Текст книги "История русалочки по имени Светка. История вторая (СИ)"
Автор книги: Vereteno
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Огус, видя, что его подарок замечен и предположительно оценён, как самый крутой, расплылся в довольной улыбке. Он надел на моё запястье браслетик со свисточком, которым нужно подзывать Жору. Кто такой, этот Жора? Так это я своего нового питомца таким именем назвала. Вот глянула на акулу, которая оказалась мальчиком, так и сообщила ему, что он теперь Жора. Солья покрутила у виска и бессовестно заржала, чуть не вывалившись с трона. Так я и стала счастливой обладательницей первого в своих обоих жизнях персонального транспорта.
Кучка с дарами росла и росла, а я украдкой пыталась урвать минутку и продолжить осматривать зал в поисках Джаспера. От праздника меня заслонила поздравительная делегация из трёх взрослых русалок. Они торжественно вручили плетёную из ярко-зелёных водорослей корзинку с крышкой. Я приняла дар, поблагодарила, но дамочки явно чего-то ждали от меня и не расходились.
– Открой коробку, – тихо подсказала Солья.
Я подняла крышку и заглянула внутрь. Как только содержимое наполнилось светом оттуда донеслись писклявые звуки. Это же местная музыкальная шкатулка! А пищали там внутри хитрые такие креветки, экстравагантно жёлтого окраса. Они издавали писк разной тональности и предположительно должны были услаждать мой слух. Бедные козявочки! Здесь не едят креветок, тут над ними издеваются!
– Спасибо, – смогла выдавить из себя я, собираясь как можно быстрей отойти куда-нибудь в сторонку и выпустить креветочек на волю.
– Ариэль, прими и мой подарок тоже, – бойко растолкав делегацию русалок, сообщил паренёк, совсем ещё молоденький тритончик. Он протянул на ладони крупную раковину.
– Я бы на твоём месте ничего у него не брала. Наш племяш, очень на гадости горазд, – наклонившись ко мне, проговорила Солья и хитро глянула мальчугана.
Тот замер, как ни в чём ни бывало – лицо тяпкой, сама невинность. Я с большой опаской, но взяла раковину в руки и покрутила, рассматривая так и эдак.
– Это будильник, – просветил племянник, видимо сын одной из старших сестёр.
– Да? – с сомнением спросила я.
– Когда подходит нужное время, ракушка раскрывается и начинает жутко и невозможно сильно вонять. Все вокруг тут же просыпаются и расплываются подальше! Хочешь, сейчас мы её откроем и испытаем? – радостно предложил мальчишка.
– Э-э-э, думаю лучше не надо, – выдавила я, собираясь выкинуть эту гадость.
– Ладно, Ариэль, расслабься, я пошутил. Это ракушка с очень редкой голубой жемчужиной внутри. Моллюск показал мне своё сокровище, и я решил подарить его тебе сегодня.
– Точно? – ожидая подвоха, уточнила я.
– Клянусь, – смутился племяш.
– К тому же Солья выпорет меня, если я испорчу праздник! – сообщил мальчишка, показывая сестре язык.
– Иди ко мне, чудо, – попросила я. – Спасибо, племянник.
Я обняла и чмокнула его в покрасневшую щёку, и парнишка удалился довольный и героически улыбающийся. Фу-х, кажется, поток подарков на этом иссяк! За этот вечер я стала ещё более состоятельной барышней. Правда, с большинством подарков абсолютно непонятно что делать. Но для моих завалов по углам комнаты, новое имущество будет кстати. Потом придумаю, что с ними делать и куда приспособить. Кому я действительно радовалась, как маленькая – это конечно Жорке! Я уже в него влюбилась!
Потом начались танцы. Сначала я струхнула, что не умею этого делать, тем более в теле русалки. Но всё оказалось довольно просто. Требовалось только довериться партнёру, который сам двигал тебя и кружил в особенном ритме, обнимая за талию. Запутаться или наступить кому-то на ногу, сейчас можно было не бояться совершенно. Ног то, собственно, не было совсем, а с хвостиком управляться куда проще.
