Текст книги "Под сенью разрушенного мира 1: Учеба маленькой лесной девы (СИ)"
Автор книги: Все будет уруру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
– Я для тебя еще маленькая, да? – тихо спросила Ни.
– Нет, большая, – рассмеялся он.
– Тогда можно мне снова спать с тобой?
– Э-э-э… – растерялся Критир, устало потирая лоб.
Ни заглядывала ему в глаза явно без какой-либо задней мысли с детским любопытством. Она до сих пор не понимает? Пусть еще немного насладится детством. Критир даже немного смутился, глядя в эти наивные глаза. Как он может тронуть ее?
– Я… подумаю.
Он до сих пор терялся, когда Ни себя так вела. Она уже с виду и по возрасту взрослая, но ничего не ведает о плотской любви. В обществе такие вещи как-то узнавались сами собой, но Ни росла изолированно в его доме, и ей неоткуда было получить подобную информацию. И, судя по наблюдениям, несмотря на внешне взрослое тело, плотские желания ее тоже еще не беспокоили.
Прошлые ученики считали ее еще ребенком. Но скоро к нему придут новые, как они взглянут на нее? Не обманут ли? Надо бы поговорить с ней…
Критир закусил губу. И что он ей скажет? Ни, вот это половой акт, от него появляются дети, не соглашайся, если предложит тот, кто тебе не нравится? Такие-то основы она уже знает! И про то, что нельзя позволять себя трогать никому, тоже, спасибо Огу. Как он это объяснил вообще, причем так накрепко и в настолько раннем возрасте? Вот своего учителя Ни не слушает совершенно!
Но она уже взрослая, знаний ребенка об этом ей уже точно недостаточно. К тому моменту, когда ее тело возжелает близости, он обязан рассказать ей хотя бы о контрацепции. Но как объяснить ей это, не вдаваясь в подробности, зачем вообще занимаются любовью, не планируя заводить детей, если ей еще пока и не хочется?
Как вообще в нормальных семьях говорят об этом? Критир явно не мог использовать свой опыт в качестве образцового. Разве что в качестве примера, как точно не надо. Вот ведь детские травмы! Давно отошел, а тот раз помнит до сих пор!
Как же он беспомощен! Перед ним же лесная дева, он всегда знал к ним подход! Но Ни так чиста и наивна. Как он может стать тем злодеем, который разрушит ее детство взрослой информацией?
Они незаметно для него самого пришли домой. Критир отпустил Ни подшивать форму и снял с самых верхних полок библиотеки книги с совершенно невинными названиями. Может быть, подложить ненароком ей что-то такое? Бегло пролистав «1001 способ зевнуть и не вывихнуть при этом челюсть», он смущенно отложил. «Способы расслабляющей очистки горькоплода» захлопнул, едва открыв. «400 лет: как не скрипеть суставами» дополнили стопку.
Критир открывал книгу за книгой, припоминая горячую юность, когда собирал с братьями и Огом особенную коллекцию шедевров эротической мысли, но не находил абсолютно ничего, что могло бы помочь ему в этой нелепой ситуации с неосведомленной о безопасной плотской любви лесной девой. Нет. Тем более нет. Совсем нет. А-а-а, нет, все это не подходит! Он обхватил голову руками. Ох! Ну не может ей, такой чистой, ни рассказать сам, ни предложить литературу для взрослых! Никогда бы не подумал, что не сможет вдруг разобраться, что делать с лесной девой! Но как же быть?
Ситуация осложнялась тем, что какой-то специальной литературы для просвещения подростков в общине Эрва не было и в помине, подобное передавалось само собой, все прекрасно осведомлены о подобных вопросах. Пройти мимо подобной информации невозможно: и традиционные гуляния простолюдинов из вольных лесных народов, и встречи аватара Эрва, перераставшие в оргии, и этикет древних родов, подразумевавший выражение искренности посланника через плотскую любовь – все эти чудные традиции, щедро приправленные болезненной похотью, довольно часто проявлявшейся среди потомков родов Эрва, попросту не оставляли варианта пройти мимо.
