входило. Уж лучше пусть его работы смотрит, если на то пошло. Он взял пухлую белую папку с рисунками из верхнего ящика стола и пролистал. Ох, сколько славных воспоминаний! В общем-то, Ни не сможет найти здесь чего-то особенно странного. По крайней мере, на его вкус. Просто обнаженные девушки. Критир переложил папку рядом с мольбертом на видное место. Если любопытная девчонка и залезет к нему, точно отвлечется на некоторое время на работы и не наткнется на мерзкую книгу.
Он вспомнил себя в возрасте Ни. Может быть, ей уже пора знать о таком? Не-не, начнет еще чудить, как сегодня. Как бы странно она себя ни вела, спать с детьми он точно не планировал. Он же не как этот… Критир поморщился, отгоняя воспоминания. Может быть, навестить заповедный лесочек? Подумав о возможности встретиться там со старыми знакомыми, лишившими его имени, он отказался от этой затеи. Жил же нормально, но внезапно нафантазировал себе!
Критир отогнал лишние мысли и вернулся в сад. Ни уперто тренировала технику усиления, но получалось из рук вон плохо: она явно устала и растеряла концентрацию.
– Ни, пойдем ужинать. Передохнешь немного, завтра лучше получится.
– Я не голодна, – отозвалась она.
– Мне в любом случае Глава работы подкинул, я не смогу последить за тобой.
– Сама позанимаюсь.
– Только не практикуй ничего нового без меня, хорошо? – попросил он.
– Ладно.
Критир взял питательный плод, чай и ушел в спальню. Он привычно высосал мякоть плода и выкинул в землю под окном его остатки, неторопливо зажег лампу и опустился в кресло. Надо работать. Критир пригубил чай и достал книгу в серебристо-сером переплете.
Глава не обманул: книга и вправду написана как-то странно. Будто бы ее переводили, но не были уверены и расписывали несколько вариантов. Все они имели смысл и будто дополняли друг друга в следующих абзацах и главах. Читалось очень тяжело, напоминало бред сумасшедшего.
«Если гости отказываются понимать, нужно объяснить, зачем это нужно. Мы учим любви и взаимопониманию, мы учим жить семьей. Нужно помочь уяснить каждому, что в семье нужно слушать старших ради всеобщего счастья в новом мире». Критир поморщился, понемногу начиная улавливать смысл: Ист говорил о пленниках. Следующий раздел с иллюстрациями, как именно «гостям» можно объяснить доходчивее, брезгливо пролистал.
«Мы заботимся о семье. Убежища должны быть безопасны, как лоно матери. Гости бывают неразумны, словно дети, поэтому нужен присмотр за ними: они могут попытаться бежать в опасных местах. Мы должны заботиться о них и ограничивать свободу для их же блага, не забывая о том, что счастье создано для всех и наш долг помочь познать его другим». Критир сначала не понял, что имелось в виду под приведенными ниже заклинаниями и чертежами приспособлений «для безопасности и заботы», и только вникнув в значение рун, поморщился. Сдерживавшие оковы, заглушавшие связь с Ловами заклинания, сокрытие…
Ист учил сектантов извращенному пониманию семьи через служение общине и ему лично как покровителю, любви через боль и заботе через явное насилие. Основной идеей сквозила месть всем угнетателям и миру ради спокойной счастливой «семейной» жизни для всех в новом мире. Автор учения безнадежно болен!
Пролистав идеологическую часть, Критир перешел к краткому описанию рун и моделей заклинаний. Ожидаемо много посвящалось техникам сокрытия, заклинаниям, подчинявшим сознание и подавлявшим волю, а также коварным атакующим, в большинстве своем жутким проклятиям. Ну да, прятаться, искать жертв, атаковать исподтишка – этим они и были известны.
Но практическая часть оказалась написана исключительно основательно. Пожалуй, она могла даже сравниться в разборе до самых основ с Учением Кона. Вот только он приводился через все те же извращенные понимания чувств. «Какая-то искаженная смесь Учений Кона, Архи и Эйрола», – подумалось Критиру.
Едва он вспомнил о Покровителе чувств, как наткнулся на раздел, посвященный ориентации в междумирье. Сектанты могли быть и в междумирье? Он всегда считал это привилегией адептов в охряном.
Прочитав раздел, он понял, что понимание междумирья сектантами основано не столько на чутье, как у Эйрола, сколько на специфичной логике и поиске взаимосвязей. Он попытался разобраться, но осознал, что эта извращенная логика ему все же непонятна, хотя и доступнее чутья служителей Покровителя чувств. Эти описания, впрочем, могли помочь даже людям без навыков проходчика междумирья использовать неустойчивые проходы и тропы с уменьшенными рисками.
