Текст книги "Отряд "Зеро" (СИ)"

Автор книги: Волки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Здесь все инструкции, которые ты должен знать, – Даггер достала пакет и довольно небрежно бросила его на столик. – До завтра прочитай и запомни всё, что там написано.

– Понял, – я перевел взгляд с пухлого пакета на девушку. – Что ещё?

– Завтра твой первый рабочий день. За тобой зайти? Пока ты не привык.

Я покачал головой. Обойдусь. Негде особенно блуждать, база небольшая. Впрочем, Леночка и не ждала другого ответа.

– Сектор 3С, лестница справа от входа, в 8-00, – она говорила сухо и без малейшего сожаления, что я отказался от предложения. – Не опаздывай. Скальд не любит.

Я кивнул, открывая перед ней дверь. Слишком устал от непривычной нагрузки. Нужно побыть одному.

Девушка вышла на крыльцо, спустилась по ступенькам и направилась к калитке. Интересно, что за отношения у неё с Ингваром?

– Дурак, – Даггер резко обернулась. Её взгляд хлестнул не хуже реальной пощечины. – Никаких личных отношений между членами отряда. Скальд – командир.

Я только снова кивнул в ответ, еле удержавшись, чтобы не коснутся щеки ладонью там, где ощутимо горел удар, и как можно лучше представляя зеркальную стену вокруг себя. Нельзя расслабляться.

Здесь я – кролик.

* * *

Инструкции оказались просты. Молчать, молчать и ещё раз молчать – и выполнять приказы командира. Любые. За нарушение запрета или неподчинение – смерть. Потому – никаких личных отношений в отряде. Никаких длительных связей с любыми лицами. Никакого прошлого. Ничего личного.

Иначе покарают тебя те, с кем ещё вчера ты ходил на задание.

Я бросил пакет в мусоросжигатель, как было написано, и усмехнулся. Инструкции объяснили всё.

Мне начинало тут нравиться.

Ещё бы обстоятельства «трудоустройства» иные…

* * *

Тренировки оказались куда сложнее и в то же время намного проще, чем я думал.

Четыре часа в день я учился бегать, прыгать, кувыркаться и наносить удары руками и ногами во время движения, следуя указаниям бритоголового, Змея. Как и все в отряде, он обходился жестами или короткими командами. Но когда я не понимал, объяснял спокойно и деловито. Все упражнения оказались направлены на развитие той самой поразительной пластики. Усталости при этом почти не было, тренировки в «прошлой» жизни выматывали гораздо больше.

Следующие три часа под руководством Чика, суминца и техника отряда я обучался вождению и ремонту самой разной техники. Больше всего мне нравились новейшие имитаторы межгалактических скоростных кораблей. Я только слышал про эти разработки, но даже не мечтал побывать внутри такого чуда. Однако для бойца отряда «Зеро» не было невозможного. Впервые сев в кресло имитатора и запустив программу, я сначала опешил: насколько всё оказалось непривычным и непознаваемым, а потом не мог дождаться этих тренировок. Ощущение того, что я в космосе, было почти абсолютным. Управление кораблем осуществлялось напрямую, без всяких посредников в виде пульта и прочей дребедени. И только край сознания сохранял связь с реальным миром, позволяя слышать команды и пояснения Чика. Впрочем, имитатор спокойно выдавал вместо космоса любую местность и любую технику, которую надо было знать, как свои пять пальцев. Виртуальность происходящего не отменяла реального обучения.

И ещё три часа я проводил с Даггер, по приказу Ингвара посвящающей меня в уникальность подразделения «Зеро»: владение бесконтактным боем и боевой энергетикой.

Это оказалось самым сложным. И не потому, что я впервые столкнулся с подобным, а потому, что учила меня именно Леночка.

Насколько я успел понять, моя напарница и личный соглядатай была сильным телепатом, обеспечивая во время операций через себя мысленную связь командира с каждым бойцом. Чтение мыслей и памяти обычного человека сложности для неё не представляли. Но у моего сознания была стеклянная стена, и, не зная пределов возможностей Леночки, я опасался в ходе обучения невольно нарушить свою единственную защиту.