Критир хмуро прибрал книги на место и сел за столом, задумчиво потирая лоб. Он ей расскажет. В этом же нет ничего такого, в самом-то деле! Надо только подумать как…
В библиотеку заглянула Ни в новой форме. Ах, красива! Она покрутилась и опустилась рядом, прижавшись к нему. Критир замер, завороженный сладким жасминовым ароматом и теплом мягкого тела. Кажется, она что-то спрашивала, заглядывая в глаза. Он не расслышал, но на всякий случай похвалил ее внешний вид, потрепал по голове и под каким-то предлогом поспешно ушел.
Предательский голос в голове шептал, что в этом возрасте лесных дев в заповедниках уже начинают разводить. И вообще, она девушка брачного возраста. И ей понравится. И все равно рано или поздно узнает.
Критир нервно сглотнул и потряс головой, отгоняя мысли. Почему он так взволнован? Что на него вдруг нашло? Уже столько раз видел этот прием! Что за бред! Надо быть осторожнее. К тому же за этими мыслями он совсем забыл, что вообще-то твердо решил не вставать на пути у своего ученика, о чем он вообще?!
Комментарий к 24. Квалификационный экзамен
Иллюстрация от Марины Ветер:
https://vk.com/photo602951280_457241353
========== 25. Первая работа ==========
Карн принес в качестве поздравления со сдачей экзамена вкусности и даже согласился сходить завтра выбрать и поделать первые задания Ни в общине. Она обернулась на Учителя. Он сидел каким-то тихим весь вечер и лишь с рассеянной улыбкой кивнул.
Что с ним произошло? Сегодня в библиотеке сидел, обхватив руками голову, потом походя похвалил ее и куда-то ушел. И сейчас хмурый сидит. Он не заболел? Вроде бы не практиковал сегодня, не должен.
Карн ей подмигнул и тихо шепнул, притянув к себе, что их старик просто поражен тем, как быстро она растет, с отцами такое бывает. Та тихо возразила, что он ей не отец, но Карн лишь покачал головой: Критир ее растил, считается опекуном.
Ни не нашлась, что на это ответить, и только мягко улыбнулась Учителю. Тот рассеянно кивнул в ответ и опустил взгляд.
Пирожные, как всегда, чудесно хороши. После них столько сил! Ни плотно подсела на них. Вот только Карн обычно так странно улыбался, наблюдая за тем, как она ест, как за симпатичным зверьком. Казалось, будто сегодня даже бесцеремоннее, чем раньше! Стало неловко. Ни отвернулась и продолжила есть так, вызвав у парня смех. Карн никогда не трогал эти пирожные, не любил слишком сладкое. И Учитель ими не интересовался: не переносил острое. А ей нравились! Она переживала, что выглядит по-детски в их обществе, но Карн успокаивал ее: у всех свои предпочтения. Ни охотно удовлетворялась этим объяснением: пирожные невероятно вкусны. Достаточно, чтобы забыть о том, что она выглядит, как маленькая, когда их ест.
Ни с нетерпением ждала следующего дня. Наконец-то она получит первую официальную работу! Расплетая перед сном волосы, с досадой отметила, что нерадивый братец так и не пришел ее поздравить сегодня, хотя и обещал. Неужели работа для него важнее? Ай, ну его. Лучше спать, завтра тяжелый день.
Утром Ни нарядилась тщательнее обычного. Новая форма, безупречно подшитая, сидела просто чудесно. Глаза мягко подведены, губы подкрашены, в волосах ее любимая заколка с кристаллом, выточенным в цветок. Правда, посмотрев в зеркало, Ни с досадой вспомнила вчерашний взгляд Главы и тщательно завернулась в плащ, скрывая всю свою красоту. Ничего, вряд ли она встретит Главу. Да и сегодня настоящий праздник, ничто на свете не в силах омрачить его, даже этот мерзкий мужчина!
Ни наскоро позавтракала, а затем отправилась в общину вместе с Карном. Старший адепт имел преимущество в выборе заданий, и Карн предложил выбрать вместе с ним. Она не хотела полагаться на его помощь и взяла задания себе по уровню: сбор и подготовку ингредиентов, переписывание книг и прочую безопасную мелочевку, которой занимались младшие адепты. Карн, увидев ее выбор, хмыкнул, но спорить не стал, как и брать задания для себя.
