Текст книги "Колыхание Времен (СИ)"

Автор книги: Виктор-Яросвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Обернулся, мельком увидел, что о чём-то в соседней комнате воркуют. Он улыбнулся, встал, к Баромиру и Всеславу обратился:

– Вы здесь поговорите, а мы с Навной малость погуляем, посмотрим заодно, чё витязи – как устроились? Да и вечер больно дивный! Грех в доме, как капуста киснуть, – крикнул Навне – Навнушка! Пошли, немного погуляем, да и ждут, поди, тебя.

Навна встала, улыбнулась Яросвету.

– Пошли любимый, – взяла его за руку, незаметно толкнула пальцем в бок.

– Вот я тебе на улице устрою! – тихонечко он ей пообещал.

Навна засмеялась, ещё разок толкнула в бок.

–

На улице было хорошо. Полная луна на звёздном небе прекрасно освещала идиллию тёплой летней ночи, наполняя окружающий мир какой-то таинственностью и призрачностью. Яросвет и Навна направились к речушке, которая протекала по самому селению с севера на юг. Там горели костры, пели песни, водили хороводы, радовались тому, что так мирно всё обошлось.

– Если мы пойдём туда, то я один останусь скоро,.. наверное, – посмотрел на Навну Яросвет – Пошли во чисто поле! Подышим травами, пенье птиц послушаем, да и... соскучился я очень шибко.

Навна зарделась вся, затрепетала, как девица, волна желания прижаться к телу Яросвета возникла в ней, овладевая сердцем всё сильнее. И он, как показалось ей, дрожал от нетерпения, всем телом.

– Пошли! А лучше побежали!

Повернули и бегом, с кем-либо встречи избегая, направились к воротам, что из селения вели во чисто поле. У ворот замедлили свой бег и шагом уж к воротам подошли. На помосте из жердей ходили витязи возле ворот. Яросвет так же обратил внимание, что посты стоят по всему периметру забора.

– Навна! Яросвет! Вы далече? – обратился к ним один из постовых.

– Тихо Мал!.. Ты нас не видел...

– Понял Яросвет, не уходите только далеко.

– Да ладно тебе беспокоиться, дай нам маленько просто добрым молодцем и красной девицей по быть.

Мал улыбнулся мило:

– Я присмотрю за всем – не беспокойтесь, и ни кому не дам тревожить вас.

– Спасибо Мал, – сказала Навна и в щёчку чмокнула его, засмеялась весело и в поле побежала.

Яросвет замешкался чуть-чуть, хлопнул дружески Мала по плечу и следом побежал. ... А Мал, как зачарованный, остался так стоять, закрыв глаза от умиления.

Навну Яросвет догнал уже далёко в поле, поймал, и повалились вместе в пахучую траву. Дышали тяжело, от бега отдыхали. Яросвет спросил, не поворачиваясь:

– Думаешь, что правильно вот так... запросто, как с братом или близким человеком?

– А я со всеми так. Ведь я душа – ты сам сказал, да и зачем нам славам светские ограниченья!

– Да-а-а-а! Нет – ты просто молодец! – приподнялся, взял её за руки, прижал к земле. – Я хочу, чтоб ты и меня поцеловала, охота шибко тоже, чтобы обняла, к земле прижала и ...целовала, целовала, целовала!

– Растаешь ведь, чё делать потом буду?

– Щас проживёшь и без меня, вон, как тебя все любят... носят на руках!.. Да и не растаю я.

– Но ведь растаял же в двадцатом веке.

– Так тож в двадцатом, да и не в двадцатом вовсе – там я появился, а растаял здесь, три года в прошлом только.

Навна ловко вывернулась из-под Яросвета, всем телом навалилась на него, смеясь беззвучно, тихо прошептала:

– Мы, как дети, даже смешно, играем и словами, и умом, и сердцем и вообще...

– И главное, что нравится нам это очень.

– Ну-у-у... может быть тебе-е-е и нравится-я, ведь ты ребёнок, есно, а я то-о... женщина – богиня даже!

Яросвет как-то даже с удивленьем посмотрел на Навну, помолчал чуть-чуть:

– Надо же?.. Богиня!.. А как баба, или девица-а какая. Не верится мне-е, что так я объманулся.

Засмеялись оба, друг друга крепко обнимая.

– Как хорошо-то! Яросвет! – встрепенулась вдруг – Обещай, любимый, что не исчезнешь больше ни когда!

