Текст книги "Колыхание Времен (СИ)"

Автор книги: Виктор-Яросвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Это хорошо, они думают, что и без них нас остальные одолеют.

На том берегу к берегу подтягивались лучники врага. Прикинул Лель и понял, что достанут, велел своим вглубь леса удалиться – недалеко, но на полёт стрелы не ближе. Как только отошли, увидели вдруг то, чего не приходилось видеть ни когда. Тыщи стрел закрыли солнца свет! Но почему?.. Не видят что ли, что не достать и понял – для устрашенья только, что удалось почти. Кое-кто не выдержали – бросились бежать.

– Стойте все, спрячьтесь за деревья, на всякий случай! – крикнул Мал.

Конечно, стрелы не достигли цели, но расступились лучники и тыщи войнов к броду устремились, с ужасными и злобными гримасами лица, как демоны из-под земли, кричали что-то и ругались, а лучники сомкнулись вновь и стрелы на тетивы наложили. И снова свет померк, закрытый тысячами стрел летящих.

И понял Мал, какая сила против них идёт, ведь ближе подойти нельзя, под стрелы попадешь, и оставаться здесь на месте?.. разобьют – просто, как баранов перережут.

– Гор!

– Здесь я Мал.

– С сотней спрячьтесь на деревьях, потом поклюйте лучников – я этих за собою уведу, – оглянулся – Отходим тихо, далеко не отрываться, быть на виду у них всегда!.. Смотрячи! Где всадников отряд, который первый?

– Ушёл далече, три версты уже, – ответил кто-то.

Славы медленно начали отходить по лесу вдоль дороги, потихоньку углубляясь. Наёмники за ними устремились, не меньше тысячи на сотню витязей. А вот и кони. Витязи уже верхом. Крикнул Мал сотне своей:

– Всем за мной! Борей! Ты с той стороны дороги со своей. Гей!.. Витязи! Бьём их стрелами! В бой ближний не вступать.

Наложил стрелу и, выбрав цель, пустил, вторую следом и дальше в лес между деревьев коня направил. Остальные так же. Наёмники, озлобленные первыми потерями бросились сначала следом, но сотня вдруг исчезла – между деревьев растворилась. Наёмники остановились, тяжело дыша – подтягивались остальные, озираясь.

Тихо, тихо – даже птицы не поют – попрятались видать в свои дома. И... сотни стрел со всех сторон со свистом к ворогам вновь устремились. Лес зашумел – крики, ругань, вопли разорвали тишину на части. Наёмники сначала бросились в атаку, но... куда? И где противник? Только что были здесь и нет уже, словно в деревья превратились.

Но нет, противник есть, стрелы кругом десятками наёмников калечат, убивают, ужас на них наводят. И поняли наёмники, что в лесу не одолеть им славов. Сгруппировались быстро, щитами прикрылись и начали отходить к дороге, но в лесу плотно не прикроешься, и славы находили брешь и били, били, били. Когда на них кидались, отходили от погони, не вступая в бой.

–

Мал прислушался к шумам леса, когда полностью расстроили ряды врага и кинулись те в рассыпную. Сотня Мала уже почти расстреливала, убегавших просто. Что же Гор и где Борей? Услышал крики в стороне реки, понял, что там бой идёт – к ним поспешил. Эти разбежались, пока соберутся вновь, воды не мало утечёт. Да и Борей!.. что у него?

К дороге подходили у реки, отметил Мал, что на версту, а то и на две увлекли наёмников отряд за собою. Когда к дороге вышли, увидели, что войско переправилось почти. Прислушался, определяя, где же Гор и понял по шуму, что Гор сотен пять врагов вдоль по реке за собою в лес уводит. А так же слышал шум битвы впереди – это Борей их дразнит.

Пошли по лесу, вдоль дороги, Борею помогать. Колонна шла не только по дороге, лучники по лесу, основные силы от славов ограждая. Он понял, что не подступиться близко, даже на полёт стрелы. Надо думать быстро, как Яросвет учил, иначе чё кружиться рядом, сохраним себя, но вреда не сможем сотворить врагу. Подумал чуточку и понял, что делать надо.

По дороге впереди, версты три отсюда, поляна небольшая. Деревья надо на дорогу повалить, когда шли сюда, он указал, чтоб подрубили пять десятков. Пешие пройдут, а конные будут или обходить, или на пролом пойдут. Там можно и рискнуть, попрятаться сначала, потом ударить дружно. Мал крикнул что-то и коня пришпорил, углубляясь в лес, чтоб обойти отряд врага.

