Текст книги "Генезис (СИ)"

Автор книги: Василий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Иное неоптимально, – скривился Егоров.

– Тогда бери ракетницу, парализатор оставь. Раз я там буду внутри, попробуем обойтись.

Он пожевал губу и резко кивнул:

– Вылетаем.

За час сменили набор вооружения, я закинул боевую броню с лётным костюмом в микроавтобус, и мы выдвинулись. До небольшого островка, что выбрали своей базой, лететь три часа, которые я, к своему удивлению, безмятежно проспал, развалившись в кресле. А оказавшись на продуваемой всеми ветрами скале в океане, первое, что сделал, это разделся и прыгнул в ледяную воду, чтобы десяток секунд спустя выскочить на камни и, встряхнувшись, воскликнуть:

– У-ух! Бодрит!

Глотнул кофе из термоса и, насвистывая, полез в лётный костюм. Рядом отдельно лежал большой кофр со сбруей и оружием. Он герметичен, так что в таком виде снаряжение и полетит – распаковать и достать предстоит на месте. Без этого, какие чехлы не натягивай, встречный поток воды поломает хрупкое оружие.

На берегу возвышался обвешанный оружием «Скиф» с задремавшим Егоровым. Да и безопасник после перелёта готов выключиться. Мужик явно давно не спит, так что перед тем, как опустить на голову шлем, попросил:

– Мне долго лететь, постарайся подремать хоть час. В бою балласт не нужен.

Он лишь повёл покрасневшими глазами и отмахнулся. Нервы у мужика явно горят огнём, надеюсь, не накосячит в драке. Впрочем, если операция пойдёт хоть примерно, как планируем, его задачей будет лишь забрать пленных.

Прогнал тесты лётного костюма, убедившись, что он в норме, и крепко обхватил руками кофр, уперев его в наколенники внизу. Верхний край коробки скошенный, что улучшит аэродинамику. Вроде груз хорошо держится…

Раскинув плоскости, медленно поднялся, полностью выпрямился и зафиксировал ткань с бронёй костюма в одном положении. Я бы сильно устал тащить вещи на силе мышц, а так проблем не будет. Медленно, подал энергию в медиаторы и полетел в пяти метрах над водой, привыкая к балансу с весом.

Влево, вправо, коррекция высоты, бочка. Терпимо, хотя ящик и мешает. До цели сто пятьдесят километров.

Скорость триста, пятьсот, восемьсот. Дальше сопротивление воздуха мешает, без форсажа не разгонюсь. Да и не нужно.

Через десяток минут сбросил скорость практически до нуля и медленно опустился под воду, складывая пилоны крыльев в единый монолит для прочности. Идти в пучине мне довольно долго, но тут ничего не поделаешь – моя незаметность и так вопрос с множеством переменных.

Современные радары построены не на радиоволнах. Есть и такие, но в поле они практически бесполезны. Нет, в первую очередь оценивается состояние самого ПД-поля, отслеживая активные медиаторы. Уже далее идёт всякая экзотика, вроде гравитационных волн.

Я надеюсь проскочить за счёт размеров и глубины погружения. Сейчас иду на сотне метров со скоростью пятьдесят километров в час. Перед глазами на панели шлема отображалась карта с моим местоположением, скорость. В тело неприятно отдавалась вибрация от проламывания толщи океана, заставляя морщиться. Немного затекли руки в одном положении, но не страшно.

Прикрыв глаза, я вспоминал план поместья и планировал порядок действий. А ближе к концу маршрута сосредоточился на дыхании, стараясь ни о чём не думать. Лишние переживания не нужны.

Пиликнуло оповещение, говоря о том, что я на месте. Перевернувшись на спину, устремился наверх.

Поверхность моря накрыла тень от огромного летающего острова, и я вырвался из воды.

Развернуть пилоны на полную, форсаж.

Высота пятьдесят метров. Двести. Пятьсот. Рядом мелькнул каменистый бок острова, проносясь совсем близко, буквально в паре метров.

Чуть отдалившись, пропустил сетку по периметру края, защищающую от случайных падений и, как пробка из бутылки, вылетел из-за края парящей скалы. Тут же заложил петлю, от которой у меня свернуло в комок внутренности, и рванул над самой землёй.