– Да! Обещаю! Ни-ког-да!

Лежал поверженный под Навнушкой не шевелился. По телу где-то глубоко в душе прикосновение её волною побежало, дошло обратно и опять, и он закрыл глаза!.. Она поцеловала веки, щёки, губы. Уста её шептали что-то, но уши заложило той волною.

Не видел ни чего, не слышал ни чего, исчезло всё... Осталось

Только?.. прикосновение без ощущенья чем. Он чувствовал, но чувствовал не органами чувст, а чувства сами по себе! Как здорово, когда душою в чувства радость и любовь!.. наверное, волною погружает, и время и пространство, как будто исчезает!.. А значит все препятствия, страдания, невзгоды и вещи все – ни что, ни что существованию "Я есть" уж не мешает.

–

Лежала Навна на спине в траве пахучей, совсем нагая. Рядом Яросвет сидел, немного наклонился к ней, одной рукой он нежно гладил её груди, другой лицо ласкал пальцами. Она не видела его лица, но чувствовала взгляд – тёплый, тёплый, даже горячий и огненные волосы пылали в лунном свете, как костёр. К ней наклонился, поцеловал, да так, что силы кончились совсем. Она взмолилась:

– Яросветик! Милый! Нет сил пошевелиться даже, так много и так сразу!.. Ни когда не думала, что и от удовольствия и счастья можно даже устать как будто.

Он не ответил, палец к губам приставил, не давая ей продолжить, опять поцеловал, наклонился, прижался к ней... и тихо-тихо:

– Люблю! Родная!

Огнём пронзило сердце, силы кончились совсем, ей даже показалось, что сознание теряет...

– Какой же ты жестокий, милый Яросвет!..

– Сначала было Небо, а сейчас мы на Земле, а на Земле, как у...

– Нет-нет! Оставим, как на Небе!.. Пожалуйста!?!

– Хорошо! Оставим.

Он упал на спину, раскинув руки, устремил свой взгляд на звёзды. Как далеки они и как близки, если бы он жил в своей эпохе, звёзды рядом были бы, а здесь... так близко, но не рядом – Скажи мне Яросвет, что будет, если я помру?

– О! Боже,.. что за мысли!.. Сплюнь, ты не умрёшь!..

– Ты чё?.. Суеверный стал?

Он не обратил внимания на её усмешку.

– Как будет всё, ты знаешь, хоть немного, я думаю, но если не родится та, что носишь ты у сердца – будет так – смотри, он показал рукою в небо.

Она недоуменно посмотрела:

– Что там? Там только звёзды-ы-ы!..

Увидела вдруг, как будто чья-то могучая рука открыла небеса!?? Как два листа бумаги, вместе со звёздами чуть приоткрылись.

– Что это-о-о?..

– Не видишь? Небеса разверзлись. Щас увидишь. – Спокойно ей ответил Яросвет.

И стало там, где Небеса открылись, светло, как днём. Она увидела большое здание, на нём большие цифры – 1999 , и открылось то, что на земле творилось. А там гремела битва, мечами витязи рубились, в небе над городом летали самолёты, стреляли в низ. Крики, стоны и стрельба слились в единый звук. Кто-то с пулемётом, тьфу ты, Навна не понимала – мечи и луки,.. и пулемёт!.. как-то не вяжется всё это.

– Смотри, смотри, как сильные мира сего рабов уничтожают и это завершение двадцатого столетия. Это в Киеве, а те, кто в самолётах и с пулемётом, римские легионеры. Так будет, если ты не родишь. В том мире даже нет России, есть Славия и то разделена на части. На тех просторах, где Россия, десятки стран друг друга обескровят.

– А те, что бьются на мечах?

– То Славы – рабы и надзиратели, и... вообщем поняла?!.

– Да поняла.

– К концу двадцатого столетия вся Земля под игом римлян будет. Славия ещё лет сто сопротивляться будет, но... Теперь смотри, что через тыщу лет, в трёхтысячном году почти!..

Картина изменилась и Навна увидела вновь битву, но бились люди и... не люди, как будто роботы!..

– Ты правильно думаешь – они не люди, но и не роботы – нечто среднее. Они сами воспроизводят себе подобных и беременность, если так можно выразиться, их протекает всего три месяца, да и вырастают быстро. Года через три уж взрослая особь, очень сильно развит интеллект, но нет души, нет чувств, как у человека.