К поляне подходили, увидели, как падают деревья. Борей орудует во всю, не дожидаясь Мала.

– Чё у тебя Борей?

– Ни чё! Всё хорошо, по лесу шляются остатки.

– И у меня!.. Гор вдоль речки всадников увёл, пешими их делает сейчас, не ехать на коне – пешком ходить наверно учит.

– Пусть учит, пока мы здесь, поди и не кого учить-то станет!.. Он быстро думать тоже научился.

– Давай и мы подумаем, чё делать, сейчас нам вместе, вроде бы сподручней.

– Чё думать-то. Лучники у них по сторонам, а я сотню на деревья спрячу, вдоль дороги, а ты в лес уведёшь коней и жди. Когда мы брешь у лучников пробьём – ударишь основные силы.

– На том и порешим. Торопитесь только, ворог близко, – ответил Мал.

– Да все уже почти на месте, коней быстрее уводи, – сам стал проворно на толстый дуб взбираться.

– Будь жив Борей! И все!

Тот скрылся в кроне, будто растворился, не ответил Малу, только что-то промычал невнятно.

–

Сотня Мала отвела коней, и двинулись обратно, не доходя немного, затаились. Мал думал, сколько сил осталось у наёмников. С полтыщи почти сразу положили, да сколько увели бродить по лесу – тыщи полторы не меньше на двоих, да Гор полтыщи, и сколько на переправе ещё успел. Решил, что хорошо управились, ещё сейчас сколь уничтожим и двинемся к Всеславу. Уж недалече, да и солнце клонится, то хорошо, задержали ворога немало.

Раздались крики у дороги. Сотня Мала направила коней на шум, приблизились к противнику и сходу в битву, на лучников накинулись лавиной, смяли, пока они от славов на деревьях отбивались. И сотня стрел, потом ещё, ещё с деревьев устремилась на дорогу, поражая каждая почти наверняка.

Атака была молниеносной, не давала противнику времени, чтоб разобраться. Сотня Борея вдруг посыпалась с деревьев в гущу врага и, не вступая в бой открытый, побежали в лес, чё по ходу успевая. Сотня Мала не стала долго ждать, пока наёмники не перегруппировались.

И тут кто-то из воевод наёмников опять ошибся. Отряд в погоню бросили – четыре сотни, которые погибли все от стрел двух сотен витязей. Колонна выходила на поляну и встала на привал. Решили, наконец, посовещаться, тактику сменить или ещё чего, а сотни Мала и Борея двинулись вперёд поближе к Баромиру и Всеславу, да и лес кончался саженей через триста, дальше поле, там лес опять, а в нём Всеслав. Малу надо с тыла быть, чтоб знали – кругом славы.

К опушке леса подскакали без опаски, так как враг был на привале. Мал осмотрелся, надо знать, где всадников отряд, который первый пропустили. Увидел, что отряд втянулся в лес почти, туда, где восемь сотен витязей Всеслава.

– Всем рассредоточиться по обе стороны дороги, колонну пропускаем, дружно нападаем сзади, бьём без жалости,.. жарко будет, в лес уходим и... там видно будет. Пока всем отдыхать и подкрепиться тем, чё есть. Противник не скоро видимо появится, поди устали, да и мы передохнём маленько.

Но,.. что-то не так – но что? Не мог понять!.. Мал дал сигнал всем замереть. Неужели обвели его, как желторотого птенца, неужели обманули. Неужто всадники оставили засаду, но это невозможно, и, тем не менее, он чувствовал, что кроме них в лесу есть кто-то ещё.

– В поле! Быстро! Всем, уходим, – Мал закричал, рванулся в поле сам, показывая остальным, чтоб уходили в стороны, а после в лес опять, чтоб углубились. Но вдруг услышали все голос Яросвета:

– Мал, стойте! Вы куда? Сдурели чёли?..

Он натянул поводья, конь встал на дыбы и развернуся. И Мал увидел Яросвета, выходящего из леса.

– Яросвет! Родной наш воевода!.. Как я рад!

Витязи остановились и стали возвращаться в лес обратно, ужасно все обрадовались, улыбались, будто не Яросвета даже – Рода самого узрели. Мал, подъезжая к Яросвету, не дал ему и слова вымолвить:

– Я думал, чё это всадники, которые вон там, оставили засаду. Я бы так и сделал, но не подумал, чё догадаются они... Испужался-а! Аж сердце в пятки убежало, – посмотрел на Яросвета, пытаясь понять, что он думает. – А чё мне оставалось?.. Я же понял, что кто-то есть,.. а где? Надо же было осмотреться!.. Нет?.. Яросвет!..

