Текст книги "Под сенью разрушенного мира 1: Учеба маленькой лесной девы (СИ)"

Автор книги: Все будет уруру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Собрала. – Ни расплылась в улыбке.

– Иди остальное делай.

– А потом можно посидеть?

– Я подумаю, если приступишь прямо сейчас и постараешься.

– А-а-а! Какой ты!.. – Ни подскочила, в сердцах топнула, но, к счастью, все же унеслась в сад.

Критир невольно улыбнулся. Так забавно злится. Вот только посадить-то посадили три десятка деревьев, но куда им столько плодов? Хотя надо бы начать откладывать в хранилище. Похоже, ситуация в мире скоро ухудшится, запасы пригодятся. И косточки тоже – для посадок в новом мире. Кстати, надо бы снова выйти на общину Эрва, предложить секрет сада в междумирье в обмен на имя и признание трудов. Может быть, теперь, когда земель в любой момент может стать меньше, заинтересуются? Да и друида тогда можно будет нанять, чтобы укрепить чарами сад немного.

Деревья смогли успокоить и отвлечь Ни от горя. Она вернула себе бодрый вид и аппетит, даже получше прежнего. А еще наконец-то приобщилась к работе в саду, заботилась о ростках, практиковала перед ними техники, как бы показывая близким, и плакала разве что по утрам.

Критир невероятно радовался, втайне надеясь, что Ни скоро перестанет забираться в его постель. Без привычного рисования по вечерам ему все чаще снились сны про игривых лесных дев, и присутствие теплого тела рядом все только усугубляло. Ему было жутко неудобно: он боялся лишних вопросов и никак не мог улизнуть из цепких объятий утром, не разбудив.

Надо было как-то завязывать с фантазиями о лесных девах, но он уже слишком увлекся. Сначала проснулся от вдохнувшей в дом жизнь малютки, потом снова начал рисовать, мечтая о игривых лесных красавицах постарше, а когда восстановил немного легкие, так и вовсе почувствовал себя почти как в юности. Фантазии, почти забытые за годы затворничества, проснулись с новыми силами и настойчиво напоминали о том, что он типичный мужчина из древнего рода Эрва в расцвете сил, традиционно повышенно нуждавшийся в плотской любви.

Но Ни продолжала забираться к нему в постель снова и снова, игнорируя все его попытки напомнить о том, что у нее есть и своя кровать. Он уже пытался по-всякому. Она либо не слушала, либо находила такие слова, выражения лица или даже плакала, что ему становилось неудобно ее выгонять. У нее не осталось семьи, Ни боялась и хотела лишь немножко тепла. Или просто хитрила? Эх, не разберешь! Маленькая актриска благодаря урокам отца умела изобразить что угодно.

В итоге Критир решил потерпеть еще немного. В конце концов, не надумывал ли он себе лишнего? Она была еще маленькой и обнимала его так, как, вероятно, хотела бы сделать это с родными. Вряд ли она узнает что-то не то.

Вот только Ни пробовала вновь и вновь добиться «взрослых», по ее мнению, поцелуев в губы. Если ее попытки Критир мог игнорировать, то когда она просила это в качестве «равноценного возмещения» за использование своей энергии, было очень сложно выйти из ситуации.

Так получилось и сегодня. Она практиковалась в магии в саду, а он пробовал сложить ее энергию в формы заклинаний разных Ловов. Он пытался и так и сяк, и видоизменял схемы, и представлял, какая форма подойдет этой необычной энергии. Пока ничего, к сожалению, не получалось. Увидев, что он устроил перерыв, собирая опавшие листья под кустом жасмина, Ни оказалась тут как тут, подергивая его за рубаху.

– Равноценное возмещение! В губки.

Критир вздохнул, присел перед кустом и показал ей поближе одну ветвь. На ней были как распустившиеся цветы, так и сомкнутые бутоны.

– Ты сейчас похожа на этот прекрасный бутон. Он, как и ты, хочет распуститься чудесным цветком и набирается для этого сил. Раскрой его сейчас – и ты обязательно повредишь нежные лепестки. Как я могу сделать такое? Я лишь могу любоваться им. – Критир посмотрел в глаза девочке.

– Я как цветок? – растерянно спросила Ни.