Они спустились в мир и оказались посреди огромной цветущей поляны в лесу. Тепло. Солнышко ласкало их своими мягкими лучами. Как же давно она не чувствовала тепла и холода ни от чего, кроме еды и тел элькринов! Ни рассмеялась и закружилась, откинув капюшон плаща.
– Карн, так тепло!
– Нормально, – улыбнулся он.
– Да ладно тебе! Прямо прогревает до самого нутра! – отозвалась Ни, хватая его за руку.
Тот криво улыбнулся и покачал головой.
– Вот твоя трава.
– Я сама!
– Сама-сама, – рассмеялся он и сел рядом, наблюдая за тем, как она собирает.
– Оказывается, нужно-то не так много, – удивилась Ни, вчитываясь в задание.
– Ее не так просто сейчас найти.
– Но тут полно!
– Потому что никто сюда не ходит, – улыбнулся Карн.
– Можно собрать больше и запечатать на будущее… А почему не ходят? Тут так хорошо! – удивилась Ни, деловито набивая мешочек.
– Оно почти граничит с Гнилым лесом, боятся.
– Ах, Карн!
Ни выпучила глаза, наскоро добрала крохотную норму травы из задания, запечатала временем мешочек и, схватив друга за руку, кинулась к проходу в междумирье. Гнилой лес – жуткое запретное место! Логово нежити, полное иллюзий, из которого невозможно найти выход, и к тому же самое известное сектантское убежище. Неудивительно, что сюда не ходят!
– Карн, секта – не те, с кем стоит шутить!
– Мы и не шутим. Просто пришли собрать немного травы на нейтральной земле. Я смогу тебя защитить, не бойся.
– Ты не знаешь, что ли, что они творят ужасные вещи?
– Какие именно?
– Проводят кровавые ритуалы по разрушению мира, – тихо шепнула она.
– Это страшно? Мир и так скоро развалится.
– Карн! Представь, если с тобой такой ритуал проведут!
– Они используют девушек.
– Ну или со мной!
– Нела, ты просто гений! Не бойся, я же с тобой. – В глазах Карна полыхнул огонек, и он обнял ее.
– Какой еще гений! Валим! – Ни выскользнула из его объятий и потянула друга за руку к проходу.
– Ну пойдем-пойдем, – рассмеялся он, послушно тащась за ней к выходу в междумирье.
– Карн, попасться секте страшнее смерти. Не рискуй так! – строго отчитала она его в междумирье.
– Извини-извини. – Он примирительно поднял руки и, дождавшись ее улыбки, обнял снова.
– Эй!
– Я просто счастлив, Нелари, – тихо шепнул он ей на ухо.
– Ну что с тобой поделать! – вздохнула она.
– Пойдем, нам еще книги переписывать, – улыбнулся он и снова прижал ее к себе.
Ни растерялась. Сегодня ей особенно часто доставались объятия старшего товарища. Она же правильно понимает их отношения? Если так подумать, то он всегда ее баловал. Но если раньше она это принимала как заботу от старшего, то сегодня это уже несколько переходило границы дружеских отношений. Она даже с Учителем столько не обнималась обычно!
– Карн, послушай… Мы же просто друзья, верно?
– Пока что да. Ты хотела бы перейти к более близким отношениям?
– Э-э… Нет. Просто ты меня сегодня столько раз обнял, что я решила на всякий случай уточнить.
– Ну вот и все. Пока я просто твой старший товарищ, – улыбнулся он и чмокнул ее в макушку.
Ни с облегчением вздохнула. Меньше всего на свете ей хотелось отказывать своему единственному другу. У нее больше никого и нет. Брат вечно занят, Учитель тоже. Только Карн приходит иногда поболтать и разнообразить ее жизнь.
Остаток дня они провели в библиотеке общины Кона, переписывая объемные ветхие томики. У Карна оказался удивительный каллиграфический почерк, Ни даже застеснялась. Даже в такой мелочи она ему проигрывала! У нее, конечно, нормальный почерк, но его руны тянули на произведение искусства.
– Красиво пишешь.
– Долго тренировался, – улыбнулся он.
– Все-то ты успеваешь!
– Везде успевает тот, кто никуда не спешит.
– Это был сейчас намек на меня? – подозрительно спросила Ни.
– Не думал об этом, но ведь ты и вправду часто спешишь! – хрипло рассмеялся он.