Автор Учения исключительно умен! Если бы у него не потекла крыша, он мог бы посоперничать с самим Покровителем исследователей Коном. Опять же, если беспринципный Кон учил тому, что все имеет свою цену, Ист был по-своему предан своей «семье» и обозначал моральные принципы абсолютно твердо, хотя и странно понимал их. Из-за чего он стал таким? Похоже, когда-то был весьма порядочным, но что-то исказило его понимание общепринятых ценностей.
Критир, закашлявшись, оторвался от книги и принял лекарства. Он совсем не заметил, как вечерние лучи перешли в густые сумерки междумирья, и только сейчас осознал, что стоит глубокая ночь. Все, что удалось сделать – получить самое общее представление об основах сектантского учения и убедиться в том, что секта действительно заинтересована в разрушении мира, и только.
В книге и впрямь не было описаний ритуальной магии, о которой говорили Ог и Глава. Скорее всего, именно благодаря ей и ослаблялся каким-то образом мир, потому что основы Учения не давали ни малейшего понимания работы с тканью мира.
Вообще исследований ткани мира немного: до последнего времени подобных проблем не знали, и они упоминались разве что в общине Эрва как описание оскверненных и запретных мест, которые изолировали и очищали, оставляя восстанавливаться после этого своими силами.
Настолько же Ист ненавидел этот мир, чтобы заняться подобным? Неужели нельзя просто спокойно пожить в Обители Ловов?
Впрочем, у всех свои причины для тех или иных поступков. Лечить психически больного Лова явно не ему. А вот придумать, как помешать его секте, именно та задача с кучей неизвестных переменных, которую предстояло решить всем, кто планировал сохранить этот мир.
Критир спрятал книгу и выглянул в окно. Ни спала на боку под цветущим деревом Эрва, подложив ручки под щеку. Когда спит – настоящий ангел. Вовсе не та упрямая озорная девчонка, которая так забавно злилась и топала от досады сегодня.
Белый лепесток упал на щеку Ни, будто целуя перед сном. Эх, пусть спит в саду. В междумирье все равно не простынет.
Критир задернул шторы, погружая спальню в темноту, разделся, потянулся и лег спать. Как же хорошо дышалось сегодня… Надо будет завтра повторить эксперимент с ее энергией. Главное, чтобы она не запросила что-то неловкое в качестве «равноценного возмещения» снова.
Комментарий к 6. Служитель Иркрин
Иллюстрация от Марины Ветер (https://vk.com/kaze_dono)
https://vk.com/photo602951280_457241351
¹ эньеки – слабые дети, которые умирают, чаще всего, в младенчестве или раннем детстве. Их запрещено лечить, поскольку их болезнь связывают с аномально рано проявившимся изъяном. Их существование пресекалось Хранителями мира – они настаивали на облегчении их участи и аборте при проявлении характерных признаков/скорейшем убийстве после рождения.
² Кон – темный Лов (местное божество), покровитель ученых.
³ Эрв – самый могущественный из Ловов (местных божеств), покровитель баланса, природы и леса (основная часть природы мира – леса). Деревом Эрва (священным деревом) называют местный аналог яблонь.
⁴ Ист – Лов-Покровитель разрушения. Лов с самыми сильными атакующими заклинаниями. Его последователи представляют собой секту безумцев, которые творят очень странные дела. Служители Иста – вне закона.
⁵ Эйрол – Лов-Покровитель чувств, страсти. Его Учение основано на использовании чутья. Его община специализируется на сборе информации. У многих служителей есть навыки проходчика междумирья – специфичной способности ориентироваться в этом странном месте. Придерживается принципа «чувства превыше всего!»
⁶ Арха – Лов-целитель, Покровительница семьи и материнства. Именно с ее помощью традиционно связывают узами брака. Супруга Кона. Очень строгая. Ее служители-целители запоминаются характерной фразой «на все воля Архи».
========== 7. Несносные дети ==========
Утро недружелюбно вырвало Критира из заповедного лесочка лучом солнца прямо в глаз. Он зажмурился покрепче и нащупал на тумбочке рядом с кроватью бутылек. Все так же не просыпаясь до конца, распечатал его, отпил, закрыл крышку и вернул на место. Критир прикрыл глаза от мерзкого солнца рукой и стал ждать действия лекарств. Игривые лесные девы досадно таяли в сознании.
Первое правило борьбы с утром – не открывать глаз. Особенно если плохо задернул шторы перед сном.
Критир начал борьбу с утром лет сорок назад и уже считал себя довольно опытным в этом вопросе. В каждой битве он неизбежно нес потери, но все же неизменно выживал, хотя не всегда этого хотелось.