Танцевать я любила с детства, и мы с подружками не раз отрывались на дискотеках до такого состояния, что потом мышцы на ногах дергались даже во сне. А тут танец и вовсе не приносил усталости, кружись себе в ритмах приятных мелодий и наслаждайся. Я без устали кружилась в объятьях кавалеров под чудесную музыку. Переливающиеся плавнички на моем хвостике развивались, словно прозрачные юбочки бального платья. Я купалась во всеобщем внимании и потоке комплиментов. Боже, всю жизнь об этом мечтала! Единственным неприятным нюансом были слишком сильные объятия некоторых партнеров. Я видела, что некоторые тритоны считали себя неотразимыми, ага неотразимыми ни в одной луже! Такие самоуверенные типы бесили сверх меры. Но попадались и очень приятные собеседники, милые и воспитанные партнёры, с которыми чудесно порхать над отражённым небосводом с облаками. Только всё равно мои глаза заняты поисками другого тритона, моего Джаспера.
В один прекрасный момент музыка стихла, и меня вернули отцу. Повелитель поднялся с высокого трона и взял меня за руку. Вместе мы двинулись в свободную часть зала. Папа преобразился, и я чувствовала гордость за него. Могучий, сильный, надёжный, мой любимый отец, бог и Повелитель – как приятно смотреть на него. Чувство щемящей любви и благоговения переполняло душу. Рука об руку мы достигли свободного места, подданные окружили нас кольцом. Похоже, что сейчас должно что-то произойти очень важное. Я даже как-то напряглась, мало ли что будет.
Повелитель поднял свободную руку и в его ладони появился переливающийся тонкий венец из белых цветов.
– Ариэль, доченька, прими из моих рук венец совершеннолетия и войди во взрослую жизнь, наполненная силой стихии воды. Моё благословение и любовь с тобой, – произнёс отец и возложил мне на голову белоснежный венок.
Он поцеловал меня в лоб и оставил одну в центре широкого круга гостей. Стояла абсолютная тишина. Гости замерли, боялись пошевелиться, и внимательно рассматривали, как будто увидели впервые. А я не могла понять, что такого удивительного происходит, почему все себя так ведут и самое главное, что делать мне? Стало так тихо, что я слышала стук своего сердца. Тук-тук-тук...а потом к этому звуку прибавился далёкий шум. Я слышала его совсем недавно. Это пел океан, пел именно для меня. Сначала музыка слышалась едва-едва, где-то на грани восприятия. Мурашки поползли по спине, руки онемели, в глазах плескались белые круги. Мысли сбились в хаос, и только знакомые звуки казались реальными. Они откликались в сердце, подбирали общий ритм и волновали душу. Постепенно звуки нарастали, превращаясь в лавину, нахлынувшую, затопившую всю меня, без остатка. Послышались тысячи тысяч мелодий, которые вплетались в сердечный ритм, звучали в унисон. Я вслушивалась, затаив дыхание, а океан окутывал безумно прекрасной песней. Моя собственная мелодия не растворялась в ней, нет. Сейчас она вела основную линию, расставляла акценты, достигала самых отдаленных уголков великого духа.
Потеряв нить реальности, я переплеталась с огромным живым организмом, древним, как сама жизнь, таинственным и до конца никем не познанным. Я становилась единым целым с бескрайним океаном: слышала каждый его голос, рождение и затухание неисчислимого количества жизней, извержение далеких вулканов в глубоких недрах, шум прибоя, плеск резвящихся рыбешек...Всем этим буйством становилась я, дочь всех морей. Древняя душа океана входила в меня, навсегда оставляя сокровенную частичку внутри. Она оставила себе огромную долю моей человечности и неуловимо изменила. И нет больше отдельно тела русалки Ариэль и души человека Светы Лапиной. С этого момента я нечто иное, существо, которому ещё предстоит узнать и понять себя.
– Я А-р-и-э-ль! – пропела русалка подводному миру о своей новой сути, и на сей раз океан ликовал со мной бурно, яростно, неистово.
Мне подвластно создать любой шторм одной мыслью, затопить приливной волной обширные земли, или неотвратимо обрушиться на скалы, сметая берег на пути. Всё это и даже больше, теперь доступно мне. Но я обуздала в себе бурю, смогла укротить ярость и стать ласковым прибоем, бежать веселыми волнами с барашками белой пены, играть с дельфинами в догонялки.