Вот вмурованный в камень блиндаж с ведущим внутрь туннелем. Резко затормозив, влетел внутрь, сворачивая крылья. Меня сильно приложило об стену, но так я погасил скорость.

Направо. Налево. И вот бронированная переборка, в которой дверь поменьше.

Спасибо, Боже! Дверь открыта, а внутри красуется на стапеле алый доспех. Недалеко стоял долговязый мужик в спецовке, которого я без затей протаранил, выдав импульс крыльями. Хрустнули рёбра, и он отлетел в сторону.

Бросив на землю ящик, я откинул крышку. Пояс, шлем, бронежилет, разгрузка, ножны, парализатор, «Разрыватель» и две тяжёлые мины. Подхватив одну, взлетел наверх, прикрепив к закрытой кабине пилота. Рывок в сторону, подрыв!

Грохнуло, всё заволокло дымом, но, главное, доспех сбросило со стапеля, а кумулятивная струя прожгла у него в груди дыру размером с мою голову. Сорвав с разгрузки гранату, закинул её внутрь кабины.

Взрыв.

Всё, доспех сегодня точно никуда не полетит.

Вытащив мячик полевого маяка, сжал в кулаке. Мощный однократный сигнал, идущий через поле, ушёл Егорову. Подхватив вторую мину, разместил возле входа в ангар, поставив детонатор на движение. А сам, спрятавшись в углу, скрипя зубами, стал вылезать из костюма.

Дико жалко, ведь он даёт неплохую защиту от парализаторов. Но сражаться в узких коридорах нереально, когда за спиной шесть почти двухметровых пилонов.

Нацепив бронежилет на тонкий комбинезон, немного успокоился. Как и шлем – он рассеивает излучение парализатора. Другой вопрос, что конечности открыты.

Я как раз прицепил на пояс нож, когда раздался шорох от входа, а следом сработала мина.

Глубоко вдохнув, высунулся из-за лежащего доспеха и устремился на выход. Мина сработала удачно: двое человек в броне, одному оторвало голову, а другого откинуло к противоположной стене, где он и лежал, вяло подёргиваясь.

Контроль в голову из дестабилизатора. За поворотом звучали крики. На секунду остановившись, я вскинул приклад к плечу и шагнул за угол. Длинная очередь, два одиночных оставили от пятерых человек фрагментированный набор кусков мяса.

Выбежав наружу, метнулся в небольшой парк, где закатился в кусты и затих. Лучше бы остаться в ангаре, конечно. Но там нет другого выхода, по крайней мере, я не видел, а на заученной схеме не указано.

Над поместьем звучал ревун тревоги, а на тропинке появился один охранник в броне в компании троих обычных.

На выдохе дал короткую очередь в бронированного и одиночные в его товарищей. Один грамотно залёг, второму оторвало ногу, и сейчас он медленно уползал, оставляя за собой кровавую полосу, третьему попало в грудь, разорвав на куски. Я же продолжил бить одиночными в бронированного. Пару выстрелов в торс он выдержал, даже отпрыгнул в сторону, но вдогонку поймал попадание в голову.

По телу прокатилась волна мурашек, и я отполз глубже в кусты. Залёгший боец стрелял из парализатора. На таком расстоянии не сильно страшно, но имеет накопительный эффект.

От поместья раздался стрёкот электромагнитной винтовки, потом его громко поддержало что-то на химии, и кусты справа от меня задрожали.

Сменив магазин, одну за одной кинул две дымовые гранаты, а, следом за ними, светошумовую. Прикрыл глаза и уши, переждав свет и грохот, да со всех ног бросился к одному из входов в основное поместье, по пути удачно расплескав голову одному из охранников.

Плечом протаранив дверь, влетел внутрь и, вспоминая план здания, помчался по коридору. Тут я уже достал своё нелетальное оружие, стреляя на каждый шорох. Упала служанка, дворецкий, охранник, которого я добил. Вот и финишная прямая к одному из убежищ, которое ближе всего к детским комнатам.

