Текст книги "Отпустите меня домой (СИ)"

Автор книги: Vladarg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Тогда давай прямо сейчас? – Рие не терпелось помочь сестре.

– Хорошо… – глухо произнес лорд.

– Дан, передай папе и маме, что мы к крестному, будем не знаем, когда, хорошо?

– Возвращайтесь поскорее!

Хлопок – и сестренки исчезли вместе с их крестным, а Дан начал молиться боженьке, чтобы все прошло хорошо и та, к кому обратятся сестрички, не обиделась на них.

***

Обращение к Магии было достаточно простым. Девочек переодели в ритуальные мантии на голое тело и вот они уже в ритуальном зале. Если Гермиона могла встать на колени, обращаясь к Магии, то Рие никак. Ее посадили на низкий стульчик, сложив ноги так, чтобы хоть как-то похоже было. Само воззвание состояло в том, чтоб девочки должны были искренне желать, чтобы их услышали и произносить определенные слова.

Едва отзвучали катрены, как в зале появилась девочка. Ребенок лет шести-семи в красивом белом платьице. Она слегка светилась и от девочки исходило ощущение очень сильной магии, буквально давящей. Девочка посмотрела на Рие и Гермиону и подошла ближе.

– Вы меня звали, девочки, что случилось?

– А ты магия да? А почему ребенок? – спросила Рие

– Потому что вы дети, понимаешь? – ответила девочка и на Рие из глаз ребенка выглянула Вечность, отчего младшая Грейнджер чуть не сходила по-маленькому.

– Понимаешь, сестренка заболела, а маги это не умеют лечить, а люди умеют, но нужен такой прибор, а он с магией не работает, поэтому… – затараторила Рие. – Ты не могла бы забрать свой дар у нас?

Девочка-Магия подошла к Гермионе, постояла, вглядываясь той в глаза, всхлипнула. Потом подошла к Гарриет… И вдруг расплакалась. Совсем по-детски заревела. Это было так неожиданно, что Рие обняла девочку, привлекла ее к себе и начала гладить, шепча что-то на ушко. Девочка-Магия обняла Рие, всхлипнула еще раз, прошептала «прости». Потом она отошла назад и вдруг отчаянно закричала: «Мама!»

Посреди зала появилась высокая женщина в сверкающих одеждах, которая кинулась к девочке, ощупывая ее, осматривая, потом обняла и прижала к себе.

– Что случилось? Ты зачем к людям явилась, да еще и девочкой?

– Мамочка, дети позвали… Они… Они просят дар забрать.

– Как забрать?

– Мой дар принес им только горе, а теперь из-за него девочка может умереть… Что мне делать, мамочка?

– Дай-ка я сама посмотрю…

– Здрасте, – пискнула Гермиона, когда женщина подошла к ней.

– Не бойся, дитя, – улыбнулась женщина и внимательно посмотрела на Гермиону.

Старшая из сестер посмотрела в глаза женщине, умоляя не причинять вреда сестре. От такой мольбы, да не за себя, женщина даже головой покачала. Она вздохнула и опустила ладонь на голову Гермионе. В тот же миг девочку объяло золотое пламя, которое, впрочем, быстро исчезло.

– Теперь ты здорова, дитя, – улыбнулась женщина. – Давай я посмотрю на твою сестру.

Подойдя к Рие, женщина наклонилась и легко взяла младшую на руки. Рие почувствовала какое-то необыкновенное тепло, идущее от женщины. Ее руки будто сами собой обняли эту женщину за шею. А женщина стояла и по ее лицу текли слезы.

– Как же вы посмели? – спросила женщина лорда Гонта, присутствовавшего на ритуале. – Как вообще осмелились на такое?

– Все виновные наказаны, – ответил Марволо. – Вот только…

– Вижу, уничтожили дети зло в душе твоей… Хорошо, но смотри, если такое повторится – лично с тебя спрошу! – громом грохнуло в зале.

– Тетенька, а ты кто? – тихо спросила Рие. – Вы мама Магии, да?

– Да, малышка, – ответила женщина. – Я Жизнь… – она помолчала и добавила. – С тобой не так просто, как с твоей сестрой, малышка. Сердечко я тебе вылечу, а с остальным… Тебе нужно лечить душу. Когда душа излечится, то сразу все будет хорошо. Да, маленькая?