– Эти люди почти последние на всей Земле. Вот так!.. А дальше вся Земля – пустыня – почти без жизни. Миллионы лет развития почти насмарку, конечно не исчезнет человек совсем, но...

– Это страшно!.. Яросвет!

– Так будет, если ты погибнешь и не родишь, не сбережёшь дочурку нашу. Вот и подумай, какую ношу мы взвалили, да и не только мы уже, и те, кто с нами нашу ношу разделить решили.

Всё Навнушка у нас с тобою впереди ещё, пока, похоже, Туя помогает – ты сама себе. Ты, главное не бойся, милая!.. Пробьёмся! Иначе быть не может. Вон сколько нас уже – показал ей в сторону селения.

– А что будет, если я рожу и всё будет хорошо? Покажи!.. Чуть-чуть! – показала, сколько двумя пальцами.

– Смотри, – он улыбнулся.

И Навна увидела его – с кем-то в саду гулял. Вдруг рядом, словно ни откуда появился человек, прекрасен сам собой и статен, весел, схватил в объятья Яросвета и закружил, что-то говоря!..

– Это Род, а я, когда вернулся из Гипербореи.

– Он тебя любит!

– Там все друг друга любят. Это мы там – войны духа и времени – долго отсутствуем, какой-то агрессией или азартом что ли заражаемся. Мы там самые плохие, но любят там, таких как я, безумно.

– Этож рай!

– Нет – хотели рай построить, но отказались – жить скучно. Осваиваем звёздные системы, сотрудничаем, познаём, так же страдаем, любим, от себя бежим, как везде, смеёмся, огорчаемся, плачем даже, но нет агрессии, нет зла, нет жестокости, нет смерти...

– И смерти нет?

– Нет! У нас не умирают, бывает, отдыхают лет по сто и снова жизнь...

– А дети?

– И есть, и нет – подумал – Как я, там мало, как бы сказал Некрасов: "Всего мужиков то, отец мой да я!.." Всё! Расскажу всё как-нибудь. А нам пора, – закончил Яросвет, и Небеса закрылись, или открылись?.. Не разобрать!..

Она поняла, что и в ней что-то изменилось, в понимании. Слова вроде противоположные по значению, стали взаимозаменяемы. Подумала, что там, где родился Яросвет, наверное, не существует двух противоположных слов.

– Не только слов – понятий! – промолвил Яросвет.

Она недоуменно посмотрела на него. Он мило улыбнулся ей, поднялся, ей помог, быстренько оделись и направились к селенью.

–

Яросвет был напряжён, он прекрасно понимал, что то, что сотворил, как он сказал "разверзлись Небеса" – означало только то, что знают теперь все, где они и против бросят силы для того, чтоб уничтожить их, да и не только человеческие, но и... В то же время он не понимал, почему их всё ещё не трогают. Туя не могла их защищать так долго, да и что там поле неведенья, должны бы вроде разобраться уж во всём.

Сейчас не только враг – и Род его увидел. Если есть опасность близко, вроде должен знак какой-то дать. И... понял вдруг – Род дал сигнал. Он его обнял!.. и... закружил? – Да закружил!.. вот именно. Когда же он вернулся из Гипербореи, этого не было.

– Понял! Понял! – вслух произнёс.

– Что понял?

– Раз нас не трогают пока, значит, мы идём туда, куда хотим не мы, а нас ведут, как баранов в какую-то ловушку. Слышишь, Навнушка!

– Да! Всё поняла! И что же делать?

– Поняли, это уже половина победы. Завтра здесь будет войско – десять тысяч человек. Э-эх, беду мы Навна навели сюда, ведь всех убьют, всё племя уничтожат.

– Будем драться, надо понять, что за противник, что умеют, думают которым местом.

– А ты откуда знаешь, что идут?

– Род знак подал, ещё совет!.. Давай не будем об этом говорить. Тут чародеи аж из Лемурии появились. Ох Навнушка! Милая моя! Ты сохрани себя, слышишь, обязательно сохрани. Я знаю, что нам делать, ты только слушайся меня – ты будь душой, я воеводой буду.

– Но почему?.. Почему сопротивление такое?

– Видела тот мир?!? Если проиграем мы, то они все – и будущие, и прошлые останутся, владея всем и власть имея, а нас не будет... – помолчал – И я уж не рожусь,.. наверное, и ты не родишься там, где ты Нина.

– Поняла!.. Всё поняла!

