Текст книги "Аристократ (СИ)"
Автор книги: VladimirK
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
Да, трудов было положено много. Он называл это сделками, хотя никаких экономических соглашений не заключал. Он всего лишь соединял нужных людей между собой. Он не ходил к ним на приемы. Они приезжали к нему в ресторан или в оперу и там он обделывал дела. Ну, на худой случай пользовался посольствами США на территории стран Европы.
Крупнейшим достижением считалась поставка новых самолетов-истребителей, сотрудничество в сфере компьютерной безопасности, химических разработок... – все это было принято пакетом соглашений о сотрудничестве и постоянно им самим курировалось.
– Ты понимаешь, наладить каналы влияния или финансовых поступлений в провинции – это одно. А моя эпохальная сделка по Луне!.. – он задохнулся, пытаясь передать помощнику свои взбудораженные эмоции. – И она не состоялась!
В Эстонии определенные круги заявили, что Россию нужно бомбить – уж очень им не нравился Санкт-Петербург. Делегация России изгнана из ПАСЕ, никто не считает уже в какой раз, активная работа ведется в ОХЗО, хочется надеяться, что дело дойдет и до исключения из Совета Европы, курируется деятельность международного суда – здесь ведется большая работа – от гендерного равенства в России, до проблем меньшинств там же. Нужно разобраться со строптивыми премьерами некоторых славянских стран, которые блокируют переговоры между НАТО с Украиной. Работа идет. Изданы и широко распространяются в России новые книги – о Власове, о блокаде Ленинграда ('герои' блокады должны быть заменены на 'жертвы'), в России очень много контактов на всех властных уровнях, все это уже работает, кроме того, активно готовится главный удар по русским – планируется арест всех ключевых торгово-экономических фигур в Европе. Для этого пришлось напрячься, найти поводы и, как всегда, уговорить партнеров – немцев и французов.
Конечно, он не считал себя гением, но добился определенного авторитета и любил похвалить себя. Он не был известен широкой публике, приходилось 'шифроваться', лишь изредка попадая на ТВ по его официальной должности – спецпредставитель, но в среде элит он пользовался огромным влиянием.
Ему посчастливилось приобрести в собственность несколько нефтяных полей и заводов на них – в одной из малоазийских стран, где поработали силы коалиции, захватив власть, и это позволяло ему жить не бедно. Однако в число хозяев он не входил. Для грубой приблизительной оценки можно было выделить около 300 крупных мировых владельцев, но самых-самых было всего 30. Он был для них эффективным менеджером. Правда, не все так просто. Ведь владельцам мира приходилось считаться и с правительствами и со своими исполнителями – такими, как он, Брэд Новак, потому что он входил в мощную систему глобальной элиты, не обладающей огромными богатствами, но обладающей огромной властью и силой. И Бред не подчинялся им, а скорее согласовывал. Что, конечно, делало его если не равным им, то значительным. Тем более, они считали его навсегда 'своим' – он был женат на Кэтлин Кеннеди. И таким образом входил в их клан – ну, как младший компаньон, что ли... ощущать себя частью могущественной семьи, имеющей интересы по всему миру – несомненно, доставляло приятные ощущения...
Жаль, что он подмочил свою репутацию провалом по Луне. Но у американцев сейчас действительно нет никаких средств не то, чтобы доставлять полезные ископаемые оттуда, но даже долететь в одну сторону.
Но ничего! Он не простит свой проигрыш русским! Ни за что не простит! В Европе к ним уже относятся как к низшему сорту людей, а будет еще хуже.
Сплоченность общества должна строиться на общих интересах обогащения, на спекуляции, и на разграбления варваров. Эту истину сообщают не во всех университетах, а только в элитных. Русские – это новые варвары нового времени.
Эффективным менеджером на службе аристократии в 20-м веке был Гитлер. Брэд считал, что с него нужно брать пример. И в кое-чем он действительно подражал фюреру – он коллекционировал автомобили, хотя сам водить не умел, и прав у него не было. Для этой работы у него всегда был под рукой Заг.
