Текст книги "Отпустите меня домой (СИ)"

Автор книги: Vladarg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глядя на снова поникшую девочку, Гермиона поняла, что в этот раз придется кормить с ложечки, что она и проделала, попросив Невилла прикрыть их. Съев несколько ложек каши, Гарриет тихо прошептала «Спасибо». Гермиона тихо вздохнула, обняла Гарриет, прижала к себе и погладила по голове, на что Гарриет зажмурилась.

– Если ты не будешь кушать, то не доживешь до каникул и не увидишь маму и папу, – прошептала Гермиона на ушко Гарриет.

Это действительно сработало, Гарриет начала кушать сама. Плохо, тяжело, но начала. Рейвенкловцы смотрели на происходящее, не пытаясь, впрочем, как-то поддеть девочек. Они не зря попали на этот факультет и видели разницу между игрой и… И тем, что видели. То, что они видели, пугало их.

========== Часть 5 ==========

Профессор Флитвик смотрел на то, как дети слушают его, они все были разными – яркими, солнечными, лишь одна выделялась. Одна девочка за первой партой, рядом с мисс Грейнджер. Эта девочка была погасшей, мертвой какой-то, как инфернал. Да и выглядела она бледновато, именно об этой девочке пыталась что-то сказать ему утром староста. Надо будет поговорить потом… Девочка за первой партой отторгала свою магию, что было очень опасно, прежде всего, для нее. Урок закончился, все вышли, остались лишь две девочки…

– Мисс Грейнджер, вы можете подождать подругу за дверью.

– При всем моем уважении, профессор, я ее не оставлю одну, – твердо ответила девочка.

– Хорошо… Мисс Поттер, что с вами случилось? Почему вы… – профессор замолчал, подбирая слова.

– Скажите, профессор, а вы обязаны подчиняться директору во всем? – задала вопрос Гермиона.

– В общем, да, мисс Грейнджер, – слегка покривил душой профессор, лазейки-то были.

– Тогда не расспрашивайте Гарриет, ответ вам не понравится, она опять будет плакать, а вы ничего не сможете сделать.

– Я могу сохранить этот разговор в тайне, – просто сказал профессор Флитвик.

– Хорошо… – подумав, ответила Гермиона. – Гарриет не хочет быть здесь, ее заставили, угрожая жизни опекунов. Теперь вы тоже это знаете. Ох…

Гарриет опять плакала, горько плакала, просто услышав то, что рассказала Гермиона, которая сейчас обнимала ее, гладила, успокаивала, а Филиус Флитвик чувствовал, что его редкие волосы становятся дыбом. То, что это сделал Альбус, уточнять не было необходимости. Тут он действительно бессилен… Впрочем, какие-то лазейки имелись.

– Я подумаю, девочки, как вам помочь, – отпуская учениц, проговорил Филиус.

***

Следующим уроком было несвоевременное зельеварение. Несвоевременное, потому что Гермиона слышала про характер профессора и откровенно боялась за Гарриет. Хотя, ухудшить ситуацию в данном случае вряд ли можно было… Невилл откровенно дрожал, но, бросив взгляд на Гарриет, он выпрямился и сцепил зубы. Он мужчина и должен, просто обязан защитить девочек. Пусть даже от страшного профессора.

У дверей уже толпились барсучата, которые посмотрели на Рие с сочувствием, но подойти не решились. Урок начался с переклички. На фамилии девочки профессор позволил себе едкий комментарий про «нашу новую знаменитость», чем потерял всякое уважение в глазах Гермионы. Издеваться над человеком, которому плохо, в ее понимании было подло.

– Поттер! – Гарриет встала, не поднимая глаз.

– Что будет, если смешать…

Профессор не договорил, потому что Рие начала падать. Гермиона аккуратно поймала почти невесомую девочку, которая стала безвольной куклой, отправившись в очередной обморок.

– Грейнджер, отойдите, дайте мне ее поднять, – сказал профессор, который не понимал обморока девочки.

Влив зелья в рот Гарриет, Северус применил «эннервейт», который опять не подействовал на девочку. Вот это уже было плохо, но положение спасла Гермиона, проведя каким-то пузырьком под носом Гарриет.

– Что это, мисс Грейнджер? – спросил Северус озадаченный отсутствием реакции на заклинание.