– Не только тот мир против, и других не мало. Должен утвердиться всего один или един – наш, понимаешь, альтернативы нет, все остальные так или иначе к гибели ведут... самой Земли!.. да и если нас не станет, друг другу глотки все перегрызут.

– А пока они все против нас?

– Нет, конечно, есть и те, что с нами. Один не значит неизбежность. Объединятся, как бы единятся множество миров, друг друга дополняя и обогащая – например Гиперборея, где ты Дана. Чё, плохо разве, когда поймёшь, что ты не только Нина или Навна, но и Дана и не только, быть может Яра?.. или кто ещё, пока не знаю, но думаю – узнаю всё равно.

– Нет! Наверное, не плохо,.. но ты смотри у меня!..

– Это личность говорит в тебе, она и ревнует.

– Всё равно!.. Смотри!.. – уж более неуверенно сказала Навна. – А Туя кто?

– Голограмма Даны, уже взрослой, даже пожилой, из тех времён, наверное, когда её убили.

– Почему убили?

– Гипербореи не умирали сами, только от зверья иль в битве.

– А почему решил, что её убили?

– Иначе не было б тебя, как Нины.

– Всё! Загрузил!..

– Всё, всё! Не буду больше, извини, только последнее.

Голограмма – не есть нечто не существующее – не мираж, а проявленье Даны из Гипербореи, как бы глаз её во времени и дверь в пространстве. Так что она и видеть может нас и помогать. Вот если бы ты была не она, тогда бы явно могла придти, а так?.. Молодую может быть пришлёт? Вообщем, посмотрим!

Ты слушай внимательно себя – её-себя услышишь, должна услышать. Ведь разговариваешь же ты сама с собой в себе?

– Да.

– Так вот это не ты, которая сейчас, говорит сама с собой, а вся цепочка тебя, в которой есть и Дана, Навна, Яра и... говорит с тобой, как с Ниной, а раз теперь ты Навна, значит, Нина говорит с тобой, ведь вспоминаешь же себя, как Нину?

– Всё, теперь я точно перегружена, я лучше обдумаю всё потихоничку сама, когда одна останусь.

– А ты уже одна, – и всё исчезло, даже Яросвет.

– Нет, нет! Потом и как обычно.

Всё появилось вновь, и Яросвет. Засмеялась Навна, ухватила за руку его:

– А кто такая Яра? Признавайся!

– Это ты из две тысячи пять сот... г-м года.

– И там ты был?

– Там сын у Яры у меня, а он пра-пра-пра...дед отца моего, а значит и мой – тьфу ты теперь и сам запутался – как же всё переплелось!?!

Она заколотила кулаками по его груди. Он взял её за руки, чмокнул в губы, засмеялся весело:

– Ты одинакова везде – просто повторенье.

Они подходили к воротам, и Яросвет замолчал. Их встретил Мал:

– Всё хорошо – гуляют, веселятся...

– Пускай! Иди и ты, я пришлю кого-нибудь или скажу Лелю. – ответил Яросвет.

Навна же прошла задумчивая и будто ни кого не замечала.

Глава десятая.

У Баромира ещё не спали, когда появились Яросвет и Навна.

– Как погуляли? – спросил Всеслав.

– Дивно! Очень даже!.. – ответил Яросвет.

Яросвет отметил, что Баромир сидел на лавке какой-то умиротворённый. Он всегда чувствовал на себе ответственность за всё племя, а это несколько селений – напряжение постоянное, а тут пришли... вроде чужие, а лучше самых близких своих, да и сила немалая и биться умеют, видать, вот и расслабился.

Яросвет сел рядом, налил немного медовухи, выпил, набрал воздуха и с шумом выдохнул:

– Хороша-а! Э-эх! Чё сидите дома? На улице вон как хорошо.

– Да нет, спать уже пора.

– Ну, спать, так спать.

Баромир крикнул своей любаве:

– Ивона! Слышь! Постели гостям.

– Нам на свежем воздухе, где-нибудь на сене что ли, – попросила Навна, но, поняв, что её не поняли, поправилась, – Мы пойдём на травке переночуем.

Ивона всё поняла, захлопотала, причитая:

– Вы чё?.. Вы чё? Как это на травке? Вам в горенке постелено.

Навне действительно хотелось поспать в чистой постели и чтоб раздеться до нага, и провалиться в сон, но!..

– Нет, нет, Ивочка!.. Не надо, мы привыкли.