– Эй, мог бы тогда уже и промолчать! – шутливо возмутилась она.
– Сама же спросила!
Ни со вздохом вернулась к переписыванию. Ей попались какие-то старые жизнеописания не менее древних элькринов. Настолько древних, что их работы были написаны еще до классической теории магии Кона: Ни никого не знала. Разве что одно имя зацепилось.
– Смотри, здесь твой тезка! – отметила Ни, оценивая список достижений.
– Как же давно он жил!.. – вздохнул Карн.
– Да уж, не удивлюсь, если тогда еще и о Ловах-то знать ничего не знали, – рассмеялась она.
– Он был старейшиной общины Кона, – поправил ее Карн, тыкая пальцем в записи.
– Ах, точно, – смутилась Ни, хлопнув себя по лбу.
– Кстати, я же тебе принес кое-что новое. – Карн вытащил из-за пазухи запечатанный временем бутылек.
– Что это?
– Попробуй.
Ни открыла крышку и понюхала. Пахло специями. Она глотнула немного. Острое!
– Это что, соус? – рассмеялась она, утирая слезы. Разыграл!
– Зелье для укрепления Источника и тела, – тихо шепнул он.
– Разве тебе самому не нужно?
– Мне оно уже не поможет.
– А из чего?
– Секрет, – подмигнул он, – Как выпьешь, скажи.
– Буду использовать как соус, – улыбнулась Ни.
– Как угодно, главное, внутрь, – кивнул он.
– Дорогое?
– Уникальное. Больше такого не сделать, – серьезно сказал Карн.
– Ты слишком щедр.
– А кому оно еще, кроме тебя, нужно?
– Мало ли есть еще такие…
– Я их не знаю, а ты мне дорога. Хочу, чтобы ты стала сильнее.
– Спасибо. – Она поцеловала его в щеку, спрятала бутылек и вернулась к работе.
Взгляд скользил по скучнейшей книге бездарно составленных жизнеописаний. Ни вздохнула, читая по диагонали. Какая ж толстая! Кисточка послушно порхала с сумасшедшей скоростью.
– Ты даже сейчас торопишься, – рассмеялся Карн.
– А что сейчас еще делать? Скукотища, – вздохнула та.
– Разве не здорово: мы сидим вместе и занимаемся тобой же выбранной работой?
– М-м-м… Книга скучная. Да и я просто хочу скопить немного, чтобы быть самостоятельной и иметь какие-то варианты в будущем.
– А какие варианты ты бы хотела?
– Ну-у… Я не хочу замуж за кого попало.
– А кто считается не кем попало?
– Ну… Учитель, например, – смутилась Ни, слегка покраснев.
– Ого, элькрин, который отдаст душу в ближайшие полсотни лет – не кто попало? – иронично ответил Карн.
– Эй! С чего ты взял? – нахмурилась она.
– Это очевидно! Он же насквозь болен.
– То есть для тебя Учитель – кто попало?
– Как исследователь он гениален. Но в качестве кандидатуры для замужества, да еще и столь юной девушки – точно мусор, каких еще поискать.
– Мне плевать, – отвернулась Ни.
– Кто еще не кто попало? – уточнил Карн.
– Мне нужен он, – тихо сказала она.
– Тогда зачем жене старейшины деньги?
– На случай, если я ему не понадоблюсь.
– Он же сказал, что ты будешь его ассистентом.
– Я для него лишь обуза. Он заботится обо мне, потому что дружит с отцом, который пропал невесть где. Я хочу быть самостоятельной. Но сколько бы ни училась, мне никогда не стать такой, как ты…
– Ему явно не мешает, что такая красавица убирается в его доме, помогает в саду, стирает, готовит и моет посуду. Забот никаких, кормишься с дерева, забавная и ласковая. А когда еще и работать не мешаешь, то вообще цены нет.
– Ты меня сейчас описал как домашнее животное!
– Домашние животные не разговаривают и по хозяйству не помогают, – поправил Карн.
– Ах, ну да! Действительно, такое большое различие! – возмутилась она, сверкнув глазами.
– Колоссальное.
– Неудивительно, что ты холост с таким-то взглядом на женщин, – покривилась Ни.
– Посуди сама: разве Учитель когда-нибудь проявлял к тебе интерес с какой-то иной стороны?