– Нашатырь, – ответила девочка. – Очень помогает при обмороке.

– Действительно… Впрочем, садитесь.

Дальше урок прошел без эксцессов, только Гарриет была вялой, но резала ингредиенты почти автоматически, не задумываясь. Когда урок закончился и все вышли из класса, Гарриет неожиданно упала на колени, устроив истерику.

– Профессор! Пожалуйста! Вы же злой, ну что вам стоит! – заплакала девочка.

Северус замер, что происходит? О чем просит его маленькая копия Лили, что она хочет?

– Мисс Грейнджер, вы что-то понимаете? – спросил профессор девочку, которая бросилась поднимать и успокаивать мисс Поттер.

– Она просит вас отчислить ее из Хогвартса, – ответила Гермиона, обняв Рие и покачивая ту в руках.

– Я сожалею, но это невозможно, – тихо ответил Северус Снейп.

«Мерлин, Альбус! Что, к Моргане, ты, тварь старая, сделал с ребенком?!» – думал профессор, провожая двух девочек, одна из которых выглядела так, как будто он уничтожил ее самую заветную мечту.

***

Гермионе казалось, что профессор Макгонагалл уже не сможет удивить ее в этой школе, но та справилась. Сначала превращение из кошки в человека умилило, но если Гарриет смотрела на кошку с интересом, то на профессора она уже не смотрела. Ее взгляд опять погас и уперся в стол. Рука что-то писала в пергаменте, но Гермиона чувствовала, что Рие не здесь. Она сейчас там – со своей семьей, откуда ее подло вырвали злые маги.

Профессор заметила отсутствие интереса со стороны Рие и попыталась отчитать девочку, но добилась только очередного обморока. Вот тогда не выдержала Гермиона.

– Как вам не стыдно, профессор! – воскликнула она, приводя Рие в себя проверенным методом.

– Что вы себе позволяете, мисс! Это школа, а не…

– Это тюрьма, профессор. Тюрьма, – тихо сказала Рие и заплакала.

Никогда еще Минерва не слышала таких слов о волшебной школе, особенно от первоклашки. Никогда она не видела таких взглядов от школьников. Девочки Хаффлпаффа плакали все, а Гарриет… Мисс Поттер будто бы распространяла вокруг ауру дементора – такой безнадежностью и болью от нее веяло.

«Мерлин мой, Альбус, что же ты натворил», – с тоской подумала Минерва Макгонагалл, продолжая урок.

***

Пенелопа Кристал зашла в спальню Гермионы и Рие ближе к вечеру. Ее взгляду предстала аккуратно застеленная кровать, на которой в обнимку сидели две девочки в обнимку, причем одна из девочек читала книгу вслух другой. А вот другая просто прижималась к первой девочке, обняв ее двумя руками, как плюшевого мишку.

Увидев вошедшую, Гарриет вздрогнула, убрала руки и вновь сгорбилась. От такого резкого изменения Пенелопа вздрогнула.

– Рие, ты чего? – спросила Гермиона, прекращая читать.

– У нас гостья, – прошептала Гарриет.

– Девочки, я прошу вас, расскажите мне все.

– Директор читает мысли, – тихо сказала Гарриет. – Для тебя это опасно.

– А для тебя? – спросила Пенелопа.

– А меня будут убивать каждый год, пока не убьют на седьмом курсе, – прошептала Гарриет.

– Откуда ты знаешь? – удивилась девушка.

– Видела…

– Я обет вам дам, только расскажите. На тебя же смотреть больно!

– Хорошо, – прошелестела Гарриет.

После того, как Пенелопа объяснила, как закрепить обет и дала непреложный обет никому, вольно или невольно, в мыслях или под зельем не раскрывать того, что узнает, ей рассказали. Она узнала, почему первоклашка, Героиня, выглядит как несвежий инфернал, почему так часто плачет и начала понимать, что с ней на самом деле происходит. Нет, девушка подумала не об обскуре… Девушка подумала о более приземленных колдомедицинских вещах. И о том, что нужны союзники.

А в это время Невилл встречался со своей бабушкой, которой рассказал все то, что узнал от Гарриет. И леди Августа захотела взглянуть на девочку своими глазами. Пройдя в сторону спален, она постучалась в дверь и поинтересовалась, может ли поговорить с мисс Поттер.