Сохранение тайны шлюпа – мой единственный шанс выжить. Я ни секунды не сомневался, что как только Даггер сможет пройти за стеклянную стену и выяснить всё, что интересует ЧК, – мне конец.

К счастью, для обучения мысленной речи и основам боя требовались концентрация и настрой на собеседника, хотя голова при этом нудно и отвратительно болела, зато я постоянно контролировал свою защиту.

Внешне же я изображал ни о чём не догадывающегося человека и слушал Даггер очень внимательно. Она оказалась хорошим учителем, да и сам «предмет» меня очень заинтересовал. О многих вещах я не только слышал впервые, но даже не подозревал, что такое вообще возможно.

При этом совершенно не понимал, почему меня решили учить таким опасным вещам.

С одной стороны, если мой обман удался, то из меня делали бойца, способного отработать затраченные средства до момента ликвидации.

С другой – не исключена вероятность, что давший «добро» на мою работу в отряде вполне мог рассчитывать на то, что во время обучения или я сам сломаю свою защиту, или это удастся сделать моей напарнице.

Какой бы вариант ни был близок к истине, я старался накопить и осмыслить как можно больше информации, прежде чем применить что-то на практике. Враг давал мне оружие, и я учился им пользоваться, стараясь не уменьшить свои шансы на выживание.

Теперь я знал, про какие поля, вспышки и блоки говорил Абрамыч, и окончательно убедился, что мои показатели действительно выбиваются из нормы отряда. Но, как бы ни интересовали открывшиеся новые возможности, бежать к Розенбауму и предлагать себя в качестве добровольного подопытного я не собирался.

Сам разберусь как-нибудь.

Остальное время уделялось стрельбе, тактике, инженерной подготовке и куче других полезных умений и навыков, могущих пригодится бойцу где и когда угодно.

Хотя моя программа тренировок пока носила индивидуальный характер, я в полной мере признавал правоту Абрамыча.

Мне действительное начинала нравиться новая работа.

Попутно выяснились «специализация» и позывные остальных бойцов. Пуля – «серая мышка» – и её напарник, Слепой, «выходец из вселенной», были снайперами и отвечали за стрелковую подготовку всего отряда. Уроженец Хали, Гига, оказался мастером по электронике, а мекампец Филин – спецом по всему, что горит и взрывается. Птица же, в случае необходимости, выполнял функции высококвалифицированного медика.

Первую неделю занятия шли по щадящему режиму. Этого хватило, чтобы почувствовать себя куда уверенней, чем в день выписки. Но, когда Змей поставил меня в пару с Птицей, учиться защите и атаке, я забуксовал.

При всём желании, я не понимал, как делать требуемое, несмотря на объяснения. Словно какая-то плотина в голове сдерживала новые знания и умения, чтобы при достижении некой критической массы вынести меня на новый уровень понимания.

И в один прекрасный день плотину прорвало.

Птица стоял напротив меня и невозмутимо, в который раз, объяснял.

– Ты должен вписаться в плоскость, а не действовать как дуболом, – гортанные нотки придавали его голосу странный оттенок нереальности.

Я послушно кивнул. Именно вписаться и не получалось. Годами вдолбленные приёмы срабатывали автоматически.

– Нападай.

Я ударил. Медик вроде ничего и не сделал, но я опять валялся на полу с обозначенными переломами руки, колена и разбитым бы в реальной драке горлом. Поднялся, прокручивая всё в голове, снова стараясь понять, как он это делает.

– Плоскость, – мой наставник вытянул руку, показывая, где эта самая хрень находится. – Впишись.

Послушно попытался сделать снова, но тело привычно дёргалось, вспоминая вбитые на уровень рефлексов приёмы.

– Плохо, – Птица покачал головой. – Ты не видишь и не понимаешь. Перерыв.

Он отошёл в другой угол зала, где занимались остальные. Я смотрел на их внешне ленивые, почти незаметные движения, но понять не мог.

Слушай музыку, Джо.

– Что? – от неожиданности я вскинул голову и невольно огляделся в поисках королевны. В ответ раздался лёгкий смешок. Марья не показывалась, решив на этот раз ограничиться только беседой. В глубине души одновременно родились тихая радость от неожиданного визита и сожаление от невозможности увидеть предмет обожания. Но тёмная королевна пришла по делу.