– Да, тетенька Жизнь, – тихо ответила девочка, также, как и сестра до того, объятая золотым пламенем.

– Магия, детям я помогла, но далеко не над всем мы властны, – сказала Жизнь, опустив Рие на скамеечку. – Теперь тебе решать, забирать ли свой дар или нет.

– Мама, а они согласны отдать даже сейчас, когда им ничего не угрожает…

– И что же ты решишь, доченька?

– Хи-хи, – хихикнула Магия и что-то сделала. – Теперь никто не почувствует в вас магов и влиять на технику вы не будете. Но магия у вас останется и колдовать вы сможете. Вот вам! А еще…

– Опять шалости? – притворно серьезно спросила Жизнь, в интонациях которой слышалась улыбка.

– Ну ма-ам! Кто же еще сможет проследить?

– Хорошо, уговорила. Дети, когда вам исполнится четырнадцать обеим, мы увидимся снова, – сказала Жизнь. – Иди, прощайся.

Девочка-Магия подошла к Гермионе, обняла ее и старшая Грейнджер, шалея от собственной смелости, поцеловала Магию в щеку, отчего та хихикнула. А потом наступила очередь Рие. Магия еще раз прошептала: «Прости меня за все», а Гарриет сказала: «Ты не виновата, это люди же». Девочка поцеловала Рие и исчезла. Лорд Гонт с облегчением упал в обморок.

***

– Доктор Грейнджер, но как? Нормальная кардиограмма.

– Видимо, случилось чудо. По крайней мере, девочкам обещали именно чудо.

– Но надо же…

– Не надо.

– А вы кто такой?

– Майор Стрептон, контрразведка. Все результаты обследований девочек Грейнджер строго секретны, вы меня поняли, доктор?

========== Часть 22 ==========

– Папа! Папочка! Я ножки чувствую!

С этого безудержного крика, встряхнувшего весь дом, началось сегодняшнее утро. Вчера, вернувшись после ритуала, девочки обнимались и плакали, а кривые на мониторах у обеих были нормальными. Как будто и не было ничего, как будто не висела страшная угроза… Вот только ноги у Рие… Но девочка не унывала.

– Папочка, это неважно, – сказала Рие папе. – Самое важное – это Мио.

– Вы обе у меня самые важные, – улыбался не сдержавший слез папа.

– Ну не плачьте, ну чего вы… – успокаивали дети родителей.

Сегодня Гермиона вскочила с кровати, на секунду замерев в ожидании… Но ничего не случилось. Буквально прыгнув к Рие, она растормошила сестренку, обнимая ее и щекоча. К веселью присоединился прибежавший братик, а в дверях стоял папа и смотрел на все это с таким выражением… Потом Гермиона выгнала всех из комнаты, чтобы помочь Рие переодеться. Ноги ощущались, но были как будто чужими – не двигались, поэтому в переодевании участвовала Гермиона. Прижав к себе сестренку в приступе нежности, Гермиона тихо сказала:

– Как же я тебя люблю, Рие!

– Я тебя очень люблю, Мио… – полузадушено пискнула младшая.

Сегодня они отправлялись в больницу. Потому что чудо – это хорошо, но проверить нужно обеих, поэтому радостные девочки уже гонялись друг за дружкой вокруг папиной машины. Мистер и миссис Грейнджер вышли к автомобилю и некоторое время наблюдали за веселой игрой детей. Потом мистер Грейнджер все-таки усадил вертящуюся младшую рядом с неугомонной старшей, сложил кресло и уселся за руль. На переднее кресло рядом с ним села миссис Грейнджер.

Машина медленно тронулась с места, а дети обнялись, насколько позволяли ремни безопасности и гладили друг друга. Эти ремни на задних сиденьях только входили в моду, но мистер Грейнджер уже достаточно давно установил их в своем автомобиле.

Проехав тем же маршрутом, которым они, казалось, вечность назад неслись за полицейской машиной, автомобиль доктора припарковался на специальной парковке больницы. Пересадив Рие, Грейнджеры медленно пошли вслед за умчавшимися вперед детьми.

– Впервые вижу, чтобы в клинику неслись с такой радостью, дорогая, – заметил мистер Грейнджер.

– Дети же, любимый, – ответила миссис Грейнджер.