– Заходите, пожалуйста, – услышала она.

Августа вошла и сразу почувствовала себя, как на инспекции в Азкабане. Внук не преувеличивал. Он, пожалуй, даже преуменьшил. Сильно преуменьшил. Подойдя к девочке, она присела и спросила:

– Что я могу для тебя сделать, девочка.

– Защитите моих маму и папу, – ответила девочка.

– Но они же умерли… – не поняла Августа.

– Она имела в виду опекунов, ну вот что вы сделали! – возмутилась вторая девочка, хлопоча вокруг потерявшей сознание Гарриет.

«Альбус, что же ты натворил, сволочь бородатая?» – с тоской подумала Августа Лонгботтом.

========== Часть 6 ==========

– Итак? – заместитель начальника британской контрразведки посмотрел на офицеров рабочей группы.

– Наши специалисты говорят, без просветлений. Это точно не гипноз.

– А что это?

– У нас нет объяснения.

– Возьмите дом под круглосуточное наблюдение. Не дай бог вернется девочка на каникулы, а там такое, они же и повредить ей могут. Могут же?

– Мистер Вернон мечтает избить ремнем ребенка, как только увидит. Я не понимаю!

– Никто не понимает, потому берите под наблюдение и вмешивайтесь без приказа. Что по другим случаям?

– Семья Грейнджер дала информацию, но она выглядит фантастично. Еще Финч-Флетчли, та же ситуация, та же информация и тоже нереально.

– Что конкретно?

– Они говорят о магическом мире, существующем параллельно с нашим. И тоже не гипноз.

Внезапно зазвенел сигнал тревоги в кармане одного из сотрудников. Он выдернул из кармана пейджер, побледнел и начал собираться.

– Куда это вы?

– Наши срисовали бабку… То есть пожилую леди возле дома, я оставлял наблюдение на всякий случай. Простите, мне надо ехать, задержать-то ее попытаются, но учитывая метод появления…

– Потом доложите.

***

Августа Лонгботтом появилась возле дома номер четыре по Тисовой улице с тихим хлопком, сопровождающим аппарацию. Увиденное ею в глазах девочки… Не поддавалось описанию. Спокойно подойдя к входной двери и не задумываясь об этикете, леди открыла дверь и вошла в дом.

Через полчаса она вышла из этого дома, помянув маггловского бога вместо привычного Мерлина. Магглам не просто удалили воспоминания о девочке, им переписали личность, полностью изменив восприятие девочки, при этом гипертрофировав отношение к сыну. Сделать это в магической Британии могли всего два человека и леди Лонгботтом подозревала, кто такое сотворил с магглами. А также, что предстоит невинной девочке. Здесь она была бессильна. Когда группа захвата уже неслась к ней, леди Августа аппарировала. Она направлялась к Амелии Боунс, чтобы рассказать той сложившуюся ситуацию.

– Мели! У нас серьезные проблемы, – обратилась Августа к главе ДМП.

– Насколько серьезные? – поинтересовалась Амелия.

– Или мы получим труп мисс Поттер, или – обскура, – ответила уже успокоившаяся леди Августа.

***

«Мама, мамочка, почему ты не отвечаешь на мои письма? Я так тебя люблю, напиши, что ты жива, пожалуйста! В этой школе есть только один светлый человек – Гермиона, если бы не она, то я бы уже, наверное, умерла в этой тюрьме. Как вы там? Как папочка? Как братик? Пожалуйста, ответь… Рие».

Лорд Волдеморт наблюдал картину класса глазами Квиринуса, в котором он сидел. Детей он, естественно, ненавидел, но… Поттер, ненавистная Поттер выглядела так, как будто находилась в Азкабане, а не в школе волшебства. Что же с ней сделал Дамблдор? Неужели… Том видел такое состояние в своем приютском детстве и у девочек, и у мальчиков. Такими они были после…

Как Гермиона убедила Рие не отвергать свою магию, не понимала даже она, но девочка начала понемногу колдовать. Прошла уже неделя и уроки слились в единую серую полосу. Девочка постепенно смирилась с тем, что ее заставят закончить эту школу, вне зависимости от ее желаний. И от этого понимания добрая домашняя девочка чувствовала, как внутри зарождается ненависть. Мама не отвечала, папа тоже, только братик писал ей длинные письма, только это поддерживало Рие, ну и еще Гермиона. Невилл постоянно незримо присутствовал рядом. Девочка заметила это присутствие, когда…

– Прочь с дороги, грязнокровки! – услышала Гарриет надменный голос, но даже не сообразила, что это относится к ней.