Хорошо хоть «что», а не «кто».

Кто… Не узнать этот особенный, даже в бесплотном варианте голос просто невозможно.

Невидимая гостья не без удовольствия промолчала в ответ. А может, мне так показалось, потому что Марья продолжила говорить, словно не было никакой паузы.

Тебе не обязательно понимать мелодию. Просто танцуй. Делай, как они. Плоскость не линия, это пространство. Отражай.

Хм. Просто танец. Просто повторить. О таком подходе я не думал.

Отражай, Джо. – Поправила королевна. – Как зеркало.

Я усмехнулся. В голове что-то щёлкнуло. На место непонимания приходило нечто сродни озарению. А ведь и в самом деле… Зеркало и Отражение.

Что может быть проще?!

Словно в ответ, впервые после комы под ногами появилась та самая Грань. И это был не астрал, о котором мне часто твердили, и попасть куда у меня получалось далеко не с первого раза, а моё пространство, как я вдруг понял. Плоскость, что я видел раньше, исчезла, развернувшись в объём. Следующим внутренним откровением стало то, что это не спасительный выверт сознания, а нечто совсем иное. Это пространство так же реально, как мир вокруг меня. Просто совершенно иная проекция, легко и незаметно пронизывающая и отражающая все уровни существования вселенной. Здесь, как в волшебном зеркале, можно увидеть и изменить в нужную сторону любую ситуацию. Чёткое ощущение, что это пространство живое и дышит в такт со всем сотворённым.

И хозяин этого чуда – я.

Вокруг царила музыка. Скрипкой и флейтой звучало сиренево-золотистое нечто, бывшее здесь вместо неба; насыщенными запредельными басами вторила чёрная космическая бездна у меня под ногами, и глубокой струной пела сама Грань. Под это пение я-на-Грани невыносимо захотел танцевать, чего никогда не хотел в обычном мире. Я вообще не умел танцевать.

Но здесь… Здесь нет запретов, условностей и всего прочего. Только моё желание, музыка и…

Танцуй, Джо, танцуй.

Спасибо, Марья, – я-реальный улыбнулся незримой собеседнице в её пространство, а я-на-Грани в широком жесте развёл руки в стороны, начиная первый в своей жизни Танец, одновременно разглядывая идущего ко мне Птицу. Я не понимал, как могу совмещать обычное зрение и такое, да и не хотел задумываться над этим. Главное: я Видел те плоскости, про которые мне прожужжали все уши. Хотя наверняка не так, как нужно.

Разноцветные, переливающиеся как радуга, они возникали следом за малейшим жестом. Каждое движение идущего человека чертило в воздухе тысячи тонких разноцветных нитей, из которых и ткалась чужая плоскость.

Но это не важно.

В своём Танце я мог войти туда. Не вписаться. Войти, в один миг развернув плоскость в объём пространства.

Птица замер от неожиданности, когда мои пальцы сомкнулись на его горле.

– Потанцуем? – я ухмыльнулся. Танец-на-Грани доставлял незнакомое, но от этого не менее приятное удовольствие. Даже больше. Я чувствовал себя на энергетической волне тихого восторга и силы, ловил кайф, как наркоман. И при этом – никаких эмоций по отношению к Птице. Танец рождал вокруг меня золотистые искорки, которые раскрывались в зеркальца неправильной формы размером с детскую ладошку. Одно. Два. Пять. Зеркальца кружились вместе со мной, разбрасывая вокруг себя «зайчики». Я не знал, что они отражают, да и не задумывался над этим. Я – Танцевал.

Зеркало.

Я сам – зеркало.

Лишь на мгновение я заглянул в карие глаза Птицы, не прекращая Танца, но этого оказалось достаточно, чтобы вдруг разом провалиться за многочисленные блоки и запреты. Я не ломал защиту, как учила Даггер, а просто оказался на защищённой территории, словно так и надо.

Вздрогнув, я отпустил горло противника. Слишком не ожидал подобного и не ожидал того, что увидел.