– Ах, какие гадости ты говоришь! – отмахнулась она и уткнулась в книгу.
Карн хмыкнул, но спорить не стал, продолжив работать.
Они просидели молча довольно долго. Уже было невероятно поздно, и Ни без выражения на лице перелистывала страницу за страницей, клюя носом и сонно моргая. Карн усмехнулся:
– Эту работу не обязательно заканчивать сегодня. Библиотека общины не скрытый дом, лучше не засыпать здесь.
– Я в порядке, – огрызнулась Ни.
– Как знаешь.
Карн украдкой поглядывал на нее. Все на лице написано, наивная такая. Пусть подостынет к этому полумертвому потомку Эрва. И что она в нем нашла? Переписав еще несколько страниц, Ни, наконец, сдалась, собрала в сумку книги, свои записи и решительно сказала:
– Спасибо за день. Я пойду домой.
– Я провожу.
– Спасибо, – тихо отозвалась она, опустив взгляд.
Карн взял у Ни тяжелую сумку и приобнял. Они в тишине добрели до скрытого дома. Ни залезла к себе через окно, приняла сумку от Карна и улыбнулась:
– Спокойной ночи.
– Спокойной.
Карн скрылся за иллюзорным барьером, и Ни повалилась на кровать, не раздеваясь. Непрошенные слезы брызнули из глаз. Чего она ждала? О чем мечтала? Ей мучительно хотелось внимания любимого. Хотелось дарить свои чувства и получать его в ответ. Хотелось когда-нибудь вырастить плоды их любви с ним.
Карн прав, пора посмотреть правде в глаза! Иркрин для нее особенный, а она для него – лишь удобное украшение дома. Он целует ее и гладит, только когда она сильно просит, чтобы не доставала. Она уже давно выросла из бутона в его проклятый цветок, но он не проявляет и капли интереса. На что она вообще надеется?
***
Ни проснулась от жуткого голода. Нехотя выскользнула из кровати, припоминая, что вчера была так увлечена, что за весь день ничего не поела. Выглянула в окно и сорвала своей энергией питательный плод с дерева. Приправив его зельем и проглотив, поняла, что жизнь немного наладилась. Вот только после вчерашнего осознания выходить из комнаты не хотелось.
Ни села за стол и стала работать. Покончив со скучной книгой, принялась за другую. Справочник по ингредиентам, поинтереснее. Просидев так до вечера с перерывами на перекусы, выглянула в коридор. Пусто. Она проскользнула в ванную, наконец-то умылась и посмотрела в корзину, где лежала пара рубах Учителя. Обычно она любила пообниматься с ними перед стиркой и помечтать. Но сегодня не хотелось ни обниматься с его одеждой, ни стирать за ним. Вообще ничего не хотелось. Она больше не будет для него удобной! Ни привычно постирала свое одеяние, развесила, накинула на себя свежее и ушла работать дальше.
Просидев до глубокой ночи над книгами, устало легла в постель. Теперь, когда не занята работой, от грустных мыслей некуда деться. Ни уткнулась в подушку, глотая слезы. Учитель так и не пришел за весь день! Ничего, нужно просто работать. Подкопит денег, а там разберется.
========== 26. Долг ==========
Критир попытался в очередной раз подлить чаю из давно опустевшего заварника, но к успеху, ожидаемо, не пришел. Сиротливо устроившиеся на дне замученные листья укоризненно напоминали: не до этого сейчас.
Сразу после экзамена он оказался чудовищно занят. Ткань мира возле некоторых пунктов проекта стабилизации, громко названного популистами «Проектом Надежды», опасно ослабла, с некоторыми вовсе потерялась связь. Критир искал малейшие зацепки в каждом случае, но приходил лишь к одному выводу: это вмешательство со стороны. Секта сделала свой ход.
Нужно укреплять пункты, а в идеале – эвакуироваться, но первое невозможно, а на второе Глава был не готов: он большими усилиями протолкнул среди других общин «Проект Надежды». Даже малейшие отступления от плана оказались неуместны. Глава скрывал от общин тревожные результаты последних замеров и требовал от Критира идей, которых совершенно не было. Община Кона лишь отправляла новых и новых адептов на усиление, но это мало помогало.