– Наследник Малфой! – раздался рядом с ней полный бешенства, какой-то рокочущий голос, в котором она с трудом узнала Невилла. – Я, наследник Лонгботтом, имею честь вызвать вас на дуэль!

– Да какой ты… ай! Флинт, ты чего? – воскликнул этот надменны голос.

– Не унижай наш факультет, – раздался голос какого-то старшекурсника.

– Что здесь происходит?! – раздался женский голос. – Двадцать баллов с…

С кого сняли баллы Гарриет не услышала. Тьма мягко обняла ее, и девочка упала. Очнулась она на кровати, вокруг все было белым. «Наверное, это тюремная больница», – подумала девочка. Она воспринимала Хогвартс исключительно как тюрьму и даже в мыслях не именовала замок иначе.

К кровати подошла какая-то женщина, представившись мадам Помфри, медиведьма. Гарриет не поняла, что это значит и начала искать глазами Гермиону.

– Как часто вы теряете сознание, мисс Поттер? – спросила эта женщина.

– А где Гермиона? – тихо спросила Рие.

– Я ее выгнала, нечего тут создавать толпу. И я хочу слышать ответ на свой вопрос.

Но Рие молчала. Она смотрела в потолок и из глаз ее бежали слезы. Попытавшись еще чего-то добиться, медиведьма куда-то ушла. А Рие лежала и смотрела в потолок. Если Гермиону прогнали, то она им ничего не скажет. Проклятая тюрьма!

– Вот, Филиус, молчит и игнорирует мои вопросы, – появилась мадам Помфри вместе с профессором Флитвиком.

– Хм… А где мисс Грейнджер? – спросил декан.

– Я ее выгнала, нечего мне здесь…

– Ну раз вы ее выгнали, то мисс Поттер с вами говорить не будет, она вам просто не доверяет. Вы вообще понимаете, что делаете? Девочка за день трижды! Поппи, трижды! Упала в обморок, а вы выгоняете ту, что способна успокоить мисс Поттер. Браво, Поппи, гениальный ход! – судя по голосу, профессор Флитвик был очень рассержен. – Я пришлю мисс Грейнджер.

Через несколько минут пришла Гермиона, она робко вошла в Больничное крыло, поинтересовавшись у мадам Помфри можно ли и сказав, что ее прислал декан. Медиведьма кивнула.

– Мисс Поттер отказывается отвечать на мои вопросы, – сказала она Гермионе.

– Вы, наверное, напугали ее, – ответила девочка, подходя к Гарриет и обнимая. – Сейчас мы успокоимся и все расскажем, да?

– Да, – прошептала Рие, ощущая теплые руки подруги. – Я… я расскажу. Только посиди рядом, пожалуйста.

– Конечно, маленькая, – улыбнулась Гермиона, гладя Рие.

Мадам Помфри теперь понимала… Мир этой девочки, Гарриет, замкнулся вокруг мисс Грейнджер. Поппи уже видела такое, даже у детей, но ведь это невозможно, Альбус не мог… Или мог?

– Сколько раз в день ты падаешь в обморок, Гарриет, – мягким голосом спросила медиведьма.

– Три или четыре, – прошептала Рие, прижимаясь к гладящей ее ладони.

– Сколько? – переспросила мадам Пофри, полагая, что ослышалась.

– Три или четыре, – повторила девочка, с явным удовольствием принимая ласку.

«Альбус! Сволочь! Как ты посмел!» – в ярости подумала мадам Помфри, вытирая глаза. Она резко выдохнула и направилась к камину, соединенному с Мунго. Медиведьма нуждалась в срочной консультации специалиста.

Мадам Спраут поражалась самоотверженности этой девочки, мисс Грейнджер, которая не побоялась спорить с Минервой и настояла на отправке своей подруги в Больничное крыло. «Двадцать баллов Рейвенкло», – прошептала она.