Страх. Птица меня боялся. Боялся с того самого момента, как увидел в операционной капсуле. Страх чёрно-фиолетовым пульсировал в единственном незнакомом слове: Иттамасу.

От этого осознания я сбился, по грани прошла волна, и меня выкинуло обратно в реальный мир. И удивительным послевкусием оставалось ощущение незавершённости Танца.

Птица же долю мгновения смотрел на меня, как на воплощение всех своих кошмаров. Но выучка дала себя знать, и он, быстро справившись с эмоциями, коротко выдавил:

– Продолжим.

Не отвлекайся, Джо.

Я лишь усмехнулся в ответ. Не буду. Уже не буду. Мыслями и душой я потянулся к золотистой ниточке Грани и вновь оказался в своём пространстве. Музыка звучала тише, но по-прежнему гармонично. Плавное движение в начало-продолжение прерванного Танца. Грань басовито загудела под ногами, а маленькие зеркальца неторопливо начали хоровод.

Через пару минут вокруг нас стоял весь отряд. Птица мне проигрывал. Он не успевал за мной.

Я танцевал на Грани и танцевал в реальности, если это можно было так назвать. Я просто Знал и Видел, как и что делать. Где чуть уклониться, где и как захватить противника, где и как я могу заставить чужие плоскости свернуться в кольцо Мебиуса и заставить Птицу скрежетать зубами от боли.

– Хватит, – подошедший Ингвар остановил наш поединок. Медик устало дышал, а я находился на удивительном эмоциональном и энергетическом подъёме. Танец дарил мне Видение, но его и в самом деле пора заканчивать.

– На сегодня достаточно, – командир отряда смерил меня холодным взглядом, а я-на-Грани в завершающем движении выставил перед собой одно из зеркалец, нахально ухмыляясь в своём пространстве. Чёрт его знает, что увидел Ингвар, но голубые глаза на пару мгновений утратили привычное холодное выражение, а лицо – невозмутимость.

– С завтрашнего дня тренируешься со всеми, – блондин без заминок вернул себе излюбленное каменное выражение и, не дожидаясь ответа, развернулся и покинул зал.

Я мысленно усмехнулся. Танец и моё пространство таили в себе массу возможностей. Если научусь использовать их правильно, то к тайне шлюпа и зеркальной защите получу ещё один козырь в этой игре против всех. Конечно, мелочь, но в моей ситуации все карты хороши.

Тренировки «как все» означали отработку учебных боёв и штурмов вместе с отрядом на новейшем полигоне, расположенном под базой. Там создавали любую местность и любые условия, доступные человеческому воображению.

Подразделение «Зеро» – это вам не простые парни ОСБ.

* * *

Обучение длилось два месяца. С того момента, как я научился Танцевать на Грани, в сознании что-то сдвинулось, и я начал правильно делать всё, что от меня хотели и чему учили. Сначала старался задействовать своё пространство в любом случае, но очень быстро выяснилось, что музыка и Танец не рождались, если я мог сам сделать как нужно.

Потому внимание переключилось на обычные тренировки «как все».

По выходным, когда отряд отдыхал в городе, я отсыпался, смотрел по экрану новости и передачи профилактического цикла и думал. Конечно, я хотел в город. Хотел женщину, хотел понять, что за тайна у меня в голове. Я много чего хотел. Но мог только ждать.

Рано или поздно меня выпустят с территории базы.

Я предполагал различные варианты своего «освобождения», но всё произошло несколько иначе, чем представлялось.

В один из обычных тренировочных дней меня вызвал Ингвар. Его кабинет находился в одном из офисных зданий, и через пять минут я уже предстал перед голубыми очами блондина.

Командир отряда «Зеро», как обычно, не утруждал себя лишними словами.

– Смотри, – на стол веером легли несколько стерео-снимков. Разные ракурсы, разный фон, разное окружение, но в центре один и тот же человек.

Начальник сектора.

– Узнаёшь?

Ингвар смотрел холодно и жёстко. Как всегда. Оставалось только кивнуть в ответ.