Утро издевалось над ним каждый день ровно столько, сколько нужно, чтобы подействовали лекарства. Вот только в последнее время снова пришлось сменить рецепт: прошлое зелье почти перестало помогать в безопасных дозировках.
Жаль, но новое лекарство действовало медленнее и хуже, сохраняя отголоски головной боли еще долго после пробуждения. Нужно будет поэкспериментировать с рецептом. Впрочем, вчера он принял его довольно поздно, поэтому сегодня боль проходила быстрее обычного. Едва стало немного легче, Критир перевернулся на другой бок, не желая встречать солнце лицом к лицу, и уткнулся во что-то мокрое и теплое.
Это что еще за подлянка?!
Он приоткрыл один глаз. Голову прострелило болью. Дурацкое солнце… Кто его придумал?! Он закрыл глаз снова, даже не осознав, что там такое было.
Это мокрое неприятно забивалось в нос и медленно текло по щеке куда-то вниз. Что-то густое? Пахло фруктами.
Критир открыл глаза еще раз. Твою ж мать, откуда здесь тарелка с пюре?! Отблеск солнца от опасно накренившегося чайника на том же подносе слепил чувствительные поутру глаза. Ох, еще немного – и хорошенько бы умылся кипятком!
Критир нехотя сел и переставил поднос на безопасное место. Щека и волосы были неприятно мокрыми. Кажется, в ухо пюре тоже затекло. Критир был одновременно зол и весел. Давненько о нем никто не заботился!
Он осмотрелся. У окна стояла его ученица, отодвинув штору, выглядывая в сад и создавая тем самым проклятый луч солнца, разбудивший его. Посреди такого прекрасного сна, между прочим! Отругать ее?
– Доброе утро, Ни, – хмуро отозвался он. Кажется, вышло мрачнее, чем он изначально планировал.
– Доброе, Учитель!
Ни радостно повернулась и раздернула тяжелые шторы, ослепив его мерзким светом. Она смерти его хочет?! Критир зажмурился.
– Ни, потуши солнце немедленно, и тебе ничего за это не будет! – простонал он, закрывая лицо руками.
Солнце действительно пропало вместе с мерзким скрипом петель штор по карнизу. Критир посидел пару секунд, приходя в себя, и медленно сказал:
– Так, давай договоримся. Завтракаем мы в гостиной. Моя спальня, особенно по утрам, – запретная зона, в которой может произойти все, что угодно.
– А что именно может произойти? – с любопытством уточнила она.
– Все, – мрачно ответил он.
– Учитель, у тебя пюре на щеке! Ты такой забавный!
– Ни, ты меня убить хочешь? Потише… – взмолился он, прикрывая уши.
– Учитель, тебе плохо? Ты заболел?
Критир, так и не открыв глаз, ощутил запах жасмина, теплую ладошку на лбу и услышал тихий шепот:
– Жара нет.
– Давай ты немедленно выйдешь из комнаты, а позже мы с тобой серьезно поговорим, – предложил он.
– Учитель! – возмутилась Ни, топнув.
Лекарство уже подействовало сильнее, и Критира беспокоило настойчивое вдохновение после прекрасного сна. Лесные девы в воображении возвращались и требовали закончить начатое, но маленькая ученица была в этой комнате определенно лишней. Он приоткрыл глаза и попросил:
– Ни, накрой завтрак в гостиной.
– Пойдем. – Она потянула его за руку.
– Я перемазался. Сейчас умоюсь и приду, ну же, – вымученно улыбнулся он и прикрыл глаза снова.
– А-а! – с пониманием протянула она. – Зачем пюре пропадать?
Ни наклонилась над его щекой, щекотно дотронувшись до нее языком. Так приятно. И пахнет вкусно. Эх, была бы здесь дева постарше… Критир погладил Ни по спине и вздохнул.
– Иди уже.
– Я все.
– Унеси завтрак в гостиную. Я сейчас умоюсь и приду.
К его облегчению, в этот раз Ни кивнула, взяла поднос и вышла.
Критир чуть откинул одеяло и снова прикрыл глаза, представляя себе лесную деву постарше на сотню лет, которая пришла к нему совсем с иной целью. О да…
Ничего нет лучше снов с красотками под утро! Как же неудобно, если будят, когда отдыхаешь душой и телом в окружении лесных дев в заповеднике! Хоть бы извинилась, что ли… Критир позаимствовал немного энергии из Источника ученицы, очистил руку и вынес под кусты в окно. Не извинится, конечно, но хоть что-то.