– Молодец! Всё правильно, хорошо, что витязей сначала надумал оберечь. Лучше рассказывай, чё повоевали.

Глава двенадцатая.

Яросвет проснулся ровно в полдень. В горенке ни кого, а он лежит в белоснежной постели почти голый. Потрогал рану на боку – рубец, пошевелился – лёгкой болью отдалось, терпимо, сел на кровати, позвал тихонечко:

– Навна!

Но не Навна – Ивона заглянула.

– Щас, щас – она вот-вот придёт, вышла ненадолго, – и скрылась, приговаривая уже из комнаты, – Щас молочка принесу из погреба-а.

Яросвет думал о Навне, было понятно, что это "вышла ненадолго" – с утра, поди, как он уснул среди витязей, дух дружине поднимает. Где-то далеко услышал песню, и стало понятно, что он не ошибся. Но Навна появилась действительно через минуту, увидела сидящим Яросвета, улыбнулась мило:

– Ты чё встал? Лежи – нельзя тебе!

– Можно – даже нужно, я же тебе утром говорил, что не такие мы, у нас, как на собаке, быстро заживает.

Повернулся, посмотрел на рану, приложил ладонь, другую к Навне протянул. Она взяла его за руку, села рядом. Яросвет чуть-чуть погладил рану и приложил к ней её руку. Навна удивлённо посмотрела на него, потом на рану. На том месте, где ещё утром зияла страшная рана, которая пугала её палёным человеческим мясом, остался маленький рубец. Он перехватил её взгляд:

– Можно и рубец убрать, но чё подумают – пусть остаётся.

– А у меня?.. Так же?

– Да! Только шибко-то не радуйся, тебе девочку беречь надо. У неё не так!.. Наверное? – подумал – Пока у сердца, точно беззащитна.

– Расскажи! Ты обещал.

– Просто всё Навнушка. Ты и я здесь есть, и нет нас здесь. Мы каждый – и ты, и я есть точно там, где рождены – ты у себя, я у себя, где не рождены, нас нет, то есть, тьфу ты, запутался... вообщем нет нас здесь, потому что не родились здесь!.. Поняла?

– Нет.

– Корче, бессмертные мы здесь, а вот она?.. – он показал ей на живот.

– Да! Но ведь она тоже не здесь зародилась!

– Здесь! Не тешь себя, иначе и беречь меньше будешь. Местная она, в доску местная, хоть и дочь богов. Вот так!

– А может!.. Я не помню!..

– Не может! А для чего мы здесь? Чё сами не могли Россию создать, все племена объединить? Где мечом, где пряником, вот тебе и Россия. Ещё лучше бы смог и быстрее, но вот не можем, значит местная она должна быть, чтобы не порвать нить связи времён или последовательность течения времени.

– Боги мы, но почему же такие жестокие?

– Цель оправдывает средства. Чё лучше будет, если Миром править будет Римская империя, я тебе показывал?

– Нет, конечно, – вздохнула Навна.

– Вот подкинем им её, пока ещё ребёнком маленьким, а сами?.. О-охх! – тяжело вздохнул – Это не они несчастные – мы с тобой. Дочь свою здесь оставляем. Что я в своей эпохе радости и счастье не смог бы ей дать а-а-а?

– Яросвет! Молчи, пожалуйста, я сейчас расплачусь.

– Так вот, всех уничтожу, кто посмеет посягнуть на неё и на тебя, много силы стало у меня!.. Спасибо доченька, спасибо!!!

Навна заплакала. Яросвет стал успокаивать её, нежно гладил ей живот.

– Пройду по времени жизни России десятками – сотнями жизней своих. Как сейчас оберегаю у сердца, так же оберегу ребёнком Россию, девицей красной на трон всей Земли вознесу, Рядом буду всегда! Буду всегда!

– И я! Клянусь!!! – Как эхо откликнулась Навна. Слёзы высохли сразу.

Зашла, даже не зашла, приплыла Ивона с горшком молока:

– Вот отведай воевода, холодненькое-е.

Яросвет взял двумя руками, выпил всё, обтёр губы, сладко чмокнул.

– Хорошо молочко хозяюшка. Спасибо!

– Щас покушать принесу.

– Ивонушка не надо, я щас оденусь и к Баромиру, а потом поем.