– Я Ариэль, – тихо произнесла вслух взрослая дочь Владыки и открыла глаза.
Отец улыбался мне, сестры махали руками. Я действительно стала взрослой, по-настоящему взрослой. Это ощущали все вокруг и прежде всего я сама. Дух океана теперь жил во мне, я стала настоящей русалкой, хранительницей жизни океана.
– Песню! Принцесса, подари нам свою песню! – раздавалось со всех сторон.
В кругу остались только тритоны, а русалки сбились в стайки далеко позади. Мужчины вокруг смотрели на меня по-новому, я ощущала их неподдельный, пристальный интерес к себе, как к взрослой женщине. Уже не дитя, не ребенок, перед ними медленно кружилась только-только вошедшая во взрослую жизнь девушка. Восхищение, желание, влечение витали везде, заставляя блестеть глаза и быстрей бежать горячую кровь.
– Песню? – пролепетала я.
– Ариэль, подари нам свою первую песню, – просили тритоны вокруг.
– Просто пой, доченька. Слова придут сами, если они будут нужны, – кивнул головой отец.
Я растерялась и замолчала, умолкли и все крики вокруг. О чём я думала сейчас? Верней о ком? О том, кого искала глазами весь вечер, но так и не находила. О том, в чьи глаза я бы хотела окунуться и потеряться в их невероятной синеве. Мои руки хотели ощутить гладкость кожи и твердость мускулов, а губы вновь познать сладость поцелуев Джаспера. Закрыв глаза и представив в душе образ милого, я запела, наполняя голосом каждое сердце вокруг.
Любимый, где искать тебя?
Я в полутьме шепчу, мечтая,
И вот, на миг закрыв глаза,
Я улетаю, засыпая,
В объятьях призрачного сна,
К тебе на миг приближусь я,
И захочу тебя коснуться,
В надежде скоро не проснуться,
Желаньям сбыться не дано,
Они лишь душу теребят,
Со мною наваждение одно,
Любимый, где ты? Жду тебя...
Мелодия лилась легко, преображая мир вокруг. Мой неожиданно сильный и красивый голос отражался от стен, возносясь куда-то, словно молитва. Я ощущала сейчас каждое сердце в этом зале, но слышала только одно, единственное, самое дорогое. Потянуться к нему, позвать, тронуть нежно и трепетно. Тысячи невидимых нитей свяжут нас навсегда, если ты ответишь. Разве ты не чувствуешь, милый, я жду только тебя! Будь со мной! Дочь океана сделала выбор, откликнешься ли на призыв, посмеешь ли? Когда я открыла глаза, передо мной замер Джаспер.
Глава 18
– Ты позвала, и я отвечу на зов, дочь морей, – произнёс Джаспер, глядя только на меня.
Мой тритон сейчас серьёзен, словно обречённый на смерть. Я ещё не видела его настолько решительным и собранным. Он произносил слова древнего обряда, сейчас я уже знала это. Память предков морского народа пробуждалась во мне, многое делая понятным. Своей песней я воззвала к его мужской сути, и он не мог не ответить мне, потому что сам жаждал этого, пусть тайно, безнадежно... Нас свёл дух океана, перед которым невозможно солгать или слукавить. Он читает в наших душах самое потаённое, спрятанное даже от самих себя. Океан услышал мою песню и явил того самого мужчину, который был в моих мыслях, родственную душу... любимого.
Если я сейчас отвечу: "Называю тебя своим" перед всем обществом и в присутствии отца, то мы будем считаться мужем и женой. Хочу ли я этого? Люблю ли я Джаспера всей душой? Согласна ли принадлежать ему? Вопросы, на которые, я уже знала ответ. Да! Сто раз, да!
Любимый...Такое важное слово в жизни любой женщины.
Любимый... Сердце заходится от нежности и притяжения.
Любимый... Я повторяю снова и снова, боюсь спугнуть ласковый огонь, расцветающий во мне, словно волшебный цветок. Грёзы, оживающие наяву, грёзы о нём.
Как стремительно ворвалось в мою скучную жизнь это чувство – любовь. Джаспер, спасший меня от солнечного наваждения, заполнивший собой весь мир, сам стал моим солнышком. Вот сейчас он грустно смотрит на меня и пытается запомнить каждую чёрточку, будто прощается. А я открываю рот, чтобы произнести древние слова и связать нас навсегда. Пусть будет так, я хочу этого всем сердцем. Ну, пожалуйста, счастье, стой!