Навстречу зазвучали выстрелы и, метнувшись в сторону, я ввалился в одну из комнат, махнув парализатором. Упала служанка, загораживающая собой темноволосого мальчика лет девяти. Я оскалился: один из детей Адеми. Подскочив ближе, впечатал ему в плечо пятку, ощутив, как треснула кость.

Воздух разорвал детский крик, что мне и было нужно, чтобы защитники знали, что я тут не один и не били сквозь стены. Успокоив пацана парализатором, упал рядом с ним, прикрывшись обездвиженной служанкой. С грохотом в стене выше появилось несколько отверстий, заставляя вжаться в ворсистый ковёр, другой рукой подтянув мальчика ближе. Теперь я прикрыт телами с двух сторон.

Жаль, ответный огонь бесполезен. Всем хорош вихревой дестабилизатор, но стрелять через стены из него бесполезно: поле раскроется на первом препятствии.

Держа под прицелом вход в комнату, я лежал и ждал, пока не раздался мужской голос, транслируемый через аудиосистему дома:

– Что тебе надо? Денег? Отпусти ребёнка и женщину, получишь сколько нужно! Тронешь – будешь умирать долго и мучительно!

Вторя его словам, за окном мелькнула тень от второго мобильного доспеха, поднявшегося в небо. Его сенсоры достаточно острые, чтобы точно знать, как расположены люди в комнате. Так что я демонстративно прикрылся ребёнком.

– Блядь, да что я такое творю… – тихо выругался себе под нос. – Сука…

Главное, чтобы не начали стрелять. Пусть в местной мафии окажется больше человеческого, чем во мне. И они не из тех, кто готов убить своих во имя чего бы то ни было. К счастью, доспех не выстрелил, обойдясь ролью наблюдателя.

Большим облегчением для меня стали выстрелы системы обороны поместья, за которыми последовали оглушительные взрывы. Прибывший Коля отстреливал ракеты по системе обороны.

Я закрыл глаза и уши, зная, что следом он запустит светошумовую. Дальше напарник отработал термобарами, два из которых влетели в дом. Затряслись и заскрипели стены, по коридору пронеслась волна пыли.

Выбрав момент, пока защитники ошеломлены взрывами, вылетел наружу и, кинув гранаты, скрылся обратно.

Взрывы.

Высунулся опять, выдав длинную очередь из «Разрывателя». А, следом, Егоров, видевший, где я, выстрелил в стену той комнаты, в которой укрывались защитники.

Стену дома внесло внутрь, оглушив и раскидав охрану. А потом туда добрался и я, закинув пару гранат и закончив дестабилизатором. Впереди осталась только лестница в подвал и тяжёлая бронированная дверь. Ломать мне её нечем, но и не нужно пока.

Отступив обратно, перетащил служанку и мальчика под кровать, чтобы их не придавило или не ранило случайным осколком, а сам засел в засаде, контролируя вход в подвал.

Сражение на мехах закончилось: Коля оставил противника без руки с оружием, и, на моих глазах, побеждённый, выбрав момент, прыгнул в сторону, а из груди отстрелилась кабина – пилот катапультировался, а его капсула ушла за пределы острова. Повезло.

Егоров же, закончив с врагом, подошёл ко мне, и «Скиф» в дюжину ударов меча прорубился к подвалу, после чего гравизахватом вырвал бронированную дверь.

– Минута до прибытия следака. Без брони не суйся, – прозвучало через динамики доспеха.

Я кивнул, а «Скиф» перезарядил пушку и взлетел искать невыявленные турели с постами обороны.

Он выждал ещё несколько секунд и открыл огонь, раскурочивая дом и места, кажущиеся ему опасными. Это пробудило одну турель, что пилоту и было нужно.

В тот момент, когда защитники были заняты им, проскочил наш микроавтобус. Я побежал к опустившемуся транспорту, запрыгнул внутрь и, быстро натягивая нормальную экипировку, описал обстановку:

– Они скрылись в туннелях под поместьем, без брони решил не идти. В доме есть служанка с мальчиком, забери его – он из Адеми.

Пока мужчина ходил за пленником, я упаковался в броню, развесив оружие и снаряжение по местам. А к тому моменту, когда пацан уснул на сиденье в машине под действием вколотого снотворного, был полностью готов к бою.