Критир с ужасом сознавал, что все шло к тому, что вскоре случится прорыв небывалых масштабов, и, как назло, именно в месте экспериментальных участков проекта стабилизации. Было ли это насмешкой Иста над их попытками? Если несчастный куратор проекта и начинал дремать, вскоре в ужасе просыпался от зловещей улыбки Гнилого Лова, преследуемый его отвратительным хриплым булькающим хохотом.
Критира успокаивало лишь то, что стабилизационные пункты построены на безопасном расстоянии от возможного прорыва и не провалились бы в него. Но все же что-то тревожило, казалось, будто бы он что-то упускает из виду.
Перепроверив в очередной раз карту, Критир устало потер лоб и углубился в схему стабилизационных мер. Но она уже выверена множество раз – если пробовать увеличить мощность заклинаний, то урон ткани мира от отдачи превысит приносимую ими пользу.
Он бился уже почти неделю над этой проблемой, но все, что смог придумать, – отловить сектантов с их ритуалами и отправить больше адептов на стабилизацию. Но и то, и другое сейчас нереализуемо.
Критир зашел в тупик и сознавал, что по-хорошему нужно отвлечься и посмотреть на ситуацию свежим взглядом, но времени совершенно нет. Если так пойдет и дальше, прорыв появится в ближайшую пару недель, а это почти равнозначно краху его исследований, которым он посвятил большую часть своей жизни.
Он в очередной раз схватился за чайник, вновь осознал его пустоту и вздохнул. Что-то Ни не видно. Привык уже, что она регулярно подливает воды. Уже и листья бы в нем пора сменить… Со дня экзамена ее не примечал, только по развешенной на просушку женской форме и видно, что Ни вообще дома. И что за работу она в общине нашла? Не потому ли так часто стирает платья?
В сердце неприятно кольнуло. Вообще-то он ни на что подобное согласия не давал, если кто-то в общине хочет с ним проблем, он их точно получит! Или это Глава? Нет, тому точно не до этого сейчас, ходит злой, не ест, не спит, даже свои опыты забросил, не до дев. Да и вообще с чего он взял, что она занята именно такой работой? И все же. Неужели в общине предложили девушке работу интереснее, чем ассистентом у него? Или, может быть, Ни помогает Карну? Наверное, так и есть. Эти двое неплохо ладят, действительно уже пора. Неужели приближается тот момент, когда он попрощается с этой озорной девчушкой, заменившей ему семью?
Критир перевел взгляд на деревянную стену гостиной, украшенную причудливой резьбой, и задумчиво покрутил на пальце фамильный перстень Эрва. Поклялся, что продолжит дело исследовательского рода? Время пролетело, а все его труды в прямом смысле слова скоро провалятся под землю. Он ничего не добился и даже не оставил никого продолжить дело рода после себя. Сколько ему еще осталось?
Нет, сдаваться нельзя. Сейчас разберется с проектом стабилизации, а там будет больше времени, решит и остальные вопросы. Критир закашлялся и поспешно глотнул лекарство. Все же недостаток сна сказывался не лучшим образом…
Казалось, он что-то упускал. Если будет такой масштабный прорыв, то… Думай же, думай! Ты не можешь все бросить, заплатив такую цену! Ты потерял все: семью, имя, питомцев… Критир потер лоб и замер. Ну конечно же! Кошки. Все началось с искаженных кошек! Надо эвакуировать всех, и чем скорее, тем лучше. От такого прорыва прокатится жуткая волна оскверненной энергии, не слабее, чем из Гнилого леса!
Эвакуация, только эвакуация. Ничто не стоит риска потерять элькринов. Критир со вздохом накинул плащ и связался с общиной. Бледный издерганный Глава с нервным взглядом вместо приветствия поинтересовался:
– Нашел решение?
– Нужно свернуть проект и эвакуировать всех. Слишком большие риски.
– Не вариант. Нужно другое решение.
– Или вырезать под корень секту, или эвакуироваться, других вариантов не вижу.
– Ты знаешь, чего стоило уговорить общину Эрва на этот проект? Даже не говори мне, что нужно идти и убеждать этих твердолобых обратно!
– Ты ходил сам?
– Отправлял старика Дилма, разумеется.
– Дилм не во вкусе Главы, – вздохнул Критир, устало потирая лоб.