Брэд даже купил шестиколесный Mercedes-Benz G4, который был в пользовании Гитлера (один из пяти), и выглядел совершенно особенно среди всех остальных машин Адольфа. Хотя по своим характеристикам автомобиль был совершенно невыдающимся – например, его максимальная скорость всего 67 км/ч. Зато престиж! Иметь в своем гараже авто самого фюрера! Это, несомненно, считалось престижным. И многие на Острове поглядывали на него с завистью.
Недавно он стал присматриваться к еще одной машине Гитлера – Horch 951 А. Его часто называли "фюрерваген". Крутой и очень укомплектованный автомобиль, ну и стоимость его предполагалась выше, по сравнению с любой другой машиной в коллекции Брэда. Максимальной скоростью этого экземпляра уже было 130 км/ч.
Конечно, у него были другие автомобили, совсем не слабые, из современных, которые он использовал для себя. Специально из Америки была переправлена одна машина. Mercedes S-Class, бронированный. Этой малышки здесь хватало для того, чтобы перемещаться по странам и не бояться нападений...
К сожалению, приходилось возвращаться в мыслях к сегодняшнему дню. Это было крайне неприятно, но спецпредставитель задал себе этот вопрос: что произошло в Киеве? Новак организовал сложнейшую операцию с привлечением высококлассных военных специалистов. И что? Она сорвалась. Причем, военный руководитель был убит отравленным чаем! Он покосился на фужер, из которого попивал Bourbon Sour – приятный на вкус коктейльчик... Как-то с месяц назад он попробовал его у гостях у Джонни Деппа – и он понравился. С тех пор часто попивает этот приятный напиток.
Как им удалось проникнуть в команду?
– К вам программист.
Ага! Вот его-то он ждал!
– Здравствуйте, мистер Новак!
– Привет, привет, давай сразу к делу. Какая у тебя квалификация? – спросил он, но сразу усмехнулся. С низкой квалификацией к Новаку люди не попадают.
Он без вступлений привел программисту пример недавнего проигрыша на торговой бирже на нефти, в котором видел проблему:
– Мы поставили своего президента в Аргентине. Кроме этого, мы предусмотрительно сделали некоторые шаги на бирже. И что? До нас весь навар снял кто-то другой! Буквально за секунду до нас! Я, конечно, не Джесси Ливермор, которая предсказала крах фондового рынка Америки, но я тоже в этом кое-что понимаю. Мы рассчитали эту ситуацию до цента. И вдруг!.. Нужно разыскать сервер, обыгрывающий на бирже суперспециалистов, и их компьютеры. Что это должна быть за расчетная станция?
– Все дело в степени совершенства модели, по которой рассчитывает станция. Если она идеальна – она будет выигрывать.
– Я хочу, чтобы вы нашли этого клиента, который упер наши деньги.
– Я правильно понимаю, что под замену президента Аргентины вы на бирже приготовили схему навара на падении спроса на южноамериканскую нефть? Заранее, зная, что будет падение, избавились от ценных бумаг?
– А что тебя смущает? Ты же взрослый человек и понимаешь, что в современном мире нельзя по-другому.
– Но ведь это недемократично. – Программист все еще не вылетел с этой работы за подобные вопросы только потому, что Брэд не мог поверить, чтобы этот молодой парень раздражал его специально. На его лице отражалась настолько естественная наивность, что Бред хотел не убить его, а приблизить.
Конечно, терпение Новака не безгранично и если этот парень не поймет, он не только вылетит с работы, но и, вполне вероятно, расстанется с жизнью...
Парень явно хотел порассуждать примерно в следующем ключе: 'никто не может иметь преимущество в спекулятивном международном инструменте, иначе биржа не может считаться рыночной!..' недоумению его не было предела. А Брэд терпеливо по-отечески заверял его, что он еще молод и не знает, как все устроено. Настороженно поглядывая на подопечного. Терпение и еще раз терпение. В последнее время этой штуки нужно очень много.
– В конце концов, это твои деньги тоже. Ты с них должен был получить свой куш. Вот и ищи их.
– Но, если я найду нашего клиента... что вы сможете сделать?