В туннель за дверь мы попали легко. Быстро прошли пару поворотов и лишь там встретили какое-то сопротивление. Пара охранников, увлечённо паля, ждали на перекрёстке, но плотный огонь из пулемёта и пара гранат решили проблему.

– Направо, второй поворот налево, там должно быть убежище по плану, – напомнил мне маршрут Иванов.

Я послушался, и вот там нас уже прижало к стенам и полу плотным огнём. Автоматические турели и четверо стрелков. Агент, улучив момент, высунулся из-за угла и выстрелил из гранатомёта. Грохунло адски, а ударная волна термобарической гранаты ударила нас самих, заставив кувыркаться по коридору.

Тряхнув головой, я поднялся, собираясь высказать придурку, стреляющему такими боеприпасами в замкнутом помещении, всё, что о нём думаю, но мне стало не до того. Сквозь удушливый дым к нам протянулись видимые следы выстрелов.

Грудь вспыхнула болью, но я смог поднять «Разрыватель» и выпустить в ответ длинную очередь на подавление. А через мгновение сзади загремел пулемёт Иванова, крикнувшего мне:

– Отходи, Гор! Они выпустили «Возвышенного»!

А значит мы живы, пока Алексей держит сплошную стену огня из пулемёта. Сорвав две последние гранаты, я выдержал их пару секунд и кинул вперёд. Тут же поднял дестабилизатор, прошивая воздух коридора. И не прогадал: спасаясь от взрыва, к нам по верху стены метнулась смазанная от скорости фигура.

На моих глазах, уворачиваясь от выстрелов «Разрывателя», модификант поймал пулемётную пулю в грудь, но не остановился. В руке врага сверкнул длинный нож или, скорее, короткий меч. Позади него взорвались брошенные ранее гранаты, лишь подтолкнув опасного противника ближе. Я поднял ствол, пытаясь прицелится, но он оттолкнулся от потолка, двигаясь быстрее моей реакции.

Щёлкнул дестабилизатор, оповещая об исчерпании боекомплекта, и мои пальцы потянулись к ножу. Мозг не успевал анализировать перемещение противника, воспринимая его стоп-кадрами.

Вот он в десятке метрах, а вот сразу в трёх.

И быть бы мне порубленным на куски, но следак не оплошал. Однако способ, которым он помог…

Иванов откинул меня за шкирку назад, а, следом, со всей дури ударил рукой с зажатой в ней термобарической гранатой по стене, ломая сверхпрочный корпус и выпуская газовую смесь. Неразличимый миг тишины, когда облако вокруг распространялось вокруг, и разверзся огненный ад. Чудовищный удар сначала в лицо, а там и в спину, после которого сознание померкло.

И где-то на краю разума мелькнула мысль: если выживу, то в бой отныне пойду только на мехе!

Глава 21

В себя я пришёл под тревожные сигналы интерфейса брони: красным цветом мигала медицинская система, сигнализируя о работе наноботов и вводе боевого стимулятора с обезболивающими. Сотрясение мозга, множественные ушибы внутренних органов, рассечение мягких тканей и костей на груди.

Накатила тошнота, а я всё пытался вспомнить, где нахожусь и что происходит. Каждая мысль вызывала уколы боли. Благо, тошнота быстро исчезла, задавленная специальными препаратами. Проектировщики брони меньше всего хотели, чтобы пользователь задохнулся от рвоты в шлеме.

Головная боль усилилась, а по миру вокруг пробежала рябь. Я зашипел и отключил полный нейроинтерфейс, оставшись смотреть на треснутый экран брони.

Когда боль ушла, я смог сесть и оглядеться. Вокруг дым, дальше что-то горит, валяется изуродованный безголовый труп.

С короткой вспышкой боли пришло воспоминание о летящей на меня фигуре с мечом. По одежде, вроде, похож…

– Очнулся?

– Ым-м-м! – вырвалось у меня бессвязное мычание. Сглотнув, я попробовал ещё раз: – Мы-ы-ым!

– Контузия, – понимающе кивнул следователь. – Нам повезло, я не отключился, сумел прикончить ублюдка, пока он был оглушён.

Я кивнул на туннель позади него:

– М-м-м?