– Остановитесь! – прокатился грозный голос отца по залу, как цунами.
Вот и осыпается моё счастье о гнев родителя и тревожно сжимается сердце в предчувствии беды. Отец, не надо! Зачем ты это делаешь, ведь знаешь, что мы с Джаспером связанны навсегда. Не нужно меня останавливать, Повелитель! Но он решительно расталкивал оторопевших тритонов и пробирался к нам. Следом за ним еле успевала Солья, тревожно глядя на нас с Джаспером. Слова, которые я хотела только что сказать, стали комом в горле, и я смогла лишь прохрипеть что-то невнятное.
– Как ты посмел! – ревел Повелитель разъярённым зверем, обращаясь к Джасперу.
– Отец, пожалуйста, дай им объясниться, – попыталась унять бушующего Владыку сестра.
Её огненные волосы разметались кровавым ореолом, но лицо...прекрасное лицо Сольи преисполнено сострадания. Воительница пыталась докричаться сквозь гнев Повелителя. Но чтобы остудить этот гнев, нужно нечто гораздо большее. И Солья не в силах ничего изменить, не она и никто, кроме...
– Солья, это тебя не касается! Не вмешивайся! – кричал в ответ отец, неотвратимо приближаясь, словно рок.
Его глаза потемнели от бури, шумящей внутри его яростного духа. Каждый в этом зале вздрогнул и внутренне сжался. Повелитель подавлял волю всех вокруг, горел невыносимо ярким солнцем, сейчас смертоносным и суровым. Ещё мгновение и в гневе погибнут несколько судеб.
– Я доверял тебе Джаспер, а ты воспользовался невинностью Ариэль и соблазнил её! Уничтожу тебя прямо сейчас, не останется даже следа или воспоминания о вероломном предателе! – гнев отца достиг апогея.
Пространство наполнилось напряжением и искрящейся воинственной энергией. С его рук стекали мощные заряды молний, закручивающиеся в сферы и ожидающие только импульса Повелителя. Это не моё лёгкое баловство, а смертоносное оружие и что самое главное Джаспер ничего не собирался делать. Мой Джаспер! Он застыл с широко распахнутыми глазами, наполненными неизбывной тоской. Любимый, что же ты делаешь?
– Прости Повелитель, но я люблю твою дочь, – со спокойствием обречённого на смерть и смирившегося с этим, проговорил Джаспер.
А я вспомнила его слова, когда капризничала и вынуждала поцеловать себя. Джаспер уже тогда знал, на что идёт и чем ему это может грозить. Он был уверен, что будет казнён, и всё равно поцеловал меня. Ох, любимый, почему же ты ничего не сказал мне тогда.
– Прости и ты, рыбка моя, но я не сожалею ни об одном мгновении, проведённом с тобой, – грустно прошептал тритон. Он готовился к смерти и прощался навсегда.
– Джас, не прощайся со мной, делай что-нибудь! – потребовала я, пытаясь перекричать проклятия отца.
– Я не буду сражаться с Повелителем, а главное с твоим отцом, Ариэль. И бежать тоже не собираюсь. Мне нечего стыдиться, милая, – тихо отвечал Джаспер, и я понимала, что он искренен и бесконечно благороден духом.
– Ариэль, если ты не сделаешь что-нибудь именно сейчас, потом будет поздно, – проговорила Солья.
Только то, что мы стояли слишком близко к Джасперу, вынуждало отца медлить и не обрушить на него шаровые молнии. Чёрт, чёрт! Что делать? Два самых дорогих мне мужчины сейчас замерли напротив друг друга. И один собирался убить другого, так и не встретив сопротивления. Чёрт, такие благородные, но такие глупые! А я? Что могу сейчас сделать я? Сразиться с отцом? Это смешно, я не смогу и в страшном сне представить сражение с папой. Но и Джаспера я не могу потерять. От этой мысли закружилась голова. Потерять Джаса? Навсегда?