========== Часть 7 ==========

Гермионе удалось сотворить чудо. Гарриет перестала постоянно плакать и начала понемногу колдовать, но от Гермионы не отходила ни на шаг. Урок полетов… От урока полетов Гарриет отстранила мадам Помфри. Весь урок девочка пролежала в Больничном крыле, отчаянно волнуясь за Гермиону, но, к счастью, все прошло хорошо, со звонком Гермиона прибежала к Рие, чтобы забрать ее на обед.

Гермиону очень беспокоили приступы Рие с обмороками, она даже написала родителям, которые работали врачами. В ответ недовольная сова принесла четыре книги, прочитав которые девочка ужаснулась и начала заботиться о Гарриет еще активнее. В результате девочки практически не расставались, даже во сне.

– Мисс Гренджер, я заметил, что мисс Поттер сегодня не плачет на уроке, с чем это связано? – спросил профессор Флитвик девочку.

– Мы… – покраснела Гермиона. – Простите профессор, но мы спим в одной кровати, Рие это очень нужно и потом она весь день не плачет.

– Не надо извиняться, в конце концов вы девочки, вот будь вы мальчиком… – улыбнулся Филиус.

– Значит, вы не возражаете? Спасибо, профессор!

Северус Снейп по-прежнему доводил Рие до обморока, потому старался лишний раз к ней не подходить, а вот Минерва… Неизвестно по какой причине, но профессор трансфигурации невзлюбила девочек, без конца придираясь и доводя до слез обеих, за это профессора невзлюбили два факультета в полном составе.

– Простите, профессор, я вынужден отказаться от ученичества у вас, мои моральные принципы не позволяют быть вашим учеником.

Впервые услышав такое от самого сильного из своих личных учеников, Минерва остолбенела. Рейвенкловец стремился к ученичеству у нее и занимался истово, с полной самоотдачей и вдруг такое.

– Скажите, а почему вы приняли такое решение?

– Я не могу учиться у человека, который издевается над слабыми, – ответил ей бывший ученик.

Помона Спраут перестала приглашать Минерву на чай, фактически, заместитель директора оказалась в изоляции, ей казалось, что коллеги брезгуют общаться с ней, что привело к истерике в Больничном крыле.

– Ну что я такого сделала? – спрашивала Минерва медиведьму.

– Ты третируешь мисс Поттер, девочку, которая и так почти на грани, – жестко ответила мадам Помфри. – Поняла, кошка драная? С тобой скоро будут брезговать одним воздухом дышать! Во что ты превратилась, Минерва? Тьфу.

***

Сегодня Рие была опять в подавленном состоянии после трансфигурации. Гермионе уже хотелось скормить Маккошку трехголовой собаке, что по слухам, обитает на третьем этаже. Но это были мечты, а сейчас пора укладываться спать. Гермиона начала уговаривать девочку, одновременно с этим неторопливо раздевая.

– Ну давай, моя хорошая, снимем мантию, да?

– Да…

– Вот теперь жилетку…

– Гермиона, а почему ты со мной возишься, как с маленькой?

– Потому что ты маленькая и мы друзья, понимаешь?

– Понимаю…

Раздев девочку и раздевшись сама, Гермиона повела Рие в душ. Слава Мерлину, девочка мылась самостоятельно, хотя и это Гермиону бы не остановило. Вытерев Рие полотенцем, Гермиона помогла той с пижамой, отвела в кровать, которую декан, как подозревала Гермиона, сделал шире, улеглась рядом с ней и начала тихим голосом рассказывать сказку.

Рие очень любила, когда ей рассказывали сказки на ночь. Гермионе иногда казалось, что девочка намного младше своих лет. А в такие моменты и подавно. В Рие будто бы просыпалась она настоящая – улыбчивая, яркая, с сияющими глазками. Как же больно было поутру, когда девочка снова будто умирала, стоило переступить порог спальни. Как же Гермиона ненавидела в этот момент сотворившего такое с Рие…

В заботах о Рие, Гермиона совершенно забыла за свой день рождения, потому что у нее были заботы поважнее. Но утром девятнадцатого сентября она проснулась оттого, что на нее смотрели абсолютно волшебные зеленые глаза и тихий голос произнес:

– С Днем Рождения!

– Спасибо, сестренка, – Гермиона не заметила сама, как у нее вырвалось это слово, которое она произносила только про себя.