– Без изменений. Ждал, когда ты очнёшься, прежде чем идти за минами для вскрытия дверей.

Только сейчас я увидел, что правой руки у него не было практически до локтя. Указал на рану пальцем:

– Мэ-э?

– Вылечат, – равнодушно пожал плечами Иванов. – Я схожу за зарядами, жди.

Я кивнул и оглянулся вокруг в поисках «Разрывателя». Отыскал под стеной, погнутый и к стрельбе явно больше не годный. Парализатор на бедре постигла та же участь, а вот нож взрыв пережил. Осторожно выглянув за угол, увидел трупы.

Один человек в броне подавал признаки жизни. Пошатываясь, я подошёл в упор и воткнул ему клинок в голову. Слишком хороши медицинские системы, даже полутруп может в любой момент выстрелить в спину. Надо как можно быстрее заканчивать операцию и сваливать. Наверняка, скоро прибудет помощь к Адеми.

Пока не вернулся следак, порылся среди трупов в поисках нового оружия. Нашёл единственную рабочую винтовку, в которой остался десяток патронов, да возле стены валялась копия моего «Разрывателя», тоже поломанная. Не очень надёжным оказалось оружие, как, впрочем, продавец при покупке и говорил: «Слишком сложное для тяжёлых боёв».

Тем временем, вернулся Иванов, неся четыре мины. Прилепив первую на замок, подорвали. Вторую на петли, взрыв. Створку вывернуло боком, дав достаточно места для прохода, и лишь тогда изнутри крикнули:

– Что вам нужно?

– Выходите по одному. Убивать вас не собираемся. Пацан тоже жив, – устало бросил в ответ Иванов. – Иначе в дело пойдут газовые и светошумовые гранаты. Две минуты на размышления.

Им хватило минуты, через которые прозвучало:

– Мы выходим!

Первым, с прямой спиной, смотря на нас, как на говно, шёл патриарх семейства. Седой, худощавый, скуластый мужик в возрасте. За ним, вцепившись рукой в ножны на боку, шла женщина лет тридцати – в ней я узнал ту самую чемпионку, которая сегодня не смогла продемонстрировать мощь своего доспеха.

Потом ещё женщина в возрасте, девушка лет двадцати пяти и пятеро детишек.

– Зачем мы вам? – с ненавистью сплюнул глава семьи.

– Твой человек похитил мою жену и дочь. Он их возвращает, или ты лишаешься своих детей. Можешь выбрать – кого.

Маска спокойствия преступного авторитета треснула. Он выдал длинную матерную тираду, в которой доставалось и «тупому безумному ублюдку», под которым имел в виду своего подчинённого, Иванову, ну и мне заодно.

Алексей молча выслушал, сказав лишь одно:

– Ты нам не нужен. Мы заберём детей. Если сможешь уговорить своего «ублюдка», получишь их обратно. Нет? Извини.

– Возьмите меня, твари! – вылезла вперёд женщина в возрасте, явно жена патриарха.

На что следователь просто поднял парализатор и зажал спуск, широко взмахнув оружием, отчего вся семья упала там, где стояла. Сам же Алексей кинул на пол лист бумаги, буркнув:

– Тут контакты для связи. Решай быстро. Не советую поднимать лишний шум, иначе детей обратно получишь не всех.

И добавил уже для меня:

– Потащили их наверх. Старика и баб оставим тут.

В два захода мы перетащили тела детей в микроавтобус, где вкололи им снотворное. И аэрокар поднялся в воздух, наконец, покинув летающий остров.

Убедившись, что пленники спят, я снял шлем, вытирая едкий пот. Мне самому пришлось сидеть за штурвалом, выжимая всё возможное из машины. Скоро должно закончиться действие стимулятора и вести транспорт больше не смогу.

По прошествии десятка минут полёта, в сторону от нашего маршрута ушёл «Скиф». Иванов будет прятаться в одном из схронов в горах, а мы летели до своего убежища.

Заводил машину в старую выработку морфа я уже сквозь темноту в глазах. Мы ещё как-то смогли запереть спящих детей в бывшей бытовке, после чего моментально выключились, не снимая брони.