Я переводила взгляд с одного упрямца на другого и отчаянно пыталась придумать хоть что-нибудь. А потом сделала так, как поступала много-много лет назад, когда была маленькой девочкой. А именно: кинулась к папульке на шею и сделала самую жалобную мордашку, виновато заглядывая в отцовские глаза. Чтобы не поранить меня, отцу пришлось погасить молнии. Схватив его за ладони, я прижала их к своим щекам. Нужно переключить его гнев на себя, заставить услышать не рокот гнева, а меня.
– Папулечка, папуль, – тараторила русалочка, – это я! Только я во всём виновата. Слышишь? Я безответственно вынудила Джаспера дать мне клятву, о том, что он выполнит любое моё желание, и потребовала поцелуй. Он спас меня от солнечного наваждения, а я так жестоко отплатила ему за это. Сама добивалась его, сама желала, сама влюбилась. Если наказывать, то только меня.
– Не о таком будущем я мечтал для тебя, Ариэль. Ты принцесса, дочь древнейшего рода, самые знатные тритоны будут драться, чтобы снискать твоего внимания! – высокопарно проговорил отец, уже чуть спокойней.
Но в его глазах я видела нечто другое и пыталась разгадать истинный смысл поступка великого духа...Что же хочет Повелитель на самом деле? Чего ждёт от меня не яростный и великий бог, а любящий отец? В смертоносном гневе бог легко смог бы убить, не посмотрев на наше присутствие, но не родитель, нет! А значит, есть надежда!
– Отец, ты же самый сильный и могучий, самый мудрый! Пожалуйста, послушай меня. У тебя пять дочерей и трое из них уже оправдали отцовские надежды. Солья заменила тебе сына, а я...Позволь самой выбрать судьбу. Позволь быть счастливой, позволь любить того, кого выбрала душа. Я очень люблю тебя, но и Джаспера я люблю тоже. Не заставляй разрываться моё сердечко, ведь я только-только начала жить и чувствовать, как взрослая.
Повелитель тяжело вздохнул и погладил меня по волосам. С самого детства я бессовестно пользовалась мягким отношением ко мне отца. Детям свойственно манипулировать взрослыми, причём делают они это чаше всего несознательно, но очень успешно. Ребенок безошибочно находит слабое место у родителей и играет на этой струне на бис снова и снова. Сейчас я самым наглым образом пользовалась лестью и любовью папы. Мало того, я собиралась применить запрещённый, грязный приём. Стало мучительно стыдно, но я переживу это, лишь бы подействовало.
– Пап, отпусти Джаса. Я обещаю пока не произносить клятвы, но от Джаспера ни откажусь, ни за что. Позволь нам быть вместе. Это станет самым лучшим подарком на День рождения. Подари мне счастье, пожалуйста, – я преданно заглядывала в отцовские глаза.
Напомнить Повелителю об ответном подарке было нечестно с моей стороны. Но я видела только этот выход из сложившейся ситуации. Отец молчал и смотрел по очереди на меня и Джаспера.
– Неужели ты откажешь, неужели заставишь умереть от тоски и горя, – жалобно проговорила я. Бог мой, прости меня папуль, сволочь бессовестную, за грубый шантаж. Прости и пойми!
– Все вон, – тихо сказал Владыка, но его услышал каждый в огромной торжественной зале.
Народ ринулся в рассыпную, мгновенно расплываясь, кто куда, только бы подальше отсюда. Прошло несколько секунд, а в зале остались только четверо. Солья тревожно вглядывалась в выражение лица отца, как собственно и я с Джаспером. Все ожидали вердикта Повелителя. Какие мысли сейчас владели бесконечным разумом подводного бога? Мы затаили дыхание и боялись даже пошевелиться от напряжения.
– А вы чего застыли? Прочь с глаз моих! – сурово сказал отец.
Но каждый из нас понимал, что буря миновала и нужно линять подальше, пока не поздно, пока Повелитель не передумал. Я свистнула Жоре и сразу же почувствовала, как его тюнингованная морда толкнулась мне в руку. Мы с Джасом ухватились за широкие кольца на спинном плавнике моего "Мерседеса" и рванули прочь из дворца. Я оглянулась лишь на мгновение, но мне никогда не забыть того, что увидела.