– А как же рана? – засуетилась Ива.

– Ни чего Ивона – у него, как на собаке, быстро заживает, – встряла Навна. Ивона недоверчиво посмотрела на неё, потом на Яросвета, он кивнул, удалилась в горницу – уже от туда:

– Потом вместе с Баромиром приходите.

– Ладно. Разобьём врага, придём все вместе.

Он встал, стал быстро одеваться. Навна посмотрела на него, спросила:

– А где ты был всю ночь?

Яросвет неопределённо пожал плечами.

– Как с неба свалился, весь в крови, я чуть не умерла со страху.

– Потом Навнушка, потом родная, надо идти. Мал там бьётся, а мы тут загораем.

–

Баромир их встретил у ворот. Небольшой отряд всадников был наготове, лучники на помосте, все готовы к бою.

– Здравия тебе Баромир!

– Ты чё встал?

– Да, как на собаке, всё зажило.

Баромир не Ивона, он видел рану и прекрасно понимал, что она была тяжёлой, почти до смерти рядом, а тут к обеду на ногах и бодрый. Яросвет же так же понял, что Баромира ни за что не обмануть.

– Ладно, потом. Род помог, он мне ещё на Небе задолжал, вот и рассчитался так. Ты вот чё, две сотни конников мне дай и Лель – где Лель?

– Здесь я.

– У тебя две сотни здесь? Вот и будет четыре. Пойдём на встречу. Они, если не дураки, а не дураки точно, сходу атаковать не будут, будут до утра готовиться. Мал их там шибко напугал, знамо. В лесу они не шибко бьются. Лагерь разобьют в поле. А ты Баромир будь здесь пока, если чё изменится, гонца пришлю и не серчай, чё командую.

Мы много бьёмся, а вы больше землю пашите, сеете, убираете, вот если доведется, не мечём махать, а землю нашу ласкать, тогда я слушаться буду. Живи и все!

Он двинулся по дороге к лесу, который находился в верстах пяти. Навна следом и запела песню, но не ту, что раньше пела, а другую. Что-то про жаворонков, солнце, небо и почему-то звёзды и луну. Витязи Леля подхватили дружно. "Чудно" – подумал Яросвет – "И день, и ночь, луна, и солнце всё в одной песне."

Жители селения – женщины, девицы, старики и дети белыми платочками махали вслед, благословляя витязей на битву.

Всеслава обнаружить не могли. Несколько ловушек Яросвет заметил, но не все, он понимал прекрасно, что приготовился Всеслав, не надо проверять. Что-что, а защищаться он умеет. Крикнул:

– Всеслав!

Тот появился, как из-под земли:

– Чё орёшь, пугаешь птиц.

– Всеслав! Здравия тебе! – улыбнулся – Мала не слыхать?

– Рано ещё. Видно, чё теребит шибко, тихо идут!..

– Ну, это ещё ни о чём не говорит. Ладно, будь здесь, а я туда, – показал вперёд рукой. – На поляне держать будем, сколько сможем, а ты потом их встретишь. Э-гей витязи, погуляем! – с места рысью поскакал к другому лесу, через поле.

–

У леса указал укрыться всем, но не шибко глубоко в лес заходить, войско пропустить, потом ударить с тыла. Только укрылись, как на дороге появился всадников отряд. Смотрячи доложили Яросвету, что всадников пять сотен, а далее нет ни чего и ни кого.

– Авангард. Пускай проходят, Всеслав и Баромир их разобьют без нас. Не надо, чтобы обнаружили нас раньше времени, сила то ещё вон какая сзади.

Отряд из пяти сотен в поле выходил. Вдруг словно ожили в отряде все, коней погнали вскач к небольшому лесу, который впереди,.. а там уж погуляют, думали, в крови врагов. Витязи нетерпеливо наблюдали за врагом. Хотелось броситься и уничтожить, ведь всего пять сотен. Но Яросвет молчал, спросил у Навны тихо:

– Где девицы, что у хазар отбили?

– Кто где! Они по разным сотням, мечём владеть умеют, стрелять,.. научили, – посмотрела на него – А чё! Если дружина вся погибнет, то и им не сдобровать. Так лучше уж в бою! Смерть краше будет.

– Да-а!.. А ты жестокая, однако – девок и воевать, пускай бы лучше шили, вязали, ждали, любились!..

– Всё успевают, не как мы с тобой, только и делаем, что воюем, э-эх, более ни чё и не умеем... или ты не умеешь?..