– Да, да, Ивона, Навна на Небе привыкла спать на травке среди цветов дивных, под пение птиц, журчание ручейка с живой водицей, это я простой и не отесанный мужик не откажусь, есно, и в горенке поспать, – встрял Яросвет, лукаво, поглядывая на Навну.

Ивона замерла непонятно от чего, некоторое время как-то странно смотрела на Яросвета, вдруг набросилась на него чуть ли не с кулаками:

– Как это привыкла! Как это? Вот я тебя отправлю!.. спать!..

Она замолчала от возмущения не зная, что и сказать, куда отправить... Яросвет засмеялся вдруг, отступая от Ивоны поближе к Баромиру:

– Спаси, Баромир!

Баромир встал между ними, поняв, что Яросвет пошутил, смеясь, стал успокаивать свою любаву:

– Успокойся ты, не видишь он шуткует.

– Шуткует! Нашёл время, ишь чё удумал – начала отходить хозяйка.

Яросвет подошёл к Ивоне, легко взял её за плечи, нежно посмотрел на Навну, которая, поняв, что Яросвет шутит, тем не менее, стояла в растерянности, не зная, что ей делать, тихо сказал:

– Ивоночка не сердись, пошутковал я, конечно, пойдём в горенку. А Навна у нас не только Нежность, но и сама скромность.

Ивона обрадовалась, засуетилась, показывая куда идти. Яросвет взял Навну за руку, увлёк в горенку. И вот они в горенке перед резной деревянной кроватью, устланной чистыми, белоснежными простыням. Навна растерялась, смутившись, от такой чистоты, посмотрела на Яросвета...

– Это у славов такие горенки только для самых дорогих гостей – объяснил Яросвет – Эх, поваляться бы пару деньков!..

– Так ведь запачкаем простыни то.

– А ты раздевайся до нага, тело у тебя не может быть грязным хотя бы потому, что ты из другой эпохи,.. по себе знаю,.. правда!..

– А не хитришь? Может опять шуткуешь? Смотри – позову Ивону!..

– Нет, нет! Навнушка, конечно нет. Вот я тебе помогу, уложу, колыбельную спою и... вообщем мне по делам надо кое-куда!.. До утра я думаю, управлюсь, – немного помолчал. – Если не вернусь вдруг до утра, скажи Всеславу, чтобы снимались и двигались на запад. Я догоню.

– Ну вот, так я и знала...

– Всё, всё, родная – я к утру буду, ведь мы же договорились, что ты будешь слушаться, не бойся, сюда ни кто не зайдёт.

Разговаривая с ней, незаметно раздел её, взял на руки и осторожно положил в постель. Навна провалилась в пуховую подстилку, как в облако, в блаженстве потягиваясь и зевая.

– Спите! Спите, мои родные, с Родом в сердце или нет, лучше с Яросветом!.. – приговаривал Яросвет, укрывая её пуховым одеялом.

–

Когда Навна уснула, Яросвет отошёл от кровати, сосредоточился, подумал, что вот сейчас всё только начинается, отбросил в памяти последние вспышки автоволновых процессов прошедшего дня, подождал, когда в сознании установится тишина, нажал на кнопку на поясе из Гипербореи, подаренного Туей. Комната исчезла, а он уже летит над вражеским войском, которое находилось на привале в один переход от селения Баромира.

"Крепкие вояки – опытные, кровожадные" – подумал он. Это чувствовалось каждой клеточкой тела. Сама атмосфера была наполнена злобой и ненавистью, но... где же чародей?

"Меня пока он не может видеть. Я как бы из Гипербореи наблюдаю. Да, вот, нашёл! Кто?.. Понять бы!.. и тогда наверняка, в его же эпохе, где родился" – подумал вновь Яросвет. Он знал, что где люди рождены, там смертны, а где не рождены, вроде как неуязвимы. Конечно, можно временно нейтрализовать, но не надолго.

Чародей спал и это хорошо. Надо всё рассчитать хорошо и тогда ошибки быть не может. Сосредоточился, нажал на кнопку и появился рядом с чародеем, одной рукой обнял его, нажал на кнопку уже на другую... Он понял, откуда чародей – не маг, значит из Лемурии, маги в Атлантиде. В Лемурии чародеи были только в последнем тысячилетии, далее было не трудно вычислить точное время, методом элементарной логики, зная некоторые данные об этой эпохе.