Проснулся я, судя по таймеру, через девять часов и так и остался в кресле микроавтобуса, смотря перед собой. Больше всего хотелось помыться и стереть всю грязь. Жаль, что не поможет, ведь грязь на душе, а не теле.

Вздохнув, посмотрел направо, где в соседнем кресле растянулся безопасник. Дремал он беспокойно, судя по редким стонам. Но жалости я к нему никакой не испытывал, он втянул меня в редкостную жопу.

Выйдя из машины, чуть приоткрыл дверь бытовки, заглянув внутрь. Дети спали, снотворного должно было хватить на сутки. Очень хочется, чтобы ситуация разрешилось мирно. Так как детей убивать я не буду, да и сомневаюсь, что Иванов сможет. Кровь не вернёт ему дочь, если Адеми не сможет договориться со своим человеком.

Да и не сможем мы долго держать детей. Нужно лететь покупать продукты, воду, спальные и бытовые принадлежности. Банально необходима нормальная база, а не эта нора, которую мы выбрали по наводке Иванова.

Прикрыв дверь, уселся на пол, подперев спиной створку. Несмотря на сон и лечение, всё тело ломило, а голова раскалывалась.

– Жопа… – тихо прошептал я.

Медицинские наномашины творят чудеса. Пока спал, залатали многострадальный мозг, вернув речь. Всё ещё язык заплетается, но уже хоть смогут понять.

В целом, мы ввязались в дикую авантюру, последствия которой не могу предсказать. На нас могут натравить все местные спецслужбы и полицию, надавить дипломатически на имперское консульство, если смоемся домой.

Или всё останется в рамках криминальных разборок, про которые лучше никому не знать. Как-никак похищены граждане родимой богоспасаемой, и наш рейд можно считать возмездием. Весьма преувеличенным возмездием. Сколько человек покрошили при налёте на поместье, два десятка? Больше?

С другой стороны… Их остров парил на нейтральной земле. Они специально, как я понимаю, не хотели работать с крупными игроками Титана. И для местных властей такой налёт может послужить хорошим поводом ткнуть носом в дерьмо несогласных. Например, таких любителей половить рыбку в мутной воде, тонко играя на чужих противоречиях, как Адеми.

– Бли-и-ин, да хрен с ним!

Потерев виски, вытянул ноги и развалился удобнее. Не знаю я всех раскладов, как будет – так и будет. Тут бы день простоять, да ночь продержаться.

Постаравшись выкинуть из головы пустые переживания, выпил воды и, съев сладкий батончик, прикрыл глаза, позволяя себе задремать на пару часов. Но едва проснулся безопасник, прервал отдых, увидев серое лицо с запавшими глазами. Наномашины круто, конечно, но потерять руку и получить контузию сверху – явно не сказалось на нём хорошо.

– Гор, время передачи сообщения подходит. Твой второй костюм в порядке? Лететь сможешь?

Я кивнул и со вздохом поднялся с каменного пола. Чем хороша боевая броня, спать совсем не жёстко, независимо – мягкая перина под тобой или стальная плита. Пока снимал доспехи, услышал, как завозился кто-то из детей за дверью.

Иванов поморщился и попросил:

– Постарайся воды купить и хоть что-то из еды. Конфет, там, шоколадку. Неизвестно, насколько всё затянется.

Вот и ещё одно подтверждение моим мыслям, что убивать или калечить детей он не готов. И хорошо, на самом деле, не потерял человеческий облик.

Через десять минут я уже летел среди скал, направляясь к городку в трёх сотнях километров от схрона. Там я должен купить местную газету, где должно быть объявление о продаже комбайна, это если старику Адеми удалось договориться, разумеется.

В дороге не торопился, старался держаться как можно ниже, радуясь низкой облачности. Самая большая проблема – обратная дорога. Меня могут вычислить и вести до схрона, а там попробовать провести спасательную операцию. Но и против этого есть план…

До небольшого посёлка я долетел без приключений и, снизившись возле магазинчика, опустился на землю, сложив крылья. Осторожно зайдя внутрь, чтобы ничего не задеть полётными пилонами, подхватил с полки газету и быстро пролистнул страницы.