– Ну, это уже не твоя забота.
– А ну да, ну да, – парень вспомнил про то, что разговор начался с нетривиального события замены действующего президента оппозиционным. Нового президента никто не знал до того момента пока США и Европа не поддержала его. Значит, Брэд может применить какие-то меры, например арестовать его счета.
Для программиста все происходящее было в новинку, все это вызывало вопросы, но при этом щекотало нервы. Ведь приятно работать в команде, которая имеет большой международный вес.
Брэд взял его на работу за способности. И считал, что со временем молодой работник освоится. К тому же, он выпускник Бостонского Университета, а туда не берут кого попало, зная все тонкости специфики работы на государство.
Конечно, он был понятливым. Поэтому быстро заткнулся и вернулся к своим обязанностям.
Но вот заместитель министра Италии, с которой Брэду недавно пришлось разговаривать по очень важным вопросам, не оказалась такой понятливой. Она, конечно, была по статусу выше программиста, но мысли высказывала схожие и более открыто. С некоторых пор в кабинете министров Италии происходило невесть что. То они поддерживают Россию, то они критикуют США. Брэду пришлось общаться с этой женщиной, как с нерадивой ученицей, объяснять ей положение дел. Первое, что Брэд сделал в беседе с ней – так это перешел на 'ты'. Ничего, пускай понимает, кто тут хозяин.
Он говорил ей про русских:
– Ты понимаешь, что эти люди не умеют пользоваться расческой или зубной щеткой? Они не знают, что такое дресскод и элитные школы! У них разрушены дороги, процветает коррупция, туалеты во дворе! Дети не ходят в школу, обувь воруют с убитых! Ты понимаешь, что у них дикое варварское общество? Так почему ты считаешь, что нельзя отобрать немного денег у тех, кто не имеет понятия, как правильно их потратить?
– Я совсем не...
– И ведь это лишь один из последних случаев, а сколько их уже накопилось? – Они, как это повелось в последнее время, обсуждали 'отжим' русскими какую-то крупную итальянскую фабрику... – Они лишают нас средств к существованию, а ты миндальничаешь?.. Ответь мне на такой вопрос: Фродо и Сэм – они друзья?
Неожиданный оборот в разговоре, как он помнил, заставил женщину задуматься. Но не надолго.
– Конечно.
Брэд же отвечал совершенно без сомнений, даже буднично, как будто все понятно без объяснений; и для собеседницы эта уверенность была открытием – а ведь действительно интересная и даже ее любимая история, написанная Толкиеном, была пропитана духом классового общества:
– Вы же помните, что кольцо власти было добровольно отдано Сэмом Фродо? Всегда существовали такие как Сэм. Такие люди, которые не могут позаботиться о себе, а могут только прислуживать. Их не просто много, их большинство, и они просто умственно отсталые. Мы поставлены природой быть их хозяевами. Мы отвечаем за них как за животных. Мы их пастухи. Так что не потеряй своего шанса.
Ну почему таких людей так много встречается до сих пор? – хотел воскликнуть про себя Брэд. Что влияло на их появление? Русские? Да! Сталин? Конечно! СССР? И снова да! Новак понимал, что середина 20-го века была проиграна.
Это конечно его злило. Всю жизнь ему приходилось бороться. Он вступил в эту игру 20 лет назад и после больших успехов, в данное время, он приносит убытки. Ситуация была переломлена чем-то новым и неизвестным, что называется Бит-корпорация. Неожиданно за контракты с этой фирмой стали высказываться уважаемые мистеры из клуба трехсот. Им-то что? Им деньги нужны, но ситуация-то более тонкая! Русского медведя нельзя кормить! Глядишь, кто-нибудь высказался бы за русских из клуба тридцати, и ситуация бы переломилась. Такого допускать никак нельзя. Ему стоило больших усилий, чтобы уладить большинство вопросов связанных с этими опасениями. Но они были улажены не все.
Проще поубивать всех этих миллиардеров – иногда в сердцах думал он. Глядишь, кто-нибудь пришел бы понятливее. Но, конечно, он так не сделает. Поступить так – значит окончить свою карьеру. Тут нужны громкие процессы и привлечение СМИ. Что бы господам даже и не захотелось.