Всё точно Яросвет рассчитал, кроме сил своих. Чародей оправился быстрее, чем он предполагал, выхватил нож и вонзил в бок Яросвету. Увернуться он не мог и, потому удар ножом был бы очень сильным, если бы не ослабил пояс. Выходит, опять Туя помогла. Яросвет знал, что он здесь бессмертный, но может задержаться очень надолго, да и вообще может не вернуться, ведь он не чародей, даже не маг, он просто Яросвет.

Чародей отскочил, оценивая ситуацию, но и этой небольшой паузы Яросвету хватило, чтобы оправиться от потрясения. Провёл рукой по боку, почувствовал кровь, немного закружилась голова, но он уже крепко держал в руке меч. Здесь чародей просто человек или маленький колдун, не более.

Не давая чародею опомниться полностью, Яросвет бросился в атаку. Тот хотел исчезнуть, но только стал, будто расплываться и ...вновь собрался в человека, использовав остаток своих сил. Тяжело дыша, затравленно смотрел на Яросвета. Яросвет же понимал, что зверь, загнанный в угол, страшнее сильного бойца.

– За что? Ведь я тебе ещё не сделал ни чего, – взмолился чародей.

– Нет, не сделал! Ты пока и не можешь сделать ни чего, но сделаешь, если я тебя не уничтожу. Ты в принципе уже враг развития, как только в этот мир пришёл.

– Пощади! Я уйду от чародея, аскетом стану, не буду познавать, не буду постигать.

Яросвет наступал непреклонно. Колдун вдруг начал падать, бросая нож в него. И опять Яросвет не успел увернуться, рана замедлила движение, и нож попал в то же место, где была рана. Кровь засочилась ещё сильнее. И понял Яросвет, что медлить более нельзя, меч с силой опустил на голову врагу, точнее не на голову, на шею. Голова повисла на ещё живом теле...и вдруг раздался дикий крик!..

Яросвет отскочил в сторону и ...увидел, что из раны почти отрубленной головы начали выползать черви!.. Его начало выворачивать наизнанку. Зажав рот руками, повернулся и побежал от этой мерзости по дальше, за что-то запнулся, упал, больно ударился больным боком и ...потерял сознание.

–

Очнулся Яросвет почти мгновенно, собрав все силы, посмотрел вокруг. Кругом же было всё чужое, тревожное, опасное – скорей от сюда, пока вновь не потерял сознание. Он с трудом вложил меч в ножны, поднял руку к поясу, нащупал нужную кнопку и ...теперь надо только сосредоточиться и это главное.

Пояс Гипербореи имел несколько функций – можно было летать в пространстве на бреющем полёте, мгновенно перемещаться, но и ещё при умении сосредотачиваться и владеть потоком чувств и мыслей можно перемещаться во времени. Гипербореи могли только летать и этому их научили перволюди, которых называли богами. Боги потому что они были бессмертными в принципе. В каком-то из Миров они просуществовали аж до эпохи Яросвета. Потом одни из них ушли в прошлое обратно, другие влились к ним. Сам Род один из них.

"Сам Род!?." – осенило Яросвета – "Так значит, он должен быть!.. Но кто он здесь?" Он понял, что ему не хватит сил остановить потоки чувств и мыслей и это значит, что он пока застрянет здесь. Он застонал от безысходности!..

– Там Навна!.. Навна!.. Навна!.. – и закричал что есть мочи – Род! Помоги! Я знаю, ты здесь есть!

– Что витязь хочет? – раздался голос сзади.

Он резко повернулся, увидел... Рода! От удивления стала отваливаться нижняя губа, опомнился, сжал крепко губы:

– Род! Ты-ы?!.

– Тебя не знаю, витязь я, но называешь правильно меня.

– Помоги мне управиться со своими мыслями, мне надо в будущее, в Славию к любимой Навне – душе России!..

– Вижу пояс. Но-о, не ответил ты, откуда знаешь?

– Из будущего!.. Очень далёкого будущего. Ты там у меня наставник, друг и брат по духу-у-у. – Яросвет опять терял сознание, держался из последних сил.

– Не бойся! Отдыхай, я переброшу, всё остальное сам, коль сможешь, – ладонью к Яросвету руку повернул, что-то сказал и... Яросвет упал!..

Очнулся Яросвет в горенке у Баромира на полу, хотел подняться, но чьи-то ласковые и настойчивые руки удержали, не давая повернуться. Почувствовал, что нож в боку всё ещё торчит – так значит вот о чём Род говорил, когда сказал, что всё остальное сам. Понял, что рядом Навна, улыбнулся, хоть и в боку ударило вдруг сильной болью, сказал сквозь зубы:

– Спасибо, Род! – и еле слышно – Навна!