– Да. Не торопись, набирайся сил. Все хорошо в свое время, – ласково сказал он и поцеловал ее в щеку.

– Извини. Я… не знала, что прошу тебя о таком. – Она опустила взгляд.

Критир с облегчением вздохнул. Слава Ловам, его пытки наконец-то кончатся!

– Я рад, что ты меня поняла, – улыбнулся он.

– Поскорее бы расцвести… – мечтательно улыбнулась Ни, проводя пальцем по его губам.

Да ничего не поняла! Критир вздохнул снова и решил смягчить удар:

– Не торопись. Давай я поглажу тебе спинку перед сном?

– Можешь погладить, пока я практикуюсь, служитель Иркрин, – великодушно разрешила она.

Критир улыбнулся. Когда дело доходит до спинки, малышка становится удивительно сговорчивой!

Комментарий к 13. Немного о цветочках

Иллюстрация от Марины Ветер (https://vk.com/kaze_dono, группа https://vk.com/club60129757, инстаграм https://www.instagram.com/marina_veter_art)

https://vk.cc/bYLvwq

========== 14. Учение Нелы ==========

Комментарий к 14. Учение Нелы

Иллюстрация от Лилии Гаевой (https://vk.com/liliyahaieva) – подарок от классных девчонок Ярозор, Elis Karma и Necropain

https://vk.cc/bXTfqy

Прошло неведомо сколько времени после появления прорыва на месте дома Огнеза. Маленькая ученица настолько плотно поселилась в спальне Критира, что он уже и не знал, как ее отлучить от своей постели. Ни приходила и по-хозяйски укладывалась, требовательно ожидая его, даже если он еще не собирался спать. Выгонять неудобно: она все еще плакала иногда украдкой и даже днем все время старалась быть рядом.

Все бы хорошо, но это совершенно нарушало привычный уклад его жизни. Если с тем, чтобы спать в штанах, он несколько смирился, то были моменты, все же требовавшие изменений. Во-первых, перед сном он любил порисовать вещи, которые совершенно не следовало видеть в возрасте Ни. Во-вторых, после рисования следовало логичное продолжение. Два его любимейших способа расслабиться после трудного дня накрылись медным тазом!

Но и это еще не все. Без первого по вечерам как-то не приходило вдохновение и на второе. Зато желания неизменно проявлялись отличными сюжетами для работ во снах и настойчивым напоминанием после. Ни, к счастью, вопросов не задавала, то ли не замечая утреннего вдохновения, то ли воспринимая как что-то незначительное и естественное. Но незаметно выпутаться из ее цепких объятий было попросту невозможно. И объяснять ей, что ему нужно отойти и что спросонья он не в себе, и ему с закрытыми глазами мерещится в теплом теле рядом совсем не невинный ребенок, тоже еще не по возрасту.

И вообще насчет возраста. Она бодренько стягивала платье перед сном, открывая тело с явными признаками начала полового созревания. Фигурка, разумеется, была еще невинной и детской, как и этот жест, но бугорочки на груди и первые золотистые волоски в паху и подмышках напоминали о том, что она неизбежно повзрослеет совсем скоро. Если ее не отлучить от мужской спальни, она вполне может заинтересоваться раньше времени тем, что ей совершенно еще по возрасту не положено.

Критир совершенно не представлял, как будет выпутываться в случае, если она переключится с осаждения его поцелуями на что-то еще более неуместное. Если поцеловать в щеку, макушку или лоб и отшутиться он мог, то с более взрослыми вещами подобные полумеры были абсолютно неприемлемы.

Как же выкурить девчонку из постели? Она ничего не понимает! Про «не раздеваться перед другими» – отец неосторожно разрешил ей оголяться перед тем, кого полюбит, и она его с готовностью тем самым любимым определила. С этим он бороться уже не мог и смирился. Про поцелуи тоже с горем пополам объяснил. Она, правда, регулярно возвращалась к теме, уточняя, не выросла ли достаточно. Но как ей объяснить, что молоденькой девушке совершенно не место в мужской спальне, не спровоцировав лишних вопросов и опасного интереса?