Солья опустилась к подножию трона, на котором замер отец. Она склонила голову на его могучий хвост и взяла за руку. Красновато-рыжие волосы Сольи покрывалом укрыли колени Повелителя. Волны тяжёлых переливающихся локонов завораживающе мерцали, словно раскалённая лава вулкана стекала из жерла. Солья останется с отцом навсегда, до скончания мира. Именно она будет его утешением и опорой, продолжением его силы и власти. Даже богу нужно это. Но для меня Повелитель, прежде всего, заботливый отец, который отпускал своё непоседливое чадо, дарил новую жизнь. Во скольких бы мирах не жил его бессмертный дух, сколь могущественен и непостижим не был, для меня он останется именно воплощением родительской ласки и нежности. Сейчас папа задумчиво смотрел нам вслед. Он всё знал, любил и отпускал, просто отпускал.
– Прости папа, – прошептала я. Не думала, что на таком расстоянии он услышит, но отец махнул рукой, и сердце сжалось в непонятной тоске.
– Возвращайся, доченька. Чтобы не случилась, здесь твой дом, и я всегда буду ждать тебя, девочка моя, – донёсся тихий папин голос. Я улыбнулась и облегчённо вздохнула.
– Вернусь пап, я обязательно вернусь...
Жорик нёс нас к поверхности, развив умопомрачительную скорость. Количество адреналина в крови зашкаливало. Я до сих пор не могла прийти в себя от пережитого за сегодняшний долгий день, который отнюдь не окончен. Любящие глаза отца, праздник совершеннолетия, душа океана, входящая в меня, песня-зов русалки, рождённая тоской, Джаспер, обречённый и решительный... Яркие и противоречивые картинки мелькали в голове сумасшедшим калейдоскопом. Пережитого за пару дней хватило бы на всю жизнь медсестры Светки Лапиной, но я чувствовала, что это лишь начало. Каждая минута переживалась за десять, час за сутки. Время играло со мной непонятную игру, выворачивало наизнанку. Водоворот событий уносил дальше и дальше от Светы прежней, от моей старой жизни. Уже не человек, нет, не человек. Я необратимо менялась. Этот мир, как искусный скульптор обнажал во мне неведомые ранее грани. Облетали истлевшие слои, и на свет рожалась новая сущность.
В душе перемешались невероятные чувства, которые я испытывала сегодня. Это радость от обретения отца, восторг слияния с океаном, страх потерять Джаспера и конечно – любовь. Я отчаянно влюблена в своего милого тритончика, впервые в жизни так сильно влюблена. Мне и раньше казалось, что я испытывала подобные чувства, но всё познаётся в сравнении. Какой глупостью теперь оказались надуманные и фальшивые страдания за каким-то далёким артистом, вздохи и ахи над плакатами и постерами, слёзы над чужими любовными историями. Только сейчас я поняла, о чём говорят поэты, взахлёб воспевающие невероятное, сильное, всеобъемлющее чувство. Такое долгожданное, просимое у всех богов и у судьбы.
Разве могла подумать ещё неделю назад, лёжа на диване с мясным пирожком в руке и рыдая над очередным сериалом, что со мной произойдут такие ошеломительные события? Толстая старая дева тридцати двух лет, уставшая бороться со своим аппетитом, вечной нехваткой денег и полным отсутствием личной жизни – это я, прежняя я. Прошло всего несколько дней новой жизни и уже до смерти страшно, а вдруг всё закончится, вдруг моя сказка оборвётся! Не надо, пожалуйста, боже! Теперь точно знаю, что ты есть!
Я смотрела на Джаспера, и от накатывающих эмоций становилось почти больно, так сжималось сердце от счастья. Так страшно от одного только воспоминания, что я могла потерять своего мужчину навсегда. Но томление от предвкушения чего-то большего, сладкого, затмевало сейчас остальное. Прочь воспоминания и тревоги! Синий-синий океан глаз Джаспера обещает так много, и я брошусь туда, как в омут головой.
Жора мчался к поверхности, словно торпеда. Мы преодолели границы подводного царства, и теперь вокруг нас снова на многие мили лишь бесконечный океан. Голубая толща воды постепенно светлела, мы незаметно приближались поверхности, и Жорка разгонялся ещё сильней. Не сбавляя хода, он выпрыгнул на поверхность, высоко поднявшись над волнами, а вместе с ним и мы. Его азарт скорости передался и нам, горяча кровь, перехватывая дыхание. Это как маленький взрыв, поток незамутнённой эйфории! Брызги фонтаном летели во все стороны, а над ними воспарили мы, визжащие от восторга.