– Лежи, лежи! Не шевелись. Я оденусь только, и позову кого-нибудь. – Встала и стала одеваться.

Одевшись, выбежала из горенки и через минуту вернулась с Баромиром и Всеславом. Ивона следом появилась.

– Что здесь произошло?

Увидела кровь и нож в боку у Яросвета, что-то запричитала.

– Ивона помолчи! – Баромир её остановил.

Яросвет увидел Всеслава, тихо произнёс:

– Очаг зажгите! Меч накалите до красна...

– Понял Яросвет! – встали и удалились оба.

– Ни кому ни слова! – услышали в дверях.

Навна держала на коленях его голову, поглаживала огненные волосы, запачканные кровью, тихо шептала:

– Не говори ни чё. Потом. Потом. Сейчас молчи, силы береги, родной, любимый!

Слёзы катились обильно из глаз, падая на лицо Яросвету.

– Ты чё меня мочишь? Подумают, что это плачу я. Засмею-ю-ут – замолчал, превозмогая боль. – Я понял Навна кое-что!..

– Что милый?.. Нет, нет, пожалуйста – молчи!

– Да ты не бойся,.. только больно, а умереть я не могу, даже если захочу,.. и ты... здесь и почти везде, кроме!.. В это "кроме" мы ни кого не пустим. Спасать нам надо не себя, а ту, что у твоего сердца. Она другая!.. Ладно, потом всё объясню, ты мне напомни только.

Зашли Всеслав и Баромир. Всеслав держал в руке, раскалённый меч. Яросвет опять заговорил:

– Ты Навна дай мне что-нибудь в рот, чтобы губы не съел и крепче держи. Баромир ты помогай ей, а ты Всеслав вытаскивай нож и сразу прижигай, мечём. Ивона Навне с Баромиром помогай держать меня, боюсь вообще то боли я, молодой видать ещё – ни одной серьёзной раны – царапины одни.

Больше он ни чего не смог сказать, в рот запихнули тряпку. Он не чувствовал, как вынимали нож, а вот когда прижгли, аж на мгновение сознанье потерял, но всё-таки не закричал.

–

На спину повернулся сам. Помогли ему добраться до кровати, лечь помогли. Он осмотрелся, уже светло везде, определил, что утро, позвал Всеслава:

– Всеслав!

– Здесь я Яросвет.

– Собери всех сотников сюда.

Навна поднялась:

– Я позову! Пусть остаётся – и выбежала.

Яросвет вздохнул и начал говорить:

– Войско сюда идёт шибко большое – десять раз по тысяче – наёмники. Если их не остановим, в живых нас не оставят ни кого. Потому, указываю – ни каких переговоров, как мы с тобою Баромир, надо биться и или погибнуть в битве или победить.

– Откуда знаешь?

– Не спрашивай, вот победим, всё расскажу. Сейчас отвечу просто – был там, видел. Щас сотники придут, скажу, чё делать надо.

Немного помолчал, отдыхая и дух переводя. Закрыл глаза, и все подумали, что Яросвет заснул, но...

– Сколь сил у тебя, Баромир?

– Пять сотен конных и пеших сотни три. Пошлю гонцов к соседям, к вечеру подмога будет, не шибко только биться могут...

– Оставь – нам витязи нужны для битвы, а не пахать!.. Ждать наёмников здесь будешь. Пеших лучников по балкам, по оврагам определи, подумай пока куда и как, чтоб каждый метр засадой стал, земля твоя – знать должен, как это сделать, а конные у частокола. Лель с тобою будет, он знает хорошо, как бьёмся.

Вот видишь, я же говорил, плечо к плечу мы с вами биться будем, – замолчал, вновь силы собирая.

Сотники и Навна собрались. Навна села к Яросвету. Яросвет открыл глаза, сначала про наёмников пересказал, потом про то, что надо делать.

– Они сюда подойдут только к вечеру, но до утра их надо разгромить, иначе завтра они нас уничтожат. Мал!

Мал подошёл.

– Возьмёшь три сотни лучников и стрел поболе... скачи навстречу, выматывай, как сможешь, открыто в битву не вступай – они к тебе, а ты от них, в лесу не шибко бьются... вобщем понял, думаю!..