Яросвет аж подскочил от оскорбления такого, сверкнул на Навну взглядом,.. но, что-то надумав, произнёс:

– Как-то тебя мне надо определить. Посадить во светлую избу, в углу, платье красивое одеть и молиться любоваться, будто на икону, – он тихонечко толкнул ей в бок.

Навна улыбнулась:

– Так ведь и другие захотят смотреть, чё делать будешь?

– Деньги брать, чё зря глазеть.

– Славы не знают денег.

– Ну-у,.. тогда молочком... ещё...

– Молочком, – передразнила Навна – Сосунок... может титю надо? – засмеялась, довольная собой.

– Титю? Ловлю на слове! После битвы, не открутишься теперь.

– Во!.. Перевернул!.. – лукаво посмотрела на него. – Я ещё кормить младенцев не умею.

– Я научу, хоть и младенец, но умею, точно знаю, что умею. – Вдруг стал серьёзным – Точно сосунок! С Кощеем справиться силёнок не хватает. Вон этот чародей, а чуть на веки не застрял!..

– Ты о чём?

– Да так!?. Ночью чють на веки не застрял за тыщу лет от сюда, ладно Род помог.

– А он то как там оказался?.. Ну, где ты?..

– Он там был!.. Или есть?.. – вдруг Навну обнял, закружил: – Ты моя хорошая, ну чё бы делал без тебя?.. Ха, точно сосунок!..

Она засмеялась тоже:

– Ты чё?

– Род! Здесь есть... вот чё!.. Учту!

–

Подошёл смотрячий:

– Там Мал идёт.

– Много их?

– Сотни две, а может чуть поменьше.

– Три уходили.

– Не-е! Нету трёх – две, не больше.

– Видно шибко воевали. Ладно, не высовываться, посмотрим, обнаружит или нет.

Мал вышел на опушку, кинулись вдруг в поле, видно сообразил, выводит витязей от... думает засада!.. Его окрикнул Яросвет, тот остановился, увидел Яросвета и... радости не было конца.

Мал доложил о том, как воевали. Конечно, отдохнуть бы им немного, но...

– Отдохните мало, пойдём навстречу, сейчас и нас уже шесть сотен, нельзя в покое оставлять врага ни на минуту... Вы сколько их побили?

– Две тыщи, може боле, – ответил Мал с набитым ртом: – ещё Гор пять сотен всадников в лес заманил, убил, наверное...

Нетерпенье Яросвета подействовало и на Навну:

– Яросвет, пошли! Клюнем и обратно! Хоть азарт появится.

Он улыбнулся, прыгнул на коня, дал знак вперёд, помчался рысью в сторону противника. Остановились на опушке леса. Яросвет спрыгнул с коня, через кусты пробрался тихо-тихо, на поляну посмотрел. Увидел всё. Поляна еле вместила войско, но близко к ним не подойти, от леса до врага было места на полёт стрелы. По периметру сидели лучники, но в любой момент были готовы к битве. Конные с правого фланга, но почему же там?.. Осмотрелся, понял – там места для маневра больше. И основные силы в середине, наверное, элита, самые ценные для них. Подумал вслух:

– Чародея хорошо убрал, а то не справиться бы было. Давно бы сотни Мала положил.

Вдруг увидел, что с тыла на поляну выскочили всадники, пустили по три стрелы и в лес обратно. Не добежали двое. Это Гор клюёт, покоя не даёт. Отметил Яросвет, что наёмники быстро отреагировали на атаку. Теперь ему понятно стало, делать что. К коню вернулся Яросвет и Навне:

– Ты в тыл! Или оставайся здесь!

Так посмотрел, что Навна сжалась даже, поняла, что он не потерпит своеволия.

– Лель! Лавиной! По три стрелы по лучникам... сбиваем и ещё по пять и дружненько уходим!

Немного подождал, пока все будут знать, что делать. К поляне подтянулись и...

– Навна-а-а!

– А-а-а-а!

Четыре сотни всадников из леса выскочили вдруг. Четыре сотни стрел, ещё четыре и ещё, ещё полетели в сторону врага. Кони ломились уже в первых рядах. Стрелки противника отпор дать не успели, не хватило нескольких секунд, ранеными и убитыми валились густо.

Молниеносная и наглая атака Яросвета не на шутку встревожила врага – он прошёл почти до середины, сея смерть кругом и не мечами – стрелами, а урон какой. Только опомнились, готовы были уничтожить, разорвать на части, а славы повернули и в лесу исчезли, будто растворились.