Критир уже пробовал и намекать мягко, что у нее есть своя комната, и пытался под всякими предлогами сказать, что ему нужно поработать подольше и ей лучше сегодня поспать у себя, и ссылался на плохое самочувствие, и что еще только ни выдумывал, но она неизменно приходила в его кровать и спала с ним. И, не приведи Ловы, если не обнаруживала его утром рядом, когда он пытался лечь в гостиной или еще где-нибудь, пользуясь тем, что она уснула до его прихода. Начиналась паника, истерика, слезы и еще Ловы знают что. Утром. Громко. До того, как лекарства помогали прийти в себя.

Критир сидел в гостиной, подперев голову руками и вдыхая аромат чая в кружке перед собой. Ни бодро уплетала питательный плод рядом. Ее и без того неплохой аппетит, усилившийся в последнее время, еще больше напрягал Критира. Лесные девы быстро взрослели. Когда они начинали съедать по питательному плоду за раз, закусывая сверху еще чем-нибудь и вскоре повторяя, то в мгновение ока становились из подростков взрослыми. Пока Ни съедала по три плода в день вместо одного-двух. Это уже было тревожным звоночком. Он вздохнул и попробовал зайти с другой стороны:

– Ни, давай спать раздельно. Ты же уже взрослая.

– М-м… Мама и папа всегда спали вместе, хотя и взрослые, – отозвалась она, деловито собирая остатки мякоти с щек и облизывая руки.

– Мама и папа были женаты. Ты еще недостаточно взрослая для брака.

– Взрослые могут спать вместе только в браке?

– Ну… Не только в браке, но… Но только в том возрасте, который подходит для брака, вот, – выдохнул Критир.

– А почему?

Он замялся.

– М-м… Вот. Смотри, ты же бутончик? Тебе нужны силы, чтобы раскрыться в прекрасный цветок, верно? Если ты будешь спать с мужчиной вместе раньше, то помнешь лепестки.

– Так ты не мнешь. Ты спокойно спишь, никогда не придавливал меня во сне.

Критир был готов заплакать. Проблема не в этом! Он жалко улыбнулся и поднял руки:

– Ладно, сдаюсь. Мне просто жарко с тобой. Честно. Устал. Не высыпаюсь совершенно. Вали к себе.

– Но мне нравится с тобой! – возмутилась та.

– Что ты хочешь, чтобы спать отдельно?

– Учитель! Ты мне дороже всего на свете!

– Ты мне тоже. Поэтому я и пытаюсь тебя уговорить. Ты же веришь своему учителю? Тебе правда лучше спать отдельно.

– Почему?

– Потому что.

– Не уйду, пока не объяснишь.

– Я уже объяснил.

– Ну нет и нет.

Ни раскрыла Учение Кона и устроилась на ковре, положив голову Критиру на колени. Он вздохнул, глотнул остывший чай и принял прежнюю позу, подперев голову руками и уткнувшись взглядом в стол. Почему это дитя так упорно пытается сбежать от детства, которое ей дарят даже в такое трудное время?

Его никто не спрашивал в ее возрасте. Отправили работать и все. А работа посыльного, который и без того выглядел старше своих лет, неизбежно рано познакомила его со всеми традициями лесной общины.

Например, с нормой этикета о том, что посланник должен приходить с добрыми намерениями и показывать свою искренность через любовь. Но вот чего достаточно, чтобы показать искренность, определяется на месте. Много ли могут потребовать с мальчика? Приветствие, улыбку, доброе слово, объятия, поцелуй и абсолютно все, что сочтет достаточным получатель письма.

Он даже подрасти не успел. И рассказать неудобно. А потом и вовсе узнал, что подобное – самый распространенный способ выражения искренности посланника. А когда стал старше, понял, что всем было бы откровенно наплевать, даже если бы это случилось хоть в самом начале его работы. А некоторые позлорадствовали бы, узнав об участи жалкого нагулянного полуэльфа, по доброте душевной подобранного и даже признанного древним родом. Вроде бы давно пережил, подрос и смирился, потом втянулся и привык, а с того раза мерзко до сих пор.

Как бы там ни было, очередная попытка отвадить Ни от его постели закончилась провалом. Критир со вздохом посмотрел на ученицу, практиковавшую техники Кона, положив голову ему на колени. Вот что с ней делать? Может быть, смириться? Откуда она узнает что-то лишнее, если они уединенно живут? Пусть и дальше мечтает о поцелуях.