– Ты знаешь, что мне приходится иметь дело с психически ненормальными людьми? – внешне беззлобно спросил Брэд программиста, хотя все в нем закипело от воспоминаний своих трудностей. – Один чудак закапывает себя в могилу, чтобы почувствовать себя живым, другой оставляет наследство своей собачке-болонке. Ты понимаешь, как мне трудно? Мы ведь вполне можем компенсировать свои переживание счетами токсичных режимов. Тем более, если они никогда не смогут быть по статусу выше прислуги. Главное найти похитителей нашего добра.
Программист уже молчал. Новак решил, что сказанное его убедило. Да и такое нервное напряжение – нежелательный фактор для сердца. Надо беречься.
– Так что там?
– Докладывает станция отслеживания. Необыкновенная активность наших клиентов – это уже вещь вам известная.
– Да уж конечно, 5000 новых активных пользователей, которые причастны к воздействию на нас – вещь заметная.
– И то, что они не имеют привязки с конкретными жизненными персонажами в материальном мире, вы тоже знаете?
– Только не начинай мне опять о том, что ты подозреваешь во всем этом сетевой разум. 'Сеть ожила и стала разумна'.
Хакер тихонько ухмыльнулся. К сожалению, большинство замеченной активности говорило именно об этом.
– Но тут есть кое-что еще. Появилась реальная зацепка.
– Ну и что они говорят?
– Еще немного времени, сэр.
– Сколько?
– Около часа.
Брэд взревел. Ну конечно! На разработку этой зацепки нужно еще немного времени. Как же он ненавидел этих хакеров, которые мнят, что в их руках весь мир!
Хорошо, нужно сделать перерыв. Раз ничего нельзя изменить. Эта идея приятно освежила его чувства. Да, нужно потратить это время с удовольствием.
– Ну что там?
Заг молча кивнул на открытую дверь. Ну что ж, можно размяться.
Девочке было лет 12. Но она уже была готова: яркий макияж, легкое платьице. Хозяин облизнулся, предвкушая.
5. Ионов.
Настало утро. Произошедшее казалось диким недоразумением. Но, кажется, сейчас все уже закончилось. И я постепенно возвращался к нормальной жизни. Очень бы хотелось, чтобы сюда не вернулся бывший обитатель.
Мы приготовились к отправлению. Дэн стоял на ступеньке нового громадного джипа военной наружности, защитной расцветки, которого я еще не видел:
– Я предпринял меры безопасности. Тут недалеко находится Сент-Женевьев-де-Буа, начнем день с него, а потом поедем в город.
– А матушка?
– Она захотела остаться здесь. Ей понравилось это место.
Н-да, отважная женщина, я бы здесь не остался, – подумал я и быстро запрыгнул внутрь. Где-то в глубине души я понимал, что демоны могут находиться где угодно. И что мной движет страх. Но я отмахнулся от этой мысли.
Как я проснулся, Дэн сразу и не без гордости продемонстрировал мне новости про то, что Россия разведала на Луне месторождения полезных ископаемых и собирается доставлять их на Землю регулярными грузовыми рейсами. Дэн объяснил мне, что сегодня новость эта уместна, для того, что бы забыли про нас – страшных и свирепых в Париже. Новость давно готовилась для широкой публики. И Дэн решил запустить ее сегодня. А я подумал про себестоимость – неужто возить полезные ископаемые с Луны выгодно? Но вопросы оставил на потом. Нужно было сначала выбраться из этого негостеприимного места.
Мы набрали приличную скорость. Ветер врывался в кабину и обдувал мое лицо. Мне хотелось крикнуть: Здравствуй, Париж!
Город уже маячил впереди. Вот уж куда мне хотелось попасть, так это сюда! В Париже живут прекрасные девушки, я был уверен – если во французской культуре так много внимания уделяется к предмету любви, у них не может быть такого, чтобы не нашлось красивых и умных девчонок. Кроме того, французы славятся шампанским и любовью к искусствам – ну что еще нужно, чтобы добиться девчонки!?