Быстро перегруппировались, поняли, что основная опасность не сзади, а впереди. Проклинали славов, которые не правильно воюют, эту землю, что она встречает плохо их. Воеводы их поняли, что если здесь останутся – всех потеряют. Выдвинулась конница вперёд и... лавиной на Яросвета двинулась – полтары тысячи почти мечей. И славы выдвинулись на опушку леса:

– По шесть держать! По моей команде-е-е. Бей витязи! – закричал и натянул тетиву, пустил стрелу, ещё, ещё – семь стрел. Первая уже достигла цели, седьмая же покинула тетиву. И так четыреста стрелков, врагу покоя ни секунды.

Конница врага изрядно поредела. Ржали кони, кричали люди, проклиная славов. Лучники, наконец, открыли ответный огонь, но славы отступили в лес. С тыла донимала сотня Гора. Ну, чё за нечисть эти славы, ведь и назад уже нельзя, слишком далеко зашли, пока по лесу отступают, всё равно добьют.

Лавиной бросились вперёд, нет выхода другого – или погибнуть или уничтожить всех. Лес поглотил тысячи наёмников, выходили через три версты, но половину, будто корова языком слизала. На поле было время осмотреться. Большое поле, а впереди за небольшой полоской леса, селение, Лишь бы добраться, чтобы жечь, крушить, насиловать и грабить. Быстро перестроились и ринулись к селенью.

Яросвет, разгорячённый боем, нетерпеливо рвался уже следом. Навна была рядом, он ей крикнул:

– Про любаву Навна, запевай! Сегодня будем добивать. Не будем ждать утра, да и тебя любить хочу я шибко... и молочка... грудного от богини... давно не пил!.. – расхохотался громко.

Навна запела и полетела песня по полям, лесам славянским, долетела до селенья Баромира, эхом откликнулась, будто прислушалась... и буйным ветром устремилась ввысь. Казалось, пела вся земля, победу праздновала словно.

–

Авангард противника втянулся снова лес, пусть небольшой, но всёж не поле. Тихо было пока, в лес втянулась половина войска и... посыпались деревья, как трава и в середине боевых порядков вражеского войска вдруг появились сотни лучников и начали в упор расстреливать врага. Яросвет с семи сотнями атаковали с тыла, круша мечами.

Пару тысяч всё же прорвались вперёд и в поле, назад нельзя, там ад кромешный,.. а впереди... что это?.. Три сотни пеших и конных сотен пять идут навстречу. Альтернативы нет, только вперёд, разбить, смять или умереть. В лесу на перешейке славы добивали всех, кто мог ещё хоть как-то оружие держать.

Всё – подумал Яросвет – разбили в дребезги хвалёных профессионалов. Бандиты это, хоть и ремесло их биться – не вои точно! Он весь в крови, подъехал к Навне. Она его не краше и не чище, так же вся в крови, рану лизала на руке.

– Ты ранена?

– Да так!.. Вообще-то я не знаю... кровь везде.

Яросвет увидел рану на бедре и на руке, понял, что нестрашные, сказал:

– До свадьбы заживёт, – наклонился и... умудрился чмокнуть в губы.

– Ты чё-о-о!? – опешила она, но он уж мчался впереди отряда... закричал вдруг:

– Навна-а-а!

– Навна-а-а! – закричало небо и земля.

– Вперёд браты! За Нежность! За Любовь! – не успокаивался Яросвет.

Он был, как Велес, как Перун, как сам Род – радугой сиял в лучах заката, как солнышко сияла голова, а впереди земля пластами поднималась и лучники десятками то тут, то там в упор расстреливали волчью стаю. Впереди наёмников встретил Баромир, а с тыла Яросвет и тыщи полторы прекрасных витязей его. Через полчаса всё было кончено разгромом полным.

Воеводу к Яросвету подвели, взяли в плен.

– Чё с пленными? Это их воевода вроде.

– Убейте всех! – ответил Яросвет.

– Яросвет!?. – посмотрела удивлённо Навна на него и тихо – Они же пленные!.. Нельзя!..

– Почему нельзя? Это не Баромир и даже не хазары – они сами выбрали свою судьбу. На одной чаше весов у них конечно деньги, а на другой... что? Ответь?

Она пожала плечами.

– Вот-вот!.. Жизнь на другой и другого они не знают. Так что не я решил – они сами.

– Но-о. Всё равно!..