Критир положил перед собой бумагу, напитал кисть золотистой дымкой и стал записывать мысли. Его исследование Источника ученицы продвинулось немного. Он установил несколько уникальных свойств энергии почтенной Нелы и наконец-то решил зафиксировать свои соображения.

Очень интересно, что он без проблем установил с ней контакт как с Ловом. Это получалось так легко и естественно, как с Эрвом. Личная особенность или общая?

Пожалуй, хорошая изоляция и нейтральное взаимодействие с энергией Кона. Может быть, и с остальными нейтральное.

Положительное влияние на изъян, однозначно. Кстати, отдачи не было.

А еще приятная очень, он постоянно ею пользуется в быту. Но это не тянет на полезное свойство.

Ему пришло несколько идей для форм заклинаний.

Изоляционные техники хороши у Эрва. Но сложить в его формы заклинаний энергию Ни не выходило. Критир еще раз попробовал немного изменить их. Не получалось. Энергия Ни будто бы не была самостоятельной сама по себе.

О, наверное… У нее хорошие связующие свойства? Она легко взаимодействует с Ловами, хм-м… Он попробовал связующую руну для начинающих адептов и наполнил ее энергией, а потом применил базовую технику общины Кона. Не было отдачи! И легко соединилось… Критир попробовал повторить с Архой. Вышло с первого раза, но он забыл запечатать канал, и больновато кольнуло. Он поморщился и применил Сокрытие Эйрола. Все работало и не вызывало отдачи, а канал устанавливался будто бы… Он положил руку на лоб Ни. Да, рыжеватая энергия шла через нее.

Но должно же быть несколько форм, в которые сложилась бы ее энергия сама по себе? Изоляция, м-м-м. Если Эрв устанавливает границу, то энергия Нелы как бы обволакивает. На что это похоже? Критир порисовал-порисовал, но все было как-то не так. Вдруг он понял.

Он начертил на листке поле и напитал золотистой энергией. Да. Вот так. Теперь укрепляющие руны. Нет, эти не подходят, затвердевая, барьер становится хрупким. Что-то мягкое… Ослабляющие руны? Нет, так потухает вовсе. Он не выдержал и добавил связующие с Эрвом руны. Да, вот так! Будто бы так изначально и задумывалось! Прочная граница Изоляции Эрва стала гибкой и упругой. Критир поспешно потушил схему. Хотя Эрв вряд ли заметит такую мелочь, как граница Изоляции, лучше не рисковать.

Ее энергия удивительно хорошо сочеталась с Эрвом. Покровитель леса походил на сильного старшего брата, а она на гибкую младшую сестру, смягчавшую и дополнявшую его. Как жаль, что нельзя Ни показать его техники. Они бы точно ей подошли.

Кстати, об Эрве. А ведь… Одежды общины Эрва поверх изумрудного и впрямь украшены золотым. Критир воспроизвел узоры, которыми расшивали форму друиды. Разбив их на причудливые древние руны, он разобрал что-то, связанное с миром, гармонией, любовью, счастьем и покоем. Очень странный защитный узор. Но ведь и вправду работал, вспыхивая золотыми искрами, только несравнимо гуще, чем у нее.

Он напитал заклинание ее энергией, и оно зажглось. Форма подходила! Но в некоторых местах почему-то горело не так ярко. Критир поколдовал с формой и смягчил ее. Да, вот так больше подходит. Он сравнил два узора. Несмотря на мягкость и гибкость, первый был все же будто мужским, а второй более женским.

Кстати. Золотые узоры встречались на одеяниях служительниц Архи. И на некоторых древнейших артефактах. Может быть, кто-то из ее предков служил забытому сейчас Лову с золотистой энергией? Кажется, он был популярен, но очень давно. Нужно поискать в справочниках, может быть, найдутся какие-то формы его заклинаний или руны.

Критир посмотрел на уснувшую от отдачи Ни. Стоит предложить ей заняться этим в свободное от практики время. Расскажет ей идеи, пусть сама решит, интересно или нет. Он скрепил листки с заметками и шутливо подписал: «Учение Нелы».