Он неохотно вылез из-под одеяла, накинул халат и направился в ванную. Остановился перед зеркалом и начал умываться. По старой привычке провел рукой по подбородку. Нет, так ничего и не выросло. Многовато ему эльфийской крови досталось.
В юности Ог вечно завидовал ему, бреясь по утрам. А Крин только неловко хмыкал и гладил подбородок. Он был немного старше друга и в то время тоже хотел бороду. Сейчас Критир вполне смирился со своим положением, но привычка осталась.
Пройдя в гостиную, застал ученицу буквально растекшейся по столу.
– Уже все остыло, Учитель! Что ты делал так долго? Может быть, мне помочь тебе в следующий раз?
Критир неловко рассмеялся:
– Я подумаю.
– Что ты смеешься?
– Давай я научу тебя запечатывать временем пищу, чтобы оставалась свежей и горячей? – отвлек он ее.
Глаза девочки загорелись интересом. Критир с облегчением вздохнул. Ему вдруг стало ужасно любопытно, могут ли обладатели Источников отслеживать использование своей энергии. Вроде непохоже. Уточнит позже. Утром он как-то не подумал об этом…
Критир показал ей простую печать, используемую всеми общинами в быту. Ни легко повторила ее и рассмеялась. Видимо, бесплодные тренировки в последнее время немного пошатнули ее веру в себя, и она была рада, что хоть что-то получилось с первого раза.
– После завтрака потренируем базовые формы заклинаний. Потом я уйду работать, а ты занимайся со своей энергией.
– Можно я буду заниматься рядом с тобой? – спросила она, сев вплотную к нему и заглядывая в глаза.
Ни точно копировала мать! Он не раз видел, как Ми точно так же прижималась и заглядывала в глаза друга, уговаривая его побыть с ней еще немного. О Ловы, этой грустной мордашке действительно сложно отказать!
– М-м-м… – Критир вспомнил Учение Иста, с которым возился уже неделю.
Сегодня он вновь собирался поизучать его подробнее в поисках зацепок, поэтому ответил:
– В другой раз.
– Хорошо. – Она надула губы и отвернулась, кажется, расстроившись, что ее безотказный прием не сработал.
О Ловы, что вырастет из этой крошки? Критир мог только покачать головой. Вспомнил, как вели себя представительницы народа ее матери. Девочке ее возраста такое точно повторять не стоило. Он приступил к завтраку, подумал и предложил, сдавшись:
– Когда закончу эту работу, устроим выходной.
– Вместе?
Ни просияла, оплетая его ручками и настолько игриво улыбаясь, что Критир аж пюре подавился. Эти двое так вели себя при детях? Он погладил ее по голове, напоминая себе, что в действиях девочки не могло быть эротического подтекста и она просто копирует взрослых, и кивнул:
– Вместе.
Ни далеко не первый раз уже выкидывала подобные фокусы. Критир потихоньку начинал подозревать, почему Ог обучил ее этикету и велел дочери ему следовать. Но слово не воробей…
Повторив с Ни пройденное, он нехотя вернулся в спальню и достал сектантскую книгу снова. Критир провозился с ней до вечера, изучив вдоль и поперек, но так ничего полезного и не обнаружил, только убедился, что автор болен на голову даже больше, чем ранее показалось.
Легкое разочарование от отсутствия зацепок заставило его пролистать пособие еще раз. Иллюстрации и комментарии к ним оказались просто отвратительными. Но все же очень странно, что пытки разбирались настолько подробно. Хотя автор и болен, но в остальной части Учения он очень последователен. Может быть, именно в этом мерзком месте есть подсказки? Пересилив себя, Критир вгляделся в рисунки.
Да. Точно. Ритуальной части здесь не было, но эти вроде бы чисто идеологические описания содержали в себе второе дно. Этот больной использовал тела девушек в качестве проводника!
В темных ритуалах часто использовалась кровь, но этот безумец пошел дальше! Тело представляло собой сложную систему. Он использовал их связь с родным миром, сравнивая элькрина с ребенком в чреве матери. Если опустить идеологический бред и моральную сторону вопроса, то он был совершенно прав.
Критир невольно вспомнил ритуалы, проводимые заклинателями Эйрола. В них тоже использовались живые тела, правда, совершенно иным образом. Он был свидетелем как-то раз и неслабо впечатлился. Ох уж эти служители Покровителя чувств!
Подчеркнув несколько мест в идеологических описаниях и вписав свои комментарии, он вдруг сообразил, что совершенно неважно, как именно проводились ритуалы. Важнее то, что они, скорее всего, не особенно теряли эффективность на расстоянии: для этой связи неважно, где тело. Ситуация выглядела отвратительно. Чтобы прервать ритуалы, нужно знать места, где они проводились, а они могли быть где угодно!