Яросвет встал, взял два меча:

– Отпустите воеводу. Ему даю я шанс – со мною биться будет.

Бросил меч под ноги воеводе, подождал, пока поднимет, и... поединок начался, но был недолог. Яросвет не стал тянуть. После второй атаки воеводы он знал о нём почти всё и ложным выпадом воткнул меч в сердце воеводе – тот упал.

О его доспехи вытер меч, уже твёрдо заявил:

– Убейте всех. Нам не нужны генетические уроды, да думаю и Баромиру не нужны.

Слово – "генетические", ни кто не понял, но Яросвет сказал для Навны только.

Глава тринадцатая.

В селении гуляли, веселились, победу праздновали, хвалили Яросвета, Навне дары несли, пытались поклониться, руки целовать. Она смеялась, пела песни, со всеми вместе водила хороводы. Иногда – вот дожил – подходила К Яросвету, целовала в губы и снова убегала к кому-нибудь. Пришли сюда и из других селений, жгли костры уж не за тыном, а в поле чистом, не боясь.

Навна, наплясавшись вволю, села рядом с Яросветом:

– А мене нальёшь вина?

– Не вина, а медовухи, – налил, ей протянул – Пей Навнушка-душа!

Сам выпил с ней.

– Ты отдохни маленько, потом и я со всеми попляшу, а ты меня поучишь!.. Ладно?

– Ладно! – пообещала Навна.

– А ты красивая! Особенно сейчас. Румяная, как солнышко сияешь вся.

– Пошли плясать!

– Пошли.

Встали оба и побежали к витязям и девицам, что плясали не далече, а кто-то им на дудочке играл. Душа пылала Яросвета и у Навны, он плясал, а что и сам не понимал:

– Гей вы витязи!.. Добры молодцы!

Чтобы сильным стать – надо сильным быть! Чтобы добрым стать – надо добрым быть! А кто злым рождён – тот останется!..

К Яросвету подбежал Лель, что-то сказал. Он ответил:

– Всех убить и волкам отдать на съедение.

– Яросвет! Ты чё? Кого?

– Там обоз на поле за леском. Ну, у них за войском ходят постоянно – купцы, менялы, девки... г-м – смутился Лель.

– Девиц оставить! Они, наверное, рабыни?!. А остальных всех до одного.

Лель не торопился, посматривал на Навну. Понял Яросвет, Лель ждёт, что Навна скажет.

– В чём дело? Лель!.. Ждёшь, что Навна скажет? Во дожил!.. Коня мене! Сам пойду!

Кто-то подвёл коня.

– Кто со мной менял громить?.. Вперёд! Гуляем Славы!

Первым устремился к лесу. Около сотни витязей вскочили на коней и следом поскакали. Когда вплотную подошли к обозу, выступило несколько вооружённых войнов, но были смяты за минуту.

– Бей! – Закричал Яросвет – Круши! С живых сдирайте кожу! Убейте всех!

Сам рубил, рубил, рубил. Спрыгнул с коня, витязи за ним, Добивали всех. Яросвет схватил за волосы кого-то, вытащил из-под повозки и меч подставил к горлу:

– Ты зачем сюда пришёл?.. Отвечай!

– Я торговец только!.. Пощади-и!..

– Мою любаву, может быть, хотел купить?.. или украшения её?.. Одежду наших жён, детей, но не у них самих – у тех, кто их убьёт?

– Нет, нет!.. Мой господин... – дрожал и всхлипывал купец.

– Не господин я – Яросвет. Сначала шкуру твою поганую сдеру с живого, сердце вырежу – волкам отдам...

Купец или меняла – какая разница – начал обмякать, валиться, что-то бормоча невнятно.

– Привет Кощею передай и Чернобогу от Яросвета с Навной – и, пронзил мечём.

Заметил ещё кого-то, юркнувшего под повозку, поймал за ногу, выдернул – девица оказалась, похоже, не рабыня, а жена торговца.

– А ты зачем пришла?

– Я с ним... он взял... я не хо-о-те-е-ла-а!..

– Может платье моей любавы поносить мечтала?

Повернулся – подозвал кого-то, толкнул к нему:

– Бери! И делай всё, что хочешь.

Тот опешил...

– Я сказал, бери!.. – сказал, как приказал.

Не унимался Яросвет, не унимались витязи его, опьянели от жестокости и крови – выискивали, вытаскивали, убивали, насиловали, если без цепей...