– Это – твоя цель, – на мой несдержанно-удивлённый взгляд он даже бровью не повёл. – Его надо убрать. Смерть должна быть естественной. Идёте вдвоём. Ты работаешь, Даг страхует. Срок – через две недели. План операции доложишь через неделю. В эти выходные можешь отдохнуть в городе. Заодно вспомнишь, как там и что. Вопросы?

– Нет, – я качнул головой, памятуя инструкции. Рисковать шеей, чтобы узнать причину ликвидации начальника сектора, – крайне глупо. Высказывать своё мнение по этому поводу – тем более.

– Свободен, – блондин холодностью мог поспорить с куском льда.

Я развернулся и вышел из кабинета. Пищи для размышлений у меня предостаточно.

Глава 10. Первое задание

Сказать, что задание меня озадачило, – ничего не сказать. Всегда знал, что ЧК не жалует нарушителей закона и порядка, как внешних, так и внутренних, но не думал, что настолько. Это как же надо накосячить и, главное, кому, чтобы не сместили с должности, не завели дело, а сразу в расход? Навряд ли здесь замешан капитан Донников, но за что мне придётся казнить – иного слова не нашлось, – высокое начальство, я даже предположить не мог.

Зато инструкции обрели новый смысл. Молчать и подчиняться, иначе…

Что ж. Нравилось мне это или нет, выбирать не приходится.

Над исполнением задания я задумываться не стал, решив дождаться законных выходных и оглядеться уже на месте.

Я и в самом деле отвык от города.

* * *

Столица Хали соединялась с базой отряда отдельной подземной веткой, служившей как для доставки грузов, так и для перевозки персонала. Выход был оборудован в помещениях одного из крупнейших круглосуточных маркетов: всё для незаметного ухода и появления в любое время суток. Моя новая карта, на имя некоего Джиллиана Грея, тридцати одного года отроду, уроженца планеты Юэйси системы Эйс-Прокси, содержала индивидуальный код доступа, позволяющий проходить электронную защиту. Кроме того, новейшие биосканеры сверили все мои параметры с базой данных, да и охрана на КПП тоже не дремала: хотя я выбирался в город впервые, меня уже знали в лицо. Учитывая уровень секретности, текучки кадров явно не наблюдалось, и очень сомнительно, что хоть кто-то может отсюда взять и просто так уволиться. Разве что вперёд ногами до ближайшего крематория…

Возвращался в Варкуну я со странным чувством.

С одной стороны, я долго ждал этого момента, а с другой… У меня больше нет дома, нет женщины, меня никто не ждёт и некуда возвращаться.

Я стал чужим в том мире.

И город поспешил подчеркнуть это.

Спустя три месяца почти полной изоляции столица Хали обрушилась на меня, оглушив шумом и многолюдностью. Она ничуть не изменилась за это время. Всё так же суетились люди, сновал транспорт, взлетали корабли.

Изменился я.

По давно знакомым улицам я шёл как в первый раз. Дело было не в яркой рекламе, витринах и роскошных мобилях, от вида которых я успел отвыкнуть. Даже миловидные женщины не привлекали внимания, оставаясь где-то на периферии восприятия. Сам город накрыл с головой красками, запахами, звуками. Яркими, сильными, пронзительными.

Больше всего меня ошеломили лужи, ручьи и целые потоки энергии и эмоций. То, о чём даже не подозревал в прошлой жизни Алексей Донников, сейчас полноценно и ощутимо воспринимал Джокер. Я читал город, как книгу. Читал встречных людей. Беглым взглядом, «по диагонали», но выхватывая сразу суть. Мне не нравилось то, что я видел, слышал и чувствовал.

Пустота. Низменность. Похоть, жадность, зависть, злоба, потоки обиды и досады вызывали ощущение прогулки по грудь в сточных водах. Хотелось зажать нос, поскорее выбраться из этого болота и хорошенько помыться. Может, поэтому в прежней жизни я сбегал из Варкуны каждые выходные?

«Тебя учить – что покойника лечить, дохлый номер. Ни хрена не помнишь», – внутренний голос, впервые за долгое время напомнивший о себе, отличался редким ехидством. Сканирование памяти определённо что-то сдвинуло в психике, раз я начал беседовать сам с собой, но вреда от этого нет. Потому я только улыбнулся, вспоминая один из первых уроков Даггер, и отзеркалил пространство вокруг себя.