Лель с Баромиром – он расскажет. Тимоха и Добрыня берите по четыре сотни и в роще спрячьте в пяти верстах отсюда. Там перешеек, как просека большая, вот там их стрелами сначала бейте, а кто прорвётся, встретит Лель и Баромир, а вы их бейте с тыла – помолчал – вы главное в открытый бой не рвитесь, они умеют биться – один наёмник стоит наших пятерых в бою открытом. Убивать – их ремесло, не одолеть нам, уж поверьте просто на слово мене.

Это не вас я хаю. Вы все молодцы, как на подбор, но я хочу живыми видеть всех, не мёртвыми.– Он замолчал, закрыл глаза.

Все начали расходиться, остались Баромир и Всеслав.

– Прости нас Баромир, эта сила нас уничтожать идёт, а не тебя, Вы просто оказались на пути и мы не вовремя пожаловали в гости.

– Ну что ты Яросвет, я рад с тобою рядом биться, за честь щитаю!

– Это не нас хотят убить, а Навнушку – богиню, больно страшна она для них, боятся шибко.

Опять немного помолчал:

– Идите браты проследите, чтоб было так всё. Командуйте и поспешайте. Я отдохну, быть может, поднимусь к полудню.

Воеводы удалились.

– Навнушка!

– Я здесь, родной!

– Посиди маленько, я посплю. Как усну, потом уйдёшь, разбудишь в полдень только и...

Повернулась Навна, смотрит, а Яросвет уж спит сном богатырским.

Глава одиннадцатая.

Три сотни витязей к полудню подошли к речушке небольшой. Хоть и не глубокая, но широка, видимо здесь брод, поэтому дорога. Мал остановился, всем дал сигнал. Пятнадцать вёрст они прошли примерно. Сюда наёмники вот-вот придут, решил, что надо встретить здесь. На том берегу поля до горизонта, а на этом лес, хоть и не шибко дремучий, как дома, но всё равно врага задержит на чуть-чуть, тем более в лесу три сотни лучников – стрелков умелых.

Всем спешиться велел и "огород" вязать около дороги. Коней по глубже в лес, самим рассредоточиться вдоль речки с двух сторон дороги. И всем велел, чтоб пропустили первых, если даже и отряд пусть небольшой, бить по второму, когда те в речке будут, а после спешно сняться по сигналу и глубже в лес уйти. Тут лес вёрст семь, шибко хорошо их здесь щипать, откусывая помаленьку.

Пока стоял Мал на опушке леса и всматривался в даль. А вот и ворог. Идут без страха, как хозяева, силу чувствуют понятно. Впереди всадники – пять сотен, дальше пешие, а что в конце?.. Крикнул смотрячей, что на деревьях в сторону врага глядели:

– Чё сзади?

– Их много!.. Шибко-о-о! Впереди пять сотен конных, пешие потом тьма тьмущая, а дальше всадники опять – тыщи две, не меньше.

– Всё, слезайте и готовьтесь к битве тоже.

За деревьями попрятались и стали ждать. Конный отряд вступил в реку. Шли медленно, но уверенно, как будто знали дно, его рельеф, его структуру, глубину. Дошли до середины, у лошадей выше колен чуть-чуть и ниже не было ни где. Всадники – пять сотен, переправились и двинулись в глубь леса, озираясь. Но тишина кругом, ни звука, кроме шелеста листвы, уже уверенно втянулись вглубь

А в воду двинулись и пешие отряды. Мал думал:– "Вернутся или не вернутся конные наёмники, услышав шум? Вернутся – туго им придётся. Ни чё уйдём, успеем, должны успеть, стрел по пять и дам сигнал, чтоб отходили".

Пока он думал так, пеший отряд дошёл до середины реки. Ещё маленечко и... до берега осталось пять саженей!.. Мал дал сигнал, и ...сотни стрел из леса устремились к речке. И вздрогнул воздух, вздрогнул лес, вдруг наполняясь шумом как-то сразу.

Не ожидая наглости такой, опешили наёмники сначала. И этого хватило, чтобы река, наполненная трупами людей, преградой для тех, кто сзади стала. Те, кто в реке ещё живой, кидались в стороны, топча друг друга, проваливались в глубину, кричали, бросали мечи и луки, пытались выбраться на берег, но настигнутые стрелами, валились и уносились с водами реки в низ по течению.

К Малу подошёл один из смотрячей:

– Всадники не возвращаются, идут дальше.