– Ты… Ты хочешь… – запинаясь, начала Рие и Гермиона уже испугалась. – Я тебя люблю, сестричка!

Рие начала обнимать Гермиону, что-то спутанно объяснять, но Гермиона просто прижала названую сестру к себе, и та счастливо затихла. Это был самый лучший день рождения! С этого дня стало полегче, хотя частые обмороки Рие все равно пугали Гермиону. Решив на каникулах попросить родителей посмотреть Рие, Гермиона успокоилась. Сейчас все равно ничего сделать было нельзя.

***

«Здравствуй, моя любимая сестренка, насилу нашел возможность тебе написать. Оказалось, у нас в школе есть брат того, кто учится в Хогвартсе. Он вошел в мое положение, поэтому я теперь могу тебе написать. И ты мне пиши, потому что мне очень страшно. С тех пор, как ты уехала, что-то произошло с мамой и папой, они не хотят и слышать о тебе, обзывают в письмах по-разному, мне просто страшно возвращаться домой. Если соберешься, дай знать, потому что я за тебя боюсь. Напиши, как ты там, и… Помнишь ли ты меня еще? Твой любимый братик Дадли»

Услышав рыдания Рие, Гермиона всполошилась. Давно уже она не слышала такого отчаяния в голосе названой сестры. Казалось, случилось что-то настолько страшное, что даже война меркнет перед этим. Вбежав в комнату из уборной, Гермиона увидела отчаянно рыдающую Рие, которая заливала слезами тетрадный листок, исписанный неаккуратным, явно мальчишеским почерком.

Потянув из рук Рие листок, Гермиона вчиталась в слегка уже потекшие строчки и почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились. Случилось самое страшное. Дамблдор отнял у Рие родителей. Точно так же это может произойти и с ее родителями… И не только с родителями… Какое страшное место – магический мир!

Гермиона обняла Рие и прижала к себе, укачивая сестренку, пытаясь разделить горе на двоих и через минуту тоже заплакала, не выдержав этой боли. Они плакали, ощущая себя совершенно беспомощными, когда в комнату буквально вбежала Пенелопа и кинулась к ним.

– Девочки, милые мои, что случилось? Болит что? – запричитала перепуганная староста и взяла тетрадный лист, который ей протянула Гермиона. – Мерлин!

Пенелопа отпаивала сестер чаем с умиротворяющим бальзамом, пока они обе, наконец, не успокоились, засыпая. Раздев девочек заклинанием, староста закатила обеих под одеяло и поспешила к декану. Профессор Флитвик нашелся у себя в кабинете и резко поднялся со своего места, увидев глаза Пенелопы.

– Беда, профессор, – выдохнула староста.

– Отдышитесь, успокойтесь и расскажите, – спокойно велел декан Рейвенкло.

– Родителям Рие изменили память о ней и теперь они ее ненавидят. Ее брат-маггл как-то избежал этого и смог послать весточку.

– Мерлин… – прошептал Филиус Флитвик. – Пенелопа, от детей не отходить. Если припрется этот бородатый – посылайте его ко мне. Я буду через час.

Филиус шагнул в свой камин, чтобы оказаться в банке. Сейчас было не до церемоний, если хоть как-то пострадает мисс Грейнджер… Жить Флитвику нравилось несмотря ни на что, а что может сделать обскур или еще кто похуже, опытный мастер чар отлично себе представлял. Поэтому решил сделать из Гермионы филиал рождественской елки, навесив всю возможную защиту. Оставалось только молиться, что мисс Грейнджер сумеет удержать мисс Поттер от перерождения.

***

– Здравствуйте, Долорес.

– Здравствуйте, Амелия, чем обязана?

– Долорес, мы друг друга не любим, но сейчас не до наших склок. В Хогвартсе может рвануть обскур.

– Что?! – мадам Амбридж побелела. – Как?

– Мисс Поттер. Она не хотела ехать в Хогвартс, просила оставить ее с мамой и папой – это ее опекуны, но Дамблдор заставил ее, шантажируя их жизнью.

– Что?! Амелия, вы уверены? – глаза Амбридж стали очень большими.

– Абсолютно. Это именно ее видели в августе на Косой аллее.

– Вот же… Огневиски будете?

– Буду. Ее стабилизирует магглокровка, но она Дамблдору на один зуб, а вот если и с ней что-то случится…

– То не будет Хогвартса.