Мир изменился. Город, люди, мобили, здания, эмоции и потоки энергии уже не касались меня, обтекая невидимый щит.

Теперь я сам по себе.

В наступившей эмоциональной тишине задумался: куда пойти. Я – умер. И я был жив.

У Лёхи уже не было любимых мест.

У Джокера их ещё не было.

«Да и вряд ли будут в такой клоаке», – усмехнулся в ответ внутренний голос.

Спорить с собой глупо. Однако прямо сейчас возвращаться на базу после стольких недель «заточения» тоже не имело смысла. И потому я решил спросить город.

Вопрос, брошенный в пространство, получил ответ незамедлительно.

«Альзамас».

Полуголая красотка со вспыхнувшей прямо передо мной рекламы зазывала низкими ценами на кулинарные шедевры только сегодня. В качестве бонуса – развлекательная программа.

Хм. Кабак. Сомнительного уровня, но… Почему нет?

Прочитав адрес, я тормознул такси и отправился в предложенное заведение.

Несмотря на то что «Альзамас» расположился в относительно тихом местечке на окраине, его посещение не доставило никакого удовольствия. Еда совершенно обычная, развлекательная программа стиралась из памяти, как только заканчивался очередной номер. Странно, что меня сюда занесло, но, с другой стороны, это место ничем не хуже любой другой забегаловки в неспокойном районе. Расплатившись картой на своё новое имя, которое вспоминалось пока не с первого раза, я решил немного прогуляться, чтобы стереть ощущение впустую потраченного времени. Заодно поищу ближайший бордель, чтобы сбросить давно копившееся напряжение. Хотя обладать я жаждал всего одной… и то, по сути сказать, не совсем женщиной, тело требовало своего.

Но поздний вечер приготовил мне сюрприз.

Через пару кварталов прогулки по слишком пустынной улице я услышал запах. Не столько реальный, сколько энергетический.

Тонко и остро пахло опасностью, муторно – болью и страданиями, липко-приторно – похотью, и натурально, грубо – кровью. Ручеёк запахов вытекал из ближайшего по пути переулка, который я бы и не заметил без этого смрада. В следующий миг услышал приглушенные звуки ударов. Похоже, в переулке кого-то били. Или убивали.

Я остановился, размышляя, что делать. Проверить или уйти? Боятся нечего, опасность мне не грозит – это я видел чётко. Но и интереса вмешиваться в чужие и наверняка бандитские разборки – тоже никакого. За порядком на улицах следит патруль, вот и пусть работают. Конечно, долг порядочного гражданина – вызвать парней, нажав кнопку ближайшей тревожки, благо она в десятке метров позади, но…

Мне уже не хотелось помогать ЧК даже в этом.

Однако перейти на другую сторону улицы и пройти мимо, как ни в чём не бывало, не удалось. Внезапный порыв ветра ощутимо подтолкнул в спину, и я невольно шагнул в сторону переулка.

– Дыня, ты урод! Это же чекист! Валим!

Чекист? Ни хрена себе! Прежде чем успел подумать, я уже спешил на голос. Одно дело помогать Чёрному Корпусу как системе, и совсем другое – помочь конкретному человеку… Наверняка парнишка молодой, неопытный, занесло же его сюда в поисках приключений…

Эхо от удаляющегося топота говорило, что отморозки убегали на другую улицу, и меня это устраивало. Если там человек умирает, то возиться с этими подонками просто некогда.

Но такой расклад не устроил кое-кого другого.

Я почти достиг переулка, когда по телу ударило тугой волной воздуха и силы, сердце отозвалось кратким «ёк», и в следующий миг я оказался в пузыре времени.

Марья.

Только она на такое способна. Значит, там, впереди, что-то очень важное.

Перейдя на шаг – спешить теперь незачем, – завернул за угол и ошеломлённо замер.

Твою мать…

Вот уж кого я не ждал встретить в этом квартале. Да и вообще не ждал встретить.

Они умирали. Оба.