В клинике, невольно улыбаясь в ответ на яркие, солнечные улыбки девочек, им сделали кардиограмму, провели через ультразвуковое исследование сердца и рентген, поражаясь с каждым полученным результатом. Кроме того, неизвестно откуда появилась и секретная служба, что несколько смутило персонал.

– Смотри, сердце у обеих девочек абсолютно здоровое, даже операционные швы исчезли, – показывал доктору Грейнджеру результаты кардиолог. – Поэтому рекомендую дозировать нагрузку, то есть не перегружать, мало ли то. Чудеса чудесами, но науку никто не отменял.

– Это само собой разумеется, еще что посоветуешь, Алекс? – спросил доктор Грейнджер.

– Остальное ты и сам знаешь, обучение пока только домашнее, незачем перегружать детей.

– Согласен, кто знает, как они обе отреагируют на эмоциональное напряжение. Так, кто у нас из неврологов свободен?

– К Фрицу иди, этот вредный немец… Хм… У него золотые мозги, но характер так себе, ну ты помнишь.

Доктор на другом этаже достаточно быстро осмотрел Гарриет, раздев до белья, потыкал иголочками, поводил колесиком, хмыкнул и заключил:

– Что я могу вам сказать… Нервная деятельность восстановилась, теперь необходима гимнастика, гимнастика и массаж. И через полгода, глядишь, сможет ходить сама.

– Ура! – закричала счастливая Рие. – Спасибо-спасибо-спасибо!

– Это она не знает, что ее ждет, – проворчал довольный доктор.

Детскому доктору всегда приятна радость ребенка. Это большое счастье – видеть радостные улыбки, слышать счастливый смех и понимать, что сегодня еще кому-то стало хорошо.

***

Дома был праздник. Большой, яркий, радостный праздник. Дан был счастлив, он обнимал девочек и радовался до слез за сестер. Но впереди предстояла долгая, не самая легкая работа для обеих девочек. Гимнастика для Гермионы, пассивная гимнастика для Рие, правильное дыхание и плавание.

– Я согну твою ногу, а ты будешь пытаться ее разогнуть.

– Но я не могу…

– Это не важно, главное – ты будешь пытаться. Миона, а ты работаешь руками, до первой усталости, хорошо?

– Да, папочка.

– Сейчас закончим и будем делать массаж.

– Ой… Массаж…

– Надо потерпеть, малышка…

– Да, папочка.

Ежедневный труд, дома, в знакомой обстановке, папины руки. Папины волшебные руки, которые делают настоящее чудо. Чудо не в том, что мышцы начинают отвечать, а в том, что Рие оттаивает душой. С каждым движением, каждым словом, взглядом, девочка оттаивает и начинает замечать мир вокруг. Папины руки, мамины разговоры, сестренкина забота, любовь братика. Ежедневное чудо для маленькой девочки, которой не нужно быть сильной, не нужно прогибаться, переступая через себя для того, чтобы ее любили. Потому что ее любят просто за то, что она есть.

Рие улыбается, хотя массаж – это больно, иногда очень больно, но Рие улыбается, потому что это же папа. Гермиона обнимает сестренку, и младшая обнимает старшую. Они все вместе, семья, единое целое.

***

– Ой, крестный пришел! – от искренней радости девочек, лорд Гонт получал истинное удовольствие.

– Ну как вы тут, мои хорошие? – улыбнулся Марволо.

– Лучше всех! – счастливые какие.

Поиграв с детьми, лорд приступил к занятиям. Диагностическое заклинание четко демонстрировало, что перед ним магглы. Самые обычные, которых миллионы.

– Ну-ка, сделай «люмос», – обратился Марволо к Гермионе.

– «Люмос», – послушно подняла палец девочка.

Полюбовавшись некоторое время на шарик света, спокойно горящий над кончиком пальца, лорд задумался. По всему выходило, что палочки девочкам уже не нужны. Рие удивленно смотрела на пять шариков, висящих над пальцами ее ладони.

– Хорошо, раз так, то будем учиться колдовать одним желанием, – произнес Марволо, подумав.

– А я тоже так умею! – раздался голос Даниэля, который наколдовал шарик света палочкой сестры.

– Так… А ваши родители точно ма… Не маги? – задумчиво поинтересовался лорд Гонт.

– А как проверить? – заинтересовалась Рие.