– И-я-х-о-у!!! – синхронно крикнули мы с Джаспером, вдыхая свежий морской воздух.
Наши мокрые тела на миг зависли над волнами, а потом плавно вошли в воду снова. На поверхности день клонился к закату, ясное безоблачное небо синело над головой. Жорка игрался с волнами, то выпрыгивая высоко-высоко, то погружаясь в глубину. Мы же опьянели от бурных восторгов и озорства. Игры наперегонки с волнами будоражили кровь. Резвиться, словно рыбки на мелководье, баловаться и нестись в белой пене и брызгах куда-то вперед – это сумасшествие, чистый адреналин! Откуда-то изнутри наружу рвался смелый крик, он слетал с влажных губ и устремлялся вперёд, обгоняя ветер. Так пели наши души в ярком восторге единения со стихиями Воды и Воздуха.
Тритон взял управление Жорой, и мы резко поменяли направление движения.
– Джаспер, куда мы направляемся? – спросила я, выглядывая из-за спинного плавника Жорки.
– Хочу сделать сюрприз, рыбка моя. Покажу тебе очень красивое место, которое нашёл совершенно случайно, – ответил Джас, довольно улыбаясь и загадочно сверкая глазами.
– Ты завлекал туда девушек? – смеялась я.
– Нет, милая. Мне нравилось там мечтать в одиночестве.
– Что же изменилось, Джаспер? – наивно допытывалась, затаив дыхание, ожидая ответа.
– Я хочу забыть своё одиночество и разделить мечты с тобой, Ариэль, – просто ответил тритон.
Как тепло на душе от этих искренних слов! Я почувствовала, что покраснели от удовольствия кончики моих заострённых ушек. Этот день должен закончиться чудесно!
Мы приближались к растянувшейся на многое мили цепи небольших каменистых островков. Они сплошь скалистые и голые, только на вершинах поросли маленькими деревцами. Великолепная картина предстала нашим взглядам. Её рисовали художники в тысячах вариантах, от подобной грандиозности захватывало дух у каждого. Огромный огненно-красный солнечный диск опускался прямо в синие воды океана. Дорожка из ярких бликов уводила за край. Совершенство красоты этого мира, чудо природы, заставляющее замирать наши сердца. Мы наблюдали величественный закат в обрамлении скалистых островов. Казалось, что я впитываю буйство и великолепие цвета всей кожей, дышу чистой красотой.
Подплыв вплотную к высоким скалам, Джаспер остановил Жорика.
– Нам сюда, Ариэль. Думаю Жору можно отпустить.
– Жорик, ты пока свободен, – сообщила я питомцу, – прогуляйся тут поблизости. А если заметишь кого-то постороннего, можешь особо не стесняться и просто его сожрать.
Джаспер рассмеялся над моей кровожадностью, а я подумала, что если нам и сейчас помешают, то я сама покусаю любопытных. Жора оказался умной скотинкой, и флегматично начал наворачивать круги вокруг островов. Я недавно говорила, что он похож на "Мерседес"? Так вот, забудьте! Жора намного лучше!
Во-первых, искать стоянку или гараж, а потом платить за неё не нужно абсолютно. Вон, как замечательно мой питомец пасётся самостоятельно, заодно охраняя нас от посторонних.
Во-вторых, переживания по поводу угона или кражи тоже отпадают. Жоркина обаятельная улыбка в сотню острейших зубов навсегда отобьёт желание к воровству, если конечно вор останется жив. Опять же, кормить специально не надо будет.
В-третьих, мыть, менять колеса, проходить техосмотр – это не про Жору. Забавно было бы представить гаишника, пытающегося тормознуть моего любимого питомца. Лишиться только жезла, а не ноги или руки, было бы для него отчаянным везеньем.
Так что Жора – это просто клад, как ни крути!