Ни проснулась после обеда и приподняла голову, потирая глаза. Критир пил чай и просматривал справочники, что-то выписывая и рисуя на листке. Заметив, что ученица проснулась, потянул ее за щечку:

– Доброе утро, соня!

– Доброе, – смущенно улыбнулась она.

– Ни, среди неактивных потоков, которые ты видишь, есть какой-нибудь золотистого цвета?

– М-м… – Она прикрыла глаза. – Есть один. Но он будто бы… спит, что ли.

– Оттуда можно взять энергию? – спросил Критир.

– Сейчас посмотрим. М-м… О. Впервые вижу Лова. Он вправду спит. Учитель, это Покровитель мира, он такой милый, посмотри! – Ни притянула его голову к своей, скрючив его в совершенно неудобной позе. Критиру стало любопытно, и он посмотрел, прислонившись ко ее лбу.

Проскользнув вслед за сознанием ученицы по золотистому потоку энергии, он увидел невысокого изящного юношу с золотистыми коротко остриженными кудрями и свежим румянцем на щеках. Он спал, развалившись на изумрудных подушках в огромной кровати, настолько сладко, что Критир аж зевнул.

– Очень милый, – согласился он, разгибаясь.

Ни собрала энергию спящего в руке. Она и вправду была густой и золотой, как те искры из защитного узора.

– Как ты узнала, что это Покровитель мира? – спросил он.

– У него на тумбочке рядом с кроватью огромная записка, посмотри еще раз.

Критир посмотрел и впрямь заметил записку. На ней было дописано одним и тем же почерком в разное время на древнем языке:

«Покровитель мира, ты задрал спать!

Просыпаться планируешь?

Нет?

Ты оставил меня одного?

Серьезно?

Уже не смешно.

Я же скучаю!

Проснись!!!

Покровитель мира, я тебя ненавижу!»

Ах, он знал этот грубоватый почерк! Критир рассмеялся. Эрв, похоже, действительно скучал.

– Ты так хорошо видишь его. Он определенно твой настоящий Покровитель.

– Во всяком случае, он спит. Судя по записке, довольно давно, – пожала плечами Ни.

– Попробуй активировать этот узор, – показал он.

Ни нехотя села, поднимая голову с колен Учителя, и влила энергию в листок на столе. Узор вспыхнул по-настоящему, а не как от ее энергии или искр.

– Все сходится. Знаешь, этим узором расшивают одежды служителей Эрва. Они золотые, как твоя энергия, вот я и подумал…

– Это Эрв по нему скучает? – полюбопытствовала она.

– Ага. Почерк точно его, запомни хорошенько. Если когда-нибудь увидишь приглашение этим почерком, беги сразу и подальше.

– Почему?

– М-м… – замялся Критир, вспоминая, что происходило в лесу, когда приходил Покровитель.

– Я опять маленькая для таких вещей? – вздохнула Ни.

– Посмотри, тут есть кое-что интересное специально для тебя, – перевел тему Критир и показал ей Учение Нелы. За это время оно немного пополнилось новыми схемами заклинаний.

– О, хорошая работа, служитель Иркрин. – Она похвалила его серьезным тоном.

– Попробуй поискать в свободное время в библиотеке упоминания о Покровителе мира. Некоторые его формы и руны неплохо подходят для твоей энергии, – улыбнулся он.

– Угу.

Ни с любопытством пролистала заметки, покивала и просияла:

– Теперь я как настоящий Лов!

– Эй, это же еще черновик! – рассмеялся Критир.

– Допишем. Интересно, как Ловы вообще придумали свои Учения?

– Кто знает, – пожал плечами он.

Остаток дня они провели, изучая древние книги. Упоминаний о Покровителе мира не нашлось совершенно. Разве что о древних золотых узорах на тех или иных защитных артефактах. Похоже, Лов действительно спал с очень и очень древних времен.

========== 15. В убежище Эйрола ==========

Комментарий к 15. В убежище Эйрола

Гай от Марины Ветер (https://vk.com/club60129757) https://vk.cc/bYzoqO

Гай от Rahesta https://vk.cc/bYzoBh

Время шло к обеду, кристаллы связи в тесном дежурном пункте перестали вспыхивать. Двое устало переписывали с шаров памяти отчеты и подшивали их для Главы вместе с заполненными разведчиками донесениями. Традиционно с заданий вернулись не все, но ждать дольше бессмысленно – пора сдавать основное и спать. Бритоголовый адепт собрал в холщовый мешочек записанные шары памяти и покачал головой:

– Опять использовали много, Тая, Айхир ругаться будет. Не хватает их, дорогие.