Автомобиль остановился около кладбища. Перед нами уже стоял скобаз. Значит, парни уже на месте. Рассредоточились и наблюдают.
Я с недоверием поглядел на надгробные памятники:
– Точно мы сюда должны были приехать?
Он вышел, открыв свою дверь, и остановился, заглянув в машину:
– Тебе понравится.
– На кладбище? – я недоумевал. Хотя, если посмотреть, всё довольно ухожено и приятно на вид. Аккуратные белые арки, ровный заборчик, кое-где декоративные решеточки, небольшие фонари, а сами могильные памятники представляли, в основном, ангелов с крылышками.
– Пойдем, погуляем.
Что за странный интерес к кладбищам? У нас только что произошел инцидент в замке, леденящий душу, а он как ни в чем не бывало, продолжает проявлять любопытство к кладбищам.
Я неохотно вылез наружу. Пока мы шли, он дал краткую информацию о нашей безопасности:
– Я взял новый автомобиль, это наша последняя разработка. Он многое умеет, главное из этого – защищать хозяев. У него повышенная бронезащита и хороший арсенал.
– Не считая Предопределения. – Так мы назвали пуленепробиваемый костюмчик, который сейчас сидел на мне под одеждой.
– Ага. Кроме скобаза нас сопровождают еще несколько машин, как бы ненавязчиво, как бы не с нами. Ты их даже не увидишь. Они меняются, перемещаются, но они все время в готовности.
Я машинально оглянулся. Я увидел церквушку, которую мы только что прошли, шлагбаум на входе... и никого не было, ни души.
Где уж ребята прячутся на безлюдном кладбище? Я их до сих пор не смог увидеть. Хорошо прячутся.
Потянулись ряды довольно мрачных замшелых склепов, статуи выгодно красовались на этом фоне. Удивительно, но здесь были вполне красивые памятники. Вот на лавочку присел плотный человек. Может быть уставший бухгалтер? Вот женщина заботливо ухаживает за могилами с портретами. Мама с ребенком. Горестная дама... Ну и как же без девушек и ангелов? Конечно, они тоже были. В большом разнообразии.
– Сегодня будний день, поэтому людей не много.
Мне, тем не менее, не давал покоя один вопрос:
– Признайся, ты смог с ней поговорить.
– С монахиней?
– Ну да.
– Разговор был странный, не думаю, что я получил, что хотел. Но я не хочу об этом распространяться.
– Как это не хочешь? Мне же тоже интересно!
Дэн моментально откликнулся, как будто услышал, что ожидал:
– Там, правда, ничего интересного. Но я тебе дам шанс. Ты должен выудить данные с помощью утилиты.
– В смысле считывателя мозгов?
– Ага.
Попытавшись разобраться с управлением этой новомодной штуки несколько раз и не добившись никакого успеха, я ее забросил. И попытался забыть. Состояние мозгов должно быть не напряженным и не расслабленным, а вообще непонятно каким. Трудно управлять такой штукой. Моя голова не в состоянии освоить это. Вот теперь этот несносный робот заставляет меня, все-таки, к этой штуке привыкать. Ну куда это годно, так измываться над человеком? А разве по-другому было, когда он заставлял меня заниматься боксом или фильмы анализировать?
Мы вышли к какому-то странному надгробию.
– А это что?
– Это дорожный сундук, накрытый шикарным ковром.
Ковер выглядел ярко и натурально, но вблизи, все же, стало понятно, что он из бетона.
– Это могила?
– Да, Рудольфа Нуриева.
– Без креста?
– Да, он мусульманин.
Век живи, век учись. Не знал про самоопределение Нуриева. Хотя и балеты не смотрел, но, конечно, про это имя слышал.
– И. С. Шмелев. Какая-то знакомая фамилия.
– Это писатель. Иван Сергеевич. Написал всемирно известные романы 'Лето Господне', 'Богомолье', показал старую, патриархальную Москву, городской быт, народный язык.
– Я, кажется, читал в школе.
– Вполне возможно.