– А-а-а! – застонал Яросвет, направляясь обратно к полоске леса, упал на землю, плача сердцем:

– Прости меня! Прости Земля родная!..

Рядом конь стоял, а там где обоз был, крики слышались и ругань, плач и ржание коней. Он прекрасно понимал, что там творится.

– Пусть гуляют! Что хотели – получили!? А хотели смерти нашей... получили-и!..

Подскакала Навна, спрыгнула и к Яросвету:

– Яросветик! Милый! Успокойся.

Он застонал:

– Устал я Навнушка!.. Устал.

– Поехали домой в селение.

– Лучше пошли, и не в селение, а к речке – помыться надо, искупаться, постирать одежду.

Навна посмотрела в сторону обоза.

– Не ходи туда, не надо тебе видеть это... – и они поднялись и направились к реке.

–

Был вечер поздний, но полная луна поле освещала хорошо. Верстах в трёх от селенья к речке подошли. Яросвет разделся, схода прыгнул в воду. Обожгла вода его прохладой. Окунувшись с головой, поплыл размашисто, красиво. До плыл до середины, крикнул Навне:

– Раздевайся Навнушка! Плыви сюда.

– Я не умею.

– Ты чё?.. Свалилась с неба?

– Да.

Он поплыл назад и вышел из воды:

– Я научу,.. пошли,.. не бойся. Верхом ведь тоже не могла, а научилась.

Не перечила она, разделась и с опаской шагнула в воду. Он наблюдал сначала, схватил её на руки вдруг, понёс, как будто нёс цветок хрустальный. Навна обняла его за шею, но он, зайдя по пояс, запнулся, будто и... упал с бесценным грузом из рук не выпуская. Ушли под воду вместе с головой, вынырнули, засмеялись оба.

Накупавшись, отдохнули чуть, одежду постирали, отжали и мокрую одели на себя. Навна была в штанах мужских, но в платье и на ногах были не лапти, а сапоги хазарские. Осмотрел её, оценивая, Яросвет:

– Хороша! – прищёлкнул языком.

Сели на траву, обнялись, глядя в воду.

– Зачем ты так?.. С купцами. Они же не вояки.

– Хуже Навнушка. Сейчас убили, в двадцатом веке – в твоём – их меньше будет.

– Как это? У нас их нет почти.

– Есть. Вы их бизнесменами зовёте или звали, всё ни как привыкнуть не могу. Точно Туя говорила, что я... и ты... "есть везде и нет ни где".

Она недоуменно посмотрела на него.

– Да, да! Более того, узаконенные. Вы же всю планету превратили в рынок, сплошной базар. Как только выдержала бедная планета – ладно не дали мы... и не даём сейчас. Лучших мы туда бросались сынов и дочерей, чтобы планету от купцов, менял и торгашей разных мастей спасти...

– А чиновники? Их больше и они не торгаши...

– Чиновники? Должны служить народу и закону, а вспомни лучше, кто их кумиром был? Не деньги ли? Ведь продавали всё на свете: песни, воду, воздух чистый, всё, где живём, чем дышим и что пьём, едим и жизнь свою. Лучшие из лучших не могли творить. Должны были себя продать, а не работать в радости. "Один с сошкой, а семеро с ложкой" и где логика даже... Тот, кто с сошкой должен почему-то тем семерым, кто с ложкой, а не они ему?.. А кто привил Землянам вообще такое мировоззрение?

– Не знаю! Я как-то не думала об этом.

– Вот эти торгаши, менялы, которых мы убили или такие же. Паразиты это! Тля на листьях.

– Но мы тогда не знали ведь об этом.

Яросвет аж подскочил:

– Как не знали? Ты библию читала про Иисуса?

– Да.

– Там он из храма выгнал торгашей.

– И что?

– А то, что это зло великое – в храме устраивать базар. А разве не храм – Земля? Он ещё тогда, когда родился, дал понять, что он придет, и рынок ваш разрушит, всяких торгашей из храма сгонит и... зацветёт Земля, вздохнёт свободно!

– Так будет в двадцать первом веке?

– Да!.. Только двадцатый век – последний.... И сейчас!.. Вот я и выгоняю их из храма, очищаю Землю от менял и торгашей. Ты не поймёшь пока.– Помолчал – Скажу лишь вот что. Всё существует сразу и всё в последовательности проявлений лишь разделено, поэтому я здесь убил, там что-то изменилось, не обязательно во внешнем. Чаще в сознании людей, да и не только в будущем, но так же в прошлом, и не только в прошлом, но и в других мирах.