– А пусть закупит многоразовые, я что тут, разорваться должна, Дай? – Девушка гневно взмахнула огненными косами, не отрываясь от работы.

– Да многоразовые только мастера из Ледяной пещеры делали, дуреха. Знаешь, сколько снежных эльфов осталось? – Бритый зевнул, прикрыв рот рукой, и устало потер лоб.

– Ой, не напоминай! Поговорю с Айхиром сама. Все равно нам не хватает многоразовых шаров, чтобы успевать вдвоем, – вздохнула Тая.

– Бумаги-то подшила?

– Ох, мы отчет новенького пропустили, а в нем такое… – Она принялась нервно накручивать косицу на палец.

– Ну-ка, покажи. – Дай подошел ближе и заглянул.

– Сочинение на тему «Как я провел ночь в секте», – нервно прыснула в ладонь Тая.

– Слушай, действительно! Разборчиво так написано, отдельно все руны, как в прописях, хоть и криво. Старался парень. И грамотность, и стиль… Будто ребенок.

– Детинушка Гай! Это вот тот рыжий шкаф, что потолок подпирал, помнишь?

– А-а, это тот, который всерьез разделся для досмотра, когда я пошутил? Я еще подумал, что такой дурачок ничего не напишет, метки проверил наскоряк и все. Ты смотри, он прямо в храм сунулся. Придумал, что ли? – Дай выпучил глаза.

– Я поначалу так думала, но смотри сколько эмоций! – Тая хихикнула, тыкая в лист.

«Дифченка на олтаре арет сиктанты моляца до крови лбы росшыбают голова балит точно шышки набил! Жуть ентот храм! Вылес аттуда весь ужын на зимле аставил а Чи старалас веть!»

– Старушка Чи прослезилась бы! Какой славный. Такое нарочно не выдумаешь, особенно когда опыта нет. Он правда глупый, – Дай хохотал, переводил дыхание и заходился в приступе смеха снова.

– Глупый мог бы вылезти из храма целым? – с сомнением уточнила Тая.

– Ну умный бы так не поступил. И не написал бы. – Дай пожал плечами.

– Это точно. Что Главе докладывать будем? Пора идти так-то.

– Может, передадим как есть? Такое лучше один раз увидеть… Ох! – Дай снова захохотал и принялся утирать выступившие слезы.

Дверь скрипнула, и внутрь вошел старичок с благостной улыбкой на лице, шаркая пушистыми охряно-красными тапочками.

– Глава! – Служители поспешно поклонились.

– Что-то отчеты никак не несете, родные мои… Есть что-то стоящее?

– Да… нет… – Оба потупились.

– Глава, новенький разведчик принес подробный отчет о происходящем в храме. Но…

Тая покосилась на листки в руках и, поколебавшись, протянула. Глава принял и пробежался взглядом, почесывая бороду.

– Храбрый малыш! В следующий раз пусть обратит больше внимания на документы, внешность присутствующих, защитные руны храма, в общем, проинструктируйте как следует. И перед Чи пусть извинится, а то разве дело?

Двое снова переглянулись и расхохотались, утирая слезы. Дай протянул мешок с записанными шарами памяти, а Тая – пухлую папку.

– Посмотрю в штабе. Спасибо за работу, – улыбнулся Глава и, шаркая тапочками, побрел прочь.

Дежурные проводили старичка с нераскрываемой благостной маской на лице взглядом, похолодев. Вот это разозлился так разозлился! Явно смерти желал новичку – повторно лезть в сектантские храмы. С другой стороны, если все равно рискует, то действительно лучше с пользой, верно?

***

Едва разобравшись с сектантским храмом и вернувшись в убежище, Гай отмылся настолько тщательно, насколько только мог. Ему мерещился запах крови и гнили повсюду. Неужели в общине была и такая работа?!

Выбравшись из ванной, тяжело повалился на кровать. Та жалобно скрипнула, и ему в этом мирном звуке послышался пронзительный крик юной жертвы. Гай спрятался под одеяло, зажимая уши.