Количество знакомых имен зашкаливало. Андрей Тарковский, А.А. Галич, З. Пешков – приемный сын Максима Горького, генерал французской армии, Добужинский, Мозжухины, артисты оперы и кино, Евреинов – режиссер, актер, Кшесинская, Бунин,..
– Великий князь Гавриил? – я посмотрел на Дэна и он сделал удивленные глаза: 'требуется комментарии?'
– Да, Романов по линии Константина Константиновича. Удивительная судьба. Переболел тифом, а потом в 1910 году – воспалением легких, представляешь как плохо лечили в то время? Лечился, кстати, в Швейцарии. Думаю, что обрадовался революции.
– Князь Романов обрадовался революции?
– Да, потому что он был тайно обручен с балериной.
– Ксешинской?
– Ее подругой, Нестеровой. После революции они открыто обвенчались. В советское время Максим Горький ходатайствовал за него перед Лениным. Он единственный уцелел из братьев. Братья кстати, покоятся недалеко от нас, в Алапаевске, как ты понимаешь, их там убили... С женой они выехали в Финляндию. Когда ему пожаловали титул великого князя, многие Романовы его не признали. Кстати, Галич, например, тоже многое, что претерпел. Он, например, не желал жить обеспеченным и наслаждаться покоем, спел на концерте песню про Пастернака и 'загремел'. Его стали преследовать, хотя когда-то он был награжден грамотой КГБ за фильм 'Государственный преступник'.
Я обвел взглядом поле крестов, памятников и склепов с редкими и скорбными деревьями, и задумался.
– Ну что?
– Все они лежат на чужбине.
– Да, тут можно почувствовать, что творилось у нас в стране лет сто назад.
Наверное, такого ни в каком фильме или книге прочувствовать невозможно. Нужно вот так стоять, вот так смотреть на эту поразительную картину, слушать тишину, думая о том, как сто лет назад начинались бедствия, аресты, доносы, тюрьмы, расстрелы, смерти, потери близких, и много других людских катастроф. Можно представить, какая буря разразилась в то жаркое время. Но. Прошли годы и теперь все успокоилось.
– У нас как-то этого не чувствуется. Такого спокойствия.
Дэн отшутился, показывая на спортивную площадку, вплотную примыкавшую к стене кладбища:
– Да, когда у нас поле для регби будет у забора кладбища, то мы догоним пригород Парижа. – Сейчас на поле, про которое говорил Дэн, никого не было. Но не трудно представить себе, что тут делается во время матча. Неудобно европейцы придумали, это точно. – А вообще-то в Риме наших побольше. Увидим, если доберемся.
Любитель кладбищ, ага, еще и в Риме собирается заехать... Я обернулся и посмотрел на него и спросил:
– А ты что думаешь, глядя на все это?
Я имел ввиду могилы, но конечно мне хотелось понять – чувствует ли он этот вечный покой... Он сказал:
– Смерть это интересно. Наверное, было бы интересно испытать, что это такое. Но, вряд ли мне это удастся.
– Так ты бессмертный?
– Ну, типа да.
Скорость стряхнула кладбищенское настроение.
Мне было приятно слышать ревущий мотор.
Мы объехали Париж-Орли по шоссе Солей. Парочка самолетов зависала над нами заходя на посадку.
Движение в городе было устроено удобное. По А6Б мы заехали в центр, а по Е15 подкатили к нашему району. Наверняка мозги Дэна оперировали именно такой информацией А6Б, Е15. Ну, а я таращился за окно.
Наш дом оказался 8-этажным, причем последние два этажа были художественно пристроены. Окна выходили на площадь, образованную несколькими улицами, одной из которых была улица Телеграф. Внизу металлическая калитка в глухой побеленной стене пропустила нас довольно быстро. У Дэна был ключик.
– Это почти самая высокая точка города, – сказал Дэн, как будто это что-то значило.
– Как тут с проницаемостью?
– Это здание защищено, оно полностью в нашей собственности.
Дэн стал как-то странно проявлять неуверенность, не хотел, чтобы мы выходили на улицу. Объяснял это тем, что часть ситуации 'не видит'. В Киеве он вел себя по-другому.