Есть! Объявление то и там, где нужно. Облегчённо выдохнув, обратился к продавщице за стойкой:

– Мне ящик воды и большой пакет вон тех бисквитов.

Порывшись в кармане, вытащил монеты, положив на стойку. И, подхватив свои покупки, спиной вышел наружу, где уже нормально закрепил скарб. Лететь с ящиком в руках будет то ещё веселье…

Так и вышло: в дороге постоянно матерился от того, как лишний вес не там, где нужно, и адское ухудшение аэродинамики так и норовили бросить меня на скалы. Вместо сорока минут полёт занял почти полтора часа, я ещё и отдыхал пару раз, пытаясь устроить ящик немного лучше. Неудобство, конечно, но не оставлять же детей без воды?

На подлёте к пещере активировал рацию, отправив одно слово:

– Успешно.

И пролетел мимо, держа путь к другому месту в десятке километров отсюда. Там тоже старые выработки морфа.

Влетев в створ шахты, уселся на надоевший до чёртиков ящик с водой. Сидеть мне тут ещё несколько часов, выжидать возможного нападения.

В грудь укололо болью, и я скривился. А ведь меня вчера дестабилизатором в грудь достало: на коже осталась характерная розочка глубокого рассечения мяса и костей. Накачанный обезболивающим и стимуляторами, я даже не заметил, пока не снял броню. Попали немного ниже и могло задеть сердце.

Медицинская система доспеха может спасти от подобного, но из боя бы выбыл, и нас там порубили на куски. Я сглотнул. Слишком близко прошла вчера смерть. Ведь раньше я всегда действовал, как убийца, атакуя неготовые к бою цели. Спящих, расслабленных, не принимающих меня всерьёз или из засады.

Тут же прямой бой с противником, который лучше меня абсолютно по всем статьям. Я не знаю степень модификации атаковавшего нас бойца, но если его взрывом гранаты в упор только оглушило, с учётом того, что он был без брони, там явно замена большей части мозга. Не говоря о таких мелочах, как увеличение скорости восприятия минимум в несколько раз быстрее человеческой.

Для подобных модификаций ускорение сознания в десятки раз далеко не предел. Как-никак, полное дублирование нервного волокна со скоростью прохождения сигналов, как у машины. А в запущенных случаях модификации, не дублирование нервов, а замещение.

Нам повезло, да и Иванов молодец – сумел за долю секунды понять, что обычная граната не успеет сработать и придумал решение с термобаром для гранатомёта. Само собой, очень рискованно, но остаться в рукопашном бою против человека, для которого ты движешься, как улитка, вообще без шансов.

Вздрогнув, снял шлем и вытащил одну бутылку из ящика, а из пакета бисквит. Буду объедать наших пленников, благо, недолго им оставаться таковыми. Прикрыв глаза от удовольствия, я стал поглощать сладкое.

За пару часов так никто на меня и не напал, поэтому уже спокойнее полетел к пещере, опустившись за полкилометра до неё. После чего, погасив всю активность костюма, дошёл ножками.

Ввалившись в пещеру, грохнул ящик на пол и выдохнул:

– Успешно!

– Сообщение пришло? Так быстро? – недоверчиво вскинул брови следак.

– Может оказаться ловушка, – устало буркнул я.

– Вероятно. Но они знают, чем рискуют. И, Гор, напои детей, пожалуйста. Они просили уже, после снотворного всегда пить хочется.

Не став спорить, я подхватил ящик, пакет с бисквитами и, протиснувшись внутрь бытовки, под злыми, заплаканными или удивлёнными глазами воскликнул:

– Сладкое без лимита! Ешьте, сколько влезет!

Самые маленькие встрепенулись, а старшая девочка-подросток лишь нахмурилась:

– Когда нас вернут родителям?

– Сегодня ночью, не бойтесь, – беззаботно отмахнулся я.

Так и получилось, сводив детей по очереди в туалет, мы, уже не погружая их в сон, завели в салон микроавтобуса и вылетели из схрона. Место встречи не так далеко, полчаса дороги – пустырь возле озера в небольшой долине.

Безусловно, встреча в безлюдном месте увеличивает опасность нападения, но, опять же, вероятность того, что пострадают дети, велика. К тому же, по дороги мы пролетали мимо схрона Егорова, так что прибыли уже в сопровождении догнавшего нас «Скифа».