Но верная защита от всех чудовищ подвела. Одеяло не помогало. Гаю казалось, что он бредит. Его звала истерзанная девушка, пронзительно глядя прямо в глаза, крича и невольно показывая гнилое вспоротое нутро. Он и не заметил, как забылся кошмаром, где с алтарей кричали сестры, а у фигур в серых плащах оказались лица братьев. Они протягивали ему нож, чтобы Гай сделал ритуальные разрезы сам.

Стало дурно, перед глазами поплыло, и он почувствовал, как желудок подступил к горлу. Гай свесился с кровати и излил желудочный сок с желчью на пол. Образы из сна таяли, но легче не становилось. Будто и не спал вовсе.

Пусть и неяркий в междумирье, но явно дневной свет заливал комнату. Гай тяжело вздохнул и растер лицо руками. Ну и приключеньице. Мерзко пахнет, нужно убрать.

Он зашарил в поисках свежей одежды и почувствовал, как рука чешется. Гай поскреб свежую язву. Ист бы побрал… Хотя правда Ист, точно. Ох! Вот ведь, теперь и больно еще! Кажется, дежурные дали какую-то мазь…

Он вздохнул, перерыл сумку и нанес лекарство на язвы. Стало намного легче, хотя и чесалось еще все-таки.

Одежда нашлась на стуле и оказалась не очень свежей – он пришел в ней после тренировок в убежище и не постирал. А сектантское и вовсе было перепачкано до невообразимого состояния. Надо запасную форму, а то не дело… Гай затер рвоту и отправился стирать.

Голова гудела, особенно лоб. Кажется, шишку вчера набил, и не одну. За такое нужно доплачивать! Кстати, он же так и не забрал вчера положенное за задание. И даже не спросил, сколько платят за то, что он принес. Хотя после всего, что произошло за последние дни, разве это так важно? На комнату бы хватило и ладно. Гай покачал головой. Ему никак не верилось, что семьи больше нет. Но даже если и нет, он вчера видел, что бывает хуже. Уж точно лучше в прорыве, чем на сектантском алтаре.

Гай хорошенько отжал одежду и развесил. Интересно, скоро высохнет? Он поднес сосуд с рыжим пламенем поближе. Все-таки хреново без штанов.

***

Шло время. Гая отправляли на разведку к сектантам снова и снова. Храмы в его сознании слились в единое дурно пахнувшее гнилое пятно, залитое кровью.

Поручили следить за первым посещенным им храмом Иста, и теперь каждую неделю помимо основных заданий приходилось наблюдать за мерзкими ритуалами.

Он едва переживал еженедельные собрания. В подземном храме густой запах крови не выветривался. Оказалось, что первый раз ему повезло, почему-то сектантскую метку не проверили. В следующий же раз Гай вовремя заметил проверку у входа. Но неприятность случилась, когда он меньше всего ждал. Гай помнил, будто вчера, как его схватили за рукав в зале, полном сектантов. Чувство опасности отозвалось где-то в животе, и насилу удалось взять себя в руки, как учил отец.

– Метку, брат, – сипло попросил сектант из-под капюшона.

Гай наклонился к его уху, незаметно нащупывая нож в рукаве, и тихо шепнул:

– Брат, дык у меня в таком месте, самом дорогом… Показать типа?

– Конечно. Ну и додумался же… – вздохнул сектант.

– Дык все для Покровителя! Каждый раз молюсь на его милость, когда ну… типа… кхм, отойдем, здесь смотрят. – Гай изобразил смущение, теребя завязки штанов.

– Ох, Покровитель с тобой! В следующий раз. – Проверяющий махнул рукой, и чувство опасности ослабло. Гай поклонился в ноги, все так же сжимая рукоять в рукаве.

Но с того дня много времени прошло. Чуть не попавшись раз с отсутствием гнилой метки на теле, Гай стал осторожнее. Теперь он ложился в Сокрытии рядом, подсматривал, подслушивал через щель да обшаривал храм днем, пока он пустовал – запоры были простыми, а в алтаре частенько прятали документы. Ему везло, и унаследованное от отца чутье помогало избегать опасности и неизменно выбираться сухим из воды.