– Посмотришь телевизор? – спросил Дэн. И экран ТВ на стене сейчас же заработал. И вот тут мне стало немного больше понятно, что происходит. Я смотрел на новостные вопли дикторов с открытым ртом. Хоть Дэн и запустил новости про Луну, но, видно, они еще не до всех СМИ дошли, и не везде подавались как сенсация.
'На Луне будет жизнь', 'По Европе путешествует директор военного комплекса России. Не пора ли его остановить?' 'Что вынюхивает глава частной оружейной лавочки в Париже?' 'В Киеве убиты 15 человек бандитом из России', 'Лунный проект', 'Агрессия России!' 'Невиданная угроза РФ!' 'Угроза демократии с востока!' 'Бит корпорация захватывает Луну'...
– Это что все про нас?
– По большей части про тебя. Я-то всего лишь охранник, – неприкрытая ирония почувствовалась в его тоне. Но он заговорил серьезно: – Чувствую нехорошую тенденцию. У нас был паритет, купленный за преференции и деньги. СМИ-боссы обещали мне не раздувать, а я обещал, что они не лишаться своих мест.
– Что ты сделаешь?
– Заставлю их переключиться на Луну. Причем, как положительную новость. На всех ведь есть компромат, если его даже нет. Я имею в виду редакторов этих СМИ и европейских чиновников, с которыми договаривался. Буквально через несколько минут новости сменятся.
А новости тем временем продолжались.
В южнокорейском порту Пусан задержали российское судно "Великая Екатерина", принадлежащее компании "Либерия", сообщил Агентству Новостей представитель Международной транспортной федерации Борис Дмитриев.
Известная сеть салонов моды объявила набор принцесс для журнала.
Вода в Сене поднимается по сантиметру в день. Власти заверили нас, что держат процесс под контролем.
Директор СиБиэС, кандидат в начальник юридического отдела госдепа подвергся критике феминистической организации.
В Бундестаге скандал. Оппозиция обвинила канцлера в попытке реванша стремлений Гитлера прийти в Россию с силой.
И вот после этого Луна заполонила все. У меня аж зарябило в глазах.
Однако это с СМИ легко. А те, кто это сливал в СМИ. Они что? Забудут? Конечно, нет.
Не хотелось бы, чтобы на тебе ставили клеймо. Меня уже записали в убийцы, хотя я ничего не делал для этого. Всего лишь пытался убежать от смерти.
Ну, правда же. Если уж откуда исходила агрессия, то это точно не от меня. Эти сволочи из спецслужб начали операцию против нас. Дэн пытался с ними договориться, установил паритет...
Ну да, мы сделали самое страшное для западного мира – стали посягать на их благополучие, денежек нам захотелось. Но мы разве на кого-то нападали? Кого-то убивали?
Мне страшно захотелось на свежий воздух. Возможно, это проснулась прежняя болезнь, однако задумываться я не хотел, меня просто расплющили все эти новости. Одно дело поговорить с родителями, которые это видели в России, другое дело столкнуться с потоком грязи на себя и самому понимать, что в эти минуты эти строки читают миллионы людей. Я ударил дверь и выскочил на улицу.
Он окрикнул меня, но я помчался куда глаза глядят.
Выбрав первую улицу, наугад из пяти, я успел уйти недалеко. И теперь я взирал на еще один перекресток с богатым выбором путей. Похоже, наличие таких вот небольших площадей, маленьких и уютных – дело для Парижа совершенно обычное. Застройка очень плотная, хотя никаких особых достопримечательностей не наблюдалось. Понятно, что Париж – место престижное. Классно, мне нравится.
Слева и справа возникли Сергей и Николай, заинтересованно взирая на беглеца, то есть на меня. И старательно делая вид, что они тут не при чем, просто мимо проходили, и в витрине что-то рассматривали, которых в округе дополна. La pharmacy, photocopie, café, мясная лавка – Boucherie ines Franco-Musulmane,... скутеры ездили, люди ходили. Посреди островка на перекрестке томились пешеходы, ожидая, когда проедут автомобили. Жизнь вроде у них тут есть.