В тусклом свете уличных фонарей я молча смотрел на избитую и изнасилованную местным отребьем Маринку в разодранной одежде и на Димона со вспоротым животом. Никогда он не умел нормально драться, а теперь и не научится. В пузыре остановленного времени они были недвижны, но живы. Пока.

Эти  подождут. У тебя есть дело, Джо.

Я только усмехнулся в ответ на бесплотный голос. Тёмная королевна не показывалась, но была здесь. Теперь Её присутствие ощущалось как разлитый в воздухе запах чистого морозного утра. Действовала она так на всех, или это мой личный глюк – я не знал, и нужды узнавать не было. Мне хватило внезапного понимания того, что так – правильно.

И в то же мгновение что-то изменилось. На секунду, долгую и неторопливую, ошеломительную от накатившего тихого восторга, я вдруг услышал и ощутил всю Вселенную. Пульсары, квазары, звёзды, галактики, планеты говорили на своём языке шороха, шелеста, треска и множества непереводимых на человеческий язык звуков и импульсов энергии. И вместе с этим возникло ощущение, что от любой точки безграничной Вселенной меня отделяет всего лишь шаг. Словно я вышел за узкие рамки человеческого восприятия и своего тела, становясь кем-то… иным.

Ты – это ты, Джокер, – в тёмном голосе проскользнула тень улыбки, вернув меня в реальность из космической гармонии. Королевну позабавили мои сомнения.

Она права. Конечно, я – это я. Здесь, в Варкуне, в переулке, возле двух полутрупов.

Никаких лишних эмоций и мыслей. Чистое, на редкость ясное сознание, на душе – невозмутимо, спокойно и свежо. Но ещё есть дело.

Осталось уточнить какое.

Оглянись, Джо.

Хм. Эти?

Пять ублюдков живыми скульптурами застыли посередине переулка. Недалеко убежали, красавчики. Всего десяток шагов от места преступления. Ну что ж. Посмотрим.

Я остановился в нескольких шагах от приговорённых. Меня интересовали не тела – души, которые я сейчас прекрасно видел. Хотя назвать душами серые, забитые кусками смёрзшейся грязи и мерзости аморфные мешки можно с большой натяжкой. Безудержная жажда халявной наживы, агрессия и равнодушие, похоть и жестокость, животные инстинкты и липкие пятна страха перед местью ЧК, надежда избежать наказания, но нет даже капли раскаяния. Лишь в сознании того, что называли Дыней, промелькнул образ-воспоминание, бесстрастно добавивший заметку к моим знаниям: Димон и Маринка оказались на пути «Псов Варкуны» не просто так. Главарь банды знал, кого именно они должны были «обработать». Обычная сделка: пойманному на продаже простенькой наркоты мелкому преступнику следователь ОСБ обещал замять дело в обмен на услугу.

Дыня не догадывался, что Чёрный Корпус убирал всех, кто связан с делом капитана Донникова. Он поверил обещанию, что убийство «сладкой» парочки его людям сойдёт с рук.

На долю мгновения стало даже жаль тех, кому я когда-то верил.

И неважно, как ЧК потом намеревался избавиться от «Псов». Судьба распорядилась по-своему.

Здесь и сейчас этих ублюдков буду судить я.

От людей, пойманных в ловушку времени, вверх, в чёрное небо, закрытое тучами, уходили очень тонкие, переливающиеся разноцветным нити. Связь с тем, кто создал Вселенную.

Если раньше я не был уверен, то теперь Знал точно – Он есть.

И никакие доказательства мне не нужны.

Знание, как и Понимание, что делать, сейчас приходило сразу.

Я не испытывал ни зла, ни ненависти, ни чувства мести. Только ледяное спокойствие и осознание своей правоты. Привычная работа.

Ты в праве, Джо, – спокойно, но с глубоко затаённой улыбкой. Но это уже не важно.

Я в Праве судить и казнить эти души.