Гай даже наловчился незаметно следить за сектантами, когда те покидали храм – за это, как и за найденные документы, платили отдельно. Правда, оказалось бесполезным – выяснилось, что служители Иста, скрывавшиеся среди элькринов, слывут чуть ли не святыми в своих поселениях. Все они занимались исключительно общественно полезной работой, часто бесплатно, помогали другим. Дедушек со светлыми глазами и доброй улыбкой заподозрить было невозможно. Гай ужасался контрасту. И эти «святые» способны на… такое? Точно? Так же не может быть! Как так можно?!

Гай не хотел верить, но своими глазами видел, как улыбчивые дедушки в безликих плащах режут и начиняют ингредиентами еще живых жертв. Сердце обливалось кровью. Взгляд отвести не получалось. Очень хотелось спасти, но что он мог сделать? К концу ритуала жертвы приходили в такое состояние, что смерть казалась высшей милостью: их нутро искажалось от оскверненной энергии, разъедалось и старилось на сотни лет. Самое страшное было в том, что они оставались живыми до самого конца.

Крики жертв преследовали Гая в кошмарах.

Он потерял сон. Если раньше никогда не жаловался на бессонницу, то теперь постоянно просыпался в холодном поту. Кошмары совершенно не приносили облегчения. А еще руки так и чесались прикончить всех этих сектантов. Но община собирала информацию и не позволяла вмешиваться, чтобы не спугнуть.

Не нападать на одиноких сектантов, возвращавшихся с собраний, было тяжело. Они ведь совершенно беззащитны. Гаю так и представлялось – один бросок из Сокрытия, точное движение острого ножа, и в мире стало бы на одного морального урода меньше…

Возможно, руки зудели не только от желания перерезать сектантов, но и от язв, появлявшихся от оскверненной энергии. Не расчесывать их оказалось сложнее, чем не набрасываться на служителей Иста. Но Гай справился и мазал заживляющим, чтобы не пугать девчонок.

Хорошо, что и с язвами красивый. По крайней мере, настолько, чтобы девчонки из убежища по-прежнему охотно предлагали ему помочь хорошо провести время, избавиться от переживаний и денег. И старушка Чи подкармливала просто так. Иногда просила купить в мире то одно, то другое, но все равно же по пути, верно?

Словом, в самом убежище оказалось не так уж и плохо. Гай чувствовал себя любимым и востребованным. Почти как дома. Даже ругань отца заменили распекания от ответственного старейшины, просившего дополнить отчеты то одним, то другим и попрекавший тем, что тупица. Ну глупый и глупый, что теперь? Умереть, что ли?

И работа оказалась не такой уж и непонятной – да, секта мерзкая, зато никаких сложных текстов заданий, просто сходи, посмотри, послушай и расскажи, что запомнил. А уж происходившее в секте было сложно забыть – Гай помнил все и в деталях. Еще и дежурные похвалят, советов дадут и вкусным угостят. Девчонка с красными косами бывает даже ласково намажет язвы, пока проверяет на сектантские метки, и чешется сразу меньше. Но это только если прийти попозже, разумеется, когда основные уже сдались.

Вот только успешно справляясь с поручениями, Гай навлек на себя еще больше мерзкой работы. Кто бы знал, что ее вообще в общине было столько?! Да и бессонница замучила…

========== 16. Курсы безымянного старейшины ==========

В общине Кона приближался очередной экзамен. Это означало и другое – после него к Критиру отправят поучиться продвинутой теории комплексных заклинаний наиболее перспективного адепта. По опыту курс занимал примерно месяц, после чего ученик уходил просвещенным и, как полагал Критир, заодно докладывал о состоянии и делах старейшины Главе. В общем-то, раньше ему было все равно: нечего скрывать.

Но в этот раз Критир волновался. В доме жила эньека. К тому же с внешностью маленькой лесной девы. Когда он принял ее в ученицы, то планировал отослать на этот период домой, но сейчас ее попросту некуда спрятать. Прежде он не раскрывал, кого именно принял в ученики. Возможное клеймо учителя «маленькой лесной девы» настойчиво напоминало о себе. Какой бы убитой ни была его репутация, прослыть таким как-то слишком даже для него. Ситуация осложнялась тем, что Ни до сих пор наотрез отказывалась спать отдельно.