– Я тебя сейчас отправлю как главного специалиста по настоящей мужской любви!
– Я тебе настолько надоел? – вкрадчиво-игриво уточнил Критир.
– Если у тебя еще есть силы шутить, подумай над тем, что делать, и не дергай меня по пустякам, Критийре!
– Глава, пункты со дня на день все накроет оскверненной энергией с примесью дыхания Иста. Мы потеряем всех адептов.
– На таком-то расстоянии от прорыва? – с сарказмом уточнил Глава.
– Пересчитай с учетом коэффициента протяженности прорыва с поправкой на условную глубину и данных последних наблюдений. Накроет все к Истовой матери, попомни мое слово, – вздохнул Критир, покашливая.
– И когда случится прорыв с учетом текущих замеров, по твоему мнению?
– Если секта не ускорится, от недели до двух. Но это очень грубые подсчеты, если списать те пункты, с которыми потерялась связь, то все может произойти и быстрее.
– Тогда объявим эвакуацию, если за неделю ситуация не изменится. Вспоминай все свои навыки особого друидского красноречия, уговаривать Ейлира, если не найдем иного решения за это время, пойдешь ты.
Глава оборвал связь. Критир тихо вздохнул и закашлялся. Да что ж такое-то… Продержится ли ткань мира еще неделю? Он скрупулезно пересчитал без учета спорных пунктов. Если секта продолжит в том же духе, то есть еще недели две минимум. Время есть, оставалось только надеяться на лень адептов в сером.
Ну и ладно, стоит попробовать как следует поспать. Общаться с Главой общины Эрва ему не впервой, помнит по юности… Критир поморщился и вздохнул. Грубоват Ейлир все же, грубоват. Но какая разница, если общеизвестно, что его можно уговорить на сомнительное только таким образом?
Критир тяжело поднялся и отправился освежиться перед сном. Бросил взгляд на прикрытую дверь в комнату Ни. И что это она? Неделю уже не приходит даже пообедать. Устает? Точно, надо бы узнать, на что она в итоге променяла предложенную им работу ассистента! Признаться, он немало оскорблен!
Критир замер перед дверью. И отчего так колотится сердце? Он покрутил родовой перстень на пальце, отгоняя неуместные мысли, что неплохо бы заодно решить и вопрос с наследниками. Надо просто спросить, как дела, какую работу нашла и не пора ли благословить ее на брак с Карном. Переживет. Если сильно заскучает в пустом доме, предложит Ейлиру помочь с заповедником и пригласит погостить лесную деву. Все равно уже идти, почему бы и не договориться?
В сердце тоскливо отозвалось. Хватит уже обманывать себя! Какие лесные девы смогут заменить ему Ни? Да и вообще, причем здесь его неуместные чувства к едва подросшей ученице?! Он просто пришел по долгу опекунства поинтересоваться, как у нее дела. Должен же он заботиться о ней в конце-то концов!
========== 27. Обманщик ==========
Проведя неделю в комнате за работой, Ни наконец-то закончила с книгами, собрала их в сумку и, плотно завернувшись в плащ, отправилась в убежище общины Кона. Получив в библиотеке положенную крохотную плату, решила посмотреть задания, и пристроилась с другими младшими адептами в конце. В итоге к обеду, когда до нее дошла очередь, у распределяющего заданий для младших адептов не осталось. Впрочем, как убедил ее работник, для девушек всегда открыто несколько совершенно особенных запросов. Ни загорелась поначалу, но, ознакомившись, сочла их непорядочными. Все они требовали согласия отца на услужение, что уже настораживало, и содержали некоторые совершенно неуместные условия. Арха бы точно пришла в ужас, увидев подобное!
Ни повернулась и почти вышла, но заметила, как парень в одеянии младшего адепта спокойно получил задание. Она сжала кулаки и вернулась разбираться. Распределяющий отрезал:
– Заданий нет.
– А он что только что получил?
– Для девушек сегодня работы нет, кроме той, что я предлагал.
Спорить со старшим по званию неуместно. Ни поклонилась и вышла, подавив желание вмазать распределяющему со всей дури. Ей позарез нужны деньги и хоть какая-нибудь работа, чтобы отвлечься от мыслей об Учителе!