– Мисс Поттер – сильная ведьма, она может пол Англии…

– Что мы можем сделать?

– Надо убрать Дамблдора из Хогвартса, в идеале перевести мисс Поттер с магглокровкой на домашнее обучение где-нибудь в безлюдном месте.

– Давайте сначала уберем его из школы хоть на время.

– Мадам Амбридж, тут из Мунго, – раздался голос секретарши.

– Зови, Амелия, останьтесь. Здравствуйте, целитель, что вас привело к нам? – приветливо поинтересовалась мадам Амбридж.

– Мисс Поттер необходимо госпитализировать, но этот белобо… директор всячески препятствует.

– А что не так с мисс Поттер?

Целитель просто протянул пергамент Амелии. Та вчиталась… Замерла… Опять вчиталась.

– Это точно?

– Поведение очень похоже, но нет, не точно.

Амелия Боунс сделала глоток огневиски прямо из бутылки, вызвав удивленный вздох целителя и протянула пергамент мадам Амбридж.

========== Часть 8 ==========

Сегодня у Рие сильная слабость с утра, она с трудом шевелится, а пора вставать. Гермиона погладила девочку, обняла и еще погладила, на что Рие перестала паниковать. Эта паника медленно уходила из ее волшебных глаз, которые поцеловала Гермиона.

– Не могу, сестричка, – прошептала Рие.

– Давай я тебе помогу? – предложила Гермиона.

– Давай… Почти не могу шевелиться… – попыталась заплакать Рие, но теплые объятья и ласка не дали ей этого сделать.

– Не надо плакать, – улыбнулась Гермиона, внутри которой все сжималось от страха за сестренку, такое состояние было описано в тех книжках, что прислали родители и это было… – Давай поиграем?

– А как?

– Ну как будто тебе три годика, и сестренка тебя переодевает после сна, – поцеловала носик девочки Гермиона, подумав, что сегодня можно и без душа обойтись.

– Хорошо, – слабо улыбнулась Рие.

Гермиона, улыбаясь, снимала пижамку с Рие, которая не вертелась и даже пыталась сделать сама. Мягкие, уверенные движения названой сестры успокаивали девочку, отступал страх, паника и ощущение безнадежности. Медленно одевая девочку, Гермиона отвлекала ту ласковыми словами, рассказом о том, как они поедут кататься на санках, как будут валяться в снегу, как все будет хорошо.

И Гарриет верила, верила каждому слову названой сестры. Она верила, что наступят каникулы и можно будет отдохнуть от этой тюрьмы. Это придавало ей сил, что позволило даже самой почистить зубы, правда, сама идти девочка не могла.

Когда Гермиона и висящая на ней Рие появились в гостиной, Пенелопа схватилась за сердце. Рие слабо улыбалась, была очень бледной, буквально белой. С трудом дотащив сестру до кресла, Гермиона выдохнула. Оглядевшись, она позвала взглядом старосту, которая подошла и присела перед девочками.

– Что случилось, Гермиона? – спросила Пенелопа.

– У Рие слабость сильная, боюсь, мы не дойдем даже до Большого Зала. Эх, была бы я мальчиком… – с тоской протянула Гермиона.

– Донести Гарриет не проблема, но это же не решит ничего, может, в больничное крыло?

– А нас не разлучат? – забеспокоилась Гарриет.

– Не разлучат, мадам Помфри – далеко не дура, – ответила мисс Кристал.

– Тогда хо… – начала Гарриет, но продолжить не смогла, потеряв сознание.

Староста очень неприлично выругалась, помянув отдельные части тела, их соединения, происхождение и участие основателей в этом процессе, после чего шагнула к камину и засунула туда голову, а Гермиона с трудом вытаскивала проверенное средство, чтобы привести в сознание Рие. Когда в гостиную шагнула мадам Помфри, Гарриет открыла глаза. Не говоря ни слова, медиведьма продиагностировала девочку и выругалась на своем медицинском языке.

– Мисс Грейнджер, вы идете следом за мной, мисс Кристал, передайте профессорам, что эти юные леди на уроках не появятся. Все вопросы ко мне, – внушительно сказала мадам Помфри, поднимая Гарриет заклинанием и занося в камин.