Напротив кафе 'Сакура' красовалась зеленоватая штука, похожая на бочку с кругленькими окошечками.
Подъехал Дэн на джипе, открыл дверь, пользуясь случаем я спросил:
– А что это за инопланетная машина такая на тротуаре?
– Это? Мусорка для пластиковых отходов. Ну что?
– Все нормально.
Я покорно залез на пассажирское место. До центра далеко, придется ехать. Внешне Дэн решил мне не показывать свою обеспокоенность. Он выглядел совершенно как обычно.
Не-туристический район продолжался довольно долго.
– Площадь Бастилии, – объявил Дэн.
Она была круглая, немногим больше тех, маленьких, в обычных районах. Посредине стояла колонна, наверху которой была водружена золотая фигурка. Вроде ангел.
После этого мы некоторое время ехали по центру вдоль Сены. Особенно центр не впечатлял. Я, конечно, увидел Мэрию, Нотр-Дам-де-Пари на острове посреди реки, потом, конечно, показался Лувр. Огромные окна в старинных домах напоминали, что когда-то в этих помещениях изволили поживать королевские особы.
Я чувствовал, что Дэн не хочет, чтобы я выходил. Ну ладно, не буду проситься.
На площади Карузель торжественно торчала знаменитая на весь мир стеклянная пирамида. Я уже знал, что где-то здесь должен находится музей. Но там нам делать пока нечего, мы проехали мимо.
– Мы едем по Елисейским Полям, – объявил он.
Я посмотрел вокруг. Полей как таковых не наблюдалось. Зато дорога была широкая. Вдали я приметил сооружение, к которому мы направлялись. Триумфальная арка. Интересно, что набор достопримечательностей повторялся в разных городах. Только в разные триумфальные арки входили разные люди.
Слева и справа виднелись бутики для королевских особ, не меньше. Я почему-то поймал себя на мысли о том, что думаю, по-прежнему, что они мне не доступны. Однако, все изменилось, теперь я могу что-нибудь там купить...
Вблизи триумфальная арка оказалась огромной и массивной.
– Кто здесь проходил?– Наконец я нарушил молчание.
– Она почему-то активно использовалась не для живых победителей, а для траурных церемоний, – ответил Дэн, как ни в чем ни бывало. – Первым через арку пронесли прах Наполеона, это именно он стал строить ее. Виктор Гюго, Лазар Карно, Мак-Магон, генералы Фош и Жоффр...
Арка скоро осталась позади.
По моим ощущениям мы проехали совсем не далеко, когда на узенькой дороге справа между престижными домами я увидел храм. Мы остановились около него.
– Это собор Александра Невского. А улица называется Дарю.
Храм имел башенки в византийском стиле, на небольших луковицах красовался православный крест. Хоть я пока не влезал в веру с головой, но храм выглядел, как частичка чего-то родного на чужбине.
Окружающие дома благодаря архитектурным украшениям выглядели празднично. Престижный район. На уровне третьего этажа к домам были прикреплены балкончики, которые шли вдоль всего здания, опоясывая его, виднелись частые барельефы. Плотная застройка шла лесенкой – как будто строилось не сразу, а с промежутками, которые потом достраивались более простой архитектурой.
И тут я увидел вдали, между домами какое-то волнение. Что-то происходило.
– Э, что там такое?
– Иммигранты хозяйничают.
Гости из разоренных стран стали для Европы большой проблемой. Трудно было понять, зачем европейцам с американцами нужно было бомбить Ирак, Ливию, Сирию... чтобы потом оттуда ждать беженцев. Тратить на них огромные деньги, терпеть их свободолюбие. Наплыв беженцев начался несколько лет назад и продолжался до сих пор. Порой они жили в тяжелейших условиях, но те, кто выбивал себе пособие, становились 'людьми'. При этом полиция старалась их не трогать лишний раз, а рабочих мест для новых жителей Европы не хватало. В общем, трудно себе было представить, чем руководствовались европейцы...