Адеми тоже привели алый доспех, успев-таки починить управление за минувший день. Однако, самое главное, перед тремя аэрокарами застыл местный мафиози, рядом с которым на коленях стояла рыжая женщина, обнимая девочку-подростка. А немного позади пара охранников и статная женщина лет пятидесяти.

Наш транспорт опустился напротив, мягко качнувшись на опорах. Выдохнув, я открыл дверь, выходя наружу. Обойдя машину, открыл дверь, давая пройти Иванову. Тяжело спрыгнув на землю, он шагнул к своей семье.

Охранники патриарха сделали шаг вперёд, наводя на безопасника оружие, а сам старик побледнел. Весь доспех следователя был покрыт брикетами с взрывчаткой, на груди висела мина, а в единственной руке зажат детонатор.

Бледный Алексей кинул взгляд на культю, обмотанную тряпками на месте левой ладони его кровиночки и скрипнул зубами. Он вышел без шлема, и девушка вскочила, бросившись к нему на заплетающихся ногах, и с облегчением крикнула:

– Папа!

Я же в это время распахнул створку микроавтобуса, скомандовав:

– Дети, на выход!

Первой вышла самая старшая, убедившись, что их встречает родня, велела выпрыгивать и остальным. Стайка детей окружила свою бабушку, и тут же скрылась в бронированном фургоне.

– Садитесь внутрь, – с непривычным теплом в голосе сказал своим близким Иванов, указав на наш транспорт. А сам повернулся к Адеми: – И что теперь?

Я встал рядом, поддержав вопрос:

– Будем сражаться до последней капли крови? Или как-то попробуем решить? Виноваты тут все.

– Если бы вы не убили Абу и его людей, ничего бы не случилось. Так дела не делаются. Где арест, доказательства? Зачем сразу убивать? – сплюнул слова старик.

– По-другому вы не понимаете, твари! Будете продавать свою дрянь до тех пор, пока не поймёте, что за такое легко сдохнуть!

В словах подполковника ненависть можно было буквально пощупать. А сам он, продолжил, всё сильнее распаляясь:

– Только умывшись кровью, лишь страх способен остановить жажду наживы. Чем больше вас сдохнет, тем лучше для всех.

Я поморщился. Как его из органов не выперли нафиг? Не знаю, почему он так ненавидит наркоторговцев, но с таким личным отношением его за километр не должны были подпустить к делу. Наверняка, он был эффективен в следствии, но к чему всё в итоге привело?

– Слабым людям всегда хочется забыться в дурмане. Твоя мать не исключение, – с некоторой издёвкой, хмыкнул Адеми. – Не мы, так другие будут продавать.

Лицо следователя перекосилось в гримасе бешенства, а ладонь с детонатором, задрожала. Уверен, если бы не семья в машине позади, он нажал бы кнопку. И что-то мне кажется, в СИБ ему после всего, что случилось, не работать. Крыша у мужика протекла основательно.

Поэтому я отодвинул в сторону Иванова и, кивнув безрукому на нашу машину, попросил:

– Займись своими, пожалуйста.

Он ожёг меня злым взглядом, но таки послушался и неловко забрался внутрь. Дверь за ним закрылась, и я, облегчённо выдохнув, поинтересовался:

– Так что дальше? Устраиваем дипломатический скандал и все причастные дружно едут на пожизненное или что? Вы знаете, Абу много чего интересного перед смертью рассказал, всех залить говном хватит.

– Признание, полученное под пытками, в суде не считаются, – поморщился мужчина. – Мы перед законом чисты.

– Так запись можно и обнародовать. Головы полетят по всему Титану и без всякого суда.

Мужик по-волчьи оскалился:

– Шантаж не поможет, наёмник. Вы замазались в крови наших людей по уши. Лично тебе, ублюдок, жить несколько дней осталось. Беги, заройся в какую-нибудь нору, трясясь от страха, мы всё равно отыщем, и умирать ты будешь до-о-олго, Накадзима.

Щёлкнули фиксаторы, и я снял с головы шлем, впервые лично посмотрев в выцветшие голубые глаза старика.