Оказалось, что нет, не маги. Сквибы, вот только откуда, из какой семьи… Оставив решение этого вопроса на потом, Марволо «порадовал» Дана перспективами, отчего тот скривился.

– Не хочу… Там сестренок чуть не убили, – заявил ребенок.

– Ну, во-первых, не сейчас, – начал объяснять лорд. – А во-вторых, там уже все меняется.

– Да? Тогда ладно… – ответил Дан и улыбнулся.

Лорду пришлось стать учителем для сразу трех учеников. Он получал удовольствие от процесса обучения, старательности учеников и восторженных взглядов, хотя отлично понимал, что в магическом мире им нет места, просто по причине того, что нет желания в нем оставаться. Впрочем, это его уже не заботило, главным были улыбки и успехи детей, а магический мир со своими идеями…

========== Часть 23 ==========

Первый шаг. Самый первый, когда Рие встает сама и держась за добрые папины руки делает этот свой самый первый шаг. Подбадриваемая всеми, делает еще шаг на подгибающихся, дрожащих ногах. А в конце дорожки стоит любимая сестричка и улыбается сквозь слезы. Первые шаги…

Самое сложное – это идти, не оглядываясь на кресло. Рие поначалу сильно уставала даже после одного-двух шагов, но пробовала и пробовала до изнеможения. Плакала от боли и усталости, но рядом была сестричка, которая обнимала, успокаивала и помогала сделать еще один шажок. Еще один…

– Иди ко мне, у меня шоколадка, – улыбающаяся Гермиона подманивает свою младшую сестру-сладкоежку.

– Я устала, я больше не могу… – хнычет младшая, но глаза следят за шоколадкой с вожделением и Рие делает еще один шаг.

– Смотри, какая красивая, а как она пахнет, – старшая демонстративно нюхает шоколадку.

– У меня ножки болят, – уже почти плачет младшая, но сегодня нужно сделать еще два шага.

Эти шаги нужно делать, каждый день. Гимнастика и массаж никуда не делись, но, чтобы ходить, надо делать эти чертовы шаги. Раз за разом, день за днем, не сдаваясь, даже когда очень трудно, даже, когда больно. Чтобы ходить…

– Я тебя люблю, Миона, – лицо в слезах, усталость такая, что до кресла не доползти, но она сделала это, она смогла дойти до конца дорожки, сама.

– Я тебя тоже люблю, сестренка, – Гермиона плачет и улыбается, радуясь победе младшей, потому что это их совместная победа.

Чувствуя поддержку, любовь и тепло всей семьи, исцеляется душа девочки. Уходит в прошлое все, что с ней случилось, остается только настоящее и будущее. Обязательно счастливое будущее. Ведь как иначе?

Гимнастика на укрепление мышц, гимнастика на тренировку сердца, дыхательная гимнастика. Обязательно вдвоем, обязательно вместе. День за днем. И наступает тот день, когда Рие сама поднимается с постели, проснувшись первой и идет «мстить» старшей, будя ее поцелуем в носик и щекоткой. А старшая лежит и улыбается, потому что это чудо. И это чудо они сделали вместе.

А потом праздник дома, в парке аттракционов, в ресторане.

– У вашей дочери день рождения?

– Лучше, сегодня она начала сама ходить.

И огромный торт от заведения, от людей, которые, работая недалеко от детской больницы, очень хорошо понимают, какой это огромный праздник для всей семьи. Отныне Рие может ходить сама. Прошлое осталось в прошлом, теперь у нее прекрасная семья, о которой можно только мечтать, самый лучший крестный, который ее уж точно не предаст и вся жизнь впереди. А есть Дадлик, который приходит в гости, который переживал вместе со всеми и который уже давно больше Грейнджер, чем Дурсль.

В классе, увидев Рие, обрадовались так, как будто объявили внеплановые каникулы. Оказалось, что все, абсолютно все за нее переживали. Болели за нее, когда приходили в гости, когда брали для нее домашние задания, когда объясняли тему сестрам. Настоящие друзья. Может быть, они не были такими изначально, но по какому-то волшебству стали. И зовется это волшебство – сопереживание.

***

– Хм, это что? – поинтересовался лорд Гонт у Макнейра, который ввалился в кабинет держа за шиворот какого-то не вполне трезвого мужчину, безучастно смотрящего вниз.