Ни пришла в голову идея наведаться в библиотеку снова. Служитель остался доволен ее прошлой работой и, услышав просьбу, тихонько передал несколько книг, пообещав заплатить столько же. Ветхих много, а работа непопулярная: уходит много времени, а платят невероятно мало. Во всяком случае, даже это лучше, чем вообще ничего.
Ни вернулась в дом через окно и выложила на стол книги. В этот раз попались поинтереснее: что-то о древних артефактах. Она решила сделать две копии, оставит одну себе. Ни спокойно читала, когда вдруг услышала глубокий переливчатый голос. Сердце дрогнуло. Пришел-таки! Она крепче сжала книгу, не оборачиваясь.
– Ни, ты в порядке?
– В полном, – процедила она.
– Не видно тебя.
– Просто увлеклась работой, – отозвалась она, не отрываясь от книги.
– Нравится переписывать? – полюбопытствовал Критир.
– Смотря что.
– Занялась бы и нашей библиотекой.
– Твоей библиотекой, – прошипела Ни.
– Дуешься, что ли? Что случилось? – Критир прошел и со вздохом опустился на кровать ученицы, предчувствуя очередной нелегкий разговор.
– Зачем ты пришел? – почти простонала Ни.
– Беспокоюсь. Уже неделю сидишь в комнате. Подумал, может, случилось что.
– Я не буду больше удобной для тебя! Не буду убирать за тобой и помогать тебе в саду! – Ни прокричала это настолько громко, насколько позволял унаследованный от матери тихий голос лесной девы.
– Да я и не просил! – опешил Критир.
Ни растерялась. Ведь и правда. Все ж добровольно. Стыдно. Она покраснела и опустила глаза.
– И что, ты выгонишь меня?
– С чего бы мне тебя выгонять? Ты моя ученица и дочь моего единственного друга, о которой я обещал позаботиться. Экзамен сдала, уже взрослая, занимайся чем хочешь. Хочешь – можешь быть моим ассистентом. Хочешь – ищи работу в общине. Хочешь – выходи замуж за кого там решишь. Хочешь – ничего не делай, живи себе у меня или еще где-то.
– Вот оно что, – сдавленно ответила Ни и опустила глаза, пряча слезы. Действительно, какие у него еще могут быть к ней чувства?!
– Ты там что, плачешь? Что снова не так? – обеспокоенно спросил Критир, внутренне напрягаясь и не решаясь подойти ближе: Ни часто убегала, когда была в таком настроении.
– Что ты чувствуешь ко мне? – тихо спросила она, не поднимая глаз.
Критир едва заметно вздохнул и отвел взгляд под пристальным взором Ни. Она не отстает от него столько лет со скуки или потому что на самом деле влюблена? Но Ни неплохо общается и с Карном, и этот выбор несоизмеримо лучше для нее. Чувства юных дев переменчивы. Стоит ли открыть правду? Ладно, ответит, как обычно. Любит и любит, что, опекуну нельзя любить вверенное ему дитя?
– Я тебя люблю.
– Как кого?
Да хватит уже впиваться таким взглядом, будто от ответа зависит жизнь! Он же уже сказал все, почему же она докапывается до мелочей? Что за вопрос, как кого он ее может любить?!
– Как тебя.
– В смысле? Как лесную деву, ученицу, дочь друга или как?
Критир ощутил себя загнанным в угол. Если рассказать ей все, она наверняка ответит на его чувства. Но нужно ли это ей? Сможет ли он сделать ее счастливой? Ай, да в конце-то концов! Даже если он сляжет или надоест ей, она сможет в любой момент уйти. Если даже и умрет, то оставит ей достаточно средств для безбедной жизни, не пропадет. К тому же вряд ли вообще проживет столько, за сколько лесные девы теряют привлекательность молодости, так что можно будет сказать, что ничего и не было, верно? А уж оставшееся ему время он постарается не разочаровать ее в этом выборе! Ах, и все же, что он творит?!
– Как все это вместе и не только. Как почтенную Нелу. Как милую девушку. Как умненькую ассистентку. Как озорную нахалку, которая вечно вносит хаос в мою жизнь. Как ту, кто совершенно свел меня с ума и лишил покоя, – рассмеялся он, испытав небывалое облегчение.