Джаспер взял меня за руку, чем оборвал глубокомысленные раздумья о преимуществе Жорика над "Мерседесом". Тритон увлекал нас в глубину. Я послушно погребла следом, рассматривая скалистый берег. Не представляю, куда тянет тритон и что тут может быть интересного. Серые унылые скалы, лишь красные отблески заката придавали этому острову красок и привлекательности. Оказалось, что я поторопилась с выводами. Джаспер уверенно нашёл вход в подводную пещеру, и мы юркнули туда, петляя по расщелинам и коридорам. Сначала оставалось довольно темно, хотя русалки отлично видят в темноте, а потом я стала замечать неяркий свет вдали. Стены подводного коридора раздвинулись, и мы выплыли на поверхность внутри скал острова.
Оказывается, в глубине скалы скрывался небольшой грот с пологими берегами и мелководьем. На дне, выступах стен и сводчатом потолке пещеры водились удивительные создания – малюсенькие рачки, которые словно светлячки светились в темноте голубоватым светом, создавая необычно красивое мерцание. С потолка свисали столоктиты причудливыми иглами и частички света играли искорками на их поверхности. Красотища необыкновенная! Мы вынырнули на поверхность и развалились на мелководье, беззаботно болтая хвостами.
– Романтично! – мечтательно проговорила я, увлечённо рассматривая пещеру.
– Наконец мы только вдвоём, – прошептал на ушко Джаспер, подбираясь вплотную.
– О чём же ты мечтал, лежа тут в одиночестве? – тоже шёпотом спросила я и заглянула в глаза тритона.
– Мечтал, что когда-нибудь придёт время, и я услышу зов любимой. Зов, который навсегда изменит мою жизнь, и на который я отвечу искренне, всем сердцем и душой.
Джаспер притянул меня к себе, и погладить лицо кончиками пальцев. Я засмотрелась на тритона, таким нежным был его взгляд и руки. Ох, эти руки, которые теперь переместились на мои плечи, а потом стали стягивать жемчужный лиф. Самые ласковые руки на свете! Я немного помогла Джасперу, и мы освободили грудь от украшения, отложив его в сторону. Моё обнажённое тело белело в голубоватой полутьме, а Джаспер гладил девичью кожу и любовался. Трепетные пальцы коснулись груди, обводя набухшие окружности, задевая напрягшиеся розовые соски. Я выгнулась навстречу в порыве и жадно ловила нежность восхитительной ласки.
– Поцелуй меня, Джаспер, – тихо попросила я.
Вместо ответа почувствовала, как мои губы раздвигает упругий мужской язык. Он глубоко проник внутрь рта, играя с моим языком. Джаспер обхватил пальцами мои соски и легко сжал их. Тонкие нити наслаждения потянулись к паху, разжигая там пульсар удовольствия. Я обвила Джаспера руками и стала водить руками по широкой спине, оглаживая стальные мускулы и впадинку позвоночника.
– Шёлк твоей кожи рождает во мне желание, а запах взывает к древнему зверю, что заперт внутри, Ариэль, – хрипло прошептал тритон, словно читал старинные стихи о любви.
– Позволишь ли ты...
– Тс-с-с, милый, не нужно спрашивать, – перебила я Джаспера, закрывая его губы ладонью. – Я хочу быть с тобой, хочу разделить любовь до конца.
Джаспер колебался лишь мгновение. Я видела, что неуёмная страсть бушует в нём и задыхалась от сладкой мысли, что я желанна. Ему больше не нужно сдерживаться, Джас отпустил сомнения. Он без устали гладил моё тело, легко касаясь кожи, опускаясь всё ниже. В голове шумело возбуждение, я стала податлива и мягка, расплываясь в сильных руках нежным облаком. Меня охватило томление и ожидание чего-то прекрасного, чувственного. Пальцы Джаспера добрались до моих бёдер, перебирая мягкие чешуйки. В паху они стали такими подвижными, что легко раздвигались, впуская осторожные пальцы Джаспера к женскому естеству. Я горела, как в огне, ощущая сладкое проникновение. Створки окончательно расслабились и обнажили розовую раковинку. Джаспер опустился вниз и тронул кончиком языка мою пульсирующую плоть. Его губы приникли к ней, а язык извивался внутри. Острое, как игла наслаждение прошило меня, заставив закричать и выгнуться дугой в сильных руках любимого. Мой голос, рождённый ярким оргазмом, отражался многократным эхом от стен пещеры.