– О, это Сириус Блэк! Познакомьтесь, милорд.

– Бывший крестный Рие? Очень интересно, допросили?

– Пока еще нет, принесли, показать.

– Благодарю, а теперь выверни его мехом внутрь, я хочу знать, что произошло с семьей моей крестницы.

– Да, милорд.

Правда оказалась… Ожидаемой. Изгнанный из рода за связи с грязнокровками, Блэк позарился на золото Поттеров. В общем, это все, что было важно, а технические детали авантюры… Не было никакого неизвестного темного лорда у Поттеров. Сириус оглушил друга и его жену, передавая Дамблдору, а сам получил ключ от сейфа. Вот и вся история. На первый взгляд.

После, в голове Сириуса покопались специалисты и обнаружили, что на деле, от самого Сириуса оставалось немного. Личность была практически стерта, оставались только простые запросы: жрать, спать, испражняться, слушать Дамблдора. То есть предал он не по своей вине, а был просто перепрограммирован, как маггловский калькулятор. И из рода его изгнали, именно почувствовав, что это уже не Сириус, но доказательств у его матери не было.

Лорд Гонт был задумчив. Необходимо было предусмотреть механизмы защиты от подобного. Он не вечен, а где гарантия, что на смену ему не придет такой Дамблдор? Нет такой гарантии.

– Люциус, свяжи меня с маггловским министром.

– Да, милорд.

Значит, будем думать вместе.

***

– Значит, они готовы использовать наши контрольные механизмы?

– Да, сэр.

– И сами это предлагают?

– Да, сэр.

– Хорошо, запросите мне аудиенцию.

– Да, сэр.

– Что с девочками?

– Чудо, сэр. Они полностью здоровы, но уже не маги.

– Отдали свою силу за здоровье?

– Просто отдали, судя по тому, что нам удалось установить, здоровье им подарили те самые силы.

– Как в сказках… Хорошо, девочки – в любом случае секретоносители и родственницы правителя магов, так что охранять.

– Да, сэр. Насколько мне известно, Ее Величество высказывала пожелание…

– Думаю, будет лучше, когда они окрепнут.

– Да, сэр.

– Всё, свободны!

***

Когда девочкам исполнилось четырнадцать, они, как обещали, вновь провели ритуал. Лорд Гонт присутствовал, как магический опекун, и как… Впрочем, разве мог он допустить, чтобы его девочки были одни?

– Я хочу вам предложить одну шалость, – сказала ничуть не повзрослевшая девочка-Магия.

– Какую? – улыбнулась Рие.

– А давайте вы будете следить за магами? Будете жить вечно… – хитро улыбнулась девочка.

– Да зачем нам жить вечно… – проговорила Гермиона.

– Ну тогда просто последите, чтобы они ничего такого больше не делали? Будете как эти… Ну на которых мама постоянно ругается… А, вспомнила, младшие богини!

– Знаешь… Ты только не обижайся, хорошо? – переглянувшись с Гермионой, ответила Рие. – Мы, пожалуй, откажемся. Пусть живут, как хотят, чтобы за ними последить, у тебя наш крестный есть.

– Совсем-совсем отказываетесь? – погрустнела малышка, за что была затискана девочками.

– Да, малышка, пойми нас, мы не созданы для политики, грязное это занятие.

– Ну ла-а-адно… Но, если передумаете, позовите, да?

– Да, Магия, обязательно, – засмеялись девочки.

И Магия ушла, рассыпавшись мириадами огоньков, лишь вдали затихало отчетливое детское «ша-а-ало-ость».

Девочки прожили счастливую жизнь, стали отличными специалистами и были счастливы в одной своей большой семье. Все плохое забылось, осталось только хорошее и нестареющий крестный. Лишь в возрасте ста лет, Рие начала что-то подозревать.

– Мио, как думаешь, что было шалостью?

– Думаю, скоро узнаем, Рие, – улыбнулась совсем не выглядящая на свои сто лет профессор Дурсль.

Эта история закончилась, возможно, мы еще встретим Рие и Гермиону на просторах мироздания, возможно нет. Девочка Гарриет, история которой начиналась печально, стала счастливой, несмотря ни на что. Так же, как ее старшая сестричка, которую она почти всегда слушала. Самое главное, девочка Гарриет обрела семью.

Семью, в которой ее любят просто за то, что она есть на свете.