В Больничном крыле мадам Помфри еще раз продиагностировала Рие, пожевала губу, бросила взгляд на дверь и решилась.

– За мной, мисс Гренджер.

– Да, мадам, – ответила Гермиона, с каждой минутой волнуясь все сильнее.

Они оказались в просторном зале, по своей планировке очень напоминавшем приемное отделение больницы. Мадам Помфри двинулась к улыбчивой девушке, стоявшей на стойке.

– Мисс Литтл, мне целителя Сметвика, срочно.

– Да, мадам Помфри, – сразу перестав улыбаться, ответила девушка.

– Детей разлучать нельзя, взлетим так, что пегасы от зависти попадают, – мрачно прокомментировала медиведьма.

– Никто их не будет разлучать, Поппи, – раздался откуда-то густой бас и к стойке подошел полный бородатый мужчина в лимонного цвета мантии. – Что у вас?

– Частые обмороки, Гиппи, и слабость, да такая, что девочка ходить не способна, – проговорила мадам Помфри.

***

– Долорес, что происходит? – бледный министр смотрел на свою заместительницу.

– Тебя что-то конкретное интересует, Корнелиус? – спросила мадам Амбридж, потому что происходило многое.

– Меня вызвал маггловский премьер-министр и поставил в известность, что если с мисс Поттер, мисс Грейнджер, мистером Финч-Флетчли и другими, там целый список, сплошь грязнокровки, что-то случится, то Статуту конец. Я хочу знать, что происходит и причем тут мисс Поттер?

– Мисс Поттер воспитывалась у магглов и…

– Как у магглов? – поразился министр.

– Вот так, у магглов. Как нам сообщили, девочку заставили ехать в Хогвартс… Лучше б под «Империо» заставили…

– Ка-а-ак лучше? Что может быть хуже?

– А ты представь, что твою дочь заставляют что-то сделать, угрожая твоей жизни, Корнелиус, – подняла на министра усталые глаза Долорес.

– Ты… Это… Кто посмел?! – министр Фадж представил и взревел раненным бизоном. – Кто эта сволочь?! Дети же… Да как… Да что это?!

– Дамблдор, Корнелиус. Ты представляешь, что с девочкой творится? Там еще, как выяснилось, родственникам с памятью поработали… В общем, все плохо, у нас есть шанс получить обскура в школе, полной детей… Целителя к Министру, срочно!

***

– Какая тупая макака под зельями в период гона била ребенка «Эннервейтом»? – бушевал целитель. – Кто этот великий человек, пустите меня к нему, и я пожму ему… Шею!

Гермиона застыла, испугавшись злости мужчины в мантии лимонного цвета, который диагностировал сейчас раздетую Рие, которая опять уплыла в обморок.

– Чем ее приводили в сознание обычно? – спросил целитель Гермиону.

– Вот, – робко сказала девочка, показывая пузырек.

– Хоть один умный человек в вашем заповеднике клинических идиотов, как-то избежавших визита выбраковщиков, – тактично сообщил целитель школьной медиведьме.

– Это он тебя хвалит, не пугайся, – улыбнулась мадам Помфри Гермионе. – Мистер Джонсон – целитель грубый, но очень хороший специалист.

– Так… Попробуем, – целитель привел Рие в сознание, постоянно повторяя диагностическое заклинание. – Ты где учишься, девочка?

– В тюрьме, – слабо прошептала Рие, заставив замереть всех.

– Поппи, – пока еще мягкий голос Гиппократа показался медиведьме далеким пока раскатом грома. – Это когда у нас школа волшебства, убежище юных магов, успела стать тюрьмой? Вы что там с детьми делаете? Хотя я вижу, что вы делаете с детьми…

– Что с ней, Гиппи? – тихо спросила мадам Помфри, которую такое отношение к школе тоже оказалось сюрпризом. «Альбус, сволочь, что же ты натворил…»

– Почему она падает в обморок, я вижу, Поппи, но вот что вызвало это состояние… В детстве у девочки была пневмония, которую не долечили, теперь… хм… что-то происходит, сердце бьется неправильно, но это нужно к магглам, они умеют с этим работать.

– А мы?

– Поппи, ты себе представляешь у нас в волшебной семье ребенка, пережившего сильнейшее потрясение и не выжегшего себя выбросом?