Шаг вперёд, за пределы тела, раскрываясь, становясь выше ровно настолько, чтобы собрать все поводки левой рукой в горсть над головами людей. Вот они, нити жизни, мерцают на ладони огнями испорченной гирлянды: тусклым синим, грязно-жёлтым, иногда вспыхивают тёмно-красным. Но ни в одной нет зелени. Слишком тонкие, духовные поводки не могут удержать тяжесть поступков и мерзости, что накопили их хозяева. Уже не могут. Только слабые искры чистого духа, которые удалось разглядеть, давали понять, что у пятерых подонков ещё есть шанс.

Шанс снова стать людьми.

Я сжал кулак. В правой руке из моего пространства появился воронёный кинжал. Витая рукоять и весомое змеистое лезвие, отдающее запредельным холодом.

Нет, Джо. Так у них не будет шансов. – Затаённая тревога под внешним спокойствием. Тревога за меня, не за людей. Я не должен ошибиться.

С усмешкой взглянуть на тяжеливший руку клинок. Марья права. Вот почему она не позволила призвать оружие во время операции: я бы положил и Абрамыча, и отряд. Этот кинжал убивает человеческие души, гасит искры духа навсегда, впитывая их силу.

Только другого у меня нет.

– Есть варианты? – я раскрыл уже пустую ладонь.

Королевна не ответила, но в воздухе, на высоте груди, передо мной соткался серп. Лунно-жёлтый и очень лёгкий на вид. Тёплый цвет лезвия гармонично сочетался со светлым деревом рукояти. Если это дерево.

Я взял серп и понял, что он создан именно для такой Жатвы. Натянуть поводки связей, короткое движение лезвием от себя – и нити обрезаны выше кулака. Серп исчез, а я снова смотрю на мир с высоты человеческого роста.

Но в руке всё также зажаты духовные поводки. Потянуть на себя, вытаскивая души из тел. И убитые, их астральные призраки меня увидели. Но не человека. Того, кто в праве пресекать жизни.

Джокера.

Шута в чёрной форме палача и судью в одном лице.

Они умоляли о пощаде.

Глупо.

Я не успел подумать о том, куда их девать. Между нами распахнулась пропасть с длинными языками багрового пламени.

Пекло. Первый круг Преисподней.

Легко отделаются.

– У вас есть шанс, – я холодно смотрел сквозь пламя на все души вместе и каждую отдельно. – Шанс очиститься и вернуться. Дело за вами. Идите.

Потянуть поводки, стаскивая души в пропасть, и разжать кулак, отпуская нити. Пропасть сомкнулась, вбирая в себя языки пламени и крики падавших в Пекло душ, исполненные такой муки, что дрогнул бы любой человек.

Но меня это не тронуло совершенно.

Я сделал всё так, как должно. Работа завершена.

И Марья тоже это знала.

Пузырь времени лопнул, беззвучно, но ощутимо ударив по ушам, мир с этим хлопком вернулся в привычные рамки, и сквозь меня прошла обратная волна силы.

Откат.

Тело и душу закололо тысячами крохотных горячих иголочек, разбивая, растапливая удивительное состояние быть в Праве. Я снова ощутил себя Лёхой, обычным бойцом отряда «Зеро» с позывным «Джокер», а не всемогущим Судией… Спокойствие, с которым я отправил пятерых ублюдков в Пекло, испарилось сразу же, как попадали их пустые телесные оболочки. Но раскаяния и тому подобных чувств нет.

Куда больше ошеломило осознание лёгкости перехода, словно я не в первый раз занимался подобным. Откуда это всё взялось?! Откуда это знание и все эти мысли? Откуда видение чужих душ? Откуда все эти нечеловеческие ощущения?

Вдоль позвоночника прокатилась волна мурашек, пробуждая нервную дрожь и привычные ощущения тела. Пришлось обнять себя руками, успокаивая нервы. Я – это я. Лёха. Донников. Живой и обычный чело… Ладно, обычный боец отряда «Зеро». Лёгкий порыв ночного ветра заставил поёжиться, в воздухе пахло городом и сладковато – кровью. Всхлипывающе стонет Маринка и хрипло булькает Шлемов. В такт ослабевающему пульсу выплескивается на тротуар кровь из ран, заливая валяющуюся возле хозяина ксиву со слабо мерцающими тремя звёздами. Не получилось у Димона вылезти наверх за мой счет.